Великий Ленин учил: Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу.

Г.Вилецкий, "Красная звезда", СССР (№168 [4923]).



Статья опубликована 19 июля 1941 года.



Польский народ, как и другие славянские народы, Гитлер ненавидит звериной ненавистью. Еще до войны он называл поляков не иначе, как «польская гадина», «варшавские клопы». С первых же дней оккупации Польши фашистские изверги во всеуслышание заявили, что отныне польский народ, как «неполноценная раса», не будет иметь прав на самостоятельное государственное существование. «Непокорными поляками сейчас будет править раса господ», — так заявил гитлеровский ставленник генерал-губернатор Франк.



Разбойничья немецко-фашистская шайка в Польше, как и в других оккупированных странах, начала создание «нового порядка» с того, что дочиста ограбила население. По всей стране раскинуты виселицы и концентрационные лагери. Немецкие фашисты запретили польскому народу говорить на своем родном языке. Заводы и фабрики переданы во владение крупным немецким промышленникам. Польские крестьяне согнаны с земли, которая отдана крупным немецким землевладельцам. Банки, церкви, профсоюзные кассы, школы — ограблены. Польские суды заменены немецкими военными трибуналами.

Голод, нищету, смерть — вот что несет с собой фашизм. В Гдыне немецкие фашисты убили всех мужчин призывного возраста под тем предлогом, что якобы все они являются военными, переодетыми в гражданское платье, и потому подлежат расстрелу как шпионы. Казни без суда стали обычным явлением. В местечке Пальмира, недалеко от Варшавы, около 5.000 безымянных могил жертв фашистского террора.

Разоблачая кровавые зверства фашистских палачей, один польский рабочий из Гдыни сказал: «Нам совершенно ясно, чего добиваются фашистские властители: они просто-напросто хотят истребить польское население; они низводят нас на уровень рабов и лишают всякого человеческого достоинства».

Огромным бедствием для польского народа, особенно для рабочих и крестьян, является массовая принудительная отправка на работы в Германию. Отправляют самых здоровых, трудоспособных людей — мужчин и женщин от 18 до 45 лет. Уже послано таким порядком на каторжный труд в Германию около 2 млн. поляков. Тяжелые лишения переносят рабочие поляки в Германии. Они должны работать по 14 часов в сутки, живя впроголодь. Немецким жителям фашисты запретили всякое общение с поляками. На улицах, в магазинах, столовых — всюду висят плакаты: «Немец, помни — поляк твой раб».

В каждом городе «генерал-губернаторства» для немцев выделены особые гостиницы, рестораны и магазины, куда полякам вход запрещен. «Перед окнами таких магазинов, — пишет газета «Дейли телеграф энд Морнинг пост», — можно всегда видеть толпы голодных поляков, смотрящих на совершенно недоступные для них продукты, которые отпускаются немцам по низким ценам».

В Польше огромная безработица, особенно среди интеллигенции. В погоне за куском хлеба изголодавшиеся люди идут на все. Растет преступность, проституция.

«Согласно полученным достоверным сведениям, — пишет газета «Дзенник звензковы», издающаяся в США, — польские рабочие после предварительного врачебного осмотра в Варшаве посылаются группами от 50 до 300 человек в австрийские провинции, оккупированные Германией, особенно в Грац и Вольфсберг, где имеются публичные рынки рабов, на которых промышленники и сельскохозяйственные предприниматели устраивают торги с аукциона.

Все польские рабочие в австрийских областях обязаны носить на одежде большую нашивку с буквой «П». Полякам не разрешается посещать кино, церкви и другие общественные места».

Жизнь польских военнопленных, находящихся в концентрационных лагерях фашистской Германии, поистине чудовищна. Польских солдат морят голодом, избивают, расстреливают. Фашисты всячески издеваются над ними. Они говорят польским солдатам: «За жен и сестер не беспокойтесь — немецкие солдаты им заменяют мужей... это большая честь для людей из низшей расы». Германские фашистские газеты то и дело сообщают о случаях «самоубийств» поляков, содержащихся в концентрационных лагерях.

В своей гнусной книге «Моя борьба» изверг Гитлер писал: «Если бы арийцы не имели возможности применить к делу рабочую силу низших рас, им никогда не удалось бы сделать даже первые шаги к созданию более высокой культуры... В качестве завоевателя ариец подчинял себе завоеванных и заставлял их работать так, как это соответствовало его желанию и его целям».

Немецкие фашисты со звериной последовательностью осуществляют этот рабовладельческий принцип в оккупированной Польше.

Гитлер хочет так же расправиться и с остальными славянскими народами. То, что фашисты делают в Польше, — они повторят еще более мерзкими методами в занятых ими советских районах. В местечке Любачев гитлеровские палачи собрали стариков, женщин и детей в одну группу и оцепили их. Потом фашисты начали методично рубить клинками безоружных, ни в чем не повинных людей. Чтобы увеличить муки своих жертв, негодяи сначала, на глазах у матерей, истребляли маленьких ребят. В другом районе, поймав группу колхозников сельхозартели «Свободный труд», фашисты бесчеловечно избили их плетями из стальной проволоки со свинцовыми наконечниками. Затем потерявших сознание людей свалили в кучу, облили керосином и заживо сожгли. Злодей Гитлер хочет истребить поляков, украинцев, белоруссов, русских — все славянские народы.

Но коротки руки гитлеровских палачей. Даже в такой обескровленной и обессиленной фашистским террором стране, как Польша, с каждым днем все нарастает всенародный отпор угнетателям и насильникам. Усиливается партизанская борьба. Как сообщает английское радио, в течение последних месяцев в лесах Польши собираются отряды вооруженных борцов за свободу и независимость — рабочих и крестьян. Эти вооруженные партизанские отряды систематически нападают на отдельные немецкие части, разрушают средства связи, убивают фашистских солдат и офицеров, громят обозы. На улицах и домах городов и местечек почти ежедневно появляются надписи: «Да здравствует Польша!», «Еще Польша не погибла!», «Смерть гитлеровским бандитам!».

За последние месяцы по всей Польше, в особенности на предприятиях, наблюдается усиленный саботаж. Ни угрозы, ни зверства гитлеровских головорезов не могут задушить все сильнее разгорающееся пламя народной ненависти и возмущения.

Сопротивление польского народа с каждым днем усиливается. В Польше, как и во всех других оккупированных гитлеровской Германией странах, почва горит под ногами зарвавшихся бандитов. Разгромом немецко-фашистских полчищ, вероломно вторгнувшихся в нашу страну, мы не только отстоим свободу и честь советской родины, но избавим от фашистского ига миллионы людей славянских и других народов. // Г.Вилецкий.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 18 июля

В течение ночи на 18 июля продолжались упорные бои на Псковско-Порховском, Смоленском, Бобруйском направлениях и на Бессарабском участке фронта. Существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.

Наша авиация в течение 17 июля действовала по мотомехчастям противника и по авиации на его аэродромах. По неполным данным в течение 17 июля сбито в воздушных боях и уничтожено на земле 22 самолета противника. Наши потери 8 самолетов.

* * *

Успешные бои против фашистских захватчиков ведут части энской стрелковой дивизии. В одном бою красноармейцы дивизии уничтожили около 1000 немецких солдат и офицеров. Особенно отличился политрук Бутарев. Заменив убитого в бою командира, тов. Бутарев повел роту в контратаку. Жестоко поплатились фашисты за смерть командира советской роты: 84 немецких солдата и 3 офицера остались на поле боя. Рота захватила 6 пулеметов, много винтовок, гранат, патронов и другого военного имущества.

* * *

Оборона переправ через реку Б. была возложена на энскую противотанковую артиллерийскую группу. Артиллеристы блестяще выполнили свою задачу. Переправы были удержаны до подхода наших частей. Артиллеристы уничтожили 14 немецких танков, 2 легковых и 16 грузовых автомашин с пехотой.

* * *

Заместитель политрука саперной роты тов. Огромный добровольно вызвался взорвать мост через реку П. Группа бойцов во главе с тов. Огромным проползла с тяжелыми ящиками взрывчатых веществ около 8 километров по открытой дамбе и заложила снаряды под мост в 100 метрах от противника. В нужный момент мост был взорван.

* * *

9 финских солдат перешли на сторону Красной Армии. Они рассказали о массовом дезертирстве из белофинской армии. «Многие солдаты, — говорит капрал Альвар Халонен, — уходя в леса, захватывают с собой винтовки и патроны. Борясь с растущим дезертирством, военные власти усилили посты и патрули около казарм. Но и это не спасает. Часто уходят и сами постовые. На-днях в районе озера Хаукивеси шюцкоровцы устроили облаву на дезертиров, скрывающихся в лесах и болотах. Пойманным угрожал расстрел на месте. Дезертиры заманили шюцкоровцев в болото и здесь их перестреляли. Мы дезертировали из белофинской армии потому, что не хотим воевать за Гитлера и шайку его прихлебателей. Мы сохранили свое оружие и решили вместе с Красной Армией уничтожать немецких фашистов».

* * *

Конный партизанский отряд взорвал наведенный немцами мост через речку С. Одна группа партизан спешилась и замаскировалась в прибрежном кустарнике в ожидании немецких транспортов. Другая группа партизан укрылась в ближайшей роще. Ночью к реке подошла немецкая автоколонна. У самого берега, перед грудой обуглившихся обломков моста, создалась пробка. Водители высыпали из кабин, чтобы узнать причины вынужденной остановки. Здесь же собрался и конвой. В это время партизаны открыли из засады пулеметный огонь. Несколько автомашин с боеприпасами взорвались. Среди фашистов началась паника. Убегающих настигали и расстреливали в упор партизаны-конники, подоспевшие из рощи. Весь конвой колонны в составе 24 немецких солдат и одного офицера был уничтожен. Партизаны захватили боевые трофеи и ушли в лес.

* * *

По сообщениям советских партизан, героически действующих в фашистском тылу, зверства гитлеровцев в захваченных районах становятся все чудовищнее. 13 июля фашистские танкисты захватили трех разведчиков партизанского отряда. Юноши-партизаны отказались назвать себя и выдать расположение лагеря отряда. Никакими избиениями не удалось фашистскому офицеру вынудить показания у героев-партизан. Партизана Александра Самохина гитлеровцы положили под гусеницы танка, угрожая раздавить, если он не сообщит, где укрывается отряд. Угроза мучительной смерти не сломила мужества героя. Тогда озверевшие фашисты привязали партизан за ноги к танку и на большой скорости пустили машину сквозь кустарник. Изуродованные тела героев были подобраны ночью партизанами.

* * *

Путевой обходчик тов. Чернышев осматривал свой участок пути. Его внимание привлекли 4 человека. Незнакомцы направились к военному об’екту. Чернышев поднял тревогу. Между диверсантами и двумя постовыми красноармейцами завязалась перестрелка. Один фашист прокрался сзади к красноармейцу и набросился на него. Обходчик Чернышев гаечным ключом убил врага. Остальные диверсанты были арестованы.

Миллионы советских патриотов стерегут нашу землю от гитлеровских бандитов. Тысячи рабочих, колхозников и служащих Запорожской области вступили в истребительные батальоны. В 60 колхозах Шехманского района Тамбовской области организованы дружины охраны государственной и общественной собственности. Колхозники Кирсановского района этой же области создали дружины, охраняющие мосты, предприятия и железнодорожные станции.


Вечернее сообщение 18 июля

В течение 18 июля происходили большие бои на Псковско-Порховском, Полоцко-Невельском и Смоленском направлениях. Обе стороны несут большие потери.

По уточненным данным за 17 июля наша авиация уничтожила 31 самолет противника.

* * *

Танковый полк противника вырвался на шоссе и углубился на нашу территорию. За танками шли сотни вражеских автомашин. Командование советского соединения мотомехпехоты позволило гитлеровцам пройти мост через реку Н. На выгодных позициях командование сосредоточило тщательно замаскированные орудия и пулеметы. Когда вражеская колонна отошла от моста, ее атаковали крупные силы наших мотомехвойск. Немцы поспешно повернули обратно. Первые фашистские автомашины уже успели в’ехать на мост. В это время раздался взрыв, и мост рухнул в воду. Автомобили, танки, повозки смешались в кучу. Тогда по вражеской колонне ударила советская артиллерия. Фашистские танки и автомашины загорелись. Отдельные группы солдат, одиночные танки и автомашины сворачивали с дороги и пытались скрыться, но их настигали снаряды. Танковый полк и следовавшая за ним колонна мотомехпехоты понесли огромные потери. На поле боя осталось большое количество танков, автомашин, оружия и боеприпасов.

* * *

Подразделение энской авиачасти получило задание уничтожить транспорты и баржи с нефтью, идущие по Сулинскому гирлу Дуная. Посланная вперед авиаразведка донесла, что караван судов находится на полпути между Тульчей и Сулином. Вскоре караван судов был настигнут советскими бомбардировщиками и истребителями. Но одновременно над караваном появился отряд германских «Мессершмиттов». Навстречу им бросились советские истребители. Пока советские летчики расправлялись с «Мессершмиттами», бомбардировщики забросали бомбами румынские суда с нефтью. Первая бомба попала в огромную баржу. Силою взрыва баржа раскололась на две части. К небу поднялись огненные столбы. Пылающая нефть растеклась по поверхности реки. Скоро еще одна баржа и один транспорт взорвались от метко попавших бомб. Широко по Дунаю растекся огненный ковер. Остальные баржи и транспорты начали воспламеняться и взрываться от горящей на поверхности воды нефти. Весь караван, состоявший из двух транспортов и пяти барж, был уничтожен. Клубы черного дыма были видны на десятки километров. В воздушном бою были уничтожены три вражеских самолета. Все советские самолеты вернулись на свою базу.

* * *

В одной из схваток с врагом танк лейтенанта Алексеенко уничтожил 8 немецких противотанковых пушек. В другой раз машина т. Алексеенко застряла в трясине и была окружена немцами. Храбрые танкисты продержались целые сутки, непрерывно отстреливаясь от врага, пока не подоспела помощь. На следующий день лейтенант Алексеенко подбил два фашистских танка, взял один из них на буксир и привел в расположение своей части.

* * *

Командир орудия Павлинский, отбивая танковую атаку врага, уничтожил 3 фашистских танка и одну бронемашину.

* * *

На Бессарабском участке фронта близ Хырлау произошло столкновение между румынскими солдатами и германской частью. Пьяные германские офицеры избили нескольких румынских солдат. Доведенные до отчаяния издевательским отношением немцев, румынские солдаты открыли стрельбу по германскому лагерю. Поднятый по тревоге фашистский пехотный батальон обстрелял соседнюю румынскую часть. С обеих сторон насчитывается много убитых и раненых. Ряд румынских частей обезоружен немцами и отведен глубоко в тыл. Германское командование в Румынии принимает все меры к тому, чтобы сведения о кровавом инциденте не проникли в остальные румынские части.

* * *

Римское радио передало провокационное сообщение шведской газеты «Афтонбладет» о том, что якобы «большевики применили на Карельском перешейке отравляющие вещества».

Советское Информбюро опровергает это насквозь лживое гнусное измышление римского радио и газеты «Афтонбладет».

* * *

Трудящиеся промышленности и сельского хозяйства самоотверженным трудом помогают фронту, экономят металл, топливо, электроэнергию. Работница Московского Прожекторного завода тов. Морасанова внесла ценное рационализаторское предложение. Теперь бригада тов. Морасановой обрабатывает детали срочного заказа в течение 8 часов, вместо 48 по прежней норме. Инженеры завода «Москабель» тт. Мендлин и Самплавская добились 30-процентной экономии свинца, потребляемого при производстве одного изделия. В Белгородском депо бригада паровоза старшего машиниста тов. Лушникова сэкономила за 12 дней 16.800 килограммов угля. На энском промысле Бакинского треста «Сталиннефть» молодой специалист тов. Бурмистрова вернула в строй две заброшенные пять лет назад скважины. Сейчас возрожденные скважины дают нашим танкам и самолетам прекрасное горючее. Тракторист Щетинкинской машинно-тракторной станции Красноярского края тов. Сидорин сконструировал приспособление для использования картерных газов, что позволило экономить 2,8 килограмма горючего на каждом гектаре пахоты. // Совинформбюро.

________________________________________________
Варшава-Львов-Харьков* ("Красная звезда", СССР)*
В царстве террора и бесправия* ("Известия", СССР)**
В «Польском генерал-губернаторстве» ("Известия", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/366638.html

Великий Ленин учил: Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу.

Г.Вилецкий, "Красная звезда", СССР (№168 [4923]).



Статья опубликована 19 июля 1941 года.



Польский народ, как и другие славянские народы, Гитлер ненавидит звериной ненавистью. Еще до войны он называл поляков не иначе, как «польская гадина», «варшавские клопы». С первых же дней оккупации Польши фашистские изверги во всеуслышание заявили, что отныне польский народ, как «неполноценная раса», не будет иметь прав на самостоятельное государственное существование. «Непокорными поляками сейчас будет править раса господ», — так заявил гитлеровский ставленник генерал-губернатор Франк.



Разбойничья немецко-фашистская шайка в Польше, как и в других оккупированных странах, начала создание «нового порядка» с того, что дочиста ограбила население. По всей стране раскинуты виселицы и концентрационные лагери. Немецкие фашисты запретили польскому народу говорить на своем родном языке. Заводы и фабрики переданы во владение крупным немецким промышленникам. Польские крестьяне согнаны с земли, которая отдана крупным немецким землевладельцам. Банки, церкви, профсоюзные кассы, школы — ограблены. Польские суды заменены немецкими военными трибуналами.

Голод, нищету, смерть — вот что несет с собой фашизм. В Гдыне немецкие фашисты убили всех мужчин призывного возраста под тем предлогом, что якобы все они являются военными, переодетыми в гражданское платье, и потому подлежат расстрелу как шпионы. Казни без суда стали обычным явлением. В местечке Пальмира, недалеко от Варшавы, около 5.000 безымянных могил жертв фашистского террора.

Разоблачая кровавые зверства фашистских палачей, один польский рабочий из Гдыни сказал: «Нам совершенно ясно, чего добиваются фашистские властители: они просто-напросто хотят истребить польское население; они низводят нас на уровень рабов и лишают всякого человеческого достоинства».

Огромным бедствием для польского народа, особенно для рабочих и крестьян, является массовая принудительная отправка на работы в Германию. Отправляют самых здоровых, трудоспособных людей — мужчин и женщин от 18 до 45 лет. Уже послано таким порядком на каторжный труд в Германию около 2 млн. поляков. Тяжелые лишения переносят рабочие поляки в Германии. Они должны работать по 14 часов в сутки, живя впроголодь. Немецким жителям фашисты запретили всякое общение с поляками. На улицах, в магазинах, столовых — всюду висят плакаты: «Немец, помни — поляк твой раб».

В каждом городе «генерал-губернаторства» для немцев выделены особые гостиницы, рестораны и магазины, куда полякам вход запрещен. «Перед окнами таких магазинов, — пишет газета «Дейли телеграф энд Морнинг пост», — можно всегда видеть толпы голодных поляков, смотрящих на совершенно недоступные для них продукты, которые отпускаются немцам по низким ценам».

В Польше огромная безработица, особенно среди интеллигенции. В погоне за куском хлеба изголодавшиеся люди идут на все. Растет преступность, проституция.

«Согласно полученным достоверным сведениям, — пишет газета «Дзенник звензковы», издающаяся в США, — польские рабочие после предварительного врачебного осмотра в Варшаве посылаются группами от 50 до 300 человек в австрийские провинции, оккупированные Германией, особенно в Грац и Вольфсберг, где имеются публичные рынки рабов, на которых промышленники и сельскохозяйственные предприниматели устраивают торги с аукциона.

Все польские рабочие в австрийских областях обязаны носить на одежде большую нашивку с буквой «П». Полякам не разрешается посещать кино, церкви и другие общественные места».

Жизнь польских военнопленных, находящихся в концентрационных лагерях фашистской Германии, поистине чудовищна. Польских солдат морят голодом, избивают, расстреливают. Фашисты всячески издеваются над ними. Они говорят польским солдатам: «За жен и сестер не беспокойтесь — немецкие солдаты им заменяют мужей... это большая честь для людей из низшей расы». Германские фашистские газеты то и дело сообщают о случаях «самоубийств» поляков, содержащихся в концентрационных лагерях.

В своей гнусной книге «Моя борьба» изверг Гитлер писал: «Если бы арийцы не имели возможности применить к делу рабочую силу низших рас, им никогда не удалось бы сделать даже первые шаги к созданию более высокой культуры... В качестве завоевателя ариец подчинял себе завоеванных и заставлял их работать так, как это соответствовало его желанию и его целям».

Немецкие фашисты со звериной последовательностью осуществляют этот рабовладельческий принцип в оккупированной Польше.

Гитлер хочет так же расправиться и с остальными славянскими народами. То, что фашисты делают в Польше, — они повторят еще более мерзкими методами в занятых ими советских районах. В местечке Любачев гитлеровские палачи собрали стариков, женщин и детей в одну группу и оцепили их. Потом фашисты начали методично рубить клинками безоружных, ни в чем не повинных людей. Чтобы увеличить муки своих жертв, негодяи сначала, на глазах у матерей, истребляли маленьких ребят. В другом районе, поймав группу колхозников сельхозартели «Свободный труд», фашисты бесчеловечно избили их плетями из стальной проволоки со свинцовыми наконечниками. Затем потерявших сознание людей свалили в кучу, облили керосином и заживо сожгли. Злодей Гитлер хочет истребить поляков, украинцев, белоруссов, русских — все славянские народы.

Но коротки руки гитлеровских палачей. Даже в такой обескровленной и обессиленной фашистским террором стране, как Польша, с каждым днем все нарастает всенародный отпор угнетателям и насильникам. Усиливается партизанская борьба. Как сообщает английское радио, в течение последних месяцев в лесах Польши собираются отряды вооруженных борцов за свободу и независимость — рабочих и крестьян. Эти вооруженные партизанские отряды систематически нападают на отдельные немецкие части, разрушают средства связи, убивают фашистских солдат и офицеров, громят обозы. На улицах и домах городов и местечек почти ежедневно появляются надписи: «Да здравствует Польша!», «Еще Польша не погибла!», «Смерть гитлеровским бандитам!».

За последние месяцы по всей Польше, в особенности на предприятиях, наблюдается усиленный саботаж. Ни угрозы, ни зверства гитлеровских головорезов не могут задушить все сильнее разгорающееся пламя народной ненависти и возмущения.

Сопротивление польского народа с каждым днем усиливается. В Польше, как и во всех других оккупированных гитлеровской Германией странах, почва горит под ногами зарвавшихся бандитов. Разгромом немецко-фашистских полчищ, вероломно вторгнувшихся в нашу страну, мы не только отстоим свободу и честь советской родины, но избавим от фашистского ига миллионы людей славянских и других народов. // Г.Вилецкий.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 18 июля

В течение ночи на 18 июля продолжались упорные бои на Псковско-Порховском, Смоленском, Бобруйском направлениях и на Бессарабском участке фронта. Существенных изменений в положении войск на фронте не произошло.

Наша авиация в течение 17 июля действовала по мотомехчастям противника и по авиации на его аэродромах. По неполным данным в течение 17 июля сбито в воздушных боях и уничтожено на земле 22 самолета противника. Наши потери 8 самолетов.

* * *

Успешные бои против фашистских захватчиков ведут части энской стрелковой дивизии. В одном бою красноармейцы дивизии уничтожили около 1000 немецких солдат и офицеров. Особенно отличился политрук Бутарев. Заменив убитого в бою командира, тов. Бутарев повел роту в контратаку. Жестоко поплатились фашисты за смерть командира советской роты: 84 немецких солдата и 3 офицера остались на поле боя. Рота захватила 6 пулеметов, много винтовок, гранат, патронов и другого военного имущества.

* * *

Оборона переправ через реку Б. была возложена на энскую противотанковую артиллерийскую группу. Артиллеристы блестяще выполнили свою задачу. Переправы были удержаны до подхода наших частей. Артиллеристы уничтожили 14 немецких танков, 2 легковых и 16 грузовых автомашин с пехотой.

* * *

Заместитель политрука саперной роты тов. Огромный добровольно вызвался взорвать мост через реку П. Группа бойцов во главе с тов. Огромным проползла с тяжелыми ящиками взрывчатых веществ около 8 километров по открытой дамбе и заложила снаряды под мост в 100 метрах от противника. В нужный момент мост был взорван.

* * *

9 финских солдат перешли на сторону Красной Армии. Они рассказали о массовом дезертирстве из белофинской армии. «Многие солдаты, — говорит капрал Альвар Халонен, — уходя в леса, захватывают с собой винтовки и патроны. Борясь с растущим дезертирством, военные власти усилили посты и патрули около казарм. Но и это не спасает. Часто уходят и сами постовые. На-днях в районе озера Хаукивеси шюцкоровцы устроили облаву на дезертиров, скрывающихся в лесах и болотах. Пойманным угрожал расстрел на месте. Дезертиры заманили шюцкоровцев в болото и здесь их перестреляли. Мы дезертировали из белофинской армии потому, что не хотим воевать за Гитлера и шайку его прихлебателей. Мы сохранили свое оружие и решили вместе с Красной Армией уничтожать немецких фашистов».

* * *

Конный партизанский отряд взорвал наведенный немцами мост через речку С. Одна группа партизан спешилась и замаскировалась в прибрежном кустарнике в ожидании немецких транспортов. Другая группа партизан укрылась в ближайшей роще. Ночью к реке подошла немецкая автоколонна. У самого берега, перед грудой обуглившихся обломков моста, создалась пробка. Водители высыпали из кабин, чтобы узнать причины вынужденной остановки. Здесь же собрался и конвой. В это время партизаны открыли из засады пулеметный огонь. Несколько автомашин с боеприпасами взорвались. Среди фашистов началась паника. Убегающих настигали и расстреливали в упор партизаны-конники, подоспевшие из рощи. Весь конвой колонны в составе 24 немецких солдат и одного офицера был уничтожен. Партизаны захватили боевые трофеи и ушли в лес.

* * *

По сообщениям советских партизан, героически действующих в фашистском тылу, зверства гитлеровцев в захваченных районах становятся все чудовищнее. 13 июля фашистские танкисты захватили трех разведчиков партизанского отряда. Юноши-партизаны отказались назвать себя и выдать расположение лагеря отряда. Никакими избиениями не удалось фашистскому офицеру вынудить показания у героев-партизан. Партизана Александра Самохина гитлеровцы положили под гусеницы танка, угрожая раздавить, если он не сообщит, где укрывается отряд. Угроза мучительной смерти не сломила мужества героя. Тогда озверевшие фашисты привязали партизан за ноги к танку и на большой скорости пустили машину сквозь кустарник. Изуродованные тела героев были подобраны ночью партизанами.

* * *

Путевой обходчик тов. Чернышев осматривал свой участок пути. Его внимание привлекли 4 человека. Незнакомцы направились к военному об’екту. Чернышев поднял тревогу. Между диверсантами и двумя постовыми красноармейцами завязалась перестрелка. Один фашист прокрался сзади к красноармейцу и набросился на него. Обходчик Чернышев гаечным ключом убил врага. Остальные диверсанты были арестованы.

Миллионы советских патриотов стерегут нашу землю от гитлеровских бандитов. Тысячи рабочих, колхозников и служащих Запорожской области вступили в истребительные батальоны. В 60 колхозах Шехманского района Тамбовской области организованы дружины охраны государственной и общественной собственности. Колхозники Кирсановского района этой же области создали дружины, охраняющие мосты, предприятия и железнодорожные станции.


Вечернее сообщение 18 июля

В течение 18 июля происходили большие бои на Псковско-Порховском, Полоцко-Невельском и Смоленском направлениях. Обе стороны несут большие потери.

По уточненным данным за 17 июля наша авиация уничтожила 31 самолет противника.

* * *

Танковый полк противника вырвался на шоссе и углубился на нашу территорию. За танками шли сотни вражеских автомашин. Командование советского соединения мотомехпехоты позволило гитлеровцам пройти мост через реку Н. На выгодных позициях командование сосредоточило тщательно замаскированные орудия и пулеметы. Когда вражеская колонна отошла от моста, ее атаковали крупные силы наших мотомехвойск. Немцы поспешно повернули обратно. Первые фашистские автомашины уже успели в’ехать на мост. В это время раздался взрыв, и мост рухнул в воду. Автомобили, танки, повозки смешались в кучу. Тогда по вражеской колонне ударила советская артиллерия. Фашистские танки и автомашины загорелись. Отдельные группы солдат, одиночные танки и автомашины сворачивали с дороги и пытались скрыться, но их настигали снаряды. Танковый полк и следовавшая за ним колонна мотомехпехоты понесли огромные потери. На поле боя осталось большое количество танков, автомашин, оружия и боеприпасов.

* * *

Подразделение энской авиачасти получило задание уничтожить транспорты и баржи с нефтью, идущие по Сулинскому гирлу Дуная. Посланная вперед авиаразведка донесла, что караван судов находится на полпути между Тульчей и Сулином. Вскоре караван судов был настигнут советскими бомбардировщиками и истребителями. Но одновременно над караваном появился отряд германских «Мессершмиттов». Навстречу им бросились советские истребители. Пока советские летчики расправлялись с «Мессершмиттами», бомбардировщики забросали бомбами румынские суда с нефтью. Первая бомба попала в огромную баржу. Силою взрыва баржа раскололась на две части. К небу поднялись огненные столбы. Пылающая нефть растеклась по поверхности реки. Скоро еще одна баржа и один транспорт взорвались от метко попавших бомб. Широко по Дунаю растекся огненный ковер. Остальные баржи и транспорты начали воспламеняться и взрываться от горящей на поверхности воды нефти. Весь караван, состоявший из двух транспортов и пяти барж, был уничтожен. Клубы черного дыма были видны на десятки километров. В воздушном бою были уничтожены три вражеских самолета. Все советские самолеты вернулись на свою базу.

* * *

В одной из схваток с врагом танк лейтенанта Алексеенко уничтожил 8 немецких противотанковых пушек. В другой раз машина т. Алексеенко застряла в трясине и была окружена немцами. Храбрые танкисты продержались целые сутки, непрерывно отстреливаясь от врага, пока не подоспела помощь. На следующий день лейтенант Алексеенко подбил два фашистских танка, взял один из них на буксир и привел в расположение своей части.

* * *

Командир орудия Павлинский, отбивая танковую атаку врага, уничтожил 3 фашистских танка и одну бронемашину.

* * *

На Бессарабском участке фронта близ Хырлау произошло столкновение между румынскими солдатами и германской частью. Пьяные германские офицеры избили нескольких румынских солдат. Доведенные до отчаяния издевательским отношением немцев, румынские солдаты открыли стрельбу по германскому лагерю. Поднятый по тревоге фашистский пехотный батальон обстрелял соседнюю румынскую часть. С обеих сторон насчитывается много убитых и раненых. Ряд румынских частей обезоружен немцами и отведен глубоко в тыл. Германское командование в Румынии принимает все меры к тому, чтобы сведения о кровавом инциденте не проникли в остальные румынские части.

* * *

Римское радио передало провокационное сообщение шведской газеты «Афтонбладет» о том, что якобы «большевики применили на Карельском перешейке отравляющие вещества».

Советское Информбюро опровергает это насквозь лживое гнусное измышление римского радио и газеты «Афтонбладет».

* * *

Трудящиеся промышленности и сельского хозяйства самоотверженным трудом помогают фронту, экономят металл, топливо, электроэнергию. Работница Московского Прожекторного завода тов. Морасанова внесла ценное рационализаторское предложение. Теперь бригада тов. Морасановой обрабатывает детали срочного заказа в течение 8 часов, вместо 48 по прежней норме. Инженеры завода «Москабель» тт. Мендлин и Самплавская добились 30-процентной экономии свинца, потребляемого при производстве одного изделия. В Белгородском депо бригада паровоза старшего машиниста тов. Лушникова сэкономила за 12 дней 16.800 килограммов угля. На энском промысле Бакинского треста «Сталиннефть» молодой специалист тов. Бурмистрова вернула в строй две заброшенные пять лет назад скважины. Сейчас возрожденные скважины дают нашим танкам и самолетам прекрасное горючее. Тракторист Щетинкинской машинно-тракторной станции Красноярского края тов. Сидорин сконструировал приспособление для использования картерных газов, что позволило экономить 2,8 килограмма горючего на каждом гектаре пахоты. // Совинформбюро.

________________________________________________
Варшава-Львов-Харьков* ("Красная звезда", СССР)*
В царстве террора и бесправия* ("Известия", СССР)**
В «Польском генерал-губернаторстве» ("Известия", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/366638.html

Беспощадно уничтожать живую силу и технику противника, обескровить и истощить германскую армию — только так можно остановить и отбросить врага, подготовить его полный разгром.

Братья Тур, "Красная звезда", СССР (№212 [5276]).



Статья опубликована 9 сентября 1942 года.



