Гвардейцы Красной Армии и Военно-Морского флота! С честью несите славные гвардейские знамена! Будьте примером доблести и отваги, дисциплины и стойкости в борьбе с врагом! Да здравствует Советская гвардия! (ИЗ ЛОЗУНГОВ ЦК ВКП(б) К 25-й ГОДОВЩИНЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ).

Евгений Кригер, "Известия", СССР (№258 [7944]).



Статья опубликована 1 ноября 1942 года.



Здесь до сих пор вспоминают Сталинград до 23 августа — до первого и самого страшного дня воздушных бомбардировок. Семьдесят дней спустя бойцы вползают в только-что отбитый квартал, и кто-нибудь из старожилов, растерянный, недоумевающий, всматривается в глыбы разбитого камня, озирается, щупает, рукой перемолотый войною кирпич и бормочет:



— Какая же это улица, убей меня бог, не знаю. Мог пройти с закрытыми глазами, был дом с большущей витриной, магазин детских игрушек, покупал дочке куклы, по кукле в неделю, заняньчивала их так, что отрывала руки и ноги, опять давай новую, я ходил в магазин на углу...

Мина! Ложи-ись!..

И они ложатся в щебень. Мина даже в открытом поле рвется со звуком пронзительным, истерически звонким, диким, как будто перепиливают барабанные перепонки, а в городе кажется, что все ухо вырвали с мясом. Исполинским звукам войны тесно в городе, они шарахаются от камня к камню, набухают, разрастаются от ударов о стены и вдруг обваливаются на человека с воплем, от которого сознание рушится, гаснет, и некоторое время человек лежит неподвижно, уткнув лицо в камень. Живой узнает, что он жив. Поднимается, говорит:

— Война совсем окосела, кричит не своим голосом. Все в порядке? Подожди, парень, тебе, видно, впервой, дай-ка затяну бинтом. Полегче? Ну, поползли!

И они ползут дальше, и если есть две-три минуты передышки, то старожил опять начинает говорить о городе, в котором он учился, строил заводы, любил, и злится, что даже сейчас, в разведке, не может узнать улицы, где прошла его молодость, с гитарой, с цветами...

— Улица, — говорит один из бойцов.

— Верно же, улица.

И он вытаскивает из груды битого кирпича жестяную табличку, еще два месяца назад висевшую на стене углового дома.

— Солнечная. Улица, что ли?

Улица. Старожил ее помнит — стены домов с подновленной штукатуркой, панель, размякшая от летнего жара, киоск на углу. Теперь ни угла, ни киоска, ни улицы. Кусок жести с названием, пожухлая краска, проржавевшие буквы: Солнечная… Краснозаводская... Республиканская. Улицы Сталинграда.

Разведчикам легче — хоть что-нибудь осталось. Старожилы, раздирая ладонями оглохшие уши, предаются воспоминаниям: красивая улица, красивая. Они видят ее и теперь, как живую. И опять прижимаются лицом к битому кирпичу. Мина!

Когда-то американцы поставили фильм — «Старый Чикаго». Треть фильма, самая важная, чудо трюковой кинос'емки, показывает грандиозный пожар молодого Чикаго. Нужно отдать справедливость американским операторам, этот кусок они сняли так, что зрителей бросает в жар, кажется, что ничего страшнее нет и не может быть, это уже не театр, не кино, не искусство, это — самая страшная жизнь, без прикрас, на пределе. Дальше смерть. Рушатся стены и погребают под собою сотни людей. В ужасе зрители забывали, что это статисты, вышедшие со с'емки живыми, в хорошо проглаженных костюмах, получившие гонорар. Зрители выходили с просмотра бледные, вполголоса говорили:

— Ужасно! В жизни такого не может быть. Только в кино.

Когда я вернулся из Сталинграда в заволжскую степь, мне трудно было рассказать, что такое бой на улицах волжского города. Все слова стали маленькими.

Тогда я вспомнил:

— Видели пожар в «Старом Чикаго»?

По сравнению со Сталинградом, живым, в войне, настоящим, не придуманным режиссерами, это ничтожно и может напугать только детей. Но даже детей, которые оставались в Сталинграде хоть на день, это также не напугает.

И все же бой идет третий месяц. Каждую атаку немцы предпринимают обязательно с применением бомбардировочной авиации. «Юнкерсы» и «Хейнкели» действуют в каменной тесноте уличных боев, как на линии фронта, в течение многих часов обрабатывают тот самый квартал, куда ударят их танки, бомбят уже не дома, а разрушенный камень, подвалы, и уступают место наземным войскам, когда кажется, что ни один человек не мог уцелеть, — камень и кровь, пусто, мертво. Был день в Сталинграде, когда на участок в полтора километра немцы сбросили две тысячи тонн бомб, произвели тысячу восемьсот пятьдесят самолетовылетов. Немецкие танки пошли будто на кладбище — кто мог уцелеть, кто стал бы драться на клочке земли, на который ударила авиация целого фронта? Немецкие танки подошли к рубежу, и наши бронебойные пули, наши гранаты, бутылки с зажигательной смесью полетели в них из груды раскаленного камня, из мертвого царства, с кладбища.

Запомнят немцы сталинградскую улицу, волжскую оборону.

Вот одна из ночей. Будничная — таких много прошло за два с чем-то месяца битвы. На разных участках, в городе, у заводов, такие ночи повторяются каждые сутки. Эта — одна из таких ночей.

Подразделение нашей мотопехоты с участием танков готовится выбить фашистов из группы домов. Дома всякие — каменные, деревянные, в два и три этажа. Старший лейтенант Самощенко ведет пехоту под прикрытием танков. Из окон домов, из подвалов и с крыш бьют немецкие автоматчики. Наша пехота ложится на землю, зарывается в груды битого камня. Вперед выходит разведка. Она не выходит, она выползает. Уличный бой имеет свои жесткие законы. Здесь нет простора для размашистых действий. Противник рядом и не только впереди, а может оказаться в тылу, справа и слева, — бой наглухо закупорен в бочку квартала, набитую взрывами, визгом ракет, голосами на чужом языке, предсмертными стонами. Разведчики нырнули в темноту, проползли у парадных, толкнулись к задним дворам, послушали не мелкий шопот, глухую немецкую брань, рванули автоматную очередь, чтобы вызвать огонь на себя, прилегли, отдышались, припугнули малодушных товарищей из новичков, не обстрелянных в городе, и вернулись обратно. Они доложили:

— Там не одни автоматчики, а есть противотанковые и еще какие-то пушки, не разберешь в темноте.

С третьего этажа одного из домов немцы били по переправе. Командиров это озлило. Ничто так не берегут в Сталинграде, как свою переправу, изглоданную снарядами, заваленную битыми баржами, работающую под огнем, расстрелянную немцами сотни раз, но живую, как жив Сталинград.

Самощенко приказал податься ближе к домам. Танки двинулись вслед за людьми. Занятые немцами дома ожили, оттуда ударила пушка. Снаряд разорвался у нашего танка. Самощенко берег танки, дал сигнал:

— Оттянуться назад!

Немцы выкатили еще одну пушку, из-под земли, из подвала. Она не успела разинуть огненный зев, как по ней ударил один из танков, и она замолчала, и тогда танкисты открыли беглый огонь по домам, и немцы в домах замолчали, затихли, то ли мертвые, то ли живые, но, вероятно, живые, в камне так быстро не умирают.

Тут схватка онемела на время — короткая спазма, страшная немота уличного боя, когда сидящие рядом враги прислушиваются друг к другу, ждут смерти и готовятся перегрызть горло каждому, кто метнется из темноты. В этой настороженной тишине старший сержант Кинжаев и сержант Баранников снова ползли вперед, шуршали по камню, протискивались сквозь узкие дыры в побитых домах, возвращались. Того, что им удалось разведать, было еще недостаточно, в уличном бою семь раз отмерь, один отрежь. Сержант Пономаренко подбирался на животе к тем же домам, еще ближе, на 10—12 метров от немцев, — они курили, и дым их горького табака щипал ему ноздри: ближе нельзя.

Все увиденное и подслушанное было изложено в короткой записке, и боец Ершов, человек бывалый, отправился с донесением к командиру. На пути его обстрелял из оврага немецкий автоматчик. Ершов упал на землю, отдышался и вдруг бросился в темноту, обходя выстрелы справа, быстрый и злой, как может озлиться человек, которого хотели убить в темноте. Он услышал движение впереди и крикнул диким и для самого себя страшным, незнакомым голосом: «Руки вверх!» Впереди что-то шарахнулось, побежало, другие бойцы побежали вдогонку, и Ершов вместе с ними, и вдруг оказалось, что они догоняют не солдата, а женщину, на ее ногах болталась широкая юбка. Стрелявшая в красноармейца остановилась и закричала: «Я женщина, я женщина...» Это было дико и неожиданно, как многое в ночном бою, но когда женщину схватили, у нее оказались давно небритые щеки немецкого солдата. Юбка поверх серо-зеленых штанов, кованые железом сапоги, на голове под женским платком — рогатая пилотка фашиста.

Одна из немецких уловок, — не в открытом бою, так переодеваньем, обманом и подлостью взять Сталинград.

К утру занятые немцами дома отбить не удалось. Группа наших людей осталась на том же участке, зацепилась за камни. На рассвете немцы стали заваливать это место снарядами. Потом стихло. Потом в стороне зашуршало, затопало, зашумело. Самощенко приподнялся, увидел, как из лощинки поднимаются люди с винтовками, человек сорок в красноармейской форме. Кто-то рядом с Самощенко радостно крикнул: «Наши!», но тут же замолк с пулей в виске, и Самощенко приказал стрелять, стрелять в идущих из лощины, это не наши, — переодетые немцы. Их отбили с трудом, одни разбежались, а другие остались лежать на земле, но еще через десять минут с другой стороны началась атака целого немецкого батальона, по всем правилам, с сигнальными ракетами, с шумом и треском обычных немецких атак. Будь это в поле, Самощенко имел бы свободу для действий, увидел бы атакующих издалека, отмолчался бы, подпустил на удобную дистанцию и разом открыл бы огонь. Здесь немцы появились сразу и близко, и сразу пришлось отбиваться всей силой огня, а силы этой не было, только ярость: Самощенко и группа бойцов. Они били, прикрываясь камнями, прячась в подвaлax и канализационных трубах, прильнув телом к развалинам только ночью опознанной улицы, когда-то знакомой, любимой, где соседи могли по утрам открыть окна и вести разговор из стоящих друг против друга тихих домов. Теперь ни домов, ни окон — остервенение, злоба, смерть и необходимость держаться в бою с наступающим батальоном. Самощенко заставил немцев залечь. Он взглянул на лица бойцов. Черные, осунувшиеся, в поту, — все на сегодня?

В Сталинграде так не бывает, только начинается утро, немцы еще появятся. И они появились — там же, где в первый раз, из лощины. Из глубины их поддерживали минометами. Самощенко отбивался. Один из его пулеметов бездействовал, — прямое попадание мины. Лежал на земле, задыхался, не мог приподняться старший сержант Маркин — ранен в обе руки, в ногу, в живот. Он просит воды. Где ж тут вода? Маркина взяли на руки, понесли. Но это было не в обычном бою, это было в Сталинграде, где наступление немцы ведут и на земле, и с воздуха. Осколком бомбы Маркин был добит на руках у товарищей. Связного Хутова ранило в голову. Началась дневная бомбежка. Она продлится до темноты, а там снова войдет в свои права ночной уличный бой. Передышки не будет. Нужно отбиться. Никто не простит Самощенко, если он отступит.

И горсточка наших людей, вцепившихся в камень разбитых домов, в то утро отразила атаку немецкого батальона и другие атаки, из лощины, откуда сунулись переодетые в красноармейскую форму немцы, — улица осталась за нами.

Все это — только одна ночь. Только одна улица города, протянувшегося по берегу Волги на пятьдесят шесть километров. Много улиц в этом городе, и всюду идет бой, и длится он третий месяц. // Евгений Кригер, спец. корреспондент «Известий». СТАЛИНГРАД.


*****************************************************************************************************************
Воины Красной Армии! Изучайте свое оружие в совершенстве, становитесь мастерами своего дела, бейте в упор немецко-фашистских захватчиков до полного их истребления! (ИЗ ЛОЗУНГОВ ЦК ВКП(б) К 25-й ГОДОВЩИНЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ).


Немцы потеряли 2.000 человек

На одном участке фронта активизировались боевые действия. Значительного напряжения бои достигли в районе одного населенного пункту. Враг бросил в атаку части 32-й, 290-й и 329-й пехотных дивизий. Одновременно наступало до двух пехотных полков. На узком участке немцы сосредоточили до 150 орудий и несколько десятков самолетов. Когда фашистские бомбардировщики били по нашему переднему краю, немецкая пехота передвигалась ползком. Когда авиация и артиллерия противника переносили огонь в глубину, немцы подымались в атаку.

Наши подразделения проявили необычайную стойкость и выдержку. Бойцы встречали фашистов всей огневой мощью своего оружия. Атаки врага отбиваются. Немцы несут большие потери. По далеко не полным данным, они потеряли 2.000 солдат и офицеров убитыми и ранеными. Ефрейтор 6-й батареи 290-го немецкого артполка Вольф Гильмар, захваченный в плен 29 октября, свидетельствует, что в течение двух часов, когда он наблюдал за полем боя, санитары пронесли мимо него в тыл свыше 500 раненых солдат и офицеров. В течение 29 октября противник потерял на этом участке пять самолетов. Один летчик-истребитель, выпрыгнувший на парашюте из горящего «Мессершмитта», взят в плен.

Наша легкомоторная авиация произвела бомбовый удар по переднему краю противника. Было сброшено несколько тысяч килограммов бомб. Летчики Н-ской авиачасти совершили за ночь свыше ста боевых вылетов. // А.Розен, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 31 октября.


Сержант Усмеянов

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 31 октября. (Спец. корр. ТАСС). В то время, когда немцы пошли в атаку, в дзоте был лишь расчет ручного пулемета: красноармейцы Сапин, Булачев и командир отделения сержант Усмеянов. На дзот наступало 30 гитлеровцев.

Сержант дал несколько коротких очередей. Гитлеровцы залегли. Многие из них были убиты. Однако скоро у пулемета остался один Усмеянов. Два красноармейца были тяжело ранены. Усмеянов приказал им ползти в тыл, а сам вновь хотел открыть огонь. Но пулемет отказал. Сержант взялся за гранаты. Когда вышли все боеприпасы, смелый воин решил отбиваться штыком.

У входа в дзот появился немецкий солдат. Ударом штыка Усмеянов убил его наповал. Фашисты пришли в ярость и забросали дзот гранатами. Усмеянов был тяжело ранен в руки и ноги. Однако продолжал оборонять дзот.

Подоспевшее подкрепление советских бойцов отбросило гитлеровцев и выручило сержанта Усмеянова.

________________________________________________
Клятва сталинградцев ("Красная звезда", СССР)**
Е.Кригер: Ответ Сталинграда* ("Известия", СССР)**
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Под Сталинградом. Бой на окраине ("Красная звезда", СССР)

Газета "Известия" №258 (7944), 1 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/395773.html

Рабочие и крестьяне, советская интеллигенция! Враг хочет захватить наши земли, превратить нас в рабов немецких баронов. Отстоим свою родину! Все силы народа — на разгром ненавистного врага!. ИЗ ЛОЗУНГОВ ЦК ВКП(б) К 25-й ГОДОВЩИНЕ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

И.Филиппов, "Известия", СССР (№255 [7941]).



Статья опубликована 29 октября 1942 года.



В своих людоедских планах «нового порядка» гитлеровцы предусматривают создание такого «порядка», когда немцы будут распоряжаться всеми народами Европы, как рабами. Заместитель статс-секретаря германского министерства труда Бейзигель открыто заявил недавно: «Европейские государства будут лишены возможности по собственному усмотрению распоряжаться рабочей силой. Они будут обязаны посылать ее туда, куда укажут германские органы по использованию рабочей силы».



С первых дней кровавого похода гитлеровцев против народов Европы немецко-фашистские насильники начали усиленно вводить обычаи рабовладельцев — угон массы населения оккупированных стран в Германию и обращение его в рабство.

Гитлеровцы применяют гнуснейшие методы с целью увоза рабочей силы. В Польше, например, они создали невольничьи рынки, где арийские негодяи скупали за бесценок поляков и увозили в Германию. Они пускали в ход обман, насилие, угрозу голода. В Голландию отправлялись представители германской организации «Крафт дурх фройде», которые под видом организации для голландских рабочих «культурных поездок» увозили их в рабство.

Немецкие колонизаторы предприняли такие же насильственные меры по мобилизации рабочей силы и в Бельгии, и в оккупированной части Франции. Такими же путями была согнана рабочая сила из Норвегии, Чехословакии, Сербии и других оккупированных территорий.

Гитлеровские мерзавцы угнали из временно оккупированных ими советских районов сотни тысяч мирных советских жителей в Германию, приравняв их к военнопленным.

По официальным германским данным, в настоящее время в Германии насчитывается 6 миллионов иностранных рабочих. Иностранный рабочий в Германии — самое бесправное существо, над которым можно безнаказанно издеваться, эксплоатировать и даже убивать. Удел его — смерть от голода и болезней, от непосильного труда, от истязаний. Германскому населению строго запрещено даже общаться с иностранными рабочими. Жизнь иностранных рабочих — это сплошная цепь нечеловеческих лишений и диких издевательств. Иностранные рабочие содержатся в «трудовых лагерях». По словам газеты «Гамбургер фремденблатт», в Германии имеется сейчас 5 тысяч таких лагерей и в ближайшее время их число будет доведено до 8 тысяч. Для иностранных рабочих в этих лагерях установлен каторжный режим — они живут в бараках под строгой охраной, состоящей из самых преступных фашистских элементов. Эти «охранники» своими издевательствами уже свели в могилу не одну тысячу рабочих. Поляк Ян Проницкий, насильно отправленный гитлеровцами из германских «трудовых лагерей» на советско-германский фронт и добровольно сдавшийся в плен советским войскам на Брянском фронте, рассказывает следующее о жизни в лагерях:

«В прошлом году вместе с другими молодыми поляками я был насильно отправлен в Германию. В Касселе нас загнали в «трудовой лагерь», принадлежавший заводу «Хеншель». В лагере находились поляки, чехи, бельгийцы, французы. Работать приходилось по 18—20 часов в день. Питание в лагере отвратительное, и на почве систематического недоедания было много смертельных случаев от истощения. За год, проведенный мною в лагере, я ни разу не был в бане. Рабочие мылись в бараке холодной водой и в холодной воде без мыла стирали свое белье. Нас никуда не пускали за пределы лагеря, который был обнесен колючей проволокой. Лагери охраняются эсэсовцами, которые совершают безнаказанно чудовищные зверства. Они бесцеремонно насилуют женщин, избивают и расстреливают рабочих за малейшие проступки».

Работающим на заводах Фринкеля (Берлин) иностранным рабочим в течение 16-часового рабочего дня выдается кусочек хлеба и пол-литра супа, сваренного из неочищенной гнилой картошки. На шахтах Рурской области польских рабочих кормят отбросами и различными «эрзац»-продуктами. Горячую пищу рабочие получают только один раз в неделю. На текстильной фабрике в районе Штутгарта ежедневно в среднем умирает от голода около 70 иностранных рабочих.

На германских предприятиях, где заняты иностранные рабочие, царят произвол и жесточайшая эксплоатация. Рабочий день для иностранных рабов не нормирован, его продолжительность зависит от немецкого предпринимателя. Рабочим установлена исключительно мизерная «зарплата», которой едва хватает, чтобы выкупить голодный паек. Однако гитлеровские рабовладельцы даже из этой зарплаты путем жульнических махинаций стараются урвать последние пфенниги из рук умирающих рабов.

На предприятиях отсутствует какой-либо надзор за условиями труда рабочих. Среди рабочих, особенно малоквалифицированных, имеется огромное количество инвалидов — пострадавших на производстве. На автомобильном заводе близ Ганновера лишь за два месяца произошло 93 несчастных случая со смертельным исходом. Многие рабочие, главным образом испанцы и французы, получили тяжелые увечья. По сообщениям самой германской прессы, на ряде предприятий зарегистрированы неоднократные случаи скоропостижной смерти рабочих у станков и конвейеров в результате непосильного труда. Иностранных рабочих приводят и уводят с завода под вооруженной охраной. На ряде предприятий в Лотарингии и Сааре французские рабочие работают прикованными цепями к станкам. Им не дают есть и спать, если они не выполняют заданной нормы.

Швейцарские и шведские журналисты, посетившие лагери для иностранных рабочих в Германии, рисуют мрачную картину положения рабов. Все иностранные рабочие исключительно плохо одеты. На многих из них вместо одежды висят лохмотья. Люди заросли в грязи, не мылись с момента прибытия в Германию. Среди рабочих, лишенных медицинской помощи, распространены различные эпидемии. Гитлеровцы истребляют эпидемических и тяжело больных. Так, например, в начале марта на одном из заводов ближе месяце на военном заводе близ Манхейма 120 тяжело больных итальянцев валялись в бараках без всякой медицинской помощи и присмотра. Потом этих рабочих забрали под предлогом отправки на родину. Позднее выяснилось, что ни один из этих рабочих не вернулся в Италию — все они были убиты гестаповцами.

Гитлеровское зверье ведет особую кровавую политику в отношении советских жителей, насильно угнанных в Германию. Газета «Нейес винер тагблатт» от 29 сентября писала: «Не следует забывать, что рабочая сила в восточных районах воспитана в духе беспощадной вражды к гитлеровцам, и ее широкое использование влечет очевидные политические опасности. Поэтому для применения этой рабочей силы пришлось создать особое «трудовое право».

Это «право» сводится к чудовищным зверствам и прямому истреблению советских людей. Преступники из гитлеровской банды, как сообщает бернский корреспондент газеты «Дейли экспресс», издали специальную инструкцию о том, как обращаться с русскими и украинскими рабочими. В инструкции говорится: «Немец! Всегда показывай им, что ты являешься хозяином. Будь с ними всегда только суров. Не делай ничего такого, что могло бы облегчить их положение».

Немецко-фашистские изверги не делают исключения и для русских женщин, уведенных в Германию. Корреспондент газеты «Крисчен сайенс монитор» из Лиссабона сообщает, что немцы согнали в Лотарингию и Саар большое количество русских женщин, где они используются на тяжелых работах на шахтах, промышленных предприятиях, а также в деревне. Многие женщины розданы в богатые семьи в качестве прислуг. Германские власти дали строгое указание жестоко обращаться с русскими женщинами, угрожая за любое проявление «мягкости и сочувствия» суровой карой.

С особой жестокостью и беспощадностью немцы расправляются с иностранными рабочими, заподозренными в сознательном замедлении работы. В городе Оснабрюк (Германия) в июне бесследно исчезли 18 итальянцев, работавших на заводах по производству авиационных бомб. Впоследствии выяснилось, что все они были арестованы гестапо по обвинению в саботаже и расстреляны. С 1 по 10 августа на машиностроительном заводе в Эссене эсэсовцы расстреляли за саботаж 7 поляков и 3 французов.

Иностранные рабочие сотнями и тысячами бегут из Германии, несмотря на существующий немецкий закон о расстреле беглецов, и пытаются пробраться на родину. Фашистские власти выделили отряды штурмовиков и гестаповцев для ловли бежавших рабочих и подвергают их суровым наказаниям. Пойманных рабочих гестаповцы расстреливают на месте или предают судам, которые выносят смертные приговоры. В Лейпциге немецкие власти расстреляли 12 поляков, которые бросили работу на военном заводе и пытались пробраться на родину. Один француз, перешедший швейцарскую границу, заявил: «Лучше погибнуть в борьбе, чем переносить гитлеровскую каторгу».

Иностранные рабочие, порабощенные гитлеровцами, обречены на гибель в результате зверской эксплоатации и гнусных издевательств над ними. Газета «Кельнише цейтунг» от 14 октября писала, что «смертность иностранцев, по меньшей мере, равна смертности немцев, призванных на военную службу», то-есть признала тем самым политику физического вымирания и истребления, проводимую немцами в отношении захваченных ими в рабство миллионов людей из различных стран Европы, в том числе и из «союзных» гитлеровской Германии стран. Не случайно, что в Германии, как об этом сообщают немецкие же газеты, издан специальный закон, предоставляющий «льготы при отправке трупов иностранных рабочих на родину».

Эта преступная деятельность гитлеровцев является частью людоедской политики гитлеровского империализма, злодеяний, совершаемых ими против европейских народов. «Преступное гитлеровское правительство и все его пособники, — говорится в заявлении советского правительства, должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободных народов». // И.Филиппов.
_________________________________________________
Фашистская система заложников ("Красная звезда", СССР)
Д.Мануильский: Гитлеровская тюрьма народов ("Красная звезда", СССР)


*****************************************************************************************************************
Выступление Уилки по радио


НЬЮ-ЙОРК, 27 октября. (ТАОС). Уилки выступил по радио с речью об итогах своей поездки на Ближний Восток, в СССР и Китай.

«Сегодня, — сказал Уилки, — в мире существует гигантский резервуар доброй воли по отношению к американскому народу. Однако этот резервуар имеет опасные течи в тысячах мест. Дыры прокалываются в резервуаре не Гитлером. Они прокалываются нами. Самое существование этого резервуара создано на уверенности в нас, в честности наших намерений, в честности нашего поведения и в нашей способности к действиям. Поток военных материалов из США в некоторые страны хотя сам по себе и не мал, но трагически мал по сравнению с огромной всемирной войной». «Если я скажу вам, — заявил далее Уилки, — насколько далеки мы, по мнению России, от выполнения наших обязательств, вы согласитесь со мной, что мы имеем мало оснований для хвастовства относительно нашего производства. Имеются исключения. Я видел американские самолеты и танки, которые принимали участие в тяжелых и жестоких боях и действовали замечательно».

Уилки призывал «думать и действовать в наступательном духе» и «начать мобилизацию для наступления вместо обороны».

Остановившись на вопросе об Индии, Уилки привел сделанное ему «одним мудрым человеком в Китае» заявление о том, что США «своим молчанием по вопросу об Индии нанесли ущерб резервуару доброй воли на Востоке».

Уилки указал, что американцы склонны до сих пор рассматривать Британию, как империю, в то время как в действительности она превратилась в значительной своей части в «содружество свободных наций» и в то время как миллионы людей в этом содружестве наций «беззаветно работают в направлении ликвидации остатков прежней колониальной системы».

Уилки решительно возражал против взгляда, что «частные граждане, особенно те, которые не относятся к числу специалистов в военных делах или не связаны с правительством, должны воздерживаться от высказывания предложений по поводу ведения войны в военном, промышленном, экономическом и политическом отношениях».

«Военные эксперты, — заявил он, — так же, как наши лидеры, должны постоянно подвергаться величайшей двигательной силе демократии — подхлестыванию общественного мнения, возникающего из честной и свободной дискуссии. Например, критика общественным мнением постоянных неудач в Северной Африке привела там к смене командования. Когда я был в Египте, это новое командование приостановило наступление Роммеля. В настоящее время там началась наступательная борьба. Я надеюсь, что наша помощь этим действиям будет достаточной и быстрой с тем, чтобы Англия и Америка смогли вытеснить Роммеля, освободить Северную Африку от господства держав оси и начать наступление в слабых местах в Южной Европе».

Мы и наши союзники, — заявил Уилки, — должны создать второй фронт в Европе. Я также надеюсь, что вскоре мы сможем бросить значительные силы в Индию для использования в общем наступлении на Бирму, как это предложил генерал Уэйвелл.

Таким образом, мы ослабим давление врагов на Россию и Китай — наших союзников, ведущих сверхчеловеческую борьбу».

______________________________________________
И.Кричевский: Стисни зубы!* ("Известия", СССР)*
М.Рыльский: Немецкая неволя* ("Известия", СССР)
К.Симонов: Поезда рабов ("Красная звезда", СССР)**
Е.Габрилович: Сердце украинки* ("Красная звезда", СССР)**
В.Молотов: Нечеловеческие мучения и гибель советских граждан в немецко-фашистской неволе* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Известия" №255 (7941), 29 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/395501.html

Борис Горбатов, "Правда", СССР (№192 [9649]).



Статья опубликована 11 августа 1944 года.



1.

Когда с Майданека налетал ветер, жители Люблина запирали окна. Ветер приносил в город трупный запах. Нельзя было дышать. Нельзя было есть. Нельзя было жить.



Ветер с Майданека приносил в город ужас. Из высокой трубы крематория в лагере круглые сутки валил черный, смрадный дым. Дым относило ветром в город. Над люблянцами нависал тяжкий смрад мертвечины. К этому нельзя было привыкнуть.

«Печами дьявола» звали поляки печи крематория на Майданеке и «фабрикой смерти» — лагерь.

Немцы не стеснялись в своём генерал-губернаторстве — в Польше. Они даже желали, чтоб поляк повседневно дышал запахом смерти, — ужас усмиряет строптивые души. Весь Люблин знал о фабрике смерти. Весь город знал, что в Крембецком лесу расстреливают русских военнопленных и заключенных поляков из Люблинского замка. Все видели транспорты обречённых, прибывающих из всех стран Европы сюда, в лагерь. Все знали, какая судьба ждёт их: газовая камера и печь.

Ветер с Майданека стучал в окна: поляк, помни о печах дьявола, помни о смерти! Помни, что у тебя нет жизни, — есть существование, временное, непрочное, жалкое. Помни, что ты только сырьё для печей дьявола. Помни и трепещи!

Трупный запах стоял над Люблином. Трупный запах висел над Польшей. Трупный запах подымался над всей замордованной гитлеровцами Европой.

Трупным запахом хотели немцы удушить людей и управлять миром.


2.


«Дахау №2» — так сначала называли немцы концентрационный лагерь войск СС под Люблином. Потом они отбросили это название. И по своим размерам, и по размаху «производства смерти» лагерь на Майданеке давно превзошёл страшный лагерь в Дахау.

Мы нашли здесь пленников Дахау, Бухенвальда, Осьвенциме.

— Здесь страшнее! — говорят они — О, здесь!..

На двадцать пять квадратных километров раскинулась эта фабрика смерти со своими аггрегатами: полями заключения, межпольями, газовыми камерами, крематориями, рвами, где расстреливали, виселицами, где вешали, и публичным домом для обслуживания немецкой охраны лагеря.

Лагерь расположен в двух километрах от Люблина, прямо у шоссе Люблин—Хелм. Его сторожевые вышки видны издалека. Его бараки — все одинаковые — выстроены в ряды с линейной точностью. На каждом — чёткая надпись и номер. Все вместе они образуют «поле». Всего в лагере шесть полей, и каждое — особый мир, ограждённый проволокой от другого мира. В центре каждого поля — аккуратная виселица для публичной казни. Все дорожки в лагере замощены. Трава подстрижена. Подле домов немецкой администрации — цветочные клумбы и кресла из необструганной берёзы для отдыха на лоне природы.

В лагерь есть мастерские, склады, — немцы называли их магазинами, — водопровод, свет. Есть магазин, где хранился в банках «циклон» для газовых камер. На банках жёлтые наклейки: «специально для восточных областей» и «вскрывать только обученным лицам». Есть мастерская, где делают вешалки. На них — значок СС. Эти вешалки выдавались заключённым перед «газованием». Обречённый сам должен был повесить своё платье на свою вешалку.

На полях лагеря буйно цветёт капуста. Пышная, грудастая. На неё немыслимо смотреть. Её нельзя есть. Она взращена на крови и пепле. Пепел сожжённых в крематориях трупов разбрасывался немцами по своим полям. Пеплом человеческим удобрялись огороды.

Весь лагерь производит впечатление фабрики или большого пригородного хозяйства. Даже печи крематория кажутся, — если не слышать трупного запаха, — маленькими электропечами для варки стали. Немецкая фирма, изготовившая эти печи, предполагала в дальнейшем усовершенствовать их: пристроить змеевик к печам для того, чтобы всегда иметь бесплатную горячую воду.

Да, эта фабрика, — немыслимая, но реальная, — фабрика смерти. Комбинат смерти. Здесь всё — от карантина до крематория — рассчитано на уничтожение людей. Рассчитано с циркулем и линейкой, начертано на кальке, проконсультировано с немецкими врачами и инженерами, словно речь шла о бойне для скота.

Немцам не удалось при отступлении уничтожить лагерь. Они успели только сжечь здание крематория, но печи сохранились. Уцелел стол, на котором палачи раздевали и рубили жертвы. Сохранились полуобгоревшие скелеты в «складе трупов». До сих пор стоит над крематорием страшный запах мертвечины.

Сохранился весь лагерь. Газовые камеры. Бараки. Склады. Виселицы. Ряды колючей проволоки с сигнализацией и дорожками для собак. Остались в лагере и собаки — немецкие овчарки. Они исподлобья глядят из своих будок и, может быть, скучают без дела. Им не надо теперь никого рвать и хватать.

Спасены уцелевшие в лагере заключённые. Есть свидетели, их много. Схвачены палачи.

Мы говорили и с теми, и с другими, и с третьими.

— Я это пережил! — говорит спасённый, и сам удивляется тому, как он сумел всё это пережить.

— Я это видел! — говорит свидетель и сам удивляется: как же он не сошёл с ума, видев то, что он видел?

— Мы это делали, — тупо признаются палачи.

Каждое слово из того, что будет рассказано дальше, можно подтвердить документами, показаниями свидетелей, признаниями самих немцев.

Уже можно приподнять завесу над Майданеком и поведать всему миру страшную повесть о Люблинском лагере — «лагере для уничтожения».


3.


Лагерь для уничтожения. Фернихтунгслагерь.

Международный лагерь смерти.

На воротах его можно было бы высечь надпись: «Входящий сюда, оставь все надежды. Отсюда не выходят».

Из всех стран оккупированной Европы приходили сюда транспорты обречённых на смерть. Из оккупированных районов России и Польши, из Франции. Бельгии и Голландии, из Греции, Югославии и Чехословакии, из Австрии и Италии, из концентрационных лагерей Германии, из гетто Варшавы и Люблина прибывали сюда партии заключённых. Для уничтожения.

То, что немцам неудобно было делать на западе или даже в самой Германии, можно было свершать здесь, в далёком восточном углу Польши. Сюда пригоняли на смерть всех, кто выжил, выстоял, вынес каторжные режимы Дахау и Флоссенбурга. Все, что ещё жило, дышало, ползало, но уже не могло работать. Всё, что боролось и сопротивлялось захватчикам. Все, кого немцы осудили на смерть. Люди всех национальностей, возрастов, мужчины, женщины и дети. Поляки, русские, евреи, украинцы, белоруссы, литовцы, латыши, итальянцы, французы, албанцы, хорваты, сербы, чехи, норвежцы, немцы, греки, голландцы, бельгийцы. Женщины из Греции, остриженные наголо, с номерами, вытатуированными на руке. Слепые мученики подземного лагеря-завода «Дора», где производились «ФАУ-1» — самолеты-снаряды. Политические заключённые немецких лагерей с красными треугольниками на спине, уголовники с зелёными, «саботажники» с чёрными, сектанты с фиолетовыми, евреи с жёлтыми. Дети от грудных до подростков. Те, кому не было ещё восьми лет, находились при родителях. Восьмилетние же «преступники» заключались в общие бараки. Совершеннолетие в немецких лагерях смерти наступает очень рано.

Сколько сотен тысяч было уничтожено в этом международном лагере смерти? Трудно сказать. Пепел сожжённых развеян по полям.

Но сохранился страшный памятник.

На задворках поля за крематорием есть огромный склад. Он весь доверху заполнен обувью, раздавленной, смятой, спрессованной в кучи. Тут сотни тысяч башмаков, сапог, туфель...

Это — обувь замученных.

Крохотные детские ботиночки с красными и зелёными помпонами. Модные дамские туфли. Грубые простые сапоги. Старушечьи тёплые боты. Обувь людей всех возрастов, состояний, сословий, стран. Изящные туфли парижанки рядом с чоботами украинского крестьянина. Смерть уравняла всех. Вот так же, в общий ров — тело к телу — ложились умирать владельцы этой обуви.

Страшно смотреть на эту груду мёртвой обуви. Всё это носили люди. Они ходили по земле. Мяли траву. Они знали: высокое небо над их головою. Эти люди дышали, трудились, любили, мечтали... Они были рождены для счастья, как птица для полёта.

Откуда свалилась на них коричневая беда? За что скосила их смерть? Вот их нет теперь... Их пепел развеян... Только мёртвая обувь, раздавленная, растоптанная, кричит, как умеют кричать только мёртвые вещи...

Зачем немцы сохранили этот страшный памятник? Зачем собирали они и хранили обувь в складе?

В дальнем углу барака мы находим ответ. Здесь лежат груды подмёток, каблуков, стелек. Всё по-немецки тщательно рассортировано. Каждая партия — отдельно.

Всё это шло — немцам. Как пепел на поля, как тепло из крематория в змеевик. Кровь на подмётках не пахнет!

Нет, только немцы способны на такое!


4.


Заместителем начальника лагеря был эсэсовец Туман. Свидетели рассказывают о нём, что он никогда не расставался с огромной овчаркой.

Немцы любят собак.

Они любят играть с ними, кормить их и ссориться с ними. С собаками у них быстрее находится общий язык. Шеф крематория Мунфельд имел комнатную собачонку. Начальник поля русских военнопленных играл с большим догом.

Эсэсовец Туман не пропускал ни одного расстрела, ни одной казни. Он любил лично присутствовать на них. Если автомобиль был доверху набит жертвами, он вскакивал на подножку и ехал на казнь.

Шеф крематория Мунфельд даже жил в крематории Трупный запах, от которого задыхался весь Люблин, не смущал его. Он говорил, что от жареных трупов хорошо пахнет.

Он любил шутить с заключёнными.

Встречаясь с ними в лагере, он ласково спрашивал:

— Ну как, приятель? Скоро ко мне, в печечку? — и, хлопая побледневшую жертву по плечу, обещал: — Ничего, для тебя я хорошо истоплю печечку...

И шёл дальше, сопровождаемый своей собачонкой.

— Я видел, — рассказывает свидетель Станислав Гальян, житель соседнего села, мобилизованный со своей подводой на работу в лагере. — Я сам видел, как обер-шарфюрер Мунфельд взял четырёхлетнего ребёнка, положил его на землю, встал ногой на ножку ребёнка, а другую ножку взял руками и разорвал, — да, разорвал бедняжку пополам. Я видел это собственными глазами. И как все внутренности ребенка вывалились наружу...

Разорвав малыша, Мунфельд бросил его в печь. Потом стал ласкать свою собачонку.

Впрочем, уезжая из лагеря на новое и более высокое место, Мунфельд не взял с собой собачки. Он нежно простился с ней и бросил ее... в печь. Он и здесь остался верен своей природе.

Эсэсовец Тео Шоллин, захваченный нами, занимал в лагере скромное место: он был фюрером кладовой. Он принимал одежду новоприбывших заключённых. Он обыскивал голых людей. Заставлял их раскрывать рты. У него были специальные никелированные щипцы, — он вырывал ими золотые зубы.

До войны Шоллин был мясником на бойне. Его призвали в армию, потом отпустили: мясники нужны были в Германии на бойнях. В 42-м году его все-таки снова призвали и направили сюда, в лагерь. Теперь мясники были нужны здесь.

Шоллин стоит сейчас перед нами и плачет. Он пойман. Слёзы эсэсовца — какие это отвратительные слёзы!

Прежде Шоллин не плакал. Немцы в лагере на Майданеке любили смеяться и шутить.

Вот одна из их «добрых» немецких шуток:

Эсэсовец подходил к заключённому — любому — и говорил:

— Сейчас я тебя расстреляю!

Заключённый бледнел, но послушно становился под выстрел. Эсэсовец тщательно и долго прицеливался. Наводил пистолет то на лоб, то на сердце, словно выбирал: как лучше убить. Потом отрывисто кричал:

— Пли!

Заключённый вздрагивал и закрывал глаза.

