Flamme_Im_Wind (L_A_C_R_I_M_O_S_A) все записи автора Скажу сразу, меня поразила откровенность автора в некоторых моментах, связанных с личной жизнью Тило и Анне. Предлагаю оставить сие без широких обсуждений ;-))

Lacrimosa - надежда и возрождение

Наверное, ни одному лидеру музыкального коллектива не удалось избежать страха сцены, в разной степени проявляющегося на том или ином этапе карьеры. Кто-то смягчает это чувство алкоголем, тогда как другим требуется нечто покрепче (доходящее до выворачивания содержимого желудка в ванной) при одной только мысли о необходимости оказаться перед любого размера толпой. Для Тило Вольфа, главного человека Lacrimosa, лекарством перед самым первым концертом группы стала бутылочка виски, средство, столь популярное в индустрии развлечений, но не имеющее ничего негативно общего с первым выступлением группы.

Много ли групп дебютируют на сцене лицом к лицу с 15000 толпой на фестивале, перед 15000 пар пристально следящих глаз? Как долго могла Lacrimosa воздерживаться от живых выступлений, своеобразной отдачи, «выплаты взносов» фанам? Не столько сознательное решение, сколько отвращение Тило к толпе привело к тому, что Lacrimosa, возглавляемая в течение последних 16 лет Тило и его соавтором и супругой Анне Нурми, не давала концертов до выхода 4 альбома.

«На протяжении многих лет люди звали меня на сцену, но я всегда отказывался, – вспоминает Вольфф. – Затем, когда я, наконец, ответил на одно из предложений согласием, это был фестиваль с 15000 зрителей. И я подумал: «Если я сделаю это, я сделаю это сильно, «жестко»» /альтернативный вариант перевода: я должен испытать это на собственной шкуре. Потому что не было пути назад, это было единственно возможным путем для меня. После того концерта я знал, что выжил, пусть с бутылкой вина и пьянкой, но выжил».

С тех пор Lacrimosa удалось более чем выжить: пройти путь, замыкающийся на рубеже двух десятилетий. В течение этих лет были выпущены 10 альбомов, с паузой между записями не более 2 лет (традиция была нарушена 4-годовым разрывом между Lichtgestalt (2005) и самым новым творением Sehnsucht(2009)), музыкальный стиль прошел целую гамму от готики до симфоники, металла и рока, совершая на своем пути массу поворотов. Они проехали по всему миру, у них появилось множество местных фан-клубов от Южной Африки до Европы и Азии, они встречались с самыми разными поклонниками после каждого выступления. Учитывая изначальную боязнь толпы, имевшуюся у Тило, все это может показаться немного странным. Но это уже не имееет ничего общего с той фобией, что была у него на начальных этапах. Вольфф всегда, вопреки страху, хотел выступать вживую и, так как он сделал выбор – победить страх, концерты стали одной из его любимых частей жизни группы.

«Сейчас это – одна из самых больших моих радостей. Мне постоянно хочется говорить с людьми, потому что они разделяют так много со мной, и мне хочется разделить что-то и с ними. Второй причиной (побудившей выйти на сцену – прим.перев.) стало осознание, что у Lacrimosa нет будущего, если мы не поднимемся на площадку. Мне необходимо было перепрыгнуть целую гору и попасть в некую пропасть, пустое пространство, не зная, где приземление, ведь я понятия не имел, что будет, выйди я на сцену».

Это не означает, что Тило удалось полностью избавиться от нервозности, сопутствующей ему при выходе на сцену с Анне и группой. Нет, скорее он нашел свой путь справиться с нахождением на обозрении, будучи буквально ощупанным тысячами взглядов почти каждую ночь. Он просто закрывает глаза.

«Я довольно скромный человек и порой мне вовсе не хочется, чтобы на меня смотрели. Всякий раз, когда я закрываю глаза, я словно дитя (закрывает глаза руками) которое говорит себе: «Никто меня не видит!» Конечно, я понимаю, что здесь есть много людей, но я закрываю глаза и думаю: «Не обращай внимания, просто не заботься об этом»»

Таким образом Тило научил самого себя находиться в состоянии комфорта на сцене во время шоу. Наблюдая за ним сегодня, мы не заметим ни намека на неуверенность и неуклюжесть в движениях, он даже включил несколько театральные движения рук и танцы в представление. В перерывах между куплетами певец в ритм басам или ударным совершает руками движения, что делает его кем-то средним между дирижером оркестра и печальным арлекином с логотипа группы.
Танцы и эти движения стали для Вольфа почти необходимостью.

«Когда я впервые поднялся на сцену, я осознал, что песни слишком длинные, и если я нахожусь на сцене и мне нечего петь, что же я должен делать? Не получалось стоять на месте и я начал танцевать. Вот так все и развивалось. Сначала казалось, что это выглядит ужасно глупо, тогда я закрывал глаза и просто делал так, как чувствовал. Сейчас я ни о чем не думаю в такие моменты, просто делаю то, что хочу. Я просто танцую и слушаю музыку, будто если бы я находился дома.»

Касательно дома, именно в готических клубах на своей родине – в Франкфурте-на-Майне – Тило начал соединять различные кусочки в постоянно меняющуюся мозаику, составляющую непредсказуемое экспериментальное звучание Lacrimosa. Для Тило все сводилось к старому клише: если хочешь, чтобы что-то было сделано верно, сделай это сам.

«Когда я бывал в готических клубах в 80, я всегда просил поставить Guns`n`Roses и ребята, отвечающие за это, реагировали вроде «Ты сошел с ума?», а я отвечал «Мне все равно. Мне нравится эту группа.» Я просто хотел сочетать разные музыкальные стили, мне нравящиеся, и не находил группы, которая действительно делала бы это, будь то метал-группа, готика или электро. Так я и подумал, что мне нужно сделать это самостоятельно. Я просто пытаюсь соединить частички разного в одно.»

По-настоящему интересно во всем этом то, что на стадии своего зарождения Lacrimosa существовала как проект без собственно музыки. В процессе творчества, который остался неизменным до нынешних дней, песни Вольффа брали свое начало в лирике, безозвученных нотами стихах, музыка к которым была написана позже.

«Когда я начинал с Lacrimosa, не было цели стать рок-звездой или чего-то вроде того. Хотелось лишь иметь иное выражение тех стихов, что я писал. Даже не могу вспомнить. Я всегда записывал свои мысли, но однажды пришел к осознанию, что этого недостаточно. Я хотел что-то играть своей подружке. Началось все по очень простой причине, только для этого. Но все вышло за узкие рамки и в результате сформировалось в группу. Продолжая, я не хотел обрубать корни, ведь это было началом, почему я делал это. Зачем нужно было менять, придавать иной, менее значимый смысл прошлому? Такой была главная идея. Вот почему я до сих пор занимаюсь этим. Это чудесно, как написание сюжета к кино, слова как кино, они есть картины в моей голове и я лишь нуждаюсь в музыке, которая бы их окружила.»

В 1991, последующем за демо-релизом Clamor, пришло время записать первый полноценный альбом Lacrimosa – Angst. Вольфф быстро понял, что он принадлежит не к типу людей, позволяющих кому-то диктовать им, что делать, и с самого начала решил идти только своей дорогой. Так был создан собственный лейбл Hall of Sermon, основанный первично для издания альбомов Lacrimosa, а позже занимавшийся релизами других готик- и dark-wave формаций.

«Когда я записал первую демокассету, я разослал ее копии в звукозаписывающие компании и они отсылали мне в ответ контракты с условиями типа «Мы выбираем песни, мы выбираем обложку» и все в таком духе. И я чувствовал, что так быть не может. Тогда я решил делать все самостоятельно. Единственной проблемой оказалось то, что я не имел представления, чем и как занимается звукозаписывающая фирма. Потребовался год, чтобы я узнал, что нужно, чтобы выпустить альбом, причиной всему было желание независимости и принятия собственных решений касательно всего. Никто не должен указывать мне, что делать».