От восточных стен отечества, от ворот Азии и до самого фронта шумят хлеба по лицу земли нашей. Ходит под ветрами яркожелтая пшеница. Будто само солнце низверглось на землю и, расплавившись, тяжко катит литые свои жаркие волны.



Шуршат, пригибаясь на ветру, высокие, в человеческий рост, колосья. От степей Киргизии и Сибири и до самого фронта шепчет колос колосу, будто передает эстафету: «Брат мой, скажи бойцам, чтобы не отдали нас проклятому немцу...» И последний колос, взошедший перед самой колючей проволокой передовых, повторяет бойцу, залегшему с бронебойным ружьем, эту просьбу, пронесшуюся по полям: «Не отдай нас немцу...» И раздавленный тягачом пушки колос цепляется за его гусеницы, как бы повторяя эту страстную мольбу земли: «Не отдай!..»

Здесь, у линии фронта, под ежедневный, непрекращающийся грохот канонады, ставшей привычной, как сельская тишина, под траекторией навесного артиллерийского огня, идет уборка. Урожай в нынешнем году чудесен: ядро жирного, мучнистого зерна клонит колос долу. Высокие, как дома, скирды стоят до горизонта по великой русской равнине. Ладно и споро работают русские женщины, молотят, веют — высоко взлетают цепы в суровом молчаньи. Не до песен сейчас, когда тяжко родине.

Это ничего, что рудые стены пожаров стоят ночами рядом… Это ничего, что черная тень пролетающего «Мессершмитта» по временам ложится на хлеба… Народ наш крепок характером и волей, и ни на секунду не прекращается великая жатва урожая военного года.

Но беспощаден и лют немец, исконный враг русского крестьянина. Не только с регулярной армией воюют эти звери, но и с безоружными женщинами, занятыми своим трудом. В разгар рабочего дня над колхозными полями деревни Муравьевки (Орловская область) появился немецкий самолет. Вместе с серией бомб из-под крыла вылетели листовки. Когда разбежавшиеся жнецы, оправившись после испуга, вернулись на поле, — они увидели, что написано в этих листовках.

«Мужики и бабы! — писали немцы. — Германское командование запрещает вам убирать урожай. Если вы не выполните это распоряжение, то вы и ваши деревни будут стерты с лица земли». Подписано: «Командование германской армии».

В ответ на ультиматум германского генерала наутро на поле вышла вся деревня. Агриппина Никифоровна Крюкова, несмотря на свои пятьдесят лет, в ответ немецким листовкам перевязала девять копен вместо шести по норме. Дарья Кузнецова за один день выработала два с половиной трудодня. Хорошо поработала Анна Мещерякова, у которой четверо сынов на фронте.

На следующий день над колхозным полем появился корректировщик «Фокке-Вульф». Шугнув жнецов пулеметной очередью, «костыль» (так этот самолет называют на фронте) начал методично барражировать над полем. Через несколько минут раздался грохот артиллерийской стрельбы и вой минометов. Мины ложились перелетом на уже сжатую полосу. Но немцы — народ аккуратный, особенно когда знают, что у обстреливаемых женщин и детей нет полковых гаубиц для ответного огня. Артиллерийские офицеры в золотых пенсне перевели деления на прицеле, и мины и снаряды стали уже ложиться в колхозных хлебах. Недолго кружил над полем немецкий самолет — навстречу ему поспешил наш ястребок, и «Фокке-Вульф» тотчас улетел на полных газах. Батарею засекли, и звено ИЛ'ов в тот же день разгромило ее.

Осколком мины убило шестидесятилетнюю старуху-колхозницу. Она лежала во ржи, сжимая в окоченевшей руке серп, блиставший, как оружие. Струйка крови бежала по ее коричневому морщинистому лбу, стекая на колосья. Ее похоронили на деревенском погосте, положив на могильный холм венок из ржаных колосьев, обагренных ее кровью.

Но, видно, плохо знают немцы нрав русского человека. Горячий в бою, он упрям и хладнокровен в труде. Его отвага и фанатизм в борьбе за правое дело не имеют границ. Продолжать уборку вышли ночью. При свете звезд на поле торжественно появилось все село. Даже старики, вот уже который год не слезавшие с лежанки, выползли на работу в ответ немецким палачам. А впереди колхозников шли с серпами бойцы стоявшей рядом боевой части, воспользовавшиеся ночным затишьем, чтобы помочь своим друзьям. Плечистый танкист Кропачев работал на жнейке и сжал в эту ночь пять гектаров. Красноармеец Думкин и политрук Обозный шагали, взмахивая серпами.

Песня звучала над полем, широкая, как эта степь, русская песня. Сентябрьские звезды, срываясь, падали в рожь, оставляя серебристый трассирующий след, А позади за жнецами, за песней, шли дети с ножницами в руках — они бережно срезали уцелевшие колосья. И вместе с детьми шел сержант Савушкин с ампутированной правой рукой — он работал левой рукой и думал о своей сибирской деревне Большая Шаньга. Звучала песня, хорошо работали русские люди, ни один колос не остался несжатым в эту осыпанную звездами и освещенную сиянием народного сердца ночь…

А утром, когда прилетел «костыль», пилот с удивлением увидел сжатое поле. «Фокке-Вульф», сбавив газу, снизился до бреющего и еще раз убедился, что поле сжато.

Днем женщины в колхозном стане составили напутственное письмо своим помощникам — бойцам Красной Армии. Оно кончалось такими словами:

«Так что об урожае не беспокойтесь, дорогие наши. А вас просим не щадить врага, бить их, проклятых, чтобы кости трещали да черепа отваливались. Не забывайте про нас, про нашу Муравьевку, бомбами разваленную и побитую. Пусть злость на немцев из души никогда не уйдет, не изветрится. Желаем вам, дорогие, каждому победы счастливой. Каждому желаем пролить помногу поганой немецкой крови. Бейте их до смерти, чтобы во все века немец помнил русскую руку, русскую злость и русскую правду. Наказывают вам ваши жены и матери — домой ворочайтесь только, когда убьете последнего немца».

Прослушав письмо, Анна Павловна Мещерякова — та, что четверых сынов обрядила на передовую, помолчав, сказала:

— А я бы последнего немца не убивала…

— Что ты, Анна Павловна?! — удивились колхозники. — Чего его жалеть, ирода?

— Не для жалости, — сурово ответила мать четырех воинов. — А для науки детям нашим. Стреножила бы я его, последнего немца, железной цепью и посадила в клетку, как волка в зверинце. Чтоб дети видели, какое чудище топтало нашу землю, и вдвойне уважали нашу победу. // Братья ТУР.
________________________________________
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Это было на Гомельщине** ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
НОВЫЙ АКТ ФАШИСТСКИХ ЗЛОДЕЯНИЙ


КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 8 сентября. (Спецкорр. ТАСС). На отбитой у гитлеровцев одной из высот группа советских бойцов и командиров из Н-ской части обнаружила труп сожженного на костре красноармейца. Осмотр трупа показал, что советский воин перед тем, как попасть в плен, был ранен осколком в поясницу. Фашистские изверги подвергли его мучительным пыткам. На теле имеются следы тяжелых побоев, пробит череп, переломлены кости в предплечье. После пыток красноармеец со связанными руками был брошен в костер.


Меткий огонь снайперов

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 8 сентября. (От наш. корр.). В частях N соединения широкий размах приняло снайперское движение. Меткие стрелки пробираются к окопам противника, выслеживают гитлеровцев и берут их на мушку. Трудно найти в части бойца, который не имел бы на своем счету убитого немца.

Верный глаз и твердая рука у снайпера Долгова. Только за десять дней он уничтожил 43 немца. Каждый день растет его боевой счет. Снайперы взвода, которым командует лейтенант Говор, за истекшую неделю истребили 45 гитлеровцев. Пулеметчики сержант Клейменов и красноармеец Астапченко в одно утро уложили 14 фашистов.

В свободное от дежурства время выходят за передний край стрелять по немцам многие связисты. Первым среди них открыл свой боевой счет сержант Маханов, который сразу уничтожил трех гитлеровцев.


Из винтовки по «Мессершмитту»

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 сентября. (От наш. корр.). Из-за высоты послышался шум моторов. Прямо на наши позиции шли два «Мессершмитта»: один — на высоте 150 метров, другой — еще ниже. Пулеметчики быстро заняли свои места. Командир взвода младший лейтенант Петелкин взял винтовку, заряженную бронебойными патронами.

Младший лейтенант, не торопясь, прицелился и выстрелил по самолету. Мотор захлебнулся. Тогда Петелкин выстрелил еще раз. Машина вспыхнула, но летчик хотел набрать высоту. Ему удалось развернуться и подняться метров на 150 выше. Но потом самолет уже в своем расположении камнем рухнул на шалаш, в котором отдыхали немецкие солдаты. В бинокль было отчетливо видно, что оттуда успело выбежать лишь несколько человек.


**************************************************************************************************************************************************
В РАЙОНЕ РЖЕВА. Во время налета немецких самолетов красноармеец П.Чугунов семью выстрелами из винтовки сбил немецкий бомбардировщик. На снимках: красноармеец Чугунов и сбитый им немецкий бомбардировщик.


Снимки нашего спец. фотокорр. С.Лоскутова.



**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 8 сентября

В течение ночи на 8 сентября наши войска вели бои с противником западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районах Новороссийск и Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

* * *

Западнее Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Части Н-ского соединения отбили атаку противника. Немцы подтянули новые силы и при поддержке танков в течение нескольких часов пытались прорвать нашу оборону. Все атаки гитлеровцев были отбиты. На поле боя противник оставил 6 подбитых танков и более 200 трупов солдат и офицеров.

* * *

Юго-западнее Сталинграда наши войска вели оборонительные бои. Н-ская часть отбила несколько атак противника и уничтожила 4 немецких танка и свыше роты гитлеровцев. На другом участке наше подразделение ночью совершило вылазку в расположение противника. Советские бойцы разгромила штаб румынского батальона, перебили 80 румынских солдат и офицеров и взорвали 7 автомашин с боеприпасами.

* * *

В районе Новороссийска наши войска вели напряженные бои с танками и автоматчиками противника, вклинившимися в нашу оборону. Бойцы Н-ской части огнем артиллерии, минометов и бронебойщиков уничтожили 5 немецких танков, 14 автомашин и свыше 400 гитлеровцев. На этом же участке внезапной атакой из засады танкисты уничтожили еще 7 танков и 17 автомашин и истребили до 200 немецких солдат и офицеров.

* * *

В районе Моздока наши части вели бои с переправившимися через водный рубеж войсками противника. Группа танков и свыше батальона немецкой пехоты перешли в наступление на участок, который обороняла Н-ская часть. Наши бойцы подпустили неприятеля на близкое расстояние, а затем минометным и пулеметным огнем прижали гитлеровцев к земле. Все попытки врага возобновить атаку провалились. В результате этого боя уничтожено 3 немецких танка и до двух рот гитлеровцев.

* * *

На одном из участков Западного фронта наши войска заняли укрепленный немцами населенный пункт. В боях за этот оборонительный рубеж уничтожено 6 немецких танков, 20 пулеметов, 10 повозок с военным имуществом, 4 автомашины и до 600 солдат и офицеров противника.

* * *

На Северо-Западном фронте происходили бои местного значения. Наши автоматчики во главе со старшим лейтенантом т. Копасовым и политруком т. Вотановым атаковали и захватили вражеский узел обороны. На другом участке огнем артиллерии и минометов уничтожено до 150 немецких солдат и офицеров.

* * *

Взятый в плен на Ленинградском фронте немецкий унтер-офицер Рудольф Своциль рассказал: «Мы несем большие потери. Моя рота, насчитывавшая год назад около 200 человек личного состава, за это время пять раз пополнялась, и состав ее уже полностью обновлен. В бою 3 сентября русские полностью истребили 7 роту нашего полка. На ее место бросили 5 роту, но и ее постигла та же участь. От роты осталось лишь несколько солдат».

* * *

У ефрейтора Вильгельма Гундхаккера найдено письмо от отца из Пабнейкирхена. В нем говорится: «...Многие полагают, что война с Россией кончится не скоро. Это ужасно! Здесь людей становится все меньше и меньше. Зато снова привозят русских пленных, и среди них много женщин. Все они не хотят по-настоящему работать и чем только могут мстят нам. Становится страшно, когда видишь в их глазах безграничную ненависть».

* * *

В деревне Никифорово, Орловской области, немецко-фашистские разбойники схватили колхозницу Марию Петровну Огореву и предложили ей сказать, где расположена база партизан. Советская патриотка отказалась отвечать на вопросы. Гитлеровцы пытали ее, но не добились ни слова. Озверевшие бандиты связали колхознице руки и ноги, бросили ее в сарай и подожгли его.

* * *

Чешские патриоты напали на отряд гестапо, отбиравший хлеб у крестьян, и истребили несколько гитлеровцев. Сожжено также 3 склада с хлебом, который оккупанты приготовили для отправки в Германию.


Вечернее сообщение 8 сентября

В течение 8 сентября наши войска вели бои с противником западнее и юго-западнее Сталинграда, а также в районах Новороссийск и Моздок. На других фронтах существенных изменений не произошло.

* * *

За 7 сентября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено до 30 немецких танков и бронемашин, более 150 автомашин с войсками и грузами, 4 автоцистерны с горючим, подавлен огонь 7 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорваны 2 склада боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до батальона пехоты противника.

* * *

Западнее Сталинграда наши войска вели напряженные оборонительные бои с противником. Немцы предприняли на узком участке танковую атаку. Советская артиллерия остановила продвижение врага. Подтянув новые силы танков и пехоты, гитлеровцы при поддержке авиации вторично атаковали наши позиции. После ожесточенного боя наши части отошли на другой рубеж обороны. На участке Н-ского соединения гитлеровцы пытались захватить один населенный пункт. В течение всего дня с переменным успехом шли кровопролитные бои, в ходе которых немцы потеряли 5 танков и до 450 солдат и офицеров.

* * *

Юго-западнее Сталинграда немцы перешли в наступление и пытались зайти во фланг наших частей. Атака противника была отбита контрударом наших танкистов. Подбито 9 немецких танков и уничтожено до роты гитлеровцев. На другом участке Н-ская часть второй день отбивает атаки крупных сил танков и пехоты противника.

* * *

В районе Новороссийска продолжались упорные бои с танками и пехотой противника, вклинившимися в нашу оборону. Немецкие автоматчики пытались захватить нашу артиллерийскую батарею с тыла. Артиллеристы-краснофлотцы приняли бой и отбили врага. Наши пулеметчики под руководством политрука тов. Родина в упор расстреляли группу автоматчиков противника. На другом участке бойцы части тов. Ермоленко в течение трех часов вели бой с численно превосходящими силами врага. В этом бою они уничтожили до роты немецкой пехоты.

* * *

В районе Моздока противник под прикрытием артиллерийского огня и авиации переправил через водный рубеж пехоту и танки. Советские пехотинцы во взаимодействии с артиллеристами и бронебойщиками подбили и уничтожили 10 немецких танков, 6 бронемашин и истребили до 850 солдат и офицеров. Противник не выдержал удара и пытался выйти из боя. Наши части нанесли фланговый удар и продолжают вести бой на уничтожение группировки противника.

* * *

Летчики-штурмовики Краснознаменного Балтийского флота под командованием тов. Карасева совершили налет на аэродром противника. Прорвавшись через мощный зенитный огонь, наши летчики уничтожили 10 немецких трехмоторных самолетов.

* * *

У убитого немецкого солдата Фрица Римель найден дневник «Воспоминания о боях». Ниже приводятся выдержки из дневника, описывающие один из боев:

«В 4.00 началось наступление. Когда-то в прошлом году я из’явил желание стать мотоциклистом, чтобы идти впереди всех; теперь же я хотел бы находиться как можно дальше от фронта... Заговорили русские пулеметы. Какой несносный огонь! Вот уже первые жертвы. Мы подошли к восточной окраине села и пытались его захватить. Совершенно неожиданно из домов был открыт мощный и точный огонь. Один за другим легли 32 человека. Пал лейтенант Баумберг. Погибли Эрле, Мюллер, Ксари и другие. Только ночь нас спасла от полного уничтожения...»

* * *

Солдату Рихарду пишет отец из Бейгерлитца: «Горе и нищета все увеличиваются... Тебя, наверное, интересуют все наши новости. Но, к сожалению, я могу сообщить тебе мало радостного. На этой неделе мы получили печальное известие о том, что Ганс Иозеф убит. Ганс Клейн, сын Эдуарда, тяжело ранен. Иозеф Штифмаер болен тифом... За это время очень много народу умерло и в нашей местности от недоедания: старый Ферд, Мартин Тики, Цейнер Шандлин, Бертль Бауэр, старая Вагнерша, Иоганн Феттер, Гертль, маленькая Гаубель Максль, Иоганн Гейер и еще многие».

* * *

Немецко-фашистские захватчики превратили Польшу в свою колонию. С каждым днем все больше хозяйств польских крестьян немцы об’являют германской собственностью и передают их прусским колонистам, а крестьян превращают в батраков. В Польше создано германское общество «Остланд», которое уже забрало в свои руки больше 7 миллионов гектаров польской земли. Прибывший из Восточной Пруссии немецкий помещик Эмиль Брудуль прибрал к своим рукам хозяйства Феликса Яновича, Коханского, Журальского, Краевского и многих других польских крестьян. Прусский помещик отнял у крестьян всю землю, скот, жилье и хозяйственные постройки. Раньше Феликс Янович имел 50 моргов земли, двух лошадей и дом. Немцы сделали его нищим. Теперь Янович за угол в своем собственном доме должен отрабатывать немцу-помещику 7 дней в месяц. Новоявленный помещик, бывший руководитель штурмовиков Вилли Бланк, согнал из окрестных деревень сотни польских крестьян и заставляет их работать на себя по 16 часов в сутки. В его имении крестьяне живут в худых бараках, получают отвратительную пищу. Им запрещено самовольно отлучаться с территории имения. За малейшую провинность крестьян зверски избивают или ссылают в концентрационный лагерь. Так выглядят немецкие порядки, которые устанавливают гитлеровцы в захваченных ими странах. // Совинформбюро.

______________________________________________
Под пятой оккупантов* ("Известия", СССР)**
С.Гурарий: Сегодня в Ржеве* ("Известия", СССР)**
К.Симонов: Земля моя!** ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: "Новый порядок" в Курске* ("Красная звезда", СССР)
Зверства и насилия над мирным населением в оккупированных советских районах ("Красная звезда", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/366464.html

Н.Кальма, "Красная звезда", СССР (№170 [5541]).



Статья опубликована 21 июля 1943 года.



Впервые мы встретили их в пригородном поезде. Круглые розовые щеки, теплые пальто, заботливо повязанные шарфы на самых маленьких. У них был веселый и непринужденный вид детей, привыкших к внимательности и хорошему обращению. Они рассказывали друг другу что-то смешное, льнули к ехавшей с ними маленькой смуглой женщине и — все десять! — звали ее мамой.



— Как, неужели это все ваши дети? — изумились в вагоне.

— Мои. Только не по крови, а по сердцу, — сказала маленькая женщина.

Так мы узнали о существовании Тарасовского детского дома, в котором воспитываются сто восемьдесят девять детей из различных районов Московской области, в которых побывали немцы.

Отцы большей частью на фронте, матери… О матерях здесь спрашивают с осторожностью: еще не зажила боль потери, еще самый простой вопрос вызывает слезы.

Большелобый малыш Толя Ветров из Дорохова закрывает лицо руками. Нет, он ничего не будет говорить, он не может.

— Мне... мне маму жалко... — бормочет он, плача.

У них в доме, в Дорохове, висела фотография отца в красноармейской шинели. Пришли немцы, увидели фотографию, вытащили мать на улицу. На глазах у Толи мать привязали за руки и за ноги к двум танкам. Танки зарычали, рванулись в разные стороны. Толя с воплем кинулся к телу матери. И тут один из немцев ударил мальчика по ноге колуном. Сейчас у Толи Ветрова одна нога больше другой, он хромает. Мальчик стал угрюмым и молчаливым, как взрослый, переживший большое горе.

Очень страшно, когда детский голос, слегка запыхавшийся и звенящий от волнения, рассказывает о том, что сделали немцы с мамой, с бабушкой, с домом, с игрушками. Светлана Широкова, беловолосая, девятилетняя девочка из Волоколамска, говорит:

— Мама стояла с братцем на руках, только успела нам крикнуть: «Прощайте, детки», и тут же ее немцы застрелили. А потом стали у нас всё отнимать, даже у меня все елочные игрушки позабрали...

Для детей нет большого и малого, они ставят немцам в счет всё подряд: и убитую мать, и сгоревший дом, и елочные бусы, и отнятую куклу. И слушая их, понимаешь, что это правильно, что и елочные игрушки надо внести в счет мести, потому что, отнимая их, немец хотел отнять у наших детей радость детства.

Хотел отнять, но не отнял.

В дыму пожаров, в щелях, засыпанных снегом, в полуразрушенных бомбежкой домах бойцы находили детей, которых немцы сделали сиротами. Их привезли в детдом — бледных до синевы, каких-то оглушенных и слабых до того, что ложка не держалась в руке. Они робко озирались кругом, дичились воспитателей, не отвечали на расспросы.

И понадобилось очень много душевной теплоты, стараний, настоящей материнской заботы, чтобы отогреть этих детей, заменить им утраченную семью. Это была благородная задача, за которую с жаром взялись воспитатели детдома.

И вот, спустя полтора года, мы входим в детдом. Это хороший, светлый дом, со скрипучими деревянными лестницами, веселыми голубыми спальнями, цветами на окнах и мягкими мишками на ночных столиках. Мертвый час. Из-под одеял торчат растрепанные вихры, любопытные, блестящие глаза следят за нами. Ребятам полагается спать, но как их угомонишь, если нужно обсудить столько важных вопросов. Во-первых, младшие классы сегодня ходили в колхоз полоть морковь и за это их угощали клубникой. Во-вторых, у мальчиков из пятого класса завелся щенок. В-третьих, Вася Сычев и Володя Евланов пошли запрягать «Воробья» и скоро поедут пропахивать картошку.

Детдом живет законами военного времени: ребята на общем совете решили сами себя обслуживать. Уборка дома, заготовка дров, сена, уход за лошадьми, кухня — всё это в руках детей. Шесть гектаров земли, отведенной детдому, вскопаны и засажены воспитанниками. Все классы разбиты на звенья: есть звено косарей, звено поваров, огородников, сапожников, лесорубов и т.д. Большое и сложное хозяйство детдома отлично спорится. Мы зашли в столовую. Две девочки варили обед на весь дом. Главный повар — Женя Ильина, тринадцатилетняя сирота, пришедшая пешком из Волоколамска, раздавала тарелки. За столиками сидели загорелые, крепкие, вымытые мальчики и девочки, в которых с трудом можно узнать запуганных немцами детей. Стоял веселый гомон, пришли с работы косари, проголодавшиеся, пропахшие сеном, и тотчас же накинулись на щи и гороховую кашу с мясом.

— Женя Ильина трое суток пролежала рядом с трупом, который немцы не позволяли унести, — сказала нам одна из воспитательниц.

А еще через полчаса, проходя мимо столовой, мы увидели, как Женя-повар с визгом гонялась за мячом и бегала так, что только коленки сверкали.

На лужайке два солидных двенадцатилетних конюха возились с белым щенком. Три девочки качали воду из колодца и пели хором. Набежала тучка, и тотчас же из дома выскочил звеньевой:

— Ребята, все на сено! Дождь надвигается!

И ребята, вооружившись граблями, отправились сгребать сено.

Сейчас каникулы, ученья нет, но за учебный год детдом завоевал по успеваемости одно из первых мест в районе. А сколько полезных навыков и знаний получил каждый из воспитанников, работая в поле, на огороде, в мастерских!

Детдом ничего не жалеет для своих детей: к наиболее одаренным приходят давать отдельные уроки учителя музыки и рисования; болезненных ребят детдом помещает в санатории. После четырнадцати лет детдомовцы передаются в ремесленные училища и выбирают дальнейшую специальность, а те, кто выказал художественные склонности, идут в музыкальные школы и школы живописи.

Четыре девочки сегодня уезжают в ремесленное училище. Они приходят заплаканные, с аккуратными узелочками, в которых лежат пирожки, испеченные им в дорогу. Им так жалко уезжать из дома, ведь это был совсем родной дом! Они обнимают Беатрису Кламбек — маленькую, смуглую воспитательницу.

— До свидания, мама. Мы будем приезжать к вам в гости!

У девочек отцы — на фронте, и Беатриса Кламбек, сама жена партизана, сегодня же напишет им, что дочки вышли на большую дорогу жизни и что страна помогает им крепко встать на ноги. // Н.Кальма.
_________________________________________
Л.Кассиль: Ироды ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Кровь детей вопиет* ("Красная звезда", СССР)*


**************************************************************************************************************************************************
НЕНУЖНЫЙ ПРИДАТОК

Гитлеровская печать продолжает яростную кампанию против «вредных мыслей» и «ненужных разговоров», угрожая при этом рубить головы ослушникам.


Рис. Б.Ефимова.



**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 20 июля

В течение 20 июля наши войска на ОРЛОВСКОМ участке фронта, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали развивать наступление на прежних направлениях и продвинулись вперед от 6 до 10 километров. За день отбито 10 контратак противника с большими для него потерями.

Наши войска, наступающие СЕВЕРНЕЕ ОРЛА, заняли тридцать населенных пунктов, в том числе город МЦЕНСК и крупные населенные пункты ТЕРЕБЕНЬ, БУКИ, РАДОВИЩИ, ЖУДРЕ, ЕГИНО, ГНЕЗДИЛОВО (северо-западнее БОЛХОВ), БЕКЕТОВО, ДУБОВАЯ, СТУДЕНЬКОВО.

ВОСТОЧНЕЕ ОРЛА наши войска заняли двадцать населенных пунктов, в том числе населенные пункты БУДОВКА, ВЕРХНИЙ ГАВРИЛЕЦ, ДОБРОВОДЫ, ПРО-ТАСОВО, СОМОВО, ЕРМОЛАЕВО, ШАКОВО, ФЕДОРОВКА, АРХАНГЕЛЬСКОЕ, ДЕРНОВКА и железнодорожную станцию ВОРОШИЛОВО.

ЮЖНЕЕ ОРЛА наши войска, отбивая контратаки пехоты и танков противника, продолжали продвигаться вперед.

На БЕЛГОРОДСКОМ направлении наши войска контратаковали противника и, сломив его сопротивление, продвинулись вперед от 10 до 12 километров.

На юге, в Донбассе в районе ЮЖНЕЕ ИЗЮМА и ЮГО-ЗАПАДНЕЕ ВОРОШИЛОВГРАДА завязались бои местного характера, имеющие тенденцию перерасти в серьезные бои. Здесь наши войска форсировали реку СЕВЕРНЫЙ ДОНЕЦ и реку МИУС, серьезно улучшив свои позиции.

В течение 19 июля наши войска на Орловском участке фронта подбили и уничтожили 143 немецких танка. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбиты 117 самолетов противника.

* * *

На Орловском участке фронта наши войска продолжали развивать наступление.

Севернее Орла наши войска отражали ожесточенные контратаки противника. Н-ское соединение отбило несколько следовавших одна за другой вражеских контратак и нанесло противнику большой урон. Уничтожено до 2.000 немецких солдат и офицеров и подбито 39 вражеских танков. Сломив сопротивление немцев, советские части продвинулись вперед и заняли ряд населенных пунктов.

Восточнее Орла части Н-ского соединения переправились через водный рубеж и выбили немцев из нескольких сильно укрепленных населенных пунктов. Уничтожено до полка пехоты противника, подбито и уничтожено 37 немецких танков, захвачено у немцев много различных военных материалов. Бойцы другого нашего соединения, продвигаясь вперед, уничтожили не менее 1.500 гитлеровцев, 13 немецких танков, 32 орудия и захватили много пленных.

Южнее Орла наши войска, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали продвигаться вперед. На одном участке немецкая пехота и танки предприняли несколько контратак. Танки противника были встречены сокрушительным огнем советской артиллерии. Все атаки гитлеровцев отбиты с большими для них потерями. В этих боях противник потерял убитыми и ранеными свыше 1.000 солдат и офицеров. Подбито и сожжено 34 вражеских танка, уничтожено 10 артиллерийских и 8 минометных батарей. Захвачены пленные и трофеи.

* * *

На Белгородском направлении наши части контратаковали противника и продвинулись вперед. Бойцы Н-ского соединения штурмом выбили немцев из укрепленных позиций. В ожесточенном бою уничтожено 400 вражеских солдат и офицеров, подбито 17 танков и 3 самоходных орудия. На других участках Белгородского направления наши войска, ломая сопротивление противника, успешно продвигались вперед. Активно действовали наши разведчики. Гвардии сержант Норов скрытно проник в немецкий штабной блиндаж, захватил ценные документы, пулемет с боеприпасами и благополучно вернулся в свое подразделение. Старший лейтенант Мартынов и красноармейцы Зажельский и Джуразманов захватили штабную машину с важными документами, принадлежавшую штабу одной из частей немецкой танковой дивизии.

* * *

На Ленинградском фронте огнем снайперов и разведывательными группами истреблено более 200 солдат и офицеров противника. Наши артиллеристы и минометчики, обстреливая оборонительные сооружения и ближние тылы врага, разрушили 27 дзотов и блиндажей, уничтожили 9 орудий и взорвали склад с боеприпасами.

* * *

На Карельском фронте подразделение, где командиром т. Чукарин, атаковало позиции белофиннов. Советские бойцы ворвались во вражеские траншеи, взорвали 9 землянок и истребили 130 солдат противника. Захвачены пленные и трофеи.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Витебской области, внезапно напал на немецкий гарнизон, расположенный в крупном населенном пункте. Партизаны подожгли вражеские казармы, взорвали склад боеприпасов и гараж с автомашинами. Застигнутые врасплох гитлеровцы не оказали организованного сопротивления. Уничтожив 102 немецких солдата и офицера и захватив трофеи, партизаны без потерь вернулись на свою базу. Группы партизан другого отряда подорвали 3 немецких воинских эшелона. Уничтожены 3 паровоза, 52 платформы с боевой техникой и 18 вагонов с войсками противника.

* * *

Захваченный в плен на Орловском участке фронта обер-ефрейтор 5 роты 2 гренадерского полка 2 немецкой танковой дивизии Леопольд Юнгвирт рассказал: «Вечером 4 июля командир роты зачитал перед строем приказ Гитлера о том, что завтра начинается большое наступление. На следующий день части второй танковой дивизии атаковали позиции русских, но натолкнулись на невиданное сопротивление и понесли тяжелые потери. Во втором полку 5 рота потеряла 98 солдат, 7 рота — 87. Из 50 танков, введенных в бой, 36 танков были уничтожены. Немецкие радиостанции передавали сводки ставки Гитлера, в которых говорилось, что 5 июля начали наступление не немецкие войска, а русские. Солдаты говорили, что это надувательство, и очень возмущались. Мы ведь не только слышали приказ Гитлера о наступлении, но на себе испытали все последствия провала этого наступления. Каждый из нас видел, как погибли десятки его товарищей. Получив пополнение, наша дивизия 13 июля была спешно отправлена в район севернее Орла, где русские прорвали линию обороны. Офицеры уверяли, что у русских здесь незначительные силы и мы легко с ними справимся. Однако на деле оказалось иначе. Утром 15 июля остатки нашего полка, не выдержав натиска русских, панически побежали. Провал немецкого наступления на Курск и последующие неудачи немецких войск на Орловском участке фронта произвели гнетущее впечатление на солдат. У многих из них окончательно подорвана вера в победу Германии. Они убедились, что русские могут наступать и летом». // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
РЕДКИЙ СЛУЧАЙ В МЕДИЦИНЕ


В эвакогоспиталь, где начальником подполковник медицинской службы Буянов, был доставлен капитан тов. Б., раненый в бою пулей из автомата. Пуля вошла в правую ягодицу и остановилась в левом легком. Вскоре отверстие в тазовой кости закрылось и зажило. Прошло немного времени, и раненый командир как-то во время кашля выкашлянул и пулю. После этого наступило полное выздоровление.

— Этот случай, — сообщил нам заместитель главного хирурга Красной Армии генерал-лейтенант медицинской службы профессор С.С.Гирголав, — довольно редкий и интересный в медицинской практике. Повидимому, пуля, проникнув в легкое, остановилась около большого бронха. Там образовался нарыв, который вскрылся в бронх. Позже, во время кашля больной выкашлянул вместе с гноем и пулю. Поэтому, как только пуля вышла наружу, нарыв зажил, а больной поправился.

С пулями бывают самые разнообразные курьезы. После войны 1914—1918 гг. у меня в клинике в Ленинграде оперировали больного, у которого пуля вошла в желчный проток и там остановилась. Пуля покрылась осадками желчи и симулировала желчно-каменную болезнь. Когда камень был извлечен, внутри его оказалась пуля.

Известен и такой случай: пуля пробила бедренную артерию и была протолкнута кровью по направлению к периферии и вызвала закупорку этого сосуда на голени. И в данном случае, чтобы извлечь эту пулю, пришлось прибегнуть к операции.