Раздавался выстрел. На голову жертвы, обрушивалось что-то тяжёлое. Он терял сознание и падал. Когда он через несколько минут приходил в себя, он видел склонённые над ним лица немцев: того, который «расстреливал» его, и того, который незаметно ударил его сзади палкой по голове.

Эсэсовцы хохотали до слёз.

— Ты умер! — кричали они своей жертве. — Ты умер, и ты теперь на другом свете. Что? Видишь? И на том свeтe есть мы. Есть немцы. Есть CС!


5.


Да, они были уверены, эти гитлеровские молодчики, что весь мир земной и весь мир небесный принадлежит им.

Для этого нужно только истребить пол-Европы. Сжечь в крематории.

Они строили лагерь на Майданеке с гигантским размахом, три года. Это была только первая очередь стройки.

Лагерь строили заключённые. Они осушали болото, копали котлованы, рыли канавы.

Они знали, что строят тюрьму для себя. Бараки, чтоб им в них гнить. Проволочные заграждения, чтоб им не убежать. Виселицы, чтоб их там вешали. Крематорий, чтоб их там сжигали. Проклятая немецкая система! Приговорённые к смерти сами копают себе могилу.

Лагерь вырос на костях и крови заключённых. Умирали и на работе, и в лагере. Замерзали зимой. Валились от истощения.

Каждый вечер на поверке всех выстраивали и осматривали. Тому, кто с трудом держался на ногах, приказывали: лечь наземь. Несчастные ложились. Они знали: это смерть. Встать они уже не могли.

Так лежали они всю ночь в поле. Утром их — и мёртвых, и ещё живых — уволакивали прочь. Зацепив крючками, тащили к крематорию или жгли на кострах, — индийским способом: ряд брёвен -— ряд трупов, и снова ряд брёвен — ряд трупов.

Волочить трупы товарищей немцы приказывали заключённым. Кто не подчинялся, сам тотчас же становился трупом..Здесь были короткие расправы, в этом лагере уничтожения. Человеческая жизнь здесь стоила дешевле пистолетного патрона. Убивали железными палками.

Заключённые же посылались и на работу в крематорий. Туда выбирали самых отупевших и уже сломанных людей. Их щедро поили водкой, хорошо кормили. Пьяные, одуревшие от смертного смрада, они, ничего не сознавая, копошились у печей дьявола. Они знали, что через месяц сами пойдут в печь. «Неудобные свидетели» — так немцы официально называли их.

Ну, что ж! Печь тал печь. Они знали, что всё равно печь сожрёт их поздно или рано. Из этого лагеря нет выхода. Пусть это будет раньше. И они работали у проклятых печей, заливая душу водкой.

Через месяц их всех отправляли в газовую камеру и затем — в печь...

Ненасытные печи пожирали всё. Они дымились круглые сутки. Пять печей сжигали в день тысячу четыреста трупов.

Немцы думали о строительстве второй очереди лагеря. Им мерещился гигантский комбинат смерти. Если б дать им волю, они всю Польшу превратили бы в крематорий...

Красная Армия стремительным наступлением положила конец адской работе печей дьявола.

Пришло время расчёта и ответа… // Борис Горбатов. г. Люблин.

______________________________________________
Бабий Яр** ("Красная звезда", СССР)**
По лагерям смерти* ("Красная звезда", СССР)**
Кровь, взывающая к мести* ("Известия", СССР)**
Фашистский ад в Великих Луках* ("Красная звезда", СССР)**
Пять дней в фашистском застенке* ("Известия", СССР)**

Газета "Правда", №192 (9649), 11 августа 1944 года

http://0gnev.livejournal.com/395100.html

«Каждый гражданин Союза ССР, способный носить оружие, должен быть обучен военному делу, чтобы быть подготовленным с оружием в руках защищать свою родину». (Из постановления Государственного Комитета Оборона «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР»).

Константин Симонов, "Красная звезда", СССР (№220 [5284]).



Статья опубликована 18 сентября 1942 года.



Под Сталинградом
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

За спиной — Сталинград. Это чувствуется не только потому, что видишь позади контуры города, крыши домов, заводские трубы. Эти слова в самом воздухе боя, в выражении лиц всех людей, которых встречаешь здесь, на передовых позициях. На их лица легло выражение какой-то особой твердости и упрямства. Губы плотно сжаты. В усталых, красных от бессонницы глазах возбужденный блеск.



Командир батальона старший лейтенант Вадим Яковлевич Ткаленко, на первый взгляд, чем-то неуловимо напоминает Чапаева. Может быть, это сходство вызывают светлые, пшеничные, завивающиеся кверху усы, такие же светлые, пристальные глаза и надетая слегка набекрень пилотка на русых волосах. Словом, он чем-то очень похож на Чапаева — такого, к какому мы привыкли в кино. И только когда Ткаленко выходит из блиндажа и вытягивается во весь рост в тесном ходе сообщения, вдруг по его почти мальчишеской худобе, по угловатым движениям, замечаешь, что он еще очень молод и что его усы — это скорей юношеская прихоть, чем неот’емлемая принадлежность старого солдата.

Ткаленко исполнилось всего 23 года, и его молодость чувствуется в походке, в движениях, в фигуре, но в глазах ее не осталось. У старшего лейтенанта пристальные, твердые, беспощадные глаза человека, прожившего за год войны десять лет и десять жизней. Пристальными их сделал опыт, твердыми — привычка к опасности и беспощадными — народное горе.

Осенью прошлого года Ткаленко одно время носил не только усы, но и бороду. Тогда, возглавляя группу разведчиков, он работал по тылам врага. Совершал налеты на штабы, держал связь с партизанами. Однажды — это было недалеко от Умани, в селе Христиновка, — готовясь к налету на немецкий штаб, он переодетым замешался в толпу крестьян и стал невольным свидетелем того, что ему не удастся позабыть до последнего дня своей жизни.

В селе работал немецкий карательный отряд. Он искал командира партизанского отряда — «дядю Ваню». Дядя Ваня был родом из этого села. Ткаленко стоял в толпе рядом с одним из партизан дяди Вани. Немцам было точно известно, что дядя Ваня где-то здесь, поблизости. Сначала они взяли его отца — дряхлого старика и после тщетного допроса, обвязав двумя канатами — одним подмышки, другим за ноги — разорвали его между двух танкеток. Согнанный на улицу народ угрюмо молчал.

Тогда немцы стали подходить поочередно то к одной, то к другой женщине и, вырывая из их рук детей, спрашивали: «Где дядя Ваня?» Женщины молчали.

Немцы одного за другим отводили детей в сторону. И когда их набралось больше двух десятков, они всей гурьбой обхватили их канатом, завели танк и под общий замирающий стон нечеловеческого ужаса раздавили детей. Всех вместе. Танком.

В эту секунду Ткаленко, у которого в кармане была граната, опустил руку в карман и выхватил ее. Но чьи-то тяжелые пальцы сдавили его руку, и партизан, стоявший рядом с Ткаленко, почти неслышно сказал ему в самое ухо тихим, задыхающимся шопотом:

— Там и мой один, а я же стою, смотрю.

И он, разжав пальцы, отпустил руку Ткаленко. Ткаленко не бросил гранаты. Он бросил ее ночью вместе со многими другими, когда они громили штаб карательного отряда.

С тех пор он видел еще много народного горя. Кажется, гораздо больше, чем может выдержать сердце юноши и даже закаленное сердце солдата. Но этот день, канат, обвязавший детей, молчащая сельская площадь и общий тихий вздох ужаса заслонили в его сознании все, что он видел потом, после этого.

С тех пор, когда ему говорили — «немцы», он видел эту площадь. Когда ему говорили итти в атаку, — он видел эту площадь. Она навсегда осталась в его глазах, и все, что он видел с тех пор, все бои, все дни и ночи, все победы и поражения, — все он видел как бы сквозь эту площадь. Его 23-летние глаза стали беспощадными, в них больше не светилось молодости, в них застыла ненависть. С этих пор только ее яростный огонь освещал его глаза.

Ткаленко тяжело ранили зимой, и всю весну он пролежал в госпитале. Он почти умирал. Была какая-то минута тишины в белой больничной палате, когда ему вдруг показалось, что войны нет и хорошо, что он вот так тихо лежит и ему не нужно двигать ни ногой, ни рукой, что все совершается где-то там, помимо него. Должно быть, именно в эту минуту в его израненном теле решался вопрос: выживет он или умрет. Но в следующую минуту острая боль в простреленном двумя пулями легком заставила его застонать. Он запекшимися губами спросил врача, выживет ли он и не будет ли калекой. И врач с солдатской прямотой ответил ему:

— Если, — на «если» он сделал паузу, — если вы выживете, то не будете калекой.

И Ткаленко понял, что минута спокойствия и равнодушия родилась у него от того, что он поверил в свою смерть. Но теперь он в нее не верил, он хотел жить. Он яростно с хрипом дышал своими изорванными легкими. Он хотел жить дальше, жить во что бы то ни стало, чтобы и дальше так же убивать немцев, как он их убивал до сих пор.

После госпиталя он попал в новую, только еще формировавшуюся часть. Он нетерпеливо лечился для того, чтобы скорей вновь убивать немцев, но он был дисциплинированным солдатом. Не сумев сразу попасть на фронт, он и в этой пока еще тыловой части нашел применение своей ненависти: учил ей других, воспитывал ее в своих бойцах. Ткаленко учил своих бойцов убивать как можно умнее, хитрее и изворотливее.

Этот день, которого он ждал с холодным спокойствием человека, удел которого отныне — война и только война, настал под Сталинградом. Ткаленко было горько, что, попав зимой в госпиталь из-под Ростова, теперь, летом, он должен был вступать в бой под Сталинградом. Но это чувство, охватившее его во время переправы с левого на правый берег Волги, превратилось в самом Сталинграде при виде горящих домов, бредущих по улицам бездомных женщин и детей в знакомое холодное чувство ненависти к немцам.

День был тяжелым. N стрелковой части пришлось вступать в соприкосновение с противником по-батальонно, и первым был брошен в бой только что переправившийся батальон Ткаленко. Это было на рассвете на северной окраине города. Вечером немцы заняли деревню, примыкавшую к окраине, и утром, видимо, собирались двигаться дальше. Батальон должен был с хода развернуться и выбить немцев обратно на север.

Предстояла кровопролитная атака. Но Ткаленко, по собственному опыту зная, как тяжело начинать свою военную жизнь с отступления, был рад, что его бойцам придется начать ее с атаки. Дотянуться до немца штыком, увидеть его убитого у себя под ногами, переступить через его еще не остывший труп — вот что дает силы, вот что в первом бою больше всего на свете нужно бойцу.

Атака началась на рассвете. Лощина перед деревней была заминирована противотанковыми минами, и несколько танков, поддерживающих батальон, стреляли с места, не рискуя двинуться раньше сапер. Пехота пошла одна. Через 300 метров она встретила полосу минометного огня.

Приходилось подниматься в гору, и Ткаленко, идя с батальоном, вдруг с горечью почувствовал, что ранения не обошлись ему даром. Он дышал только одним легким, и в гору итти было тяжело. Только благодаря тому, что он по долгому опыту делал все расчетливо и точно и не ложился лишний раз при недолетах и перелетах, как это делали его еще не обстрелянные бойцы, — только благодаря этому он и теперь шел так, как привык, — одним из первых. Люди рядом с ним шли хорошо, даже лучше, чем он ожидал. Они, правда, часто ложились, но зато их не приходилось поднимать. Они сами быстро вскакивали и снова шли вперед.

На выходе из лощины немцы встретили батальон пулеметным огнем. Но первые дома были уже близко, и через несколько минут на окраинах деревенской улицы завязался рукопашный бой. Автоматчики стреляли из домов, из подворотен, из-за заборов. Одного из них, высунувшегося из-за крайнего дома, Ткаленко почти в упор убил сам короткой очередью из автомата. Здесь, у крайнего дома, он остановился. Он сделал со своим батальоном тот самый первый, самый страшный прыжок в первом бою, когда нужно пройти грудью вперед открытые 300 метров, прежде чем дорваться до немца. Теперь люди вошли в азарт боя.

У крайнего дома Ткаленко, окинув взглядом местность, спокойно стал отдавать очередные приказания. Саперы разминировали два прохода для танков. Четыре танка перевалили через лощину и, войдя в деревню, открыли огонь вдоль улицы. Бой продолжался во всем своем ожесточении.

Вдруг наискось от Ткаленко вдоль забора промелькнула согнутая фигура.

— Стой!

Человек остановился в двух шагах от Ткаленко. Он был без пилотки и винтовки, только на поясе у него висела еще не отцепленная сумка с гранатами. Это был беглец с поля боя, первый сегодня, и, славу богу, единственный. Короткое мгновение, последовавшее за окликом «стой», Ткаленко употребил на то, чтобы взглянуть в его лицо и постараться вспомнить его фамилию, но он не мог вспомнить его фамилии, не мог потому, что черты лица труса были искажены до неузнаваемости, причем их исказил не столько страх, сколько суетливое, отвратительное выражение озабоченности своей судьбой. Он шарил своими бегающими глазами по земле, казалось, ища в ней отверстия, в котором можно исчезнуть.

— Куда? — холодно спросил Ткаленко, перехватывая в руке автомат.

Но тот ничего не ответил, а только, низко пригнувшись, пытался пробежать мимо старшего лейтенанта. Ткаленко, не вскидывая автомата, коротким движением довел его, — и беглец, согнувшись, упал, скользнув пальцами по стене дома. Ткаленко на секунду оглянулся на него и потом так же спокойно, как начал, продолжал отдавать приказания стоявшему рядом саперу. В эту минуту ему было тяжело, потому что он только что убил человека, который, если бы он не оказался трусом, сам должен был убивать немцев.

Но Ткаленко не хотел показать, что ему тяжело, — ни саперу, ни кому бы то ни было другому. Он не хотел обнаруживать своих чувств. Он хотел, чтобы по его спокойствию люди поняли то, что он думал сам: этого труса убил не он, Ткаленко, а закон, беспощадный закон войны.

К полудню деревня была занята. Теперь Ткаленко со своим связным перешел на ее дальнюю, северную окраину. Деревня была взята, но, чтобы удержать ее, следовало теперь же занять лежавшие за километр впереди нее небольшие высотки.

Ткаленко остался с третьей ротой в деревне, а вперед отправил командира второй роты, маленького, расторопного Кашкина и командира первой роты, веселого здоровяка Бондаренко, прозванного в батальоне «декабристом» за густые, черные, заботливо выращенные бакенбарды. Они быстро двинулись со своими ротами вперед, легко преодолевая редкий огонь несколько растерявшихся после первого удара немцев. Через два часа связные донесли Ткаленко, что Бондаренко у обрыва над Волгой захватил четыре немецких автоматических пушки. Ткаленко был доволен результатами боя, но опыт подсказывал ему, что немцы на этом не успокоятся.

Он приказал срочно перетащить через овраг, теперь оказавшийся позади, две оставшиеся в тылу противотанковые пушки. Недавно прошел дождь. Скаты оврага были крутыми и скользкими. Пушки нужно было сначала спустить в овраг на руках, а потом, так же на руках, поднять. Артиллеристы медленно, осторожно начали спускать пушки.

Было около пяти часов. Внезапно в лощине, пролегавшей между занятой деревней и высотами, на которых засели первая и вторая роты, показалось 15 тяжелых немецких танков. Батальон вступил в бой прямо с марша, и в его распоряжении еще почти не было ни противотанковых гранат, ни ружей. И в этом была вся сложность положения. На танках ехали десанты. Одновременно с их появлением немцы открыли огонь из дальнобойных минометов, и вся площадь расположения двух передовых рот была засыпана минами. Два противотанковых ружья сержантов Ройстмана и Чебоксарова открыли огонь по танкам. Два танка загорелись, но остальные прошли вперед, раздавив гусеницами противотанковые расчеты. Через четверть часа еще два танка загорелись, взорванные связками гранат. Остальные танки с грохотом утюжили поле боя, стараясь раздавить пехоту. Соскочившие автоматчики пошли в контратаку. И чем дальше, тем труднее было задерживать их огнем, потому что танки не давали поднять голову от земли.

Сзади первой роты был обрыв, спускавшийся из степи к Волге, а впереди танки. Именно это имел в виду лейтенант Бондаренко, когда он, показав рукой сначала вперед, а потом назад, хрипло сказал лежавшим рядом с ним бойцам:

— Или биться или полечь. Все.

Ткаленко видел все происходившее. Две роты были отрезаны от него, их положение становилось угрожающим. Первым его душевным движением было сейчас же пойти самому туда, где умирали его люди, но в следующую минуту он хладнокровно решил, что их спасение заключалось не в этом. Оно было в пушках, а пушки все еще вытаскивали на скользкий откос. Прервав наблюдение за полем боя, Ткаленко сам занялся их под’емом. Он делал это, как и все, что он делал, без лишней торопливости и суеты, и поэтому под’ем сразу пошел быстрее. Наконец, пушки подняли. Было некогда отыскивать им другие позиции, и они открыли огонь прямо с откоса, оттуда, куда их подняли. В эту минуту танки двигались боком к ним, и сразу же два из них были подбиты. Это и стало переломной минутой боя. Танков осталось девять из пятнадцати, к тому же начало темнеть, и оставшиеся танки, очевидно, не рискуя пойти в лоб на пушки, повернули и стали выходить из боя. Автоматчики начали отступать вслед за ними. В темноте с ними шел бой всю ночь до утра, пока последние из них, оставшиеся в живых, не отошли за гряду холмов.

Утром хоронили убитых. Батальон понес потери, и Ткаленко был сумрачен. Его удручало число убитых. Нельзя сказать, чтобы это было для него неожиданным, он готовил к этому и себя, и своих людей, и в конце концов убитых немцев было почти вдвое больше. Да, может быть, в начале войны он помирился бы с этим — два убитых немца на одного нашего. Но сейчас, на втором году войны, после стольких страданий и несчастий, — результат боя казался ему тягостным. После всего того, что делали немцы на нашей земле, они должны были платить не двумя, а четырьмя, пятью, десятью смертями за каждую нашу смерть. Но во вчерашнем бою этого не удалось достигнуть, и он был сумрачен.

В таком настроении я и застал его днем. Были часы относительного затишья, и когда я зашел к нему, он молча сидел, задумавшись, в своем блиндаже. Все время, пока он рассказывал о своей жизни, я тщательно ловил на его лице хотя бы подобие улыбки. Потом мы вышли наружу, на солнце. Я посмотрел на его лицо и подумал, что, может быть, усы придают ему выражение такой несвойственной его годам серьезности. Я сказал ему:

— Усы сбрить не собираетесь?

И тут он улыбнулся в первый раз, грустно и застенчиво.

— Вы знаете, я не могу, — ответил он. — Я дал зарок. Когда мы в последний раз в прошлом году ходили в разведку в тыл, четверо на обратном пути погибли — трое на месте, а четвертый, Хоменко, умер у меня на руках, когда я дотащил его до наших. И когда мы двое, оставшиеся в живых, похоронили его, шестой из нас, грузин Самхарадзе, сказал мне: «Знаешь что, лейтенант, давай им на память бороды сбреем, а усы оставим до конца войны, пока за них драться будем». Вот каким образом получился зарок.

И Ткаленко во второй раз улыбнулся своей застенчивой и грустной улыбкой.

— А вот и Бондаренко. Вы хотели пойти к нему в роту? Вот он сам.

К нам подошел рослый, краснощекий «декабрист» Бондаренко. Видимо, он хотел придать бакенбардами суровость своему веселому, круглому лицу. Это ему плохо удавалось, но зато голос у него был басовитый, зычный, совсем как у старого солдата.

Мы простились с Ткаленко, и Бондаренко повел меня в свою роту. Он хозяйственно показывал мне ее расположение, блиндажи, окопы, хитро устроенный наблюдательный пункт, с которого были отлично видны проходившие в 600 метрах отсюда немецкие позиции. По всему чувствовалось, что этот человек со своей ротой прочно зацепился за землю и меньше всего собирается с нее уходить.

Потом мы прошли с ним и спустились вниз, под крутой волжский обрыв. Женщины, дети и старики из сожженных деревень ютились здесь на берегу Волги, под обрывом, в пещерах. Кругом слышался плач детей, и смертельно усталые глаза женщин провожали нас долгим, просящим взглядом.

Я повернулся к Бондаренко, и вдруг на его круглом, только что веселом лице прочел то же выражение застывшей, неискоренимой ненависти, какое я читал на лице его комбата.

— Сволочи, до чего довели, — сказал Бондаренко. — Вы подумайте только, до чего людей довели…

Да, есть предел, за которым кончается человеческое терпение, за которым из всех чувств остается только одно — ненависть к врагу, и из всех желаний остается только одно желание — убить его. Все те, кто был в Сталинграде в эти дни и видел все, что здесь происходит, уже перешагнули этот предел вместе с Ткаленко, вместе с Бондаренко, — вместе со всеми защитниками Сталинграда. // Константин Симонов. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
_________________________________________________________
И.Эренбург: Русский Антей ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
НА ДОНУ. Связисты гвардии красноармейцы тт. Панов и Ермаков тянут линию через реку.


Снимок С.Фридлянда



**************************************************************************************************************************************************
Обескровить врага стойкой обороной и крепкими контратаками. С железной решимостью парализовать все попытки немцев прорваться вперед!


Один против десяти

ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 17 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Наблюдательный пункт командира батареи лейтенанта Година всегда находился в боевых порядках стрелковой роты, и поэтому огонь его батареи отличался большой точностью. Годин ясно видел разрывы своих снарядов и, быстро внося поправки, постоянно добивался меткой стрельбы.

На-днях ему пришлось передвинуть свой наблюдательный пункт к передовым стрелковым окопам. Ночью вокруг бродили немецкие разведчики. Под утро немцы предприняли атаку, стремясь отрезать наши передовые подразделения. В начале боя немцам удалось это сделать.

В окруженной группе бойцов оказался гвардии лейтенант Годин. Под его руководством бойцы три дня подряд держали круговую оборону. Немцы пробовали сжимать свое кольцо, но каждый раз откатывались назад. Тогда враг ввел в бой танки. Когда танки поползли к нашим окопам, гвардии лейтенант спокойно передал по радио на батарею данные для огневого налета. Через минуту вся батарея обрушилась беглым огнем на фашистские танки. Несколько раз пытались фашисты приблизиться к окопам наших стрелков, но неизменно теряли танк за танком. Восемь танков остались подбитыми на поле боя.

В разгаре боя тов. Годин не заметил, как 10 немецких солдат близко подошли к нему и окружили его. Годин бросил в них свою единственную гранату, и шестеро немцев погибли от ее осколков. Остальные четверо кинулись на гвардии лейтенанта. Выстрелом из пистолета он убил еще одного. Тогда немцы тоже кинули гранату. Она упала невдалеке и ранила Година осколками в обе руки и в шею. Но он все же продолжил отстреливаться из пистолета и уложил еще двоих гитлеровцев.

Последний немец успел подбежать к Годину и бросился на него. Гвардии-лейтенант был ранен, но ненависть к врагу придала ему сил. Он подмял немца под себя и, ухватив за горло, задушил его. Потом, оглядевшись вокруг, Годин подполз к стрелкам, продолжавшим сражаться. Он вновь начал руководить боем и вместе с группой прорвался сквозь вражеское кольцо.


Отвага советских артиллеристов

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 17 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Это случилось на-днях на Северном Кавказе, в Терской долине. 18 немецких танков мчались вдоль дороги по кукурузному полю. Высокая кукуруза скрывала их, но батарейцы по звуку определили, что танки скоро выйдут к двум орудиям лейтенанта Паплияна.

Несколько минут томительного ожидания. И вот в трехстах метрах от орудийного расчета старшего сержанта Шмуклера из зарослей кукурузы показалась башня переднего танка. Наводчик быстро выстрелил дважды, и из вражеской машины вырвался клуб дыма. Танк был подбит. Вторую тяжелую машину наводчик поджег первым же снарядом. Но третий танк, появившийся слева, успел выпустить два снаряда и вывел из строя расчет.

Тогда к орудию бросился лейтенант Паплиян. Вражеский танк повернул влево, к другой пушке. В зарослях мелькнул его черный борт. Лейтенант мгновенно прицелился и выстрелил. Танк вспыхнул. Первым же выстрелом была подбита и вторая машина, вынырнувшая из кукурузы.

Теперь слева, охватывая соседнее орудие и ведя по нему интенсивный огонь, показались четыре танка. Орудие замолчало. Паплиян, поняв, что враг заходит с левого фланга, побежал к умолкнувшей пушке. Все бойцы расчета оказались ранеными.

— Кто может, укройтесь в щели! — приказал лейтенант. Сам он быстро заложил в ствол снаряд и навел орудие на передний танк, который был совсем близко. Снаряд угодил в башню, и кверху взмыл столб пламени. Через несколько секунд Паплиян подбил второй танк.

Из-за подбитых машин вышли шесть новых. Они остановились и стали вести огонь по площади, не видя хорошо замаскированной пушки. Лейтенанту было крайне трудно, но он имел хороший обзор. Немцы же, находясь в зарослях, лишь с трудом могли через смотровые щели обнаружить орудие.

Вскоре один из шести танков замолк. Паплиян повредил его вооружение. При этом сам он был ранен в голову и все же продолжал посылать в сторону врага снаряд за снарядом. Шофер штабной легковой автомашины Алексеев подвез ему несколько ящиков со снарядами и стал помогать в работе около пушки.

Борьба продолжалась. Вспыхнул еще один танк, пораженный метким выстрелом лейтенанта. Но вот вблизи раздался взрыв, и осколок пробил правую руку Паплияна. Превозмогая боль, он продолжал прежним темпом работать у орудия. Еще несколько минут продолжался этот беспримерный поединок. Один за другим были подбиты еще два танка. Оставшиеся круто развернулись на месте и скрылись.

Когда шум моторов стал стихать, лейтенант как-то сразу обмяк и опустился на землю.

— Алексеев, — обратился он к шоферу. — Здесь недалеко стоит грузовик. Пусть быстрее идет сюда. Подцепите орудие, а всех раненых — в кузов…

Взвод лейтенанта Паплияна вывел из строя десять немецких танков. Восемь из них подбил и поджег сам командир. С тем же результатом закончила бой соседняя батарея, возглавляемая лейтенантом Гиненко. От ее метких выстрелов пострадал другой десяток вражеских танков.

________________________________________________
Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)**
Герои Сталинграда* ("Красная звезда", СССР)
Отстоять Сталинград!** ("Красная звезда", СССР)***
И.Эренбург: Бить и бить! ("Красная звезда", СССР)
Отбить наступление немцев на Сталинград! ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №220 (5284), 18 сентября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/394965.html

Ожесточенные бои в районе Сталинграда не утихают. Враг продолжает рваться вперед. Защитники города! От вашей стойкости и упорства зависит исход борьбы. Крепче удары по врагу! Отбить новый натиск немцев на волжскую твердыню!

"Красная звезда", СССР (№245 [5309]).



Статья опубликована 17 октября 1942 года.



БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 16 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Жителей села Стеклянная Радица, Брянского района, Орловской области немцы заподозрили в сочувствии партизанам. Этого было достаточно для посылки карательного отряда. В мирное село на грузовике прибыли немцы, вооруженные пулеметами и автоматами.



— Где у вас партизаны? — спрашивал немецкий офицер у согнанных к одной избе жителей села. Ему никто ничего не ответил. Но каким-то образом офицер узнал, что в селе проживает комсомолка Панкова Лидия Алексеевна 1923 года рождения.

— Это тоже опасно, — сказал офицер. Лиду, бывшую работницу почтового отделения Стеклянной Радицы, привели к офицеру.

— Где партизаны? — допытывался немец. Лида молчала. Садист-немец приступил к пытке. Сорвав одежду с девушки, он начал медленно колоть ее тело штыком. Лида не проронила ни звука. Тогда фашистский изверг приказал отрезать ей уши и нос. Кровожадные палачи совершили это гнусное дело. Девушка, обливаясь кровью, упала на землю. Набравшись сил, она крикнула:

— Проклятые собаки!

Вскоре Лида лишилась чувств.

Этого показалось мало карателям. Оцепив конвоем женщин, детей, стариков, они подожгли село. Истерзанное тело Лиды офицер приказал бросить в огонь. После этого фашистские звери живой бросили в огонь мать Лиды. В толпе жителей раздались вопли.

Тогда по команде офицера конвой расступился, и несколько пулеметов стали расстреливать обезумевшую от ужаса толпу. Все жители села были уничтожены фашистскими людоедами.
___________________________
По деревням, где бесчинствуют немцы* ("Красная звезда", СССР)**
Зверства немецких палачей в деревне Кривцово* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Умело использовать всю мощь своего оружия. Не распылять огневых средств, а в ходе боя постоянно наращивать силу огневых ударов по врагу


Налет на немецкий гарнизон

БРЯНСКИЙ ФРОНТ. 16 октября. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Прохлада сентябрьской осенней ночи уже давала себя чувствовать. Партизаны теснились вокруг костра. Командир отряда об’яснял боевую задачу. Нужно пробраться через линию железной дороги и совершить налет на вражеский гарнизон.

…Под покровом ночи отряд выступил из леса. Вскоре подошли к полотну железной дороги. Сюда отряд уже ходил не раз взрывать железнодорожную линию. Сейчас задача — незаметно пробраться через нее. Разведка сообщила, что все по-старому — немецкие посты стоят там, где были и раньше.

Небольшими группами партизаны стали переползать через полотно. Через несколько минут весь отряд был снова в сборе. Невдалеке находился населенный пункт, к которому и должны были выйти партизаны. Но прямо на него итти — рискованно. Поэтому отряд сделал крюк и достиг восточной окраины села. В каких домах и сколько располагалось немцев, отряду было известно заранее. Разведчики бывали в этом селе.

Кроме часовых на окраине села немцы поставили их еще у здания школы, где находилась вражеская комендатура. Кроме того по селу ходили патрули. Это, конечно, осложняло дело. Но уже занимался рассвет. Требовалось действовать. Группа партизан скрытно проникла в село и напала на часовых. Раздавшиеся выстрелы были сигналом для действий остальных партизан. Они ворвались в село. В дома, где находились солдаты, полетели гранаты.

Разгорелся бой с застигнутыми врасплох немцами. Они выбегали из домов в нижнем белье, пытаясь скрыться на огородах. Но их настигали пули партизан. Лишь в одном доме немцы оказали упорное сопротивление. Они через окно открыли огонь из пулемета. Пришлось зайти со стороны огорода и зажечь дом. Он был на отшибе, и другие дома не пострадали от пожара.

Лишь нескольким немцам удалось удрать в лес. Около здания комендатуры, где раньше была школа, стал собираться народ. Сюда принесли тела двух партизан, погибших в бою. Начался траурный митинг. Над телами героев-партизан прозвучал прощальный салют. Тут же состоялся и суд над старостой-предателем.

— На огонь его живьем, изверга…

Подошла пожилая женщина и плюнула старосте в лицо:

— Вот тебе, сатана, иуда, за моего сына, замученного тобой. Чтоб на твоей поганой могиле трава не росла и птицы не садились.

Суд был скорый и единодушный — расстрелять предателя…

Вскоре здесь же состоялась запись добровольцев в партизанский отряд.


Захват танковым десантом немецкого опорного пункта

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 16 октября. (От наш. корр.). Перед подразделениями, которыми командует тов. Романенко, была поставлена задача — с помощью танкового десанта захватить вражеский опорный пункт, расположенный в деревне. В назначенное время десантники вышли на исходный рубеж, сели на танки. Артиллерия открыла огонь, и мощные боевые машины двинулись вперед. Они быстро преодолели зону артиллерийского и минометного огня немцев, приблизились к их укреплениям.

Танки подмяли под себя проволочные заграждения немцев и начали в упор расстреливать дзоты. Десантники, соскочив с машин, ринулись на врага. Действующая на левом фланге группа под командованием старшего лейтенанта Тимошенко ворвалась в первую линию немецких окопов, стала очищать их от противника. Группа старшего лейтенанта Болженцева заняла несколько дзотов, истребив более двадцати немцев. Десантники методично сжимали кольцо вокруг вражеского гарнизона, все глубже проникая в населенный пункт.

В ближнем бою бойцы и командиры танкового десанта показали образцы воинской доблести. Став за углом дома, младший лейтенант Романов из пулемета разил гитлеровцев. Будучи ранен, он присел на колено и продолжал стрелять. У одной группы десантников кончились патроны. Немцы стали забрасывать их гранатами. Старший сержант Козлов и красноармеец Панфилов быстро подбирали вражеские гранаты и бросали их обратно. В трудную минуту тов. Козлов поднял горстку своих бойцов и кинулся в штыковую атаку. Оставив более десяти трупов, немцы бежали.

Раненый старший лейтенант Тимошенко и боец Макаров не вышли из боя. Вооружившись трофейными пулеметом и автоматом, они продолжали громить гитлеровцев. Танк младшего лейтенанта Хачатуряна был подбит. Отважный командир с горсткой храбрецов организовал круговую оборону, а затем повел бойцов в атаку и отбросил немцев.

Захватив немецкий опорный пункт, десантники двенадцать часов удерживали его в своих руках до подхода других частей. Они уничтожили при этом более двух рот немцев, самоходную пушку, несколько противотанковых пушек и пулеметных точек противника.


Единоборство артиллериста с танками

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 16 октября. (Спецкорр. ТАСС). Врагу удалось оттеснить одно из наших подразделений и вклиниться в оборону Н-ской части. В густом лесу закипел упорный бой. Немцы стягивали в этот район крупные силы.

Прикрывая позиции стрелков от огня вражеских танков и минометов, непрерывно била советская артиллерия. Орудийные расчеты командира Модзалевского уже много часов не отходили от пушек. Непрекращающиеся налеты немецких пикировщиков не могли сломить духа советских воинов. Один из расчетов погиб почти целиком. В строю остался только заряжающий комсомолец Морозов. Тем временем вражеские танки перешли в атаку.

До передней фашистской машины осталось несколько сот метров. Раздался выстрел, затем еще один. Танк загорелся. Морозов переносит огонь на второй танк. Он бьет по нему до тех пор, пока танк не выходит из строя. Но враг лезет вперед. Морозов, один заменяющий весь орудийный расчет, разворачивает орудие, бежит за снарядами, заряжает и вновь стреляет.

Наступил рассвет. Перед огневой позицией Морозова громоздились шесть сожженных, разбитых вражеских машин.

На заре в лесу затрещали немецкие автоматы. Мелкие группы противника шныряли по всему фронту, пытаясь обнаружить стыки, пробиться в наш тыл. Пехоту поддерживали танки. Морозов снова открыл огонь. Он бил прямой наводкой по пехоте, встречал огнем в упор вражеские танки. Когда бой немного утих и Морозова сменили, перед позицией его орудия стояли уже семь разбитых немецких танков и лежало свыше ста трупов гитлеровских автоматчиков.


**************************************************************************************************************************************************
КОНЦЕРТЫ ДЛЯ КРАСНОЙ АРМИИ


С первого дня отечественной войны лучшие музыкальные коллективы СССР приняли деятельное участие в обслуживании Красной Армии. Государственный симфонический оркестр СССР под управлением лауреата всесоюзного конкурса дирижеров Н.Рахлина, Государственный хор СССР (руководитель заслуженный артист республики А.Свешников), Государственный ансамбль народного танца СССР под управлением лауреата Сталинской премии И.Моисеева, Государственный русский народный хор имени Пятницкого (художественные руководители лауреат Сталинской премии В.Захаров и заслуженный артист республики П.Казьмин) несколько месяцев беспрерывно находились в частях. Они дали для бойцов и командиров более тысячи концертов.

В настоящее время создаются два новых музыкальных коллектива — Государственный оркестр русских народных инструментов и Государственный хор русской народной песни. Оба эти коллектива в дни октябрьских празднеств будут обслуживать части Красной Армии.

________________________________________________
Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
Погорелое Городище* ("Красная звезда", СССР)***
Гибель деревни Борки* ("Красная звезда", СССР)
Немец в русской деревне* ("Красная звезда", СССР)
В.Апресян: Байковое одеяло ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №245 (5309), 17 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/394683.html

Приближается 25-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Рабочие и работницы, колхозники и колхозницы! Ознаменуем предоктябрьские дни новыми успехами на фронте труда! Дадим Красной Армии сверх плана самолеты и танки, пушки и пулеметы, боеприпасы и снаряжение! Выплавим больше металла, добудем больше угля и нефти! Усилим помощь воинам в их героической борьбе с врагом!

"Известия", СССР (№253 [7939]).



Статья опубликована 27 октября 1942 года.



Масштабы и сила сопротивления народов СССР немецко-фашистским захватчикам изумили и продолжают поражать весь мир. Об этом не устают твердить вся мировая печать, крупнейшие государственные и общественные деятели земного шара. Но то, что так поразило многих за пределами нашей страны, кажется естественным и само собой разумеющимся в советском народе. Могучий отпор гитлеровским разбойникам, вписавший в историю героические страницы обороны Москвы, Ленинграда, защиту Севастополя и бои под Сталинградом, является прежде всего прямым результатом прошедшего 25-летия, четверти века существования советского строя.



Русский народ всегда с огромным воодушевлением и упорством защищал свою родину от иноземных захватчиков. Так всегда было в истории русского государства. Но никогда еще не был так велик и могущественен наш народ, как в нынешних битвах с врагом.

Советская власть распрямила силу народов России. То, что казалось невероятным, стало реальным и, больше того, — повседневным в нынешней отечественной войне.

Великая Октябрьская социалистическая революция за годы строительства советского государства дала целым народам и каждому человеку в отдельности небывалое величие достоинства и силы. Все, что делала и сделала советская власть, наполняло каждого уверенностью в своих силах, уверенностью в своем будущем и в своей судьбе. Партия Ленина—Сталина утвердила народы СССР в сознании собственных сил. В течение 25 лет шел непрерывный процесс распрямления советского человека, определения его как вершителя собственных судеб.

Советская власть освободила народы от гнета царизма, от власти капиталистов и помещиков. Трудящийся человек любой национальности почувствовал в нашей стране свои политические права, воспользовался ими и обратил их на всемерное укрепление нового общественного, социалистического строя.

Советская власть дала каждому человеку право на труд и на отдых, сделала труд делом чести и славы, на практике провела плановое социалистическое хозяйство. И, впервые освободившись от классового угнетения, от бича кризисов и безработицы, советский человек почувствовал такую уверенную, неомраченную свободу распоряжения своей судьбой, какой не знал и не знает ни один другой народ в мире. Перед советским человеком раскрылись все пути и двери, ничего недоступного не было перед ним, все измеряется его личными способностями и трудовыми усилиями. Настоящее принадлежит ему; будущее он кует собственными руками. Общественное положение, материальное достояние, политический авторитет, культура, образование, почет и слава среди народа — все принадлежит ему, все зависит от его усилий и способностей.

Советская власть начисто ликвидировала национальное угнетение и национальную вражду. По-ленински, по-сталински решив национальный вопрос, проведя в жизнь равноправие рас, наций и взаимопомощь между ними для поднятия и развития каждой, даже самой малой и отсталой народности, об'единив их в Советском Союзе, где для каждого народа обеспечено уважение его прав и интересов, где слышны все нужды и требования отдельных национальностей и республик, — советский строй обеспечил практическое осуществление самых высоких идеалов каждого народа. Недавно М.И.Калинин мог сказать о сталинском содружестве советских народов: «Каждая народность блистает своей особенностью, но эта особенность не мешала и не мешает ей жить в единой семье на советской земле; наоборот, у каждой национальности вырастали крылья для дальнего полета».