Далее в 1993 сольный проект Тило превратился в дуэт с женщиной, ставшей для него не только соавтором, но и супругой. Мир музыки усеян останками групп, распавшихся из-за внутренних конфликтов, и, в определенном смысле, отсутствия уважения между участниками. Но супруги (буквально в тексте – муж и жена – прим.перев.), стоящие за Lacrimosa, по словам Вольффа, никогда не сталкивались с подобными проблемами при написании композиций.

«Это процесс, полный уважения и основанный на нем. Если она делает что-то, чего я не понимаю, я спрашиваю ее, но никогда не говорю «Не делай этого». Я спрашиваю, и если она не может объяснить, я прошу «Пожалуйста, запиши это, так, чтобы я смог понять это.» и в подобном ключе по кругу.»

Факт, что оба из них как правило стремятся сохранить друг друга по крайней мере в музыкальной стороне дела во время сочинения песен, вероятно также творит чудеса для долголетия не только их брака, но и музыкального союза.

«В конце, в результате, мы сходимся вместе, но работаем чаще всего по отдельности, что важно, потому что нам обоим следует отражать собственные чувства, а не пытаться подстроиться под других. Хотя мы являемся одной командой, очень важно сфокусироваться именно на том, что ЧЕЛОВЕК, каждый из нас, хочет сделать.»

На протяжении всего их сотрудничества Вольфф и Нурми всегда касались темной стороны музыки, но хотя ранние работы были весьма мрачными опусами, красота развивалась за пеленой «темноты» - сосредоточиться только на этом значит увидеть лишь половину картины. Как указывает Вольфф, хотя это может удивить многих из тех, кто слушает его музыку впервые, он никогда не утопал в пессимизме; он описывает процесс создания музыки как единственные мгновении, когда он может быть на 100% открытым. В качестве примера темой последнего альбома Lacrimosa является пробуждение из комы отчаяния.

«Я всегда был очень оптимистичным человеком. Иначе я убил бы себя еще много лет назад. То, что я пытаюсь сделать, это встать лицом к лицу к темной стороне моей личности и извлечь из этого силу. Думаю, это слабость, если вы пытаетесь спрятать что-то и не имеете смелости встать лицом к лицу к ним. Я пытаюсь оказаться прямо перед ними и извлечь из этого силу. Когда я был моложе и записывал первые альбомы я не осознавал всего этого с такой же ясностью. Я горевал. И чем старше я становился, тем четче осознавал, что это горе предоставляет тебе два возможных пути; ты окунаешься в него или извлекаешь из него силу, и я выбрал второе. Именно поэтому в музыке я всегда пытаюсь найти свет».

Этот поиск света занял всего Вольффа. Вдобавок к управлению HoS, сочинению музыки и текстов для Lacrimosa, поездок в тур после каждого альбома Вольфф также занимается созданием дизайна для обложек каждого диска. Принятие на себя стольких обязанностей и ответственности грозит чувством раздавленности всем этим. В конце концов он возьмет перерыв, по словам Тило, это лишь вопрос, будет ли найдена свободная минутка, что доказывает, что легче сказать, чем сделать.

«После лет, проведенных в таком режиме, мне нужен перерыв, нужен отдых. Но я просто не получаю его. Например, прямо сейчас, я хочу сделать перерыв после этого тура, так как он довольно длительный. Я не находил для этого времени, так как и организация тура отнимает много часов. Но я был настолько вымотан после выпуска нового альбома! Я планировал, что между двумя турами мы устроим себе выходные, это сейчас невозможно, так как из-за моего долгого отсутствия накопилось много всего, что надо сделать. Я представляю себе вторую часть, европейский тур, как отдых. Это всегда так. Но мне необходим будет отдых однажды, до того дня, как я просто свалюсь».

Вольфф также основал сайд-проект SnakeSkin, берущий начало в 2004. Звучание его в корне отличается от Lacrimosa и базируется на dark, electro-operatic(оперном – прим.перев.) Snakeskin начинался как исключительно соло-проект, но после двух альбомов, выпущенных под этим именем, Вольфф стал жертвой собственной успешности.

«Вообще это что-то вроде отдыха. Я могу делать что-то, не испытывая какого-либо давления. Я хотел разломать привычное и делать что-то совершенно отличающееся. Сейчас же этот проект стал успешным настолько, что все вновь начали давить на меня, спрашивая «Когда, в конце концов, появится новый альбом?» Я не знаю, как все это будет развиваться. Конечно, я буду продолжать. Я люблю этот проект. Но я не знаю, когда и как. (об альбоме – прим.перев)»

В настоящий момент Тило полностью сконцентрирован на Lacrimosa. Группа ныне в самом разгаре тура Sehnsucht, но Вольфф уже находится в предвкушении: куда музыкальный путь Lacrimosa повернет в будущем? На протяжении карьеры Lacrimosa альбомы один за другим составляли образцы уникальной, экспромтом получавшейся трилогии, где, по словам Вольффа, три альбома в некотором роде сливаются – и музыкально и тематически. Если Lacrimosa последует курсу, это означает, что Sehnsucht является лишь началом еще одной, новой трилогии.

«Когда я оглядываюсь на всю историю Lacrimosa, то вижу, что всегда три альбома, следующих один за другим, сливались вместе. Сейчас, с выходом нового альбома, я чувствую, что Sehnsucht – это новая глава, причем огромная новая глава. Я чувствую, что Lacrimosa с этим альбомом возродилась. Я вижу новую дорогу Lacrimosa. Для меня очень волнительно видеть, как история будет развиваться со следующей работой в наметившейся секции из трех альбомов. Думаю, это для Lacrimosa действительно сродни возрождению.»
Перевод: Ксения Trusting
Материал найден на LacrimosaFAN.RU

Ave_Gothessa (L_A_C_R_I_M_O_S_A) все записи автора *тыкай*

Кто что понял, тому респект))

Dead_Lacrima_Mosa (L_A_C_R_I_M_O_S_A) все записи автора Это интервью состоялось лишь с третьего раза. Два раза ему сопутствовали неудачи, и оно срывалось – Тило просто забывал позвонить. Вообще, Тило Вольф всегда ассоциировался у меня с чем-то грустным и печальным, если не сказать мрачным. Как говорится, музыка обязывает. Но вот уже в который раз музыканты, с которыми я общаюсь, меня удивляют, и пока, слава богу, приятно. Ровно в назначенный час зазвонил мой телефон, и в трубке раздался веселый (!) голос Тило Вольфа. Последовали долгие извинения, чего я явно не ожидала, после чего у нас была довольно продолжительная милая беседа. Речь шла не только о музыке – поговорили и об истории России, и о различных слухах о Lacrimosa, не забыли даже дедушку Ленина…


* * *



Ты устроил презентацию вашего нового DVD "Lichtjahre" на большом экране в Лейпциге. Почему именно Лейпциг? И какова была реакция публики?

Я выбрал Лейпциг, потому что в 1993 году я дал там свой первый концерт, и когда мы путешествовали, я подумал и решил, что это хорошая идея сделать презентацию в Лейпциге. Но, конечно, многое зависело и от зрительского восприятия. Я знаю, как люди ведут себя и как они реагируют на концертах, но мы впервые показывали кинофильм и поэтому не знали, чего ждать от публики. Мы даже не могли представить, что будут делать наши поклонники во время просмотра – кричать, говорить… Но к нашему удивлению, на протяжении всего фильма в зале была полная тишина. А по окончанию люди начали скандировать название группы. Это было очень воодушевляющее и как-то трогательно.

А будет ли тур в поддержку этого DVD?