Художественное обслуживание Военно-Морского Флота

Комитет по делам искусств направляет для обслуживания Военно-Морского Флота семь артистических бригад. Одна из них — в составе государственного квартета им. Бетховена, народной артистки РСФСР А.Зуевой, лауреата Сталинской премии Н.Дорохина, В.Яхонтова, артистки Большого театра Т.Талахадзе и других — будет выступать в частях Северного флота.

Остальные бригады выезжают на Балтику и Черноморский флот. (ТАСС).

________________________________________________
Кровь детей взывает к мщению* ("Известия", СССР)
Б.Галин: Железный обруч** ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Дыхание ребенка ("Красная звезда", СССР)**
Беспощадная месть детоубийцам!* ("Красная звезда", СССР)**
Отомстим врагу за муки и смерть наших детей* ("Красная звезда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/366120.html

М.Тихомиров, "Красная звезда", СССР (№170 [5541]).



Статья опубликована 21 июля 1943 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Деревни пусты. Жители ушли к партизанам. Многие из крестьян угнаны немцами в Германию на каторжные работы.

В покинутых жителями деревнях много садов. Доспевает вишня, наливаются соком яблоки, еще зеленые, но уже большие. А по дороге проходят и проезжают тысячи людей, и никто не остановится, чтобы набрать горсть созревшей вишни или сорвать яблоко. Все стремятся вперед, к переправе. Тяжелые и средние танки, броневики, потоки автомашин и повозок — всё безостановочно движется туда, откуда доносится гул артиллерийской канонады. «Вперед, на запад!» — этот призыв несут на своих кабинах тяжело нагруженные снарядами автомашины. «Вперед, на запад!» — читаешь в задорном приветствии танкиста, обгоняющего обочиной дороги поток автомобилей и повозок.



Делаем короткую остановку в бывшем имении Ивана Сергеевича Тургенева. Полтора года тому назад немцы разрушили этот памятник русской культуры. Немцев здесь уже давно нет, но и сейчас еще видны следы вражеского разбоя в тенистом тургеневском парке.

От домика, где трудился Тургенев над своими «Записками охотника», остался один кирпичный фундамент и две кафельных печи с нелепо оголенными трубами. При в'езде в парк осталась полуразрушенная церковь. В ней немцы устроили конюшню. Старинные иконы ободраны и изрешечены пулевыми пробоинами. Вот он, знаменитый тургеневский дуб. Недалеко от него заботливой рукой бойца снова поставлен бюст Тургенева, сброшенный на землю немцами.

Нам рассказали следующее. Когда сюда ворвались немцы, один из них заорал, показывая рукой на бюст писателя: «Энгельс! Энгельс!» Выхватив из кобуры пистолет, он начал было стрелять. Кто-то из оставшихся жителей об'яснил бандиту, что это не Энгельс, а русский писатель Тургенев. Немец с трудом понял, что ему говорят, и тогда отбил рукояткой пистолета нос у скульптуры и столкнул ее с пьедестала. Бюст Ивана Сергеевича так и валялся в кустах, пока имение не было отбито бойцами Красной Армии.

...Под'езжаем к переправе. Внезапно в воздухе появляется до сорока вражеских бомбардировщиков и истребителей. Они пришли с заданием разрушить переправу, чтобы задержать поток наших войск, устремившихся к полю боя. Бомбардировщики начали разворачиваться. Но в это время на них сверху свалилась восьмерка наших скоростных истребителей. С хода вступили они в бой с немцами, и на земле все взоры устремились в небо.

Воздушный бой над переправой продолжался несколько минут. Он закончился, когда седьмой немецкий самолет, пылая, упал вводу недалеко от наведенного подводного моста.

...На другом берегу реки расстилалась освобожденная от немцев земля. Здесь был виден передний край обороны противника. Сеть узких траншей, разветвленных во все стороны и заросших сочной травой. Свежие воронки на расстоянии трех шагов одна от другой свидетельствовали об отличной работе нашей артиллерии.

Всюду множество вражеских трупов. Они уже начинают распространять зловоние. Их стаскивают в траншеи и спешат скорее закопать. На расстоянии 700 метров видна вторая линия траншей. Там тоже распластанные трупы немцев и пушки, развороченные прямым попаданием наших снарядов.

Километрах в пяти от переднего края мы миновали противотанковый ров, через который уже была проложена дорога. Вскоре показалось селение Сетуха, только что освобожденное от врага одной нашей частью. Кстати сказать, от нескольких, населенных пунктов по дороге к Сетухе не осталось и следа. В'езжаем в Сетуху. Несколько связистов под командой сержанта Гвоздева тянут провода от уцелевших домов и блиндажей в поле, откуда ясно доносится пулеметная и автоматная стрельба. Одна за другой проходят группы захваченных в плен гитлеровцев. Их ведут мимо разбитых немецких танков и шестиствольных минометов.

Враг устроился здесь основательно. Об этом свидетельствуют глубокие блиндажи, выкопанные прямо под домами. В одном из них на столе остался недопитый стакан чаю, в беспорядке разбросаны немецкие газеты и порнографические книжонки — неот'емлемая принадлежность немецкого офицерского блиндажа. И тут же на нарах лежит узел с каким-то добром, увязанным в шерстяную крестьянскую шаль.

На северо-восточной окраине Сетухи раскинулось немецкое кладбище с березовыми крестами. В одной глубокой траншее, как кильки в банке, разложены трупы. Немцы не успели засыпать их землей. На некоторых мундирах видны железные кресты.

Тяжко было жителям Сетухи под немецким игом. В этой деревне гитлеровцы расстреляли Петю Федорова, мальчика десяти лет, за то, что он хранил у себя фотокарточку отца, лейтенанта Красной Армии, Ивана Федорова. Под угрозой расстрела немцы запретили крестьянам жить в своих домах, выходящих к дорогам и расположенных на окраинах деревни. Они установили строжайшую черту оседлости. 47 семей были размещены в колхозном свинарнике. После пяти часов вечера немцы запрещали кому-либо выходить на улицу из свинарника. Двое крестьян, нарушивших установленный немцами порядок, были тут же расстреляны.

...Недалеко за деревней еще идет бой. Пробираемся на высотку, откуда всё поле боя, как на ладони. Отчетливо видно, как наши пехотинцы перебежками приближаются к группе немецких автоматчиков, которые залегли в лощине. Немного поодаль движутся вперед наши танки, ведя частый огонь. Из-за бугра показалась немецкая самоходная пушка, но ей не дали долго стрелять. Прямое попадание снаряда нашей противотанковой пушки вывело ее из строя. Пехотинцы добивают вражеский расчет.

Балкой ведут под руку раненого связиста сержанта Гвоздева, с которым мы только что разговаривали. Он останавливается, чтобы попрощаться с нами.

— Ранен легко. Быстро вылечусь и вернусь, — говорит сержант. На его побледневшем лице застыло недоумение. Сержант никак не может примириться с мыслью, что в самый разгар наступления он, хотя и временно, но всё же выведен из строя.

Бой продолжается. Вот уже умолкли выстрелы в центре, — наверно, группа немцев с автоматами перестала существовать. Наши танки и пехота устремляются дальше, всё глубже врезаясь в простор родных орловских полей. // Капитан М.Тихомиров. ОРЛОВСКИЙ УЧАСТОК ФРОНТА.


**************************************************************************************************************************************************
ГАЗЕТА В БОЮ


С первого же дня боев на Орловско-Курском направлении газета N танковой части «Ленинское знамя» (редактор т. Греков) начала серьезно и оперативно показывать, что происходит на полях сражений. 6 июля, когда еще наши танки не были введены в бой, газета напечатала корреспонденцию с переднего края обороны, в которой рассказывает танкистам, как сражаются советские пехотинцы. Назавтра газета опубликовала первые материалы, о танковых боях. Танкистам впервые пришлось встретиться с немецкими «тиграми». Надо было развенчать представление о «непробиваемости» немецких танков T-VI и немедленно, в ходе боев, вооружить танкистов опытом борьбы с ними. Газета «Ленинское знамя» с успехом решала эту задачу.

«Тигр» — молодец против овец, а против молодца — сам овца» — под такой шапкой 7 июля газета рассказывает о том, как экипаж танка лейтенанта Портнова одним из первых подбил «тигр». Газета не только описывает бой, но и раскрывает метод борьбы с немецкой новинкой.

Встретившись с «тигром», лейтенант Портнов стал маневрировать на поле боя, не давая противнику вести прицельный огонь. Уйдя за бугор и показываясь из-за него только башней, Портнов повел прицельный огонь из пушки по гусенице и заставил немецкий танк остановиться. Следующим выстрелом ему удалось заклинить «тигру» башню.

Теперь «тигр» был совершенно безвреден. Портнов зашел с левой стороны и ударил в борт. Снаряд угодил в расположение боеукладок. Вражеский танк загорелся...

Назавтра бой был еще более ожесточенным. Немцы бросили против наших частей крупные танковые силы, в том числе много «тигров». Газета продолжает по горячим следам описывать танковые бои. Она показывает, что даже наши легкие танки могут быть опасны для «тигров». В статье «Как я поджег немецкого «тигр» младший лейтенант Беляев рассказывает о том, как наш легкий танк поджег немецкий T-VI.

Беляев дает дельные советы своим товарищам:

Точные удары больше всего удаются из-за засады и на близком расстоянии. Немецкий танк не видит тебя и идет вслепую. А ты выбери удачный момент и бей только наверняка, не давая ему опомниться. Нужно стараться ударить немца в борт или заклинить башню, подбить гусеницу, — тогда «тигр» будет беспомощен и добивай его, как хочешь.

Неся огромные потери, немцы продолжали натиск. Газета выступает с яркой передовой статьей «Стоять крепко, стоять дружно». Она ведет энергичную борьбу с «тигробоязнью» и призывает обескровить и отбросить фашистские войска.

Широко публикуя материалы, вооружающие танкистов приемами борьбы с «тиграми», газета подымает на щит славы героев-танкистов, показывающих образцы беззаветной стойкости. Бессмертный подвиг совершил в одном из первых боев экипаж лейтенанта Столярова. Его танк нанес немалый урон врагу, и в тот момент, когда он пытался преградить путь «тигру», тот его поджег. Герой-лейтенант и члены его экипажа — старший сержант Кодырев, сержант Брюзгин и сержант Ефимов решили умереть, но не пропустить врага к переднему краю нашей обороны. Горящий танк на большой скорости пошел на таран и, столкнувшись с «тигром», вывел его из строя. Образ героя Столярова, о котором рассказала газета, стал для всех танкистов в дни решающих боев символом стойкости и самоотверженности.



Оперативное освещение боевых событий, умение на ходу улавливать крупицы живого опыта позволили газете уже на пятый день боев выступить с интересной и важной обобщающей статьей «Засады против немецких «тигров». В статье убедительно, на основе обильного опыта, накопленного за несколько дней непрерывных боев, показано, что умелому танкисту и артиллеристу «тигр» не страшен. Газета выдвигает обоснованные предложения о способах борьбы с «тиграми» и особенно подчеркивает успех применения танковых и артиллерийских засад.

Ухватившись за основное звено — показ опыта борьбы с немецкими тяжелыми танками — газета в то же время не выпускала из виду другие интересные боевые эпизоды, строго соблюдая к здесь принцип оперативности. 8 июля лейтенант Скворцов из бронебойного ружья подбил два немецких танка — назавтра же газета рассказала о подвиге бронебойщика. 9 июля капитан Закревский и младший лейтенант Косин, уйдя в разведку за «языком», привели немецкий штабной танк T-IV с документами. Назавтра в газете была напечатана корреспонденция «Отличный «язык», молодцы разведчики!», в которой подробно рассказывалось о подвиге мужественных разведчиков.

Так, живо откликаясь на боевые события, умело и оперативно популяризируя боевой опыт, газета помогает танкистам бить ненавистного врага.


**************************************************************************************************************************************************
СЧЕТ МЕСТИ


ОРЛОВСКИЙ УЧАСТОК ФРОНТА, 20 июля. (Спецкорр. ТАСС). В батарее лейтенанта Яценко были два друга — лихие разведчики красноармейцы — узбеки Каримов Абдурахмед и Каримов Абдул.

Когда батарея Яценко вместе с пехотой пошла в наступление, и тот и другой показывали примеры храбрости, находчивости, инициативы.

Шел жестокий огневой бой. Каримов Абдурахмед был в передних рядах наступающих пехотинцев и корректировал огонь своей батареи. Батарея метко громила одну за другой огневые точки врага, била по его живой силе, нанося ей опустошительные потери.

Наступило время атаки, но в этот момент командир пехотного подразделения, где находился Каримов Абдурахмед, был убит. Промедление в начале атаки грозило серьезными последствиями. Каримов взял на себя командование подразделением и первым пошел в атаку. Все бойцы, как один, бросились за Каримовым и смяли врага. 28 фашистов уничтожил сам Каримов. Боевая задача была выполнена.

Спустя несколько часов вражеская пуля сразила героя. Каримова похоронили с воинскими почестями. На митинге, состоявшемся у его могилы, артиллеристы дали клятву жестоко отомстить немецким разбойникам.

На место Каримова Абдурахмеда стал его друг однофамилец Каримов Абдул. Подобно Абдурахмеду, он ушел в пехотное подразделение для корректировки огня своей батареи: На другой день ранним утром гитлеровцы в составе полка полезли на позиции подразделения, где находился Каримов Абдул. Немцы шли в атаку тремя волнами. Батарея Яценко, поддерживая пехоту била по гитлеровцам. Фашисты заметались под точным убийственным, огнем. Разрывы снарядов косили ряды немцев. 570 снарядов выпустили артиллеристы по противнику.

Сотни вражеских трупов на поле боя и провал вражеской атаки таков счет мести Каримова Абдула и его друзей за смерть Абдурахмеда.


БИБЛИОТЕЧКА КОМАНДИРА РОТЫ

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 20 июля. (По телеграфу от наш. корр.). Политотдел армии, где начальником полковник Бритвин, скомплектовал и разослал каждому командиру стрелковой роты библиотечку. В нее вошли книга товарища Сталина «О Великой Отечественной войне Советского Союза», книга Ем. Ярославского «Чего требует партия от коммунистов в дни Отечественной войны», брошюры об опыте боев с немецко-фашистскими захватчиками, художественные произведения. Всего в библиотечке 15—20 названий.

________________________________________________
Что происходит в Орле* ("Красная звезда", СССР)**
Орел и Белгород* ("Красная звезда", СССР)**
А.Толстой: САЛЮТ ПОБЕДЕ** ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: "Новый порядок" в Курске* ("Красная звезда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/365850.html

Экипаж танка тов. Бобровникова в районе Воронежа в одном бою уничтожил 100 немецких солдат и офицеров, один танк противника, 3 орудия, 8 минометов и 10 пулеметов. Славные советские танкисты! Еще крепче удар по врагу! Огнем и гусеницами своих боевых машин беспощадно истребляйте немецких мерзавцев, выводите из строя их танки, орудия, пулеметы и минометы!

П.Никитин, "Известия", СССР (№163 [7849]).



Статья опубликована 14 июля 1942 года.



В маленький хуторок, затерявшийся в донской степи, с фронта пришло письмо: «Дорогая женушка Мария Григорьевна. Жив и я, бьюсь смертным боем с врагом. Береги себя и дочь. Какая она, похожа ли? — спрашивал отец. — Глаза чьи, мамки али папки? В тяжелую годину родилась, но тем дороже. Я спокоен. Ты на хуторе, до наших мест война не достанет. Это не город, бомбить нечего».



Молодая женщина счастливыми глазами смотрела на письмо. Любимый вставал перед ее взором. Она отняла грудь от сочных губенок заснувшего ребенка, положила его на колени и, нагнувшись, тихо шептала: «Папка пишет. Папку не знаешь. Папки не видела». И осторожно, чтобы не разбудить дочурку, Мария Григорьевна Кантимирова отодвинулась в холодок от набежавших лучей солнца и задумалась о счастливой жизни с казаком. «Сохрани дите», — пишет любимый. Сохраню. Она вспомнила, как война горячим дыханием опалила их хутор. Много печали принесла. «У Ивановны сын убит. Дед Лапша внуков на фронт проводил, а сам пришел в правление и просит: «Нече на печи лежать, давайте работу». Ему бы отдыхать, отработал дед Лапша свое с избытком. И где он, Гитлер, об'явился? Какая мать родила такое чудовище?»

Гул самолета нарушил строй мыслей молодой казачки. «Опять разлетались», — подумала она и посмотрела на выцветшее июльское небо. Ни облачка на нем, ни самолета. Густые прибрежные сады скрывали горизонт. Шум нарастал. Из-за леса вынырнула голубая машина и, ветром пригибая к земле густые акации, промчалась над хуторскими крышами. Женщина вскочила. Она еще не понимала опасности, но тревога заполнила сердце. Самолет по кругу заходил над хутором. На голубом фоне крыльев Мария Григорьевна ясно увидела свастику. «Немец». Она бросилась к садам, на ходу закутывала дочку в одеяльце. Свист, взрыв. Толчок в спину, словно лопатой кто ударил плашмя по телу.

Мария Григорьевна ахнула, мгновенно вскочила и, прижимая тельце дочери к груди, побежала. Широко открытые глава были пустыми от ужаса. Женщина мчалась по улице. Распущенные волосы развевались по ветру. Она ничего не видит. Ей бы скорее добраться до леса, до садов, спрятаться, приникнуть к земле. Струйка алой крови сочится из шеи дочурки. Головенка оторвана взрывом, она брошена в пыль и осталась позади. Мать не видит, что дочери нет. Она заслоняет собой ребенка и мчится вперед. Курган, деревья. Сзади взрывы. Мария Григорьевна не чувствует земли. Сады близко. Что-то странно тиха дочь, недвижимо тело. Какое-то неподатливое. Страшная догадка обожгла. Женщина боится взглянуть на дочь. Она продолжает бежать. Самолет гонится за ней. У ног сбоку по обочине дороги вздуваются клубочки пыли. Слышен пулеметный треск. Мария Григорьевна с опаской взглянула на одеяльце: кровь. Мать шарит руками, ищет голову дочери. Беспомощно оглядывается, словно хочет найти потерянное. У ног застывший трупик.

Мать опускается на траву, накрывает изуродованную шейку платочком и потерянно смотрит. Кругом хутор горит. Бандит гоняется за людьми, сбивает их колесами, пришивает свинцовой струей к земле. Самолет мчится на курган. Мать вскочила. С нечеловеческой силой рванула из земли степной камень, высоко подняла ноздреватую глыбу над головой и ждала страшная в своей ярости и ненависти.

Она взывала к мужу своему, ко всем казакам, ко всем нашим бойцам: настигни фашистского зверя, настигни и убей!

* * *

Кузьма Крутов в разгар боя на какое-то мгновение заколебался. Это решило его судьбу. «Сдавайся!», — дуло автомата уперлось в грудь. Крутова взяли в плен. Вечером пленник был доставлен в тыл.

На привале фашист подошел к соседу Крутова, раненому красноармейцу, и безразлично спросил: «Нога ранен?» Да — кивнул тот головой. Немец отошел на два шага, круто повернулся и выстрелил пленному в голову. Тот ткнулся лицом в траву. Капли крови, куски серой массы брызнули в лицо Крутову. «Мешайт. Тихо ходит», — кивнул немец Крутову и угрожающе закричал: «Молчать». Еще выстрел. Часовой убил соседа, который сидел слева Крутова. Он поднялся, когда часовой убил раненого бойца. Крутов испуганно смотрел на немца. Таилась подленькая мысль. Сберечься бы, в село к жене подамся, а она спрячет. Ночью, сбив часового, Крутов бросился к реке. Он засел в кустах. Рука в темноте наткнулась на что-то круглое, знакомое. Граната. Крутов подумал: брать или не брать, и решил: пригодится. Он сунул находку в карман.

Крутов пробирался домой, обходя патрули. Вот знакомый лесок, за ним курган, балочка. А на бугре и хутор Ивановский. Издали белеет крыша родного дома. Строил этот дом колхоз. Дом с резными наличниками окон, с красивыми петушками на флюгере. Хороший дом. Лежит в бурьянах Крутов и ждет вечера. У порога мелькнула фигура женщины. Ирина. Ну, да, она хлопочет. Крутов томился. Время тянулось, а днем зайти опасно. Он видел чужих людей. Зажглись огни. Кузьма уже пробрался в огород. Окна родного дома близки. Но кто-то ходят по двору.

Крутов осторожно ползет ближе. Горечь обиды обжигает душу. Вором вхожу в дом. Хозяин я тут. Эта мысль раз'едает сердце.

Кузьма рывком поднялся с земли и приник к стене. Он осторожно заглядывает в комнату. Свет керосиновой лампы озаряет знакомые углы. Направо сундук, налево — кровать на пружинах, а прямо стол. За ним чужой человек, немецкий офицер. Он что-то лопочет. Ирина прислуживает офицеру. Лицо строго, она молчит. Офицер смеется, что-то спросил. Ирина отвернулась. Он поднялся, обхватил ее руками, повалил на кровать. Ирина отбросила немца. Ее крик ножом вонзился в грудь Крутова.

Офицер поднялся с пола, подошел к люльке, взял ребенка и направил на него дуло револьвера. Крутов застонал. Кровавые круги пошли перед глазами. Фашист крикнул Ирине. Та тяжело кивнула головой, покорно и торопливо стала раздеваться. Руки Крутова искали винтовку. Ее он потерял на поле боя. Руки Крутова искали пулемет, — он остался в окопе. Руки просили нож, — ножа не было. Оглянулся Крутов, нет с ним и верных товарищей. Все видел Крутов и сердце превратилось в камень. Мозг светлел. Ярость переполнила душу. Гранатой бы его. Нет, одного мало, за такое мало сотни!

И Крутов выполз за околицу. Тревожно жил хутор. Немецкие офицеры и солдаты развлекались женами и сестрами русских людей. Крик разрезал темноту. В светлой полосе распахнувшейся двери соседнего дома показалась голая девочка. В глазах страх, левая грудь сочится кровью. Феклуша, так это же еще дите! Феклуша побежала на Крутова. В двери показалась фигура солдата. Он поднял руку с револьвером. Крутов дернул за ногу мчавшуюся в неизвестность девочку. Она упала. Одновременно грянул выстрел. Солдат постоял и, выругавшись, закрыл дверь.

Крутов потащил Феклушу в огороды, за старый колодец. Он привел ее в чувство. Она рассказала о хуторских страшных делах. Он выслушал все и не забыл, спросил: а склады где их? Девочка ушла в лес, искать знакомых дядек, а Крутов остался ждать рассвета. На площади у церкви он свалил часового, бросил его на ящики с толом и засмеялся. Смеялся долго и страшно. Светало. Фашист очнулся, закричал. Крутов вновь его оглушил. На крики сбегались солдаты. Оглянулся Кузьма, врагов много. Он заслоняется телом часового, прячется за ящики с боеприпасами.

Сзади Кузьмы высокая стена, под ногами ящики с толом, а спереди полукругом, как стая волков, фашисты. Они не понимают русского. Ему никуда не уйти. Часовой зашевелился. Крутов выдергивает чеку из гранаты, отпускает ударник. Он щелкает. — Раз, — громко считает Крутов, — два, три. — Немцы поняли русского. Они в страхе шарахнулись. Часовой взвыл. Гремит взрыв. Крутов отомстил.

* * *

Воин Красной Армии! Многие наши жены и сестры в грязных лапах насильников. Они молят тебя: настигни зверя и убей! Мы идем к победе над врагом тернистой дорогой жестокой войны. Кровь дорогих и близких взывает о мести. Пусть ненависть владеет тобой, пусть она направляет твой удар, пусть ярость и мужество удесятеряют твои силы! // П.Никитин, спец. корреспондент «Известий». РОСТОВ. ДОН. (По телеграфу).
______________________________________________
Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Убей!* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Ограбление болгарского крестьянства


ЖЕНЕВА, 13 июля. (ТАСС). Из Софии сообщают, что болгарский совет министров издал постановление, согласно которому крестьянским хозяйствам разрешено оставить для личного пользования из нового урожая только по 400 граммов зерна в день на человека. Учителя и учительницы мобилизуются и поступают в распоряжение дирекции «Продэкспорта» (организация, ведающая вывозом продовольствия в Германию) на период летних каникул для выполнения обязанностей контролеров при молотьбе и агентов по реквизиции зерновых культур.


Борьба с германским шпионажем в США

НЬЮ-ЙОРК, 13 июля. (ТАСС). Министерство юстиции об'явило об аресте 158 немцев, в том числе 28 женщин — членов фашистской «Германо-американской профессиональной лиги». По заявлениям официального представителя министерства юстиции, несколько человек из числа этих арестованных работали на военных заводах. 5 человек признали себя членами гитлеровской партии.


Успех советского фильма "Валерий Чкалов" в Англии

ЛОНДОН, 13 июля. (ТАСС). В кинотеатрах Лондона с большим успехом впервые демонстрируется советский фильм «Валерий Чкалов». Кинорецензенты большинства воскресных газет дают о фильме прекрасные отзывы. Газета «Санди экспресс» пишет: «Это прекрасный рассказ жизни великого русского летчика Чкалова. Этот фильм — один из лучших советских фильмов, демонстрировавшихся в Англии». Газета «Рейнольдс ньюс» пишет: «В фильме «Валерий Чкалов» дается правдивая картина новой великой России и русского народа. Работу режиссеров можно отнести к одной из самых успешных в истории советского кино».


Выставка "Московские художники в дни великой отечественной войны"

12 июля в залах Музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина открылась выставка «Московские художники в дни великой отечественной войны». Многие участники выставки были на фронтах и делали зарисовки, непосредственно с натуры. На выставке экспонировано более 500 картин, рисунков, карикатур. В разделе живописи привлекают внимание работы художников К.Юон «Парад на Красной площади», В.Мешкова «Дорога отступающих немцев», А.Дейнека «Артиллеристы в наступлении», В.Яковлева «Портрет Героя Советского Союза Панфилова», этюды П.Соколова-Скаля и другие. На выставке много портретов бойцов и командиров Красной Армии и Флота, Героев Советского Союза, ряд интересных сюжетных зарисовок боевых действий на фронте.



Специальный зал отведен работам художников студии имени М.Грекова, находящихся на фронтах с первых дней войны. В разделе сатирической графики собраны материалы, сделанные художниками для журналов «Крокодил» и «Фронтовой юмор». Здесь работы Кукрыниксов, Б.Ефимова, Ю.Ганфа, Н.Радлова, Л.Бродаты, К.Елисеева и других. (ТАСС).

______________________________________________
Его кровью!* ("Красная звезда", СССР)**
Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
Б.Ямпольский. Стой и убей! ("Известия", СССР)**
А.Толстой: Убей зверя!* ("Красная звезда", СССР)*
Смерть немецко-фашистским злодеям!* ("Известия", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/365586.html

Великий Ленин учил: «Бейтесь до последней капли крови, товарищи, держитесь за каждую пядь земли, будьте стойки до конца... победа будет за нами!». (И.Сталин).

"Красная звезда", СССР (№176 [4931]).



Статья опубликована 29 июля 1941 года.



В рядах Красной армии беззаветно сражаются за родину десятки и сотни тысяч молодых трудящихся нашей страны, десятки и сотни тысяч комсомольцев. Молодежь, комсомол всегда считались у нас золотым фондом обороны страны. Ныне, в развернувшихся грозных битвах с фашистскими ордами, наш народ воочию увидел драгоценные качества этого фонда: отвагу, боевую сметку, презрение в смерти, стойкость и выдержку в бою. Не случайно первыми получили звание Героя Советского Союза за подвиги на фронтах великой отечественной войны воспитанники ленинско-сталинского комсомола летчики Жуков, Здоровцев и Харитонов.



Иначе и не может быть. Советская молодежь, комсомольцы всегда шли в первых рядах защитников отчизны. И когда страна в ознаменование боевых заслуг ленинско-сталинского комсомола наградила его орденом «Красное Знамя», VIII с'езд ВЛКСМ писал в своем обращении: «Право на этот орден завоевали те молодые рабочие и крестьяне, чья горячая кровь омыла наши знамена, чье сердце перестало биться во имя победы, кто жизнью своей заплатил за торжество пролетарской диктатуры, кто с презрением встречал смерть от руки белогвардейцев».

Славные традиции гражданской войны с новой силой оживают в замечательных боевых делах молодых героев, сражающихся против гитлеровских извергов.

В борьбе за родину советская молодежь не ведает и тени сомнения или страха. Сейчас, когда речь идет о смерти и жизни любимой отчизны, нельзя щадить ни крови своей, ни самой жизни для достижения полной победы над врагом. Выполнение боевого приказа, выполнение своего воинского долга — превыше всего для молодого патриота, комсомольца. Малодушие и трусость противны ему: доблесть и смелость — его призвание.

Место комсомольца — верного и стойкого помощника партии — в авангарде бойцов. Каждый молодой патриот всеми силами должен рваться в самое пекло боя, на самые опасные участки фронта. Чем боевая задача ответственнее и сложнее, тем она желаннее комсомольцу. Его дело — ночной поиск, разведка, действия в тылу врага. Там, где труднее всего, где особенно яростно напирает враг, должен быть сплоченный боевой актив коммунистов, комсомольцев, непартийных большевиков, который без приказа командира ни на шаг не отойдет и личной храбростью сплотит всех бойцов. Это — опора командира и комиссара, их ударный кулак.

Вместе с коммунистами комсомольцы получили теперь почетное звание политбойцов. Чтобы оправдать это звание, нужно не только проявлять личную отвагу, личный героизм, но и воодушевлять товарищей по оружию, вселять в них бодрость и уверенность, неустанно закалять их боевой дух. Политбоец — первый помощник командира, комиссара и политрука. Под их руководством он воспитывает бойцов, прививая им лучшие воинские качества, сплачивая их ряды. Политбоец — цемент, скрепляющий красноармейцев единой волей, единым устремлением победить врага, вопреки всем преградам и трудностям. Правдивое и страстное большевистское слово, личный пример отваги и смелости делают политбойца вожаком красноармейцев, их старшим товарищем.

Фронтовая жизнь политбойца, его боевые дела должны стать нормой поведения для всех красноармейцев. Бить врага, как политбоец! Быть всегда бодрым и сильным духом, как политбоец! Спасать жизнь командира и выручать товарища, как политбоец! Делать все, как делает политбоец! Когда красноармейцы будут стремиться к этому и осуществлять это, тогда можно будет сказать, что политбоец оправдал доверие большевистской партии, вождя народа и Красной армии великого Сталина.

Особое и почетное место в рядах комсомольцев занимают заместители политруков. Это звание было введено три года назад по инициативе товарища Сталина, За минувшее время заместители политруков стали яркой фигурой в рядах армейских политработников. Лучшей оценкой боевой деятельности заместителей политруков является то, что немало из них уже отмечены правительственными наградами за мужество и доблесть, проявленные в борьбе с германским фашизмом.

Заместитель политрука на фронте — примерный боец и вдохновенный агитатор. Находясь всегда с красноармейцами, вместе с ними перенося тяготы фронтовой жизни, вместе сокрушая врага, заместитель политрука лучше чем кто-либо знает настроения, мысли, переживания масс. Лучше чем кто-либо он может воздействовать на них, высоко поддерживать их боевой дух, личным примером воодушевлять на подвиги.

Но роль заместителей политруков не ограничивается этим. Выдвижение из комсомольской массы передовых бойцов на должность заместителя политрука — путь массового воспроизводства кадров политсостава. Обстрелянных в боях, мужественных, закаленных комсомольцев надо смело выдвигать на политработу. В острые моменты вооруженной борьбы рабочего класса Ленин призывал «шире и смелее, смелее и шире, еще раз шире и еще раз смелее вербовать молодежь, не боясь ее. Время военное. Молодежь решит исход всей борьбы...» Комиссары и политотделы должны помнить и повседневно претворять в жизнь этот завет Ильича. Внимание к кадрам заместителей политруков — это забота о высоком уровне агитации и пропаганды на фронте, это забота о завтрашнем дне политсостава армии.

Принадлежность к комсомолу морально вооружает бойцов. Вот почему лучшие из молодых бойцов стремятся на передовых позициях организационно оформить свою идейную связь с ленинско-сталинским комсомолом.

Чувствуя у сердца комсомольский билет, боец идет в атаку с еще большей решимостью скорее погибнуть на поле боя, чем отступить от своего воинского долга, от выполнения боевого приказа. Ясно, что комиссары, политорганы и комсомольские организации обязаны облегчить передовым бойцам возможность вступить на фронте в ВЛКСМ, получить высокое звание комсомольца.

Борьба с немецко-фашистскими ордами только разгорается, враг силен, и опасность, нависшая над отчизной, еще велика. Тем отважнее и решительнее должны действовать комсомольцы, молодые патриоты, гордость и надежда родины. Комсомолец Красной армии, всегда будь впереди, бесстрашно бейся за родину, беспощадно громи подлое гитлеровское отродье!