Окрыленность! Вот точное слово для обозначения того, что принесла каждому человеку на нашей родине советская власть за 25 лет своей неустанной работы по осуществлению ленинско-сталинских идей. Не только распрямила она советских людей, как могут распрямить уверенность и сознание собственных сил, но и окрылила, дала полет мечтам и мыслям, чаяниям и стремлениям всех народов Советского Союза и осуществляла эти чаяния и стремления. Пробуждение и расцвет творческих сил, грандиозное, невиданное в истории строительство, ощущение всемогущества труда, чувство господства воли человека над силами природы, живое преображение человеческого общества и изменение всех его черт под руками строителей и творцов, наконец, необыкновенный взлет культуры, духовного обогащения, расширение реальных культурных благ, технических средств, непрерывный рост материального благополучия, на ряду с накоплением идейных ценностей и кругозора, — все, все это сосредоточилось в понятии советского государства и советской родины.

Понятно поэтому, что народ, всегда с чрезвычайной силой проявлявший волю к свободе и независимости, никогда не желавший жить по чужой указке и с яростью сопротивлявшийся чужеземному вмешательству в свою судьбу, проявил свои многократно возросшие, распрямленные и окрылившиеся силы, когда лютейший из врагов человечества вторгся в пределы нашей Родины, чтобы поработить наш народ, — уничтожить его свободу и независимость.

Нет, не чудо, не неожиданность в том, что советский народ воодушевляя свободолюбивые народы всего мира, дает отпор гитлеровским захватчикам так, как это показали Москва, Ленинград, Севастополь, Сталинград, Кавказ. Это — правило и закономерность, это — естественное проявление живой души народа, воспрянувшей и окрыленной для большого полета. Ничто, никакая сила не сможет одолеть эту расправившую крылья народную мощь. Это понимают и десятки миллионов людей за границей — представителей самых различных общественных кругов. Вот что, например, писала недавно турецкая газета «Хабер»: «Большевистский режим в России оказался крепче немецких танков, пушек и самолетов. Советские войска отступили перед врагом, но внутренний строй не отступил ни на шаг, он каждую минуту бросает на врага все новые и свежие силы. Не будь советский строй так силен, немцы давно добились бы победы на Восточном фронте». Весь мир знает, — этого не смеют отрицать даже гитлеровцы, — что и во временно оккупированных немцами советских районах люди стремятся поскорее вернуться к советскому строю.

Притягательная сила советского строя в реально осуществленных делах и порядках, придающих человеку и силу, и уверенность, и страсть борьбы, и крепость в невзгодах, и окрыленность в бою. Окрыленность идейную, ибо народы СССР идут во главе всего прогрессивного человечества. Окрыленность политическую, ибо наша страна обнаружила в беспощадной военной проверке все преимущества советского строя. Окрыленность культурную, ибо советский строй вооружил народ всеми средствами для преодоления трудностей, встающих на его пути, прежде всего с помощью науки, техники, знаний, благодаря которым человек властвует над природой и стихией. Окрыленность личную, человеческую, ибо советская власть пробудила неугасимую жажду творчества, созидания, утверждения себя в мире героическими делами, подвигами.

Широко раскрыл свои молодые крылья советский народ. Высоко поднялся он в своем полете. Великая советская родина сделала его крылатым и никакая сила в мире не остановит его могучий орлиный полет! Мы должны победить и победим врага, каких бы усилий и жертв это ни потребовало, — силы для этого у народов СССР есть — их дала Великая Октябрьская социалистическая революция.
__________________________________________
Учиться у русских ("Известия", СССР)**
Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)**


*****************************************************************************************************************
Южнее Сталинграда


Южная дождливая осень пришла сразу. Плотные тучи закрыли небо, подули холодные ветры. Веером разбрызгивая жидкую грязь, из заводских ворот вылетает грузовик. В его кузове ящики с зажигательными бутылками. Грузовик идет прямо на фронт. А фронт тут же, за несколько километров от этих заводских ворот.

Южные заводские поселки, разрушенные варварскими бомбежками и артиллерийским обстрелом, геройски приняли на себя вражеские удары и отбили их. Одна дивизия в шестидневных боях подожгла и подбила 160 вражеских танков, уничтожила до 4.000 немцев и румын. Через несколько дней эта же дивизия перешла в контратаку, выбила немцев с их позиций, истребила еще несколько тысяч немцев и румын и закрепилась на новых рубежах.

Теперь передний край отодвинулся за степные бугры, окаймляющие южные поселки города. Немецкие дивизии, истекающие кровью, уже не в состоянии вести одновременные бои на всех рубежах Сталинграда и здесь они перешли к обороне.

Грузовик с зажигательными бутылками, выскочивший с заводского двора, — не единственный, попавшийся нам на пути. Многие заводы работают здесь круглые сутки. Одни ремонтируют танки, другие делают чугунные печи для блиндажей, третьи снабжают воинские части мылом. Каждый завод нашел себя в этой трудной обстановке, приспособил характер выпускаемых изделий к нуждам фронта.

Заводы-воины не прекращают работы ни в часы бомбежек, ни под минометным и артиллерийским обстрелом. Рабочие Сталинграда стоят на своих постах, мужественно перенося огневую осаду. Вот заводское здание. Немцы пристреляли площадь этого предприятия и систематически обрушивают на него огонь крупнокалиберный орудий. В здании нет ни одного целого стекла; в стенах — черные дыры пробоин; перекрытия этажей пробуравлены авиабомбами. Но трубы попрежнему дымят, предприятие живет!

На-днях в этой части города состоялся пленум одного из райкомов партии. На пленуме выступал с речью секретарь обкома партии. Сталинградские большевики обсуждали вопрос о том, что еще нужно, чтобы помощь фронту была более действенной.

Командиры наших частей восхищены мужественным поведением жителей южных поселков и рассказывают о все возрастающей поддержке и помощи горожан. Бойцы живут в домах и пользуются материнской заботой хозяек. Эти дома, кварталы и улицы бойцы защищают, не жалея ни сил своих, ни самой жизни. Отсюда они ведут огонь по врагу. Здесь подготовляются операции мелких групп.

Полтора месяца противник укреплял рощу за высоким холмом, построил дзоты и две оборонительных линии. Наши подразделения под командованием тт. Классовского и Гладких глухой ночью атаковали засевших в роще румын, перебили их и к утру прочно закрепились на новых рубежах.

— На полтораста метров враг теперь дальше от города, — говорят бойцы.

На-днях, тоже ночью, подразделение, где командиром т. Сухов, совершило смелый рейд в тыл противника и в коротком, но жестоком бою перебило 300 гитлеровцев, взорвало склад боеприпасов, уничтожило 5 орудий и захватило 45 лошадей.

Не только ночными атаками и рейдами по тылам изматывают врага защитники Сталинграда у южных окраин города. Здесь растет и ширится движение снайперов. Георгий Швец за несколько дней уничтожил 18 гитлеровцев. Красноармеец Чернов, вступая в соревнование, обязался ежедневно уничтожать по меньшей мере одного немца. На третий день соревнования он убил пятерых солдат и одного офицера.

Артиллеристы под командованием т. Евсеева днем выслеживают цель — огневую точку, блиндаж или склад боеприпасов, а ночью выкатывают орудие поближе и бьют прямой наводкой. Как правило, три-четыре снаряда уничтожают цель.

Враг несет колоссальные потери. О положении немецких войск красноречиво свидетельствует следующее неотправленное письмо, найденное бойцами у убитого немецкого обер-ефрейтора Германа Вигреба.

«Дорогой брат, невестка и дети! Долгие недели я нахожусь в России и хочу написать вам хоть пару слов. У меня не было ни возможности, ни места сделать это раньше. О себе ничего хорошего я написать не могу. Мы находимся южнее Сталинграда, очень недалеко от города, но «близок локоть, да не укусишь». Здесь имеются две котловины. Раньше в них находились румыны, теперь мы сменили их. Уже третий раз я в подобной переделке. Русские дерутся упорно, бросаются вперед, несмотря ни на что. У нас мало снарядов. Четыре недели не подвозят ни мяса, ни жиров. Желудок все время напоминает о себе. На-днях пробегали собаки, одну из них я подстрелил, но она оказалась очень тощей. Мучает жажда. По ночам я страдаю от холода. Вообще нервы очень напряжены. Вы бы меня не узнали, до того я изменился. В отношении отпуска пока ничего не известно. Ваш Герман».

Осенние заморозки только еще начинаются, а фрицы под Сталинградом уже страдают от холода. Герман Вигреб уже не будет больше жаловаться — он убит. Что-то запоют другие, уцелевшие еще фрицы через несколько недель, когда в степи подуют пронизывающие студеные ветры и закрутят снежные метели?!. // Л.Кудреватых, спец. корреспондент «Известий». РАЙОН СТАЛИНГРАДА.


*****************************************************************************************************************
За "языком"


Красноармеец Логанов предостерегающе поднял руку. Разведчики почти достигли цели. День и вечер наблюдали они за передним краем обороны противника, а как только стало темнеть, осторожно поползли по заранее намеченному, просмотренному и десятки раз рассчитанному пути. Ползли в логово врага тихо, по траве, покрытой изморозью, стараясь, чтоб не хрустнула корка льда на лужах.

Беззвучно разрезаны проходы в проволочных заграждениях. Саперы прощупали путь и просигналили разведчикам — «семафор открыт». И вот к 4 часам утра, потратив на преодоление одного километра пути почти девять часов, смельчаки сосредоточились в десяти метрах от дзота, который решено было атаковать.

Логанов метнул противотанковую гранату прямо в амбразуру. Глухой удар, дзот осел, дым и пыль густыми клубами поднялись из амбразур и выхода. Поднялась беспорядочная стрельба. Сержант Михеев спрыгнул в траншею. Немцы убегали. В это время сержант Пикин столкнулся в наполовину разрушенном дзоте с немецким ефрейтором. Завязалась борьба. Немец попытался выстрелить из винтовки. Пикин выбил у врага оружие, скрутил ефрейтора, вытащил наружу. Все это произошло в течение двух-трех минут.

Стрельба усиливалась. Группа прикрытия вела огонь, а разведчики с «языком» подходили уже к нашим окопам. // Д.Попель, спец. корреспондент «Известий». КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ.


Два самолета в один день

Один из лучших пулеметчиков Н-ской части гвардии красноармеец т. Маштаков известен, как выдающийся мастер стрельбы по вражеским самолетам. Недавно из своего крупнокалиберного пулемета т. Маштаков сбил два немецких самолета под ряд. Об этом удачном дне он рассказывает:

— Три немецких бомбардировщика обрушились на наших гвардейцев-минометчиков. Я с пулеметом находился неподалеку от них в мелком кустарнике.

Обнаружив цель, самолеты стали разворачиваться для бомбометания. Происходило это как-раз надо мной. Я быстро прицелился и дал по первой машине несколько очередей, но, очевидно, мимо. В это время меня обнаружил шедший сзади «Юнкерс-88». Он развернулся и пошел в пике прямо на меня. Для зенитчика, в особенности пулеметчика, этот момент хотя и опасен, но очень выгоден.

«Юнкерс» не успел сбросить ни одной бомбы. Я зажег его длинной очередью. Самолет вспыхнул в воздухе и упал недалеко от меня, подорвавшись на своих бомбах. Пилот спустился на парашюте. Наши бойцы взяли его в плен. Остальные гитлеровцы погибли под обломками.

Некоторое время спустя над батареей появился «Хейнкель». Он шел на небольшой высоте, доступной для зенитного пулемета. Ему тоже не удалось сбросить бомбы: я сшиб его первой очередью. // Н.Дедков, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.


Разведчики не дают покоя врагу

Днем и ночью в горах, по тропинкам и извилистым горным дорогам проникают в тыл противника наши разведывательные группы. Они истребляют немцев, захватывают пленных.

Смелый налет на гарнизон одного из оккупированных немцами селений совершил разведывательный отряд под руководством старшего лейтенанта Гомаева. Ворвавшись в село, бойцы истребили находившихся там немецких солдат и офицеров, захватили четыре станковых пулемета, склад обмундирования, взяли пленных. Разведчики полностью очистили населенный пункт от немцев.

Разведывательный отряд, действовавший в районе одной из высот в тылу у немцев, также устроил засаду. Пропустив вперед группу ничего не подозревавших немецких солдат, разведчики напали на них. Немцы бросились бежать, оставив на дороге одного своего раненого. Старшина Устинов взвалил его на спину и с этой ношей прибыл в свою часть. Остальные разведчики также благополучно вернулись из рейда.

Один из наших разведывательных отрядов встретился в лесной чаще с немецкой разведкой. Завязалась рукопашная схватка, во время которой красноармеец Максимов окликнул своего товарища:

— Протозанов! Протозанов!

— Партизаны, партизаны, — в ужасе закричали немцы и бросились наутек.

Ни днем, ни ночью наши разведчики не дают врагу покоя. Смерть подстерегает немцев за каждым камнем, на каждом изгибе горной тропы. // С.Липшиц. СЕВЕРО-ВОСТОЧНЕЕ ТУАПСЕ.


*****************************************************************************************************************
КНИЖНАЯ ПОЛКА
Литература к 25-летию Великой Октябрьской социалистической революции


В Госполитиздате вышла в свет работа тов. Ем. Ярославского «25 лет советской власти». В книжке рассказывается о борьбе за власть Советов и значении победы Великой Октябрьской социалистической революции. Кроме того, сюда включены главы о Красной Армии, о дружбе народов, о росте культуры в СССР, о роли женщины в социалистическом строительстве. Работа тов. Ярославского заканчивается главами: «Великая отечественная война советского народа против гитлеровской Германии — всесторонняя проверка завоеваний Октябрьской социалистической революции», «Партия Ленина—Сталина — организатор борьбы за победу над гитлеровскими захватчиками».

Книга написана живым языком, содержит большое количество интересных примеров. Интересная по содержанию, новая работа тов. Ярославского заслуживает самого широкого распространения.

*

В Госполитиздате вышла в свет книжка тов. А.Горкина «Единство и боевое содружество народов СССР».

Автор .рассказывает, что дала советская власть народам СССР, что несут народам Советского Союза немецко-фашистские захватчики. Работа т. Горкина заканчивается главой «Крепнет боевое единство советских народов».

В этой книге приведен ряд интересных материалов, новых фактов.

Популярная, живо написанная работа тов. Горкина может быть рекомендована для широкого распространения среди пропагандистов и агитаторов.

*

В Госполитиздате к 25-летию Октябрьской революции вышла новая книга тов. А.Бадаева «Союз рабочих и крестьян крепок и нерушим». Эта работа состоит из глав: 1) «Социальные и исторические условия возникновения союза рабочего класса и крестьянства». 2) «Развитие и укрепление союза рабочего класса и крестьянства после установления советской власти». 3) «Укрепление союза рабочего класса и крестьянства в период отечественной войны советского народа против германского фашизма».

Тов. Бадаев осветил исторические пути развития крестьянства, социалистическую переделку деревни. Особый интерес представляет глава, повествующая о колхозном крестьянстве во время отечественной войны. Книжка тов. Бадаева также может быть рекомендована для широкого распространения.

________________________________________________
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Народ-богатырь* ("Красная звезда", СССР)
Ф.Гладков: Черты советского человека* ("Известия", СССР)**
Благородные качества советского бойца* ("Известия", СССР)
Мое первое знакомство с советским народом ("Gazette de Lausanne", Швейцария)

Газета "Известия" №253 (7939), 27 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/394286.html

Илья Эренбург "Правда", СССР (№270 [9406]).



Статья опубликована 1 ноября 1943 года.



Палачи сюсюкают

Фашистское радио описывает встречу Муссолини с доктором Леем: «Дуче сказал: «Немцы — это большие и добрые дети».



Можно ли выразиться точнее? Ангелочек Муссолини очарован нежностью Лея. Ведь дуче невинен. Что он делал в жизни? Да только шалил. Шутя он травил ипритом абиссинцев. Шутя убивал испанских детей в Малаге и в Барселоне. Шутя напал на Францию и Грецию. Играя в прятки, залез на Дон. Это были милые игры большого, пухлого Бенито. Теперь он встретился с другим младенцем и расчувствовался.

Много лет тому назад, резвясь в кельнском ресторане «Ратскеллер», детина Лей поломал ребра двум посетителям. Потом Лей занялся членовредительством в мировом масштабе. Не удивительно, что он умилил беглого дуче.

Гитлеровцы — «большие и добрые дети». Замечательно сказано. Лучше не придумаешь. Они сожгли Варшаву и Роттердам. Белград и Чернигов? Ах, не говорите, эти детки любят играть со спичками. Они вешают? Да, у них такие игры. От своей детской доброты они расстреливают детей. Они закапывают живых в могилу: они ведь шалуны. Они вытоптали Европу: детки разыгрались...

Звериный вой не похож на лепет, и Германии Гитлера не сойти за детский сад. Детоубийцы не получат каши ни манной, ни березовой. Их ждет другое: эшафот.


Тоска колбасника

Германская армия терпит одно поражение за другим. Немецкие газеты взывают: «Час серьезен! Что будет с великой Германией?»

Ефрейтор германской армии Франц Зокол тоже мучительно переживал отступление. О своих душевных муках он написал господину Шефферу и госпоже Шеффер, проживающим в Мюнхене. Ввиду поспешности немецкого отступления это письмо попало в мои руки. Вот его дословный перевод:

«Мои дорогие!

Спешу вам сообщить, что я вчера написал моей Анни о свинье. Я знаю, насколько вам это нужно, а для меня свинья это чересчур много, я не могу с’есть свинью за несколько дней. Я думаю, что можно её засолить в литровых банках. Для этого мне нужны банки, но прежде всего машинка для закупорки. Мне сказали, что хозяйки употребляют такие машинки для засола всевозможных вещей, значит вы сможете ее раздобыть. Вес такой машинки полтора кило. Банки я частично могу достать здесь, но лучше будет, если вы пришлете мне соль в литровых банках. Имеются три сорта банок: из черной жести, из белой и с резиновым кольцом, из черной мне не подходят. Если вы сможете вместе с моей Анни раздобыть машинку и банки, я заколю свинью. Если вы не достанете, я заколю её только зимой, так как я рассчитываю получить отпуск в декабре, тогда мясо сохранится в дороге. Но я не знаю, смогу ли зимой достать свинью? Ведь теперь русских жителей выселяют, а русские не имеют права убивать свой скот. Вы можете получить марки на киловую посылку, присоедините марки, которые я послал моей Анни. Соединив два талона на киловую посылку, можно выслать и машинку. Кроме того, я отправил Анни около сотни коробочек для стограммовых посылок, их можно связывать. Мои товарищи здесь получали по восьми в день таких посылок. Некоторые из них наладили дело, они механики и сами умеют запаять жестянки, но надо сказать, что они посылают домой по одной банке в месяц, и это несравнимо с моими планами. Если можно, купите талоны на посылки. Во всяком случае сядьте с моей Анни и хорошенько обсудите все возможности. Может быть, Анни дадут на заводе лишние марки? Так или иначе, нужно помочь мне, потому что я не могу больше спокойно спать, я все время думаю, как бы это устроить? Я уже писал моей Анни, что мне не терпится заколоть свинью. Я уже здесь все подготовил. Не будь так тепло, я попробовал бы послать просто почтой, но посылки идут слишком медленно, а если я буду ждать морозов, я могу прозевать все. Поймите это и действуйте. Шлю всем вам приветы.

Франц».

Немцы отступали. Гибли приятели Франца Зокола. Но колбасник думал об одном: как засолить свинью? Он страшно страдал: отчего нельзя сожрать свинью в один присест? Он не спал ночами, он томился, этот бравый ефрейтор германской армии: где же жестянки, где соль, где машинка для закупорки? Русская пуля избавила его от душевных терзаний.


Заря возмездия

Немало грабителей лежат мертвыми среди степей Украины. На них находят письма. Эти листочки свидетельствуют, что и соучастники разбоя уже видят начало расплаты.

Вернер Клуге (п.п. 06052 I) был некогда актером. Потом он стал унтер-офицером армии грабителей. Он убит и зарыт, в его кармане нашли пачку писем от берлинской певицы Герты Пули. Она описывает, как живет столица Германии.

«2 августа 1943. Вчера, был день рождения госпожи Вейде. Она выставила бутылку вина и торт с «военным кремом». Надо украсить те несколько часов, которые, может быть, нам осталось жить.

Все здесь обстоит очень печально. Люди оставляют свои дома, не зная, когда они вернутся и вернутся ли. Невозможно описать, что делалось, когда об’явили об эвакуации. На вокзалах столпотворение. Все носятся с чемоданами, с одеялами, с детскими колясками, с детьми на руках. Часть берлинцев переехала за город, умоляет крестьян, чтобы им разрешили переночевать. Некоторые ночуют в палатках. При этом берлинцы ведь, собственно говоря, еще ничего не пережили. Мою мать я тоже отправила, то-есть я ее отвезла на вокзал вместе с чемоданами. Поезд шел в Киль. Ты не можешь себе представить, что там творилось! В конце концов мы всунули мать в окошко вагона. Мать была в ужасном состоянии и плакала. Она пишет, что поездка была страшной. Четыре раза им пришлось пересаживаться, так как ни один поезд не идет больше через Гамбург. В Эльсборне тоже уцелел только вокзал. На службе у нас все готово, чтобы перебраться за город. Дела запакованы....»

Так выглядел Берлин до сентябрьских дней. Вот письмо той же Герты Пули после.

«18 сентября 1943. Я решила писать на машинке, так как после пережитого мой почерк стал таким неразборчивым, что ты вряд ли смог бы прочесть. Как мне тяжело писать тебе обо всем этом! Ночью с З на 4 сентября Берлин опять пережил тяжелое воздушное нападение. На следующее утро Карл мне позвонил и сообщил, что дом Шмидтов совершенно разрушен. Все твое имущество погибло, а сами Шмидты пали жертвой, они лежат, погребенные под обломками, в убежище. Солдаты раскапывали сутки, так как до субботы еще были слышны постукивания. Как ужасно все, что мы пережили! Моабит это кошмар. Вдоль улиц стоит мебель, в большинстве случаев негодная, ее успели вытащить. Дома, как после битвы. Так я себе представляю разрушенную в свое время Варшаву. Здесь царство смерти, настоящий танец мертвых.

Каждый вечер ложишься с мыслью: доживу ли я до утра? Все это мы пишем вам, которые сражаются, чтобы обеспечить нам мир. Мы не хотим вас обескуражить, но этого нельзя скрыть.

Кафе на Курфюрстендаме переполнены. Бегают какие-то странные люди, их надо бы прямо направить в сумасшедший дом.

Все уезжают. Не знаю, будут ли эвакуированы все высшие учреждения. Мы этого ждем. В убежищах стало просторней.

Распоряжения неопределенны. Возможно, что нас расквартируют в маленьком местечке. Учреждения будут распределены по палаткам, здесь же придется ночевать. Крестьяне недовольны, что беженцы все пожирают. Если бы было вино, я напилась бы, вот и все»...

Герта Пули не случайно вспомнила про Варшаву. Волны от тяжелых бомб благотворно отразились на ее умственных способностях. Она вспомнит еще и Роттердам, и Гомель, и Ленинград. Она многое вспомнит, если только ее воспоминаний не оборвет сострадательный осколок фугаски. Они хотели уничтожить мир, и вот над ними занимается кровавая заря возмездия. // Илья Эренбург.
_______________________________________
И.Эренбург: Душа России* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Армия жизни ("Красная звезда", СССР)


*****************************************************************************************************************
Преследование отступающих немцев
(От военного корреспондента «Правды»)


По всему нашему фронту от Днепра до побережья Сиваша идёт преследование отступающего противника. У немцев уже нет сплошного фронта обороны. После блестящего мелитопольского прорыва последовал искусный манёвр наших частей на расчленение и дробление немецких войск. С большим мастерством проводятся операции наших подвижных частей — танков, мотопехоты конницы. Они врезаются глубоко во вражеский тыл, парализуют его, берут огромное количество трофеев и пленных. А вслед за ними стрелковые части, выдерживая быстрый темп, шаг за шагом очищают от противника важнейший стратегический район нижнего Приднепровья. Линия фронта, пункты соприкосновения с врагом отодвигаются на запад с каждым часом. Карта сегодня неузнаваема. Вчера только об’явили стране о взятии Геническа, Аскании Нова, Павловки и других крупных населённых пунктов, а сейчас войска сделали уже новый рывок вперёд. Сегодня взяты районные центры Запорожской области — Сивашское и Ново-Троицкое, а также крупные населенные пункты Чаплинка, Верхний Рогачик, Ново-Алексеевка, Воскресеновка, Григорьевка и др. Всего сегодня освобождено более 200 населенных пунктов.

Воины нашего фронта уже вступили на ту землю, где в годы гражданской войны гремела слава молодых советских армий. Мы идём по маршрутам легендарных полков Фрунзе.

Каховка, Перекоп, Никополь, днепровские переправы уже хорошо знакомы нашим лётчикам. Авиаразведка дает замечательную картину. На днепровских переправах и на бесчисленных дорогах, ведущих к ним, сгрудились в беспорядке немецкие автоколонны, обозы, вереницы танков и орудий, транспорты с продовольствием.

За авиаразведкой вполне естественно следует авиабомбёжка. Лётчики 4-го Украинского фронта непрерывно бьют по немецким переправам. Враг несёт колоссальные потери. То, что он не успевает переправлять за Днепр, он пытается сжечь. Огромное количество вражеского вооружения берут трофейные команды в исправном состоянии. Одно соединение вчера захватило несколько десятков орудий, склады с боеприпасами и продовольствием и железнодорожные вагоны и платформы, груженные зерном. Сегодня трофеи пополнились множеством других видов военного имущества. На одном из участков захвачено много шестиствольных миномётов.

Не меньше неприятельской техники уничтожается огнём нашей артиллерии и танков. За прошедшие сутки сожжено и разбито несколько десятков немецких танков, много автомашин, орудий, пулемётов.

Дороги фронта попрежнему заполнены толпами мирных жителей, которые освобождаются нашими войсками от угона в немецкий тыл. Выясняются страшные подробности издевательств гитлеровских мерзавцев над советскими людьми. Жителей Севастополя, Симферополя, Армянска немцы гнали в своё время к Мелитополю. Потом эти несчастные люди вынуждены были под страхом расстрела итти за Днепр. Тянулись огромные обозы тачечников. На десятки километров растягивалось это шествие обнищавших, обездоленных людей. Голодные и истощенные падали и умирали на дорогах. Гибли дети. Сейчас тысячи жителей спасены Красной Армией и получают кров.

По мере продвижения наших войск у противника отбирается награбленное народное добро: зерно, скот, птица. Советские войска стремятся выполнить свой долг перед родиной — не дать противнику уйти невредимым и живым за Днепр. // М.Шур. Район между Днепром и побережьем Сиваша. 31 октября. (По телеграфу).


*****************************************************************************************************************
Показ молодых дарований


Из города Молотова в Москву приехала группа учащихся Ленинградского Государственного ордена Трудового Красного Знамени хореографического училища.

С того момента, как училище было переведено в город Молотов, нам были созданы необходимые условия для работы. В Молотове работает Ленинградский театр оперы и балета им. Кирова, его ведущее артисты смогли снова заняться педагогической деятельностью. Работают художественный руководитель училища Н.Ивановский, заслуженные артисты В.Пономарев, А.Лопухов, Б.Шавров, старейший педагог Е.Вечеслова-Снеткова, балерины Н.Камкова и Л.Тюнтина (последние две вместе с Н.Ивановским возглавляют группу, приехавшую в Москву).

Первый же концерт нашего училища на сцене театра им. Кирова в Молотове превратился в волнующую встречу старшего поколения русских мастеров танца с будущими артистами. Наше училище высоко хранит традиции старейшей русской хореографической школы.

Ученики старших и младших классов проходят производственную практику в театре им. Кирова, участвуя в балетных и оперных спектаклях.

За время пребывания в Молотове наше училище подготовило два выпуска: в прошлом году — 17, а в этом году — 24 молодых артиста. Летом мы дали традиционный торжественный выпускной спектакль, показав одноактный балет Дриго «Волшебная флейта», и большой концерт. Спектакль прошел с огромным успехом. В балетную труппу театра им. Кирова в этом году зачислено 5 девушек и 2 юношей. 5 молодых артистов направлено в Ленинградский Малый оперный театр, находящийся сейчас в г. Чкалове. Наши молодые артисты приглашены в Молотовский, Свердловский, Ашхабадский, Ташкентский и другие театры. Молотовские областные организации создали условия, способствовавшие повышению качества учебы. Мы не остаемся в долгу: готовим из местной детворы артистов балета для Молотовского театра.

В Москве состоится несколько выступлений наших учащихся. Среди выпускников есть очень одаренная молодежь, обещающая вырасти в настоящих мастеров танца.

Училище постарается оправдать заботу правительства о нем в суровые дни великой отечественной войны.

С радостью посвящает наш коллектив свои выступления комсомолу, в рядах которого состоит подавляющее большинство учащихся. // Профессор А.Ваганова. Народная артистка РСФСР.

_________________________________________________
И.Эренбург: Горе им! ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Вавилон* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Путь к Германии ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Содом и Гоморра ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №270 (9406), 1 ноября 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/394110.html

«Беспрекословное повиновение начальникам — есть душа воинской службы». М.Кутузов.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№203 [5267]).



Статья опубликована 29 августа 1942 года.



Немцы в Ржеве нервничают. Командующий 9-й германской армией генерал-полковник Модель пишет в своем приказе: «Я принял снова командование 9-й армией в тяжелые дни оборонительных боев… Я знаю, что фюрер постоянно мысленно с нами, несмотря на то, что в настоящее время он очень занят руководством наступления на юге».



Засим генерал Модель говорит, что Гитлер наградил командиров 161-й и 328-й дивизий «рыцарскими крестами».

Генерал фон Бетнер несколько откровеннее: он об’ясняет, почему фюрер мысленно переносится из Моздока в Ржев и почему он раздает кресты командирам битых дивизий. Генерал фон Бетнер пишет: «Хотя я знаю, что девятидневные бои превосходят силы молодежи, я вынужден требовать выдержки и стойкости. Нельзя допустить, чтобы фюрер в решающие дни оттянул с юга ударные дивизии, дабы спасти положение здесь. Я жду, что люди «корпуса фюрера» проникнутся одной мыслью: мы помогаем нашему фюреру добиться победы на юге и тем самым победы в войне… Мне жаль, что я не могу оказать вам поддержки, но я надеюсь, что группа 83 будет держаться. Я не могу лично прибыть к вам и пишу это письмо. Более всего я озабочен теперь положением группы К 84 и группы К 152. Требую всеми средствами придерживаться линии, данной фельдмаршалом Кеслером, и оставить заблуждения и самоуспокоенность, потому что мы переживаем труднейшие часы. Я требую вооружить всех, закопаться в землю, не отступать и не колебаться, не сдавать ни пяди земли...»

Вот чего опасается фюрер: наши бойцы у Ржева помогают защитникам Сталинграда. Генерал фон Бетнер призывает немцев не отдавать ни пяди краденой земли. Но немецкие солдаты нервничают: помимо генерала фон Бетнера существуют русские снаряды, бомбы и мины.

Нами захвачен подлинник переговора по радио начальника штаба 14-й германской мотодивизии с командиром одного из полков. Вот что мы читаем в этой записи: «Только что я говорил с генералом Бушем (командир 14-й мотодивизии). Он требует еще раз раз’яснить всем офицерам и солдатам, что от того, сможем ли мы удержать эти позиции, зависит все. Генерал хорошо понимает наше положение, изменить которое он теперь не в состоянии. Я рассчитываю, что офицеры будут крепко держать в руках свои подразделения и не допустят паники, при которой положение окажется еще худшим, чем оно есть».

Призывы командира 14-й мотодивизии остались безрезультатными. Командир 53-го мотополка, входящего в 14-ю мотодивизию, признается в секретном приказе: «Наличие молодого, свежеобученного пополнения представляет для полка величайшую угрозу. Существует опасность, что полк потеряет чувство долга и разложится. На это указывают разные дурные признаки. Так, 7 августа стрелок 5-й роты сказал: «На передовой всем надоело по горло». Три человека из 6-й роты уже перебежали к противнику».

Немецкие генералы предостерегают своих подчиненных: «Оставьте заблуждения и самоуспокоенность». О каких заблуждениях говорит фон Бетнер? О какой самоуспокоенности? Генерал боится, как бы фрицы не поверили немецким газетам, которые пишут, что Красная Армия уничтожена. Генералу страшно — вдруг фрицы прочтут очередное упражнение Геббельса и успокоятся? Но фрицам грозит не самоуспокоенность, а та паника, о которой говорит начальник штаба.

Немцы хорошо укрепились. У немцев есть и оружие и дисциплина. Немцам приказано обороняться. Но все же наши бойцы наступают. 14 августа командующий 6-м германским армейским корпусом отдал приказ: «Удерживать район аэродрома у Ржева во что бы то ни стало». Приказ был подписан и прочитан. Он найден нашими бойцами в районе аэродрома у Ржева…

Мы не страдаем «заблуждениями и самоуспокоенностью». Для нас ясно одно: немцам эти операции не нравятся. Немцы в Ржеве вспоминают Юг. Мы тоже не забываем о Юге. На выручку бойцам, защищающим Сталинград, путь к Грозному, хребет Кавказа! — это чувство движет бойцами многих наших фронтов. Для бойцов слова «взаимная выручка» — священные слова, они написаны не чернилами, но кровью.

Бои у Ржева и Вязьмы вдохновляют бойцов на других фронтах. Юг можно защищать не только на Юге. Каждый шаг вперед — это помощь Кавказу. Каждый убитый немец — это услуга Сталинграду.

«За наш Юг» — пусть эти слова, как горячий ветер, пронесутся по фронту — от северных болот до воронежских степей. За наш Юг — на немца! // Илья Эренбург.
_______________________________________________
В верховьях Волги* ("Красная звезда", СССР)
А.Сурков: Земля под пеплом* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Стойко оборонять каждую позицию. Активными действиями предупреждать немецкие атаки, расстраивать замысел врага, уничтожать его живую силу и технику!


Отцовский наказ
Письмо Алексея Камышенкова своему сыну

«Здравствуй, дорогой сынок!

Отвечаю на твое письмо. Немцы были у нас, Миша, и вот что натворили, проклятые изверги: села нашего Безлюдовки больше нет. Тяжело писать. Гитлеровские негодяи сожгли его дотла. Сожжены и Волково, Приютовка, Маслово-Пристань, Крутой-Лог и Ивановка, а в Титовке, Екатериновке уцелело лишь несколько домов.

Вот как все было. В Безлюдовку нашу ворвалась сотня пьяных гитлеровских собак. Эти бандиты приказали всем жителям собраться на площади управления колхоза. Многие попрятались, но часть народа явилась на место сбора.

Немцы потребовали сдать все продукты питания. За три дня эта пьяная ватага головорезов забрала на селе всех коров, овец, кур и гусей. У меня взяли корову, телка, поросенка, пудов десять муки и полмешка пшена.

Через два дня приехали снова и стали искать то, что не удалось забрать в первый раз. У нас переловили последних кур, сорвали двери с кладовой и забрали все, что им попало на глаза. Унесли бидон с керосином и даже старый примус, который ты нам купил, когда уходил служить в армию.

Одному негодяю понравились мои очки, он сорвал их с меня и со смехом сунул себе в карман. Но этого им показалось мало. Они приказали матери жарить наших кур. Старуха не могла этого сделать. Они стали требовать, чтобы она показала им, где у нас в селе есть красивые девушки. Но и девушек им пришлось искать самим. Имен этих несчастных назвать не могу — скажу одно, что это еще были не девушки, а дети-подростки. Мать рыдала всю ночь, а я думал о том, что видел, и кровь в сердце кипела ненавистью к этим посланцам сатаны.

С этого дня начались ежедневные набеги этих грабителей-насильников на наше село. Многих односельчан они расстреляли и многих угнали с собой, как скот.

Наши партизаны, узнав о всех этих злодеяниях фашистов, в один из вечеров засели у Андросовых во дворе. Утром по дороге из Графовки появилась группа гитлеровских молодчиков. Партизаны из своей засады перестреляли их всех до одного, а трупы этих паршивцев утопили в реке. На другой день в село прибыл карательный отряд. Согнав народ, бандиты под пытками стали допрашивать людей, пытаясь узнать, кто уничтожил группу немецких головорезов. Ради спасения своей шкуры один мерзавец назвал врагам фамилии партизан.

Расправившись с семьями мстителей, фашисты отобрали 40 человек стариков и подростков (в число их попал и я) и вывели нас за село к реке, где были утоплены фрицы. Немцы заставили доставать со дна реки эти проклятые трупы. Потом отвели 7 человек в сторону и бросили в них несколько гранат. Я стоял в толпе и ждал своей участи. Двадцать человек фашисты угнали в направлении села Графовки. Что они с ними сделали, неизвестно. Нас, оставшихся в живых, привели обратно в село и заставили показать свои хаты.

Меня ввели во двор, поставили к воротам и сказали матери: «Смотри, старая ведьма, что мы сейчас будем делать!» Гляжу — целятся в меня. Раздалось несколько выстрелов. Я упал. Они подняли меня и стали смеяться; оказывается, стреляли мимо. После этого издевательства, они зашли в мою хату и начали разбивать все, что попало под руки, рвать книги, журналы и сбрасывать все посреди горницы, потом облили это керосином и подожгли в трех местах хату, сарай и амбар.

Чудом мы с матерью спаслись. Через огороды выбрались со двора и увидели, как все наше село пылало, а среди хат и домов метались люди, крича о помощи. Спасти их было некому.

Не знаю, что они сделали с Катей и Верой; после пожара я их не нашел.

Никогда не забыть мне того, что я видел и что пережил. Сыновья мои Михаил, Иван и Василий, я написал вам обо всем этом и наказываю, требую, дети мои, беспощадно мстить ползучим гадам.

Не могу писать — слезы свет застили. Одна у меня думка — дожить до того дня, когда за все издевательства над нами, за горе наше, за кровь, за смерть, за поруганную святую землю будет мерзавцам отомщено.

Твой отец Алексей Камышенков».
с. БЕЗЛЮДОВКА, КУРСКОЙ ОБЛАСТИ.


Ответ Михаила Камышенкова

«Дорогие отец и мать! Клянусь, как поклялись и братья мои, не жалея ни крови, ни самой жизни своей, беспощадно мстить немецким выродкам за ваши муки, за родную Безлюдовку, за поруганную русскую землю! Ни один фашистский людоед не уйдет от грозной кары за свои злодеяния.

Непреклонна воля наша, непоколебима верность священному знамени Родины, под которым предки наши не раз отстаивали честь свою и свободу.

Победа над врагом будет нашим ответом на твое письмо. Гордо мы встретимся, отец, там, где было наше село, поцелуем родную освобожденную землю, на которой мы снова возродим жизнь.

Клянусь всем, отец и мать, клянусь тебе, Родина, я выполню свой долг.

Ваш сын, младший лейтенант Михаил Камышенков», РАЙОН ВОРОНЕЖА.


**************************************************************************************************************************************************
МИТИНГ НЕНАВИСТИ К ВРАГУ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 28 августа, (По телефону). В N части состоялся красноармейский митинг. Это был митинг ненависти к немецко-фашистским оккупантам.

Артиллерист красноармеец Козлов прочитал товарищам полученное им несколько дней назад письмо от брата, который участвовал в освобождении своего родного села от гитлеровцев. Страшную весть принесло это письмо Козлову. Вместе с другими мирными жителями села немцы убили его мать, сестру, племянницу и племянника. Фашистские изверги предали огню все дома, оставили без крова и жестоко избили десятки колхозников. Трупы родных Козлова были настолько изуродованы, что их невозможно было опознать.

Чувством неукротимой ненависти к немцам были проникнуты выступления старшего сержанта Растатурова, ефрейтора Сансыбаева, политрука Борщукова и других участников митинга. Они поклялись отомстить врагу за замученную семью их боевого товарища, за издевательства и насилия над советскими людьми.


**************************************************************************************************************************************************
Упорство советских летчиков


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 28 августа. (По телеграфу от наш. корр.). В районе Воронежа довольно часто происходят воздушные бои. В них особенно отличаются летчики-истребители N соединения, проявляющие воинскую доблесть, упорство, боевое умение.