Мы уже отыграли несколько концертов. Один из них был в Германии в рамках огромного фестиваля. Мы играли вместе с Marilyn’ом Manson’ом. Потом были еще концерты в Аргентине, Бразилии, Чили и Мексике.

В пресс-релизе вашего DVD говорилось, что этот фильм был записан за полтора года, и все это время камеры преследовали группу буквально повсюду - на вечеринках, во время перелетов, в туровых автобусах, во время ваших прогулок и, конечно, во время ваших выступлений. Это, наверное, сильно напрягает - постоянно ощущать на себе взгляд камер?

Ты знаешь, поначалу, я тоже думал, что постоянное присутствие камер будет всех напрягать, но со временем мы просто перестали замечать их, потому что за камерами стояли живые люди, которые через пару концертов стали частью команды. Например, после концерта операторы шли с нами за кулисы, но камеры не выключали, а мы даже не замечали их присутствия. Они просто ставили аппаратуру на стол и садились пить с нами, а мы даже не подозревали, что все это записывается. Или порой, когда мы дурачились, оператор мог сидеть где-нибудь в углу с камерой, а мы опять-таки этого не замечали. Особенно весело было потом, когда я смотрел отснятый материал и все время удивлялся: “Ничего себе, вы все это разве снимали??”. Я имею в виду, что я помнил все эти моменты, все события, но я тогда действительно не видел, что меня снимают. В течение тура вся эта ситуация с безумным количеством камер становится обыденной, и ты привыкаешь. Просто в какой-то момент ты отключаешься и начинаешь вести себя так, как обычно.

По какому принципу отбирались песни для этого DVD?

Ну, я просто вспоминал самые волнующие моменты, когда я был на сцене. Например, я очень хорошо помню концерт в Польше, песню “Letzte Ausfahrt Leben”, это был очень эмоциональный момент, потому что я помню реакцию людей и чувства, которые я испытал тогда. И я просто сказал ребятам из компании, которая занималась съемками и монтажом филоьма: “Пожалуйста, включите польское выступление в фильм”. Собственно, так я и отбирал песни - пытался вспомнить, какие песни
принимались наиболее ярко, и на каких композициях было больше всего эмоций и чувств.

А ты учитывал мнения поклонников при составлении трек-листа DVD? Возможно, они присылали какие-то пожелания?

Нет, мы собственно и не просили, чтобы они присылали какие-то пожелания, и они этого не делали...И я думаю, что это было правильное решение, потому что сама понимаешь, у каждого поклонника найдется своя любимая песня, и поэтому, если б мы учитывали желания всех фэнов, то нам пришлось бы издать на этом DVD все песни, которые мы играли во время выступлений!(смеется) И, естественно, в этом случае DVD длился бы не 3 часа, а 12! (смеется)

Что означает название альбома? Почему ты выбрал слово “Lichtjahre” в качестве названия для DVD?

Ну, здесь несколько причин. С одной стороны, конечно, я был под влиянием “Lichtgestalt”, предыдущего альбома. И каждый наш альбом для меня это своего рода самостоятельная история, и если все эти маленькие рассказы собрать вместе, получится внушительная повесть. И конец этого рассказа на настоящий момент - этот альбом “Lichtgestalt”. Это очень важный альбом для нас. С другой же стороны, эти 1,5 года путешествий были наполнены светом красоты и какой-то легкости, которые мы испытывали на себе, и все это время было настолько удивительным. Мы действительно получали удовольствие от этого турне. Такое время быстро уходит, оставляя в сердце теплый свет воспоминаний. Хорошее вообще быстро проходит. А когда ты наоборот ждешь чего-то, то кажетсяч, что время остановилось. Для нас же эти полтора года пролетели, как один миг.

Этот DVD получился довольно внушительным по времени. Его продолжительность составляет около 3х часов, и он включает в себя, помимо самого концерта, закулисные съемки, ваши фотографии с выступлений и историю группы. А когда тебе впервые пришла идея сделать подобный DVD?

Идея появилась еще давно. Мне просто надоели обычные DVD релизы с обычными живыми выступлениями, это все скучно. А мне захотелось сделать что-то более динамичное. Понимаешь, когда смотришь на все эти однообразные концертные DVD, то видишь одни и те же кадры, одну и ту же аудиторию. Это скучно и быстро надоедает. Я просто хотел отойти от этих канонов и сделать грамотную нарезку из наших выступлений по всему миру с различной публикой. У нас ведь много поклонников по всему миру - Германия, Китай, Мексика, очень много фэнов в России, но они все никогда не видели друг друга. И я хотел, чтобы зритель имел возможность видеть всех наших поклонников, их поведение, реакцию. Меня теперь уже не будут спрашивать, как, например, фэны в Москве вели себя на наших концертах. Теперь у всех есть возможность увидеть это самим и сделать свои собственные выводы. Я считаю, это своего рода сближение между нациями посредством нашей музыки, музыки, которую все они любят. Именно поэтому я и хотел сделать сборку из выступлений, чтобы составить достаточно обобщенную картину, затронув все страны, где мы играли.

Вместе с концертным DVD вышел также концертный CD. В нем также 16 страниц буклета и 22 песни. На вашем официальном сайте была информация, что этот диск будет выпущен ограниченным тиражом в 1999 копий. Почему такое странное число - 1999?

Мы выпустили наш первый концертный альбом в 1998 году, и его тираж тоже был ограничен. И я подумал, “O'k. Я сделаю 1998 копий, потому что это был год выпуска, плюс одна копия для меня. В итоге получаем 1999 копий”. Мы и дальше будем делать лимитированные издания концертных CD в 1999 экземпляров. Как ты могла заметить по Lacrimosa, я люблю традиции, это видно в художественном оформлении альбомов, в стиле и так далее. Так, если мы соберемся выпускать еще один концертник, число лимитированных копий будет таким же - 1999 (смеется).

Почему ты решал сделать различные оформления для CD и DVD? (На обложке CD изображен рояль, а обложка DVD представляет собой фотографии с концертных выступлений – прим. авт.) И кто занимался их оформлением?

Когда ты слушаешь СD, по крайней мере, когда я слушаю СD, я закрываю глаза и пытаюсь проникнуть в музыку, нарисовать в сознании свои собственные картины, которые навевает эта музыка. Музыка, и особенно музыка Lacrimosa, это как саундтрек к воображаемому кинофильму. И поэтому я выбрал обложку с фортепьяно, занавес еще опущен, потому что арлекин все еще за кулисами, он готовится к выступлению, накладывает грим, что вы, собственно, можете видеть на обратной стороне обложки. Это сделано специально для полета фантазии слушателя. Другая ситуация с DVD, здесь глаза как раз закрывать не надо, тебе не нужно что-то воображать. Ты уже видишь изображение на экране, именно поэтому на обложке DVD есть фотографии, отражающие некоторые концертные эпизоды. И зритель может просто предвкушать, что можно ждать от этого DVD. Это основная идея. Когда ты смотришь на обложку, ты должен знать, чего ожидать, какой музыки. И если посмотреть наш последний DVD, там тоже можно увидеть занавес, который открыт не полностью. Так что между DVD и CD существует такая вот визуальная связь. Концертник вновь оформлял Stelio Diamantopolous, который оформлял все наши предыдущие работы. А оформление DVD сделал Ingo Romling, он же оформлял оба релиза Snakeskin.

Кстати, к разговору о художественном оформлении. Все альбомы Lacrimosa выполнены в черно-белых цветах. Почему вы никогда не выпускаете альбомы с цветными обложками?