**************************************************************************************************************************************************
США полны решимости разгромить Гитлера
Выступление Гопкинса


ЛОНДОН, 28 июля. (ТАСС). Как передает английское министерство информации, Гарри Гопкинс, личный представитель Рузвельта в Англии, руководящий проведением в жизнь закона о передаче в аренду и взаймы вооружения, выступил 27 июля в Лондоне с речью по радио.

Гопкинс сказал, что он прибыл из Америки неделю назад в качестве представителя президента США на бомбардировщике в сопровождении других бомбардировщиков, построенных в Америке. Возможно, заявил он, что в нынешнюю ночь эти самолеты сбрасывали бомбы на Брест, Гамбург или Берлин, помогая охране нашего общего наследия.

Народ моей страны, заявил Гопкинс, считает, что не стоило бы жить, если бы победили нацистские силы и демократическим странам мира пришлось бы склониться перед их свирепым нападением. Я был с президентом, когда он получил сообщение о бомбардировке жилищ рабочих в восточной части Лондона, о трагической бомбардировке Ковентри, а впоследствии — Плимута. Я наблюдал за неуклонным развитием его решимости разбить Гитлера. Президент об'единен с нашим премьер-министром общей решимостью разгромить безжалостную власть этого многогрешного психопата из Берлина.

Касаясь закона о передаче в аренду или взаймы вооружения, Гопкинс сказал: Этот закон облек наши симпатии и наше восхищение в осязаемую форму. Закон о передаче в аренду или взаймы вооружения есть оружие против тирана, против человека, который хотел бы поработить наши демократические страны.

Далее Гопкинс указал, что английскому народу неизвестны детально размеры помощи, оказываемой Соединенными Штатами Англии, ибо опубликование этих сведений дало бы ценную информацию врагу. Однако размеры этой помощи значительны. За последние несколько месяцев тысячи самолетов, выпущенных американскими заводами, перелетели океан или доставлены на судах. Среди них есть огромные бомбардировщики и наиболее скоростные истребители. Сейчас они принимают участие в боях. Гитлеру не удастся перевести свои заводы так далеко на восток, чтобы укрыть их от разрушительной мощи этих самолетов. Америка послала уже в страны Британской империи много сотен танков. Много танков находится еще в пути. Океанские суда, в том числе много танкеров, посланы Англии. Осуществляется наиболее мощная программа судостроения, которая когда-либо существовала. Будут посланы суда для перевозки продовольствия, горючего и боеприпасов.

Америка решила сократить потребление продовольствия и увеличить его производство, чтобы усилить снабжение Англии продовольствием. Тысячи предметов, необходимых для ведения войны, производятся в Америке или находятся в пути. Проведенный через конгресс закон о передаче в аренду или взаймы вооружения дал президенту специальную власть ускорить реализацию этой огромной программы производства и поставок. Рузвельт обещал принять меры, чтобы обеспечить доставку в Англию всех этих предметов. Гопкинс подчеркнул, что США относятся с большим сочувствием к Китаю и готовы оказать ему всемерную помощь.

В заключение Гопкинс сказал: мы не забываем также о великолепной борьбе русского народа, защищающего свою страну. Мы в Америке полны решимости оказать всякую возможную помощь России и притом немедленно.


**************************************************************************************************************************************************
Народная пословица говорит: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать». Опыт боев показывает: кто не страшится смерти, тот побеждает. Смелого и пуля боится, и штык не берет!


Блестящая тактика советских войск

СТОКГОЛЬМ, 28 июля. (ТАСС). Касаясь положения на восточном фронте, лондонский корреспондент газеты «Гетеборгс постен» пишет: «Германские сводки повторяют хорошо известные фразы, что операции продолжаются планомерно. Однако нейтральные наблюдатели сообщают, что в тылу у германских войск вырастает новая серьезная опасность. Как известно, русские строили мощные подземные укрепления. Из этих укреплений значительные и хорошо вооруженные части нападают на резервы и тыловые коммуникации противника.

Военные наблюдатели заявляют, что немцы совершенно не ожидали подобной замечательной тактики, являющейся гениальной чертой современного русского ведения войны. Корреспондент далее указывает, что немцы без успеха бросили в бой свои самые лучшие бронетанковые части. Заметно, что сила германского наступления ослаблена.


ИСТОЩЕНИЕ СИЛ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ

ЛОНДОН, 27 июля. (ТАСС). Корреспондент газеты «Таймс» сообщает с германской границы, что перед германским командованием возникли очень серьезные проблемы в связи с огромнейшим потреблением материалов, особенно бронетанковыми дивизиями, которое не было предусмотрено, когда Германия начала войну против СССР.

Корреспондент указывает, что Германия не в состоянии восполнить убыль боеприпасов, уничтожаемых с исключительной быстротой, так как германская промышленность, работавшая с максимальной нагрузкой, когда началась война, теперь явно сдает темпы. Это частично об'ясняется растущим недостатком сырья, необходимого для войны, особенно алюминия. Производительность труда в германской промышленности падает, в частности из-за того, что мобилизовано большое число инженеров, техников, механиков и других специалистов.

______________________________________________
Понять большевиков ("The New York Times", США)
Угрожает ли нам коммунизм? ("The New York Times", США)
Разговор с главным большевиком ("The New York Times", США)

http://0gnev.livejournal.com/365347.html

Всеволод Иванов, "Известия", СССР (№168 [7544]).



Статья опубликована 18 июля 1941 года.



1. Рассказ полковника Хетагурова

Полковник Георгий Иванович Хетагуров — командир артиллерии одного из соединений, действующих на фронте борьбы с германскими фашистами. Я встретился с ним в госпитале. Он ранен осколком в руку.



Полковник Хетагуров сидит на железной койке, прислонившись к стене, раненая рука его лежит на подушке. Говорит он медленно, не спеша, негромким голосом:

— Враг у нас жадный к нашему богатству, любит пограбить, — это мы давно знали. И когда началось его предательское нападение, мы прежде всего хотели знать, какими методами, какими способами, какой тактикой хочет он воспользоваться, чтобы нас ограбить.

Разгадали мы его грабительскую тактику скоро: паникой хочет взять.

Полковник Хетагуров улыбнулся. Мне понятна его улыбка. Этой улыбкой он хочет сказать, что организованный металл, тот, что называется артиллерийскими орудиями, на панику не возьмешь, потому что рядом с орудиями стоят советские бойцы и командиры. И полковник Хетагуров, видя, что я понимаю его улыбку, говорит:

— Да, на панику. Паника, известно, вызывается чаще всего внезапностью, скажем, сверкнет перед вашим лицом, загрохочет что-то, пронесется мгновенно, сея смерть, вы и испугаетесь. Для этой цели впереди их частей несутся с пулеметами двадцатисильные мотоциклы. За ними мчится более грохочущая сила — танкетки. И уже за танкетками — пехота и танки. Ну, мы их психологию быстро поняли, так быстро, что через несколько дней боев смогли вооружить ихними двадцатисильными мотоциклами целый свой полк. На мотоциклах сидят молодые люди, ездят они группами, машин по тридцать—сорок. И больше всего боятся, — чего бы вы думали? — больше всей они боятся, когда крикнешь «ура». Тут из рук у них валится руль и пулеметы не стреляют.

Полковник посмотрел на меня, как бы спрашивая: «верите вы или нет?» Но дело в том, что до разговора с полковником я уже разговаривал с рядом бойцов и командиров, и все они в один голос говорили, что враг не выносит штыковой атаки и криков «ура».

И, подумав, все они в голос говорят:

— Грабитель — он всегда норовит ударить в спину, а чтоб лицом к лицу встретиться, — он тут не верит в свою силу.

Я говорю об этом полковнику. Он кивает головой и развивает мою мысль:

— Они сильно надеются на свою авиацию. То, что мы сшибаем у них сотни самолетов, это сшибаем мы всю их надежду. Вот добавим все о том же «ура» и о штыковой атаке:

«Если вы закричали «ура» и кинулись в атаку, так знайте, немедленно же прилетит авиация восстанавливать положение. Ну, тут ей, авиации, летчики по-своему кричат пулеметами «ура».

— Отсюда у врага — пьянство. Вам, наверное, уже многие говорили насчет водки.

Я подтвердил, что все, с кем я ни разговаривал, говорят, что враг идет в сражение пьяным и при пленных и убитых находят бутылки с водкой.

— Анестезируют себя, — сказал, ухмыльнувшись, полковник, — это для нас признак хороший. Если они в первый месяц войны кинулись к водке, так на какой же месяц они кинутся к яду? Я их понимаю. Им без водки трудно. Перед ними такая скала, на которую влезть трудно. Вот возьмем, к примеру, нашу часть. Мы приняли удар на себя первыми. Авиации еще нам не придали, тяжелой артиллерии у нас не было, а все же перед громадными, отлично вооруженными силами противника мы держали фронт на протяжении 3 километров и отошли тогда, когда был дан приказ отойти на заранее подготовленные позиции. Что мы имеем в результате боев? А то, что уничтожили 226-ю фашистскую дивизию, 144-й танковый батальон и много других частей. Посбивали мы в этих боях 144 орудия и 87 танков.

«Вот, скажем, три дня одна наша часть билась за переправу. Метров на четыреста вся река забита была танками, машинами и трупами, так что вода стала бурая и поднялась вверх, как во время разлива. Я знаю, это не у нас одних случалось, так поднялись многие реки Советского Союза, — это, так сказать, разлив народного гнева.

«Судите сами. Раненого в поле не оставь — непременно добьют. Они, надо прямо сказать, охотятся за ранеными, какое-то непонятное удовольствие от этого получают, что ли, — просто противно думать, что это за люди.

«Или возьмем, к примеру, мирное население. Вот я сам видал. Вышли мы на шоссе. Нам надо было передвинуться но нему немного к западу. Приближаемся — и видим, что по шоссе уходит мирное население — дети, женщины, старики, те, кто не хочет оставаться в поле боя. Ведут с собой коров, волов, гонят свиней, везут запасы, кто что взял. Ну, слепому видно, что это мирные люди.

«И что же вы думаете? Ведь мы, боевая часть, стоим рядом и, чтобы не мешать уходящему населению, не по шоссе двинулись, как располагали, а по проселку. А по шоссе идут совсем мирные и слабые люди.

«И вы полагаете, что фашист бросился на нас, на нашу часть? Нет! Он кинул самолеты к шоссе и давай бомбить мирное население, давай его расстреливать из пулеметов. Конечно, мы его отогнали, и он много оставил разбитых голов на нашем поле, но все же, смотрите, какая его берет, грабителя, злость, что люди угоняют от него скот и увозят запасы. Ему это терпеть невозможно: как же так, идет на грабеж, а добро увозят.

«И это не единичный случай. Когда меня ранили и я лежал в палате, там больше чем наполовину раненые были из гражданского населения. У меня рука болит, понимаете, что такое боль, когда вашу руку раздробили, но все же боль на сердце и злость на врага мучали меня сильнее этой раны, когда я вижу рядом искалеченных детей, замученных женщин, раненых стариков. Я день и ночь дрожу от злобы, да и не я один.

«Мы все ненавидим смертельно врага и эту ненависть каждый час и каждую минуту будем воплощать в действие».

Он посмотрел мне в глаза своим пронзительным и твердым взглядом и, видимо, опасаясь, что утомил меня своими рассказами, сказал тем теплым тоном, который так свойственен нашему скромному героическому советскому человеку:

— Извините, я вас задерживаю, да и наблюдения не так интересные, мало их у меня. Вот поправлюсь, через месяц где-нибудь встретимся, впечатлений будет больше расскажу: как мы продолжаем воевать и как побеждаем.


2. Рассказ политрука Ив. Веремея

«Впереди нас — лесок, за леском — пески, а там и море. До моря от нашей разведывательной группы не более пяти километров.

«Позади нас — войска гарнизона, милиция и часть гражданского населения, которое захотело с оружием в руках стоять вместе с нами.

«Пролетел над нами самолет, сбросил ракету. И тотчас же откуда-то миномет нас стал обстреливать. Будто молнии — отсюда и оттуда. Из лесу? Понять трудно. Пошли, прочистили лес. Вроде никого нет. Выходим из лесочка, вдруг — сзади пулемет. Моряки из второй группы кричат: «Это наши, по ошибке стреляют». Нет, думаю, — я тогда взял командование группой, — нет, не похоже, чтобы наши, и приказал лезть обратно в лес.

«Ползем. Дерн, кочки, травка кое-где. Дело уже к вечеру. Тут один наш боец кричит: «Окошко» Фу, ты, что произошло! Стоит кочка, а в кочке окошко, а там, видно, ямка, и сидят они, два, дерном замаскированные. Парашютисты. Мы их днем много на лету перебили, а некоторых прямо на штык брали. Они спускаются, а мы выбежим на поляну с поднятыми вверх штыками, они так и садятся на землю, подняв кверху руки.

«Ну, а эти два, ясно, уцелели, влезли в эту ямку и ждут сигнала ракеты с самолета, чтобы действовать, так как при них автомат, вроде нашего пулемета.

«Как они почувствовали, что штыком до них дотронулись, так они кричать, что сдаемся, мол. Взяли. Только я подумал, а вдруг они здесь не одни, и говорю: «Надо, мол, тщательнее лес прочистить». Вторая группа разведки, которая рядом с моей шла, состояла большей частью из матросов. Они — народ морской, пылкий, как услышали предложение понастоящему очистить лес, сейчас штыки наперевес и «ура».

«Э, думаю, все дело краснофлотцы испортили, зачем кричать.

«А оказалось наоборот. У «него» душа нашего крика не выдерживает. Как, значит, крикнули «ура», так они из всех ямок повыскакивали, человек не менее десяти диверсантов, и перебежкой из лесу. Ну, ясно, убежали не очень далеко, пуля быстрее диверсанта.

«То, что рассказываю, относится к первым двум неделям войны. Он тогда нас хотел на испуг взять и посыпал нас, как хлеб для вкуса солью посыпают, так он нас диверсантами. Как ни увидишь брошенный хутор или селение, или даже лесок, так и жди, что он тебе норовит в спину ударить. Мы к хуторам к этим с большой осторожностью относились.

«Идем. Было в моей группе сначала 25 человек, но так как путь прочищали с большими затруднениями, то вскоре осталось под моей командой только двенадцать, а я, тринадцатый, был партийный, а они беспартийные...»

Политрук Ив. Веремей смотрит вперед, прямо на прутья койки, окрашенные голубой краской. Ноги его прикрыты байковым одеялом. Он держится руками за колена и рассказывает последовательно, шаг за шагом, как он вел разведку и «очищал путь для колонны армии и мирного народа за ней». На одеяле лежит листок бумаги, разграфленный голубыми штрихами, в клеточку. Я думал, что это какие-нибудь записи, по которым Ив. Веремей и рассказывает мне. Однако он не смотрит в этот листок. Когда он сказал, что их, разведчиков, осталось тринадцать, он взял этот листок и подал его мне:

— Их осталось тогда двенадцать. Подходит ко мне Духович, командир взвода, из вольнонаемных, очень хороший парень. Подходит и просит разрешения прочесть это заявление. Вы его, товарищ писатель, возьмите себе, может быть, где-нибудь опубликуете, чтобы помнили, какие были люди...

— Они?

— Из них, когда я обнаружил второй миномет и подошел к нашей артколонне, остался только Духович, раненый, да еще Смирнов, краснофлотец…

И я прочел: «Во фронтовую партийную организацию N-ского гаубичного полка от бойцов сводной роты 5 взвода: Духович, Федоров, Глинченко, Колотушкин, Сергеев, Лапинский, Смирнов, Пашков, Баганду, Рызаев, Коцур, Еременко. — «В момент, когда презренный враг напал на нашу родину, мы, бойцы пятого взвода, будем грудью защищать нашу родину, каплю за каплей отдадим свою жизнь за родину, за Сталина, за трудовой народ. Занятые нами рубежи защитим и, если нужно, погибнем как один. Наше дело правое, мы победим. Идя в бой с фашистской бандой, просим считать нас большевиками и зачислить в ряды большевистской партии Ленина—Сталина. Нашу землю, наш народ мы защитим грудью и будем драться с врагом до последнего вздоха».

— Они сдержали свое слово, — сказал политрук Веремей, — дрались крепко за родину, враг узнал нашу силу, и колонне нашей путь был прочищен. Что же касается партийной принадлежности, то я как партийный организатор счел их полными партийцами.

«Когда мы бились в одном месте то встретили на дороге санитарку. Ведет двух раненых, под выстрелами, и лицо такое расстроенное, что, видно, не выстрелы ее тревожат, а что-то другое.

Один из наших, кажется, Пашков, спрашивает:

— Что такая расстроенная?

— Медаль, — говорит, — за отвагу получила на финском фронте, а тут в работе и потеряла ее.

Боец ей и говорит:

— Потеряла одну, а нашла две. У нас теперь у всех по два счастья: первое — за родину бьемся, за дом, а второе — за всех людей, на всей земле, за все их счастье!

И у меня такое впечатление, что боец был прав. Это — общее мнение, и при таком мнении нам не страшны никакие тягости, никакие испытания. // Всеволод Иванов.
________________________________
Е.Кригер. Как была взята Ельня* ("Известия", СССР)
Парашютная дивизия в... окопах* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Воздушные пираты


Я на транспорте уже 11 лет. Мой локомотив совершил пробег Москва—Владивосток. В суровые дни войны с белофиннами я водил специальные составы. Сейчас с гордостью стою за регулятором паровоза, который движет составы на запад, к местам сражений героической Красной Армии с бандами Гитлера.

Пиратским нападениям с воздуха наши поезда подвергаются нередко. Мой состав был уже обстрелян из пулемета и рядом с ним раздавались взрывы вражеских бомб. Но фашистским разбойникам не удается вывести из строя советские локомотивы.

... Мы прибыли на станцию К. Стояла лунная ночь. Было видно, как дном. Сохраняя все меры предосторожности, я подвел состав к семафору. И вдруг над лесом показался огромный силуэт самолета. Он летел совсем низко, чуть ли не задевая верхушки деревьев. Мотор его был заглушён.

«Чей?! Наш или фашистский?» — мелькнуло в голове, а самолет, с шумом рассекая воздух, уже перелетел через состав. Ответ на вопрос дали взрывы. Пират сбросил бомбы на путях за светофором, и под покровом ночи исчез. Минут десять спустя он вернулся вновь, и я насчитал еще пятнадцать взрывов.

Меткостью фашист не отличался. Состав остался невредимым. Не было повреждено и железнодорожное полотно. Только по сторонам путей зияли воронки — следы неудачного налета.

Вторично мой состав был атакован с воздуха около станции В. Местность тут безлесная, и с высоты не больше чем полтораста метров хищнику заметить нас было нетрудно. Самолет резко накренился, и пулемет обрушил на состав град пуль. Затем разорвалась бомба. Осколок ее пробил буксу одного из вагонов.

Но и на этот раз пират улетел, не достигнув цели. Состав попрежнему двигался вперед — на запад. С.Чебураев, машинист, награжден двумя значками «Почетному железнодорожнику».

______________________________________________
Фашистская расправа с пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)**
Зверства немцев над ранеными и пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)***
Фашистские звери живыми закапывают раненых красноармейцев* ("Красная звезда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/365225.html

3.Островский, "Известия", СССР (№167 [8160]).



Статья опубликована 17 июля 1943 года.



Зовут его Иозеф Мелесек. Он был гренадером первого бронеполка дивизии СС «Мертвая голова». Зимой, когда его дивизию били под Харьковом, он считал, что всему виной отчаянные русские холода. Но вот наступило лето. В знойный день, 14 июля, гренадер Иозеф Мелесек был захвачен в плен русскими пехотинцами во время сильного танкового боя.



Русские танки бросились в контратаку. Смешались боевые порядки. В дыму и огне Иозеф Мелесек не заметил, как его батальон на бронетранспортёрах был отрезан от ушедших вперёд танков. Бронетранспортерам было дано приказание отступить. Иозеф Мелесек и другие гренадеры оказались окруженными советской пехотой.

Так бывало не раз в памятные дни зимы 1942—1943 года. Зима повторилась летом. Мелесек увидел, что среди спелых колосьев ржи русские бьют немцев не хуже, чем на заснеженных полях.

Эсэсовец Иозеф Мелесек ещё ничего не знает о мошенническом трюке ставки Гитлера, об'явивший во всеуслышание, что наступление на Белгородском и Орловско-Курском направлениях начали якобы не немецкие, а советские войска. Ему известно только, что задолго до 5 июля в фашистских частях началась лихорадочная подготовка к наступлению. Ещё в июне офицеры говорили, что наступление начнётся в первых числах следующего месяца.

4 июля после обеда солдатам об'явили, что завтра с утра будет атака. Приказали проверить бронетранспортёры. На каждое отделение выдано было по 2.000 патронов для пулемёта и винтовок, по 2.000 патронов для автоматов и по 60 гранат. Приказали полностью залить баки транспортёров. Затем построили солдат и прочитали вслух обращение Гитлера.

Мелесек хорошо запомнил, что «фюрер» и на этот раз призывал свои войска напрячь все силы для последнего решительного наступления. В приказе говорилось, что теперь у немцев гораздо лучшие танки, чем у русских, и русские будут разбиты. Иозеф Мелесек припоминает также, что в приказе фигурировали города Курск и Орел. И ещё там было сказано, что надо брать больше русских в плен, потому что в Германии нехватает рабочих рук.

Офицеры об'яснили задачу. Ежедневно бронетранспортеры должны продвигаться вслед за танками не менее чем на 20 километров вперёд. «Это будет совсем легкое дело, — говорили офицеры. — Русские не смогут сопротивляться такому большому количеству танков. Впереди нас пойдут танки «Т-6». Они и будут расчищать нам путь. Нам останется только сидеть за крепкой броней транспортеров и спокойно расстреливать русскую пехоту».

Солдаты слушали и верили. Недаром их долгое время муштровали, готовили, убеждали: «Ещё одно наступление, и война кончится. Россия будет побеждена».

Начался бой. С первых же часов 5 июля немецкие солдаты поняли, что русское лето не слаще русской зимы. Им обещали легкую прогулку вслед за танками по роскошным русским полям, где уже почти созрел богатый урожай. Им приказали продвигаться вперед на 20 километров в день. Но против немецких бронированных машин вышла мощная лавина советских танков.

Первым чувством Иозефа Мелесека было удивление. Затем его охватил страх за свою шкуру. От этого страха он не может отделаться и сих пор.

— В первый день, — рассказывает Иозеф Мелесек, — танки, сопровождаемые моим бронеполком, не продвинулись ни на один метр.

Русские самолеты и артиллерия не давали им покоя. В недоумении и растерянности переглядывались между собой гитлеровцы. Все поражались, откуда у русских столько артиллерии и авиации.

Иозеф Мелесек и другие немцы видели, что немецкие танки горят не только от артиллерийских снарядов и авиабомб, но и от ручных гранат и бутылок с горючей смесью, которыми их забрасывают русские пехотинцы.

Как же шло наступление?

На этот вопрос пленный отвечает:

— Машины шли, колёса вертелись, кончалось горючее в баках. Но это было движение не вперёд, а туда и обратно. Вечером, когда бой несколько утихал, офицеры об'ясняли: «Будьте спокойны, мы выполняем свою задачу». А на следующий день повторялось то же самое.

Иозеф Мелесек был только на небольшом участке Белгородского направления и ничего не видел, кроме нескольких танков впереди себя. Он имеет лишь смутное представление о том, как перемалываются в эти дни Красной Армией силы немцев.

Когда Мелесека спрашивают, что произойдёт, когда немцев погонят с оккупированной ими русской территории, он отвечает:

— Если придётся отступить, это будет обозначать, что вся война оказалась напрасной для немцев. Тогда всем нам будет очень туго.

В этих словах эсэсовец выразил опасения немецких солдат из последних резервов гитлеровской армии. Придется расплачиваться за войну, за грабежи и насилия, за пролитую немцами кровь советских людей. Придётся расплачиваться! // 3.Островский, спец. корреспондент «Известий». БЕЛГОРОДСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ.
_____________________________________
И.Эренбург. Фрицы о фрицах ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург. Фрицы этого лета ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Из зала суда


Удавные пасти «душегубок» поглотали в Краснодаре семь тысяч жизней. Тем, кто попадал в «душегубку», не оставалось шансов на спасение. Дверца машины захлопывалась, как могильная плита. Да это и была могила на колёсах, весь дьявольский расчёт палача-изобретателя строился на том, что никто не вырвется живым из ее об'ятий.

Но Котов вышел из могилы. Старый, больной слесарь, переживший глубочайшее потрясение, даёт показания перед судом. Он сидит, ему трудно стоять. Ему трудно говорить. Мучительно возвращаться к страшному воспоминанию, бередить кровоточащую рану памяти. Суд оглашает его показания на предварительном следствии, Котов снова подтверждает их перед трибуналом.

Котов пришёл в больницу за справкой. Это было 22 августа 1942 года, в чёрный день, когда врач по диплому, палач по натуре, немец Герц нагружал автобус смерти партией больных. Котова впустили во двор больницы, но назад не выпустили.

Немецкий офицер схватил Котова за шиворот и бросил его в кузов. Истошный вой и острый запах мочи ударили в голову. Ещё несколько человек — и дверца захлопнулась. Все. Убийца Герц приказал включить мотор. К отвратительному запаху стал примешиваться другой, нестерпимый, удушающий. Котов сорвал рубаху и, смочив её мочёй, накинул на рот и нос, как противогаз. Машина тронулась, стоны утихали, сознание меркло. Котов не помнит, что было дальше. Наступала смерть.

Когда он очнулся, на нём и вокруг него были трупы. Сознание возвращалось медленно, он начал ворочаться и ползти из ямы, в которую был сброшен с остальными удушенными. Их ещё не закопали, машина, очевидно, ушла за новой партией жертв. Котов отполз в сторону и с трудом вернулся домой.

Котов — свидетель на суде. Но он, обречённый гитлеровцами на смерть и случайно избегнувший смерти, — не только свидетель. Домохозяйка Климова, рассказывающая суду о своем пребывании в застенках гестапо; Головатый, у которого немцы убили сына-школьника; Коломийцев, у которого гестаповцы удушили жену; Петренко, обнаруживший тела своей жены и двух детей в противотанковом рву, — все они разве только свидетели? Разве можно быть свидетелем своего горя, потери жены, детей, семьи?

Нет такой категории русских людей, которых не коснулась бы зверская ненависть фашистских захватчиков. Рабочий Петренко и домохозяйка Климова, врач Козельский и священник Кирилл Ильяшев, санитарка Мохно и крестьянка хутора Чернышевка Ивко, — все они чувствовали на себе дыхание смерти и уничтожения. Доктор Козельский видел во вздернутом на виселицу докторе Булгакове свою дальнейшую судьбу. Труп удушенного священника предупреждал Ильяшева о том, что может его ожидать. Никто не знал, на кого падёт завтра кровавый выбор людоедов. Семь тысяч трупов по одному Краснодару за короткие месяцы господства немецких оккупантов только начинали счёт, который должен был увеличиваться с каждым следующим днём. Свидетели утверждают: немцы истребляют не отдельных людей, а народ. Им безразличны занятие, пол, возраст советского человека. Их ненависть обращена против всех советских людей, против всего русского. И если Головатый, Корольчук, Анохина или Рожкова могут сейчас говорить, то только потому, что их, как и сотни тысяч других советских людей, спасла Красная Армия, спасла от гибели и истребления, изгнав немецких захватчиков.

Особенно напряжённым становится внимание людей, сидящих в зале суда, когда свидетельница Климова не в силах сдержаться, готовая растерзать гитлеровских убийц, кричит:

— Да вот же он сидит, немецкий разведчик, этот Речкалов! Вот, — и пальцем указывает на подсудимого.

Сообщники и пособники кровавых гитлеровских злодеяний ёжатся на своих скамьях. Напцок, ставший добровольно тюремщиком в гестаповской банде, закрывает лицо. Злобные огоньки вспыхивают в глазах гадёныша Парамонова.

Гнев народа требует возмездия всем гитлеровским палачам.

Они не уйдут от гнева и суда советского народа. Полковник Кристман, бежавший со своими «душегубками» в другие города, не откупится головами всех этих Тищенко и Пушкаревых. Он ответит своей головой, как ответят и все другие Кристианы, Герцы, все гитлеровские разбойники и грабители. // Б.Ильин, спец. корреспондент «Известий».

______________________________________________
К.Симонов. В Краснодаре* ("Красная звезда", СССР)
Бешеные волки* ("Красная звезда", СССР)
Гитлеровские мерзавцы ответят за все свои злодеяния!* ("Известия", СССР)**
Злодеяния немецко-фашистских захватчиков в городе Краснодаре* ("Известия", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/364915.html

3.Островский, "Известия", СССР (№167 [8160]).



Статья опубликована 17 июля 1943 года.



Зовут его Иозеф Мелесек. Он был гренадером первого бронеполка дивизии СС «Мертвая голова». Зимой, когда его дивизию били под Харьковом, он считал, что всему виной отчаянные русские холода. Но вот наступило лето. В знойный день, 14 июля, гренадер Иозеф Мелесек был захвачен в плен русскими пехотинцами во время сильного танкового боя.



Русские танки бросились в контратаку. Смешались боевые порядки. В дыму и огне Иозеф Мелесек не заметил, как его батальон на бронетранспортёрах был отрезан от ушедших вперёд танков. Бронетранспортерам было дано приказание отступить. Иозеф Мелесек и другие гренадеры оказались окруженными советской пехотой.

Так бывало не раз в памятные дни зимы 1942—1943 года. Зима повторилась летом. Мелесек увидел, что среди спелых колосьев ржи русские бьют немцев не хуже, чем на заснеженных полях.

Эсэсовец Иозеф Мелесек ещё ничего не знает о мошенническом трюке ставки Гитлера, об'явивший во всеуслышание, что наступление на Белгородском и Орловско-Курском направлениях начали якобы не немецкие, а советские войска. Ему известно только, что задолго до 5 июля в фашистских частях началась лихорадочная подготовка к наступлению. Ещё в июне офицеры говорили, что наступление начнётся в первых числах следующего месяца.

4 июля после обеда солдатам об'явили, что завтра с утра будет атака. Приказали проверить бронетранспортёры. На каждое отделение выдано было по 2.000 патронов для пулемёта и винтовок, по 2.000 патронов для автоматов и по 60 гранат. Приказали полностью залить баки транспортёров. Затем построили солдат и прочитали вслух обращение Гитлера.

Мелесек хорошо запомнил, что «фюрер» и на этот раз призывал свои войска напрячь все силы для последнего решительного наступления. В приказе говорилось, что теперь у немцев гораздо лучшие танки, чем у русских, и русские будут разбиты. Иозеф Мелесек припоминает также, что в приказе фигурировали города Курск и Орел. И ещё там было сказано, что надо брать больше русских в плен, потому что в Германии нехватает рабочих рук.

Офицеры об'яснили задачу. Ежедневно бронетранспортеры должны продвигаться вслед за танками не менее чем на 20 километров вперёд. «Это будет совсем легкое дело, — говорили офицеры. — Русские не смогут сопротивляться такому большому количеству танков. Впереди нас пойдут танки «Т-6». Они и будут расчищать нам путь. Нам останется только сидеть за крепкой броней транспортеров и спокойно расстреливать русскую пехоту».

Солдаты слушали и верили. Недаром их долгое время муштровали, готовили, убеждали: «Ещё одно наступление, и война кончится. Россия будет побеждена».

Начался бой. С первых же часов 5 июля немецкие солдаты поняли, что русское лето не слаще русской зимы. Им обещали легкую прогулку вслед за танками по роскошным русским полям, где уже почти созрел богатый урожай. Им приказали продвигаться вперед на 20 километров в день. Но против немецких бронированных машин вышла мощная лавина советских танков.

Первым чувством Иозефа Мелесека было удивление. Затем его охватил страх за свою шкуру. От этого страха он не может отделаться и сих пор.

— В первый день, — рассказывает Иозеф Мелесек, — танки, сопровождаемые моим бронеполком, не продвинулись ни на один метр.

Русские самолеты и артиллерия не давали им покоя. В недоумении и растерянности переглядывались между собой гитлеровцы. Все поражались, откуда у русских столько артиллерии и авиации.

Иозеф Мелесек и другие немцы видели, что немецкие танки горят не только от артиллерийских снарядов и авиабомб, но и от ручных гранат и бутылок с горючей смесью, которыми их забрасывают русские пехотинцы.

Как же шло наступление?

На этот вопрос пленный отвечает:

— Машины шли, колёса вертелись, кончалось горючее в баках. Но это было движение не вперёд, а туда и обратно. Вечером, когда бой несколько утихал, офицеры об'ясняли: «Будьте спокойны, мы выполняем свою задачу». А на следующий день повторялось то же самое.

Иозеф Мелесек был только на небольшом участке Белгородского направления и ничего не видел, кроме нескольких танков впереди себя. Он имеет лишь смутное представление о том, как перемалываются в эти дни Красной Армией силы немцев.