Младший лейтенант Соловьев вылетел на патрулирование. Вскоре он заметил четыре «Ю-88», идущие к охраняемому об’екту. Соловьев смело и стремительно врезался в строй вражеских самолетов и провел восемь атак. Нарушив строй немецких бомбардировщиков, Соловьев отогнал их от об'екта и не дал сбросить ни одной бомбы.

В этот же день сержант Скачков, патрулируя, увидел за облаками группу немецких самолетов, состоящую из девяти «Ю-88» и трех «МЕ-109ф». Налицо было огромное превосходство врага, но Скачков навязал ему бой. Рядом атак он добился того, что «Юнкерсы» ушли, в беспорядке сбросив бомбы. Тогда сержант Скачков атаковал три «Мессершмитта» и один из них подбил.

Но вот у Скачкова кончились боеприпасы. Воспользовавшись этим, два «МЕ-109ф» усилили свой огонь по самолету Скачкова и пробили ему винт, водяную магистраль, бензобаки. Несмотря на повреждения, обливаемый горячей водой, проникшей в кабину, сержант сумел выйти из боя и посадить машину на своей территории.

________________________________________________
А.Толстой: Ни шагу назад! ("Правда", СССР)
Е.Кригер. На Дону это знают* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: Душа народа* ("Красная звезда", СССР)
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)

Газета "Красная Звезда" №203 (5267), 29 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/393938.html

"...преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированные немецкой армией и ее сообщниками". Из заявления Советского Правительства от 14 октября 1942 г.

"Известия", СССР (№244 [7930]).



Статья опубликована 16 октября 1942 года.



Злодеяния гитлеровских захватчиков и их сообщников, совершаемые во временно оккупированных ими странах Европы, превзошли все, что знала до сих пор история войн, не только по количеству, по их чудовищному масштабу, но и по самому своему характеру. Гитлеровские оккупанты и их сообщники применяют повсеместно кровавый террор, массовые убийства и казни, насилия, грабежи, издевательства предумышленно, преднамеренно, с заранее рассчитанной целью: поработить народы оккупированных стран, разрушить их культуру и унизить национальное достоинство, физически истребить значительную часть населения на захваченной территории.



Народы Европы ведут страшный список кровавых злодеяний гитлеровских людоедов. В душе народов, в сердцах сотен миллионов людей клокочет возмущение и ненависть, в их сознании крепнет уверенность в том, что за преступлениями последует наказание, что виновники беспримерных злодейств понесут суровую кару. Великая освободительная борьба народов не оставит без суда и сурового наказания виновников массовых убийств мирных граждан, разрушения городов и деревень, ограбления и разорения населения, зверских насилий над женщинами и детьми, увода в рабство сотен тысяч людей.

13 января с. г. представители народов оккупированных стран подписали «Декларацию о наказании за преступления, совершенные во время войны». 23 июля с. г. правительства Чехословакии, Польши, Югославии, Норвегии, Греции, Бельгии, Голландии и Люксембурга и Французский Национальный Комитет передали, через Народный Комиссариат Иностранных Дел, Главе Советского Правительства товарищу Сталину коллективную ноту с призывом сделать торжественное предупреждение об ответственности за злодеяния, творимые гитлеровцами на захваченных ими территориях. Советское Правительство, после тщательного изучения многочисленных материалов и документов по этому вопросу, сделало опубликованное вчера заявление.

Заявление Советского Правительства об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы, — громадной важности политический документ, значение которого отнюдь не ограничивается юридической стороной вопроса.

Всему миру известно, что советский народ, выдерживающий основную тяжесть вооруженной борьбы против гитлеровских захватчиков и испытывающий в наибольшей степени все ужасы гитлеровских преступлений, относится с чувством братской солидарности и с глубокой симпатией к страданиям и к освободительной борьбе народов оккупированных гитлеровской Германией стран Европы. Премьер-министр Великобритании г-н Черчилль в недавней своей речи в Эдинбурге отметил: «Здесь, на Западе, мы были свидетелями многих актов жестокости и зверства. Однако происходившее до сих пор на Западе не может даже итти ни в какое сравнение с тем массовым истреблением не только солдат, но и гражданского населения, женщин и детей, которым характеризуется гитлеровское вторжение в Россию». Кому же лучше понять все бедствия, унижения и мучения народов Европы, как не нам, как не советскому народу!

Советское Правительство в ряде документов уже ранее выразило свое отношение к вопросу о наказании виновников вопиющих преступлений, заявив, что «гитлеровское правительство и его пособники не уйдут от суровой ответственности и от заслуженного наказания за все их неслыханные злодеяния, совершенные против народов СССР и против всех свободолюбивых народов». В опубликованном вчера заявлении Советское Правительство вновь подтвердило «во всеуслышание, со всей решительностью и непреклонностью, что преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированных немецкой армией и ее сообщниками».

Имена главных виновников этих злодеяний известны всему человечеству. Гитлер, Геринг, Гесс, Геббельс, Гиммлер, Риббентроп, Розенберг названы в заявлении Советского Правительства, как главари преступной клики, подлежащие преданию суду и наказанию по всей строгости уголовного закона. Это — главные виновники. Разумеется, не уйдут от гнева и ненависти, от сурового суда народов всего мира и пособники гитлеровской шайки — Муссолини, Антонеску, Хорти, Квислинг, Недич, Павелич и другие подобные им сообщники гитлеровских палачей.

Президент США г. Рузвельт в речи 12 октября заявил, что клика нацистских лидеров, конкретно ответственных за бесчисленные акты зверства, должна быть «названа по имени, арестована и судима в соответствии с уголовным законом». Разделяя это положение, Советское Правительство со своей стороны считает необходимым безотлагательное предание суду международного трибунала «любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии».

Нет никаких оснований откладывать до конца войны суд и заслуженное наказание тех бандитских гитлеровских главарей, которые уже сейчас, в ходе войны, так или иначе попали в руки властей государств, борющихся против гитлеровской Германии. Суровая кара, которую международный трибунал воздаст всем главарям и всем виновникам кровавых преступлений против народов мира, не может и не должна отсрочить наказание уже пойманных участников гитлеровской шайки. Этого требует совесть народов, к этому взывает кровь миллионов людей, умученных и растерзанных гитлеровскими палачами. Советское Правительство и весь советский народ видят в этом «неотложный долг перед бесчисленными вдовами и сиротами, родными и близкими тех невинных людей, которые зверски замучены и убиты по указаниям названных преступников».

Система неслыханно тяжких преступлений применяется гитлеровскими злодеями и их сообщниками в целях устрашения и подавления порабощенных народов. Чудовищные зверства, счет которым ведут народы — они ничего не забудут и не простят! — сделали миллионы женщин и детей вдовами и сиротами, но не сломили воли народов к борьбе. Советское Правительство констатирует в своем заявлении, что «германским фашистам не удалось ни методами устрашения и подкупа, ни путем разжигания расовой розни, ни грабежами и голодом, ни кровавыми расправами сломить волю европейских народов к борьбе против оккупантов за освобождение и восстановление независимости своих стран». Патриоты в угнетаемых гитлеровцами странах бесстрашно и неустанно ведут и усиливают свою борьбу с захватчиками во всех доступных им формах. В заявлении Советского Правительства названы многочисленные виды активной борьбы народов оккупированных гитлеровцами стран против своих угнетателей. Высшей формой такой борьбы является народное партизанское движение, особенно развитое в Югославии. Мужественные борцы за честь, свободу и независимость народов вступили на путь вооруженной борьбы против оккупантов, следуя примеру доблестных советских партизан.

Успешное развитие этой славной освободительной борьбы во всех ее проявлениях является одним из самых важных условий окончательного разгрома общего врага. Эта борьба приближает час возмездия, час победы. И тот, кто хочет скорей увидеть всех виновников несчастий народов на скамье подсудимых, будет всемерно усиливать борьбу против гитлеровских захватчиков — всюду и везде, без страха и самоотверженно. Боевую активность угнетенных народов захватчикам не удалось и не удастся подавить никакой кровавой тиранией. Только сильней будет закипать гнев, решительней будет проявляться ненависть против насильников, шире будет развертываться борьба народов против гитлеровских поработителей.

Бесчисленные злодеяния гитлеровских оккупантов и всех их сообщников, и пособников не могут сломить, а только разжигают волю всех народов к усилению борьбы и к ускорению разгрома гитлеровской Германии. Советское Правительство в опубликованном вчера заявлении вновь подтвердило свое убеждение в том, что «гитлеровское правительство, признающее только грубую силу, «должно быть сломлено всесокрушающей силой свободолюбивых народов», ибо «интересы всего человечества требуют, чтобы как можно скорее и раз навсегда покончить с шайкой оголтелых убийц, именуемой правительством гитлеровской Германии».

Интересы всего человечества требуют, чтобы все свободолюбивые народы приложили, по примеру советского народа, все свои силы для того, чтобы приблизить сроки разгрома гитлеровской Германии, чтобы быстрее избавить человечество раз и навсегда от фашистской чумы.


*****************************************************************************************************************
Флот и комсомол


Сегодня исполнилось двадцать лет с того дня, как комсомол взял шефство над военным флотом нашей страны.

Наш военный флот, кадры моряков во все время гражданской войны были ударной силой. Еще в дни Октября 1917 года Ленин и Сталин подчеркивали, что на ответственные операции нужно посылать матросов и рабочую молодежь. В этих гениальных указаниях, сделанных накануне Октябрьского штурма, заложено боевое братство флота и рабочей молодежи. Моряки честно, без смены и отдыха дрались за родину, за Советы.

Были неизбежны потери, временные отступления, неудачи. Враги временно занимали иные наши порты и морские базы. Гибли корабли. Редели ряды матросских отрядов, бригад и морской дивизии, дравшейся в 1920 году на Юге.

Следует помнить, что матросы того времени в огромном большинстве имели за собой еще и три года первой мировой войны. Легко понять степень их боевой нагрузки и утомления. Но люди не скулили и не жаловались. Речь шла: быть народу свободным или погибнуть в кабале и рабстве. И матросы продолжали борьбу год за годом. Прозвище «черные дьяволы» пошло именно с того времени. Удары бойцов в черных бушлатах, в клешах и бескозырках были неудержимыми. Это на своей шкуре испытали в 1918 году еще папаши теперешних фрицев.

Понятно, что годы боев, экспедиций, десантных походов обошлись нам недешево. Победив, мы вернулись на свои базы, на свои корабли. Казармы стояли без стекол и дверей. Склады были пусты. Кругом запустение, угли и пепел. На кораблях порой оставались лишь караульные — из раненых, негодных к бою. А великой нашей России был нужен флот! Надо было оберегать морские рубежи. Они у нас тянутся на десятки тысяч километров. Надо было вдохнуть жизнь в омертвелые корабли. Надо было действовать, строить, не покладая рук!

Народ, советская власть заботливо сказали морякам, усталым, израненным: «Пришел час отдыха. Вы заслужили его». Были изданы указы об увольнении старослужащих моряков в запас.

Моряки посмотрели вокруг, прикинули и сказали народу, советской власти: «Останемся, обучим молодежь, флот подымем...».

Помню я. как отозвались тогда газеты на это решение закаленных моряков. Передовая статья одной из ленинградских газет была озаглавлена: «Святое упорство».

Именно! Упорство — одно из великих качеств нашего народа.

С кем же было строить флот?

Вот тут история и народ вновь сказали, как перед штурмом в Октябре: вот — рабочая молодежь! С ней строить флот!

В морские базы стали приходить десятки тысяч комсомольцев того поколения, которое описано боевым писателем Николаем Островским.

В те дни пришлось мне быть на Балтике командиром роты, преподавать молодежи рулевое и сигнальное дело. Как-раз наш корабль «Океан» послали в первый заграничный поход. Впервые советский военный флаг должен был быть пронесен по водам Европы.

Иные задавались вопросом: выдержит ли молодежь, не нюхавшая моря? Дни стояли осенние, штормовые. Иностранные суда, давая тревожное радио, разбегались по портам, чтобы укрыться. Гигант «Океан» резал темнозеленые воды Балтики. Подает бедствующее судно аварийный сигнал, — «Океан», грузно вздымаясь на валах, в 11-балльный шторм оказывает помощь. Не забуду я, как шли новобранцы-комсомольцы на веслах, на баркасе помогать одному кораблю у Таллина. Старые моряки залюбовались на молодежь: «Ну, с такими дело сделаем...».

Военный флот был создан. Весь народ, весь мир видят, как доблестно действуют наши моряки, выращенные флотом и комсомолом в последние 20 лет.

Приятно видеть, что комсомольцы первого призыва уже стали опытнейшими командирами. Я назову, например, капитанов 1-го ранга т. Солоухина, т. Чирокова и т. Стеценко. Тысячи и тысячи людей — в руках этих смелых и достойных балтийских командиров, полновластных и энергичных. От руки таких командиров немцы потеряли на Балтике немало кораблей. Рукой таких командиров снабжается по Ладоге Ленинград продовольствием, боезапасами и горючим. Рукой их сдержан враг на морских подступах к Ленинграду...

Молодое пополнение честно поработало для флота, сделали свое дело и старые матросы.

...Шестнадцать месяцев идет лютый бой с немцами. Вновь наш народ показал, какие в нем великолепные духовные, боевые, организаторские качества.

Немецкий броневой вал разбился о наше сопротивление в 1941 году.

И в 1942 году на наших глазах разбивается и второй немецкий вал.

Русские моряки вместе с армией денно и нощно работают над тем, чтобы Гитлер был обессилен, сбит с ног и уничтожен. Комсомольское племя в этой борьбе делает немало.

Отмечая знаменательную дату, скажем: боевой флотский привет комсомолу!

Моряки и комсомольцы — вперед и вперед!.. Со всей энергией, страстью, со всем накалом огневого русского духа — громи и уничтожай врага! // Всеволод Вишневский. БАЛТФЛОТ, 15 октября. (По телефону).

______________________________________________
Грабители и убийцы* ("Красная звезда", СССР)
Смерть немецко-фашистским злодеям!** ("Известия", СССР)**
Гитлеровцы ответят за свои злодеяния** ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Известия" №244 (7930), 16 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/393588.html

Воины Красной Армии! Беспощадно мстите немецко-фашистским мерзавцам за разграбление и разорение наших городов и сел, за насилия над женщинами и детьми, за смерть советских людей! Кровь за кровь! Смерть за смерть! Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции

"Красная звезда", СССР (№257 [5321]).



Статья опубликована 31 октября 1942 года.



Признания гитлеровского военного корреспондента

СТОКГОЛЬМ, 30 октября. (ТАСС). В гитлеровских газетах все чаше появляются корреспонденции из оккупированных советских районов, выдающие животный страх немецко-фашистских оккупантов перед советскими партизанами.



Военный корреспондент газеты «Вестдейчер беобахтер» поместил статью, в которой описывает упорные и безуспешные попытки одного немецкого карательного отряда ликвидировать один из партизанских отрядов. «Уже почти неделю, — пишет корреспондент, — полицейский отряд во главе со старшим фельдфебелем не прекращает поиски партизан, которые по ночам бесшумно проникают в деревню. Полицейские работают тщательно. Почти невозможно уже встретить избу, которую бы не обыскали и жители которой не подверглись бы суровому допросу».

Однако, жалуется корреспондент, несмотря на все «искусство» (то-есть зверства и пытки) старшего фельдфебеля при допросах, «он не может напасть на след партизан, и ему становится все яснее, что он имеет дело с крупным, имеющим твердое руководство отрядом. Партизаны совершили много убийств немецких солдат и офицеров. Они разрушили много путей, предназначенных для продвижения немецких войск. Необходимо, — восклицает в страхе корреспондент, — поскорее с ними покончить, до тех пор, пока они не предприняли более крупных операций. Ведь в оккупированных районах леса густы, и полицейские отряды встречают множество людей, из которых каждый может оказаться партизаном».

Перепуганные оккупанты, как явствует из дальнейшего повествования гитлеровского корреспондента, решили во что бы то ни стало разбить партизанский отряд. В сопровождении полицейских, говорится далее в корреспонденции, фельдфебель проникает в густой березовый лес. На них нападают 4 партизана. Немцы с трудом отбивают это нападение, захватывают в плен одного раненого партизана и допрашивают его о численности партизан в дзотах. «Пленный, — пишет газета, — насмешливо улыбается и отвечает, что дзоты неприступны».

Далее следует описание атаки немцев на один из партизанских дзотов. «Со всех четырех сторон полицейский отряд атакует дзот, сооруженный с большим искусством. Его бойницы не имеют ни одной мертвой точки. Партизаны беспрерывно стреляют во все стороны из десятков амбразур. Один из полицейских убит. Число раненых в немецком отряде растет. Один из нападающих добирается до дзота и кидает в дверь две связки гранат. Раздается взрыв, но дверь дзота, сколоченная из толстых кругляков, даже не повреждена. Через два-три часа в ночном мраке атака возобновляется. Подошел немецкий капитан с подкреплением людьми и боеприпасами. Со всех сторон нападающие вновь атакуют дзот и опять вынуждены отступить, понеся потери людьми. Снаряды летят во все стороны. Фельдфебелю удается взобраться на крышу дзота. Он бросает пять ручных гранат в бойницу, надеясь, что партизаны прекратят огонь и сдадутся. Но все напрасно. Партизаны обороняются с еще большим ожесточением».

Корреспонденция заканчивается признанием, что «лесная крепость действительно оказалась неприступной» и что гитлеровским карателям пришлось отойти, не выполнив своей задачи.
________________________________________
Шестнадцать дней в тылу у врага ("Известия", СССР)**
Фашисты боятся партизан пуще огня* ("Красная звезда", СССР)*


**************************************************************************************************************************************************
Артиллеристы и минометчики Красной Армии! Могучими огневыми ударами уничтожайте живую силу и технику врага! Да здравствуют советские артиллеристы и минометчики! Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции


Я верила, ждала!

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Товарищ редактор!

Исполнился ровно год, как мой муж находится в тылу, у врага в партизанском отряде. Только через 11 месяцев после ужасного события, когда он, раненый в ногу, в одном из боев при отступлении части остался на территории временно занятой немцами, я получила от него письмо.

Одиннадцать тяжелых месяцев я от него и о нем не имела ни одного известия. Но я почему-то верила, что он не погиб, что он жив, что он в числе тех людей, которые мстят ненавистному врагу за нашу поруганную землю.

Безумием было думать, что любимый человек не погиб, окруженный этими зверями, которые называются немцами. Но я была так твердо убеждена в его судьбе, что даже крикнула на его сестер, когда они стали его оплакивать — «Не оплакивайте мне Петро, не хороните его раньше времени». Я запрещала охать и ахать о человеке, находившемся в смертельной опасности, но который должен быть только с оружием в руках, не иначе. А охать о советском воине, защищающем дело родины, защищающем меня, нельзя было, нужно его только благословлять. И я его благословляла!

Все сообщения о партизанских отрядах, о их делах я перечитывала во многих газетах. Я с жадностью слушала сообщение радио. Сердце мое подсказывало, что мой Петя в числе их. Я прочла стихотворение Симонова «Жди меня и я вернусь, только очень жди...» И я ждала, очень ждала и верила в свою звезду, в свое твердое убеждение, что он жив…

И вот через 11 месяцев я, наконец, получила письмо, в котором муж сообщал, что он жив, здоров и находится в тылу у врага, помогая Красной Армии бить фашистов.

Никто не может себе представить моего состояния, когда в руки я получила треугольничек-конверт с почерком моего Петро, с его скупыми несколькими строчками. Я была поражена от счастья, я не верила себе, что это правда, что сбылись мои мечты!..

Это письмо шло полтора месяца. Видно, оно сделало трудный путь по вражеским тылам. Теперь я получила от него уже несколько писем.

Муж мне пишет: «Вы еще лучше помогайте нам бить немчуру, мы уж тут не подведем».

Лучше, еще лучше буду я работать в ответ на его слова, силы свои я не жалею на помощь фронту, а нужно будет вместе с мужем встану на защиту любимой родины!

Сейчас, когда исполнился год, как мой Петро в тылу у врага, я хочу сказать, что я горжусь моим Петро! Горжусь и восхищаюсь его товарищами, которые, дрожа от мороза и сырости, отогревали друг друга теплом своего тела, которые вместе с ним делили заплесневевший сухарь и разные крохи, которые в бессонные страшные ночи делились с ним своими думами, которые плечо к плечу шли на вылазки против врага.

Песню поет мое сердце этим людям, и я преклоняюсь перед их величием! Я посылаю моим дорогим товарищам, моему любимому мужу горячий московский привет в честь годовщины их самоотверженной борьбы с проклятым врагом там, во вражеском тылу.

Я прошу вас, товарищ редактор, передать им через «Красную звезду» пожелания дальнейших успехов в их борьбе с врагом и возвращения домой с победой.

Антонина Михайловна П. МОСКВА.


**************************************************************************************************************************************************
Письмо панфиловцев героическим сталинградцам


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 30 октября. (От наш. корр.). С прежней стойкостью и мужеством сражаются бойцы и командиры 8-й Гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии имени генерал-майора И.В.Панфилова. Изо дня в день наносят они врагу большой урон в живой силе и в технике.

Совсем недавно на боевом счету красноармейца Абдыбекова числилось 80 уничтоженных немецких солдат. Сейчас эта цифра уже перевалила за 160. За короткий срок отличный стрелок Мадаминов истребил 107 фашистов. Одни только снайперы дивизии за последнее время уничтожили более 700 вражеских солдат и офицеров.

Несколько дней назад панфиловцы отправили письмо героическим защитникам Сталинграда.

«Боевые друзья, славные защитники волжской крепости! — написали они. — Ваше мужество и отвага воодушевляют нас на самоотверженную борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Больше истребляйте гитлеровцев на сталинградских рубежах, чтобы приволжская земля стала могилой для ненавистных оккупантов».


Поединок пулеметчика с «Хейнкелем -113»

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 30 октября, (От наш. корр.). Немецкие бомбардировщики и истребители неоднократно пытались разрушить военный об'ект, охраняемый пулеметным подразделением. Встреченные огнем советских пулеметчиков, они сбрасывали бомбы с большой высоты и поспешно уходили, не причинив повреждений об'екту. Их атаки становились все назойливее.

Недавно, наблюдая за воздухом, наводчик станкового пулемета Полякин заметил «Хейнкель-113», летевший на высоте 500 метров. Пулеметчик моментально изготовился и открыл огонь. «Хейнкель» метнулся в сторону и успел выйти из-под обстрела.

Спустя несколько секунд немец перешел на бреющий полет и в свою очередь стал поливать пулеметным огнем позицию Полякина. Но это длилось недолго. Когда самолет был почти над самой огневой позицией, пулеметчик меткой очередью обрубил его правую плоскость. Машина окуталась дымом и беспорядочно полетела вниз. Фашистский летчик был взят в плен.


**************************************************************************************************************************************************
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ. Бронебойщики красноармейцы тов. Медведев (справа) и тов. Серин ведут огонь из противотанкового ружья по немецкому самолету из «зенитной лунки».


Снимок М.Пригожина.



**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 30 октября

В течение ночи на 30 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и в районе Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда продолжались ожесточенные бои. На одном из участков обороны города батальон немецкой пехоты, усиленный танками, перешел в наступление. Бойцы под командованием тов. Горохова отбили все атаки противника и удерживают свои позиции. В районе заводов большое количество немецких танков атаковало наши позиции. Танкисты части, где командиром тов. Лучилов, преградили путь вражеским машинам, Танк лейтенанта Голышева на предельной скорости контратаковал противника и таранил немецкий танк. Вслед за Голышевым стремительно двинулись вперед другие советские машины. Немцы не выдержали натиска советских танков и, несмотря на свое численное превосходство, поспешно отступили. В этом бою советские танкисты уничтожили 16 немецких танков.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наше подразделение ночью проникло в оборону противника. Смелые бойцы забросали окопы гранатами, затем навязали немцам рукопашный бой. Истреблено 130 гитлеровцев. Захвачены 2 противотанковых орудия, 5 пулеметов и склад боеприпасов. На другом участке советские артиллеристы рассеяли большое скопление пехоты противника, готовившейся к атаке.

* * *

Северо-восточнее Туапсе наши части вели активные боевые действия. Бойцы Н-ской части в результате упорного боя сломили сопротивление немцев и захватили одну высоту. В этом бою уничтожено до батальона пехоты противника. Взяты трофеи: 8 пулеметов, 3 миномета, большое количество винтовок и боеприпасов. Огнем наших зенитчиков сбито 3 немецких истребителя.

* * *

В районе Нальчика наши войска вели бой против наступающих танков и пехоты противника. На одном из участков врагу удалось потеснить наши подразделения. На другом участке артиллеристы Н-ской части уничтожили 3 немецких танка и 15 автомашин с войсками и боеприпасами.

* * *

На Калининском фронте отряд под командованием капитана т. Баборыкина ворвался в занятый немцами населенный пункт и истребил до 200 гитлеровцев.

Снайперы Н-ской стрелковой части в течение месяца уничтожили 1.048 немецких солдат и офицеров. Снайпер гвардии красноармеец т. Абдыбеков истребил 125 немцев, гвардии ефрейтор т. Мадаминов — 84, т. Ертанов — 65, т. Неспубеков уничтожил 43 гитлеровца.

* * *

Отряд белорусских партизан в ночном бою с оккупантами огнем из автоматов истребил более 100 немецких солдат и офицеров. Против другого партизанского отряда гитлеровцы бросили карательную экспедицию из 600 кавалеристов. В завязавшемся бою с карательным отрядом партизаны убили 150 немцев, а остальных рассеяли. Группа партизан этого же отряда пустила под откос железнодорожный эшелон противника. Паровоз и 6 вагонов разбиты. Кроме того, 10 вагонов выведены из строя.

* * *

На Брянском фронте на сторону Красной Армии перешел ефрейтор 4 немецкой танковой дивизии Вильгельм М. Перебежчик рассказал: «Вокруг Брянска партизаны ежедневно совершают нападения. Поезд, в котором я ехал в часть, потерпел крушение. Паровоз и пять вагонов были разбиты. Во время катастрофы погибло много солдат».

* * *

Новый германский министр юстиции палач фон Тирак с невиданной жестокостью подавляет малейшее проявление недовольства в стране. Ежедневно гитлеровская судебная машина выносит тысячи жестоких приговоров тем, кто выражает недовольство войной и фашистским режимом. Только за первую половину октября суды Мюнхена вынесли более 200 каторжных приговоров «за неверие в победу Германии». В Гамбурге за последнее время арестовано и брошено в тюрьмы и концентрационные лагери более 600 рабочих.


Вечернее сообщение 30 октября


В течение 30 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и в районе Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

Нашими кораблями в Балтийском море потоплено два немецких транспорта общим водоизмещением в 20.000 тонн.

* * *

За 29 октября нашей авиацией на различных участках фронта уничтожено 40 автомашин с войсками и грузами, взорван склад горючего, разбито 3 железнодорожных состава, рассеяно и частью уничтожено до двух рот пехоты противника.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбивали атаки гитлеровцев. В течение дня уничтожено свыше 1.100 солдат и офицеров противника, подбито и сожжено 8 танков, подавлен огонь 6 минометных и 8 артиллерийских батарей. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 18 немецких самолетов. Заместитель политрука т. Плешков огнем из противотанкового ружья сбил 2 немецких самолета. Один самолет противника сбил также младший лейтенант т. Потренко. Младший лейтенант т. Калинин из противотанкового ружья подбил тяжелый немецкий танк. Это уже пятый по счету немецкий танк, уничтоженный лейтенантом.

* * *

Северо-западнее Сталинграда происходили бои местного значения. Н-ское подразделение отбило атаку румын и истребило 180 вражеских солдат и офицеров. На другом участке наши бойцы совершили вылазку в расположение противника. В рукопашной схватке уничтожено до роты гитлеровцев. Захвачены орудие, 2 миномета, 5 пулеметов, радиостанция и 2 автомашины с боеприпасами.

* * *

Северо-восточнее Туапсе наши части, преодолевая упорное сопротивление противника, медленно продвигались вперед. В районе одной высоты гитлеровцы после безуспешных многодневных атак перешли к обороне. За два дня боевых действий на этом участке уничтожено до 800 немецких солдат и офицеров. На другом участке подразделение морской пехоты отбило атаку противника и уничтожило до 200 гитлеровцев.

* * *

В районе Нальчика наши части вели оборонительные бои с танками и пехотой противника. Бойцы Н-ской части в районе одной высоты отбивали ожесточенные атаки гитлеровцев. Подбито 2 танка и уничтожено до роты немецкой пехоты. К исходу дня под давлением численно превосходящих сил врага наши подразделения отошли на новый рубеж обороны.

* * *

В районе Воронежа огневыми налетами советской артиллерии разрушено 24 вражеских ДЗОТ'а, взорван склад с боеприпасами, подавлен огонь 2 минометных и 3 артиллерийских батарей. На одном участке отряд немцев пытался разведать расположение наших укреплений. Наши бойцы подпустили противника на расстояние 100 метров, а затем ружейно-пулеметным огнем уничтожили более 40 гитлеровцев. В течение дня снайперами истреблено до 150 немецких солдат и офицеров.

* * *

Партизаны отряда, действующего в одном из районов Орловской области, одновременно напали на гарнизоны немецко-фашистских оккупантов в двух населенных пунктах. Разведчики прервали связь и сняли часовых. Затем советские патриоты ворвались в селения, забросали гранатами дома, в которых находились немецкие солдаты и офицеры. Гитлеровцев, пытавшихся спастись бегством, истребили партизанские засады, расставленные вокруг населенных пунктов. В результате этой операции уничтожено 159 немецких солдат и офицеров, сожжен танк, 2 бронемашины и 4 немецких самолета. Партизаны захватили два 76-мм орудия, 16 пулеметов, 10 минометов, 94 винтовки, 25.500 патронов, 316 мин, радиостанцию и 54 лошади.

* * *

За последнее время в ряде районов Германии участились побеги из лагерей французских военнопленных. В начале октября у озера Тегерн группа пленных обезоружила охрану и скрылась. Недалеко от Розенгейма пленные убили из засады 11 гестаповцев, пытавшихся их задержать. В Нижней Баварии оперируют мелкие вооруженные группы французских пленных, которые бежали из лагерей и пробираются на родину. // Совинформбюро.



**************************************************************************************************************************************************
НОВЫЕ ПОСТАНОВКИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ТЕАТРА КРАСНОЙ АРМИИ


В дни 25-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Центральный театр Красной Армии покажет премьеру — пьесу А.Корнейчука «Фронт».

Одновременно театр работает над пьесой А.Арбузова и А.Гладкова — «Бессмертный». Она также будет показана в ноябрьские дни.

________________________________________________
Немцы боятся партизан пуще огня* ("Красная звезда", СССР)**
Земля горит под ногами немецких оккупантов* ("Известия", СССР)*
Крепче удары по оккупантам, товарищи партизаны! ("Известия", СССР)**
Советские партизаны — гроза германской армии* ("Красная звезда", СССР)
Страх гитлеровцев перед советскими партизанами* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №257 (5321), 31 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/393265.html

Б.Полевой "Правда", СССР (№213 [9349]).



Статья опубликована 27 августа 1943 года.



(От военного корреспондента «Правды»)

Университетский служитель Платон Данилович Банько молча повёл меня через дворик, мимо сожжённого университетского корпуса во внутреннее, чудом сохранившееся здание. Старик, на глазах которого свыше 40 лет учились харьковские студенты, дрожал от негодования. Он рывком отворил дверь с какой-то надписью, сделанной мелом, и из затхлой тьмы ударил острый и кислый запах грязного свинарника. В просторных залах с забитыми окнами действительно помещался свинарник. Сомнений быть не могло. На паркетном полу ещё лежала мокрая солома, валялась опрокинутая кормушка, стоял чан с прокисшими помоями, источавший отвратительный запах.



— Вот что устроили немцы в храме науки. Они откармливали тут боровков для какой-то воинской части, а помои сюда свозили из военных кафе и ресторанов, — с горечью пояснил Платон Данилович.

Но и пояснять было нечего. Свинарник, организованный в университетской аудитории, говорил сам за себя.

...С легкой руки Василия Каразина, основавшего более ста лет назад Харьковский университет, один из старейших в России, Харьков быстро стал крупным университетским центром и местом сосредоточения украинской культуры. Вокруг университета вырастали новые и новые высшие учебные заведения. Круг интеллигенции расширялся с каждым годом. После Октябрьской революции рост культурных учреждений здесь пошёл особенно бурно, и перед войной в городе было уже 12 высших учебных заведений, работало свыше 30 научно-исследовательских институтов, десятки техникумов и средних школ, сотни самых разнообразных культурных учреждений, вокруг которых группировались многочисленные кадры интеллигенции.

После оккупации города для той части харьковской интеллигенции, что не успела эвакуироваться, началась страшная жизнь, которую один старик-хирург в беседе со мной назвал «непрерывным мучительным и страшным бредом».

С первых же дней своего вступления в Харьков немцы раскрыли свои карты и цинично дали понять, что русские и украинцы — это люди второго сорта, «остменшен», которым уготована роль сельскохозяйственных рабов Германии; а рабам наука ни к чему, так как для того, чтобы садить брюкву, не нужно знать высшей математики, а для доения коров не обязательно разбираться в вопросах культуры и искусства. Все высшие учебные заведения и техникумы были закрыты. В научно-исследовательские институты были назначены «для руководства» так называемые зондерфюреры, невежественные люди из ефрейторов-инвалидов.

Один такой зондерфюрер в химическом институте начал свою деятельность с того, что велел снести из всех помещений в одно место аналитические весы, спектроскопы и другие оставшиеся приборы и расставить их вдоль стен. А потом он развлекался тем, что подряд расстреливал эти приборы из парабеллума, об’являя это «уничтожением большевистской культуры».

Остальные зондерфюреры оказались более практичными людьми. Один из них, подвизавшийся во всемирно известном Харьковском институте прикладной химии, собрал оставшиеся ступки и лабораторные мельницы и пытался организовать здесь мукомольное производство. Другой в химико-технологическом институте организовал производство спичек, клопомора, расфасовку зубного порошка и даже изготовлял в институтских сушильных шкафах какие-то коврижки для солдатских кафе.

В знаменитом Харьковском институте экспериментальной эндокринологии стали выпускать дрянной кальцекс в бутылочках с надписью на этикетках: «Только для остменшен». И, наконец, в Украинском физико-техническом институте, прогремевшем в свое время на весь мир работами по разложению атомного ядра, зондерфюрер организовал изготовление гуталина, штамповку солдатских пуговиц и тайное производство самогона, который небезвыгодно сбывал из-под полы.

Ни одно научное учреждение, ни одно высшее учебное заведение, ни один техникум в период немецкого хозяйничанья в Харькове не работали. Двери культурных учреждений были забиты. Десятки научных работников, инженеров, врачей, профессоров и других людей умственного труда в буквальном смысле слова оказалась на улице без всяких средств существованию. Там началась страшная трагедия харьковской интеллигенции, — трагедия, продолжавшаяся почти два года и приведшая к тому, что в течение этого периода люди умственного труда в Харькове попросту вымирали.

Особенно страшен был Харьков в первую зиму немецкого хозяйничанья, когда на заметённых снегом улицах, которые никто не расчищал, по утрам находили трупы замерзших людей. Это были те, у кого от истощения нехватало сил добраться до дому. Так умер от голода и холода известный харьковский врач-хирург Несвитский, погибли старые инженеры Рукавишников, Платов, Воздвиженский, Опанасенко. Вымерла вся семья профессора Нестеренко. На улице, у под’езда своего дома, нашли замерзшим инженера-химика Дубовца. Он был так истощен, что не смог подняться на три ступеньки крыльца.

Интеллигенция Харькова вымирала. Исчерпав все свои ресурсы, продав всё, что можно было продать, люди часто впадали в настоящее нищенство и добывали себе средства пропитания, прося милостыню на рынках и вокзалах. Известный харьковчанам инженер-химик Г., оборванный и заросший, с утра занимал место на углу у рыбных рядов, кандидат технических наук С. нищенствовал на вокзале и умер от голода. Начальник лаборатории одного из заводов 3., у которого отнялись ноги, ездил по улицам в деревянной тележке и просил подаяние.

Этот скорбный список можно было бы продолжать до бесконечности.

Группу харьковских интеллигентов завербовали на работу в Германию. Их занесли в особые списки, затем посадили в пассажирские вагоны, и какой-то немецкий офицер пробормотал даже речь о первых шагах приобщения восточных дикарей к великой немецкой культуре. Поезд тронулся, но завербованные доехали в этом составе только до Сум. Там их пересадили в теплушки, заперли и так везли около суток, не давая людям возможности даже оправиться.

Инженер Федотов, старший научный сотрудник Института метеорологии, вырвавшийся потом из Германии совершенным инвалидом, рассказывал, как тяжело жилось там харьковским интеллигентам. Группа инженеров, техников, врачей, с которой он ехал, попала на одно из довоенных предприятий Берлина. Людей рассортировали не по профессии, а по физическому сложению. Здоровых поставили к станкам, а более слабых — на черную работу: подноску деталей и прочее. Завербованные были поселены в дощатых бараках, обнесенных проволокой. Спали на нарах, устроенных в два-три этажа. Инженер вычислил, что на человека в среднем приходилось по 5 кубических метров воздуха. На грудь всем повесили таблички: «Ост». На работу гоняли под конвоем. За малейшее нарушение правил внутреннего распорядка били палками, причем была даже специальная шкала наказания — от 10 до 50 палок.

За непосильный, изнурительный труд люди получали полтораста и даже сто граммов хлеба. На обед и на ужин давали вареную брюкву, а по воскресеньям — несколько картофелин. Такое питание окончательно подорвало силы людей, не привыкших к тяжелой физической работе: они ослабели настолько, что падали на улицах и у станков. Это расценивалось, как притворство, и за это также полагались палки. Сопротивлявшихся куда-то увозили, и больше никто уже не получал от них вестей. Лишь немногим, ставшим полными инвалидами, удалось освободиться от немецкой каторги и вернуться домой. Это — совершенно разбитые люди, с навсегда подорванным здоровьем.

Когда весть о страшной судьбе мобилизованных харьковских интеллигентов просочилась в город, люди стали всеми путями уклоняться от мобилизации. Многие увечили себя, обваривали кипятком и кислотой руки. Но в последнее время и это уже не помогало. Немцы устраивали облавы на улицах и по квартирам и увозили схваченных, не давая им даже проститься с родными.



...Свиньи в аудиториях старейшего университета, варка самогона в лабораториях научно-исследовательского института с мировой известностью, профессор, продающий средства от клопов, актриса, моющая посуду в солдатском кабаке, тысячи людей умственного труда, обманом увезённых в Германию и превращенных в рабочий скот, труп инженера, умершего от голода на улице, — что может ярче охарактеризовать звериную сущность гитлеровского «нового порядка». // Борис Полевой. г. Харьков.
_________________________________________________
Д.Заславский: Немцы-дикари ("Правда", СССР)**
М.Бажан: Харьков борется* ("Красная звезда", СССР)


*****************************************************************************************************************
Харьков


Харьков, вторая столица Украины — наш! Он вырван из рук немецких захватчиков силой нашего оружия и превосходством воинского искусства советских полководцев. Исторический приказ Верховного Главнокомандующего читает вся страна, читают в частях, наступающих дальше на запад.

Харьков освобождён! Пусть немцы превратили часть его зданий в руины, пусть они минировали его прекрасные улицы, разрушили всё, что могли разрушить, — освобождённый Харьков из пепла и дыма воспрянет вновь, потому что ничто не может остановить творческого труда родного нам украинского народа, к которому придут с братской подмогой все советские люди.

Харьков — любимый наш город, и как бы ни тяжело было ему в фашистской неволе, он забудет ее в живом свободном труда. По никогда он не забудет о своей мести врагу. Никогда мы не простим немцу ран, нанесённых Харькову, жертв, павших под ударами палачей. Дорого заплатит немец за Харьков!