Ну, черный и белый наиболее важные цвета. Это подобно двум полюсам. Тяжелый/легкий, высокий/низкий, горячий/холодный. Конечно, есть и что-то промежуточное, что-то в середине - не такой высокий, не обжигающе горячий, но это уже не так интересно, интересна игра контрастов. Люди ведь тоже устроены подобно этому принципу - у нас по два глаза, большинство наших органов парные, легкие, мозг, одна из наиболее важных частей тела, также имеют две половины, а мозг вообще дает нам возможность общаться друг с другом. Все оттенки и вся цветовая палитра имеют не так уж много контрастов. То же самое с музыкой Lacrimosa. Она очень
динамична. Здесь есть место тихим романтичным композициям, но также есть тяжелые агрессивные вещи. С одной стороны - гитары и бас, а с другой - оркестр. Черное и белое всегда вместе. Именно поэтому обложки Lacrimosa черно-белые. Они олицетворяют собой контрасты нашей музыки, да и не только музыки – как я уже говорил, мир полон контрастов.

Уже достаточно давно ты создал свой собственный лейбл "Hall of Sermon". Как дела у лейбла в настоящее время? Есть ли у тебя время на него?

Lacrimosa стали настолько популярны во всем мире, что мы полностью занимаемся группой. Подписываем контракты, например, в России это Irond, контролируем наши релизы по всему миру. А что касается маленьких лейблов - я хочу, чтобы они так и оставались маленькими. И это та причина, почему мы полностью сконцентрировались на Lacrimosa. Но “Hall of Sermon” является независимым, именно поэтому я создал его и позволил ему быть независимым. И я не хочу, чтобы успех Lacrimosa изменил эти устоявшиеся правила. Для меня очень важно, чтобы эта ситуация не изменилась.

Насколько я знаю, Аннэ делает все костюмы для ваших выступлений. Кто разрабатывает дизайн? Ты полагаешься на нее, или вы обдумываете это вместе?

Она разрабатывает свой стиль, я делаю свой, и затем она шьет все, что мы напридумывали (смеется).

Действительно ли работа с Аннэ дается тебе легко? Мне кажется, что у большинства групп возникают некоторые противоречия относительно частных вопросов и музыки …

Знаешь, иногда эта ситуация бывает даже забавной. Каждый хочет знать, как можно больше относительно частной жизни людей, а когда он узнает что-то, он разочаровывается. Например, был слух, что после долгих отношений мы с Аннэ решили расстаться в 1999 году, когда вышел наш альбом "Elodia", который якобы повествует историю нашей с ней любви. И если бы я тогда как-то прокомментировал этот слух, интересующиеся люди были бы в любом случае расстроены. Поскольку кто-то был бы счастлив, если бы мы были вместе, а кто-то предпочел, чтобы мы не были… Многие бы расстроились, если бы узнали, что мы с Аннэ расстались, а они этого не знали даже. Это личная жизнь, и люди, как мне кажется, должны концентрироваться на музыке, а не пытаться проникнуть в частные вопросы. Им действительно не стоит этого делать (смеется). Правда может их разочаровать.

Немного по поводу лирики. В одной из своих песен ты поешь - “Das Herz ist mir mein Kompass“ («Мое сердце - мой компас»). Часто ли ты полагаешься на сердце в реальной жизни для принятия каких то важных решений?

Это одно из наиболее важных чувств. Я написал это, потому что мое сердце действительно мой компас. Я живу согласно моему сердцу. Я использую мозг только для того, чтобы воплотить в жизнь то, что подсказало мне мое сердце. Например, мое сердце сообщает мне, что я должен идти налево, я сразу обращаюсь мозгу, и он советует: “Будь осторожнее, не упади”. Сердце руководит мной – говорит, что делать, какой путь избрать. Я думаю, что очень важно полагаться именно на сердце, ведь часто случается так, что ты не понимаешь чего-то, ты не видишь вещи в правильном свете, но твое сердце, если ты, конечно, слушаешь его, всегда знает правду. Именно поэтому я всегда прислушиваюсь к сердцу.

Ты также пишешь очень много о любви, и ты говоришь что “Ein Leben ohne Liebe ist kein Leben!” (“Жизнь без любви - не жизнь”) Ты думаешь, что жизнь без любви невозможна?

Да! Думаю, что да. Даже когда ты просто находишься в поиске любви, ты продолжаешь жить. Но когда ты сдаешься, жизнь теряет смысл. Каждый нуждается в любви, чтобы жить.

Большинство твоих песен написано на твоем родном немецком языке. Почему ты не поешь по-английски?

Ты знаешь, когда я начинал, идея состояла в том, что я делаю музыку, опираясь на свои стихи, а мои стихи были написаны на немецком, потому что это мой родной язык. И выражать чувства у меня получается лучше на немецком, чем на английском. Это моя цель. Я делаю музыку по мотивам моих стихов, что ли, опираясь на свои мысли, я пишу о том, что происходит со мной, о том, что я делаю. Большинство моих песен написано на немецком, потому что это самый чистый путь выражения моих чувств. Для меня лирика наиболее важная вещь в музыке. Но, с другой стороны, когда я выпускаю альбомы, я всегда перевожу лирику в буклетах на английский язык, так, чтобы каждый мог понять смысл песен. Это очень важно, это опять к разговору о связи между мозгом и сердцем. Твой мозг помогает тебе в переводе и в понимании чего-либо, когда ты изучаешь язык, например. Но сердце, когда ты слушаешь музыку, помогает тебе точнее воспринимать и чувствовать вещи, заложенные в тот или иной альбом. Не обязательно даже понимать каждое слово, потому что музыка способна творить чудеса даже без восприятия языка.

Ты думаешь, что музыка своего рода универсальный язык?

Да, в точку!

Что вдохновляет тебя на написание лирики?

Лирика для меня это что-то вроде дневника. Я записываю все вещи, которые я хочу выразить, вещи, которые случаются в моей жизни, когда мне больно или когда я в эмоциональном подъеме. И в один момент я понимаю, что я больше не могу держать все в себе, и что чувствам нужен выход. Тогда я беру ручку и пишу стихи. Вот мое вдохновение.

Ты был в России дважды. Что ты можешь сказать о русской аудитории? Lacrimosa понравилось играть у нас?

Еще как! Именно поэтому мы и вернулись! (смеется) И наши русские фэны, я бы сказал, действительно сумасшедшие. Они умеют показывать свои эмоции и не пытаются их скрывать. У них очень чувственные сердца. Они не прячут их, они открыто показывают свою любовь, и это как раз в духе Lacrimosa. А сам концерт... Это было что-то с чем-то! Очень трогательное выступление. И когда нас возили по Москве с экскурсией, люди, что окружали нас, были очень вежливы и милы с нами. Когда мы были у вас первый раз, я настолько был очарован людьми и страной, в целом, что сразу стал интересоваться русской культурой. Я прочел несколько исторических книг, прочел кое-что из Владимира Набокова, и только что я купил еще одну его книгу. Мне очень нравится русская литература. Я очень жду возвращения в Россию и надеюсь, что на этот раз у нас получится побывать и в Санкт-Петербурге, потому что этот город должен быть действительно удивительным.

В заключительной сцене вашего DVD можно лицезреть нашего великого политического деятеля Владимира Ленина. Почему ты выбирал его для заключительного кадра?

А вот это ты лучше спроси у режиссера фильма. Он решил сделать это сделал, потому что с одной стороны, Ленин многое говорил о прошлом России, а с другой стороны, он много говорил про ее будущее. Наверное, поэтому режиссер и вставил эту сцену в фильм.

Кстати, когда у вас был концерт в "ДК им. Горбунова" в Москве, ты, наверное, заметил бюст Ленина за кулисами...

Да! Я видел его, и я еще подумал, почему он все еще стоит здесь?! Я не знаю. (смеется)

Я тоже! (дружный смех)

Да уж, довольно-таки странно было его там увидеть!

В начале нашего разговора ты упомянул, что вы играли вместе с Marilyn’ом Manson’ом на фестивале WOODSTAGE в Glauchau, Германия. Чьей идеей было выступить вместе?