Когда Мелесека спрашивают, что произойдёт, когда немцев погонят с оккупированной ими русской территории, он отвечает:

— Если придётся отступить, это будет обозначать, что вся война оказалась напрасной для немцев. Тогда всем нам будет очень туго.

В этих словах эсэсовец выразил опасения немецких солдат из последних резервов гитлеровской армии. Придется расплачиваться за войну, за грабежи и насилия, за пролитую немцами кровь советских людей. Придётся расплачиваться! // 3.Островский, спец. корреспондент «Известий». БЕЛГОРОДСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ.
_____________________________________
И.Эренбург. Фрицы о фрицах ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург. Фрицы этого лета ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС по делу о зверствах немецко-фашистских захватчиков и их пособников на территории гор. Краснодара и Краснодарского края в период их временной оккупации


Из зала суда

Удавные пасти «душегубок» поглотали в Краснодаре семь тысяч жизней. Тем, кто попадал в «душегубку», не оставалось шансов на спасение. Дверца машины захлопывалась, как могильная плита. Да это и была могила на колёсах, весь дьявольский расчёт палача-изобретателя строился на том, что никто не вырвется живым из ее об'ятий.

Но Котов вышел из могилы. Старый, больной слесарь, переживший глубочайшее потрясение, даёт показания перед судом. Он сидит, ему трудно стоять. Ему трудно говорить. Мучительно возвращаться к страшному воспоминанию, бередить кровоточащую рану памяти. Суд оглашает его показания на предварительном следствии, Котов снова подтверждает их перед трибуналом.

Котов пришёл в больницу за справкой. Это было 22 августа 1942 года, в чёрный день, когда врач по диплому, палач по натуре, немец Герц нагружал автобус смерти партией больных. Котова впустили во двор больницы, но назад не выпустили.

Немецкий офицер схватил Котова за шиворот и бросил его в кузов. Истошный вой и острый запах мочи ударили в голову. Ещё несколько человек — и дверца захлопнулась. Все. Убийца Герц приказал включить мотор. К отвратительному запаху стал примешиваться другой, нестерпимый, удушающий. Котов сорвал рубаху и, смочив её мочёй, накинул на рот и нос, как противогаз. Машина тронулась, стоны утихали, сознание меркло. Котов не помнит, что было дальше. Наступала смерть.

Когда он очнулся, на нём и вокруг него были трупы. Сознание возвращалось медленно, он начал ворочаться и ползти из ямы, в которую был сброшен с остальными удушенными. Их ещё не закопали, машина, очевидно, ушла за новой партией жертв. Котов отполз в сторону и с трудом вернулся домой.

Котов — свидетель на суде. Но он, обречённый гитлеровцами на смерть и случайно избегнувший смерти, — не только свидетель. Домохозяйка Климова, рассказывающая суду о своем пребывании в застенках гестапо; Головатый, у которого немцы убили сына-школьника; Коломийцев, у которого гестаповцы удушили жену; Петренко, обнаруживший тела своей жены и двух детей в противотанковом рву, — все они разве только свидетели? Разве можно быть свидетелем своего горя, потери жены, детей, семьи?

Нет такой категории русских людей, которых не коснулась бы зверская ненависть фашистских захватчиков. Рабочий Петренко и домохозяйка Климова, врач Козельский и священник Кирилл Ильяшев, санитарка Мохно и крестьянка хутора Чернышевка Ивко, — все они чувствовали на себе дыхание смерти и уничтожения. Доктор Козельский видел во вздернутом на виселицу докторе Булгакове свою дальнейшую судьбу. Труп удушенного священника предупреждал Ильяшева о том, что может его ожидать. Никто не знал, на кого падёт завтра кровавый выбор людоедов. Семь тысяч трупов по одному Краснодару за короткие месяцы господства немецких оккупантов только начинали счёт, который должен был увеличиваться с каждым следующим днём. Свидетели утверждают: немцы истребляют не отдельных людей, а народ. Им безразличны занятие, пол, возраст советского человека. Их ненависть обращена против всех советских людей, против всего русского. И если Головатый, Корольчук, Анохина или Рожкова могут сейчас говорить, то только потому, что их, как и сотни тысяч других советских людей, спасла Красная Армия, спасла от гибели и истребления, изгнав немецких захватчиков.



Особенно напряжённым становится внимание людей, сидящих в зале суда, когда свидетельница Климова не в силах сдержаться, готовая растерзать гитлеровских убийц, кричит:

— Да вот же он сидит, немецкий разведчик, этот Речкалов! Вот, — и пальцем указывает на подсудимого.

Сообщники и пособники кровавых гитлеровских злодеяний ёжатся на своих скамьях. Напцок, ставший добровольно тюремщиком в гестаповской банде, закрывает лицо. Злобные огоньки вспыхивают в глазах гадёныша Парамонова.

Гнев народа требует возмездия всем гитлеровским палачам.

Они не уйдут от гнева и суда советского народа. Полковник Кристман, бежавший со своими «душегубками» в другие города, не откупится головами всех этих Тищенко и Пушкаревых. Он ответит своей головой, как ответят и все другие Кристианы, Герцы, все гитлеровские разбойники и грабители. // Б.Ильин, спец. корреспондент «Известий».

______________________________________________
К.Симонов. В Краснодаре* ("Красная звезда", СССР)
Бешеные волки* ("Красная звезда", СССР)
Гитлеровские мерзавцы ответят за все свои злодеяния!* ("Известия", СССР)**
Злодеяния немецко-фашистских захватчиков в городе Краснодаре* ("Известия", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/364915.html

Враг продолжает рваться вперед. Во что бы то ни стало остановить врага! Умелой и стойкой обороной сделать неприступным каждый наш рубеж!

К.Симонов, "Красная звезда", СССР (№178 [5242]).



Статья опубликована 31 июля 1942 года.



В ДОНСКИХ СТЕПЯХ
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

«Из-за дальних долин поднимается белокаменный гребень Иран-Быка. Много видят и всюду бывают джигит и его конь. Высоки на Урале горы, широки за Уралом степи. Воюют за землю свою и воду джигит и его конь»… Гортанная, протяжная песня несется над средне-русской степью. Горько пахнет пригретая солнцем полынь, сладко пахнут степные цветы. Тонкий запах свежего сена несется от пожелтевшей, сожженной травы. Песня длинна, как степная дорога, и широка, как сама степь.



Далеко, за тысячу верст от мест, где они родились, поют в воронежской степи, под знойным солнцем башкирские джигиты свою старинную песню «Урал». Они сидят в узкой лощине у наблюдательного пункта, и рядом с ними торчат из глубоких «ласточкиных гнезд» длинные стволы противотанковых ружей. Лошади с коноводами пасутся подле, в глубокой расщелине, заросшей мелким степным кустарником. Полдневный жар, затишье. Только слева, у ведущей в тыл дороги, изредка рвутся мины, и пыльным клубом встает ссохшаяся горячая земля.

Правнуки Салавата Юлаева, сражавшегося вместе с Пугачевым за свободу русской земли, снова воюют рядом с правнуками Пугачева за свободу и честь своей родины — ибо есть один родной дом под Уфой, в предгорьях Урала у Гарифулы Гафарова, и есть одна единственная и равная для всех советских людей великая родина — Россия.

На широком уфимском плацу, в скрипучий мартовский мороз, в конном строю, молчаливо стояли полки башкирской кавалерийской дивизии. Позвякивали удила, и лошади переминались с ноги на ногу, скрипя на снегу копытами. Правительство воинственного народа вручало боевое багровое знамя своему народному войску, и, склонившись на одно колено, целовал край его шелкового полотнища половник Мингалий Шаймуратов. 25 лет прослужил он в русской армии, изучил много языков, и в дни отечественной войны правительство оказало ему честь, назначив его командиром 1-й Национальной дивизии башкирских джигитов.

Вместе с полковником принимал знамя вчерашний секретарь райкома партии — комиссар дивизии Мубарак Назыров. Люди, встречавшиеся на пленумах обкома партии, на обледеневших лесах новостроек, в холодных бараках лесоразработок, сейчас встретились здесь на плацу, впереди полков. На конях рядом с командирами сидели комиссары, посланные в бой своей республикой. Тут был и бывший наркомпрос Алибаев, и бывший наркомлес Саитгалин, и секретарь обкома комсомола Абдулин. Народ снаряжал на войну свое войско, и лучшие сыны народа шли с ним комиссарами полков и политруками. На левом фланге одного эскадрона сидел на коне человек с лейкой, надетой поверх дубленого полушубка. Это был Якубов, бывший директор фототреста, а теперь доброволец.

Как всякое истинно народное дело, история создания дивизии была проста и величественна. Башкирский народ захотел создать свою национальную дивизию из своих людей, своим иждивением, своими руками. Сталин удовлетворил народную просьбу, и сотни заявлений потекли в районные комиссариаты. В башкирских колхозах отбирали для джигитов лучших коней, портные шили обмундирование, кожевники дубили полушубки, седельщики делали седла. В лютые пятидесятиградусные сибирские морозы выезжали полки на долгие зимние учения, ночевали в снегах, палили дымные лесные костры. Всю зиму народ учился воевать, и вот март, и на хрустящем плацу пляшут кони и трепещет на ветру знамя, и завтра, стуча колесами, поедут эшелоны на запад, на священную войну.

Расплавленные жарой июльские дни. Далеко позади остался Урал. На берегах узких, степных речек идут кровавые бои с наступающими немцами. На этом участке фронта немцы остановлены, но бои не стихают. Каждый день и каждая ночь приносят новые жертвы. Деревни переходят из рук в руки, и по ночам над горизонтом встают зарева. Там и в конном, и в пешем строю дерутся башкиры.

Уже многих нет, уже не вернется в родную Башкирию командир полка майор Нафиков. На исходе дня он прискакал в штаб дивизии. Полковник Шаймуратов вручил ему приказ и долгим взглядом проводил своего любимца. Нафиков пришпорил гнедого, дареного коня, и пыль взвилась следом за цокнувшими по камням копытами. Небо заволокло тучами, и, уже судя по вечеру, ночь обещала быть черной, как сажа. Растянувшись цепочкой, дивизия задерживала немцев до подхода наших танков. Но задерживать — значит драться, а драться — значит атаковать. Полковник приказал Нафикову ночной атакой вторгнуться в занятое немцами село.

Пять километров ржаных полей отделяли рощу, где собрался для прыжка полк, от села, где засели немцы. К девятому часу стало темно. Полк пошел в атаку. Все широкое ржаное поле оказалось усеянным немецкими автоматчиками. То стреляя в них, то убивая их молчаливой сталью, башкиры пробивались к селу.

В такую ночь трудно управлять. Подразделения полка в темноте зашли слева и справа и заняли соседние деревни и перелески, а сам Нафиков с полусотней собравшихся вокруг него бойцов ворвался в село. Это был ночной налет, жестокий и страшный своей неожиданностью. На улицах села сгрудились в кучу обозы, артиллерия. Немцы стреляли с чердаков, из подворотен, забивались в сараи, разбегались в рожь, лежали на черных улицах, молчащие, расстрелянные, изрубленные. Разрывы гранат короткими вспышками освещали куски улиц, с визгом летели осколки и развороченные колеса. Обломки повозок загораживали путь. Четыре тяжелых орудия с изуродованными, взорванными механизмами стояли на главной улице.

Всю ночь в селе шла рукопашная. Четыреста немцев было убито за ночь. Часть отряда Нафикова легла рядом с ними. Но когда начало светать, то оказалось, что не четыреста и не пятьсот, а больше тысячи немцев было в селе. И не только оставшиеся в живых тридцать бойцов Нафикова увидели, что немцев здесь тысяча, но и тысяча немцев увидела, что в селе только тридцать кавалеристов. Немцы стали высыпать отовсюду — с чердаков, из подвалов, с задних дворов. В утреннем тумане стояла сплошная автоматная трескотня. Нафиков решил пробиться во что бы то ни стало.

На улицах села снова разгорелась рукопашная. Окружив цепью бойцов своих раненых, Нафиков приказал им отступить через последний свободный проулок, а сам с горстью автоматчиков прикрывал отход. Немцы стреляли снизу, сверху, со всех сторон. Все меньше людей оставалось вокруг него. Какой-то немецкий автоматчик выстрелил сзади ему в спину. Автоматчика убили, но раненому Нафикову становилось все труднее итти. Он шел, тяжело дыша, отстреливаясь и останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Горло пересохло, хотелось пить.

На улицах совсем рассвело. Группа бойцов, отход которой он прикрывал, уже выбралась из села в рожь и была в сравнительной безопасности. Но ему самому с горстью оставшихся в живых нужно было пройти еще несколько домов, а двигаться было все труднее. Он истекал кровью. Наконец, рядом с ним осталось всего двое автоматчиков — Абсалямов и Юдашбаев. Они вели взятого в плен немецкого офицера-артиллериста. Майор совсем истек кровью, он уже несколько раз падал и снова поднимался.

Другого выхода не было. Бойцы понесли на руках обессилевшего майора. На углу, в конце деревни, выскочившие из-за дома немцы открыли по ним в упор автоматный огонь. Все трое упали на землю, и майор, не выпускавший автомата, скрипнув зубами, упер его в раненую руку и лежа дал несколько очередей. Он уже умирал, но все еще дрался. Немцы упали. Абсалямов и Юдашбаев снова приподняли и понесли майора. Стрелять он еще мог, но двигаться — нет. Через минуту еще одна пуля поразила его. Он неподвижно повис на руках бойцов, и они понесли его бездыханное тело по ржи, через крутые степные овраги. И они несли бы его до своих, если бы на их пути у стежки не лежал тяжело раненый лейтенант Назыров. Он стонал, бредил. Они не могли унести двоих и, как ни любили своего майора, но живого предпочли мертвому. Они положили тело майора в овраге и накрыли от чужих глаз ветвями кустарника и колосьями, а потом, пригибаясь под пулями, понесли дальше раненого лейтенанта.

Ночью Абсалямов и Юдашбаев с тремя разведчиками отправились через вражеские цепи за телом своего командира. Они не нашли его в первую ночь, не нашли и во вторую, но на третью ночь решили найти во что бы то ни стало, а когда люди так решают, то они делают. И они это сделали.

Так кончился этот бой, похожий на старую богатырскую сказку. Нафиков погиб, но его сосед и друг, командир соседнего полка майор Тагир Кусимов, на следующую же ночь дрался с немцами за себя и за своего друга у переправы через узкую степную реку. И хотя река только называлась рекою, и через ее русло в эти раскаленные жарой степные дни могла вброд перейти курица, немцы не сумели перейти через нее. Им даже не дали разведать брод ни днем, ни ночью. Они думали, что река глубока, и пробовали переправиться на лодках. Резиновые обрывки разодранных огнем надувных лодок лежали на берегу, прибитые к нему водой. Тогда немцы попробовали перейти сразу во многих местах. Майор Кусимов был слабее их повсюду, но решил оказаться сильнее их в одном месте и там победить. Он собрал вокруг себя всех конников, разведчиков и сам бросился навстречу немцам. Немцы не перешли эту, речку и устлали ее берег своими телами.

В жестоких схватках проходил июль. Командир взвода автоматчиков Карим Нарбеков переходил по ночам через реку с двумя—тремя разведчиками. Перестреляв и вырезав с десяток немцев, иногда с «языком», а иногда без «языка», возвращался к рассвету на свою сторону.

В жестоких схватках проходил июль. Грохотала артиллерия, по пыльным дорогам ползли танки, но десятки башкир-бронебойщиков, и в их числе колхозный счетовод Гарифула Гафаров, бестрепетно встречали их в своих «ласточкиных гнездах». И однажды, когда не было времени приготовить все самому и окоп, вырытый не своей рукой, оказался слишком глубок, Гафаров увидел ползущий танк. Чтобы лучше разглядеть его, вылез из окопа на ровную, как стол, степную землю вместе со своим ружьем. Подпустив на сто шагов стреляющий и ревущий танк, зажег его первым выстрелом. В танке рвались снаряды, а Гафаров, лежа на земле в ста шагах от своего поверженного врага, в первый раз в жизни чувствовал себя богатырем.

В жестоких схватках проходил июль. Немецкие разведчики оставляли в кустах ночью записки: «Рус, давай не стрелять и не ходить к нам ночью, мы тоже не будем». Они боялись, что их застрелят ночью или воткнут в их глотку короткий кинжал. Они нервничали, и с наступлением темноты автоматы стучали торопливо и беспрерывно. И в шахматном порядке впереди их позиции ложились мины. Но ненависть не знает отдыха ни днем, ни ночью. И снова с наступлением темноты скользили через кусты и овраги тихие башкирские разведчики. И снова утром в немецких окопах находили ничего не способные об’яснить трупы.

Вечерело. В штабе Шаймуратова у завешенного одеялом окна сидели над картой командиры. Они обсуждали план очередной ночной атаки. Неровный свет лампы освещал их широкоскулые бронзовые лица. А за деревней, у пруда, отбрасывая в воду длинные вечерние тени, верхом на конях, нагишом купались кавалеристы. Веселые парни из уральских деревень, они брызгались, свистели, гикали. Им было весело, им нравилось, что все-таки есть в их жестоком боевом дне одна минута, совсем не похожая на войну. // Константин Симонов. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
________________________________________________
Башкиры ("Красная звезда", СССР)
Душа народа ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Сознание опасности должно удесятерить силы каждого воина Красной Армии. Отважно и стойко, не щадя жизни, биться с врагом!


Геройский подвиг сержанта Никулина

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 30 июля. (По телеграфу от наш. корр.). Весь Ленинградский фронт облетела весть о подвиге сержанта Никулина, который предпочел смерть фашистскому плену. Дело было так. На рассвете группа наших бойцов, в числе которых был и сержант Никулин, незаметно подобралась к переднему краю немецкой обороны и ворвалась во вражескую траншею. Завязался ожесточенный бой.

В этой схватке сержант Никулин оторвался от своих и его окружили враги. Он расстреливал немцев из автомата, бил прикладом. Сержант был ранен, со всех сторон тянулись к нему немцы, хотели взять его живым. Силы уже покидали смелого воина, но мужество не покинуло его ни на минуту.

— Советский воин в плен не сдается, — бросил он в лицо фашистам и слабеющей рукой выдернул кольцо гранаты. Немцы попытались уйти, но было уже поздно. Взорвавшейся гранатой было убито несколько гитлеровцев.


**************************************************************************************************************************************************
ОТРЕЧЕНИЕ


Вернулся сын в родимый дом
С полей войны великой.
И запоясана на нем
Шинель каким-то лыком.
Не брита с месяц борода.
Ершится — что чужая.
И в дом пришел он, как беда
Приходит вдруг большая.
Но не хотели мать с отцом
Беде тотчас поверить.
И сына встретили вдвоем
Они у самой двери.
Его доверчиво обнял
Отец, что сам когда-то
Три года с немцем воевал
И добрым был солдатом.
Навстречу гостю мать бежит:
— Сынок, сынок, родимый...
Но сын за стол засесть спешит
И смотрит как-то мимо...
Беда вступила на порог —
И нет родным покоя.
— Как на войне дела, сынок?
А сын махнул рукою.
А сын сидит с набитым ртом
И сам спешит признаться,
Что ради матери с отцом
Решил в живых остаться...
Родные поняли не вдруг,
Но сердце их заныло.
И край, передника из рук
Старуха уронила.
Отец себя не превозмог,
Поникнул головою.
— Ну что ж, выходит так, сынок,
Ты убежал из боя?..
И замолчал отец-солдат,
Сидит, согнувши спину,
И грустный свой отводит взгляд
От глаз родного сына.
Тогда глядит с надеждой сын
На материн передник.
— Ведь у тебя я, мать, один —
И первый, и последний...
Но мать, поставив щи на стол,
Лишь дрогнула плечами.
И показалось, день прошел,
А может год в молчаньи.
И праздник встречи навсегда
Как будто канул в омут.
И в дом пришедшая беда
Уже была, как дома.
Не та беда, что без вреда
Для совести и чести,
А та, нещадная, когда
Позор и горе вместе.
Такая боль, такой позор,
Такое злое горе,
Что словно мгла на весь твой двор
И на твое подворье.
На всю родню твою вокруг.
На прадеда и деда,
На внука, если будет внук.
На друга, и соседа...
И вот поднялся, тих и строг
В своей большой кручине,
Отец-солдат. — Так вот, сынок,
Не сын ты мне отныне.
Не мог мой сын, — на том стою, —
Не мог, забыв присягу,
Покинуть родину в бою,
Притти домой бродягой.
Не мог мой сын, как я не мог,
Забыть про честь солдата,
Хоть защищали мы, сынок,
Не то, что вы. Куда там!
И ты теперь оставь мой дом,
Ищи отца другого.
А не уйдешь, так мы уйдем
Из-под родного крова.
Не плачь, жена. Тому так быть.
Был сын — и нету сына.
Легко растить, легко любить,
Трудней из сердца вынуть.
И что-то молвил он еще
И смолк. И, подняв, руку,
Тихонько тронул за плечо
Жену свою старуху.
Как будто ей хотел сказать:
— Я все, голубка, знаю,
Тебе еще больней, ты — мать,
Но я с тобой, родная.
Пускай наказаны судьбой.
Не век скрипеть телеге,
Не так нам долго жить с тобой,
Но честь живет вовеки...
А гость, качнувшись, за порог
Шагнул, нащупал выход...
Вот, думал, кликнут: «Сын, сынок,
Вернись!» Но было тихо...
И, как хмельной, держась за тын,
Прошел он мимо клети.
И вот теперь он был один,
Один на белом свете.
Чужой, непринятый в семье.
Что отреклась от сына.
Чужой на всей родной земле.
Что двадцать лет носила...
И от того, как шла тропа,
В задворках пропадая,
Как под ногой его трава
Сгибалась молодая;
И от того, как свеж и чист.
Сиял весь мир окольный,
И трепетал неполный лист
Весенний, — было больно...
И, посмотрев вокруг, вокруг
Глазами не своими. —
— Кравцов Иван! — назвал он вслух
Свое, как будто, имя.
И прислонился головой
К стволу березы белой...
А что ж ты, что ж ты над собой,
Кравцов Иван, наделал.
Дошел до самого конца,
Худая песня спета.
Ни в дом родимого отца
Тебе дороги нету.
Ни к сердцу матери родной,
Поникшей под ударом.
И кары нет тебе иной
Помимо смертной кары.
Иди, спеши, беги туда,
Откуда шел без чести.
И не прощенья, а суда
Себе проси на месте.
И на глазах друзей-бойцов,
К тебе презренья полных,
Свой приговор, Иван Кравцов,
Ты выслушай безмолвно.
Как честь, прими тот приговор.
И стой. И будь, как воин.
Хотя б в тот миг, как залп в упор
Покончит счет с тобою...
А может быть еще тот суд
Свой приговор отложит.
И вновь ружье тебе дадут,
Доверят вновь. Быть может.

А.ТВАРДОВСКИЙ.

________________________________________________
Евреи ("Красная звезда", СССР)
Узбеки ("Красная звезда", СССР)
Кавказ ("Красная звезда", СССР)
Казахи* ("Красная звезда", СССР)
Татары* ("Красная звезда", СССР)**
Киргизы ("Красная звезда", СССР)
Великая дружба народов СССР ("Правда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/364795.html

Враг продолжает рваться вперед. Во что бы то ни стало остановить врага! Умелой и стойкой обороной сделать неприступным каждый наш рубеж!

К.Симонов, "Красная звезда", СССР (№178 [5242]).



Статья опубликована 31 июля 1942 года.



В ДОНСКИХ СТЕПЯХ
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

«Из-за дальних долин поднимается белокаменный гребень Иран-Быка. Много видят и всюду бывают джигит и его конь. Высоки на Урале горы, широки за Уралом степи. Воюют за землю свою и воду джигит и его конь»… Гортанная, протяжная песня несется над средне-русской степью. Горько пахнет пригретая солнцем полынь, сладко пахнут степные цветы. Тонкий запах свежего сена несется от пожелтевшей, сожженной травы. Песня длинна, как степная дорога, и широка, как сама степь.



Далеко, за тысячу верст от мест, где они родились, поют в воронежской степи, под знойным солнцем башкирские джигиты свою старинную песню «Урал». Они сидят в узкой лощине у наблюдательного пункта, и рядом с ними торчат из глубоких «ласточкиных гнезд» длинные стволы противотанковых ружей. Лошади с коноводами пасутся подле, в глубокой расщелине, заросшей мелким степным кустарником. Полдневный жар, затишье. Только слева, у ведущей в тыл дороги, изредка рвутся мины, и пыльным клубом встает ссохшаяся горячая земля.

Правнуки Салавата Юлаева, сражавшегося вместе с Пугачевым за свободу русской земли, снова воюют рядом с правнуками Пугачева за свободу и честь своей родины — ибо есть один родной дом под Уфой, в предгорьях Урала у Гарифулы Гафарова, и есть одна единственная и равная для всех советских людей великая родина — Россия.

На широком уфимском плацу, в скрипучий мартовский мороз, в конном строю, молчаливо стояли полки башкирской кавалерийской дивизии. Позвякивали удила, и лошади переминались с ноги на ногу, скрипя на снегу копытами. Правительство воинственного народа вручало боевое багровое знамя своему народному войску, и, склонившись на одно колено, целовал край его шелкового полотнища половник Мингалий Шаймуратов. 25 лет прослужил он в русской армии, изучил много языков, и в дни отечественной войны правительство оказало ему честь, назначив его командиром 1-й Национальной дивизии башкирских джигитов.

Вместе с полковником принимал знамя вчерашний секретарь райкома партии — комиссар дивизии Мубарак Назыров. Люди, встречавшиеся на пленумах обкома партии, на обледеневших лесах новостроек, в холодных бараках лесоразработок, сейчас встретились здесь на плацу, впереди полков. На конях рядом с командирами сидели комиссары, посланные в бой своей республикой. Тут был и бывший наркомпрос Алибаев, и бывший наркомлес Саитгалин, и секретарь обкома комсомола Абдулин. Народ снаряжал на войну свое войско, и лучшие сыны народа шли с ним комиссарами полков и политруками. На левом фланге одного эскадрона сидел на коне человек с лейкой, надетой поверх дубленого полушубка. Это был Якубов, бывший директор фототреста, а теперь доброволец.

Как всякое истинно народное дело, история создания дивизии была проста и величественна. Башкирский народ захотел создать свою национальную дивизию из своих людей, своим иждивением, своими руками. Сталин удовлетворил народную просьбу, и сотни заявлений потекли в районные комиссариаты. В башкирских колхозах отбирали для джигитов лучших коней, портные шили обмундирование, кожевники дубили полушубки, седельщики делали седла. В лютые пятидесятиградусные сибирские морозы выезжали полки на долгие зимние учения, ночевали в снегах, палили дымные лесные костры. Всю зиму народ учился воевать, и вот март, и на хрустящем плацу пляшут кони и трепещет на ветру знамя, и завтра, стуча колесами, поедут эшелоны на запад, на священную войну.

Расплавленные жарой июльские дни. Далеко позади остался Урал. На берегах узких, степных речек идут кровавые бои с наступающими немцами. На этом участке фронта немцы остановлены, но бои не стихают. Каждый день и каждая ночь приносят новые жертвы. Деревни переходят из рук в руки, и по ночам над горизонтом встают зарева. Там и в конном, и в пешем строю дерутся башкиры.

Уже многих нет, уже не вернется в родную Башкирию командир полка майор Нафиков. На исходе дня он прискакал в штаб дивизии. Полковник Шаймуратов вручил ему приказ и долгим взглядом проводил своего любимца. Нафиков пришпорил гнедого, дареного коня, и пыль взвилась следом за цокнувшими по камням копытами. Небо заволокло тучами, и, уже судя по вечеру, ночь обещала быть черной, как сажа. Растянувшись цепочкой, дивизия задерживала немцев до подхода наших танков. Но задерживать — значит драться, а драться — значит атаковать. Полковник приказал Нафикову ночной атакой вторгнуться в занятое немцами село.

Пять километров ржаных полей отделяли рощу, где собрался для прыжка полк, от села, где засели немцы. К девятому часу стало темно. Полк пошел в атаку. Все широкое ржаное поле оказалось усеянным немецкими автоматчиками. То стреляя в них, то убивая их молчаливой сталью, башкиры пробивались к селу.

В такую ночь трудно управлять. Подразделения полка в темноте зашли слева и справа и заняли соседние деревни и перелески, а сам Нафиков с полусотней собравшихся вокруг него бойцов ворвался в село. Это был ночной налет, жестокий и страшный своей неожиданностью. На улицах села сгрудились в кучу обозы, артиллерия. Немцы стреляли с чердаков, из подворотен, забивались в сараи, разбегались в рожь, лежали на черных улицах, молчащие, расстрелянные, изрубленные. Разрывы гранат короткими вспышками освещали куски улиц, с визгом летели осколки и развороченные колеса. Обломки повозок загораживали путь. Четыре тяжелых орудия с изуродованными, взорванными механизмами стояли на главной улице.

Всю ночь в селе шла рукопашная. Четыреста немцев было убито за ночь. Часть отряда Нафикова легла рядом с ними. Но когда начало светать, то оказалось, что не четыреста и не пятьсот, а больше тысячи немцев было в селе. И не только оставшиеся в живых тридцать бойцов Нафикова увидели, что немцев здесь тысяча, но и тысяча немцев увидела, что в селе только тридцать кавалеристов. Немцы стали высыпать отовсюду — с чердаков, из подвалов, с задних дворов. В утреннем тумане стояла сплошная автоматная трескотня. Нафиков решил пробиться во что бы то ни стало.

На улицах села снова разгорелась рукопашная. Окружив цепью бойцов своих раненых, Нафиков приказал им отступить через последний свободный проулок, а сам с горстью автоматчиков прикрывал отход. Немцы стреляли снизу, сверху, со всех сторон. Все меньше людей оставалось вокруг него. Какой-то немецкий автоматчик выстрелил сзади ему в спину. Автоматчика убили, но раненому Нафикову становилось все труднее итти. Он шел, тяжело дыша, отстреливаясь и останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Горло пересохло, хотелось пить.

На улицах совсем рассвело. Группа бойцов, отход которой он прикрывал, уже выбралась из села в рожь и была в сравнительной безопасности. Но ему самому с горстью оставшихся в живых нужно было пройти еще несколько домов, а двигаться было все труднее. Он истекал кровью. Наконец, рядом с ним осталось всего двое автоматчиков — Абсалямов и Юдашбаев. Они вели взятого в плен немецкого офицера-артиллериста. Майор совсем истек кровью, он уже несколько раз падал и снова поднимался.

Другого выхода не было. Бойцы понесли на руках обессилевшего майора. На углу, в конце деревни, выскочившие из-за дома немцы открыли по ним в упор автоматный огонь. Все трое упали на землю, и майор, не выпускавший автомата, скрипнув зубами, упер его в раненую руку и лежа дал несколько очередей. Он уже умирал, но все еще дрался. Немцы упали. Абсалямов и Юдашбаев снова приподняли и понесли майора. Стрелять он еще мог, но двигаться — нет. Через минуту еще одна пуля поразила его. Он неподвижно повис на руках бойцов, и они понесли его бездыханное тело по ржи, через крутые степные овраги. И они несли бы его до своих, если бы на их пути у стежки не лежал тяжело раненый лейтенант Назыров. Он стонал, бредил. Они не могли унести двоих и, как ни любили своего майора, но живого предпочли мертвому. Они положили тело майора в овраге и накрыли от чужих глаз ветвями кустарника и колосьями, а потом, пригибаясь под пулями, понесли дальше раненого лейтенанта.

Ночью Абсалямов и Юдашбаев с тремя разведчиками отправились через вражеские цепи за телом своего командира. Они не нашли его в первую ночь, не нашли и во вторую, но на третью ночь решили найти во что бы то ни стало, а когда люди так решают, то они делают. И они это сделали.

Так кончился этот бой, похожий на старую богатырскую сказку. Нафиков погиб, но его сосед и друг, командир соседнего полка майор Тагир Кусимов, на следующую же ночь дрался с немцами за себя и за своего друга у переправы через узкую степную реку. И хотя река только называлась рекою, и через ее русло в эти раскаленные жарой степные дни могла вброд перейти курица, немцы не сумели перейти через нее. Им даже не дали разведать брод ни днем, ни ночью. Они думали, что река глубока, и пробовали переправиться на лодках. Резиновые обрывки разодранных огнем надувных лодок лежали на берегу, прибитые к нему водой. Тогда немцы попробовали перейти сразу во многих местах. Майор Кусимов был слабее их повсюду, но решил оказаться сильнее их в одном месте и там победить. Он собрал вокруг себя всех конников, разведчиков и сам бросился навстречу немцам. Немцы не перешли эту, речку и устлали ее берег своими телами.

В жестоких схватках проходил июль. Командир взвода автоматчиков Карим Нарбеков переходил по ночам через реку с двумя—тремя разведчиками. Перестреляв и вырезав с десяток немцев, иногда с «языком», а иногда без «языка», возвращался к рассвету на свою сторону.