Харьков — это не только освобождённый город, это новый символ славы нашей Красной Армии. Отныне с Харьковом связана огромная победа, приветствуя которую, Москва салютовала из двухсот двадцати четырёх орудий, и раскат этих залпов прошёл по всем фронтам великой отечественной войны, по всем нашим тылам, работающим для победы.

Под Харьковом поставлена новая веха на дороге гибели немецкого военного могущества. В самом деле, Харьков являлся тем центром немецкой армии, который в развитии операций на восток и юго-восток играл первостепенную роль. Харьков был центром укреплённого района, прикрывающего пути к днепровскому берегу, пути на юг, центром сосредоточения войск, транспортным перевалочным пунктом, средоточием военных складов.

После падения Орловского плацдарма, Белгородского плацдарма нельзя было очищать Харьков, нельзя было уходить из него, не представляя себе последствий этой потери. Гитлеровские генералы очень ясно представляли себе значение Харькова. Они бросили к нему всё, что было под рукой. У них не было недостатка в технике и в дивизиях, в пушках и танках. Но всё было напрасно. Харьков был взят штурмом, он был обойден с трёх сторон, и немецкие полки были или разбиты, или уничтожены. Это сделали первоклассные полководцы и изумительные командиры и бойцы.

Немцы сопротивлялись изо всех сил, но Красная Армия дралась с искусством, против которого немцы оказались бессильными. В умах немецких солдат и офицеров сейчас господствует тревога, которую не успокоить никакими об’яснениями. От генерала до рядового им ясно, что это — продолжение неумолимого скатывания в пропасть, откуда нет пути назад.

Каждый немец невольно вспомнит что-то похожее в прошлом.

А немецкий радиообозреватель генерал Дитмар, произнося в сотый раз заклинания о том, что «обстоятельные жалобы с фронта не дают правильной картины», что он сам лучше знает настроение армии, и умоляя немцев «не давать вводить себя в заблуждение и укреплять мужество в народе, чтобы продержаться» в последней фазе войны, — с невольным страхом вздрогнет, вспомнив, что он, сам того не подозревая, повторил строки из письма Людендорфа Эрцбергеру.

А в разбойничьем гнезде — в Берлине на совещании высших чинов гитлеровской армии во время разговоров «о стратегической обороне» кто-нибудь из старых вояк, помнящих первую мировую войну, скажет на ухо другому вояке, что они по сути дела повторяют заявление Гинденбурга и Людендорфа в августе 1918 года: «Мы уже не можем надеяться сломить волю наших врагов военными действиями, и цель нашей войны в том, чтобы стратегической обороной постепенно парализовать военную волю врага».

Призрак катастрофы встаёт перед многими немецкими солдатами во весь рост. Как молот, звенят удары Красной Армии: Орёл, Белгород, Спас-Деменск, Карачев.

Оглушительно звонко пронесётся новый удар молота: Харьков!

Что бы там ни бормотали немецкие генералы о сокращении фронта, — прежде чем они успеют это сделать, их «сократит» Красная Армия по тем направлениям, какие она найдёт нужным.

На улице не зима. Нельзя ссылаться на морозы. На улице жара, на улице лето. «Немецкий сезон войны» — звучит уже насмешкой. Все сезоны переходят в руки Красной Армии. Брешешь, немец! Мы научим тебя бегать и в августе, как ты бегал в июле, заставим бегать и в сентябре, как ты бегал в декабре! Ты еще имеешь технику и боеприпасы, ты еще умеешь окапываться и ставить мины, еще твои генералы разбираются в картах, но Немезида идет по твоим следам, и у нее грозные воины. Красная Армия идет по твоим следам!

Харьков наш! И Киев будет наш! Мы вернем всю Украину! Мы выгоним всех захватчиков, истребив тех, что задержатся на нашей вольной земле.

Говорят, войны не повторяются, времена имеют всегда свои особенности. Это верно! Так, как бьют сейчас немцев, их не били еще никогда. Так, как они зверствовали, еще никто не зверствовал. Что же — и месть приходит с новой силой.

И слава принадлежит тем, кто освобождает родную землю от смертельного врага, та слава, что осеняет сегодня Красную Армию. // Николай Тихонов. Ленинград.


*****************************************************************************************************************
Французские партизаны убили тысячу гитлеровцев


ЛОНДОН, 26 августа. (ТАСС). По сообщению корреспондента агентства Рейтер, при главном штабе войск союзников в Северной Африке, за последние четыре недели во Франции партизанами было убито и ранено не менее 1,000 гитлеровских солдат и офицеров. Количество нападений на гитлеровцев во Франции за последний месяц утроилось, причем значительная часть нападений была произведена днём. В один из дней этого месяца на гитлеровцев было произведено более ста нападений.

_________________________________________________
Л.Леонов: Так это было* ("Известия", СССР)**
К ответу немецких убийц! ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Страшные факты ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Стандартные убийцы ("Красная звезда", СССР)
Л.Леонов: Примечание к параграфу** ("Известия", СССР)**
Бр. Тур: Юноши из Харькова* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №213 (9349), 27 августа 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/393046.html

За советскую отчизну идут в бой сыны всех народов Советского Союза. Да здравствует Красная Армия — армия братства и дружбы народов СССР! Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции

В.Ильенков, "Красная звезда", СССР (№256 [5320]).



Статья опубликована 30 октября 1942 года.



(Из путевых заметок)

В поисках переправы мы едем вдоль Дона. Прифронтовые деревни пустынны и скорбны. Не видно на улицах веселых и шумных ребячьих ватаг. Не слышно девичьей песни. Не сидят на завалинках старики, как сидели они бывало часами на солнышке, прогревая старые кости, покуривая, да радуясь на внучат. Все — и женщины, и дети, и старики — на полях. На их плечи легла тяжесть труда и забот.



Сумрак и дождь заставили нас остановиться в деревне на берегу Дона и искать ночлега. Нам порекомендовали переночевать у Степана Дмитровича — живет он один, изба у него просторная, самовара, правда, нет, но дадут соседи. Мы пошли к Степану Дмитровичу.

В избе светился крохотный огонек лампадки перед иконами, и от этого крохотного огонька как-то сразу стало теплее.

— Пожалуйте, пожалуйте, — раздался бодрый голос, когда мы открыли дверь. — А я вот только пришел с поля… Изба большая, а я один, как перст…

— И давно живете в одиночестве?

— Три года назад хозяйка померла. Двое сынов на войне сейчас.

Перед нами стоял старик с небольшой аккуратной бородкой, с живыми, свежими глазами.

— Сколько же вам лет, Степан Дмитрович?

— Семьдесят второй пошел, дитенок миленький! Восьмой десяток… Что ж ты сделаешь, — проговорил он, как бы извиняясь в чем-то.

Узнав, что мы основательно промерзли, он вызвался пойти к соседке за самоваром. Двигался он быстро, легко, — никак не верилось, что человек этот так долго живет на земле, что целый день он провел в поле без отдыха.

Изба была просторная, каменная, с толстыми — в метр — кирпичными стенами, недавно побеленными. Стол. Деревянная скамья. Длинные нары вдоль стены. За перегородкой маленькая кухня и русская широкая печь.

Степан Дмитрович принес большой медный, давно нечищенный самовар.

— А трубы нет. Как его ставить?

Долго обсуждали, как выйти из положения. Шофер предлагал развести самовар на улице без трубы, но Степан Дмитрович сказал, что дождь пошел сильней, погасит, а в сенях ставить нельзя — крыша соломенная.

— Я сперва в котле вскипячу, на щепках, а потом вольем в самовар.

Дождь стучал в окна, и было приятно сидеть в теплой, сухой избе в ожидании самовара, который все же поставили на дворе, возле стены, рассчитывая, что соломенная крыша не загорится, потому что идет дождь.

И вдруг с потолка полилась вода на стол, на наши головы.

— Крыша у меня худая, дитенок миленький! Взодрало ее ветрами… Я-то ведь недавний житель в деревне. Я в шахтах работал. Тридцать лет уголек добывал. Я еще когда начал работать? С бахмуткой. Лампочка так наша шахтерская называлась. Мы ее енаралом заправляли, мазутом то-есть. Он газ сильный давал, крепкий! А потом и на «олинат» перешли. Это уж в последние годы… Тридцать лет, дитенок миленький! Вот у меня и посейчас уголь на руках. Как кожу сдерешь, то пыль угольная туда, в ранку, набьется и так зарастает…

Старик протянул к огню руки свои, худые, жилистые, с темносиними пятнами в’евшейся под кожу угольной пыли. Такое же синее пятно было над левым глазом, — вечное клеймо подземного труда.

— Как же вы так хорошо сохранились? — удивился я. — Полжизни под землей, а вам самое большое можно дать лет за пятьдесят.

— А я, дитенок миленький, не то видал! Я четыре года на действительной отслужил. Под Карсом был. Слыхал, город такой, на турецкой границе… А потом война началась, нас на Дальний Восток повезли. Ехали мы, ехали, думали, нас на край света везут. Я в Порт-Артуре служил. Осаду там выдержал… Порт-Артур это порт такой, туда все моря сходятся. Сильно прибыльное место для государства, потому туда все корабли от всех морей заходят, никак им не миновать этого места. Сильно важное совпадение в том месте… Мы бы его ни за что не отдали, ежели бы не продажа. Дитенок миленький, сильная продажа была от генералов. Стессель нас продал, генерал, а то разве бы им устоять против нашего солдата! Наш солдат цепкий. Он, как кошка, царапкается ни весть на какую кручу. И все вперед и вперед лезет. Я и в германскую воевал. Перемышль брал. Раненый был там. А теперь, видишь, куда немец приперся — к Дону! Нам и то говорили: викуироваться надо, мол, а мы не захотели викуироваться. Мы говорим: с вилами к Дону выйдем, а не пустим немца. Вот и стоит теперь ни взад ни вперед, — а взять не может. Опять же почему он к Дону приперся? Потому все четырнадцать королевств под него подпали. Австрию взять… Большое королевство, ему бы держаться самосилом против немца, а она, Австрия-то, пожалуйте, предалась ему. Он их, королевства эти, напугал. Сдавайтесь, мол, под меня! И сдались, глупые! Прямо, как воробья на мякине поймал. Он ведь какой враг — страхолюдный! Я санитаром после ранения работал. Бывало, его, раненого, на носилках несешь, а он на тебя глазищами, так бы и с’ел тебя — страхолюдный! Зверь-зверем, уставится и будто грызть тебя хочет…

Степан Дмитрович ожесточенно махнул рукой, и жест этот означал: рубить бы им всем башки, страхолюдным!

Между тем поспел самовар. Он шумел весело на полу, — пузатый, зеленовато-желтый, может быть, потому ему было весело, что он выполнял свои обязанности после долгого бездействия в чулане хозяйки.

Степан Дмитрович выпил один стакан только.

— Отвык я, дитенок миленький, от чаю. Бывало, из шахты придешь, то первое дело чаем погреться. А главное — от горячего-то скорей отхаркаешься, чернотой, пылью угольной, отходит она от горячего и дышать легче становится… А в деревне больше на еду гонит. Отвык. Спасибо, дитенок миленький! Ведь надо то понять, что мы его, немца, грудью держим.

Тут Степан Дмитрович сделал таинственное лицо и даже заговорил шопотом:

— По существу команда нам нужна, дитенок миленький! Чтоб его бить сбоку! Не в лоб, а беспременно сбоку. Он, сволочь, этого сильно опасается. Я бы так: зашел ему сбоку и давай и давай! Враз побежит. Верно говорю, дитенок миленький! Против нашего русского солдата ему никак не устоять. Россия была завсегда непобедимая. Теперь ежели подумать, какое у нас богатство было. Перед войной у нас всего вдосталь было. Всего достигли… Иван Петров был такой директор. Вот едем мы с ним, — я в кучерах у него был, — обходительный человек. Он и говорит мне: «Степан, через год будет лучше у нас, а через два еще лучше». И что ты думаешь, дитенок миленький, так и случилось. Всего достигли. Даже сверхестественное было у нас положение. Значит хорошо сделано, а нет, давай еще лучше. И нам бы этого немца на два месяца только хватило бить. Верно говорю, дитенок миленький! Мы бы ему такую трепыховку дали… Эх! Только бы по существу команды. Сбоку его, сволочь!

— Значит, побьем все-таки, Степан Дмитрович?

— Да ведь ежели я тебе скажу: побьем, то это одни мои слова. А слова — вода. На факте дело надо показывать, дитенок миленький! Ежели бы я молодой, как под Перемышль ходил, то я бы показал по существу команды. Эх, ежели бы мне дать голос. Я бы его сбоку! От командира большое значение… Был у нас один, все, бывало, кричит, а без толку, и рота его, как куры мокрые. A наш был командир — орел! Солдаты им были довольны, подход к ним хороший имел. Строгость соблюдал и насчет перекурки было свободно. Солдаты его сильно уважали. Бывало, как скомандует — все за ним. А идем строем — земля гудит, воздух режем… С солдатом надо умеючи воевать, тогда он какую хочешь крепь возьмет… Как кошка будет царапкаться. И тогда тебе все четырнадцать королевств нипочем…

Самовар был опустошен, спутники мои повалились на нары и захрапели, а Степан Дмитрович все не отпускал меня, развивая свои планы «по существу команды». Солдатская душа его была глубоко уязвлена тем, что немец приперся к Дону.

— Трудное дело, дитенок миленький. Как тут теперь быть в нашем тяжелом положении? Вот так-то сидели мы летом, обсуждали своим умом, как бы немцу дать трепыховку, и вваливается тут ко мне в избу, вот прямо на эту скамью, лейтенант… Молоденький, а весь в крови. Одиннадцать ран получил. Ну, попоил я его молоком, а сам гляжу на него и душа моя радуется: есть в России орлы! Рана для солдата — почет. Таких бы вот командиров побольше. Тогда мы будем наскрозь непобедимые…

Старик снял валенки и залез на теплую печь. За окном шумел ветер. Где-то недалеко, в черной осенней мгле плескался Дон. Робко, неуверенно начинал свою песню сверчок и умолкал.

Степан Дмитрович ворчал, ворочался, видимо, сон не приходил к нему. Может быть витали перед ним образы далекого, но славного прошлого, когда он с полной выкладкой маршировал по бесконечным дорогам России, голодал в осаде, брал приступом «крепи», лез, как кошка, «царапкался», но не сдавался, упорный, цепкий русский солдат. Может быть видел он штреки Донбасса, залитые черной водой войны, где тридцать лет долбил обушком уголь при свете своей «бахмутки», заправленной «енаралом». Может быть думал о сыновьях своих, прижавшихся в этот час к сырой стенке окопа в ожидании атаки… Может быть размышлял «по существу команды» и заходил немцам сбоку, чтобы обратить их в бегство.

Потом он заснул, но и во сне что-то бурчал, может быть в сновидении преследуя отступающего врага. // В.Ильенков. НА ДОНУ.
________________________________________
И.Эренбург: Орда на Дону* ("Красная звезда", СССР)**
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)


**************************************************************************************************************************************************
Воины Красной Армии! Строжайший порядок и железная дисциплина — залог нашей победы над врагом. Всемерно крепите дисциплину и порядок в нашей армии! Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции


От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 29 октября

В течение ночи на 29 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе, а также в районе Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши части отбивали атаки противника. Батальон немецкой пехоты атаковал наши позиции в районе заводов. Ружейно-пулеметным огнем наших бойцов гитлеровцы были отброшены на исходные позиции, оставив на поле боя свыше 100 трупов. На южной окраине города группа бойцов под командованием лейтенанта т. Гладких совершила ночной налет на вражеский оборонительный район. Незаметно пробравшись через передний край обороны, наши бойцы проникли к ДЗОТ'ам противника. Взорвав гранатами 7 ДЗОТ'ов и 10 землянок, красноармейцы в рукопашной схватке истребили 70 гитлеровцев и благополучно вернулись в свою часть. Красноармеец т. Кузнецов и сержант т. Репа огнем из противотанковых ружей сбили 2 немецких самолета.

Шесть летчиков-истребителей под командованием капитана т. Шутова атаковали 15 немецких самолетов. В воздушном бою советские летчики сбили 4 самолета противника. Всего в течение суток сбито 15 немецких самолетов.

* * *

Северо-западнее Сталинграда бойцы Н-ской части атаковали противника в районе одной высоты и захватили 16 ДЗОТ'ов и блиндажей, 6 пулеметов, 4 миномета и 2 противотанковых орудия. В результате этого боя уничтожено до двух рот немецкой пехоты. На другом участке перешедшие в контратаку гитлеровцы были остановлены заградительным огнем. Подбито 2 немецких танка и истреблено до 120 солдат и офицеров противника.

* * *

Северо-восточнее Туапсе, в районе шоссейной дороги, значительные силы противника пытались атаковать наши позиции. Артиллерийским и минометным огнем наши подразделения расстроили боевые порядки немцев. Вслед за этим в контратаку поднялась советская пехота. Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя более 200 убитых и раненых солдат и офицеров. Нашими бойцами захвачены 2 горных орудия, 8 пулеметов и 3 миномета.

* * *

В районе Нальчика наши части вели оборонительные бои. В районе одной высоты немецким автоматчикам удалось вклиниться в нашу оборону. Подразделения Н-ской части рассеяли гитлеровцев, но под давлением подошедших численно превосходящих сил противника отошли на новый рубеж обороны. Бойцы Н-ской части, отражая атаки противника, уничтожили 2 танка и до роты немецкой пехоты.

* * *

В районе Воронежа происходила активная деятельность разведывательных отрядов. Восемь бойцов во главе с т. Соиным: незаметно пробрались к траншее противника и забросали ее гранатами. Немцы пытались оказать сопротивление, но были разгромлены в рукопашной схватке. Советские разведчики во время этой операции истребили до 60 гитлеровцев.

* * *

Сдавшийся в плен солдат голландского легиона «Нидерланды» Жак Б. рассказал: «Близ Луги у железнодорожного полотна валяется большое количество разбитых вагонов и паровозов, взорванных партизанами. От железнодорожных составов с продовольствием, снаряжением и боеприпасами остались кучи мусора и груды железного лома. Немецкое командование выделило специальный батальон для подавления и ликвидации партизан, действующих в этом районе. В лесных боях партизаны разбили этот батальон. Из 800 человек вернулось обратно только 100 солдат».

* * *

Германский железнодорожный транспорт не в состоянии перевезти огромное количество немецких солдат, раненых на советско-германском фронте. Санитарные поезда стоят на станциях по 5—8 дней. Многие раненые умирают по дороге в госпитали. В октябре в Прагу прибыл санитарный поезд, который находился в пути 28 дней. За это время из 350 раненых умерло более 100 человек. 4 октября в Варшаву прибыл из-под Сталинграда состав товарных вагонов, битком набитых ранеными. Из вагонов было извлечено 210 трупов солдат, умерших в дороге.


Вечернее сообщение 29 октября

В течение 29 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и в районе Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

Нашими кораблями в Балтийском море потоплен немецкий транспорт водоизмещением в 15.000 тонн.

* * *

За 28 октября нашей авиацией на различных участках фронта уничтожено 15 немецких танков и бронемашин, до 130 автомашин с войсками и грузами, взорван склад боеприпасов и склад горючего, подавлен огонь 8 артиллерийских батарей, рассеяно и частью уничтожено до двух батальонов пехоты противника.

* * *

В районе Сталинграда наши войска вели напряженные оборонительные бои. В заводской части города противник бросил в наступление пехотную дивизию и несколько десятков танков. Немцы атаковала наши оборонительные рубежи одновременно с нескольких направлений. Защитники города упорно отбивали атаки врага и удержали свои позиции. Лишь на одном участке ценой больших потерь гитлеровцам удалось продвинуться на 50—100 метров и проникнуть на окраину одного из заводов. В этих боях, по неполным данным, истреблено более 1.500 немецких солдат и офицеров, подбито и сожжено 11 немецких танков, в том числе 3 тяжелых. Кроме того, огнем наших артиллеристов и гвардейцев-минометчиков рассеяно и частью уничтожено до полка пехоты и 200 автомашин с войсками противника. Наши летчики и зенитчики сбили 23 немецких самолета.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наши части укрепляли занимаемые рубежи и вели разведку. Огнем артиллерии, минометов и действиями снайперов за истекшие три дня только на одном из участков истреблено до 400 немецких солдат и офицеров, уничтожено 60 станковых пулеметов, 15 минометов, 2 орудия и 30 автомашин. На другом участке гитлеровцы стремятся любой ценой вернуть населенный пункт, захваченный на-днях нашей частью. Наши бойцы прочно удерживают свои позиции. Заградительным огнем и контратаками в течение дня на этом участке разгромлен батальон румынской пехоты, уничтожено 8 немецких танков и 2 бронемашины.

* * *

Северо-восточнее Туапсе наши части вели активные боевые действия. Бойцы Н-ского соединения выбили противника из укрепленного рубежа и уничтожили до трех рот немецкой пехоты. Захвачено 9 пулеметов, 60 автоматов, большое количество винтовок и боеприпасов. На другом участке гвардейцы-казаки истребили до 200 гитлеровцев. Артиллеристы под командованием т. Федякова уничтожили до двух рот вражеской пехоты, разбили 6 автомашин, подавили огонь 2 минометных и одной артиллерийской батарей противника.

* * *

B районе Нальчика продолжались ожесточенные бои. Наши части оказывали наступающему противнику упорное сопротивление и нанесли ему большие потери. Огнем наших артиллеристов и бронебойщиков подбито и сожжено 18 немецких танков.

* * *

На одном участке Северо-Западного фронта пехота противника при поддержке танков вновь атаковала наши позиции. Подразделения под командованием тов. Андреева отбили все атаки немцев. За три дня боевых действий на этом участке сожжено и подбито 12 немецких танков, убито и ранено до 1.500 солдат и офицеров противника.

* * *

Партизаны, действующие в одном из районов Смоленской области, за четыре дня из засад истребили 148 немецких солдат и офицеров, захватили в плен офицера штурмового отряда и взорвали 16 автомашин с грузами. Группа партизан этого же отряда пустила под откос эшелон с войсками противника. Другой отряд смоленских партизан организовал крушение двух эшелонов немецко-фашистских оккупантов. Разбито 4 вагона с живой силой, 7 платформ с артиллерией и 15 вагонов со снаряжением.

* * *

Чудовищное злодеяние совершили немецко-фашистские захватчики в деревне Ольховатка, Курской области. 2 октября немецкие мерзавцы расстреляли всех мужчин деревни в возрасте от 14 до 60 лет. Женщин и детей они угнали в концентрационный лагерь. Ограбив все имущество крестьян, немецкие изверги деревню сожгли. // Совинформбюро.

________________________________________________
Стон на Дону* ("Красная звезда", СССР)
Е.Кригер. На Дону это знают* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
Немецкий разбой в кубанских станицах* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №256 (5320), 30 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/392926.html

Товарищи красноармейцы, краснофлотцы и командиры, партизаны и партизанки! Не щадя своей жизни, защищайте завоевания Великой Октябрьской Социалистической Революции, свободу, честь и независимость нашей родины! Беспощадно уничтожайте гитлеровских разбойников! Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции.

Николай Тихонов, "Красная звезда", СССР (№255 [5319]).



Статья опубликована 29 октября 1942 года.


1.

Все небо завалено ватными, тяжелыми тучами. В осенней темноте вечеров хлещут косые полосы дождя. Теплый западный ветер гонит волны Невы назад, от взморья. Освещаемая фарами пролетающих машин вода в каналах набухла. Кое-где на окраинах она волнуется вровень с берегами. Глухая канонада доносится из этой мокрой, хлюпающей мглы. Ветер Балтики рвет ставни, звенит полуразбитыми окнами, катит, сметая в груды, охапки мокрых листьев в парках. Разведенные мосты подняли свои черные стенки и, как призраки, скользят корабли неведомой формы в туманных просторах Невы. Вспышки трамваев голубовато-зеленые, и вспышки канонады розово-красные, как зарницы, освещают море мокрых крыш, труб, далекие купола и шпили.



— Неужели еще будет и наводнение, как в двадцать четвертом году? — думает ленинградец, пробирающийся с работы домой. Он привычно бредет по улицам и набережным, изучивший в темноте все выбоины, обходя лежащие на мостовой бревна и доски, заготовленные или для постройки новых дзотов, или для топлива.

Приходит серое утро, и вдруг косой луч солнца раздвигает тучи. Город веселеет, и весь его деловой облик опять привычен. Никакого наводнения не предвидятся, хотя вода высока. Ветер дует уже с Ладоги, и это не только ветер прохладный и острый, но это — ветер новых вестей. Весь город говорит о том, что немцы пробовали высадить на Ладоге, на острове, десант, и этот десант пущен ко дну, рассеян и уничтожен.

Снова наступает ночь. Льет проливной дождь, и ленинградец, прислушиваясь к шуму ливня, думает: каково там на фронте часовым, не смыкающим глаз, морякам в дозоре, ныряющим на своих катерах среди ночных волн, или летчику, презирающему ночь и непогоду. Осень пришла в Ленинград. Осень принесла новые заботы. Надо думать о сохранении овощей, о дровах на зиму, об отеплении домов, о чистке труб, о ремонте бомбоубежищ, крыш, лестниц. Надо готовиться к великому празднику Октября, готовить подарки для фронта, для школьников, для маленьких октябрят.

2.

В большом доме на всех лестницах вы встретите военных. Приезжают с передовых на грузовиках и в легковых машинах бойцы и командиры. Входят туда, отбрасывая с головы мокрые капюшоны дождевиков, стряхивая воду с шинелей. Однако в этом доме встречаются и штатские, и даже в большом количестве. За длинными столами за скромным ужином сидят люди в пиджаках, большей частью в гимнастерках, с праздничными, довольными лицами, как на пышном банкете. Если хотите, это банкет, — больше того, пир. Под этим словом мы привыкли подразумевать что-нибудь шумное и пестрое, восточную роскошь кушаний и напитков. Здесь нет ничего этого, но поются песни и произносятся речи, краткие, но горячие. Это пируют водопроводчики.

Фрунзенский район завоевал переходящее знамя, вышел на первое место в городе по подготовке жилищ к зиме. Водопроводчики района стали передовыми людьми города. Дать воду домам стало не так просто. Они дали воду в районе раньше других. Это был бой за воду, долгий и упорный, где рядовые хозяйки, разбитые на бригады, резали трубы, подносили материал. Водопроводчиков было мало, их нехватало, но они работали, как умеет работать русский человек, — запоем.

Самые простые слова и понятия сейчас ожили по-другому. Кто раньше придавал значение таким словам, обычным и скучным, как тепло, вода, свет? Все было в огромном городе как бы само собой. Портился водопровод — звали водопроводчика, гас свет — приглашали монтера, дрова привозили со склада. Теперь нехватает ни людей, ни материалов. Теперь нужно самому заготовить дрова — разломать старый деревянный дом,— чтобы в квартире было тепло. Теперь нужно в краткий срок усвоить, как чинить водопровод и чистить трубы, как экономно сделать коптилку, если нет электричества.

И вот домохозяйки пошли в ученье к водопроводчикам; комсомолки со щеками, замазанными сажей, и с молодым смехом таскают из труб ведра с сажей; по улицам двигаются тележки с досками и бревнами от разобранных домов. А из громкоговорителя несется голос докладчика, рассказывающего о том, какое значение имеет оборона отдельных зданий во время боя в населенном пункте. Везущие дрова останавливают тележку и слушают об уличных боях, о новом значении крыш в их городском быту — в быту блокированного города на второй год блокады.

Вот почему водопроводчики Фрунзенского района пируют, говоря возвышенным языком, и поют песни, как победители. И если во время непрерывных воздушных тревог прошлой зимы прославился маленький связист ПВО Витя Куропата, то сейчас показал себя опытным мастером-водопроводчиком четырнадцатилетний Витя Федоров, который дал воду в три больших дома.

3.

Они — почти дети. Но дети Ленинграда никогда не сидели, сложа руки. Они работали в ПВО, они гасили зажигательные бомбы, они разбирали развалины, были связистами, разносили письма. Потом они подняли огороды и теперь, осенью, помогали убирать урожай овощей. Они пришли на заводы и стали к станкам. Выступавший на одном заводе делегат с фронта даже растерялся, когда увидел этих маленьких, серьезных людей, обступивших его. Ему понравилась их деловитость и сосредоточенность, и он, ухмыляясь, сказал: «Вот, брат, какой пошел нынче рабочий класс! Знай наших!» А когда ему рассказали, какие успехи у них в работе для фронта, боец был поражен и растроган.

Многие школьники вернулись в школы и начали регулярные занятия. Это ничего, что нехватает иногда учебников и тетрадей, чернильниц и перьев. Общими усилиями они все раздобывают.

Круглые сироты нашли приют в детских домах. Там же живут дети, у которых нет матерей, а отцы на фронте. Нередко бывает, что какой-нибудь военный бросается к чинно идущим на прогулке рядам малышей и вырывает из них маленькую девочку или мальчика. И тогда ряды ломаются, и большой дядя с противогазом, увешанный оружием, садится на корточки и не знает, как ответить на все вопросы, обращенные сразу к нему. Он сажает на плечо дочку или сына и идет вместе с воспитательницей во главе весело щебечущего отряда малышей по берегу Невы или по саду, где со всех сторон видны огородные грядки.

Воинские части берут шефство над детскими домами. Тогда в комнаты, теплые и светлые, где на коврах рассыпаны игрушки и лежат буквари, приходят балтийцы с кораблей, только что вернувшихся с моря, — обветренные, загорелые моряки. Их расспрашивают о войне, и они отвечают, как взрослым, этим видевшим все крохотным человечкам, среди которых есть и раненые и контуженые.

Когда в одном детском доме узнали, что над ними хотят взять шефство бойцы и командиры бронепоезда, вся маленькая коммуна засела за стенную газету. Сейчас же появился большой и грозный бронепоезд, безошибочно нарисованный маленьким художником. Из труб его валил густой дым, из жерл блистал огонь, и знамя с красной звездой развевалось над пушками. Сочинили и письмо: «Дорогие бойцы! Мы с великой радостью узнали, что вы берете над нами шефство. Наши отцы, матери и братья тоже защищали родной город. Бейте врагов беспощадно за наших погибших отцов, матерей, сестер и братьев. Мы в честь вас назвали свою стенгазету: «Бронепоезд». Приезжайте к нам и посмотрите, как мы живем и учимся. Мы ждем вас с нетерпением».

Дети Ленинграда, пережившие потерю близких, видевшие разрушение своих квартир, пережившие голод и холод, не стали мрачными, угрюмыми. Они окружены лаской и заботой, они только тем отличаются от довоенных своих сверстников, что в них живет сильное чувство товарищества и понимание, что все должны помогать друг другу. Они вырастут хорошими гражданами и патриотами. Немцев они ненавидят всей своей маленькой душой. Они очень самостоятельны. Для них не составляет труда совершить пешком путешествие за десять улиц, чтобы исполнить поручение больной матери или разыскать приятеля. Они не боятся темноты, но боятся обстрелов и бомбежек. Они знают наизусть корабли, стоящие на Неве, и знают, с чего начинается боевой день корабля и чем заканчивается.

4.

В городе в огромном спросе книга. Освещенные керосиновыми лампами прилавки в магазине Госиздата, киоски старой книги на проспекте Володарского, столики с книгами и брошюрами, расставленные по всему Проспекту 25-го Октября, всегда окружены любопытствующими и ищущими. Книжные магазины полны покупателей. Все приезжающие с передовых позиций жадно устремляются за книгой.

В одной дивизии больше месяца ходил по рукам том с романом Вальтер Скотта. Его читал командир дивизии, потом перечитали все в штабе, потом через связистов он проник в полки, и там в блиндажах и землянках командиры, вернувшиеся с ночной разведки, читали про далекие события прошлого, искусно описанные старым английским чародеем пера. Нечего и говорить, как встречается всякая новая книга, как охотятся за ней и с какой гордостью увозят в своем заплечном мешке.

Усталые от бессонных ночей штабисты с удовольствием прочитывают в десятый раз Мопассана и Дюма. Воскресники, устраиваемые Комитетом по делам искусств, собирают полный зал. Там читают стихи и новые рассказы, показывают новые концерты, исполняют новые песни. Вышел первый номер журнала «Ленинград». Образовались сразу очереди за ним. Нехватило тиража, его раскупили в несколько дней. Книга, привезенная из Москвы, — редкость. Московских журналов мало, и их можно только изредка купить на улице.

Ищут книги по военной истории и теории, ищут биографии Суворова, Кутузова, Багратиона. Спрашивают книги о прошлой войне, старые журналы, где вдруг попадается сцена, как будто снятая сегодня. На развернутом листе журнала «Лукоморье» изображена карикатура, как немцы представляют себе мир. Посреди вселенной за стенами крепости сидят толстые колбасники и играют в карты, попивая из огромных кружек пиво. На всех башнях крепости стоят пулеметчики и артиллеристы с пушками, направленными на все народы, которые работают на ничего не делающих «победителей мира — гансов и их амальхен». Трудятся все народы Азии, Африки, Америки, Европы, Австралии под кнутом немца в колпаке и в коротких штанах, с сигарой во рту. Над всем этим сидит, как воплощение власти, тощий и страшный немецкий юнкер с моноклем — сверхчеловек, презрительно искривив рот.

… Огромная свиная туша с гербом Германии на заду уселась на земной шар, как олицетворение германского империализма. На фото изображены бельгийские женщины и девушки, уводимые в Германию принудительно на работу, виселицы в Калише, разрушенные деревни Сербии, русские солдаты с отрезанными ушами и носами… Да, в старых журналах есть что посмотреть сегодня!

Ленинградцы и на фронте, и в тылу любят книгу, старую и новую, и даже блокадная жизнь не заставила их забыть про эту свою страсть.

5.

По улице идут три подтянутых, чистеньких, свежевыбритых бойца. Навстречу им идут два моряка. У них на бескозырках золотые с черным ленты, которые длинными своими концами спускаются на спину. Ленты просто горят в тусклом свете осеннего дня, и бойцы, в первый раз увидевшие такое, спрашивают:

— Что это за часть?

— Это гвардейские моряки! — отвечают им.

— Вот оно что — гвардейцы! А ведь мы тоже гвардейцы! — говорят они и понимающим взглядом смотрят теперь на моряков.

Гвардия Ленинграда! Это высокое имя носят сейчас бойцы, командиры и политработники гвардейской дивизии Краснова. Они заслужили его гордое, обязывающее звание. Много раз изведал враг их беспощадный удар, много раз громили они немцев и на дальних подступах к городу, и на берегах Невы, где двести слишком лет назад сражались первые гвардейские полки России — молодые «потешные» полки Петра. Воины этой дивизии широко известны в Ленинграде. Радостно встретили они известие о присвоении гвардейского звания. Раненые, лежавшие в городских госпиталях, написали горячее письмо в родную дивизию, приветствуя боевых товарищей.

Одно событие омрачило праздник дивизии. После тяжелого ранения умер любимый комиссар дивизии, храбрейший из храбрых, Георгий Журба. В последний раз пришел к нему полковник проститься с ним. Краснову казалось невероятным, что его друг, так много воевавший, всегда шедший в бой первым и последним уходивший из него, лежит в забытьи. Краснов наклонился и ласково прикоснулся к нему. Журба раскрыл глаза, собрал последние силы, пристально посмотрел на Краснова, сказал тихо «Толя» и добавил: «Вот и все!» Он как бы хотел сказать этим коротким прощальным словом, что кончены бои и походы, сраженья и атаки, что он выполнил свой долг до конца. За окном стояли черные осенние деревья, слышался шум мотора в небе за облаками, редкие, далекие выстрелы. Журба был коренным ленинградцем. Он пошел добровольцем в ополчение, усатый диспетчер с «Красного Треугольника», и скоро удивил всех своей хладнокровной храбростью и выдержкой. Уже в первом бою он с горстью бойцов взял у немцев деревню. И когда немцы побежали, он сказал спокойно и довольно: «Ну, вот, хлопцы, вы и увидели, как немцы бегут. Аж пятки сверкают...»

Был он прирожденным бойцом, сообразительным и смелым русским человеком. Был он от той рабочей кости, от которой пошли и полки Октября, бившие Юденича. В дивизии любили его, своего крепкого комиссара, справедливого и доблестного. Когда он был ранен и упал, один молодой лейтенант хотел его поднять и вынести из-под огня. Но тут налетели вражьи самолеты и начали бросать бомбы. Земля полетела вверх черными столбами. Лейтенант лег, прикрыв комиссара своим телом. Потом его несли под сильнейшим огнем тихо и осторожно. Но рана была слишком тяжелой. Даже его могучий организм не мог справиться с ней.

В пасмурный ленинградский день хоронили его. Торжественно, как хоронят героя. Бойцы и командиры клялись отомстить за него. Не дожил Журба до радостного дня награждения дивизии. Но он был настоящим гвардейцем, и имя его поведет в бой, как водил он сам много раз. В первый раз блестели слезинки на суровом лице полковника Краснова, прощавшегося со своим боевым другом. И в рядах жестко хмурились глаза людей прославленной дивизии… Сын Ленинграда отдал свою жизнь за родной город, дорого расплатится враг за эту потерю! В четком шаге идущих рядов слышен железный ритм гвардейской уверенности. В лицах, сосредоточенных и суровых, обещание отомстить. И это обещание будет выполнено!

6.

Проходя по пустынной площади Урицкого с трибунами, пробитыми осколками, мимо грандиозной арки, над которой в сыром, темном воздухе повисла колесница Победы, прохожий невольно вспоминает эту площадь в праздничном убранстве, в шуме демонстраций, в колыхании бесчисленных знамен и громе революционного гимна.

Через несколько дней праздник Октября. Двадцать пять лет прошло с того дня, когда через эту площадь прошли победоносные народные отряды, чтобы взять штурмом крепость векового гнета. Судьба как-будто коварно подсказала последним слугам старого режима занять именно резиденцию царей, чтобы показать всю непреложную закономерность взятия ее победившим народом. Символ начала великой революции не мог быть более глубоким, чем это красное знамя, взвившееся в тот далекий день над дворцом.

Сегодня, накануне 25-летия Октября, все в городе дышит новой силой воспоминаний. Священные стены Ленинграда, памятники революционной славы, подымают боевой дух защитников великого города. Здесь жил и работал Ленин. Здесь защищал город Сталин. Здесь началось Советское государство. Здесь прозвучали бессмертные декреты о мире, войне, земле и воле. Здесь выросли поколения независимых, свободолюбивых, гордых людей. Здесь были положены основы великой партии большевиков.

И сейчас ленинградцы начинают свой день с того, что слушают с особым вниманием сводку о боях на другом конце страны, о боях под Сталинградом. Все прочли обращение сталинградцев к защитникам города Ленина. Они казались такими близкими, как будто не было огромных пространств, разделяющих города, как будто они пожимали друг другу руку — братья-бойцы, братья-города.

Напрасно враг хотел сокрушить твердыни нашей славы. Напрасно в прошлом году он устроил дикую бомбежку в самый канун великого праздника и дикий обстрел в день 7 ноября. Ленинградцы презирали его бессильную злобу. Пусть что хочет придумывает враг и в этот год — Ленинград будет праздновать великий день, весь от мала до велика, и еще выше взовьется красное знамя над его непобедимой твердыней.

Ленинградец понимает, что, защищая свой родной город, борясь, не щадя жизни, он борется не только за двадцать пять лет свободной и независимой жизни, он бьется за свободу всех народов, кому открыла прекрасное будущее Октябрьская революция, начавшая свой победоносный путь в городе на берегах Невы! // Николай Тихонов.
______________________________________________________
Н.Тихонов: Ленинград в мае ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Доблестные защитники Кавказа! Отстаивайте каждую пядь родной земли, громите ненавистного врага! Да здравствуют свободолюбивые народы Кавказа! Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции


От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 28 октября

В течение ночи на 28 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и северо-восточнее Туапсе. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда продолжались бои с крупными силами пехоты и танков противника. Несмотря на численное превосходство немцев, защитники Сталинграда отбили атаки гитлеровцев. Ценою больших потерь врагу удалось продвинуться лишь в районе двух улиц. По неполным данным, истреблено до батальона немецкой пехоты, подбито и сожжено 5 танков, разрушено 23 ДЗОТ'а и блиндажа. Сожжено 40 автомашин с различными военными грузами.