Я думаю, что эта идея принадлежит организаторам фестиваля. И поначалу я был немного взволнован, потому что у нас совершенно различные аудитории. Я не знал, чего ожидать. Я даже не мог предположить, какова будет реакция. Но это было как нельзя лучше. Там было много людей в футболках Marilyn Manson, но они пели наши песни!!! Это было что-то новое для Lacrimosa. И когда мы уходили со сцены, никто не кричал "Marilyn Manson", каждый кричал "Lacrimosa" и звал нас на бис. Это было очень и очень приятно. И команда Marilyn’а Manson’а была также очень вежлива и любезна с нами, они не вели себя как звезды мировой величины, все было очень просто и как-то по-свойски.

Если не возражаешь, давай поговорим о твоем сайд-проекте Snakeskin. Какие у тебя планы на счет этого проекта? Ведь, насколько я знаю, у тебя довольно много работы с Lacrimosa…

Конечно, не очень-то легко заниматься двумя проектами сразу. Нужно много свободного времени для подобных вещей. Но для меня Snakeskin – это, своего рода, отдых от Lacrimosa. То есть я люблю Lacrimosa, это мое хобби, и я действительно люблю то, что я делаю, но иногда нужен перерыв. Представь, что ты любишь свою работу и делаешь ее с сердцем, но иногда тебе нужна смена обстановки и окружения, чтобы отдохнуть и прийти в себя. И затем, оказавшись в новой среде, ты начинаешь тосковать по дому, работе, любимому делу и т.д. И однажды ты возвращаешься и с удовольствием снова окунаешься в любимую работу. То же самое с Lacrimosa. Иногда я должен вырваться из этой обстановки и заняться чем-то другим, потому что в Lacrimosa очень много правил. Например, сначала я пишу мои стихи, а затем пишу музыку, и я никогда не делаю наоборот, никогда не пытаюсь написать сначала музыку, а потом писать специально для нее лирику. Это не для Lacrimosa, и поэтому я не делаю этого. Это правило, а я никогда не ломаю правил, вот поэтому смена обстановки очень помогает.

И каковы планы относительно Snakeskin?

Прямо сейчас у меня их нет, потому что теперь я концентрируюсь на Lacrimosa - начинаю потихоньку писать материал для нового альбома. Так что особо много времени на Snakeskin у меня нет. Я думаю, что раньше 2009 года я вообще не притронусь к Snakeskin.

Много ваших фэнов задаются вопросом, почему у Lacrimosa так мало клипов. Есть ли планы снимать клипы для нового альбома?

Я еще не думал об этом. Конечно, клипы это хорошо и красиво, но они не так важны, на самом деле. Если у меня появится достойная идея для клипа, мы обязательно снимем видео. Но пока я не вижу смысла касаться этого вопроса. Вот, например клип на “Lichtgestalt” был снят где-то спустя полгода после выпуска альбома, потому что у меня не было идей для клипа. И когда у меня появилась идея, мы начали снимать. Смысл в том, что я не хочу снимать клипы ради клипов. Я хочу, чтобы каждый клип был маленьким красивым кино, и если у меня нет идей, то и клип снимать не стоит вовсе. Мне кажется в мире и так полно плохих клипов. Я не хочу пополнять их. (смеется)

То есть, за сюжет клипа отвечаешь, в основном, ты?

По большей части, да.

И на какой стадии сейчас работа над новым альбомом?

Мы только что завершили тур в поддержку “Lichtgestalt”! (смеется) Тур был довольно длинным, и у нас не было ни времени, ни возможности осесть в студии, но, тем не менее, я рад, что этот тур был, потому что я хотел разделить этот тур с нашими фэнами. Именно поэтому я решил выпустить не только концертный CD, но и концертный DVD. Ну а следующий студийный альбом Lacimosa, вероятно, выйдет в следующем году.

Я думаю, что у каждого человека бывают кризисы. Как ты преодолеваешь свои, если таковые есть?

Я начинаю сочинять (смеется). Это, своего рода, терапия. Я начинаю писать, и если плохое настроение не уходит, я сажусь за фортепьяно и начинаю играть. Я пытаюсь освободиться от тоски, от своих внутренних переживаний, и я думаю, что это один из лучших способов. Другие пути решения данной проблемы могли бы быть опасны для меня лично.

Каков твой жизненный девиз?

У меня его нет! Я просто пытаюсь жить так, чтобы в моей жизни был какой-то огонек, какой-то свет, немного тепла для тех, кто меня окружает. А когда меня не станет, я хочу, чтобы обо мне остались добрые воспоминания. Я хочу, чтобы мое пребывание на этой земле ассоциировалось с чем-то светлым, а не с разрушительным. Мы должны жить сердцем, независимо от того, что мы делаем - пишем ли музыку, играем, работаем - надо делать это с сердцем, и это будет правильно. И, конечно, есть еще очень много вещей, которым нужно учиться. Лично я стараюсь всегда узнавать что-то новое, что поможет мне становиться лучше и лучше … (смеется)

А как ты отдыхаешь?

Да я, собственно, не так уж и много отдыхаю (смеется). Если есть время, я слушаю музыку, пью вино. Я пытаюсь соединить свои эмоции с музыкой и стихами...я так расслабляюсь.

Музыка окружает тебя...

Да! Точно! Она у меня в крови, она течет по моим венам. Ты спрашивала про любовь, люди не могут жить без любви, это правда, но некоторые не могут жить также и без музыки, и я как раз один из таких.

Какие планы у тебя на счет Lacrimosa, и когда мы можем ждать вас снова в гости?

Я никогда не строю много планов, потому что я никогда не знаю, что будет в будущем. Например, сейчас я пишу новый материал для Lacrimosa, но я не знаю, как будет звучать следующий альбом Lacrimosa. Именно поэтому я почти никогда не планирую. Надеюсь, мы сможем выпустить новый альбом в следующем году, а затем поехать в тур и снова заехать в Россию. Но я ничего не знаю наверняка. Нет никаких конкретных планов. Есть просто цель, которую мы хотим достигнуть в следующем году.

Кстати, ты действительно получал какие-то угрозы из России? Ходили слухи, что вам слали гневные письма с угрозами, чтобы вы не приезжали, а то…

Нет, это слухи. Ох уж эти слухи … Например, был такой слух, что я погиб в Москве в автомобильной катастрофе. (смеется) Я думаю, люди, когда им нечем заняться, начинают придумывать забавные истории (дружный смех).

И в заключение, твои пожелания русским поклонникам...

Я могу только сказать спасибо каждому фэну из нашей российской аудитории, потому что те два раза, что мы были в вашей стране, были настолько сказочны, у меня осталось так много хороших воспоминаний! Я помню, например, как мы давали автографы после концерта в “Точке”, и люди были настолько вежливы, они терпеливо ждали в течение всей ночи! Было так много людей, что нам даже приходилось делать небольшие перерывы, и это продолжалось, я думаю, до 5 утра. Это был действительно замечательный вечер, мы пообщались со многими интересными людьми. Так что я могу только выразить благодарность каждому, кто поддержал нас и дал нам свою любовь.

Выражаем благодарность компании Irond и лично Алексею "KiDd" Кузовлеву за организацию этого интервью

Беседовала Ксения "Wolfin" Хорина
Перевод с английского Alfred Gendor
3 сентября 2007

Ave_Gothessa (L_A_C_R_I_M_O_S_A) все записи автора Длинный, нудный, но всё же интересный материал о группе:)

Швейцарская группа Lacrimosa стала на сегодняшний день одним из лидеров весьма широкого и расплывчатого музыкального направления, коротко называемого "готика". Соединив в своей музыке элементы традиционного готик-рока, металла, классики и (на ранней стадии творчества) darkwave, группе удалось добиться признания у очень широкой аудитории, среди которой есть как готы и металлисты, так и люди, довольно далекие от подобного рода музыки. Бытует мнение, что Лакримоза является одним из основателей чрезвычайно популярного сейчас течения gothic-metal, но на ранних альбомах группы на этот стиль нет даже и намека.