В жестоких схватках проходил июль. Грохотала артиллерия, по пыльным дорогам ползли танки, но десятки башкир-бронебойщиков, и в их числе колхозный счетовод Гарифула Гафаров, бестрепетно встречали их в своих «ласточкиных гнездах». И однажды, когда не было времени приготовить все самому и окоп, вырытый не своей рукой, оказался слишком глубок, Гафаров увидел ползущий танк. Чтобы лучше разглядеть его, вылез из окопа на ровную, как стол, степную землю вместе со своим ружьем. Подпустив на сто шагов стреляющий и ревущий танк, зажег его первым выстрелом. В танке рвались снаряды, а Гафаров, лежа на земле в ста шагах от своего поверженного врага, в первый раз в жизни чувствовал себя богатырем.

В жестоких схватках проходил июль. Немецкие разведчики оставляли в кустах ночью записки: «Рус, давай не стрелять и не ходить к нам ночью, мы тоже не будем». Они боялись, что их застрелят ночью или воткнут в их глотку короткий кинжал. Они нервничали, и с наступлением темноты автоматы стучали торопливо и беспрерывно. И в шахматном порядке впереди их позиции ложились мины. Но ненависть не знает отдыха ни днем, ни ночью. И снова с наступлением темноты скользили через кусты и овраги тихие башкирские разведчики. И снова утром в немецких окопах находили ничего не способные об’яснить трупы.

Вечерело. В штабе Шаймуратова у завешенного одеялом окна сидели над картой командиры. Они обсуждали план очередной ночной атаки. Неровный свет лампы освещал их широкоскулые бронзовые лица. А за деревней, у пруда, отбрасывая в воду длинные вечерние тени, верхом на конях, нагишом купались кавалеристы. Веселые парни из уральских деревень, они брызгались, свистели, гикали. Им было весело, им нравилось, что все-таки есть в их жестоком боевом дне одна минута, совсем не похожая на войну. // Константин Симонов. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
________________________________________________
Башкиры ("Красная звезда", СССР)
Душа народа ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Сознание опасности должно удесятерить силы каждого воина Красной Армии. Отважно и стойко, не щадя жизни, биться с врагом!


Геройский подвиг сержанта Никулина

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 30 июля. (По телеграфу от наш. корр.). Весь Ленинградский фронт облетела весть о подвиге сержанта Никулина, который предпочел смерть фашистскому плену. Дело было так. На рассвете группа наших бойцов, в числе которых был и сержант Никулин, незаметно подобралась к переднему краю немецкой обороны и ворвалась во вражескую траншею. Завязался ожесточенный бой.

В этой схватке сержант Никулин оторвался от своих и его окружили враги. Он расстреливал немцев из автомата, бил прикладом. Сержант был ранен, со всех сторон тянулись к нему немцы, хотели взять его живым. Силы уже покидали смелого воина, но мужество не покинуло его ни на минуту.

— Советский воин в плен не сдается, — бросил он в лицо фашистам и слабеющей рукой выдернул кольцо гранаты. Немцы попытались уйти, но было уже поздно. Взорвавшейся гранатой было убито несколько гитлеровцев.


**************************************************************************************************************************************************
ОТРЕЧЕНИЕ


Вернулся сын в родимый дом
С полей войны великой.
И запоясана на нем
Шинель каким-то лыком.
Не брита с месяц борода.
Ершится — что чужая.
И в дом пришел он, как беда
Приходит вдруг большая.
Но не хотели мать с отцом
Беде тотчас поверить.
И сына встретили вдвоем
Они у самой двери.
Его доверчиво обнял
Отец, что сам когда-то
Три года с немцем воевал
И добрым был солдатом.
Навстречу гостю мать бежит:
— Сынок, сынок, родимый...
Но сын за стол засесть спешит
И смотрит как-то мимо...
Беда вступила на порог —
И нет родным покоя.
— Как на войне дела, сынок?
А сын махнул рукою.
А сын сидит с набитым ртом
И сам спешит признаться,
Что ради матери с отцом
Решил в живых остаться...
Родные поняли не вдруг,
Но сердце их заныло.
И край, передника из рук
Старуха уронила.
Отец себя не превозмог,
Поникнул головою.
— Ну что ж, выходит так, сынок,
Ты убежал из боя?..
И замолчал отец-солдат,
Сидит, согнувши спину,
И грустный свой отводит взгляд
От глаз родного сына.
Тогда глядит с надеждой сын
На материн передник.
— Ведь у тебя я, мать, один —
И первый, и последний...
Но мать, поставив щи на стол,
Лишь дрогнула плечами.
И показалось, день прошел,
А может год в молчаньи.
И праздник встречи навсегда
Как будто канул в омут.
И в дом пришедшая беда
Уже была, как дома.
Не та беда, что без вреда
Для совести и чести,
А та, нещадная, когда
Позор и горе вместе.
Такая боль, такой позор,
Такое злое горе,
Что словно мгла на весь твой двор
И на твое подворье.
На всю родню твою вокруг.
На прадеда и деда,
На внука, если будет внук.
На друга, и соседа...
И вот поднялся, тих и строг
В своей большой кручине,
Отец-солдат. — Так вот, сынок,
Не сын ты мне отныне.
Не мог мой сын, — на том стою, —
Не мог, забыв присягу,
Покинуть родину в бою,
Притти домой бродягой.
Не мог мой сын, как я не мог,
Забыть про честь солдата,
Хоть защищали мы, сынок,
Не то, что вы. Куда там!
И ты теперь оставь мой дом,
Ищи отца другого.
А не уйдешь, так мы уйдем
Из-под родного крова.
Не плачь, жена. Тому так быть.
Был сын — и нету сына.
Легко растить, легко любить,
Трудней из сердца вынуть.
И что-то молвил он еще
И смолк. И, подняв, руку,
Тихонько тронул за плечо
Жену свою старуху.
Как будто ей хотел сказать:
— Я все, голубка, знаю,
Тебе еще больней, ты — мать,
Но я с тобой, родная.
Пускай наказаны судьбой.
Не век скрипеть телеге,
Не так нам долго жить с тобой,
Но честь живет вовеки...
А гость, качнувшись, за порог
Шагнул, нащупал выход...
Вот, думал, кликнут: «Сын, сынок,
Вернись!» Но было тихо...
И, как хмельной, держась за тын,
Прошел он мимо клети.
И вот теперь он был один,
Один на белом свете.
Чужой, непринятый в семье.
Что отреклась от сына.
Чужой на всей родной земле.
Что двадцать лет носила...
И от того, как шла тропа,
В задворках пропадая,
Как под ногой его трава
Сгибалась молодая;
И от того, как свеж и чист.
Сиял весь мир окольный,
И трепетал неполный лист
Весенний, — было больно...
И, посмотрев вокруг, вокруг
Глазами не своими. —
— Кравцов Иван! — назвал он вслух
Свое, как будто, имя.
И прислонился головой
К стволу березы белой...
А что ж ты, что ж ты над собой,
Кравцов Иван, наделал.
Дошел до самого конца,
Худая песня спета.
Ни в дом родимого отца
Тебе дороги нету.
Ни к сердцу матери родной,
Поникшей под ударом.
И кары нет тебе иной
Помимо смертной кары.
Иди, спеши, беги туда,
Откуда шел без чести.
И не прощенья, а суда
Себе проси на месте.
И на глазах друзей-бойцов,
К тебе презренья полных,
Свой приговор, Иван Кравцов,
Ты выслушай безмолвно.
Как честь, прими тот приговор.
И стой. И будь, как воин.
Хотя б в тот миг, как залп в упор
Покончит счет с тобою...
А может быть еще тот суд
Свой приговор отложит.
И вновь ружье тебе дадут,
Доверят вновь. Быть может.

А.ТВАРДОВСКИЙ.

________________________________________________
Евреи ("Красная звезда", СССР)
Узбеки ("Красная звезда", СССР)
Кавказ ("Красная звезда", СССР)
Казахи* ("Красная звезда", СССР)
Татары* ("Красная звезда", СССР)**
Киргизы ("Красная звезда", СССР)
Великая дружба народов СССР ("Правда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/364795.html

Враг продолжает рваться вперед. Во что бы то ни стало остановить врага! Умелой и стойкой обороной сделать неприступным каждый наш рубеж!

К.Симонов, "Красная звезда", СССР (№178 [5242]).



Статья опубликована 31 июля 1942 года.



В ДОНСКИХ СТЕПЯХ
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

«Из-за дальних долин поднимается белокаменный гребень Иран-Быка. Много видят и всюду бывают джигит и его конь. Высоки на Урале горы, широки за Уралом степи. Воюют за землю свою и воду джигит и его конь»… Гортанная, протяжная песня несется над средне-русской степью. Горько пахнет пригретая солнцем полынь, сладко пахнут степные цветы. Тонкий запах свежего сена несется от пожелтевшей, сожженной травы. Песня длинна, как степная дорога, и широка, как сама степь.



Далеко, за тысячу верст от мест, где они родились, поют в воронежской степи, под знойным солнцем башкирские джигиты свою старинную песню «Урал». Они сидят в узкой лощине у наблюдательного пункта, и рядом с ними торчат из глубоких «ласточкиных гнезд» длинные стволы противотанковых ружей. Лошади с коноводами пасутся подле, в глубокой расщелине, заросшей мелким степным кустарником. Полдневный жар, затишье. Только слева, у ведущей в тыл дороги, изредка рвутся мины, и пыльным клубом встает ссохшаяся горячая земля.

Правнуки Салавата Юлаева, сражавшегося вместе с Пугачевым за свободу русской земли, снова воюют рядом с правнуками Пугачева за свободу и честь своей родины — ибо есть один родной дом под Уфой, в предгорьях Урала у Гарифулы Гафарова, и есть одна единственная и равная для всех советских людей великая родина — Россия.

На широком уфимском плацу, в скрипучий мартовский мороз, в конном строю, молчаливо стояли полки башкирской кавалерийской дивизии. Позвякивали удила, и лошади переминались с ноги на ногу, скрипя на снегу копытами. Правительство воинственного народа вручало боевое багровое знамя своему народному войску, и, склонившись на одно колено, целовал край его шелкового полотнища половник Мингалий Шаймуратов. 25 лет прослужил он в русской армии, изучил много языков, и в дни отечественной войны правительство оказало ему честь, назначив его командиром 1-й Национальной дивизии башкирских джигитов.

Вместе с полковником принимал знамя вчерашний секретарь райкома партии — комиссар дивизии Мубарак Назыров. Люди, встречавшиеся на пленумах обкома партии, на обледеневших лесах новостроек, в холодных бараках лесоразработок, сейчас встретились здесь на плацу, впереди полков. На конях рядом с командирами сидели комиссары, посланные в бой своей республикой. Тут был и бывший наркомпрос Алибаев, и бывший наркомлес Саитгалин, и секретарь обкома комсомола Абдулин. Народ снаряжал на войну свое войско, и лучшие сыны народа шли с ним комиссарами полков и политруками. На левом фланге одного эскадрона сидел на коне человек с лейкой, надетой поверх дубленого полушубка. Это был Якубов, бывший директор фототреста, а теперь доброволец.

Как всякое истинно народное дело, история создания дивизии была проста и величественна. Башкирский народ захотел создать свою национальную дивизию из своих людей, своим иждивением, своими руками. Сталин удовлетворил народную просьбу, и сотни заявлений потекли в районные комиссариаты. В башкирских колхозах отбирали для джигитов лучших коней, портные шили обмундирование, кожевники дубили полушубки, седельщики делали седла. В лютые пятидесятиградусные сибирские морозы выезжали полки на долгие зимние учения, ночевали в снегах, палили дымные лесные костры. Всю зиму народ учился воевать, и вот март, и на хрустящем плацу пляшут кони и трепещет на ветру знамя, и завтра, стуча колесами, поедут эшелоны на запад, на священную войну.

Расплавленные жарой июльские дни. Далеко позади остался Урал. На берегах узких, степных речек идут кровавые бои с наступающими немцами. На этом участке фронта немцы остановлены, но бои не стихают. Каждый день и каждая ночь приносят новые жертвы. Деревни переходят из рук в руки, и по ночам над горизонтом встают зарева. Там и в конном, и в пешем строю дерутся башкиры.

Уже многих нет, уже не вернется в родную Башкирию командир полка майор Нафиков. На исходе дня он прискакал в штаб дивизии. Полковник Шаймуратов вручил ему приказ и долгим взглядом проводил своего любимца. Нафиков пришпорил гнедого, дареного коня, и пыль взвилась следом за цокнувшими по камням копытами. Небо заволокло тучами, и, уже судя по вечеру, ночь обещала быть черной, как сажа. Растянувшись цепочкой, дивизия задерживала немцев до подхода наших танков. Но задерживать — значит драться, а драться — значит атаковать. Полковник приказал Нафикову ночной атакой вторгнуться в занятое немцами село.

Пять километров ржаных полей отделяли рощу, где собрался для прыжка полк, от села, где засели немцы. К девятому часу стало темно. Полк пошел в атаку. Все широкое ржаное поле оказалось усеянным немецкими автоматчиками. То стреляя в них, то убивая их молчаливой сталью, башкиры пробивались к селу.

В такую ночь трудно управлять. Подразделения полка в темноте зашли слева и справа и заняли соседние деревни и перелески, а сам Нафиков с полусотней собравшихся вокруг него бойцов ворвался в село. Это был ночной налет, жестокий и страшный своей неожиданностью. На улицах села сгрудились в кучу обозы, артиллерия. Немцы стреляли с чердаков, из подворотен, забивались в сараи, разбегались в рожь, лежали на черных улицах, молчащие, расстрелянные, изрубленные. Разрывы гранат короткими вспышками освещали куски улиц, с визгом летели осколки и развороченные колеса. Обломки повозок загораживали путь. Четыре тяжелых орудия с изуродованными, взорванными механизмами стояли на главной улице.

Всю ночь в селе шла рукопашная. Четыреста немцев было убито за ночь. Часть отряда Нафикова легла рядом с ними. Но когда начало светать, то оказалось, что не четыреста и не пятьсот, а больше тысячи немцев было в селе. И не только оставшиеся в живых тридцать бойцов Нафикова увидели, что немцев здесь тысяча, но и тысяча немцев увидела, что в селе только тридцать кавалеристов. Немцы стали высыпать отовсюду — с чердаков, из подвалов, с задних дворов. В утреннем тумане стояла сплошная автоматная трескотня. Нафиков решил пробиться во что бы то ни стало.

На улицах села снова разгорелась рукопашная. Окружив цепью бойцов своих раненых, Нафиков приказал им отступить через последний свободный проулок, а сам с горстью автоматчиков прикрывал отход. Немцы стреляли снизу, сверху, со всех сторон. Все меньше людей оставалось вокруг него. Какой-то немецкий автоматчик выстрелил сзади ему в спину. Автоматчика убили, но раненому Нафикову становилось все труднее итти. Он шел, тяжело дыша, отстреливаясь и останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Горло пересохло, хотелось пить.

На улицах совсем рассвело. Группа бойцов, отход которой он прикрывал, уже выбралась из села в рожь и была в сравнительной безопасности. Но ему самому с горстью оставшихся в живых нужно было пройти еще несколько домов, а двигаться было все труднее. Он истекал кровью. Наконец, рядом с ним осталось всего двое автоматчиков — Абсалямов и Юдашбаев. Они вели взятого в плен немецкого офицера-артиллериста. Майор совсем истек кровью, он уже несколько раз падал и снова поднимался.

Другого выхода не было. Бойцы понесли на руках обессилевшего майора. На углу, в конце деревни, выскочившие из-за дома немцы открыли по ним в упор автоматный огонь. Все трое упали на землю, и майор, не выпускавший автомата, скрипнув зубами, упер его в раненую руку и лежа дал несколько очередей. Он уже умирал, но все еще дрался. Немцы упали. Абсалямов и Юдашбаев снова приподняли и понесли майора. Стрелять он еще мог, но двигаться — нет. Через минуту еще одна пуля поразила его. Он неподвижно повис на руках бойцов, и они понесли его бездыханное тело по ржи, через крутые степные овраги. И они несли бы его до своих, если бы на их пути у стежки не лежал тяжело раненый лейтенант Назыров. Он стонал, бредил. Они не могли унести двоих и, как ни любили своего майора, но живого предпочли мертвому. Они положили тело майора в овраге и накрыли от чужих глаз ветвями кустарника и колосьями, а потом, пригибаясь под пулями, понесли дальше раненого лейтенанта.

Ночью Абсалямов и Юдашбаев с тремя разведчиками отправились через вражеские цепи за телом своего командира. Они не нашли его в первую ночь, не нашли и во вторую, но на третью ночь решили найти во что бы то ни стало, а когда люди так решают, то они делают. И они это сделали.

Так кончился этот бой, похожий на старую богатырскую сказку. Нафиков погиб, но его сосед и друг, командир соседнего полка майор Тагир Кусимов, на следующую же ночь дрался с немцами за себя и за своего друга у переправы через узкую степную реку. И хотя река только называлась рекою, и через ее русло в эти раскаленные жарой степные дни могла вброд перейти курица, немцы не сумели перейти через нее. Им даже не дали разведать брод ни днем, ни ночью. Они думали, что река глубока, и пробовали переправиться на лодках. Резиновые обрывки разодранных огнем надувных лодок лежали на берегу, прибитые к нему водой. Тогда немцы попробовали перейти сразу во многих местах. Майор Кусимов был слабее их повсюду, но решил оказаться сильнее их в одном месте и там победить. Он собрал вокруг себя всех конников, разведчиков и сам бросился навстречу немцам. Немцы не перешли эту, речку и устлали ее берег своими телами.

В жестоких схватках проходил июль. Командир взвода автоматчиков Карим Нарбеков переходил по ночам через реку с двумя—тремя разведчиками. Перестреляв и вырезав с десяток немцев, иногда с «языком», а иногда без «языка», возвращался к рассвету на свою сторону.

В жестоких схватках проходил июль. Грохотала артиллерия, по пыльным дорогам ползли танки, но десятки башкир-бронебойщиков, и в их числе колхозный счетовод Гарифула Гафаров, бестрепетно встречали их в своих «ласточкиных гнездах». И однажды, когда не было времени приготовить все самому и окоп, вырытый не своей рукой, оказался слишком глубок, Гафаров увидел ползущий танк. Чтобы лучше разглядеть его, вылез из окопа на ровную, как стол, степную землю вместе со своим ружьем. Подпустив на сто шагов стреляющий и ревущий танк, зажег его первым выстрелом. В танке рвались снаряды, а Гафаров, лежа на земле в ста шагах от своего поверженного врага, в первый раз в жизни чувствовал себя богатырем.

В жестоких схватках проходил июль. Немецкие разведчики оставляли в кустах ночью записки: «Рус, давай не стрелять и не ходить к нам ночью, мы тоже не будем». Они боялись, что их застрелят ночью или воткнут в их глотку короткий кинжал. Они нервничали, и с наступлением темноты автоматы стучали торопливо и беспрерывно. И в шахматном порядке впереди их позиции ложились мины. Но ненависть не знает отдыха ни днем, ни ночью. И снова с наступлением темноты скользили через кусты и овраги тихие башкирские разведчики. И снова утром в немецких окопах находили ничего не способные об’яснить трупы.

Вечерело. В штабе Шаймуратова у завешенного одеялом окна сидели над картой командиры. Они обсуждали план очередной ночной атаки. Неровный свет лампы освещал их широкоскулые бронзовые лица. А за деревней, у пруда, отбрасывая в воду длинные вечерние тени, верхом на конях, нагишом купались кавалеристы. Веселые парни из уральских деревень, они брызгались, свистели, гикали. Им было весело, им нравилось, что все-таки есть в их жестоком боевом дне одна минута, совсем не похожая на войну. // Константин Симонов. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
________________________________________________
Башкиры ("Красная звезда", СССР)
Душа народа ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Сознание опасности должно удесятерить силы каждого воина Красной Армии. Отважно и стойко, не щадя жизни, биться с врагом!


Геройский подвиг сержанта Никулина

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 30 июля. (По телеграфу от наш. корр.). Весь Ленинградский фронт облетела весть о подвиге сержанта Никулина, который предпочел смерть фашистскому плену. Дело было так. На рассвете группа наших бойцов, в числе которых был и сержант Никулин, незаметно подобралась к переднему краю немецкой обороны и ворвалась во вражескую траншею. Завязался ожесточенный бой.

В этой схватке сержант Никулин оторвался от своих и его окружили враги. Он расстреливал немцев из автомата, бил прикладом. Сержант был ранен, со всех сторон тянулись к нему немцы, хотели взять его живым. Силы уже покидали смелого воина, но мужество не покинуло его ни на минуту.

— Советский воин в плен не сдается, — бросил он в лицо фашистам и слабеющей рукой выдернул кольцо гранаты. Немцы попытались уйти, но было уже поздно. Взорвавшейся гранатой было убито несколько гитлеровцев.


**************************************************************************************************************************************************
ОТРЕЧЕНИЕ


Вернулся сын в родимый дом
С полей войны великой.
И запоясана на нем
Шинель каким-то лыком.
Не брита с месяц борода.
Ершится — что чужая.
И в дом пришел он, как беда
Приходит вдруг большая.
Но не хотели мать с отцом
Беде тотчас поверить.
И сына встретили вдвоем
Они у самой двери.
Его доверчиво обнял
Отец, что сам когда-то
Три года с немцем воевал
И добрым был солдатом.
Навстречу гостю мать бежит:
— Сынок, сынок, родимый...
Но сын за стол засесть спешит
И смотрит как-то мимо...
Беда вступила на порог —
И нет родным покоя.
— Как на войне дела, сынок?
А сын махнул рукою.
А сын сидит с набитым ртом
И сам спешит признаться,
Что ради матери с отцом
Решил в живых остаться...
Родные поняли не вдруг,
Но сердце их заныло.
И край, передника из рук
Старуха уронила.
Отец себя не превозмог,
Поникнул головою.
— Ну что ж, выходит так, сынок,
Ты убежал из боя?..
И замолчал отец-солдат,
Сидит, согнувши спину,
И грустный свой отводит взгляд
От глаз родного сына.
Тогда глядит с надеждой сын
На материн передник.
— Ведь у тебя я, мать, один —
И первый, и последний...
Но мать, поставив щи на стол,
Лишь дрогнула плечами.
И показалось, день прошел,
А может год в молчаньи.
И праздник встречи навсегда
Как будто канул в омут.
И в дом пришедшая беда
Уже была, как дома.
Не та беда, что без вреда
Для совести и чести,
А та, нещадная, когда
Позор и горе вместе.
Такая боль, такой позор,
Такое злое горе,
Что словно мгла на весь твой двор
И на твое подворье.
На всю родню твою вокруг.
На прадеда и деда,
На внука, если будет внук.
На друга, и соседа...
И вот поднялся, тих и строг
В своей большой кручине,
Отец-солдат. — Так вот, сынок,
Не сын ты мне отныне.
Не мог мой сын, — на том стою, —
Не мог, забыв присягу,
Покинуть родину в бою,
Притти домой бродягой.
Не мог мой сын, как я не мог,
Забыть про честь солдата,
Хоть защищали мы, сынок,
Не то, что вы. Куда там!
И ты теперь оставь мой дом,
Ищи отца другого.
А не уйдешь, так мы уйдем
Из-под родного крова.
Не плачь, жена. Тому так быть.
Был сын — и нету сына.
Легко растить, легко любить,
Трудней из сердца вынуть.
И что-то молвил он еще
И смолк. И, подняв, руку,
Тихонько тронул за плечо
Жену свою старуху.
Как будто ей хотел сказать:
— Я все, голубка, знаю,
Тебе еще больней, ты — мать,
Но я с тобой, родная.
Пускай наказаны судьбой.
Не век скрипеть телеге,
Не так нам долго жить с тобой,
Но честь живет вовеки...
А гость, качнувшись, за порог
Шагнул, нащупал выход...
Вот, думал, кликнут: «Сын, сынок,
Вернись!» Но было тихо...
И, как хмельной, держась за тын,
Прошел он мимо клети.
И вот теперь он был один,
Один на белом свете.
Чужой, непринятый в семье.
Что отреклась от сына.
Чужой на всей родной земле.
Что двадцать лет носила...
И от того, как шла тропа,
В задворках пропадая,
Как под ногой его трава
Сгибалась молодая;
И от того, как свеж и чист.
Сиял весь мир окольный,
И трепетал неполный лист
Весенний, — было больно...
И, посмотрев вокруг, вокруг
Глазами не своими. —
— Кравцов Иван! — назвал он вслух
Свое, как будто, имя.
И прислонился головой
К стволу березы белой...
А что ж ты, что ж ты над собой,
Кравцов Иван, наделал.
Дошел до самого конца,
Худая песня спета.
Ни в дом родимого отца
Тебе дороги нету.
Ни к сердцу матери родной,
Поникшей под ударом.
И кары нет тебе иной
Помимо смертной кары.
Иди, спеши, беги туда,
Откуда шел без чести.
И не прощенья, а суда
Себе проси на месте.
И на глазах друзей-бойцов,
К тебе презренья полных,
Свой приговор, Иван Кравцов,
Ты выслушай безмолвно.
Как честь, прими тот приговор.
И стой. И будь, как воин.
Хотя б в тот миг, как залп в упор
Покончит счет с тобою...
А может быть еще тот суд
Свой приговор отложит.
И вновь ружье тебе дадут,
Доверят вновь. Быть может.

А.ТВАРДОВСКИЙ.

________________________________________________
Евреи ("Красная звезда", СССР)
Узбеки ("Красная звезда", СССР)
Кавказ ("Красная звезда", СССР)
Казахи* ("Красная звезда", СССР)
Татары* ("Красная звезда", СССР)**
Киргизы ("Красная звезда", СССР)
Великая дружба народов СССР ("Правда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/364795.html

Великий Ленин учил: Презрение к смерти должно распространиться в массах и обеспечить победу.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№168 [4923]).



Статья опубликована 19 июля 1941 года.



Гитлеровцы, пожаловавшие к нам, делятся на просто бандитов и на бандитов «ученых». Эти последние именуются «зондерфюрерами» или «фюрерами особого назначения». Один из таких «зондерфюреров» попал к нам в плен. Он был снаряжен не винтовкой, а об'емистым портфелем с документами, воистину особого назначения. Один из них называется «Германское императорское знамя в Запорожской Сечи», другой — «Краткая история Украины». Первый подписан Михаилом Антоновичем. Авторство второго неизвестно.



Михаил Антонович рассказывает, что кайзер Рудольф II в 1594 г. отправил посла в Запорожскую Сечь. Этот посол привез запорожцам знамя, за что его и накормили хорошими галушками. Ввиду этого бойкий Михаил Антонович утверждает, что Запорожская Сечь была «носительницей германской культуры».

Доводы анонимного автора «Краткой истории Украины» еще более вески. Во-первых, немецкий король Генрих IV был женат на дочери великого князя Всеволода. Это, конечно, серьезный аргумент. Но ведь если рассуждать так, то на галушки имеет право и Лаваль — дочь великого князя Ярослава была женой французского короля. А вся Германия должна отойти к Дании, так как у датского короля была жена немка.

Второй довод еще более неотразим. Автор уверяет, что «при киевском дворе говорили по-немецки». Это здорово придумано — представьте себе двор Владимира Красное Солнышко — Илья Муромец говорит по-немецки с Алешей Поповичем. А Добрыня Никитыч, тот даже ругается по-немецки.

Жалкие идиоты, воры с титулами «зондерфюреров», они придумывают для грабежа «научное» об'яснение. Их потянуло с голодухи на украинские галушки. Но они становятся в позу и торжественно говорят: «Еще в 1594 году наш посол ел эти галушки и даже подарил вам знамя»...

Одновременно главный «зондерфюрер» герр Розенберг пишет: «Украинская народность является одной из самых отсталых в центральной Европе». Немецкие насильники помыкали западными украинцами. Они старались онемечить крестьян Закарпатской Украины. Теперь они несут смерть украинскому народу. Но эти волки вырядились овцами. Они кидают с самолетов отравленные конфеты. Они убивают украинских детей и лопочут о своей любви к Украине. На самом деле они хотят одного — дорваться до галушек.

Руки коротки! Одного «зондерфюрера» уже словили. Поймают и других. Настанет день, когда посадят, наконец-то, в клетку просто «фюрера» — любителя чужих галушек, Гитлера. // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
Не знай страха в борьбе с врагами. С честью выполняй боевой приказ командира и комиссара!


Память павших героев зовет на новые подвиги
Письмо жены героя-летчика капитана Гастело

О гибели мужа я узнала из газет. Перед моими глазами стоит коротенькое сообщение Советского Информбюро. Я знаю его наизусть: «Героический подвиг совершил командир эскадрильи капитан Гастело. Снаряд вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолета. Бесстрашный командир направил охваченный пламенем самолет на скопление автомашин и бензиновых цистерн противника. Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолетом героя».

Трудно потерять отца своего ребенка, мужа, любимого человека, с которым рука об руку прожила много лет. Но не только личным горем полно мое сердце в эти суровые дни. Оно полно и чувством гордости за неустрашимость советского сокола, за его благородный подвиг. И когда я представляю себе роковые минуты, когда Николай, оставшись на горящем самолете, должен был выбирать: прыжок с парашютом и позорный плен или последний удар по врагу и славная гибель, то понимаю: он принял единственно правильное решение!

Николай подлинно народный герой. И вместе с тем он — рядовой советский летчик. Его товарищи, я их хорошо знаю, такие же, как он, простые, сильные, бесстрашные… Это люди, для которых нет ничего выше служения матери-Родине.

Я живу сейчас в семье мужа. Отец Николая — Франц Павлович — старый рабочий-вагранщик, мать — Анастасия Семеновна — работница завода «Красный богатырь». Мы вместе скорбим о потере и утешаем друг друга. С каким мужеством переносят старики гибель любимого сына! 68-летний Франц Павлович с достоинством сказал:

— Погиб Коля, но фамилию нашу не уронил.

Нет, не мог уронить Николай звание летчика-большевика! Я помню, как он был рад, когда его направили в авиационную школу. Два года настойчивой учебы, и вчерашний токарь стал мастером бомбометания. Он не любил говорить о своих полетах, но все знали, как искусно громил он белофиннов зимой 1940 года, как беспощадно расправлялся он с ненавистными фашистскими разбойниками с момента первой тревоги — 22 июня до последней секунды жизни. Один вражеский самолет, пытавшийся бомбить наш аэродром, он сбил на моих глазах. Как гордилась я мужем-храбрецом!

Сейчас вся наша семья, осиротевшая, но не подавленная горем, живет одним: смерть фашистским насильникам! Родители Николая, его брат и сестра работают на своих заводах, не покладая рук. Я обратилась в военкомат с просьбой послать меня на фронт и с нетерпением жду отправления.

Жены, матери славных бойцов и командиров Красной армии! Идет смертельная схватка с фашистскими людоедами. Эта борьба не может обойтись без жертв. Сестры, подруги! Будем же стойки, крепки, сильны. Сделаем все для того, чтобы приблизить нашу победу. Память павших героев зовет на новые подвиги, на беспощадную борьбу с проклятым врагом! // Анна Гастело.


**************************************************************************************************************************************************
Истребители танков


Вот идут истребители танков.
Ой, жара...
Так и плавают ноги в портянках,
так и слазит с носов кожура!

Аж исходит лицо в этой парне
желтоватой росой!
Это — русские, ладные парни,
рты — с улыбкой, глаза — с хитрецой.

Усмехнуться в бою — это важно!
Дело в том,
что не любит насмешливых — башня
с пулеметом и черным крестом.

А схитрить — обязательно надо!
Подползая в дыму,
так схитрить, чтоб подохла громада,
и — остаться в живых самому!

Истребители танков — в засаду!
Слышен гуд, —
и сквозь ветки к ревущему гаду
мировые ребята ползут.

Им опасный участок поручен,
не земля — решето.
Гроздь гранат да бутылки с горючим,
да еще про запас кое-что.

Эти парни — врага изучили,
и у танков кривого креста
в результате совместных усилий
уязвимые знают места.

Дело ясное — видишь, примета:
путь пылит в стороне.
Пушка в семьдесят пять миллиметров,
сделай форточку в серой броне!

На железном — дракон намалеван,
змий с десятком колец.
Как в былине — с чудовищем новым
в поединок вступает боец.

Говорят, что попытка не пытка,
если найдена цель —
Пусть напьется горючим напитком
смотровая горынычья щель.

По дороге — воронки и ямы,
в небе — гуд,
на охоту лесными краями
Истребители танков идут.

В тыл фашистский — охотники вхожи,
чтобы враг ощущал,
Что стальную драконову кожу
Пробивает советская сталь!

В добрый путь! И — счастливой охоты!
наша родина вами горда,
ваши подвиги, ваши походы —
не забудутся никогда.

Семен КИРСАНОВ.