* * *

Северо-западнее Сталинграда противник продолжает безуспешные атаки, пытаясь вернуть населенный пункт, занятый на-днях Н-ской частью. Наши бойцы ружейно-пулеметным огнем отбили атаки противника и уничтожили до 850 румынских солдат и офицеров. Огнем нашей зенитной артиллерии сбито 6 немецких самолетов.

* * *

Северо-восточнее Туапсе наши части вели активные боевые действия. В районе одной балки нашей разведкой было установлено скопление до полка пехоты противника. Н-ская часть нанесла гитлеровцам внезапный удар и уничтожила до двух рот немецкой пехоты.

* * *

Восточнее Новороссийска краснофлотцы под командованием тов. Серавина внезапно ворвались в населенный пункт, занятый врагом. Наши бойцы истребили до 50 гитлеровцев, уничтожили 2 пулемета и захватили важные документы.

За последнее время снайпер т. Инзин истребил до 150 немецких солдат и офицеров, т. Миловацкий — 62 и т. Назаренко уничтожил 60 гитлеровцев.

* * *

Партизанские отряды, действующие в Калининской области, провели ряд успешных операций против немецких захватчиков. Партизаны одного отряда за три недели истребили 470 вражеских солдат и офицеров. Захвачено 102 винтовки, 6 автоматов, 3 ручных пулемета, 6 пистолетов и 3.800 патронов. Шесть немецких солдат взяты в плен. Другой отряд партизан в сентябре истребил до 200 гитлеровцев, уничтожил 19 автомашин и пустил под откос воинский эшелон противника. Один партизан этого отряда огнем из винтовки сбил немецкий транспортный самолет.

* * *

Немецкий солдат Франц Раннет писал недавно ефрейтору Паулю Огитц: «...В пути наш поезд налетел на мины. Ночью, когда мы спали, вдруг раздался взрыв. Я увидел сильную вспышку, а затем потерял сознание. Когда пришел в себя, поезд еще обстреливали из пулемета. Шесть первых вагонов были полностью разбиты, остальные сошли с рельсов и лежали у насыпи. Здесь в лесах очень много партизан. Они нападают на автоколонны и пускают под откос поезда».

* * *

Группа бойцов и командиров Н-ской части, действующей в районе Моздока, составила акт о зверствах немецко-фашистских мерзавцев. В акте говорится: «На очищенной от немцев территории мы обнаружили обгоревший труп растерзанного гитлеровскими бандитами лейтенанта Красной Армии. Освобожденный нами от немецкого плена советский боец Калинин был очевидцем гибели лейтенанта. Немцы потребовали от пленного командира сведений о расположении и численности наших войск. Лейтенант отказался отвечать на вопросы. Тогда палачи изрезали ему ножами грудь, отрезали половой орган, начали отрубать пальцы на руках. Мужество и стойкость советского командира привели немцев в бешенство. Они застрелили его, а труп бросили в костер». Акт подписали: старший лейтенант — Постомок, лейтенант — М.Шинкарук, красноармеец — М.Рябко и другие.

* * *

На одном парижском вокзале железнодорожники задержали поезд с французскими рабочими, следовавший в Германию. Машинисты отказались подать паровоз и разошлись. Тогда гитлеровцы посадили на паровоз двух солдат немецкого железнодорожного батальона. Собравшаяся толпа стащила немцев с паровоза и избила их. Гестаповцы производят аресты среди железнодорожников.


Вечернее сообщение 28 октября

В течение 28 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и в районе Нальчика. На других фронтах существенных изменений не произошло.

* * *

За 27 октября нашей авиацией на различных участках фронта уничтожено 9 немецких танков и бронемашин, до 20 автомашин с войсками и грузами, взорван железнодорожный эшелон с боеприпасами, подавлен огонь 6 артиллерийских батарей, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника.

* * *

В районе Сталинграда наши войска вели упорные бои с пехотой и танками противника. В районе заводов немецкая пехота и танки при поддержке авиации неоднократно атаковали наши опорные пункты. Наши бойцы отбили атаки гитлеровцев. Лишь на одном участке противнику удалось продвинуться на 100—200 метров. Рота немецкой мото-пехоты ворвалась на юго-западную окраину одного из заводов и здесь была полностью уничтожена. В результате боев противник понес большие потери. Только артиллерийско-минометным огнем и действиями нашей авиации уничтожено 12 рот немецкой пехоты, до 30 танков, 90 автомашин, подавлен огонь 17 минометных и 18 артиллерийских батарей. Наши летчики и зенитчики сбили 15 немецких самолетов.

* * *

Северо-западнее Сталинграда в районе населенного пункта, занятого на-днях нашей частью, противник снова предпринял восемь атак. Наши бойцы удержали свои позиции и истребили до 500 румынских солдат и офицеров. Артиллеристы подразделения тов. Туманова уничтожили вражескую минометную батарею и до 60 гитлеровцев. Снайперы Н-ской части за три дня истребили свыше 200 немецких солдат и офицеров.

* * *

Северо-восточнее Туапсе противник, подтянув подкрепления, предпринял атаку на одну из высот. Наши бойцы в течение дня сдерживали натиск немцев, изматывали их, а затем перешли в контратаку. В результате боя уничтожено свыше 200 гитлеровцев. Пулеметный расчет сержанта т. Сердюка сбил над передним краем обороны 2 немецких самолета.

* * *

В районе Нальчика наши войска вели бои с перешедшим в наступление противником. На одном участке гитлеровцам, действующим силами танков и пехоты, удалось несколько потеснить наши подразделения. Бойцы Н-ской части, отбивая атаки немцев, нанесли противнику большие потери. Нашими летчиками уничтожено 5 немецких танков, 30 автомашин, сбито в воздушных боях 2 и уничтожено на аэродромах 7 немецких самолетов.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Минской области, сжег железнодорожную станцию и пустил под откос немецкий воинский эшелон в составе 30 вагонов.

Отряд орловских партизан организовал крушение железнодорожного поезда противника. Разбиты паровоз, 7 платформ с танками и 8 вагонов с боеприпасами.

Отряд украинских партизан взорвал два немецких воинских эшелона. Уничтожено 26 вагонов.

* * *

У немецкого ефрейтора Губерта Хюскена найдено неотправленное письмо к солдату Францу Далену. В письме говорится: «Бой вокруг Сталинграда продолжается еще до сих пор. На одном участке дивизия оставила около 100 танков, закопанных в землю... Я никогда еще не был в таком положении, как здесь, под Сталинградом. Вчера роту расформировали. В ней осталось всего 17 человек, из них 12 человек приговорены к каторжной тюрьме за трусость и паническое отступление. От первого батальона осталось еще меньше».

* * *

Гитлеровские мерзавцы насильно угнали 4.500 женщин и девушек подростков Глуховского района, Сумской области, на каторгу в Германию. В семи деревнях этого района немецкие полицейские повесили и расстреляли 39 колхозниц, наотрез отказавшихся поехать в немецкое рабство.

* * *

Отряд польских патриотов совершил налет на железнодорожную станцию близ Жешува, истребил охрану и взорвал немецкий воинский эшелон. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
ЖУРНАЛ «КРАСНОАРМЕЕЦ» №19


Вышел из печати № 19 двухнедельного литературно-художественного журнала Главного Политического Управления Красной Армии «Красноармеец». В номере помещены: статьи К.Тренева «Народ бессмертен», Б.Масларича «Югославия в огне»; очерки: Илья Эренбурга «Одно сердце», Л Леонова «Твой брат, Володя Куриленко», И.Рахтанова «Лагг»; рассказы: П.Павленко «Закон», Елены Кононенко «Ленькин приказ», С.Зорян «Волк»; стихотворения: А.Прокофьева «Билет № 4142357», Демьяна Бедного «Детоубийца»; окончание приключенческой киноповести С.Вашенцева «Западня».

________________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №255 (5319), 29 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/392631.html

"...преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированные немецкой армией и ее сообщниками". Из заявления Советского Правительства от 14 октября 1942 г.

В.Антонов, "Известия", СССР (№244 [7930]).



Статья опубликована 16 октября 1942 года.



Эпически спокойно, даже несколько монотонно этот еще молодой человек повествует о событиях, которые произошли перед его глазами. Через каждые десять слов он добавляет, что ему стыдно за своих товарищей, что он всегда любил русских и не хотел с ними воевать. Глаза его воровато бегают по сторонам. Грабитель, убийца, поджигатель, попав в плен, пытается увернуться от ответственности.



Сотни замученных, дым пожарищ встают перед нами из этих повествований Бела Кайтора, солдата 13-го венгерского полка.

— В лесу, недалеко от Курска, немецкие солдаты вывели на поляну пятерых красноармейцев, избитых, в крови, одетых в лохмотья. Всех их расстреляли. В лесу все время слышались выстрелы. «Это мы приканчивали русских», — об'яснили нам немцы. Я видел много сожженных сел. В уцелевших селах такая нищета, что даже трудно себе представить. Немцы и венгры грабят и забирают у крестьян последнее. Помню грабеж, учиненный нашей частью в селе Козки. Солдаты ходили по домам и забирали все, что попадалось под руку: женские платья, ботинки, шубы, перчатки, часы. В домах раздавались крики и плач, солдаты хватали женщин и девушек и насиловапи их.

На нашу сторону добровольно перешел солдат 768-го пехотного немецкого полка Вилли Хартманн. Он хорошо знает немецкие лагери, в которых содержатся пленные красноармейцы. Вот его страшный в своей правде рассказ:

— Недалеко от Вены находятся два лагеря для русских военнопленных. Один — в предместьях Южной Пены, другой — в местечке Бад-Зульца. В первом содержится более 300 человек. Они работают по 12 часов в каменоломнях, на постройке каналов и дорог. Питаются один-два раза в день. Утром кофейная гуща и кусочек хлеба, вечером миска супа. Однажды трое военнопленных бежали. Их поймали, избили плетками, прогнали через весь город и расстреляли на виду у всех остальных военнопленных. Трупы долго не убирали.

В Бад-Зульца заключенные влачат жизнь грязных, измученных полулюдей-полуживотных. Оборванные, заросшие волосами, истощенные, вялые, с воспаленными лицом и руками, они еле передвигаются. Новоприбывшие по шести дней не получают пищи, едят траву. Недалеко от лагеря находится большой огороженный пустырь — кладбище лагеря. В одну неделю здесь было похоронено 400 человек. Некоторые умерли от голода и болезней, остальных пристрелили штурмовики, охраняющие лагерь.

В ноябре прошлого года в лагерь пригнали сразу более 5 тысяч пленных. На них было страшно смотреть. Распухшие от голода, в лохмотьях. Пленных согнали на плац и после переклички сразу же расстреляли 12 человек. Вся масса пленных с криком бросилась к расстрелянным. Штурмовики открыли огонь и оставшихся в живых плетками загнали в бараки. Спят пленные на гнилой соломе. Зимой бараки не отапливаются. Умерших выбрасывают за дверь, и трупы их долго там валяются.

Стынет в жилах кровь от этих картин гитлеровского ада. Единственное возмездие палачам — смерть. До 15 сентября 768-й немецкий пехотный полк потерял 270 человек только убитыми. Потом он был разгромлен. Первый и второй батальоны были почти целиком уничтожены. Всего в полку осталось 380 человек. Достойное это возмездие ждет всех гитлеровских людоедов, пришедших на нашу землю! // В.Антонов, спец. корреспондент «Известий». РАЙОН ВОРОНЕЖА.
____________________________
Запомни и отомсти!* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Мы вспомним! ("Красная звезда", СССР)**


*****************************************************************************************************************
Воины! Отомстим гитлеровским разбойникам за их кровавые преступления!


В предгорьях Кавказа
Девятнадцатый

Выбранным местом снайпер Квит остался доволен. Огромные глыбы камней громоздились у подножия горы, покрытого редким кустарником. Квит осторожно огляделся и стал сооружать приманку. Он снял с головы пилотку и выставил ее над камнями, потом приладил винтовку. Когда работа была закончена, снайпер ползком перебрался за выступ скалы. Отсюда Квит хорошо видел всю местность. Вторая винтовка с оптическим прицелом была у него в руках.

В немецких горно-егерских частях немало снайперов. Чаще всего немецкие снайперы забираются на деревья и там поджидают свои жертвы.

Квит решил обратить свое мастерство на истребление снайперов противника. Дело трудное, но оно не пугало смелого бойца.

Сидит за выступом скалы истребитель вражеских снайперов и не спускает глаз со своей приманки. Он твердо знает — рано или поздно немец заметит пилотку и лежащую рядом винтовку. Не удержится, выстрелит. Так он откроет себя, а быть может, захочет еще и подойти к «убитому».

Долго пришлось ждать Квиту, пока, наконец, прозвучал одинокий выстрел. Квит дернул за шнур: пилотка свалилась с камня. Метрах в полутораста на вековом дереве зашевелились ветки. Вот показалась голова немца. Прильнув глазами к биноклю, немец старался выяснить результаты своего выстрела. Этого только и ждал Квит. Как только в оптическом прицеле показалась голова гитлеровца, Квит плавно нажал спусковой крючок. Немец рухнул, как мешок.

Немедля Квит переменил позицию: убитый мог иметь напарника, которого следовало опасаться.

Наступил вечер. Теперь можно было с меньшим риском итти за добычей. Под деревом Квит нашел убитого им немца. На его одежде был вышит значок «Белой лилии».

Немецкий снайпер был на счету Квита девятнадцатым. Все они носили значок «Белой лилии».

Назавтра привели группу пленных. У каждого из них был нашит значок «Белой лилии». Немецкие головорезы были членами альпинистского клуба, специально готовящего кадры для горно-егерских частей. Это были отборные фрицы. // Ю.Горячев, спец. корреспондент «Известий.


Танк в атаке

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 15 октября. (Спецкор ТАСС). Танк вырвался из укрытия и устремился вперед на пехоту врага. Немцы залегли. Два вражеских противотанковых орудия, прикрывая свою пехоту, открыли огонь по советской машине. Командир танка лейтенант Апрышкин заметил их и огнем своего танка заставил замолчать сначала одну пушку, потом вторую. Танк ворвался в гущу немецких солдат и уничтожил около двух взводов гитлеровцев.

Немцы подтянули к участку боя новые орудия. Один из снарядов попал в машину, и она встала. Два члена экипажа были ранены. Лейтенант Апрышкин отправил раненых в тыл, а сам с двумя танкистами продолжал вести огонь из машины. Двое суток, пока не подоспела помощь, боролся с врагом экипаж поврежденного танка. Пять дней подряд пытались фашисты вернуть высоту. Пять дней шли ожесточенные бои. Немцы больше десяти раз бросались на высоту, но каждый раз их атаки разбивались о стойкость гвардейцев. За эти дни наши бойцы истребили еще около 600 фашистов.


Самолет сбит выстрелами из карабинов

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 15 октября. (Спецкор. ТАСС). Красноармеец Самойлов и старшина Рябышев везли на подводе полевую почту. Над дорогой, разыскивая наши боевые порядки, кружил немецкий самолет.

Самойлов и Рябышев залегли и стали ожидать подходящего момента. Фашистский самолет появился над ними на небольшой высоте. Почти одновременно раздались два выстрела из карабинов. Мотор самолета задымился. Тогда советские воины послали, еще по одной зажигательной пуле. Машина загорелась и, рухнув на землю, взорвалась на собственных бомбах. Один из вражеских летчиков сгорел вместе с самолетом. Выпрыгнувшего на парашюте второго фашиста бойцы пристрелили в воздухе.

______________________________________________
Запомни и отомсти!* ("Красная звезда", СССР)
Не забудем, не простим! ("Красная звезда", СССР)**
М.Рыльский: Это сделали немцы* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Мы не забудем! ("Красная звезда", СССР)
А.Авдеенко: Мщение и смерть немецким палачам!* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Известия" №244 (7930), 16 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/392257.html

Остервенелый враг продолжает лезть в глубь нашей страны, сжигает наши города и села, убивает, угоняет в рабство тысячи советских людей. Воин Красной Армии! Все будущее твоей страны, твоих детей властно требует от тебя: останови гитлеровского зверя, отведи разбойничью руку, занесенную над твоей отчизной!

"Правда", СССР (№215 [8986]).



Статья опубликована 3 августа 1942 года.



Обстановка на Юге становится все более сложной. Опасность, нависшая над нашей родиной, обострилась. Несмотря на огромные потери, враг продолжает рваться вперед. Ожесточенные бои идут в районах Клетской, Цымлянской, Кущевской, Сальска. Стремясь раздавить силу нашего сопротивления, германское командование вводит в бой все свои резервы, подбирает под метелку всё в Германии, выжимает возможное из оккупированных стран, идет на риск оголения Атлантического побережья.



Чтобы сокрушить планы врага, чтобы спасти богатейшие районы Юга нашей родины, надо во что бы то ни стало сломать вражеский натиск, остановить и обескровить дивизии Гитлера. Это значит, что нужно драться за каждый рубеж до последней капли крови, до последней возможности, сделать каждый холм, каждое поле, каждую речку непроходимыми для врага.

Родина требует от войск Красной Армии, от всех ее командиров и бойцов величайшей стойкости, организованности, упорства, самоотверженности. Оставить врагу рубеж, отдать ему на разграбление наши города и села, отступить без приказа командования — значит покрыть боевые знамена частей вечным позором, совершить преступление против родины, которое никогда не будет прощено советским народом.

В ожесточенных боях, развернувшихся за последнее время на Юге, многие наши части совершают подвиги, слава о которых не померкнет в веках. Юго-западнее станицы Клетская энская гвардейская стрелковая часть выдержала в течение одного дня шестнадцать атак пехоты и танков противника. Артиллеристы, бронебойщики и пехотинцы уничтожили большое количество вражеских машин, истребили около 1.500 солдат и офицеров и не отступили ни на шаг. Искусно закрепившись на местности, они прочно удерживали назначенные им рубежи.

Железная стойкость, непоколебимость, уменье воевать должны быть характерными не только для каждой части в целом, но и для каждого ее бойца в отдельности. Место, на котором поставлен воин, священно для него. Доколе двигается его рука, доколе кровь струятся в жилах, дотоле он должен разить врага. Погибнуть, но не отступать без приказа — вот лозунг наших воинов. Драться до последнего дыхания, ценой жизни своей преградить путь врагу и обеспечить победу родины — вот непреложный закон нынешнего этапа войны.

Надолго запомнится подвиг красноармейца Суворова, в течение целого дня бившегося с десятками фашистов. Умело укрываясь, он уничтожил 22 гитлеровца и нескольких ранил. Немцы открыли по Суворову минометный и пулеметный огонь. Он получил семь ранений, но продолжал драться.

Воля родины, приказ командира, воинский долг — нет ничего более святого для бойца Красной Армии. Жесткая, железная дисциплина нужна сейчас как никогда. Стойко защищать каждую пядь родной земли, не отступать назад ни на шаг, беспощадно расправляться с трусами и паникерами — непременные условия успешного сопротивления вражескому натиску.

Непоколебимо защищать каждую пядь земли отнюдь не значит сложить руки, пассивно ожидая удара врага. Если есть малейшая возможность, надо контратаковать его, бить во фланг, уничтожать большие и малые силы противника, наносить ему урон всеми доступными средствами и способами. Защищать рубеж это значит всячески проявлять инициативу и сметку, всегда искать врага и наносить ему удары, воевать в полную силу, с полным напряжением всех способностей и использованием всех возможностей.

Враг еще силен, но и наши силы велики. У него много танков и авиации, но и нашим войскам родина дает все больше и больше танков, самолетов, пушек, минометов, боеприпасов. Нужно уметь до конца и с наибольшим успехом использовать всю эту могучую технику, умело организовать взаимодействие всех родов войск для наиболее мощного удара по врагу.

Особенно возрастает сейчас роль артиллерии. Основной ударной силой германской армии являются танки. Наиболее эффективным средством борьбы с ними является артиллерия. За 13 месяцев отечественной войны советские артиллеристы показали себя великолепными мастерами своего дела. Они поддерживают свою славу и сейчас, в дни решающих боев с рвущимся вперед противником. Недавно на одном участке в бассейне Дона немцы бросили против энской части 50 танков. Орудийный расчет старшего сержанта Акиншина выкатил пушку на открытую позицию и прямой наводкой стал бить по вражеским машинам. Во время боя семь человек из расчета были ранены, но все, кто мог стоять на ногах, продолжали драться. Два с половиной часа длилась схватка. Славные артиллеристы уничтожили 14 немецких танков, подбили 3 автомашины, истребили до 100 гитлеровцев. Атака врага была отбита.

Драться так, как дралась энская гвардейская часть, как дрался красноармеец Суворов, как дрался расчет старшего сержанта Акиншина, как дерутся тысячи и тысячи наших пехотинцев, артиллеристов, танкистов, летчиков, конников, — этого требует родина от всех частей Красной Армии. Мы можем и должны сделать каждый метр советской земли непроходимым для врага, превратить каждую долину, каждый лесок, подступы к каждому населенному пункту в могилу для гитлеровцев.

Осуществление этой задачи требует и умелой инженерной подготовки рубежей обороны. Все без исключения города и села, могущие стать ареной борьбы, необходимо превратить в крепости сопротивления, все позиции следует подготовить для наиболее успешного отпора наступающим немецким частям. Каждый свободный час должен быть использован для непрестанного улучшения обороны, наилучшего расположения огневых средств, минирования подходов, создания противотанковых и противопехотных препятствий. Каждую свободную минуту следует употребить на то, чтобы глубже зарыться в землю. Отрыл полевой окоп — углубляй его до роста человека, есть время — делай ходы сообщения, устраивай накаты. Тогда не страшна никакая бомбежка, тогда легче бороться с танками, с мотопехотой противника.

Немцы не так сильны, как это думают трусы и паникеры. Опыт наших лучших частей показывает, что мы можем остановить врага, обескровить его и наносить ему страшные по своей силе удары. Задача всех частей, всех воинов Красной Армии заключается в том, чтобы самоотверженно, храбро и жертвенно отстаивать каждую пядь советской земли, защищать каждый рубеж до последней капли крови, остановить врага с тем, чтобы его отбросить и разгромить.


**************************************************************************************************************************************************
Боевой экзамен


Один за другим взлетали истребители, пристраиваясь к ведущему. Командир эскадрильи капитан Варчук, опытный летчик, совершивший 178 боевых вылетов, вел молодых летчиков-истребителей в первый боевой полет. Справа шел летчик Пантюхин, слева — молодой летчик, комсомолец Ларкин, позади — Соколов, Морозов, Журавлев.

Вскоре истребители заметили фашистские самолеты. Шли пятнадцать «Мессершмиттов-109-ф». Шесть против пятнадцати! Завязался бой. Группа советских истребителей вела бой в строю. И, как ни старались фашистские стервятники разбить группу, чтобы поодиночке расстрелять самолеты, им это не удалось. Один фашистский самолет, об’ятый пламенем, рухнул на землю. Затем был сбит второй.

Сладость победы еще более ободрила молодых летчиков. 35 минут продолжался воздушный бой. За это время шесть фашистских самолетов были сбиты, а остальные, не выдержав боя, ушли. Наши летчики возвратились без потерь.

Молодые истребители дрались стойко, храбро. Командир эскадрильи Николай Варчук сбил в этом бою 3 вражеских самолета. Самый молодой летчик группы — старшина Иван Ларкин также сбил три вражеских истребителя.

На следующий день в часть прилетел член Военного Совета фронта и вручил молодому летчику-истребителю Ивану Алексеевичу Ларкину первую боевую награду — орден Красного Знамени. // Н.Колли. Действующая армия.

________________________________________________
Остановить врага!* ("Известия", СССР)***
Н.Тихонов: Ни шагу назад!* ("Известия", СССР)*
Е.Кригер. На Дону это знают* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: Стой и победи!* ("Красная звезда", СССР)
Железная стойкость советских воинов* ("Правда", СССР)***

Газета "Правда" №215 (8986), 3 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/392140.html

Ожесточенная битва за Сталинград продолжается. Немцы не ослабляют натиска. Героические защитники города! Держитесь стойко, бейтесь упорно и смело, наносите врагу смертельные удары. Выстоять — значит победить!.

Василий Гроссман, "Красная звезда", СССР (№253 [5317]).



Статья опубликована 27 октября 1942 года.



Месяц тому назад одна наша гвардейская дивизия своими тремя стрелковыми полками, с артиллерией, обозами, санитарной частью и тылами подошла к рыбачьей слободе на восточном берегу Волги, напротив Сталинграда. Марш был совершен необычайно стремительно — на автомашинах. День и ночь пылили грузовики по плоской заволжской степи. Коршуны, садившиеся на телеграфные столбы, становились серыми от пыли, поднятой движением сотен и тысяч колес и гусениц, верблюды тревожно озирались: им казалось, что степь горит, — могучее пространство все клубилось, двигалось, гудело, воздух стал мутным и тяжелым, небо заволокло красной ржавой пеленой, и солнце, словно темная секира, повисло над тонущей во мгле землей.



Дивизия почти не делала остановок в пути, вода вскипала в радиаторах, моторы грелись, люди на коротких остановках едва успевали глотнуть воды и стряхнуть с гимнастерок тяжелую, мягким пластом ложившуюся пыль, как раздавалась команда: «По машинам!», и снова моторизованные батальоны и полки, гудя, двигались на юг.

Стремительность движения захватила всех — и бойцов, и водителей, и артиллеристов. Только генералу Родимцеву казалось, что его дивизия движется слишком медленно, он знал, что в эти дни немцы подошли вплотную к Сталинграду. И генерал торопил дивизию, сокращал и без того короткие остановки. Напряжение его воли передавалось тысячам людей — им казалось, что вся их жизнь состоит в стремительном, день и ночь длящемся походе.

Дорога повернула на юго-запад, и вскоре стали попадаться клены и вербы с красными стройными ветвями, с узкими серебристо-серыми листьями, вокруг раскинулись большие сады, засаженные приземистыми яблонями. И одновременно с приближением к Волге дивизия увидела темное высокое облако — его нельзя было спутать с пылью, оно было зловещим, тяжелым и черным, как смерть: то поднимался над северной частью города дым горящих нефтехранилищ. Большие стрелы, прибитые к стволам деревьев, указывали в сторону Волги, на них было написано: «Переправа».

Дивизия подошла к Волге в грозные для Сталинграда часы. Нельзя было дожидаться ночной переправы — люди торопливо сгружали с машин ящики с оружием и патронами, вместе с хлебом получали гранаты, бутылки с горючей жидкостью, сахар, колбасу.

Нелегкая вещь быстро переправить через Волгу дивизию, когда в небе носятся желтые осы — мессера, когда немецкие пикировщики бомбят берег…

Но дух стремительного движения, принятый дивизией на марше, воля к сближению с противником помогли справиться с этой задачей. Люди грузились на баржи, паромы, лодки. «Готово?» — спрашивали гребцы. «Полный, вперед», — кричали капитаны катеров, и серенькая, подвижная полоска зыбкой воды между бортом и берегом вдруг начинала расти, шириться, волна тихо поплескивала у носа суденышка и сотни глаз напряженно, внимательно глядели то на воду, то на поросший, начавший желтеть листвой низовой берег, то туда, где в беловатой дымке высился сожженный город, принявший жестокую и героическую судьбу.

Баржи колыхались на волне, и людям стрелковой, земной, дивизии иногда становилось страшно от того, что враг всюду, а они встречаются с ним, не чувствуя успокаивающей прочности земли под ногами. Невыносимо прозрачен и чист был воздух, невыносимо ясно синее небо, безжалостно ярким казалось солнце, обманчиво неверной текучая, плоская вода. И никого не радовало, что воздух чист, что ноздри ощущают речную прохладу, что воспаленных от пыли глаз касается нежная влажность дыхания Волги. На баржах, паромах, катерах и лодках молчали. Головы тревожно поворачивались, все глядели на небо.

— Пикирует! — крикнул кто-то.

Метрах в пятидесяти от баржи вдруг выгнало из воды высокий и тонкий голубовато-белый столб с рассыпчатой вершиной. Столб обвалился, обдав людей обильными брызгами. И тотчас еще ближе вырос и обрушился второй столб, за ним третий. А в это время немецкие артиллеристы открыли беглый огонь по начавшей переправу дивизии. Снаряды рвались на поверхности воды, и Волга покрывалась рваными пенными ранами, осколки застучали по бортам баржи, тихо вскрикивали раненые, так тихо, словно старались скрыть ранение от друзей, врагов, самих себя.

Был страшный миг, когда тяжелый снаряд ударил в борт небольшого парома. Блеснуло пламя, темным дымом закрыло паром, послышался звук взрыва и протяжный, точно родившийся из этого грохота, людской вскрик. И тотчас тысячи людей увидели, как среди покачивающихся на воде древесных обломков зеленеют тяжелые стальные каски плывущих. Двадцать гвардейцев из сорока на пароме погибли.

Ночью переправа продолжалась, и никогда, пожалуй, сколько существует свет и тьма, люди так не радовались мраку сентябрьской ночи. Генерал Родимцев провел ее в напряженной деятельности.

За время войны Родимцеву пришлось пройти через много испытаний. Его дивизия дралась под Киевом, она выбивала из Сталинки прорвавшиеся эсэсовские полки, она не раз разбивала кольцо окружения, переходя от обороны к бешеным атакам. Темперамент, сильная воля, спокойствие, быстрота реакции, уменье наступать, когда всякому другому кажется, что о наступлении и мечтать нельзя, военная опытность и осторожность, сочетающиеся с личным бесстрашием, — черты военного характера молодого генерала. И характер генерала стал характером его дивизии.

Мне часто приходилось встречать в армии больших патриотов своего полка, батареи, танковой бригады. Но нигде, пожалуй, не видел я такой привязанности к своей части, такого патриотизма, как здесь. Он носит трогательный характер. В дивизии гордятся, конечно, в первую очередь своими боевыми делами, гордятся своим генералом, своей техникой. Но если послушать командиров, то нигде нет такого повара, умеющего мастерски печь пирожки, такого парикмахера, который не только замечательно бреет, но и артистически играет на скрипке. Когда кого-нибудь хотят пристыдить, говорят: «Что ты, ей богу, делаешь, ведь в нашей-то дивизии...» Часто также слышишь: «Вот скажу генералу… генерал будет доволен… генерал будет огорчен». Ветераны, как они себя называют, рассказывая о больших военных делах, обязательно вставят в разговор: «Да уж так повелось, наша дивизия всегда дерется на самых ответственных участках». Раненые в госпиталях беспокоятся, как бы их не отправили в другую часть, пишут письма товарищам…

Может быть, в эту ночь, когда последние подразделения переправились в Сталинград, генерал подумал, что дружба, связывающая людей, поможет ему воевать в этой исключительно своеобразной и тяжелой обстановке.

Действительно, трудно было бы придумать более сложную и неблагоприятную картину начала боя. Дивизия, вступая в Сталинград, разделялась на три части: во-первых, тылы ее и тяжелая артиллерия оставались на восточном берегу, отделенные от полков Волгой; во-вторых, полки, переправившиеся в город тоже не могли держать сплошной линии фронта, так как немцы уже стояли между двумя полками — переправившимся в заводском районе, и полком, переправившимся ниже по течению.

Я убежден, что именно это чувство своего «дивизионного» патриотизма, любовь, привычка, связывающая командиров, некое единство военного стиля, единство характера дивизии и ее командира в большой степени помогли раз’единенным подразделениям действовать не вразброд, а как стройному целому, установить связь, взаимодействие и, в конце концов, блестяще решив общую боевую задачу, создать непрерывную линию фронта всех трех полков и образцово наладить снабжение боеприпасами и продовольствием.

В самом городе положение было тяжелым: немцы считали, что занятие Сталинграда вопрос дня, может быть часов. Главной силой обороны являлась, как часто это бывает в тяжелые времена, наша артиллерия. Немцы боролись с ней с помощью автоматчиков — условия уличных боев позволяли незаметно подкрадываться к пушкам и внезапными очередями выбивать расчеты. Немцы вот-вот собирались вырваться к берегу и опрокинуть нас в Волгу. Но недаром день и ночь шли в клубах пыли машины, недаром шли вперед полки…

Наутро генерал Родимцев переправлялся в Сталинград на моторной лодке. Что должна была предпринять дивизия, вступившая в строй обороняющих Сталинград войск? Дивизия, тыл которой находился за Волгой, командный пункт в пяти метрах от воды, а один полк был «отжат» немцами от остальных полков. Занять оборону, начать срочно окапываться, укрепляться в домах? Нет, не это. Положение было настолько тяжелым, что Родимцев прибег к иному, грозному, уже испытанному им под Киевом средству — он начал наступать! Наступать всеми полками, всеми средствами своего могучего огня, всей силой своего умения, всей стремительностью. Он начал наступать всей силой горького гнева, охватившего тысячи людей, увидевших в красном свете восходящего солнца тяжко-израненный немцами город, с его белыми домами, чудесными заводами, широкими улицами и площадями. Солнце восхода, словно огромный налившийся кровью скорби и гнева глаз, смотрело на бронзового Хользунова, на орла с одним простертым крылом над обвалившимся зданием детской больницы, на белые фигуры нагих юношей, выделяющихся на бархатно-черном фоне покрывшегося копотью пожара здания дворца физкультуры, на сотни молчащих, ослепленных домов. И такими же налитыми кровью гнева и скорби глазами смотрели на изуродованный немцами город тысячи людей, переправившихся через Волгу.

Немцы не ожидали наступления, немцы настолько были уверены в том, что, методически отжимая наши войска к берегу, сбросят их в Волгу, что не закрепляли капитально занятого пространства. Гвардейский полк Елина и два других штурмовали занятые немцами улицы города. Они не ставили себе первой целью соединиться. Первой их целью было бить противника, отнять у него то, что создавало выгодные условия немецких позиций. Полк Елина пошел на штурм, не видя двух своих товарищей-полков. Но полк чувствовал и верил, что он не один принял тяжкий жребий. Он чуял дыхание двух гвардейских полков близко, рядом, возле себя. Он слышал их тяжкую поступь, грохот их артиллерии звучал, как братские голоса, дым и пыль сражения, взметнувшиеся высоко в воздух, говорили о движении гвардии вперед.

Полк Елина штурмом взял огромные здания — опорные пункты немцев.

Никогда еще не приходилось вести таких боев. Здесь все общепринятые понятия сдвинулись, сместились, словно в город над Волгой шагнули леса, степные овраги, горные кручи и ущелья, равнинные холмы. Здесь словно воедино собрались особенности всех театров войны — от Белого моря до Кавказских гор. Одно отделение в течение дня переходило из-за кустарников и деревьев, напоминавших рощи Белоруссии, в горную расщелину, где в полумраке нависающих над узким переулком стен приходилось пробираться по каменным глыбам обвалившегося брандмауэра, еще через час оно выходило на залитую асфальтом огромную площадь, во сто крат более ровную, чем донская степь, а к вечеру ему приходилось ползти по огородам среди вскопанной земли и полуобгоревших поваленных заборов, совсем как в дальней курской деревеньке. И эта резкая смена требовала постоянного напряжения командирской мысли, быстрой перестройки всех приемов боя. А иногда часами длились упорные штурмы домов, бои происходили в заваленных кирпичом полуразрушенных комнатах и коридорах, где сражающиеся путались ногами в сорванных проводах, среди измятых остовов железных кроватей, кухонной и домашней утвари. И эти бои не были похожи ни на один театр от Белого моря до Кавказа.

В одном здании немцы засели так прочно, что их пришлось поднять на воздух вместе с тяжелыми стенами. Шесть человек сапер под лютым огнем чующих смерть немцев поднесли на руках 10 пудов взрывчатки и произвели взрыв. И вот на миг представляешь себе эту картину: лейтенанта, сапера Чермакова, двух сержантов Дубового и Бугаева, саперов Клименко, Шухова, Мессерашвили, ползущих под огнем вдоль разваленных стен, каждого с полуторапудовым запасом смерти, их потные, грязные лица, их потрепанные гимнастерочки. Сержант Дубовый крикнул:

— Не дрейфь, саперы! — и Шухов, кривя рот, отплевывая пыль, отвечал:

— Где уж тут! Дрейфить раньше надо было.

А пока Елин победоносно занимал здание за зданием, другие два полка штурмовали курган, место, с которым многое связано в истории Сталинграда, — оно известно со времен гражданской войны. Здесь играли дети, гуляли влюбленные, катались зимой на санях и на лыжах. Место это на русских и немецких картах обведено жирным кружком. Когда его заняли немцы, то генерал Готт, вероятно, сообщил об этом радостной радиограммой германской ставке! Там оно значится как «господствующая высота, с которой просматриваются Волга, оба ее берега и весь город». А на войне то, что просматривается, то и простреливается. Страшное это слово — господствующая высота. Ее штурмовали гвардейские полки.

Много хороших людей погибло в этих боях. Многих не увидят матери и отцы, невесты и жены. О многих будут вспоминать товарищи и родные. Много тяжелых слез прольют по всей России о погибших в боях за курган. Недешево далась гвардейцам эта битва. Красным курганом назовут его. Железным курганом назовут его — весь покрылся он колючей чешуей минных и снарядных осколков, хвостами-стабилизаторами германских авиационных бомб, темными от пороховой копоти гильзами, рубчатыми, рваными кусками гранат, тяжелыми стальными тушами развороченных германских танков. Но пришел славный миг, когда боец Кентя сорвал немецкий флаг, бросил его о земь и наступил на него сапогом.

Полки дивизии соединились. Невиданно тяжелое наступление завершилось успехом. Этим как бы закончился первый период боевой работы дивизии в Сталинграде. Фронт, занятый ее полками, сплошной линией прошел по выгодным и устойчивым рубежам. Люди обогатились в этих боях огромным, бесценным опытом, который нельзя было почерпнуть ни в одной академии мира.

Начался второй период тяжкой битвы — оборонительная война, с десятками внезапностей, мощными атаками немецких танков, жестокими налетами пикировщиков, контратаками наших подразделений, снайперская война, в которой участвуют все виды огня от винтовки до тяжелой пушки и пикирующего бомбардировщика, новый период со своим изумительным странным, ни на что не похожим бытом. Ведь шли не только часы, шли дни и недели жизни в этом дымном аду, где ни на минуту не смолкали пушки и минометы, где гул танковых и самолетных моторов, цветные ракеты, разрывы мин стали так привычны городу, как некогда были привычны дребезжанье трамвая, автомобильные гудки, уличные фонари, многоголосый гул тракторного завода, деловитые голоса волжских пароходов. И здесь ведущие битву создали свой быт — здесь пьют чай, готовят в котлах обеды, играют на гитаре, шутят, следят за жизнью соседей, беседуют. Здесь живут люди, чей характер, привычки, склад души и мысли — плоть от плоти народа, пославшего на трудный подвиг своих сыновей.

Мы пошли на командный пункт дивизии в девять часов вечера. Темные воды Волги были освещены разноцветными ракетами, они на невидимых стеблях склонялись над истерзанной набережной, и вода то казалась шелковисто-зеленой, то фиолетово-синей, то вдруг становилась розовой, словно вся кровь великой войны впадала в Волгу.

— Слышь, обед приносили? — спрашивает боец, сидящий у входа в блиндаж. Из темноты отвечает голос:

— Давно пошли, да вот нет их обратно. Либо залегли где, либо не дойдут уже вовсе. Сильно очень бьет около кухонь.