А начиналось все в 1990 году с молодого человека по имени Tilo Wolff. Тило родился в 1972 году во Франкфурте-на-Майне (Германия), но вскоре переехал в соседнюю Швейцарию, точнее, ее немецко-говорящую область. Искусством Тило увлекался с самого детства - он писал рассказы и играл на трубе, но только к 17 годам у него появилась идея озвучить свои литературные опусы. Специально для этого Тило пришлось учился играть на пианино, попутно он освоил и разного рода синтезаторы, так что вполне мог творить музыку без посторонней помощи. В полном одиночестве он записал первую кассету "Clamor" с двумя песнями - "Requiem" и "Seele in not," обе они впоследствии вошли в первый альбом Лакримозы.

В то время Тило писал лирику исключительно на немецком языке. "Я считал, что глупо петь на английском, если он не твой родной язык, - рассказывал много лет спустя лидер Лакримозы. - Для меня стихи являются очень важным элементом песни, и многие свои сочинения я был просто не в состоянии перевести. Тем более я не мог доверить их перевод кому-то другому. В родном языке ты чувствуешь каждое слово, его значение. Ты можешь играть с ним так, как тебе заблагорассудится. С английским языком подобного я делать не мог".

К 1991 году у Тило накопилось материала на целый альбом, который он также записал самостоятельно. Однако ни одна фирма грамзаписи не заинтересовалась никому не известным швейцарским готом, и "непризнанный гений" решился на отчаянный шаг - основал собственную звукозаписывающую контору. Делового опыта у Тило не было, так что всему пришлось учиться методом проб и ошибок, но его фирма "Hall Of Sermon" все-таки выжила и теперь пользуется немалым авторитетом как на готской, так и на металлической сцене. Первый диск пока еще безымянного проекта Тило назывался "Аngst" ("Гнев") и не имел практически ничего общего с музыкой Лакримозы дня сегодняшнего. Полностью электронное минималистическое звучание, отсутствие гитар, хоров, симфонических элементов, отстраненный вокал Тило, повествующий о таинствах жизни и смерти, любви и одиночестве - этот диск скорее относится к darkwave, чем к готик-року и тем более готик-металлу. Несмотря на тотальную андерграундность, альбом имел заметный успех - за полгода было продано 1000 экземпляров. Первоначально он был выпущен на виниле, а компакт-диск вышел только полтора года спустя.

На обложке "Angst" впервые появилось имя группы - Lacrimosa (лат. "Полная cлез"). "Я большой любитель классической музыки, - говорит Тило. - Классические произведения, как известно, писались по поводу каких-то знаменательных событий, будь то победа на войне, рождение монарха, его восшествие на престол или даже его смерть. Мой любимый композитор - Моцарт, а его любимое произведение - последний реквием. Вы, наверное, помните историю, когда к больному Моцарту пришел незнакомец и, предложив большую сумму денег, заказал у него реквием - похоронную песнь. Моцарт был очень болен и знал, что скоро умрет. Поэтому он решил написать произведение, которое бы превосходило все созданное им ранее. И он написал его. В день своей смерти Моцарт репетировал самую трагическую часть реквиема - Лакримозу. Красота произведения и история его создания впечатлили меня настолько, что я выбрал его в качестве названия своего проекта".

Звучанием "Angst" Тило остался недоволен - оно мало походило на саунд его любимых групп. Поэтому перед записью второго диска было принято решение ввести в музыку живые инструменты и пригласить сессионных музыкантов. Первым из них стал друг Тило по имени Stelio Diamantopoulos, который играл на бас-гитаре (помимо этого, Штелио является автором обложек всех релизов группы по сегодняшний день). Тот же Штелио привел на запись знакомого гитариста Roland Thaler, который загадочно растворился сразу после окончания работы в студии. Кроме вышеупомянутых личностей, на диске "Einsamkeit" ("Одиночество") играют клавишник Philippe Aloith и скрипач Eric The Phantom.

Перемены в музыке пришлись по вкусу поклонникам группы, и продажи диска значительно улучшились. Следующий диск "Satura" вышел в 1993 году и был выдержан в том же направлении, несмотря на практически полную смену состава группы (от старых музыкантов остался лишь Алоит). Альбом предварял миньон "Alles Luge" ("Вся ложь"), и заглавная песня стала первым хитом группы. Воодушевленный успехом, Тило решается наконец представить свою музыку живьем. Первый концерт был дан в Лейпциге в том же 1993 году. Говорит Тило: "На сцене я очень волновался, передо мной была большая толпа, которая кричала, размахивала руками и хватала меня за штаны. Все это было очень необычно, даже немного неприятно, что ли. Да тут еще надо было концентрироваться на игре (на живых выступлениях Тило, помимо вокала, выполняет функции клавишника). В общем, простоял весь концерт на одном месте."

Lacrimosa стала заметным явлением на готической сцене Германии и Швейцарии. Ведущие готические журналы типа "Zillo" или "Orkus" обратили внимание на Тило и его проект и стали регулярно публиковать о нем статьи. Однако Тило опять был недоволен и стал подумывать о радикальных переменах в своей жизни и музыке. Все решилось достаточно просто. В конце 1993 года гастрольная трасса свела Лакримозу с финской группой Two Witches. Вокалистка финских готик-рокеров по имени Anne Nurmi произвела на Тило неизгладимое впечатление. Узнав о том, что Two Witches находятся на грани распада, он немедленно предложил Анне стать второй постоянной участницей Лакримозы и его партнершей по фирме "Hall Of Sermon". Говорят, правда, что отношения Анне и Тило не ограничиваются деловым и музыкальным партнерством, но с журналистами они на эту тему никогда не откровенничают, ограничиваясь дежурной фразой: "Надемся, что вы отнесетесь с пониманием к тому, что мы принципиально не отвечаем на вопросы, касающиеся нашей личной жизни". Вторым по значимости приобретением группы стал очень сильный барабанщик ЭйСи (AC), известный по записям и концертам в составе немецкой power/speed-metal легенды Running Wild. ЭйСи записал с Running Wild два диска - "Blazon Stone" и "First Years Of Piracy" (оба 1991 г.), а также несколько мини-альбомов. С его приходом у Лакримозы впервые появились живые ударные, которые стали ключевым элементом нового, более металлического саунда группы. Именно он лег в основу следующих работ Тило и Анне - миньона "Schakal" 1994 года и полноценного диска "Inferno" ("Ад"), который вышел год спустя.

Старые поклонники Лакримозы были немало удивлены, услышав на альбоме darkwave-команды мощные барабаны, металлические гитары, оркестровое звучание клавишных и хор на подпевках. Более того, на некоторых вещах стала петь Анне, причем петь по-английски, так как немецкого она тогда не знала. Тило не отставал - он выдал 100-процентный готик-роковый хит "Copycat," тоже на неродном языке. "Inferno" не добавил группе популярности среди готов, зато вывел ее на новый рынок - металлический. Как раз в то время бывшие doom/death-команды типа Tiamat, Lake Of Tears, Paradise Lost и Theatre Of Tragedy стремительно теряли интерес к брутальности и открывали для себя атмосферу и мелодичность, присущие готике. Лакримоза, двигаясь в обратном направлении, попала как раз в струю увлечения такой музыкой. Ее даже стали называть doom-группой, хотя определение готик-метал гораздо больше подходит к их музыке (сами музыканты заявляют, что играют dark-gothic-rock).