________________________________________________
Дневник киевлянина* ("Известия", СССР)**
А.Корнейчук: Гитлер – лютый враг украинского народа* ("Правда", СССР)
Зверства фашистских палачей в украинских селах** ("Красная звезда", СССР)
Я.Купала: Германский фашизм – злейший враг белорусского народа ("Правда", СССР)
М.Бажан: Никогда не будет Украина рабой германского фашизма ("Правда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/364489.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





12.08.42: В Гослитиздате вышла книга статей писателя И.Эренбурга «Война». В нее вошло 140 статей, печатавшихся в «Красной звезде» с июня 1941 г. по апрель 1942 г. В первые два раздела книги — «Немцы» и «Наемники» включены статьи, рисующие звериный облик гитлеровских захватчиков и их прихвостней. Раздел «Друзья» посвящен борьбе непокоренных народов Европы против фашистского ига. В заключительном разделе «Наша война» собраны известные статьи писателя («Выстоять!», «Солнцеворот», «Чудо» и др.), опубликованные в дни наиболее значительных событий отечественной войны.

Книга И.Эренбурга издана тиражом в 75.000 экз. ("Красная звезда", СССР)

* * *

Немцы

# Илья Эренбург. Бешеные волки. // Опубликовано 6 июля 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фабрика убийц. // Опубликовано 4 августа 1941 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Дневник немецкого унтер-офицера. // Опубликовано 16 июля 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Коричневая вошь. // Опубликовано 18 июля 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Бескорыстные взломщики. // Опубликовано 8 августа 1941 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Сентиментальная Кетхен. // Опубликовано 27 июля 1941 г. || «Красная звезда». См. «Тревожные дни в Дроссене».
# Илья Эренбург. С.С. // Опубликовано 31 июля 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Индюк. // Опубликовано 1 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Мечты и действительность. // Опубликовано 5 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Барон в поход собрался... // Опубликовано 6 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Босоногая орда. // Опубликовано 15 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. По два аршина. // Опубликовано 20 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ещё одного. // Опубликовано 17 августа 1941 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Мы не забудем! // Опубликовано 27 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ложь. // Опубликовано 29 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Идеалы Фрица Вебера. // Опубликовано 30 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Клик-клак. // Опубликовано 4 сентября 1941 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Война нервов. // Опубликовано 4 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Хуже зверей. // Опубликовано 5 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Когда они обезоружены. // Опубликовано 14 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Хорек в мундире. // Опубликовано 16 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Сентиментальные туристы. // Опубликовано 18 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Василиск. // Опубликовано 19 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Пауки в банке. // Опубликовано 20 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Каннибалы с погонами. // Опубликовано 24 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Бред герра Кауфмана. // Опубликовано 30 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Когда немецкому полковнику не спится... // Опубликовано 25 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Пожаловал барин... // Опубликовано 26 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Уроки русского языка. // Опубликовано 1 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. На черепах. // Опубликовано 7 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Варвар под Ленинградом. // Опубликовано 8 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Страх. // Опубликовано 9 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Им холодно. // Опубликовано 11 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Обер-могильщик. // Опубликовано 18 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Воры расторговались. // Опубликовано 19 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Мы им припомним. // Опубликовано 25 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Шелк и вши. // Опубликовано 26 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Выморозить их! // Опубликовано 30 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ответ Риббентропу. // Опубликовано 3 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Черная душа. // Опубликовано 5 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Русская музыка. // Опубликовано 7 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ледяные слезы. // Опубликовано 9 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Зверь в очках. // Опубликовано 12 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Свидетели. // Опубликовано 13 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Руки коротки. // Опубликовано 21 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Немецкое рождество. // Опубликовано 3 января 1942 г. || «Известия». См. «Новогодняя ночь».
# Илья Эренбург. Ведьма в рубашке. // Опубликовано 26 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Русский климат. // Опубликовано 29 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Когда волк начинает блеять... // Опубликовано 6 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Голоштанники. // Опубликовано 15 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Той же дорогой. // Опубликовано 18 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Преступление и наказание. // Опубликовано 20 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Горе от рассеянности. // Опубликовано 25 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Великое одичание. // Опубликовано 29 января 1942 г. || «Известия».
# Илья Эренбург. Нет! // Опубликовано 20 февраля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Знаки величия. // Опубликовано 27 февраля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фриц-блудодей. // Опубликовано 28 февраля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Презрение. // Опубликовано 3 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фриц в Шмоленгсе. // Опубликовано 25 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фриц — литератор. // Опубликовано 31 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Рабы смерти. // Опубликовано 7 апреля 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Берлинский шут. // Опубликовано 12 мая 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. О ненависти. // Опубликовано 5 мая 1942 г. || «Красная звезда».


Наемники

# Илья Эренбург. Трусливый вояка Бенито Муссолини. // Опубликовано 9 июля 1941 г. || «Известия».
# Илья Эренбург. Дворня обнаглела... // Опубликовано 28 августа 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Кого они к ним пригнали. // Опубликовано 7 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Румынское босячье. // Опубликовано 13 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ночь маршала Петэна. // Опубликовано 28 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Смерть предателям! // Опубликовано 7 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Новая содержанка. // Опубликовано 10 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Разочарования наемника. // Опубликовано 9 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Можайск — Париж. // Опубликовано 30 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Центурионы и валюта. // Опубликовано 4 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Наемники. // Опубликовано 11 марта 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Весенние дни. // Опубликовано 2 апреля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Лаваль и компания. // Опубликовано 25 апреля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Лоскутная армия. // Опубликовано 22 апреля 1942 г. || «Красная звезда».


Друзья

# Илья Эренбург. На берегу Луары.
# Илья Эренбург. Бастилия будет взята. // Опубликовано 13 июля 1941 г. || «Известия».
# Илья Эренбург. Коалиция свободы.
# Илья Эренбург. Фронт пароходов.
# Илья Эренбург. Де Голль. // Опубликовано 9 октября 1941 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Чехословакам.
# Илья Эренбург. Любовь и ненависть. // Опубликовано 7 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Вторая война. // Опубликовано 10 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Живые тени. // Опубликовано 14 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Клок шерсти. // Опубликовано 8 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Значение одного предательства. // Опубликовано 20 марта 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Горечь Франции. // Опубликовано 21 марта 1942 г. || «Красная звезда».


Наша война

# Илья Эренбург. В первый день.
# Илья Эренбург. Человечество с нами. // Опубликовано 4 июля 1941 г. || «Известия».
# Илья Эренбург. Свобода или смерть! // Опубликовано 5 июля 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Презрение к смерти. // Опубликовано 20 июля 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Братья евреи всего мира. // Опубликовано 26 августа 1941 г. || «Известия». См. Выступления представителей еврейского народа на митинге, состоявшемся в Москве 24 августа 1941 г.
# Илья Эренбург. В Брянских лесах.
# Илья Эренбург. Жизнь или смерть. // Опубликовано 23 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Киев. // Опубликовано 27 сентября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. В суровый час. // Опубликовано 10 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Выстоять! // Опубликовано 12 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Мы выстоим. // Опубликовано 28 октября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Испытание. // Опубликовано 4 ноября 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. У них нет тыла.
# Илья Эренбург. После Ростова. // Опубликовано 2 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Близится час. // Опубликовано 20 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Солнцеворот. // Опубликовано 23 декабря 1941 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. С Новым годом! // Опубликовано 1 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Весна в январе. // Опубликовано 14 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Можайск взят. // Опубликовано 21 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Второй день Бородина. // Опубликовано 24 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Украина ждет. // Опубликовано 29 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Смерть и бессмертье. // Опубликовано 31 января 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Чудо. // Опубликовано 8 февраля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Вперед! // Опубликовано 17 февраля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Мужество. // Опубликовано 23 февраля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Героини. // Опубликовано 8 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Перед весной. // Опубликовано 11 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Мартовский ветер. // Опубликовано 13 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Весеннее равноденствие. // Опубликовано 22 марта 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Душа народа. // Опубликовано 19 апреля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Наша весна. // Опубликовано 1 мая 1942 г. || «Красная звезда».



Илья Эренбург. Война (Июнь 1941 - апрель 1942). М.: Гос. изд-во худ. литературы, 1942 г.

______________________________________________
Константин Симонов: Избранная публицистика 1941-1945 (Спецархив)
А.Толстой: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
Д.Заславский: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
Э.Маккормик: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
С.Сульцбергер: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/364113.html

Беспощадно уничтожать живую силу и технику противника, обескровить и истощить германскую армию — только так можно остановить и отбросить врага, подготовить его полный разгром.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№212 [5286]).



Статья опубликована 9 сентября 1942 года.



Красноармеец Александр Пономарев, один из защитников Ленинграда, получил недавно следующее письмо от своей сестры:

«Добрый день, дорогой мой брат Шура!

Сообщаю тебе, что я нахожусь сейчас в городе Горьком. А попала я так. Когда город наш забрали, то сразу немцы расселились по квартирам. У нас стоял какой-то большой немец. Он посмотрел на фотокарточки и спрашивает: «Что за карточки? Говори, старуха». Она ответила: «Это мой сын». «А где он сейчас?» «На фронте». Он эту карточку забирает, спрашивает: «Где он служит? Он партазанщик. Давай переводчика». Он убежал и сейчас пришел назад. Переводчик ему все зачитал и взял твои карточки с отцом, понес к себе, потом прибегает, говорит: «Эй, матка, пошел». А она спросила: «Куда?» «Знаем куда, за сына партизана рассчитайся душой». А мне говорит: «Ты девочка молодая, не плачь, твою мать завтра повесят. Она не одна». Я переночевала в подвале, а потом вышла утром, куда он говорил, села на кладбище. Смотрю, ведут 45 женщин, идет мать, она шла с правой стороны. Они связали по десять женщин, чтобы не убежали. Народа было очень много. Их начали вешать, а до того один высказался, по-русски говорит: «Они за партизан рассчитываются душой». Они висели два дня. Которые падали, их снова вешали. А я убежала, все бросила, приехала в город Горький к твоей жене. Вот, дорогой братик, сколько забрал немец в плен, то издевается и всех режет, а потом стреляет или вешает. Бей его негодяя! От него ушла твоя сестра Маруся Пономарева».



Вот что сделали немцы в Ворошиловграде, в славном рабочем Луганске. Вот что они сделали в тысячах городов и сел. Если немцы не повесили женщин Ленинграда, то это только потому, что Александр Пономарев и его боевые друзья не пустили немцев в город Ленина. Молча, потупив глаза, прочтут бойцы, оставившие Ворошиловград о смерти матери Александра Пономарева: страшно потерять свою мать, страшно и отдать на смертные муки мать товарища, красноармейца, русского человека.

Александр Пономарев пишет: «Пока бьется сердце в груди, буду мстить за мать». Мстить будет не он один. Мстить будем мы: за наших матерей, за нашу мать — Родину. // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
АНГЛИЙСКИЕ МОРЯКИ ВОСХИЩЕНЫ РАБОТОЙ СОВЕТСКИХ ЖЕНЩИН В МОРСКОМ ФЛОТЕ


ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Военно-морской обозреватель агентства Рейтер сообщает, что несколько месяцев назад во время следования каравана судов в СССР одно из советских торговых судов каравана серьезно пострадало вследствие ожесточенной атаки противника и возникшего на нем пожара. На запрос английского эсминца, сопровождавшего караван, не нужна ли помощь, команда судна ответила: «Нет, спасибо». Пароход был окутан облаками дыма, сквозь которые прорывалось пламя. Эсминец снова запросил: «Покинете ли вы судно?» И снова получил отрицательный ответ. Наконец, когда стало ясно, что судно нуждается в помощи, эсминец приблизился, и моряки перебрались на борт этого судна. Они обнаружили пожар в различных частях судна, но самое сильное впечатление произвело на них то, что пожарные и кочегары состояли исключительно из русских женщин.

В это же время один из эсминцев каравана довольно серьезно пострадал от налета германского пикирующего бомбардировщика. Став на якорь в русском порту, эсминец потребовал рабочих для ремонта. Через несколько минут рабочие появились. Это были женщины. Они прибыли с усовершенствованнейшим оборудованием, и ремонт был закончен на два дня раньше намеченного срока. Один из офицеров эсминца с восхищением заметил: «Эти женщины прекрасно знают свое дело».


ЧУДОВИЩНЫЕ НАСИЛИЯ ГИТЛЕРОВСКИХ ЛЮДОЕДОВ НАД ЕВРЕЯМИ ВО ФРАНЦИИ

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, главный штаб Сражающейся Франции в Лондоне получил сведения о диких насилиях над евреями в Париже, творимых по приказу оккупантов. По этим сведениям, в Париже отмечены факты, когда матери-еврейки бросались на мостовую из окон с шестого этажа после того, как у них насильственно отнимали детей. Некий полицейский агент по фамилии Деникер, известный своей садистской жестокостью, выгонял хлыстом больных евреев из больницы. Во время ареста 28 тысяч мужчин, женщин и детей зарегистрировано 300 случаев самоубийства. Дикие антисемитские мероприятия в Париже вызвали протесты и возмущение даже среди чинов парижского административного аппарата.


Англо-германская война в воздухе
«ЛЕТАЮЩИЕ КРЕПОСТИ» НАД ОККУПИРОВАННОЙ ЕВРОПОЙ

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). В совместном англо-американском коммюнике говорится, что днем 7 сентября американские бомбардировщики «Летающая крепость» совершили налет на верфи в Шидаме (вблизи Роттердама), а также на железнодорожный узел Утрехт. Эскадрильи английских истребителей, а также истребители доминионов и союзных стран совершили ряд налетов для отвлечения сил противника и сопровождали «Летающие крепости». Эти последние натолкнулись над оккупированной территорией на сопротивление неприятельских истребителей и уничтожили 12 из них.

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). В коммюнике английского министерства авиации говорится, что рано утром 7 сентября одиночные самолеты английской бомбардировочной авиации атаковали Эмден, Бремерхафен и другие об'екты в Западной Германии.

НЬЮ-ЙОРК, 8 сентября. (ТАСС). В совместном коммюнике американской армии и английского министерства авиации говорится, что после налета на авиационный завод Мольт в Аббвиле на базу не вернулись две «Летающие крепости» и три истребителя. Это первые «Летающие крепости», сбитые в Европе.

НЬЮ-ЙОРК, 8 сентября. (ТАСС). Как сообщает корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс, находящийся при штабе американских войск в Исландии, над одним из районов Исландии был замечен германский бомбардировщик «Фокке-Вульф», который сбросил бомбы. Военные об'екты не пострадали.


Финляндия на пороге новой голодной зимы

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). Финские газеты бьют тревогу по поводу все ухудшающегося продовольственного положения Финляндии. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» констатирует, что летом, несмотря на то, что было убрано некоторое количество овощей, продовольственное положение таких городов, как Хельсинки, Таммерфорс, и других не только не улучшилось, но стало еще хуже. Газета «Аамулехти» пишет, что продовольственное положение Таммерфорса все больше ухудшается. Хотя и производится лов рыбы, но достать ее в городе очень трудно. По сведениям газеты «Илкка», в Ваазе раньше было сколько угодно салаки, (мелкая рыба, являющаяся одним из основных продуктов питания населения), теперь же ее купить невозможно.

Особенно тяжелое положение создалось в Хельсинки. Газета «Ууси Суоми» заявляет, что 2 сентября целая делегация голодающего населения явилась в министерство снабжения и потребовала, проведения чрезвычайных мероприятий для предотвращения продовольственной катастрофы, какая имела место в городе зимой.

Многие газеты отмечают, что исчезли даже те продукты, запасы которых в стране имелись. Газета «Илкка» утверждает, что еще месяц назад в Финляндии имелись запасы сахарина, а сейчас его нигде нет. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» констатирует, что поголовье рогатого скота в Финляндии снизилось на 25 проц. против довоенного и, следовательно, население должно было бы получать, по крайней мере, 75 проц. того количества масла, молока и сыра, которое оно получало до войны. В действительности же финны получают в месяц только крошечный кусочек масла. Куда же исчезли продукты? — спрашивают газеты, не решаясь прямо заявить о том, что продовольствие вывозится из Финляндии в Германию.

Особенное беспокойство газет вызывают перспективы продовольственного снабжения предстоящей зимой. Газета «Похиолан саномат» пишет: «Трудно и даже невозможно представить себе, чтобы отчаянное положение прошлой зимы повторилось снова, так как выносливость населения имеет известные пределы». Газета прямо предупреждает, что «внутренний фронт» не выдержит, если население городов не будет обеспечено хотя бы в минимальной степени хлебом и картофелем. Вместе с тем, газеты откровенно признают, что надежд на улучшение положения нет, ибо поставки сельскохозяйственных продуктов из деревень все время снижаются. Недавно один журнал напечатал фотографию крестьянина, который выполнил правительственные распоряжения о поставке продуктов. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» в связи с этим заявляет, что этот крестьянин «является настолько странным исключением», что пришлось его фотографию поместить в журнале. Газета «Сатакунан канса» констатирует, что крестьяне не выполняют приказов о поставках. «Люди думают только о себе, а власти не получают у них поддержки», — заявляет газета и требует «усиления контроля» над ними.


Гитлеровская каторга в Норвегии

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). По поступившим сюда сведениям, немцы направляют в Норвегию на принудительные работы все новые и новые тысячи русских, поляков, югославов, датчан и голландцев. Среди этих насильственно угнанных на гитлеровскую каторгу людей имеются профессора, врачи, священники. Все они работают в ужасающих условиях. Они голодны, измучены рабским трудом, одежды на них почти нет. Многие из них заняты на строительстве горной дороги. Они часто падают от истощения. Немцы запрещают поднимать их до вечера. Обессилевшие люди валяются часами там, где они упали, заедаемые тучами комаров.

Несмотря на все страдания, пленники гитлеровских людоедов оказывают всяческое сопротивление, осуществляя лозунг: «работай медленно и плохо». Участились случаи побегов с работ.

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). Шведская печать сообщает о том, что в Норвегии приговорены к смерти три человека, обвиненных в организации пожаров на западном и восточном вокзалах Осло в ночь на 2 февраля, взрывов на фабриках, поджогов складов и других диверсионных антигерманских актах.

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, германский военный трибунал в Осло приговорил к смертной казни пять норвежцев, пред'явив им обвинение в саботаже. Приговор приведен в исполнение 7 сентября.

________________________________________________
Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
Гибель деревни Борки* ("Красная звезда", СССР)
По деревням, где бесчинствуют немцы* ("Красная звезда", СССР)**
Зверства немецких палачей в деревне Кривцово* ("Красная звезда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/363981.html

Беспощадно уничтожать живую силу и технику противника, обескровить и истощить германскую армию — только так можно остановить и отбросить врага, подготовить его полный разгром.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№212 [5286]).



Статья опубликована 9 сентября 1942 года.



Красноармеец Александр Пономарев, один из защитников Ленинграда, получил недавно следующее письмо от своей сестры:

«Добрый день, дорогой мой брат Шура!

Сообщаю тебе, что я нахожусь сейчас в городе Горьком. А попала я так. Когда город наш забрали, то сразу немцы расселились по квартирам. У нас стоял какой-то большой немец. Он посмотрел на фотокарточки и спрашивает: «Что за карточки? Говори, старуха». Она ответила: «Это мой сын». «А где он сейчас?» «На фронте». Он эту карточку забирает, спрашивает: «Где он служит? Он партазанщик. Давай переводчика». Он убежал и сейчас пришел назад. Переводчик ему все зачитал и взял твои карточки с отцом, понес к себе, потом прибегает, говорит: «Эй, матка, пошел». А она спросила: «Куда?» «Знаем куда, за сына партизана рассчитайся душой». А мне говорит: «Ты девочка молодая, не плачь, твою мать завтра повесят. Она не одна». Я переночевала в подвале, а потом вышла утром, куда он говорил, села на кладбище. Смотрю, ведут 45 женщин, идет мать, она шла с правой стороны. Они связали по десять женщин, чтобы не убежали. Народа было очень много. Их начали вешать, а до того один высказался, по-русски говорит: «Они за партизан рассчитываются душой». Они висели два дня. Которые падали, их снова вешали. А я убежала, все бросила, приехала в город Горький к твоей жене. Вот, дорогой братик, сколько забрал немец в плен, то издевается и всех режет, а потом стреляет или вешает. Бей его негодяя! От него ушла твоя сестра Маруся Пономарева».



Вот что сделали немцы в Ворошиловграде, в славном рабочем Луганске. Вот что они сделали в тысячах городов и сел. Если немцы не повесили женщин Ленинграда, то это только потому, что Александр Пономарев и его боевые друзья не пустили немцев в город Ленина. Молча, потупив глаза, прочтут бойцы, оставившие Ворошиловград о смерти матери Александра Пономарева: страшно потерять свою мать, страшно и отдать на смертные муки мать товарища, красноармейца, русского человека.

Александр Пономарев пишет: «Пока бьется сердце в груди, буду мстить за мать». Мстить будет не он один. Мстить будем мы: за наших матерей, за нашу мать — Родину. // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
АНГЛИЙСКИЕ МОРЯКИ ВОСХИЩЕНЫ РАБОТОЙ СОВЕТСКИХ ЖЕНЩИН В МОРСКОМ ФЛОТЕ


ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Военно-морской обозреватель агентства Рейтер сообщает, что несколько месяцев назад во время следования каравана судов в СССР одно из советских торговых судов каравана серьезно пострадало вследствие ожесточенной атаки противника и возникшего на нем пожара. На запрос английского эсминца, сопровождавшего караван, не нужна ли помощь, команда судна ответила: «Нет, спасибо». Пароход был окутан облаками дыма, сквозь которые прорывалось пламя. Эсминец снова запросил: «Покинете ли вы судно?» И снова получил отрицательный ответ. Наконец, когда стало ясно, что судно нуждается в помощи, эсминец приблизился, и моряки перебрались на борт этого судна. Они обнаружили пожар в различных частях судна, но самое сильное впечатление произвело на них то, что пожарные и кочегары состояли исключительно из русских женщин.

В это же время один из эсминцев каравана довольно серьезно пострадал от налета германского пикирующего бомбардировщика. Став на якорь в русском порту, эсминец потребовал рабочих для ремонта. Через несколько минут рабочие появились. Это были женщины. Они прибыли с усовершенствованнейшим оборудованием, и ремонт был закончен на два дня раньше намеченного срока. Один из офицеров эсминца с восхищением заметил: «Эти женщины прекрасно знают свое дело».


ЧУДОВИЩНЫЕ НАСИЛИЯ ГИТЛЕРОВСКИХ ЛЮДОЕДОВ НАД ЕВРЕЯМИ ВО ФРАНЦИИ

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, главный штаб Сражающейся Франции в Лондоне получил сведения о диких насилиях над евреями в Париже, творимых по приказу оккупантов. По этим сведениям, в Париже отмечены факты, когда матери-еврейки бросались на мостовую из окон с шестого этажа после того, как у них насильственно отнимали детей. Некий полицейский агент по фамилии Деникер, известный своей садистской жестокостью, выгонял хлыстом больных евреев из больницы. Во время ареста 28 тысяч мужчин, женщин и детей зарегистрировано 300 случаев самоубийства. Дикие антисемитские мероприятия в Париже вызвали протесты и возмущение даже среди чинов парижского административного аппарата.


Англо-германская война в воздухе
«ЛЕТАЮЩИЕ КРЕПОСТИ» НАД ОККУПИРОВАННОЙ ЕВРОПОЙ

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). В совместном англо-американском коммюнике говорится, что днем 7 сентября американские бомбардировщики «Летающая крепость» совершили налет на верфи в Шидаме (вблизи Роттердама), а также на железнодорожный узел Утрехт. Эскадрильи английских истребителей, а также истребители доминионов и союзных стран совершили ряд налетов для отвлечения сил противника и сопровождали «Летающие крепости». Эти последние натолкнулись над оккупированной территорией на сопротивление неприятельских истребителей и уничтожили 12 из них.

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). В коммюнике английского министерства авиации говорится, что рано утром 7 сентября одиночные самолеты английской бомбардировочной авиации атаковали Эмден, Бремерхафен и другие об'екты в Западной Германии.

НЬЮ-ЙОРК, 8 сентября. (ТАСС). В совместном коммюнике американской армии и английского министерства авиации говорится, что после налета на авиационный завод Мольт в Аббвиле на базу не вернулись две «Летающие крепости» и три истребителя. Это первые «Летающие крепости», сбитые в Европе.

НЬЮ-ЙОРК, 8 сентября. (ТАСС). Как сообщает корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс, находящийся при штабе американских войск в Исландии, над одним из районов Исландии был замечен германский бомбардировщик «Фокке-Вульф», который сбросил бомбы. Военные об'екты не пострадали.


Финляндия на пороге новой голодной зимы

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). Финские газеты бьют тревогу по поводу все ухудшающегося продовольственного положения Финляндии. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» констатирует, что летом, несмотря на то, что было убрано некоторое количество овощей, продовольственное положение таких городов, как Хельсинки, Таммерфорс, и других не только не улучшилось, но стало еще хуже. Газета «Аамулехти» пишет, что продовольственное положение Таммерфорса все больше ухудшается. Хотя и производится лов рыбы, но достать ее в городе очень трудно. По сведениям газеты «Илкка», в Ваазе раньше было сколько угодно салаки, (мелкая рыба, являющаяся одним из основных продуктов питания населения), теперь же ее купить невозможно.

Особенно тяжелое положение создалось в Хельсинки. Газета «Ууси Суоми» заявляет, что 2 сентября целая делегация голодающего населения явилась в министерство снабжения и потребовала, проведения чрезвычайных мероприятий для предотвращения продовольственной катастрофы, какая имела место в городе зимой.

Многие газеты отмечают, что исчезли даже те продукты, запасы которых в стране имелись. Газета «Илкка» утверждает, что еще месяц назад в Финляндии имелись запасы сахарина, а сейчас его нигде нет. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» констатирует, что поголовье рогатого скота в Финляндии снизилось на 25 проц. против довоенного и, следовательно, население должно было бы получать, по крайней мере, 75 проц. того количества масла, молока и сыра, которое оно получало до войны. В действительности же финны получают в месяц только крошечный кусочек масла. Куда же исчезли продукты? — спрашивают газеты, не решаясь прямо заявить о том, что продовольствие вывозится из Финляндии в Германию.

Особенное беспокойство газет вызывают перспективы продовольственного снабжения предстоящей зимой. Газета «Похиолан саномат» пишет: «Трудно и даже невозможно представить себе, чтобы отчаянное положение прошлой зимы повторилось снова, так как выносливость населения имеет известные пределы». Газета прямо предупреждает, что «внутренний фронт» не выдержит, если население городов не будет обеспечено хотя бы в минимальной степени хлебом и картофелем. Вместе с тем, газеты откровенно признают, что надежд на улучшение положения нет, ибо поставки сельскохозяйственных продуктов из деревень все время снижаются. Недавно один журнал напечатал фотографию крестьянина, который выполнил правительственные распоряжения о поставке продуктов. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» в связи с этим заявляет, что этот крестьянин «является настолько странным исключением», что пришлось его фотографию поместить в журнале. Газета «Сатакунан канса» констатирует, что крестьяне не выполняют приказов о поставках. «Люди думают только о себе, а власти не получают у них поддержки», — заявляет газета и требует «усиления контроля» над ними.


Гитлеровская каторга в Норвегии

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). По поступившим сюда сведениям, немцы направляют в Норвегию на принудительные работы все новые и новые тысячи русских, поляков, югославов, датчан и голландцев. Среди этих насильственно угнанных на гитлеровскую каторгу людей имеются профессора, врачи, священники. Все они работают в ужасающих условиях. Они голодны, измучены рабским трудом, одежды на них почти нет. Многие из них заняты на строительстве горной дороги. Они часто падают от истощения. Немцы запрещают поднимать их до вечера. Обессилевшие люди валяются часами там, где они упали, заедаемые тучами комаров.

Несмотря на все страдания, пленники гитлеровских людоедов оказывают всяческое сопротивление, осуществляя лозунг: «работай медленно и плохо». Участились случаи побегов с работ.

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). Шведская печать сообщает о том, что в Норвегии приговорены к смерти три человека, обвиненных в организации пожаров на западном и восточном вокзалах Осло в ночь на 2 февраля, взрывов на фабриках, поджогов складов и других диверсионных антигерманских актах.

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, германский военный трибунал в Осло приговорил к смертной казни пять норвежцев, пред'явив им обвинение в саботаже. Приговор приведен в исполнение 7 сентября.

________________________________________________
Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
Гибель деревни Борки* ("Красная звезда", СССР)
По деревням, где бесчинствуют немцы* ("Красная звезда", СССР)**
Зверства немецких палачей в деревне Кривцово* ("Красная звезда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/363981.html

Беспощадно уничтожать живую силу и технику противника, обескровить и истощить германскую армию — только так можно остановить и отбросить врага, подготовить его полный разгром.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№212 [5286]).



Статья опубликована 9 сентября 1942 года.



Красноармеец Александр Пономарев, один из защитников Ленинграда, получил недавно следующее письмо от своей сестры:

«Добрый день, дорогой мой брат Шура!

Сообщаю тебе, что я нахожусь сейчас в городе Горьком. А попала я так. Когда город наш забрали, то сразу немцы расселились по квартирам. У нас стоял какой-то большой немец. Он посмотрел на фотокарточки и спрашивает: «Что за карточки? Говори, старуха». Она ответила: «Это мой сын». «А где он сейчас?» «На фронте». Он эту карточку забирает, спрашивает: «Где он служит? Он партазанщик. Давай переводчика». Он убежал и сейчас пришел назад. Переводчик ему все зачитал и взял твои карточки с отцом, понес к себе, потом прибегает, говорит: «Эй, матка, пошел». А она спросила: «Куда?» «Знаем куда, за сына партизана рассчитайся душой». А мне говорит: «Ты девочка молодая, не плачь, твою мать завтра повесят. Она не одна». Я переночевала в подвале, а потом вышла утром, куда он говорил, села на кладбище. Смотрю, ведут 45 женщин, идет мать, она шла с правой стороны. Они связали по десять женщин, чтобы не убежали. Народа было очень много. Их начали вешать, а до того один высказался, по-русски говорит: «Они за партизан рассчитываются душой». Они висели два дня. Которые падали, их снова вешали. А я убежала, все бросила, приехала в город Горький к твоей жене. Вот, дорогой братик, сколько забрал немец в плен, то издевается и всех режет, а потом стреляет или вешает. Бей его негодяя! От него ушла твоя сестра Маруся Пономарева».



Вот что сделали немцы в Ворошиловграде, в славном рабочем Луганске. Вот что они сделали в тысячах городов и сел. Если немцы не повесили женщин Ленинграда, то это только потому, что Александр Пономарев и его боевые друзья не пустили немцев в город Ленина. Молча, потупив глаза, прочтут бойцы, оставившие Ворошиловград о смерти матери Александра Пономарева: страшно потерять свою мать, страшно и отдать на смертные муки мать товарища, красноармейца, русского человека.

Александр Пономарев пишет: «Пока бьется сердце в груди, буду мстить за мать». Мстить будет не он один. Мстить будем мы: за наших матерей, за нашу мать — Родину. // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
АНГЛИЙСКИЕ МОРЯКИ ВОСХИЩЕНЫ РАБОТОЙ СОВЕТСКИХ ЖЕНЩИН В МОРСКОМ ФЛОТЕ


ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Военно-морской обозреватель агентства Рейтер сообщает, что несколько месяцев назад во время следования каравана судов в СССР одно из советских торговых судов каравана серьезно пострадало вследствие ожесточенной атаки противника и возникшего на нем пожара. На запрос английского эсминца, сопровождавшего караван, не нужна ли помощь, команда судна ответила: «Нет, спасибо». Пароход был окутан облаками дыма, сквозь которые прорывалось пламя. Эсминец снова запросил: «Покинете ли вы судно?» И снова получил отрицательный ответ. Наконец, когда стало ясно, что судно нуждается в помощи, эсминец приблизился, и моряки перебрались на борт этого судна. Они обнаружили пожар в различных частях судна, но самое сильное впечатление произвело на них то, что пожарные и кочегары состояли исключительно из русских женщин.

В это же время один из эсминцев каравана довольно серьезно пострадал от налета германского пикирующего бомбардировщика. Став на якорь в русском порту, эсминец потребовал рабочих для ремонта. Через несколько минут рабочие появились. Это были женщины. Они прибыли с усовершенствованнейшим оборудованием, и ремонт был закончен на два дня раньше намеченного срока. Один из офицеров эсминца с восхищением заметил: «Эти женщины прекрасно знают свое дело».


ЧУДОВИЩНЫЕ НАСИЛИЯ ГИТЛЕРОВСКИХ ЛЮДОЕДОВ НАД ЕВРЕЯМИ ВО ФРАНЦИИ

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, главный штаб Сражающейся Франции в Лондоне получил сведения о диких насилиях над евреями в Париже, творимых по приказу оккупантов. По этим сведениям, в Париже отмечены факты, когда матери-еврейки бросались на мостовую из окон с шестого этажа после того, как у них насильственно отнимали детей. Некий полицейский агент по фамилии Деникер, известный своей садистской жестокостью, выгонял хлыстом больных евреев из больницы. Во время ареста 28 тысяч мужчин, женщин и детей зарегистрировано 300 случаев самоубийства. Дикие антисемитские мероприятия в Париже вызвали протесты и возмущение даже среди чинов парижского административного аппарата.