Командный пункт дивизии размещен в глубоком подвале, напоминающем горизонтальную штольню каменноугольной шахты: штольня выложена камнем, креплена бревнами и, как в заправской шахте, по дну ее журчит вода. Здесь, где все понятия сместились, где продвижение на метры равносильно многокилометровым боевым движениям в полевых условиях, где иногда расстояние к засевшему в соседнем доме противнику измеряется двумя десятками шагов, естественно, сместилось и взаиморасположение командных пунктов дивизии. Штаб дивизии находится недалеко от противника, соответственно расположены командные пункты полков и батальонов. «Связь с полками в случае прорыва, — шутя говорит работник штаба, — легко поддерживать голосом, крикнешь — услышат. А оттуда голосом в батальон передадут». Но обстановка командного пункта такая же, как обычно, — она не меняется, где бы ни стоял штаб: в лесу, во дворце, в избе. И здесь, в подземелье, где все ходит ходуном от взрывов мин и снарядов, сидят, склонившись над картой, штабные командиры, и здесь ставший традиционным во всех очерках с фронтов войны связист кричит: «Я — луна, я — луна», и здесь, скромно держа в рукаве махорочную папиросу и стараясь не дышать в сторону начальства, сидят в углу связные. И сразу же здесь, в штольне, освещенной бензиновыми лампочками, чувствуется, что к одному человеку тянутся все нити проводов из разрушенных домов, заводиков, мельниц, занятых гвардейской дивизией, что к одному человеку обращены вопросы командиров.

В штольне, словно у основания плотины, сдерживающей страшный напор рвущихся к Волге вражеских сил, пол, стены, потолок — все дрожит от напряжения, от тяжести взрывов бомб и ударов снарядов: дребезжат телефоны, пляшет пламя в лампах, и огромные неясные тени судорожно движутся на мокрых каменных стенах. А люди спокойны — они здесь, в этом горниле, были вчера, были месяц назад, будут завтра. Сюда несколько ночей назад прорвались немцы и бросали под откос ручные гранаты — пыль, дым, осколки летели в штольню, из тьмы доносились выкрики команды на чуждом, дико звучащем здесь, на волжском берегу, языке. И командир дивизии Родимцев оставался в этот роковой час таким же, как всегда: спокойным, с немного насмешливой речью, каждым размеренным своим словом закладывающий увесистый камень в пробитую вражеской силой плотину. И вражеская сила отхлынула.

Мы беседуем с генералом Родимцевым. Он говорит:

— Дивизия вошла в ритм битвы.

За время нашего разговора телефоны звонили раз десять, и генерал чуть-чуть поворачивал голову, говорил два-три слова дежурному по штабу. И в этих коротких словах, произносимых легко, буднично, словах боевых приказов, была торжественная сила человека, овладевшего ритмом боевой бури, человека, диктовавшего этот ритм дивизии, которой он командует.

Заместитель генерала отдавал последние распоряжения перед штурмом одного из домов, занятых немцами. Этот большой пятиэтажный дом имел большое значение, из его окон немцы просматривали Волгу и часть берега.

План штурма меня поразил множеством деталей, сложностью разработки. На аккуратно сделанном чертеже был нанесен дом и все соседние постройки. Условные значки показывали, что во втором этаже в третьем окне находится ручной пулемет, на третьем этаже в двух окнах сидят снайперы, а в одном расположен станковый пулемет — словом, весь дом был разведан по этажам, по окнам, по черным и парадным под’ездам. В штурме этого дома участвовали минометчики, гранатометчики, снайперы, автоматчики. В этом штурме участвовала полковая артиллерия и мощные пушки, находившиеся на том берегу, в Заволжье. У каждого рода оружия была своя задача, строго сопряженная с общей целью, взаимная связь, управление осуществлялись системой световых сигналов, по радио, телефонами.

… Глубокой ночью мы ехали вдоль Сталинграда на моторной лодке. Шесть километров дороги, несколько десятков минут по широкой волжской воде.

Волга кипела, синий пламень разрывов германских снарядов вспыхивал на волнах, выли несущие смерть осколки, угрюмо гудели в темном небе наши тяжелые бомбардировщики. Сотни светящихся, вьющихся трасс, окрашенных в синий, красный, белый цвета, тянулись к ним от германских зенитных батарей, бомбардировщики изрыгали по немецким прожекторам белые трассы пулеметных очередей. Заволжье, казалось, потрясало всю вселенную могучим рокотаньем тяжелых пушек, всей силы великой нашей артиллерии. На правом берегу земля дрожала от взрывов, широкие зарницы бомбовых ударов вспыхивали над заводами, земля, небо, Волга — все было охвачено пламенем. И сердце чуяло — здесь идет битва за судьбы родины, здесь ровно, торжественно, среди пламени сражается наш народ. // Василий Гроссман. СТАЛИНГРАД.


**************************************************************************************************************************************************
В районе Сталинграда


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Напряженная битва за Сталинград продолжается с исключительной ожесточенностью. Враг не ослабляет нажима. Вчера его атаки возникали непрерывно, с рассвета и до темноты. На атаки фашистов наши войска отвечали контратаками, на огневые налеты немецкой артиллерии и минометов наши батареи отвечали массированным огнем по живой силе и технике немцев.

Враг снова предпринял отчаянную попытку овладеть сердцем города — его заводскими районами. Немцы лезли вперед, очертя голову. Впереди их шел огневой вал, поставленный авиацией, артиллерийскими и минометными батареями, двигались танки. Но сколько-нибудь существенного успеха враг не добился. Наши бойцы выстояли и кое-где нанесли фашистам чувствительные удары.

Подразделения, возглавляемые тов. Гороховым, сражались в исключительно тяжелой обстановке. Враг наседал на них с фронта и с флангов, угрожал обходом с тыла. Иногда немцам удавалось продвинуться, но их быстро отбрасывали. В один момент боя наша группа попала в весьма затруднительное положение. Однако она не дрогнула. Перегруппировав свои силы, советские воины еще раз контратаковали фашистов, опрокинули их и восстановили положение. На этом участке немцы потерпели особенно большой урон. Бои продолжаются.

На соседнем участке немцам удалось продвинуться вперед на 200—300 метров вдоль одной улицы, но и этого они добились лишь в итоге многочасового боя. На этой улице гитлеровцы потеряли много живой силы и техники. Сейчас здесь идут бои за восстановление прежних позиций.

Жаркая схватка произошла в одном районе города. Здесь наши бойцы контратаковали противника. Взаимодействуя с авиацией, артиллерией и минометами, они потеснили фашистов. Истреблено до четырех рот гитлеровцев, захвачено и разрушено 17 немецких блиндажей, 9 дзотов, разбито 5 минометных батарей, одна артиллерийская батарея и 10 пулеметных точек.


Бой на окраине Сталинграда

СТАЛИНГРАД, 26 октября. Это было на окраине Сталинграда. Немцы наступали. Наша минометная батарея, находясь под сильным обстрелом врага, вела интенсивный и меткий ответный огонь по скоплению вражеской пехоты, по огневым точкам немцев.

Сержант Жерносек наблюдал с чердака полуразрушенного дома. Он сообщил, что группа немецких автоматчиков начинает просачиваться в наше расположение. Тут как назло выбыл из строя один миномет — лопнули пружины амортизатора. Минометчики Шкуратов, Булдаков, Стрельцов и Сухогузов, забрав оставшиеся боеприпасы, усилили огонь из другого миномета. От чрезмерной нагрузки накалялся и загрязнялся ствол, и его время от времени меняли.

Сила огня противника все возрастала. Он несколько раз атаковал с воздуха огневые позиции батареи. Один танк подошел к ней совсем близко и начал бить в упор. Но ничто не могло сломить стойкость минометчиков, которые продолжали удерживать свои позиции.

К концу дня немецкие автоматчики стали обходить расположение батареи, скрываясь в соседних строениях. Стрелять из минометов стало нельзя: противник находился уже в 30—50 метрах. Тогда лейтенант Антонов решил вызвать на себя огонь соседней батареи. Одновременно все бойцы заняли заранее подготовленные окопы и открыли ружейный огонь. Первые две мины соседа легли прямо на огневые позиции. По телефону была дана поправка, и огонь обрушился на головы гитлеровцев. Это решило исход боя. Ошеломленные немцы не могли понять, откуда по ним могли бить минометы. Враг отошел.

Так в течение целого дня 16 минометчиков сдерживали натиск противника и не отступили ни на шаг. Они отбили атаки пяти немецких танков и до двух взводов пехоты, нанеся врагу большой урон.


Активные действия наших частей

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Северо-западнее Сталинграда наши войска продолжают развивать активные боевые действия на отдельных участках. Преодолевая упорное сопротивление противника, они улучшают свои позиции и наносят фашистам большой урон в живой силе и в технике. Советское Информбюро сообщило вчера, что бойцы N части после упорного боя заняли один населенный пункт. Передаем подробности этого боя.

Довольно крупный населенный пункт, имеющий немалое тактическое значение, был серьезно укреплен фашистами. Они построили здесь целую систему дзотов, блиндажей, окопов с ходами сообщений.

Атаку решено было произвести внезапно. Под прикрытием ночной темноты подразделения заняли исходный рубеж и развернулись в боевой порядок. Сюда же были подтянуты артиллерия, минометы, пулеметы. Каждое подразделение получило об’екты атаки: все огневые средства имели задачи на сопровождение и поддержку.

Ранним утром командир части подал сигнал. Тишину рассвета разорвал грохот артиллерийской и минометной стрельбы по засеченным точкам врага. И сразу же пошли вперед цепи нашей пехоты. Два подразделения двинулись в обход населенного пункта, чтобы ударить по врагу с флангов, а третье, меньшего состава, наступало в лоб.

Неприятель не ожидал такого сильного огня и стремительного удара. Он открыл ответный огонь всех средств, но было уже поздно. Наши артиллеристы и минометчики немедленно подавляли огневые точки врага, как только обнаруживали их вспышки. Пехота ворвалась в окопы переднего края обороны, штыком и гранатами пробивала дорогу дальше. Противник не выдержал дружного напора с трех сторон и начал откатываться на западную окраину селения, цепляясь за угловые дома и перекрестки улиц.

Методически отбивая квартал за кварталом, наши подразделения выходили к окраине населенного пункта. Оставляя сотни трупов, враг отступал и растекался мелкими группами по степи. Его преследовали огнем. Здесь, у выхода из села, были захвачены два вражеских орудия с прислугой, лошадьми, снарядами.

К 12 часам населенный пункт был полностью очищен от противника, который потерял здесь до 600 солдат и офицеров. Захвачены пленные и трофеи.


Ночная атака в районе Моздока

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 октября. (По телеграфу). В районе Моздока немцы владели высотой, очень важной в тактическом отношении. С этой высоты они контролировали дороги, подходившие к нашим позициям, хорошо просматривали и простреливали всю окружающую местность. Высота была превращена противником в сильно укрепленный опорный пункт, подступы к которому прикрывались многослойным огнем. Имелась также огневая связь с соседними высотами.

Командир N части, решив сбить немцев с высоты, наметил ночную атаку и стал тщательно готовить ее. Днем была выслана разведка, чтобы засечь все огневые точки противника, но дневная разведка не дала желаемых результатов. Открытая местность не позволила разведчикам приблизиться к противнику. Тогда было решено провести разведку боем в ночное время.

Командир части отобрал четырех смельчаков во главе с лейтенантом Мазуром. Разведчики взяли с собой по пяти ручных гранат и автоматы. Пользуясь темнотой, они подползли к высоте с трех сторон и одновременно бросили по три гранаты, а затем открыли огонь из автоматов. Противник в ответ начал беспорядочную стрельбу, введя в действие почти все свои огневые точки. В это время командир части вместе со штабным командиром Музыкиным, находясь на наблюдательном пункте, засекали по вспышкам огневые точки немцев. Тут же присутствовал капитан Мелков, которому поручалось произвести атаку.

Демонстрация разведчиков дала возможность точно установить расположение огневых точек противника. Тогда командир части отобрал 28 обстрелянных бойцов и, поставив во главе этой группы капитана Мелкова, приказал ей произвести внезапный налет на огневые точки противника. Одновременно вторая группа — до взвода с минометами и станковыми пулеметами поддерживала атаку огнем. Эта группа предназначалась, главным образом, для отражения возможной контратаки противника с соседней высоты.

К двум часам ночи группа капитана Мелкова подошла к скатам высоты и окружила ее с трех сторон. В это время, как было условлено, наши минометы и пулеметы открыли огонь по немецким позициям. Такая огневая обработка велась 5—10 минут. Как только минометы прекратили стрельбу, группа Мелкова, бросив по две-три гранаты, с трех сторон пошла в атаку. Наши бойцы быстро ворвались во вражеские траншеи. Началась ожесточенная рукопашная схватка, которая длилась 30 минут. Немцы были сбиты с высоты и в большинстве уничтожены. В руки наших бойцов попали два исправных станковых пулемета и один крупнокалиберный, много автоматов и патронов.

К утру наши подразделения закрепились на высоте. Командир части приказал подтянуть сюда минометы, прикрыть огнем фланги, заминировать обращенные к противнику скаты. Как и предполагалось, немцы на следующий день силою до батальона с танками перешли в контратаку. Они контратаковали несколько раз, но безуспешно, и, понеся большие потери, отошли назад. // Старший лейтенант И.Рыженко.

________________________________________________
И.Эренбург: Облава ("Красная звезда", СССР)**
Учиться у русских ("Известия", СССР)**
Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)**
Е.Кригер: Стойкость русских ("Известия", СССР)**
В.Гроссман: Сталинградская армия ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №253 (5317), 27 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/391921.html

...преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированных немецкой армией и ее сообщниками. (ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА).

"Красная звезда", СССР (№243 [5307]).



Статья опубликована 15 октября 1942 года.



Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершаемые ими в оккупированных странах Европы

Чрезвычайный Посланник и Полномочный Министр Чехословацкой Республики г. Фирлингер и представитель Французского Национального Комитета г. Гарро передали через Народный Комиссариат Иностранных Дел на имя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР И.В.Сталина коллективную ноту правительств Чехословакии, Польши, Югославии, Норвегии, Греции, Бельгии, Голландии и Люксембурга и Французского Национального Комитета, подписавших 13 января с. г. «Декларацию о наказании за преступления, совершенные во время войны». В этой ноте выражено пожелание, чтобы со стороны Советского Союза было сделано предупреждение об ответственности за злодеяния, совершаемые гитлеровцами в оккупированных ими странах.



14 октября Народный Комиссар Иностранных Дел В.М.Молотов, по поручению Советского Правительства, направил г-ну Фирлингеру и г-ну Гарро нижеследующее заявление:

Председатель Совета Народных Комиссаров СССР И.В.Сталин, ознакомившись с обращенным к нему призывом представителей стран, временно оккупированных гитлеровской Германией, сделать торжественное предупреждение об ответственности за злодеяния, совершаемые гитлеровцами на захваченных ими территориях, поручил Народному Комиссариату Иностранных Дел довести до сведения правительств Чехословакии, Польши, Югославии, Норвегии, Греции, Бельгии, Голландии и Люксембурга и Французского Национального Комитета нижеследующее заявление Советского Правительства:

Советское Правительство и весь советский народ относятся с чувством братской солидарности и с глубокой симпатией к страданиям и к освободительной борьбе народов оккупированных гитлеровской Германией стран Европы. Бедствия, унижения и мучения, причиняемые этим народам гитлеровской тиранией, тем более понятны народам Советского Союза, что гитлеровские захватчики во временно оккупированных ими советских районах совершают в чудовищных масштабах свои злодейские преступления, — массовые убийства мирных граждан, разрушение городов и деревень, ограбление и разорение населения, зверские насилия над женщинами, детьми и стариками, увод в рабство сотен тысяч людей.

Сообщенные Советскому Правительству в полученном им коллективном обращении сведения о зверствах гитлеровских оккупантов и их сообщников снова подтверждают повсеместный и предумышленный характер их кровавых преступлений, свидетельствуя о том, что немецко-фашистское правительство и его сообщники, стремящиеся поработить народы оккупированных стран, разрушить их культуру и унизить национальное достоинство, поставили себе также целью прямое физическое истребление значительной части населения на захваченной территории.

Советское Правительство в то же время констатирует, что германским фашистам не удалось ни методами устрашения и подкупа, ни путем разжигания расовой розни, ни грабежами и голодом, ни кровавыми расправами сломить волю европейских народов к борьбе против оккупантов за освобождение и восстановление независимости своих стран. Не страшась неизбежных жертв, которые несет с собой эта справедливая освободительная борьба, и не зная ни пощады к врагу, ни компромиссов с ним и его пособниками, патриоты в угнетаемых гитлеровцами странах применяют все доступные средства борьбы с захватчиками, вплоть до развертывания народного партизанского движения.

Мужественные борцы за честь, свободу и независимость народов, угнетаемых гитлеровцами, не останавливаются ни перед чем, чтобы нанести гитлеровским оккупантам и германской военной машине максимально возможный ущерб; они срывают военно-промышленное производство на оккупированных территориях, действуя разными методами, от замедления темпов и ухудшения качества работы до забастовок, массового ухода с производства, порчи машин и продукции, диверсионных актов на заводах, электростанциях, шахтах; они организуют бойкот сельско-хозяйственных поставок немецким угнетателям; они срывают мероприятия гитлеровцев по вербовке и увозу в Германию иностранных рабочих, обрекаемых на рабский труд для производства оружия, предназначенного против союзников угнетенных народов Европы; они, борцы против гнета германских разбойничьих империалистов, уничтожают или портят военные и сырьевые запасы оккупантов, они нарушают коммуникации врага, разбирая рельсы, взрывая мосты и пуская поезда под откос, вызывая аварии на торговых судах и военных кораблях, разрывая телеграфную и телефонную связь; они оказывают практическую помощь действиям союзной авиации над оккупированной гитлеровцами территорией; они саботируют мероприятия военных и гражданских оккупационных властей; они наказывают смертью виновников, организаторов и исполнителей гитлеровского насилия и террора, так же как и предателей, помогающих оккупантам. Наиболее ощутимый ущерб нанесен врагу в тех странах, где, наподобие великому движению народных мстителей — партизан, борющихся против оккупантов на временно оккупированных гитлеровцами советских территориях, верные патриоты бесстрашно вступили на тот же путь вооруженной борьбы с захватчиками, как это имеет место в особенности в Югославии.

Не подлежит сомнению, что успешное развитие этой славной освободительной борьбы во всех ее проявлениях станет одним из самых важных условий окончательного разгрома общего врага и приблизит час возмездия, к которому столь справедливо призывают представители оккупированных гитлеровской Германией стран.

В нотах Народного Комиссара Иностранных Дел В.М.Молотова от 25 ноября 1941 года — О возмутительных зверствах германских властей в отношении советских военнопленных, от 6 января с. г. — О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях и от 27 апреля с. г. — О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных ими советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления, — направленных всем правительствам с которыми Советский Союз поддерживает дипломатические отношения, Советское Правительство возложило «всю ответственность за бесчеловечные и разбойничьи действия немецких войск на преступное гитлеровское правительство Германии» и заявило, что «гитлеровское правительство и его пособники не уйдут от суровой ответственности и от заслуженного наказания за все их неслыханные злодеяния, совершенные против народов СССР и против всех свободолюбивых народов». Советское Правительство сообщило также, что его органы «ведут подробный учет всех этих злодейских преступлений гитлеровской армии, за которые негодующий советский народ справедливо требует и добьется возмездия».

Ознакомившись ныне с полученной информацией о чудовищных злодеяниях, совершенных и совершаемых гитлеровцами по приказу правительства и военных и гражданских властей Германии на территории Франции, Чехословакии, Польши, Югославии, Норвегии, Греции, Бельгии, Голландии и Люксембурга, и предавая поступившую от представителей этих стран информацию широкой гласности, Советское Правительство настоящим вновь заявляет во всеуслышание, со всей решительностью и непреклонностью, что преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированных немецкой армией и ее сообщниками.

Советское Правительство одобряет и разделяет выраженное в полученной им коллективной ноте законное стремление обеспечить передачу в руки правосудия и привлечение к ответственности виновных в указанных преступлениях и приведение в исполнение вынесенных приговоров. Советское Правительство готово поддержать направленные к этой цели практические мероприятия союзных и дружественных правительств и рассчитывает, что все заинтересованные государства будут оказывать друг другу взаимное содействие в розыске, выдаче, предании суду и суровом наказании гитлеровцев и их сообщников, виновных в организации, поощрении или совершении преступлений на оккупированной территории.

Советское Правительство согласно с заявлением Президента Соединенных Штатов Америки г. Рузвельта, сделанным им в его речи 12 октября, по вопросу о наказании «нацистских лидеров, конкретно ответственных за бесчисленные акты зверств», а именно, что «клика лидеров и их жестоких сообщников должна быть названа по имени, арестована и судима, в соответствии с уголовным законом». Всему человечеству уже известны имена и кровавые злодеяния главарей преступной гитлеровской клики — Гитлера, Геринга, Гесса, Геббельса, Гиммлера, Риббентропа, Розенберга и других организаторов немецких зверств из числа руководителей фашистской Германии. Советское Правительство считает, что оно, так же как и правительства всех государств, отстаивающих свою независимость от гитлеровских орд, обязано рассматривать суровое наказание этих уже изобличенных главарей преступной гитлеровской шайки, как неотложный долг перед бесчисленными вдовами и сиротами, родными и близкими тех невинных людей, которые зверски замучены и убиты по указаниям названных преступников. Советское Правительство считает необходимым безотлагательное предание суду специального международного трибунала и наказание по всей строгости уголовного закона любого из главарей фашистской Германии, оказавшихся уже в процессе войны в руках властей государств, борющихся против гитлеровской Германии.

Возобновляя в данный момент свое предупреждение о всей тяжести ответственности, которую должны понести преступные гитлеровские правители и все их пособники за совершаемые ими чудовищные злодеяния, Советское Правительство считает своевременным подтвердить выраженное в его официальных заявлениях убеждение в том, что гитлеровское правительство, признающее только грубую силу, «должно быть сломлено всесокрушающей силой свободолюбивых народов», ибо «интересы всего человечества требуют, чтобы как можно скорее и раз навсегда покончить с шайкой оголтелых убийц, именуемой правительством гитлеровской Германии». // Народный Комиссар Иностранных Дел В.МОЛОТОВ. Москва, 14 октября 1942 года.


**************************************************************************************************************************************************
В районе Сталинграда


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 14 октября. (По телеграфу от наш. корр.). В районе Сталинграда противник снова стал прилагать отчаянные усилия, чтобы захватить северные участки города. Кровопролитные бои на этом направлении не прекращаются.

Немцы сконцентрировали на узком участке солидную группировку пехоты и танков. После длительной артиллерийской и минометной подготовки они обрушились крупными силами на рубеж, обороняемый N гвардейской частью. Битва разгорелась на окраине заводского поселка. Несмотря на численное превосходство, враг не добился успеха. Больше того: понеся серьезные потери в результате атаки, он вынужден был очистить несколько домов, которые немедленно были заняты гвардейцами. Это обеспечило за нашими бойцами выгодные тактические позиции и позволило нанести немцам еще больший урон.

На соседнем участке одно наше стрелковое подразделение отразило за день три атаки противника, уничтожив 4 танка и около 50 немецких автоматчиков.

Потерпев неудачу, фашисты подтягивают свежие силы, делая все, чтобы овладеть поселком и выйти непосредственно к заводам. Однако, они наталкиваются на упорное сопротивление советских воинов. Каждое здание является надежной крепостью для красноармейцев. Укрываясь за ними, наши бойцы истребляют живую силу фашистов и их боевую технику. За один день боев пехотинцы и артиллеристы сожгли и уничтожили до 20 вражеских танков и около двух батальонов пехоты. Кроме того, гвардейцы-минометчики сожгли три танка.


Гвардейцы в боях за Сталинград
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Последние километры пути гвардейцы шли рассредоточенно. Пересекая рукава многоводной реки, гвардейцы приближались к основному ее руслу. Сухая заволжская степь сменилась здесь густой растительностью. Потянуло прохладой. «Назад дороги для нас нет!», «Умрем, но Сталинград отстоим!», «Смерть немецким оккупантам!», — пестрели лозунги на стенах домов в поселках, на перекрестках дорог, у переправ. К Волге подошли ночью. Впереди расстилалась трехкилометровая зеркальная гладь. Переплыли Волгу на лодках, паромах, катерах.

Когда рассвело, гвардейцы уже были на улицах города и вступали в бой. Здесь их познакомили с обращением ветеранов обороны Царицына и с письмом гвардейцев дивизии, которой командует тов. Родимцев, ко всем защитникам Сталинграда. Эти волнующие документы, проникнутые духом непреклонной борьбы против немецких оккупантов, воодушевили бойцов.

Враг быстро почувствовал, насколько силен удар наших новых частей. Продвигаясь вперед от здания к зданию, гвардейцы, первыми вступившие в бой, выбивали немцев из укрытий, очищая от них жилые дома и другие постройки. Красноармейцы и командиры беспощадно истребляли живую силу гитлеровцев, их боевую технику. Враг перегруппировал свои силы, подтянул на этот участок резервы. Бой разгорался все жарче и жарче. Однако гвардейцы прочно закрепились на отвоеванных позициях и отражали одну немецкую атаку за другой. Ни танками, ни минометами, ни артиллерией не удавалось врагу сломить волю гвардейцев к сопротивлению.

Старший политрук Чупахин возглавил группу красноармейцев численностью в 15 человек и выбил фашистов из углового дома. Здание сразу же было приспособлено к обороне. Вскоре немцы попытались снова овладеть этим домом при поддержке артиллерийского и минометного огня. «Драться так, как дерутся гвардейцы Родимцева!», — призывал Чупахин, и люди крепче сжимали в руках оружие, готовые умереть, но не оставить врагу взятый с боя рубеж.

Несколько раз атаковали немцы дом, в котором засел Чупахин со своей группой, но безуспешно. Плотным огнем бойцы прижимали противника к земле. Все больше оставалось вражеских трупов на мостовой и во дворе. Когда фашисты убедились, что атакой в лоб дом не захватить, они подожгли его снарядами и пошли в атаку на соседний рубеж, обороняемый другой группой гвардейцев. Из пылающего здания полетели гранаты и пули, и немцы снова залегли. Наконец, пламя распространилось по всем этажам. Чупахин приказал спуститься в подвал и, не прекращая огня по врагу, вывел свою группу. Она заняла новый оборонительный рубеж.

Рота, которой командует лейтенант Апальков, значительно вырвалась вперед. Фашисты окружили ее танками и автоматчиками. Лейтенант организовал круговую оборону и решил удерживать позиции во что бы то ни стало. Начался напряженный ближний бой. Немцы бешено наседали, засыпали гвардейцев пулями и минами. Иногда им удавалось врываться в первые этажи обороняемых зданий. Тогда гвардейцы поднимались вверх и отбивались гранатами. Враг, понеся потери, отходил. Рота долго дралась в окружении. Редели ее ряды, истекал кровью раненый лейтенант Апальков, но никто не проявлял малодушия. Только разбушевавшийся пожар заставил роту покинуть дома и с боем прорваться к своим.

На соседнем участке с той же самоотверженностью сражалась рота автоматчиков под командованием лейтенанта Астахова. Во встречном столкновении на улице она скосила огнем несколько десятков гитлеровцев. Появились немецкие танки. Гранатами и огнем противотанкового ружья, предусмотрительно захваченного Астаховым по пути к месту боя, были выведены из строя два вражеских танка. Атака фашистов вновь сорвалась.

Бой, начавшийся в одном месте, быстро распространялся на соседние кварталы. Гвардейцы ни одной минуты не находились в бездействии. Попеременными контратаками на разных участках они заставляли противника ослаблять нажим на подразделения, попавшие в затруднительное положение. Например, когда нажим фашистов на роту Апалькова стал особенно яростным, соседние подразделения кидались в контратаки, вынуждая немцев оттягивать силы с участка окруженной роты. Нередко эти контратаки заканчивались успешным продвижением вперед. Противник терпел урон и отходил за укрытия.

На рубеж, обороняемый пулеметным взводом лейтенанта Силатова, обрушилось до батальона фашистов. Кинжальным огнем пулеметчики уничтожили более сотни вражеских солдат и офицеров. Немцы в смятении откатились. Этим воспользовался старший сержант Дубков. С группой красноармейцев он выбил противника из двух домов и закрепился там. Эту контратаку поддерживали соседи огнем с места.

Бой на участке, на котором сражался другой полк дивизии, был не менее напряженным, но там он носил иной характер. Гвардейцы столкнулись с системой дзотов, построенных немцами среди разрушенных зданий. Здесь наиболее широкое применение получила ручная граната. Подкрадываясь почти вплотную к дзотам, красноармейцы громили врага меткими бросками гранат в амбразуры. Гитлеровцы, выскакивавшие наружу и пытавшиеся оказать сопротивление, расстреливались из автоматов и винтовок. Успех боя решали настойчивость и отвага.

В течение двух дней непрерывных боев на улицах Сталинграда гвардейские части нанесли немцам большой урон. Захватив ряд выгодных рубежей и зданий, они истребили свыше 900 фашистов, подбили 9 танков, уничтожили до 10 станковых пулеметов, до 15 дзотов противника, захватили трофеи. «Отстоять город Сталина!» — этот лозунг находит яркое воплощение в боевых делах гвардейской дивизии. // Л.Высокоостровский.


**************************************************************************************************************************************************
По тылам врага


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 14 октября. (Спецкорр. ТАСС). Почти каждая воинская часть, действующая в предгорьях Кавказа, имеет специальные отряды молодых, смелых бойцов. Эти отряды ходят на разведку в глубокий тыл противника, узнают расположение его войск, добывают сведения о технике врага и т.д. Попутно они выводят из строя небольшие укрепления гитлеровцев, нарушают их связь, нападают на обозы, взрывают склады.

Отряд под командованием старшего лейтенанта Заранкина во время очередного рейда в тыл врага обнаружил в ущелье 2 брошенных немцами неисправных пулемета. Здесь же на месте закипела работа. Часа через три разведчики исправили один пулемет. Вооружившись им, отряд произвел несколько дерзких налетов. В одном ущелье смельчаки уничтожили 18 вражеских автоматчиков и одного офицера. Заметив передвигавшихся по дороге фашистов, разведчики засели за скалой и внезапным огневым ударом перебили расчет противотанковой пушки и 2 расчета минометчиков. Заранкин доставил в свою часть 2 исправных миномета и пулемет, не потеряв в разведке ни одного бойца. За одну неделю дважды побывал во вражеском тылу отряд разведчиков под командованием Исаева. Разведчики истребили 70 немцев, захватили штабную машину с ценными документами, уничтожили свыше 30 повозок с боеприпасами, вырезали около 2 километров полевого провода и доставили в часть двух пленных.

Одиннадцать разведчиков, которыми командовал тов. Белоусов, смелыми огневыми налетами в тылу врага истребили 60 гитлеровцев, взорвали воинский эшелон с боеприпасами, вывели из строя кабель центральной связи противника.

Находясь в разведке, комсомолец Назаренко заметил продвижение вражеского обоза. Разведчик вышел ему навстречу, забросал повозки гранатами, разогнал всех ездовых и, забрав 3 двухпарных повозки с лошадьми, доставил эти трофеи в свою часть. Младший лейтенант Боришвили подобрался с тыла к вражескому ДЗОТ'у, уничтожил гранатами засевших там немцев и захватил станковый пулемет.


Кубанские партизаны

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 14 октября. (Спецкорр. ТАСС). Разграблены, сожжены кубанские станицы. Гитлеровцы забирают у населения хлеб, скот, птицу, домашний скарб. За малейшее сопротивление грабителям немедленно следует жестокая расправа: расстрелы, насилия над женщинами и девушками, пытки в застенках гестапо.

Жителя Нефтегорска тов. Минаева гестаповцы повесили только за то, что он не отдал немцам последний каравай хлеба. В станице Ходыженская за подобного же рода «преступление» расстреляна семья Хренковых. В первые дни после вторжения в станицу Пашковская гитлеровцы истребили тридцать станичников. Не успевшие уйти с частями Красной Армии жители хутора Могилевский спрятали от немцев немного продовольствия. Тогда сюда нагрянул карательный отряд. Каратели открыли стрельбу из автоматов, произвели дикую расправу над населением.

В ответ на произвол и насилия гитлеровских захватчиков население городов и сел уходит в отряды народных мстителей. В одной станице комсомолец Виктор сгруппировал вокруг себя партизан. Вскоре они убили немецкого офицера. Другая группа партизан уничтожила двух фашистских офицеров, расстрелявших жителей станицы Пашенская.

Партизанский отряд под командованием Николая отбил у немцев большое количество колхозного скота, а затем, устроив засаду у дороги, убил офицера и двух мотоциклистов.

Подлинной грозой оккупантов является смело действующий в тылу врага один партизанский отряд. Этот отряд разрушил в трех местах железнодорожное полотно, взорвал важнейший узел связи, произвел несколько вылазок в занятые фашистами населенные пункты, захватил много оружия и доставил в ближайшую красноармейскую часть трех пленных.

Среди народных мстителей Кубани широкой известностью пользуется партизан Леонид. Отправившись на разведку, он обнаружил группу гитлеровцев, расположившихся на привал. Разведчик без шума снял двух часовых, а остальных фашистов забросал гранатами. На земле остались 18 трупов фашистов, а рядом ярким костром пылал семитонный грузовик.


Тридцать лет в строю

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 14 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Русский солдат Павел Кириллов впервые встретился с немцами на поле боя, будучи уже опытным, закаленным двухлетней службой, воином-гвардейцем. Он отличился в первых боевых схватках и в награду за храбрость стал офицером на втором году войны. В то время нелегко было достигнуть этого. Вторая встреча произошла под Псковом четыре года спустя, когда командир Павел Кириллов повел на немцев красноармейский батальон.

И вот теперь второй год длится третья его встреча с тем же заклятым врагом. Подполковник Павел Михайлович Кириллов защищает со своими бойцами подступы к городу Ленина. На фронтах отечественной войны бьются против немцев три его сына — Николай, Павел и Александр. Бьют врага еще сотни командиров, воспитанных Кирилловым за многие годы его службы в Красной Армии.

Защищая родную землю от чужестранных захватчиков и белогвардейцев, тов. Кириллов получил девять ранений, в том числе одно тяжелое в эту войну. Он знает, что нелегко добывается победа, и настойчиво воспитывает в бойцах и командирах стойкость, железную волю к борьбе.

В связи с тридцатилетием самоотверженной службы в рядах армии Военный Совет Ленинградского фронта наградил подполковника Павла Михайловича Кириллова орденом Красного Знамени.


**************************************************************************************************************************************************
ХРОНИКА


Совнарком Союза ССР назначил генерал-полковника Василевского А.М. и начальника Главного Политического Управления Красной Армии Щербакова А.С. заместителями Народного Комиссара Обороны.

________________________________________________
В.Молотов: Истребление советских военнопленных ("Красная звезда", СССР)
В.Молотов: Кровавый террор немецко-фашистских оккупантов** ("Красная звезда", СССР)*
В.Молотов: О чудовищных зверствах германских властей на советских территориях** ("Красная звезда", СССР)**
В.Молотов: Нет предела жестокости и кровожадности немецко-фашистской армии** ("Красная звезда", СССР)***
В.Молотов: Зверства и насилия над мирным населением в оккупированных советских районах ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" 15 октября 1942 года, №243 (5307)

http://0gnev.livejournal.com/391510.html

"...преступное гитлеровское правительство и все его пособники должны понести и понесут заслуженное суровое наказание за злодеяния, совершенные ими против народов Советского Союза и против всех свободолюбивых народов на территориях, временно оккупированные немецкой армией и ее сообщниками". Из заявления Советского Правительства от 14 октября 1942 г.

Николай Тихонов, "Известия", СССР (№244 [7930]).



Статья опубликована 16 октября 1942 года.



Унтер-офицер гитлеровской грабьармии Фриц Гандерт не обременял себя записями в блокноте о количестве добра, украденного у мирных жителей.

Не записывал он, как другие, и своих впечатлений от зверств и сражений. Он не фотографировал повешенных. Гитлеровский служака сделал в своем блокноте единственную запись: о боях в населенных пунктах.



Этому он придавал особое значение. Он получил приказ и записал его, чтобы лучше запомнить.

«При появлении танков и пехоты обороняться. Никакой пощады гражданскому населению. По окончании боев арест гражданского населения (тайные агенты)».

Гандерт сам подчеркнул строчки о том, что гражданское население уничтожается. Это приказ в его духе. Сколько же невинной крови на грязных руках гитлеровского унтер-офицера?!

С каждым новым приказом фашистского командования — от генеральских до унтер-офицерских — мы видим все новые подтверждения дьявольского плана Гитлера — уничтожить как можно больше советских людей, чтобы остальных сделать рабами. Записная книжка Фрица Гандерта. выдает намерения главных палачей.

Унтер-офицер Гандерт убит, но главные палачи живы. Мы доберемся и до них!

Много фрицев легло на нашей земле и все-таки их легло еще мало.

Надо, чтобы они были уничтожены все, чтобы от них, как от Гандерта, остались только их страшные записные книжки, залитые их черной кровью! Помни это, боец Красной Армии, и целься внимательней. Помни: кончая нового ганса, ты спасаешь жизнь советских людей, очищаешь родную землю. // Николай Тихонов.
______________________________________________
Автопортрет немецкого офицера ("Известия", СССР)**
Н.Тихонов: Матерый волк** ("Красная звезда", СССР)


*****************************************************************************************************************
Воины! Отомстим гитлеровским разбойникам за их кровавые преступления!


Северо-западное Сталинграда
Люди одной воли

Бойца-узбека Назарова в подразделении считали погибшим.

— Был бы жив — вернулся. Не такой парень Назаров, чтобы сдаться в плен, — говорили его боевые товарищи.

Трое суток спустя, Назаров пришел в свою часть. Точнее, часть пришла к нему. Очищая ложбину за отвоеванной высотой, бойцы продвинулись вперед. Назаров оказался здесь. Смеясь и плача, бежал он навстречу своим. Ствол его винтовки был еще горяч от выстрелов. Когда боец отдохнул, мы узнали подробности трехдневного пребывания Назарова в тылу врага.

Было так. Наступал вместе со своим подразделением на высоту, Назаров оторвался от товарищей. Внезапно могучее «ура», сопровождавшее нашу атаку, стихло. Назаров остановился, осмотрелся. Справа, из амбразуры дзота, стучал немецкий крупнокалиберный пулемет, слева и сзади двигались немцы. Враги не заметили красноармейца. Он стрелой кинулся в какой-то ровик и замаскировался там. Полностью оценил выгодность своего положения. Он видел все, оставаясь незамеченным. Он мог истреблять гитлеровцев одиночными меткими выстрелами, тонущими в общем гуле сражения.

Когда мимо ровика шли одиночные немцы, Назаров, не спеша, прицеливался и стрелял. Гитлеровцы убирали труп и все грозились в сторону высоты, изрыгавшей огонь.

Трое суток без пищи и воды просидел узбек в своем укрытии, и ни разу мысль об отходе не приходила ему в голову. «Все равно, мое подразделение придет сюда», — сам себя успокаивал боец в долгие холодные ночи. Кругом рвались снаряды, засыпая его землей. Назаров улыбался: «Наши бьют!»

Когда под утро четвертых суток наше подразделение пошло в атаку, Назаров покинул свой ровик. Он стал во весь рост. Заложив в винтовку последнюю обойму, с четырех выстрелов уложил четырех гитлеровцев, бежавших на него из окопов, и стремглав кинулся навстречу к товарищам.

Многоязыка, многонациональна армия, ведущая бои с гитлеровцами северо-западнее Сталинграда. Плечо к плечу с уральцами, сибиряками, москвичами великую русскую реку Волгу защищают сыны знойного Узбекистана и Таджикистана, казахи, грузины, татары.