Значительные изменения произошли и в имидже Лакримозы. С приходом Анне, к ирокезу и традиционному готскому макияжу Тило, черно-белым обложкам альбомов и неизменному арлекину в логотипе добавились элементы садо-мазохизма. Всю специализированную прессу (в том числе и российскую) обошла фотография скованой цепями Анне в кожаном S&M-прикиде и Тило, замахивающемся на нее плеткой. Нечто подобное можно наблюдать также в клипах "Copycat" и "Stolzes Herz" (мини-альбом с этой песней вышел в следующем, 1996 году).

Вслед за "Stolzes Herz" ("Гордое сердце"), на рынке появился новый альбом "Stille" ("Тишина; Покой"). Диск разделил поклонников Лакримозы на два враждующих лагеря. Многие старые фэны не приняли перемен в музыке группы, обвинив музыкантов в коммерциализации и упрощении композиций с целью завоевания более широкой аудитории. А вот те, кто познакомился с Лакримозой после выхода "Inferno", были от диска в полном восторге. На нем музыка группы стала еще более тяжелой и агрессивной (кое-где попадаются почти блэк-металлические фрагменты), в то же время сохранив мелодичность и традиционную для группы таинственную и трагическую атмосферу. Возможно, "Stille" более доступен для восприятия неподготовленным слушателем, чем ранние записи Лакримозы, но в наличии вкуса и мелодического дара его авторам вряд ли можно отказать.

На "Stille" Анне Нурми написала две песни - "Not every pain hurts" и "Make it end". Она же полностью исполнила в них вокальные партии. Остальной материал этого 70-минутного альбома сочинил, как и раньше, сам Тило. Помимо двух лидеров и Эй Си, в составе Лакримозы с 1996 года по сегодняшний день играют басист Jay P. и гитарист Sascha Gerbig. В студии группе помогает клавишник и аранжировщик Gottfried Koch (он же исполняет часть партий акустической гитары), а на концертах играет еще один гитарист J. Piesel Kustner (в прошлом гитарный техник Rage и Running Wild, а с лета 2000 года - постоянный гитарист еще одной знаменитой speed-metal-группы - Iron Saviour). Продюсировал три последних диска Jean Pierre Genkel), известный также по работе с Therion. Несмотря на разброд и шатание среди фэнов, "Stille" стал самым коммерчески успешным диском Лакримозы. Вслед за его выходом группа отправилась в большое турне, в ходе которого был записан материал для концертного двойника, который увидел свет в 1998 году под простым и емким названием "Live". По словам Тило, "наши концертные песни всегда отличались от студийных вариантов: новые аранжировки, кое-где даже дополнительные тексты. Вот мы и подумали, что людям, которые никогда не были на наших концертах, будет интересно хотя бы услышать нас живьем". Особенно интересно звучат на концертнике песни с первых трех альбомов - тяжелая версия "Seele in not" c диска "Angst" превращается в натуральную вокальную истерику под чуть ли не трэш-металлический аккомпанемент.

Работа над новым альбомом, который получил название "Elodia" (Элоида - богиня зари в древнегреческой мифологии), несколько затянулась. Еще бы, ведь для его записи Лакримоза решила использовать Лондонский симфонический оркестр и несколько хоров. Оркестр писался в знаменитой студии "Abbey Road" в Лондоне (если кто не знает, там в свое время работали The Beatles), а остальные инструменты и вокал - в студии Пьера Генкеля "Impuls Tonstudios" в Германии. В общей сложности, на диске отметилось 187 (!) певцов и инструменталистов.

"Elodia" - это рок-опера в трех актах, повествующая о двух влюбленных, чья любовь со временем начинает ослабевать. "Так происходит из-за того, что каждого из них все меньше заботят желания и мысли другого, - объясняет Анне. - Их эгоизм начинает все больше преобладать, и любовь постепенно уходит. В трех действиях нашей оперы рассказывается о том, как зарождалась их симпатия друг к другу, как они были близки и как трагично все окончилось". В период подготовки диска Тило Вульф успел поучаствовать еще в нескольких интересных проектах. В начале 1999 года немецкие трэшеры Kreator пригласили лидера Лакримозы для записи вокала к заглавной песне их весьма экспериментального диска "Endorama". Зловещий голос Тило как нельзя лучше подошел песне, повествующей о грядущем апокалипсисе, причем звучит он там куда агрессивнее, чем пение основного вокалиста Kreator Милле. Вот вам и darkwave, однако.

Видимо, эксперименты с металлом так вдохновили Тило, что он стусовался с еще одним экстремальным коллективом - его земляками Samael. Бывшие блэкушники, а ныне мастера tribal и sci-fi-ритмов сделали ремикс на старый хит Лакримозы "Copycat", оставив от него, как говорится, одни рожки да ножки, то есть текст. Новый индустриально-психоделический вариант этого готик-рокового боевика можно услышать на мини-альбоме "Alleine zu zweit" ("Bместе, но порознь"), который был издан за пару месяцев до выхода "Элодии".

А уже в 2003 году вышел альбом "Echos", который удостоился более чем прохладного отношения со стороны критиков. Композиционно этот альбом очень сильно напоминает "Elodia", да и музыка, откровенно говоря, похожа: всё-таки Lacrimosa есть Lacrimosa. Первая вещь, 12-минутная "Kyrie" (Kyrie Eleison — часть католического богослужения), вполне могла бы выйти из-под пера какого-нибудь классического композитора. То же самое можно сказать и о завершающей "Die Schreie sind verstummt". В промежутке между ними находятся ещё шесть композиций, написанных в типичном для Lacrimosa ключе, но исполненных в более "опопсованной" манере. Отдельно хочется отметить красивый и выразительный вокал Анне Нурми и выразительный, но, увы, совсем не красивый вокал Тило Вольфа. Новый альбом Lacrimosa достоин похвалы хотя бы уже за то, что он не такой замогильный, как предыдущие.


Дискография:
1. Angst 1991
2. Einsamkeit 1992
3. Satura 1993
4. Inferno 1995
5. Stille 1997
6. Elodia 1999
7. Fassade 2001
8. Echos 2003


По материалам allalive.nm.ru
Название группы происходит из латинского языка, дословно оно означает "льющиеся слезы" ("Lacrima mosa"), но, по словам Тило, более близкое значение этого слова "heavily loaded", т.е. заполненный, загруженный. Кроме того, так называется самая красивая часть реквиема В. А. Моцарта, которая была написана им непосредственно перед смертью. В 1990 году Тило Вольфф (р. 1972, Франкфурт-на-Майне, Германия), основатель группы и ее единственный член до 1993 года, выпустил на кассетах первый миниальбом "Clamor" всего лишь с двумя песнями ("Requiem" и "Seele in Not"). Этого было мало, но их распродали. Два года ушло на то, чтобы создать законченный альбом. В 1991 году под вывеской "Lacrimosa" вышел дебютный альбом, "Angst".

В то же время Тило основал достаточно известный теперь лейбл "Hall of Sermon". В настоящее время на нем записываются исполнители различных музыкальных направлений, но все же превалирует "готика".

В 1992 последовал второй лонгплей, "Einsanmkeit", продолжавший стиль своего предшественника. На диске звучал холодный, печальный и величественный "готик". В его записи принимал участие басист Стелио Диамантопоулос, ставший впоследствии постоянным оформителем обложек альбомов группы. Новая вещь "Лакримозы", "Alles Luge", была записана на фирме "Zillo Sampler", и вскоре вышел сингл, принадлежащий ей. Эта песня быстро взлетела на вершины немецких независимых хит-парадов. На первых трех альбомах Тило привлекал к участию различных сессионных музыкантов, за исключением, пожалуй, клавишника Филиппа Алиоса. А в 1994 году после тура "Satura Live '93" "Lacrimosa" стала дуэтом. Анне Нурми, второй постоянный участник команды, раньше пела в финской готической группе "Two Witches".