Англо-германская война в воздухе
«ЛЕТАЮЩИЕ КРЕПОСТИ» НАД ОККУПИРОВАННОЙ ЕВРОПОЙ

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). В совместном англо-американском коммюнике говорится, что днем 7 сентября американские бомбардировщики «Летающая крепость» совершили налет на верфи в Шидаме (вблизи Роттердама), а также на железнодорожный узел Утрехт. Эскадрильи английских истребителей, а также истребители доминионов и союзных стран совершили ряд налетов для отвлечения сил противника и сопровождали «Летающие крепости». Эти последние натолкнулись над оккупированной территорией на сопротивление неприятельских истребителей и уничтожили 12 из них.

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). В коммюнике английского министерства авиации говорится, что рано утром 7 сентября одиночные самолеты английской бомбардировочной авиации атаковали Эмден, Бремерхафен и другие об'екты в Западной Германии.

НЬЮ-ЙОРК, 8 сентября. (ТАСС). В совместном коммюнике американской армии и английского министерства авиации говорится, что после налета на авиационный завод Мольт в Аббвиле на базу не вернулись две «Летающие крепости» и три истребителя. Это первые «Летающие крепости», сбитые в Европе.

НЬЮ-ЙОРК, 8 сентября. (ТАСС). Как сообщает корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс, находящийся при штабе американских войск в Исландии, над одним из районов Исландии был замечен германский бомбардировщик «Фокке-Вульф», который сбросил бомбы. Военные об'екты не пострадали.


Финляндия на пороге новой голодной зимы

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). Финские газеты бьют тревогу по поводу все ухудшающегося продовольственного положения Финляндии. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» констатирует, что летом, несмотря на то, что было убрано некоторое количество овощей, продовольственное положение таких городов, как Хельсинки, Таммерфорс, и других не только не улучшилось, но стало еще хуже. Газета «Аамулехти» пишет, что продовольственное положение Таммерфорса все больше ухудшается. Хотя и производится лов рыбы, но достать ее в городе очень трудно. По сведениям газеты «Илкка», в Ваазе раньше было сколько угодно салаки, (мелкая рыба, являющаяся одним из основных продуктов питания населения), теперь же ее купить невозможно.

Особенно тяжелое положение создалось в Хельсинки. Газета «Ууси Суоми» заявляет, что 2 сентября целая делегация голодающего населения явилась в министерство снабжения и потребовала, проведения чрезвычайных мероприятий для предотвращения продовольственной катастрофы, какая имела место в городе зимой.

Многие газеты отмечают, что исчезли даже те продукты, запасы которых в стране имелись. Газета «Илкка» утверждает, что еще месяц назад в Финляндии имелись запасы сахарина, а сейчас его нигде нет. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» констатирует, что поголовье рогатого скота в Финляндии снизилось на 25 проц. против довоенного и, следовательно, население должно было бы получать, по крайней мере, 75 проц. того количества масла, молока и сыра, которое оно получало до войны. В действительности же финны получают в месяц только крошечный кусочек масла. Куда же исчезли продукты? — спрашивают газеты, не решаясь прямо заявить о том, что продовольствие вывозится из Финляндии в Германию.

Особенное беспокойство газет вызывают перспективы продовольственного снабжения предстоящей зимой. Газета «Похиолан саномат» пишет: «Трудно и даже невозможно представить себе, чтобы отчаянное положение прошлой зимы повторилось снова, так как выносливость населения имеет известные пределы». Газета прямо предупреждает, что «внутренний фронт» не выдержит, если население городов не будет обеспечено хотя бы в минимальной степени хлебом и картофелем. Вместе с тем, газеты откровенно признают, что надежд на улучшение положения нет, ибо поставки сельскохозяйственных продуктов из деревень все время снижаются. Недавно один журнал напечатал фотографию крестьянина, который выполнил правительственные распоряжения о поставке продуктов. Газета «Суомен сосиалидемокраатти» в связи с этим заявляет, что этот крестьянин «является настолько странным исключением», что пришлось его фотографию поместить в журнале. Газета «Сатакунан канса» констатирует, что крестьяне не выполняют приказов о поставках. «Люди думают только о себе, а власти не получают у них поддержки», — заявляет газета и требует «усиления контроля» над ними.


Гитлеровская каторга в Норвегии

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). По поступившим сюда сведениям, немцы направляют в Норвегию на принудительные работы все новые и новые тысячи русских, поляков, югославов, датчан и голландцев. Среди этих насильственно угнанных на гитлеровскую каторгу людей имеются профессора, врачи, священники. Все они работают в ужасающих условиях. Они голодны, измучены рабским трудом, одежды на них почти нет. Многие из них заняты на строительстве горной дороги. Они часто падают от истощения. Немцы запрещают поднимать их до вечера. Обессилевшие люди валяются часами там, где они упали, заедаемые тучами комаров.

Несмотря на все страдания, пленники гитлеровских людоедов оказывают всяческое сопротивление, осуществляя лозунг: «работай медленно и плохо». Участились случаи побегов с работ.

СТОКГОЛЬМ, 8 сентября. (ТАСС). Шведская печать сообщает о том, что в Норвегии приговорены к смерти три человека, обвиненных в организации пожаров на западном и восточном вокзалах Осло в ночь на 2 февраля, взрывов на фабриках, поджогов складов и других диверсионных антигерманских актах.

ЛОНДОН, 8 сентября. (ТАСС). Как передает агентство Рейтер, германский военный трибунал в Осло приговорил к смертной казни пять норвежцев, пред'явив им обвинение в саботаже. Приговор приведен в исполнение 7 сентября.

________________________________________________
Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
Гибель деревни Борки* ("Красная звезда", СССР)
По деревням, где бесчинствуют немцы* ("Красная звезда", СССР)**
Зверства немецких палачей в деревне Кривцово* ("Красная звезда", СССР)

http://0gnev.livejournal.com/363981.html

Войска 3-го и 2-го Белорусских фронтов, при умелом взаимодействии своих соединений, штурмом овладели городом и крепостью Гродно — крупным железнодорожным узлом и важным укрепленным районом обороны немцев, прикрывающим подступы к границам Восточной Пруссии.

В.Ильенков, "Красная звезда", СССР (№169 [5849]).



Статья опубликована 18 июля 1944 года.



За время наступления в Белоруссии наши войска взяли в плен много десятков тысяч немецких солдат и офицеров. Часть из них 17 июля была проконвоирована по улицам Москвы. По Ленинградскому шоссе, по улице Горького, Садовому кольцу прошли 57.600 немецких пленных. Это те, что еще недавно сидели в блиндажах и окопах под Витебском, Оршей, Могилевом. Части Красной Армии разгромили все немецкие укрепления, прорвали оборону врага, погнали его на запад и в ходе наступления устроили немцам «котлы»: витебский, бобруйский, минский. Многие окруженные немецкие солдаты, офицеры и генералы, поняв бесполезность дальнейшего сопротивления, капитулировали и сдались в плен.



Сейчас они прошли по улицам Москвы. Они шагают по Москве, которую некогда Гитлер сулил отдать им на разбой и поругание. Удивленно смотрят немцы на монументальные, полные величия и красоты здания советской столицы. Сколько раз гитлеровская пропаганда об'являла Москву разбитой бомбами. Но Москва стоит, как стояла века. И с двух сторон плотной стеной нескончаемо и грозно стоит народ-победитель. Немцы страшатся взглянуть в лицо людям, братьев и сестер которых они расстреливали, вешали, резали на куски... На них устремлены взоры десятков тысяч москвичей, исполненные жгучей ненависти.



— Вы рвались к Москве и вы попали в нее. Только под конвоем! — кто-то спокойно и внушительно говорит в толпе москвичей. — Довоевались!

— Смерть Гитлеру! Смерть фашизму! — раздаются выкрики из рядов москвичей.

Впереди огромной колонны пленных немцев идет группа генералов. Их девятнадцать человек. Все они в своей генеральской форме со знаками различия, при орденах. Наше командование сохранило всё это немецким генералам, как полагалось по условиям капитуляции. Эти условия выполнены также и в отношении офицерского состава.

Среди немецких офицеров — представители всех категорий — старшие офицеры, капитаны и т. д.

Угрюмо потупив взор, идут те, кто командовал частями и подразделениями немецкой пехоты, танков, артиллерии и других родов войск. Еще совсем недавно они мечтали о походах на Восток, о завоеваниях. Совсем недавно они спокойно отдавали приказы о расстрелах мирных советских жителей, об уничтожении сел и городов. Сейчас, побежденные, капитулировавшие, они уныло плетутся, чувствуя на себе презрительные взоры тех людей, которых они хотели поставить на колени.

— Где ваши гренадеры? — спрашиваем мы у командира 519-го гренадерского полка Экарта, имеющего двенадцать орденов за разбой во Франции, за убийства в Польше, за сожженные орловские деревни.

Экарт с минуту молчит и потом показывает рукой на скопище пленных:

— Живые здесь... Остальные... там в Белоруссии... погибли.

Далеко растянулась по московским улицам колонна пленных солдат. Немецкие солдаты чувствуют себя как будто увереннее и бодрее, чем офицеры. Видно, они довольны, что избежали участи многих десятков тысяч своих соотечественников, уничтоженных частями Красной Армии в боях. В их памяти еще свежи воспоминания о могучем ударе Красной Армия, обрушившемся на их головы, о том, как они метались в «котле» в поисках спасения. И, только бросив оружие, они сохранили себе жизнь.

Каждый из собравшихся посмотреть на немецких дикарей знает, что здесь идут те, кто еще несколько дней назад грабил мирных советских граждан, насиловал женщин, издевался над детьми и стариками, уничтожал наши сёла и города.

Мария Дмитриевна Куренко держит в своих старых руках внучонка и, глядя на бесконечную вереницу пленных, шепчет:

— Проклятые! Проклятые!

Это они, гитлеровские разбойники, убили ее сына. Старческая сухая рука ее сжимается в кулак, а губы шепчут только одно засевшее в тоскующем сердце слово: «проклятые!..»

Крохотный, худенький Адик Корсиков с нервной дрожью в голосе повторяет:

— Уу… Я бы их... Уу...

Мать его об'ясняет нам, что семилетний Адик болен нервами после воздушного налета гитлеровцев. С ненавистью смотрит она на проходящих мимо немцев, трусливо сгорбившихся под гневными взорами москвичей.

Семидесятилетний Антон Иванович Купцов смотрит поверх очков на тех, кто два года мучил его в курской деревне, кто сжег его хату, кто отобрал последнюю корову. В глазах старика презрение и ненависть.

Плачет Александра Кузьминична Кузьмина. Вот эти изверги замучили ее сестру Александру под Вязьмой, отрезали ей пятки, потом уши, потом груди...

— Не могу глядеть на них, извергов, — шепчет она, и слезы льются и льются по ее впалым щекам. Она порывается всем телом вперед, ближе к колонне пленных, а соседка крепко держит ее за руку и успокаивает:

— Успокойся, Саша... Отольются им твои слезы... Отольются!

Пленные немцы все идут и идут, пряча глаза. Суровы лица москвичей. Неутешная боль при мысли о жертвах, понесенных в войне, затеянной немцами, сжимает горло. Гневны глаза людей.

Я видел только одного радостно возбужденного человека. Он стоял на костылях под деревом в госпитальном халате и, показывая на пленных костылем, весело говорил окружающим:

— И мои тут! 190 моих!

Это был гвардии старший лейтенант Анатолий Красноруцкий, командир эскадрона, взявший в плен 190 немцев под Оршей и раненый 26 июня.



Как ни велики ненависть и презрение к фашистскому зверью, москвичи вели себя сдержанно. Всюду чувствовались дисциплина, порядок.

А пленные все идут, идут... Глядя на эти серо-зеленые толпы, часами тянувшиеся по улицам Москвы, каждый из москвичей с особой остротой ощущал гордость за свою славную и могучую армию, отбросившую врага на грань катастрофы, поставившую на колени отборные гитлеровские войска. И эти патриотические чувства жители столицы выражают в восторженных возгласах в честь победоносной Красной Армии, нашего Верховного Главнокомандующего, в честь наших генералов и офицеров. // В.Ильенков.


**************************************************************************************************************************************************
СМЕЩЕНИЕ ГЕНЕРАЛА ГЕРМАНСКИХ БРОНЕТАНКОВЫХ ВОЙСК


СТОКГОЛЬМ, 17 июля. (ТАСС). Газета «Афтонтиднинген» пишет, что «генерал германских бронетанковых войск барон Гейер фон Плеттенбург уволен со своей должности и заменен генералом Фридолином фон Зенгер-Эттерлином. Плеттенбург, пишет газета, принадлежал к окружению Рундштедта и считался «политически неблагонадежным».


АРЕСТ ТРЕХ НЕМЕЦКИХ ГЕНЕРАЛОВ

ЖЕНЕВА, 17 июля. (ТАСС). Базельский корреспондент швейцарской газеты «Сюисс» сообщает, что несколько дней тому назад были арестованы три немецких генерала, командовавшие частями на Восточном фронте, за то, что они высказывались против продолжения войны. «Расследуется, — пишет корреспондент, — ряд дел других немецких офицеров, которые были в составе немецких войск на Восточном фронте и которые сейчас отстранены. Немецкие газеты обращаются с предупреждениями к тем военным кругам, которые, как полагают, придерживаются мнения, что не следует далее продолжать войну.


АНГЛИЙСКАЯ ГАЗЕТА О НАКАЗАНИИ ГИТЛЕРОВСКИХ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ

ЛОНДОН, 16 июля. (ТАСС). Газета «Санди Экспресс» в передовой статье, озаглавленной «Нет избавления», пишет: «Число убежищ, о которых мечтают германские убийцы, всё уменьшается. Пока остались Швеция, Испания и некоторые южноамериканские республики, если мы это допустим. Союзники должны категорически заявить, что они извлекут преступников из любого убежища, независимо от того, будет ли на это согласна страна, предоставившая это убежище, или нет; никакие юридические уловки не дадут возможности какому-нибудь государству скрыть этих зверей от правосудия победителей. Счет против них с каждым днем возрастает. Последние события в Орадуре (французская деревня, население которой истреблено немцами) — убийство священников вместе с женщинами и детьми, запертыми в церкви и ожидавшими, пока взорвется бомба замедленного действия, в то время как немцы из винтовок добивали тех, кто спасся, от взрыва и пожара, — должны ожесточить самое сентиментальное сердце и самую вялую совесть. Для таких скотов не должно быть избавления».


**************************************************************************************************************************************************
ПО СТОЛБЦАМ КРАСНОАРМЕЙСКИХ ГАЗЕТ


САПЕРЫ РАЗМИНИРУЮТ СЕВАСТОПОЛЬ. Саперы батальона трижды орденоносца майора Ростовцева и других подразделений проделали большую работу по разминированию Севастополя и его окрестностей. Немцы оставили здесь сотни мин и «сюрпризов». В паровозном депо саперы обезвредили смонтированные для подрыва 40 авиабомб по 50 кг., одну бомбу в 600 кг. и 10 мин. Все они были рассчитаны на замедленное действие. В вагонном депо станции Севастополь мины были заложены под токарные станки и под водонапорную колонку. Сержант Точилкин и его группа спасли электростанцию, где немцы устроили приспособления для подрыва котлов. Саперы сняли десятки «сюрпризов» в жилых помещениях. Немцы заминировали кровати, шкафы, пианино, стулья. Несмотря на сложность работы, саперы отлично справились с ней. («Сталинское знамя»).

ДВА ОРДЕНА. «На-днях я отправил домой в Якутию письмо. Я написал жене и всем, кто меня помнит в колхозе «Третья пятилетка», о том, что меня наградили орденом Славы III степени и орденом Красной Звезды. Это награды за бои на Перекопе и штурм Севастополя. Скоро письмо дойдет до родной деревни, где я рос, ходил убивать волков, медведей, сохатых. Мой прадед, дед и отец были отличными охотниками. Я тоже стал охотником. Под Севастополем на высоте я убил расчеты трех немецких пулеметов. Убить немца — моя работа, мой долг. Не достану пулей, ползу с гранатой, но всё равно убью. Рядовой П.Иванов». («Вперед на врага»)

ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОДВИГ РЯДОВОГО СТЕПАНА РЯБОГО. Во время рукопашной схватки рядовой Степан Рябый уничтожил двух немцев и был ранен. Гитлеровцы навалились на раненого бойца и потащили его. Двое немцев держали его за руки, один шел позади, один указывал путь через минное поле. В середине минного заграждения Рябый, собрав последние силы, вырвался и бросился бежать. Отбежав в сторону, Рябый остановился. Когда гитлеровцы снова приблизились, чтобы схватить его, он нащупал ногой мину и нажал на нее. Мина взорвалась, и находившиеся вокруг немцы были убиты. Смертью героя погиб рядовой Степан Рябый. («За честь родины»).

________________________________________________
Лагерь смерти ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Лицо врага ("Красная звезда", СССР)
Признания немецкого палача ("Красная звезда", СССР)*
И.Эренбург: Обоснование презрения ("Красная звезда", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/363556.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





Возмездие

Плачьте, матери, кровью Германии,
Ваших чад не вернется орда, —
На полях Сталинграда, в тумане
Растоптала их смерть навсегда.
К вам отчаянье в двери стучится,
Утешенью — забыть ваш порог;
О, не с вами ли детоубийцы
За добычею шли на восток?
Может быть, вам приснятся их тени
В исступленьи бессонных ночей;
Иль не с вашего благословенья
Убивали они матерей?
Не для вас материнства томленье,
Скорбь слезы не для хищных очей,
Вы священную тайну рожденья
Осквернили, вскормив палачей!

* * *

Наряжайтесь, германские жены,
В черный траур печали своей, —
Может, явятся вам из-за Дона
Привиденья убитых мужей!
Нибелунги кровавого Рейна
Леденеют в приволжских снегах;
Слава каждого — саван трофейный
И березовый крест в головах.
Под ветрами кресты не качнутся,
Где заржавленных касок гряда, —
Никогда палачи не вернутся,
Не вернутся они никогда.
Плачьте, жены, в тоске по убийцам!
В ваших темных, пустынных домах
Навсегда печаль поселится,
Траур — тенью застынет в дверях.

* * *

По притонам, невесты Германии!
Не дождетесь своих женихов!
Разве нужен любимый избранник
Вам для таинств публичных домов?
Вы приданого ждали большого,
Вы считали и ночи и дни,
Дожидаясь дождя золотого
Из сожженных казацких станиц, —
И колец обручальных в обильи,
Кровоточащих стоном глухим,
Но со смертью вам изменили
В сталинградских степях женихи.
Как на брачное ложе вместе
Возлегли с награбленным в ров;
Белокурые, плачьте, невесты,
Не дождавшись свадебных пиров.

* * *

Плачьте, немецкие вдовы,
Утешая бездомных сирот,
Крест могильный империя крови
За родного отца им вернет.
Нет кормильца — нужда лишь и холод.
Вместо крова — кладбищ пустота;
Вас на улицу выгонит голод
За гробами в очередь встать.
О награбленном сладко мечталось
В одиноких постелях зарей;
Не прогулкой война оказалась,
А в могилу — дорогой прямой.
Смерть обходит убийц поголовье,
Роковой отмечая черед;
Плачьте, германские вдовы,
Не вернется разбойничий сброд!

Перец Маркиш. Перевел С.Олендер.
7 февраля 1943 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Убей убийцу!

Отец твой угнан в плен с веревкою на шее,
Печально клонится вослед ему полынь.
Убей врага! Срази его, красноармеец,
В упор проткни его штыком и опрокинь!

Ребенка твоего настиг и заколол он,
Порог твоей избы запятнан кровью весь;
Убей убийцу — ненависти полон,
Пусть пламенем в него твоя ворвется месть.

Живьем он мать твою зарыл, красноармеец,
И осквернил ее могилу хохоча;
Как же глаза держать раскрытыми он смеет,
Глаза детоубийцы, палача?

Сотри его с земли безжалостной рукою,
Куда б он ни проник — рази! Убей!
Он в прах развеял дом, построенный тобою,
Он надругался над любимою твоей.

Он вытоптал поля нескошенной пшеницы,
И кровью напитал он каждый стебелек;
Испепели его! Не дай ему укрыться,
Как тень, за ним скользи по рытвинам дорог.

Встают богатыри волоколамской битвы —
Отряд гвардейцев двадцати восьми;
Врагу противоставил стойкости гранит он,
Бессмертья дух его, боец, прими!

Враг об него осатанелый разобьется,
Каким огнем ни бушевал бы вихрь.
Встают в грозе и в славе полководцы,
Великих предков образы твоих, —

Они с тобой, красноармеец, рядом,
На рубеже, в окопе и в степи.
И слышен голос их сквозь грохот канонады:
— Назад на шаг перед врагом не отступи!

Разбой и смерть несет он в мирные селенья,
И к сердцу лезет он кровавой пятерней;
Останови его! Огонь по наползающей мишени!
Колено обруби ему любой ценой.

Твои сады он разорил стопой железной
И выжег города, взращенные тобой,
Перемели его на жерновах возмездья
И ненависть свою удвой! Утрой!

Из черепа он сеет смерть, как из лукошка,
Могилы бороздят его кровавые шаги,
Гадюку с жалом разлучи и уничтожь ты!
И жалом вырванным ее же обожги.

Перешиби его гудящих танков шаг,
Пусть преградят ему дорогу гнев и пламя!
Закован стонет Днепр в тяжелых кандалах.
И тихий Дон, кипя, встает над берегами.

Над золотом степей, сверкающе суров,
Он саблей заблистал казачьей;
И, бешено храпя, донские кони скачут
По жнивью вражеских разрубленных голов.

Лети волною, эскадрон за эскадроном,
Грудь распахнув ветрам и вихрям огневым;
— Да будет ненависть вожатый твой бессонный!
— Да будет месть высоким жребием твоим!

Враг затопил свинцом донские берега,
И степи вольные он рвется обесчестить;
Где б враг ни встретился — громи его на месте!
Куда б он ни проник — убей врага!

Перец Маркиш. Перевел С.Левман.
4 августа 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

ПЕРЕД РЕЙДОМ


На гривах иней, кони на подбор.
Пар из ноздрей бьет струями седыми.
Посторонись перед гвардейцами, простор,
Раздайтесь шире, дали, перед ними!

Метнулась рыбой быстрая звезда.
Снега вокруг не тронуты ни разу.
Собрались всадники Доватора сюда —
На край деревни в ожидании приказа.

Скользит по лицам нетерпенья тень.
Чубы у всех от снега побелели.
Папахи лихо сбиты набекрень
И словно высечены в мраморе шинели.

Ударит полночь — и по снежному пути
Уйдут они в глубокий тыл немецкий,
Чтобы удар внезапный нанести
Неумолимой саблей молодецкой.

Едва удерживает строгая узда,
Коней горячих и напористых и быстрых.
Ждет комиссар баталионный Кабарда
И подполковник ждет — Аристов.

Сквозь мглу ночную слышится им плач,
Земли истерзанной доносятся к ним стоны
Оттуда, где бесчинствует палач,
Где хаты мирные по горло в горе тонут.

Тревожный ветер налетает, как беда.
Печалью скованные ветви будит.
И ветви тянутся продрогшие — туда,
Резьбой причудливою снежных изумрудин.

Нетерпеливо конники сидят
И ждут, когда придет приказ из штаба,
Чтоб вихрем ринуться на вражеский отряд
И раздавить копытом череп шваба.

Но боевой приказ еще не дан.
В морозном дыме время застывало
И зазвенел растянутый баян.
Как будто сердце у дивизии взыграло.

За звуком громче нарастает звук,
Летают пальцы баяниста без заминки.
И Кабарда поводья выпустил из рук:
— Постой, постой! Да это же лезгинка!

Он соскочил, как молния, с коня,
Стал перед строем — стройный и упругий,
И горделивость статную храня,
Он, как по воздуху, прошелся в первом круге.

Баяна звуки и Аристова зажгли.
Он Кабарде спешит составить пару.
Едва касаясь зачарованной земли,
Понесся он навстречу комиссару.

Снег закипел, запенился вокруг.
У комиссара стрелками ладони.
И друг за другом, и за кругом круг
Несутся оба в пляшущей погоне.

Лезгинки ритм стремителен и быстр!
Клокочет снег сильнее под ногами.
И ухом льнет к баяну гармонист.
И режет мглу поющими ножами!

Застыли в седлах мастера атак.
Поводья струнами натянуты на руки.
И лишь сердца выстукивают такт,
И лишь в дыханьи песенные звуки...

Они помчатся лавою. Быстрей.
Во имя счастья родины советской.
Так начинают доваторовцы рейд —
Полночный рейд в глубокий тыл немецкий.

В разгаре пляска! Но лезгинки жар
И гром баяна что-то оборвало.
— Са-адись! По коням! По три справа! Арш! —
Раздался гулкий голос генерала.

Пронзают звезды полночный небосвод.
Дубы кругом дозорами маячат.
Гвардейским строем ринувшись вперед
В опасный рейд доваторовцы скачут!

Перец Маркиш. Перевел Ал.Рохович.
30 апреля 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Раненому красноармейцу

И если зреет на деревьях плод
И наливается медвяным соком,
То — слава буйная, вскипев, растет
Твоих высоких дел и доблести высокой.

И если золотом пшеница тяжела,
И солнце щедро льет расплавленную брагу,
То — боль, которую в уплату принесла
Земля за подвиг твой и за твою отвагу.

И если строит дом песчаный неспеша
Дитя, и мир пред ним свободен и приветлив,
То сделал ты, когда ружьем у рубежа
Смерть осадил, минуты не промедлив.

И если стадо вышло на простор,
И дым над кровлями клубится мирно,
То сделал ты, когда ладонь простер
Над морем, над землей и в пажити эфирной.

И если в шелесте веселых трав,
Сверкая белизной, раскинулись дороги,
То сделал ты, когда, обет приняв.
Ты не щадил в боях ни жизни, ни здоровья.

К тебе спешат ручьи смывать кровавый пот,
И ветер с гор несет желанную прохладу,
А к ранам вся страна любовно припадет,
Как мать прильнуть к младенцу рада.

Бессонная, она залечит их в тиши
И сына выпестует нежной лаской.
Как выпестовал ты свой меч в огне души,
Чтоб он разил губительно и властно.

Приходит ночь твой охранять покой,
Пока ты спишь, свершив свой подвиг ратный,
Бесшумно, как сестра, склонилась над тобой
И к ложу дню дает приблизиться, как брату.

На белой марле алых два пятна, —
Так часом утренним снег на вершинах рдеет.
О, не забудет никогда страна
Тебя и подвиг твой, красноармеец!

Заря тебе дарит росы кувшин
И для тебя узор кленовых листьев чертит, —
За полнокровную твою влюбленность в жизнь,
За просветленное твое презренье к смерти.

В твоих глазах и боль, и ненависть к врагам.
Разгневанный народ к огням созвездий
Возносит их сквозь ураган
Порукой вольности своей и чести.

Они горят в ночи заботою одной:
«Гнать за рубеж!» — и мысль порывом веры плавят,
И жгут сердца, и в песне боевой
Тебя сквозь даль веков несут к нетленной славе.

Перец Маркиш. Перевел Н.Вольпин.
26 марта 1942 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНЬЕ

Чеканя твердый шаг, проходит ополченье.
С оружием в руках идет на бой страна.
И мнится, слышен ей далекий гуд сраженья —
Немолкнущий в веках раскат Бородина.
Колонны движутся все звонче и грознее, —
Им хочется испить, припав к родной земле,
От мудрости того, кто дремлет в мавзолее,
От мужества того, кто бодрствует в Кремле.
Суровый партизан со шрамами на теле,
В походах прошлого испытанный солдат,
Рабочий, помнящий протяжный визг шрапнели
В дыму и грохоте московских баррикад.
Идет на бой народ — многоголовый ратник,
Слова его — обет и клятва — каждый шаг.
Ты слышишь, каннибал, коричневый стервятник?..
Идет могильщик твой с винтовкой на плечах.
Дороги русские своей зальешь ты кровью
И в смраде собственном издохнешь ты, шакал!
Народ идет на бой, оружье изготовив,
И мужества его непобедим накал.
Колонны движутся в сияньи лунном зыбком,
Идущих девушки встречают у ворот,
И каждая бойца приветствует улыбкой
И, зачерпнув воды, напиться подает.
О, девушки, познавшие разлуку!
Вы ночь пытаете, где милый ваш сейчас.
Не разлюбил ли он веселую подругу?
И ночь гремит в ответ: «Мы любим, любим вас!
Мы крепко помним вас — и более ни слова!
Не провожайте нас, не стойте у дверей.
За родину свою мы жизнь отдать готовы,
За славных девушек и нежных матерей».
Чеканя твердый шаг, проходит ополченье.
С оружием в руках идет на бой страна,
И мнится, слышен ей далекий гул сраженья —
Немолкнущий в веках раскат Бородина.

Перец Маркиш. Перевел С.Левман.
19 сентября 1941 года, "Правда", СССР*

* * *

Смерть за смерть

По черепам убийц на битвенных полях
Прочтет любой проследующий мимо:
Тут, на земле славян, дымится прах
Легенды об «орде непобедимой».

По письменам холмов, курганов и могил
Запомнят ветры придорожные навеки:
Тут на земле славян, в позоре опочил
Тевтонский миф молниеносного набега.

Скользя меж туч в ночи необозримой
Иль под защитой танков-крепостей,
Тупые палачи всегда непобедимы
В уничтоженьи женщин и детей.

В расправе рыцарской над тем, кто беззащитен,
Их доблесть зверская не ведает границ;
В таком бою прожорлив, ненасытен
Кровавый нож, презреннейших убийц.

Но пред штыком, пред грозным русским боем,
Под гром и гул красноармейских батарей
Они трусливо гонят пред собою
Плененных женщин и детей.

Гиеной завывая на руинах,
Таит надежду рыцарь-людоед:
Быть может, за спиной детей невинных
Добьется он невиданных побед.

Быть может, за спиной в огонь гонимых женщин
Он шкуру подлую свою от пуль спасет,
И будет для него разбойничий поход
Молниеносною победою увенчан.

Навстречу смерти женщины идут
Измученной, беспомощной толпою.
Но под огнем красноармейцы к ним бегут
И на руках выносят их из боя.

Пощады нет разбойничьей орде,
Трусливой своре воющих бандитов.
Ни зверство палача, ни подлости предел
Не будет им заслоном и защитой.

На смерть ответим смертию стократ!
И кровию за кровь мы воздадим сторицей!
Могилой пролегает путь наезд
Кровавым каннибалам и убийцам.

Перец Маркиш. Перевел С.Левман.
6 сентября 1941 года, "Правда", СССР.

* * *

Пленный

Идет допрос. Ветвями шелестя,
Деревья вкруг него свидетелями встали.
Он получил приказ пройти по трупам и костям,
И он пошел — ни радости не зная, ни печали.

Зачем уничтожал он ниву, лес и дом
И в пепел превращал цветущие долины?
И для кого своим солдатским сапогом
Давил тела детей невинных?

Кто смел на родине его задать такой вопрос,
Тот поплатился бы тотчас своею шкурой.
А ныне взором вопрошающим он врос
В винтовку, что лежит в пыли понуро.

Он смотрит пред собой провалом глаз пустых
И слышит голос птиц:
— Возможно ль, что когда-то
Он человеком был, и жил среди других,
И слышал, как зовет один другого братом?

Ветра тревожные летят со всех сторон,
И шелестит листва настойчиво, упрямо:
— Возможно ль, что ребенком был когда-то он,
Что женщину когда-то звал он мамой?

Допрос идет к концу. И вопрошают реки:
— Неужто никогда не думал он, фашист,
О том, что создана рука не для убийств,
А для труда, священного вовеки?

Он в путь пошел чумой, закованной в броню,
Чтоб все живое смять и выжечь без из'ятья.
Он шел, уничтожал и предавал огню,
Он стал отчаяньем народов и проклятьем.

Среди дымящихся развалин он шагал,
Неистово разя секирою тяжелой.
Где оставляла след разбойничья нога, —
Пылали города и полыхали села.

Он шел сквозь дым и смрад, на солнечные дни
И мирный труд людей, уставясь в дикой злобе,
И этот каннибал пытался изменить
Весь мир по своему звериному подобью.

Кто и откуда он? Кто тот вампир,
Который в мир его сквозь кровь и ужас бросил?
Убийца и маньяк, он тоже на допросе.
И в хаосе огня, под рев и вой сражений
Его, кровавого, сурово судит мир,
И требует земля его уничтоженья.

П.Маркиш.
25 июля 1941 года, "Известия", СССР.

______________________________________________________
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Константин Симонов. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Иосиф Уткин. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/363410.html