Бойцы — участники сражения между Доном и Волгой — знают о славных делах минометного взвода казахов. За день боя это подразделение под командой тов. Абишева уничтожило четыре вражеских пулеметных точки, разбило полковую кухню немцев, разогнало, истребило свыше взвода автоматчиков. В историю войдут подвиги танкиста-осетина лейтенанта Гаджиева, двое суток не выходившего из боя на своем легком танке. Прорвавшись в тыл врага, Гаджиев уничтожил семь немецких противотанковых орудий с расчетами. Возвращаясь назад, Гаджиев увидел окоп, в котором укрылось несколько немецких автоматчиков. Окоп был глубок. Пулеметным огнем из танка никак не удавалось истребить немцев. Тогда Гаджиев открыл люк, вылез из него и метнул в окоп четыре гранаты...

Не умолкает гул сражения в приволжской степи, под Сталинградом. Дрожит истерзанная земля, свистят в холодном осеннем воздухе пули. Вперед, цепями продвигаются наши бойцы. На штурм очередной высоты, .очередного дзота.

Русский, узбек, лезгин, казах, грузин идут в огонь сражений, об'единенные одним мужеством, одной волей к победе. // М.Розовский, спец. корреспондент «Известий». ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 15 октября.


*****************************************************************************************************************
Москвичи на фронте


Исполнилась годовщина со дня создания рабочих батальонов для защиты Москвы от фашистских полчищ в памятные дни октября 1941 года. Впоследствии эти батальоны были преобразованы в воинские подразделения Красной Армии.

Москвичи помогли Красной Армии отстоять родную Москву, остановить, а затем далеко отбросить на запад немецко-фашистские армии. Подвиги, которые совершили рабочие и служащие московских предприятий, войдут в историю отечественной войны яркими примерами самоотверженного служения родине.

До войны т. Жмуров работал конструктором на термитно-стрелочном заводе. Командование назначило его политруком роты. Получив сложную боевую задачу, он с 30 бойцами пробрался в тыл к немцам. Во главе с политруком разведчики ворвались в деревню, занятую противником, и уничтожили 100 гитлеровцев, 4 орудия, 3 станковых пулемета. Была нарушена система вражеской связи и захвачены ценные документы. Вместе с бойцом-москвичом Монастырским и другими разведчиками он стал обстреливать фашистов из отбитых у них орудий и разрушил несколько немецких блиндажей. За эту блестящую операцию Жмуров награжден орденом Красной Звезды.

Помощник механика отделочных работ «Спецстроя» т. Панкратов перебрался вплавь через реку и захватил «языка», который сообщил командованию важные сведения. Панкратов получил орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».

Вражеская пуля сразила командира роты, где служил красноармеец-москвич Лебедев, рабочий автозавода имени Сталина. Тов. Лебедев принял командование и с возгласом — «За родину! За Сталина!» бросился в атаку. Накануне он написал заявление, в котором просил считать себя коммунистом в случае смерти в бою. Лебедев погиб. Командование посмертно отметило его высокой наградой — орденом Красного Знамени.

Так сражаются на фронте сыны Москвы.


*****************************************************************************************************************


В БЛИЖАЙШИЕ ДНИ НА ЭКРАНЫ КИНОТЕАТРОВ выпускается документальный фильм «ДЕНЬ ВОЙНЫ». Этот фильм об одном из дней героической борьбы советского народа с немецко-фашистскими захватчиками снимали 160 кинооператоров на фронте и в тылу. Сценарный план — лауреата Сталинской премии А.Каплера. Режиссер — Лауреат Сталинской премии М.Слуцкий. Композитор — Даниил Покрас. Текст песен — Лауреата Сталинской премии В.Лебедева-Кумача. Производство Центральной студии кинохроники.

______________________________________________
Г.Рыклин: Психология болвана ("Правда", СССР)**
Немецкие офицеры в плену* ("Красная звезда", СССР)
Фибровый чемодан немецкого лейтенанта* ("Известия", СССР)**
О моральном облике гитлеровского офицера* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Известия" №244 (7930), 16 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/391362.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





10.05.45: Мы не можем в этот неповторимый час, переполненные необыкновенными ощущеньями, постичь всё величие совершенного. Мы только знаем, что самая грозная сила, когда-либо угрожавшая нашему существованию, сломлена, уничтожена, повержена во прах. Мы только знаем, что отныне не подымутся эти отвратительные летучие твари с черными крестами над нашей землей, больше не схватит своей поганой рукой фашистский палач наших людей, больше не осквернит наших святынь подлец с черепом на рукаве. Не пойдут по нашим дорогам тупорылые машины, топтавшие женщин и детей. Не будут раздаваться по радио, оскверняя эфир гнусные голоса выродков, обрекающих человечество на гибель.

И в этом колоссальном труде уничтожения всего фашистского могущества первое место принадлежит тебе, доблестная, героическая Красная Армия. Ты била врага долго и безостановочно. Ты разрушала его преграды, ты рвала в клочки его планы, ты сметала его осатаневших от злобы каторжников, сражавшихся до последнего патрона. Всё грандиозно в этой войне, всё превосходит человеческие воображение. Земля дрожала под поступью огромных вооруженных масс. Техника войны казалась бесконечной, как поток, который изливается из недр разоренного вулкана. И мы ответили на удары — ударами, на технику — такими боевыми машинами и орудиями истребления врага, что померкла эта вражеская бесконечность и всё пришло к концу, к величайшей победе, которой не знал мир…

Мы завоевали нашу победу той волей, которую имеет человек, воспитанный в героической школе Октября. Тот человек, чей разум просвещен передовыми идеями, двигающими человечество. Тот, кого победоносно ведет вперед к счастью и мирному труду на благо человечества гений нашего народа и спаситель нашего Отечества, великий вождь всех народов — Сталин! ("Красная звезда", СССР)

01.05.45: Что это корчится в дыму и в огне, чудовищное и отвратительное месиво из камня, стали, стекла, бетона? Это корчится Берлин, пронзенный со всех сторон огненными стрелами возмездия. Это рвутся снаряды, сделанные уральцами, сибиряками, москвичами, ленинградцами, сталинградцами, рвутся на улицах, про которые было гордо сказано, что ни одна бомба не упадет на эти крыши. Теперь уже не бомбы, а наши батареи крушат логово зверя. Немцы были пунктуальны во всем, даже в убийствах невинных жертв. Но они узнали сейчас пунктуальность атак наших штурмовых групп, аккуратность «Катюш» и самоходок.

Наше знамя победы над Берлином. Это лучший подарок Мая. В огне боев Берлин разваливается на куски. Этого никогда не было. Долго, долго сидели в этих роскошных дворцах звери в золотом расшитых мундирах. Наши штыки сорвут эту мишуру с дикарей. Берлин с насмешкой слушал плач миллионов рабов. Теперь Берлин воет. Германский рабовладелец не мог налюбоваться на свои черные владения, огражденные от света. Теперь там достаточно света. Они горят день и ночь, а их владельцы удирают куда попало.

Немецкому воздушному бандиту негде сесть в Берлине. Скоро негде будет встать в Берлине и самому заядлому эсэсовцу. Он может только растянуться на асфальте с пулей в башке. Берлин — притон гангстеров — обложен. ("Красная звезда", СССР)

1944:

15.09.44: Символом народа в этой беспримерной борьбе явился его великий гений, вождь и полководец — Сталин. Гений Сталина есть гений предвидения, знания. Он говорил в первые дни войны, как мог говорить только вождь, которому открыто будущее. Его не могла смутить никакая, самая трагическая обстановка сражения, его не могла поколебать временная сила врага, потому что он знал, что эта временная сила разобьется о ту стальную силу народного сопротивления, которую он возглавляет.

С уверенностью тогда он говорил о непродолжительном выигрыше врага. Сталин знал душу советской страны, закаленную в долгом боевом пути, знал ее силу, укрепленную великим учением свободы, не боящуюся самой жестокой правды, способную перенести нечеловеческие страдания и выйти из них победоносно. Он дал точное название войне. «Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной всего советского народа против немецко-фашистских войск», — сказал он...

Всё, что говорил Сталин во время великой Отечественной войны, было неоспоримо. Всё сбылось, что он предрекал. Слово Сталина — слово народной мудрости и великого предвидения. Слово Сталина вдохновляло страну и Красную Армию, оно вело в битвы, к победе. ("Красная звезда", СССР)*


1943:

11.11.43: Все выдающиеся военные события этого года: битва под Сталинградом, прорыв блокады Ленинграда, битва на Дону, на Северном Кавказе, битвы за освобождение Донбасса, Курско-Орловская, Белгородско-Харьковская, битвы за водные рубежи: Северный Донец, Сож, Десну, наконец, могучая битва за Днепр на обоих его берегах, приведшая к освобождению Киева, — на всех этих бессмертных явлениях военного искусства лежит отпечаток гениального руководства Сталина, его науки, его воли…

Нас вела и организовывала на подвиг победы великая партия Ленина—Сталина. Заботу Сталина мы ощущали в каждом периоде нашей трудной борьбы, и мы помним сегодня, что победа Красной Армии на юге и на западе нашей страны обязывает нас еще более увеличить наши усилия. Воины Ленинградского фронта горят ненавистью к врагу, жаждой полной расплаты с немецкими убийцами! ("Красная звезда", СССР)

26.02.43: По родной земле, громя и уничтожая врага, идёт вперёд Красная Армия, и каждый шаг гулко звучит в мире. Немцы пытались карикатурно представить нашего красноармейца, чтобы обмануть своих остолопов в тылу глупым и лживым изображением, поднять в них нацистский дух завоевателей мира. А теперь посмотрим, кто стал действительно мировой карикатурой, да не нарисованной рукой и продажного мазилы, а точной и грозной рукой действительной жизни. Кто это бредёт по холодным степям и лесам, обмотав ноги тряпьём, с отмороженной мордой, засунув руки в карманы, обёрнутый краденым женским платком, в драной шинелишке, в соломенных страшенных ботах, в расчесах за мундиром, где за каждой складкой пасётся вошь? Это гитлеровский солдат, это «краса германской нации».

Красная Армия выгнала фашистов из многих городов и тысяч сёл, гонит их на запад, уничтожает их, как бешеных собак. Красная Армия показала миру, как надо расправляться с этими «непобедимыми».

Картинкам, где изображён солдат-франт в шнурах и погончиках, кричащий «Хайль, Гитлер!» на радость немецким олухам, франту, осыпанному парижской пудрой и опрысканному крадеными духами, придет конец. И никакая реклама не вернет этой распухшей морде его надраенного геббельсовской пропагандой медного величия. ("Известия", СССР)


1942:

25.11.42: Страна-оборотень Германия родила уродов, жадных до человеческой крови, жадных до наших богатств, грабителей и убийц. Советский человек не мог предать свою родину на растерзание этим ордам. И вот уже 17 месяцев идет смертельная борьба, 17 месяцев на смену выбывших из строя бойцов встают новые и снова идут в раскаленную бурю сражений. Молодые наши кадры не готовились стать военными специалистами. И они стали ими. Они не предполагали, что они — герои, и они стали образцами непревзойденного геройства. Весь мир увидел, как вырос советский человек, увидел его богатство, его душевную силу.

Жила-была девушка, любившая хорошо одеваться. Она не любила цветные платья. Она любила черное. Черное к ней шло. Она никогда не думала о войне. И, попав на войну добровольно, она начала с того, что перекрасила пилотку в черный цвет. Она слегка красила губы и как будто была слабой и неприспособленной к ужасам битвы. Но это было только с виду. На деле она спасала раненых при отступлении, сама организовывая их эвакуацию. Она доставала грузовики и под огнем, в окружении ехала верхом, в черной пилотке впереди своего спасенного госпиталя. Она презирала все виды вражеского воздействия. И бомбы, и пулеметы, и пули автоматчиков не страшили ее. Она выносила раненых сотнями на своих плечах. Ее полюбили бойцы за мужество и бесстрашие. В нежной и хрупкой девушке жила душа народной героини. Она умерла в бою, защищая Ленинград. Ее звали Клариса Чернявская…

Сквозь дым сражения перед перекошенной мордой гитлеровца вырастает сверкающее яростью, беспощадное, прекрасное лицо советского человека — мстителя, карающего насильников и разбойников. ("Известия", СССР)

03.10.42: Всему миру теперь известно, как эти людоеды и садисты расправляются с населением захваченных ими городов и сел в Европе и у нас. Виселицы, расстрелы, костры — это только широкая часть их программы. Они вырезают ремни из спины своей жертвы, они забивают гвозди в голову. Насилуя женщин и девушек, отрезают им груди и носы, распарывают животы, сажают людей на кол, раздирают танками, давят грузовиками. Они посылают женщин на минные поля, называя это садически миноискатель образца 1942 года. Они убивают на весу из пистолета грудных детей, подняв их над колыбелью…

Эти садисты всюду одинаковы. В Варшаве они под видом раздачи хлеба населению кидали в грязь куски хлеба и снимали изголодавшихся людей, бросавшихся за хлебом в грязь. В Двинске они отравили множество детей, сказав, что на них жалко пуль. Перед этим они расстреляли их родителей. В Париже они сняли все памятники под видом поисков металлического лома. Этим они хотели поразить садически французов, уязвить их национальное чувство, унизить их гордость, уничтожая памятники лучшим представителям французского народа.

Они добивают своих раненых, чтобы не возиться с калеками... Для этих скотов не существует человеческих чувств. С каким-то особым палаческим сладострастием они пытают детей и женщин, раненых и больных…

Этот страшный мир палачей-садистов должен быть уничтожен. Не может быть пощады бешеной собаке, бросающейся на людей. Но они в тысячу раз опаснее, хуже, отвратительнее бешеного зверя. Они — сумасшедшие особого вида, им нет места ни в одной больнице, их место — в могиле, в безвестной яме. И чем скорее, тем лучше. Их нужно истребить без остатка. Людоед Денке повесился. Эти не повесятся. Их нужно кончить самим, иначе они сожрут половину человечества, чтобы пытать другую безнаказанно. ("Красная звезда", СССР)

19.09.42: Земля в огне. Горят неубранные хлеба. Горят и селения, горят и леса, гибнет народное добро, гибнут народные труды. Гибнет то, что два с половиной десятилетия создавалось потом и кровью народа. Велики наши потери, наши жертвы. Но в огне боев закалились наше упорство, наше мужество, наша стойкость. Немецкие генералы отмечают синими и красными стрелами путь своих танковых колонн, и карты отсвечивают кровью истребленных захватчиков. Огонь пожирает их машины, их солдат. Пространства, захваченные войной, похожи на степной пожар. Его не потушить, сколько бы танков ни шло в атаку, сколько бы пьяных цепей немецких стрелков с автоматами ни бросалось навстречу огню…

Они, как рассказывают пленные, утешают себя мыслью, что они возьмут Сталинград и укрепятся на Волге. Все захваченное пространство России будет названо Остланд. И это пространство будут «осваивать» их чиновники и палачи. По всей границе этого пространства они построят неприступные укрепления, и за ними германская армия проведет зиму. Тогда они «свободно вздохнут»! Они жестоко ошибаются, зарвавшиеся немецкие захватчики. Не будет им передышки. Мы не должны давать им ни часа отдыха, ни минуты покоя. На оскверненной нашей земле, как бы они ее ни назвали, они будут истребляться непрестанно и беспощадно. Уже сейчас их солдаты называют Россию адом. Они без смертельной дрожи не могут возвращаться из своего германского тыла на эту землю. Они чувствуют, что эта земля — их гибель. И мы их не будем разуверять в этом. ("Известия", СССР)

27.08.42: Обилие нашего вооружения, стойкость наших бойцов, тяжелые удары по немцам выводят из себя немецкое командование. Фашистская печать и в тылу, и на фронте рвет и мечет по этому поводу. Некто Ганс Иоахим Киттинг в своей вонючей газетке «Ди фронт» кончает статью словами: «У нас не должно быть никакого сочувствия к красноармейцу, потому что у него нет ничего человеческого. Убивайте их: смерть для них лишь избавление!»

Вот куда гнет фашистский ублюдок! Он призывает к заранее оправданным беспощадным зверствам. Но скрыть, что такое Россия, даже от простого немецкого солдата не так просто. Обер-ефрейтор Кусск, попав в плен, говорит с дрожью: «Мне Россия представлялась дикой и нищей страной. Но когда мы стали воевать с Россией, то я понял, как это ошибочно. Храбрость и стойкость русских солдат, вооружение русской армии нельзя сравнить ни с французами, ни с поляками, ни даже с англичанами... Солдаты все это пережили и испытали на себе. Русская армия — самая сильная армия, и русский солдат — самый храбрый и выносливый солдат»...

Гиммлеровский выродок, погрузив свое перо на самое дно зловонной чернильницы и пососав его для сосредоточения мыслей, тщательно выводит на бумаге: «Нам кажется непонятным, что эти люди (то-есть русские) умеют обращаться со сложными инструментами, составляющими арсенал современного вооружения, а, кроме того, еще и с оружием, которое они сами изготовляют... То, что они вообще могли создать современное вооружение, то, что они вообще овладели всем аппаратом производства, построили все, что требует современная огромная армия, построили без традиций, без помощи посторонней промышленности, это — поразительное достижение...»

Что же из этого следует? Немецкий пещерный человек делает открытие: «Мы должны предполагать в большевистском человеке нечто от силы веры, которая делает его способным на самые неожиданные вещи. Это адская одержимость сектанта». ("Известия", СССР)

29.07.42: … В помещении стоят немецкие пленные. Они все взяты в бою, в рукопашной. У них порванные, грязные мундиры, обалделые лица и тусклые глаза пойманных на месте преступления разбойников.

— Ну, вот вы хотели в Ленинград, вот вы и в Ленинграде! — говорит им кто-то. Они мрачно молчат и переминаются с ноги на ногу.

Генерал Еккельн бросая в бой тыловиков, сапер, команду аэродромного обслуживания, вызвал из-под Ораниенбаума противотанковый дивизион, автоматчиков. Немец Паузен, обер-лейтенант, послал в бой солдат, но сам сбежал в тыл.

Немцы удивлены силой нашего артиллерийского огня и ударом пехоты и танков. Они с удивлением смотрят на крепких наших бойцов, вооруженных автоматами, и говорят: «Нам все время твердили, что вы будете жить здесь, как на даче. В Ленинграде все умерли и в городе никого нет, он пуст и неспособен сопротивляться. И вдруг — не успели мы опомниться — уже всюду русские и нас берут в плен».

В блиндажах у них найдены всякие награбленные вещи, но хозяина этих вещей не найти. Каждый скажет, что это не он. Послушать их, так гитлеровцы сидят под Ленинградом для отдыха, а рвутся на юг из-за красивых горных видов. Они все хотят прикинуться туристами поневоле, но они разбойники и захватчики по самой своей натуре, и их смиряют только снаряд и пуля. Они тихие только в плену или в могиле.

Они не понимают ярости русского человека. На одном участке фронта в ночной разведке наши ворвались в окоп врага, и один боец схватился с немецким унтером. Немец оказался здоровым. Он царапался, кусался, колол ножом, визжал. Боец пришел в такую ярость, что, не видя возможности взять этого кабана живьем и не имея времени на проволочки с ним, полный ненависти и злобы, задушил его своими руками. Одним фашистским зверем стало меньше на нашей земле! ("Красная звезда", СССР)

19.04.42: Издательство «Советский писатель» подготовило к печати книгу стихов Николая Тихонова «Огненный год». В книгу вошли поэмы «Киров с нами», «Слово о 28 гвардейцах» и лучшие стихи поэта о героическом Ленинграде.

Сборник стихотворений и поэм Н.Тихонова и книгу его ленинградских рассказов выпускает Гослитиздат. ("Красная звезда", СССР)

23.02.42: Низколобые немецкие выродки! Если б один из вас пошел на ленинградские заводы темной, холодной зимней ночью и увидел бы, как делают там новые танки, орудия, минометы, автоматы, — если бы он посмотрел на этих героев-тружеников, на женщин, вместо мужей, вставших к станкам, на девушек, впервые в жизни обтачивающих детали, на мальчиков-ремесленников, перекрывающих все существующие для учеников нормы, на старых производственников, оставивших свои дома и вернувшихся на родные места работы, если б он постиг весь смысл и пафос их работы, угадал истинную причину их великого жертвенного труда, прочитал бы их тайные мысли, — он бы завыл от тоски и отчаяния. Он бы понял, что напрасно стоять у стен такого города фашистской орде.

Он бы понял своей волчьей сутью, что никогда, никогда его фашистам не победить этих людей, что все усилия его звериных фюреров тщетны, что трупы сотен тысяч немцев, уткнувшихся синими мордами в снег перед городом, брошены в жертву безумию. ("Красная звезда", СССР)*

1941:

07.11.41: Тяжелые наши орудия бьют с фортов. И летят немецкие штабы и танки, батареи и автоколонны. Скоро немецких трупов будет столько, что некогда будет их закапывать.

Люди на фронте — герои. Но в городе, питающем фронт, тоже герои. Героическое неотделимо от жизни нашего города сегодня. Высоко в небе, где так не нужна луна, все залившая своим равнодушным светом, скрываются немецкие стервятники. Они бросают бомбы. Бомбы падают в каналы, взметывая воду выше домов. Бомбы ломают деревья, убивают старую ленинградскую слониху в Зоопарке, падают на дома. Дома рушатся. Бойца аварийной команды вызывают на место попадания. Он видит, что завалило щель, где укрывались жильцы дома. Он работает без устали, осторожно и умело. Один живой ребенок извлечен из-под груд мусора и земли, второй, третий, четвертый, пятого он передает молча товарищам, и те чувствуют, что руки его ослабели.

— Заработался, устал?

Нет, на его руках лежит его 11-летняя дочь. Ее убили звери, умеющие летать. Начальник команды предлагает ему отдохнуть, прямо сказать, уйти, остаться со своим горем. Единственная дочь. Он говорит: нет, он не уйдет! Он будет работать. Его дочь умерла, но есть там под землей другие живые дети, их надо спасти, их можно спасти, и их спасают.

Людей такого города нельзя сделать рабами. На родину нашу упало страшное, невыразимое простыми словами бедствие. Нам много предстоит тяжелого. Надо пройти через все. Ничто не страшно человеку, стоящему за правду. Мы стоим за правду. В наш человеческий город пропустить зверей нельзя, мы их не пропустим! Их будут истреблять безжалостно, беспощадно. С ними нет другого разговора, как разговор пулей и снарядом, танком и минометом.

Так пусть будет больше орудий, пуль, танков и минометов! Вот почему по улицам маршируют штатские люди с винтовками на плече. Они стали бойцами все до единого. Вот почему праздник мы празднуем за боевой работой. То, что добыто народной кровью и потом, не отдадим врагу. Это все надо защищать до последнего вздоха. Вот почему Ленинград темен и суров. К нему подкрался враг с ножем, чтобы перерезать горло спящему. Но он застал Ленинград бодрствующим. Горе врагу! Н.ТИХОНОВ. ЛЕНИНГРАД, 6 ноября ("Известия", СССР)*

* * * * * * *

10.05.45: Н.Тихонов: Победа, какой не знал мир* ("Красная звезда", СССР)
01.05.45: Н.Тихонов: Народ-богатырь* ("Красная звезда", СССР)

1943:

11.12.43: Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев!* ("Красная звезда", СССР)**
11.11.43: Н.Тихонов: Сталин ведет нас к победе ("Красная звезда", СССР)*
02.10.43: Н.Тихонов: В Киеве, на Крещатике ("Красная звезда", СССР)
27.08.43: Н.Тихонов. Харьков ("Правда", СССР)**
27.04.43: Н.Тихонов: Ленинград в апреле ("Красная звезда", СССР)
14.04.43: Н.Тихонов: Мы - русские!* ("Известия", СССР)**
31.03.43: Н.Тихонов: Ленинград в марте ("Красная звезда", СССР)
28.02.43: Н.Тихонов: Ленинград в феврале ("Красная звезда", СССР)

Февраль:

26.02.43: Н.Тихонов: Долг мстителя и судьи ("Красная звезда", СССР)
31.01.43: Н.Тихонов: Ленинград в январе ("Красная звезда", СССР)

1942:

04.12.42: Н.Тихонов: Удивленный немец* ("Известия", СССР)*
25.11.42: Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)**
29.10.42: Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
16.10.42: Н.Тихонов: Кровавый унтер ("Известия", СССР)
03.10.42: Н.Тихонов: О немецком садизме ("Красная звезда", СССР)**

Сентябрь:

30.09.42: Н.Тихонов: Ленинград в сентябре ("Красная звезда", СССР)
19.09.42:Н.Тихонов: Земля в огне** ("Красная звезда", СССР)

Август:

30.08.42: Н.Тихонов: Ленинград в августе ("Красная звезда", СССР)
27.08.42: Н.Тихонов: Сила России ("Известия", СССР)*
14.08.42: Н.Тихонов: Негодяй из Голландии* ("Известия", СССР)*
12.08.42: Н.Тихонов: Голоса из разбойничьего логова* ("Известия", СССР)*
11.08.42: Н.Тихонов. Матерый волк** ("Красная звезда", СССР)
02.08.42: Н.Тихонов. Рынок невольников* ("Красная звезда", СССР)
02.08.42: Н.Тихонов: Ни шагу назад!* ("Известия", СССР)*

Июль:

29.07.42: Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)**

Июнь:

24.06.42: Н.Тихонов: Ленинград сражается ("Красная звезда", СССР)

Май:

02.05.42: Н.Тихонов: Ленинград в мае ("Красная звезда", СССР)

Апрель:

17.04.42: Н.Тихонов: К.Симонов. Певец боевой молодости ("Красная звезда", СССР)
12.04.42: В.Перцов: Николай Тихонов ("Известия", СССР)
23.02.42: Н.Тихонов: Петроград—Ленинград

1941:

02.12.41: Н.Тихонов: Киров с нами!* ("Красная звезда", СССР)
07.11.41: Н.Тихонов: Город в броне ("Известия", СССР)
14.10.41: Н.Тихонов: Размышления немецкого ефрейтора* ("Известия", СССР)

Июль:

31.07.41: Н.Тихонов: Люди и автоматы* ("Красная звезда", СССР)

________________________________________________
А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
Отчет о России и русских ("The New York Times", США)
Боевой дух Красной Армии ("The New York Times", США)
Солдат, который не сдается ("The New York Times", США)
Сергей – боец Красной Армии ("The New York Times", США)
Роль морального духа на войне ("The New York Times", США)
Человек, который остановил Гитлера ("The New York Times", США)
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)

http://0gnev.livejournal.com/391145.html

Ожесточенные бои в районе Сталинграда не утихают. Враг продолжает рваться вперед. Защитники города! От вашей стойкости и упорства зависит исход борьбы. Крепче удары по врагу! Отбить новый натиск немцев на волжскую твердыню!

Савва Голованивский, "Красная звезда", СССР (№245 [5309]).



Статья опубликована 17 октября 1942 года.



У себя в Донбассе сержант Николай Краткий часто думал про войну. Почему-то представление о ней у него складывалось идеальное, почти книжное, хотя книги читать было некогда, и поэтому читал он их мало. Война была в его воображении столкновением равных и честных сил. Он понимал, что драться надо насмерть, но знал, что воин должен быть великодушен, честолюбив и, конечно, благороден. «Солдат лежачего не бьет, с бабами не воюет, а детям сахар дает. От его меча падает только тот, кто на него восстает с мечом», — таковы были его рассуждения.



Так и пришел он на настоящую войну с этим, хотя и благородным, но по теперешним временам наивным представлением.

Уже будучи в роте, он тоже часто спорил с товарищами. Были среди них такие, которые собирались шапками врага закидать, их самоуверенность не допускала мысли, что драться нам придется долго и упорно, ибо враг наш силен. Они высчитывали точно — когда враг будет раздавлен: через месяц или через полтора.

Потом он много отступал, проходил села и города по дороге на восток. Убегавшие из плена много рассказывали о зверствах немецких солдат, о насилии и произволе. Но все это не укладывалось в его голове. Не высказывая этого другим, он думал, что немец просто хитер — подсылает к нам своих людишек, а они его ругают, чтобы к нам втереться в доверие. Не верил он этим людям. Не верил не потому, что считал невозможным такое поведение врага. Нет, он не хотел допускать мысли, что человек, взявший в руки винтовку, называющий себя солдатом, может стать громилой, убийцей, зверем.

Потом, когда он стал наступать, перед его взором прошли ужасы и кошмары, которых он себе раньше никогда не представлял. Он вдруг стал угрюм и неразговорчив. То, что он видел собственными глазами, перевернуло всю его душу. Он понял свое заблуждение и расстался с иллюзией. Он стал ожесточеннее и яростнее. Он был глубоко оскорблен и не мог и не хотел прощать этого оскорбления!

Разочарование произвело в нем серьезные перемены. Крушение выдуманного им самим «рыцарства врага» сделало его другим человеком. Но это не сделало его еще тем человеком, которого мы знаем теперь. Как часто бывает в таких случаях, решительный переворот наступил по странному и, казалось, незначительному поводу.

Однажды в разрушенном прифронтовом селе Краткий увидел бездомную пятилетнюю девочку, беспомощно метавшуюся на бугре под градом немецких пуль. Немцы не могли ее не видеть: она находилась на самой вершине высоты. Они били только по ней, и казалось странным — какое же чудо спасает девочку? Ведь пули ложились вплотную. Вокруг подымались песчаные фонтанчики, бурлили у самых ее ног, и по ним можно было судить, что огонь меток, густ и беспощаден. Почему же девочка оставалась цела? Неужели немцы не могли в нее попасть с такого небольшого расстояния?!

И, проследив еще несколько минут, Краткий убедился в том, что немцы и не старались попасть в девочку. Наоборот — они засыпали пулями все вокруг, и им доставляло удовольствие видеть, как мечется это худенькое существо, не находя выхода из огненного кольца. Это было игрой хладнокровного кота с беззащитным мышонком, изуверством, которое так потрясло Николая Краткого, что он онемел от негодования.

Он пополз по площади, взял девочку на руки и вынес к своим. Настоящим чудом было и то, что его в этот момент также ни одна вражеская пуля не задела. Но это его не удивило. Как заколдованный справедливостью и огражденный своим солдатским благородством, шел он напрямик, зная твердо, что иначе и быть не могло, что разбойничья пуля не страшна человеку, у которого бьется в груди честное сердце.

До этого он видел уже много горя и детских слез, и к его давно утвердившейся ненависти этот случай прибавить, пожалуй, ничего не мог. Но он родил в нем такое презрение, такое отвращение к немцам, что ему стало неловко за былое наивное представление о них, как о солдатах. Нет, поистине это были не солдаты!

С этого дня он понял, что имеет дело не с людьми, а с червями, которых нужно не убивать, а душить, не стрелять, а растаптывать сапогом. Они стали ему тошнотворны и теперь уже не раздражали, а оскорбляли зрение, когда приходилось с ними сталкиваться.

Краткий никогда не был труслив. Но теперь он уже просто не замечал опасности. Он шел на немца с таким хладнокровием, будто не стрелять будут по нему, а лаять. О немце он больше ничего не хотел слышать: он хотел его душить.

Однажды во время боя Краткий заметил вражеский пулемет, который сильно мешал продвижению наших подразделений. Можно было вызвать огонь артиллерии или открыть винтовочную стрельбу по вражеским пулеметчикам. Но, верный своему презрению, Краткий этого не сделал.

— За ноги оттащу! — сказал он своему другу бойцу Квитчастому и пошел.

Пошел. Именно — пошел. Во весь рост. Презирая и не считая нужным укрываться.

Краткий двигался сбоку, во фланг пулеметчикам. Те, занятые своим делом, его не замечали. Боясь, как бы немцы не заметили Краткого, Квитчастый стал по ним стрелять из автомата, тоже почти не маскируясь: он хотел приковать к себе глаза немецких пулеметчиков.

Краткий подошел к немцам вплотную и остановился, как бы выбирая форму нападения. Он мог просто в упор расстрелять всех троих, расстрелять сзади, так, чтобы они не успели даже обернуться. Теперь он уже не считал нападение сзади позорным для солдата. Он уже знал, что главное — уничтожать этих четвероногих, а как и чем — это безразлично. Но он считал унизительной всякую предосторожность по отношению к существам, которых презирал. Нет, пусть они видят, пусть дрожат, а он будет их душить! Он бросил гранату не в них, а через них с таким расчетом, чтоб она их не задела. И когда они, испуганные насмерть, отпрянули от пулемета, Краткий ударил одного прикладом по голове. Когда тот упал, Краткий схватил обезумевших от неожиданного нападения двух немцев, заставил их ползти вперед, в плен.

Через несколько дней Краткий рассердил командира своим бесшабашным поведением. Дело было во время боя, когда в числе своих пятнадцати товарищей он наступал на опушку леса. Хотя против них были мадьяры, однако дрались они ожесточенно. Пришлось сильно нажать, прежде чем удалось продвинуться к опушке. Когда это произошло, мадьяры всполошились. Краткий еще раньше следил за одной группой, которая особенно яростно огрызалась. Ее очередями было ранено несколько наших бойцов и это сильно обозлило Краткого.

У опушки лежали мадьярские снаряды. Когда он прорвался вперед, то прежде всего схватил какой-то длинный снаряд и, размахивая им, как оглоблей, направился прямо на обозлившую его группу.

Теперь он уже совсем был похож на медведя и мешковатая его походка была страшна. Когда он приблизился, мадьяры завопили: «Не стреляй», но тут же Краткий заметил, что оружие они не бросали, а один из них старается даже вытащить пистолет.

— И не буду стрелять! — крикнул Краткий. — Бить буду! — И он начал громить их этим неуклюжим снарядом, проламывая черепа мадьяр.

После этого командир напустился на Краткого. Ведь не мог же он так счастливо отделываться без конца!

— Точка. Хватит тебе гулять. Не первобытный ты человек, чтобы воевать с оглоблей в лапах! — сердился командир на приумолкнувшего сержанта. — Чтобы немца бить — винтовка имеется.

— Так ведь из винтовки и промахнуться можно, а рука это дело верное, — оправдывался он. — Рукой если дашь, то уж наверняка по крайней мере.

— Ничего, получишь такую винтовку, из которой не промахнешься. Снайперскую.

Обещание командира льстило бойцу. Стать снайпером — это его могло устроить. Он много слышал о снайперах, и его всегда удивляло количество убитых ими немцев. Неприятным было для него только то, что против паршивого фрица выдумывались еще какие-то приспособления в то время, когда по его твердому убеждению фрица надо было просто душить. Единственным утешением было то, что рук не придется марать и бегать не нужно будет за каждым немцем в отдельности.

— Ладно уж… — улыбнулся он. — Может хоть обувку сберегу, а то ведь за каждым фрицем километр пройди — на сапоги нагрузка непомерная.

Он стал изучать снайперское искусство.

— Если уж немца не душить, то надо его хоть бить как следует: чтоб много его было битого, — рассуждал он. Как когда-то, получив впервые отбойный молоток, так теперь, став обладателем оптического прицела, он был горд и сосредоточен. Скоро он понял преимущество снайперской стрельбы, и ему стало даже неловко за то, как низка была его «производительность труда», когда он воевал руками, в сравнении с той, какой он мог добиться теперь, целясь в это всевидящее стеклышко.

Теперь он был всегда занят: за винтовкой надо было ухаживать. Как кавалерист коня, так чистил он, холил и не разлучался со своей «снайперкой».

— Будут они у меня подыхать, как мухи от голодухи: бац и нет одного, бац и нет другого! — говорил он многозначительно, и бойцы знали, что будет именно так.

И он начал считать истребленных фрицев. Раньше ему было совершенно безразлично, сколько их осталось позади. Теперь количество было единственным мерилом его воинского искусства, и он уже не мог спокойно прожить дня без того, чтобы хоть одного не прибавить к своему списку.

— Если я его, каина, не стукну сегодня, поверьте — тошно мне. Вроде как меду я с мухами об’елся!

Убивать немца стало его потребностью. Он начал тратить дни на то, чтобы выбрать себе удобную позицию. Вырыть ложный окопчик, обдумать наперед каждый свой шаг. Он готовил немцу погибель сосредоточенно, обдуманно, заранее. Он стал хитер, как охотник, ибо новая его профессия была действительно охотой; он стал заботиться о том, чтобы уложить немца одной пулей и обязательно в голову, так, будто ему было жалко лишний раз продырявить его шкуру.

— Да ведь не на пушнину его сдавать! — говорили ему. — Можно и еще дырочку сделать. Приемщик сам господь: не забракует!

— Нет, братцы. Снайпер — это если что увидел, — того и нет, и сколько увидел — столько нет, и где увидел — там нет.

За короткий срок набил он их 119 штук.

* * *

На слете снайперов выступали бойцы, рассказывали о своих подвигах, брали обязательства к октябрьской годовщине. Одни обещали удвоить, другие — утроить свой боевой счет.

Краткого арифметика не интересовала.

— Количество назвать не могу, — сказал он, — поскольку оно зависит от того, много ли раз передо мной появится немец. Одно скажу: сколько увидит мой глаз, столько и уничтожу.

В этих словах была вся его ненависть и все его презрение. Презрение решительного и убежденного человека, единственным призванием которого стало — уничтожение врага. // Савва Голованивский. РАЙОН ВОРОНЕЖА. Перевод с украинского.


**************************************************************************************************************************************************
Умело использовать всю мощь своего оружия. Не распылять огневых средств, а в ходе боя постоянно наращивать силу огневых ударов по врагу


Засады снайперов в горах

Оперируя в предгорьях Кавказа, неприятель широко практикует действия мелких групп автоматчиков, на которые возлагается захват важных горных проходов, ущелий, высот. Эти группы всячески стремятся просочиться в наш тыл на стыках подразделений, пользуясь тем, что в горах не всегда можно обеспечить зрительную и огневую связь между флангами соседей. В подобных случаях наши командиры надежно прикрывают ущелья, горные проходы и подступы к важным высотам снайперскими парами и мелкими группами бойцов, хорошо освоивших автоматическое оружие. Боевая практика показала, что снайпер, прикрывающий сверху горный проход или ущелье, почти неуязвим, а в то же время огонь его чрезвычайно эффективен.

Снайпер N части красноармеец Дударев охранял вход в ущелье. Он выбрал огневую позицию на отвесной скале, с которой просматривалась и хорошо простреливалась вся долина ущелья. Две запасных позиции он наметил с таким расчетом, чтобы к ним можно было пробраться скрытно. Притом обе они были столь же выгодны в смысле обстрела, как и первая. Умелый выбор огневых позиций обеспечил Дудареву успех.

Когда группа немецких автоматчиков двинулась по ущелью, стремясь выйти в тыл одному нашему подразделению. Дударев первыми же выстрелами убил двух немцев. Немцы попытались окружить и уничтожить снайпера, но для этого нужно было подняться на высоту. Два автоматчика стали взбираться туда, маскируясь в кустах. Дударев заметил их, выждал некоторое время, а затем скрытно перешел на другую огневую позицию. Автоматчики вскоре открыли огонь по площадке, где раньше находился снайпер. Минуты три-четыре они били по пустому месту. Дударев подготовился к стрельбе с запасной позиции и точными выстрелами уложил обоих фашистов.

Опыт боев учит, что снайпер, действующий в горах, должен иметь несколько запасных огневых позиций со скрытыми подходами к ним, придавая особое значение маскировке. Ему нужно маневрировать, появляясь там, где противник его не ожидает, и в то же время самому оставаться незамеченным. Именно так действовал снайпер Ежиков. Скрытно переходя с одной огневой позиций на другую, он воспрепятствовал проникновению вражеских автоматчиков на высоту.

Фашисты всячески хитрили, стараясь выманить снайпера на открытое место, но это им не удалось. Когда немцы подползли на сто метров к основной позиции Ежикова, снайпер по промоине перешел за кучу камней и, стреляя оттуда, уничтожил нескольких автоматчиков. Немцы вскоре открыли огонь по куче камней, но Ежиков в это время уже перешел за дерево и снова стал стрелять по немцам. Так было предотвращено просачивание немецких автоматчиков в расположение наших боевых порядков. // Старший лейтенант И.Рыженко. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.

________________________________________________
"Голосующие" гансы ("Известия", СССР)
Николай Кустов и Отто Айгнер* ("Известия", СССР)**
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда", №245 (5309), 17 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/389592.html