Как сказала Анне в одном интервью: "Тило тогда как раз искал человека, который мог бы творить музыку вместе с ним. Я заинтересовалась этим и решила изменить свою жизнь, присоединившись к "Lacrimosa". К счастью, я сразу нашла свое место и почувствовала себя очень уютно рядом с Тило. Мне было очень приятно, что я стала вторым человеком в "Lacrimosa". У нас с Тило сложились очень хорошие отношения, мы не мешали друг другу при создании музыки и каждый делал то, что хотел".

На следующих альбомах, "Schakal" и "Inferno" присутствовали элементы "метал". Саунд "Лакримозы" стал несколько тяжелее. Теперь автором песен был не только Вольфф – несколько композиций были написаны Анне. В 1995-м "Inferno" взлетел на верхние строчки немецких хит-парадов, а в 1996-м Тило Вольфф получил награду "Alternative Rock Music Award". В том же году вышел сингл "Stolzes Herz", также оказавшийся на вершине немецких чартов. В последующих релизах "Lacrimosa" стал заметен уклон в симфоническую музыку. Особенно это проявилось на альбоме 1999 года "Elodia", для записи которого был приглашен Лондонский симфонический оркестр.

Тем не менее, музыка "Лакримозы" остается интеллектуальной и очень эмоциональной, она дает человеку шанс погрузиться в мир сложных эмоций и переживаний. Как поется в одной из песен группы "The dream has led me and I will follow it into the glowing fire".

Ave_Gothessa (L_A_C_R_I_M_O_S_A) все записи автора С тех пор как появилась LACRIMOSA, приходится говорить уже о новом образовании в области Hard&Heavy, которое корнями уходит в Gothic и Dark Wave и, следовательно, не укладывается ни в одно из общепринятых понятий. Наряду с успешным туром можно отметить взлет в чартах последнего альбома "Inferno". В этот факт не может окончательно поверить и сам Тило Вольф - солист и основатель LACRIMOSA.

По его словам, все начиналось совершенно безобидно:
Изначально я лишь хотел окружить мои тексты какими-нибудь звуковыми коллажами...

Какие тексты?
Ну, раньше я писал короткие истории, рассказы или просто тексты. А потом у меня появилась идея, что можно было бы все это озвучить фоновыми шумами. И однажды, будучи на студии, я попробовал воплотить идею, и это меня захватило. В итоге звуковые коллажи вылились в музыку.



После этого образовался проект LACRIMOSA, состоящий из одного человека. Как получилось, что ты стал работать вместе с Анне Нурми?
С момента создания LACRIMOSA я хотел работать с одной своей подругой. Но мы слишком быстро рассорились. С тех пор я искал ей замену. Не то чтобы очень активно, но идея постоянно присутствовала. Однако так как я искал не просто хороший голос, а ту, которая может выразить и чувства, все это длилось достаточного долго - вплоть до выхода четвертого альбома. В Анне я нашел как раз то, что нужно.

И так как у вас одинаковые музыкальные корни, конфликты удерживаются в рамках...
На следующем диске Анне будет больше петь и, надеюсь, больше сочинять, и песни, которые попадут на альбом, выражают то, что должно быть выражено в соответствии с чувствами, не важно - мои это песни или Анне. В общем, мы находимся примерно на одном уровне, поэтому никто из нас не боится, что, в конце концов, на пластинке окажется то, что кому-то из нас не по душе.

Как обстоят дела с остальными музыкантами? Они снова сменятся?
Нет. Хотя и сложилось так, что в данный момент LACRIMOSA - это я и Анне, но АС и Ян (ударник и гитарист - прим. ред.) еще какое- то время останутся и в студии, и на сцене, так как их работа нас полностью удовлетворяет. Они, правда, не будут писать песен, но будут участвовать в претворении их в жизнь, так что в настоящее время мы просто прекрасная команда.

По сравнению с предыдущими работами, "Inferno" стал относительно тяжелее. Каким образом это произошло?
В принципе, я бы не назвал стиль LACRIMOSA готическим роком или металлом. Я полагаю, что на "Inferno" гитары были впервые записаны как полагается, но я бы не сказал, что это металлические гитары. "Inferno" и "Satura" не слишком расходятся в музыкальном плане, но что касается продюсерской работы, то это небо и земля. Я хотел получить именно такой гитарный саунд потому, что с одной стороны я сам с удовольствием слушаю металл, а с другой - потому, что по содержанию, "Inferno" должен был быть помпезным, излучать достаточно энергии.

Ты наверняка слушаешь не только метал?
Кроме джаза, регги, хип-хопа и техно, я слушаю практически все, включая классику и прочее. Все зависит от того, как слушать музыку, а я слушаю ее так, как я ее делаю, т.е. сердцем. В общем же, для моих музыкальных пристрастий характерно следующее: чем жесте, тем лучше, но с другой стороны, мне очень нравится чувственная и депрессивная музыка. Случается, что после прослушивания весьма жестких вещей или пассажей мне необходимо что-нибудь спокойное, т.е. прямо противоположное.

Тексты на новой пластинке очень интересны, но в то же время чрезвычайно абстрактны. О чем все-таки в них речь?
В принципе, "Inferno" - это хвалебная песнь жизни. Возможно, это немного сбивает с толку, но ведь на пластинках LACRIMOSA рассказывается постоянно одна и та же история, и если рассматривать "Inferno" относительно его предшественников, то можно увидеть сходную, особенно с "Satura", концепцию построения. Я не собираюсь впредь разбирать по полочкам и объяснять тексты, т.к. считаю, что произведение искусства не обязательно должно нести в себе определенное послание, как, например, "не кончайте жизнь самоубийством" и т.д. Эта идея может скрываться где-то внутри, но никогда не будет высказана открыто. Искусство не должно позволять себе каким-либо образом влиять на зрителя или слушателя, ему дозволено лишь открывать двери и указывать путь. Все остальное - не искусство, а политика. И с LACRIMOSA дело обстоит так, что каждый, кто слушает песни или читает тексты, может составить свое собственное представление. Обычно я пишу свои тексты в такие моменты, когда я отнюдь не в праздничном настроении. Поэтому и чувства не всегда позитивны. Для меня было очень важно показать на "Inferno", что жизнь имеет не только светлые стороны, но что именно поэтому стоит бороться, снова и снова вставать, и снова продолжать бороться. Я люблю жизнь и благодарен ей, что могу каждое утро вставать здоровым, и не имею никакого желания затягивать на шее петлю. Такая точка зрения, возможно, существует еще потому, что у меня были и другие моменты, благодаря которым я научился ценить жизнь. Именно поэтому пластинки LACRIMOSA, и прежде всего - две последние ("Satura" и "Inferno" - прим. пер.), носят позитивный характер.

На переднем плане в твоих текстах стоит лишь выражение собственных чувств, или же ты все-таки хочешь в какой-то мере повлиять на слушателя?
Любой творческий человек, который делает свои произведения достоянием общественности, а потом говорит, что он творит только для себя, в некотором роде лжет. Вначале я создавал для себя самого, но со временем эта ситуация изменилась. И я тем более хочу оказывать какое-то влияние, когда радуюсь, получая письма от людей, которые пишут, что испытывают схожие чувства, и что моя музыка, и прежде всего - тексты, придают им силы. Я претендую лишь на то, чтобы давать с помощью моей музыки силу другим людям, и, конечно, я очень рад, если мне удается уберечь того или иного человека от самоубийства.

Всегда ли реакция на тексты та, которую ты ожидаешь?
В основном - да. Случается, конечно, что люди просто не понимают тексты и позволяют себе такие интерпретации, которые имеют к моим текстам не большее отношение, чем пицца. Иногда, когда люди интерпретируют все в негативном направлении, я начинаю спрашивать себя: имею ли я вообще право писать подобные тексты? Опасность, что кто-нибудь поймет их неверно, т.е. негативно, конечно же, существует. И я был бы обязан умереть, если все, что я делаю, все мое существование, побудило бы кого-нибудь выброситься из окна...