Гамзи_Макара все записи автора Блин, итак шапки ненавижу делать, а тут вообще драббл или как его...
Короче маленький рассказ на Гамзи/Таврос, просто эмоции. Ниче особенного.
Вот..:о)


Уже битый час Гамзи тошнило. Всему виной были проклятые пироги, литры фэйго и прочая гадость, которую употреблял тролль. Таврос наверняка не знал, что именно и в каких количествах – но это точно было оно.
-Гамзи… Ты.. Как?
Макара с трудом доходит до кресла-коляски и опускается на пол, положив голову Нитраму на колени.
Ноги друга немного холодные, но даже это воспринимается с трудом, каким-то далеким остатком сознания.
-Все в порядке, Тавбро.
-Тебе не нужно сидеть здесь… Лучше лечь. Прости, но я не могу уложить тебя.
Гамзи становится больно. Ему даже, возможно, хочется плакать. Но он не умеет. Ему кажется, что это из-за грима и фальшивой нарисованной улыбки, которая давно въелась в его кожу.
Он совсем не умеет заботиться. Как глупо звучит, верно? Совсем не умеет заботиться.
Хочет. Мечтает. Пытается.
Но не умеет.
Он пьет, ест пирог, изо дня в день уничтожая свой разум и забываясь в несуществующих мирах. Гробит здоровье и нервы, заталкивает все-все свои настоящие чувства поглубже – в самую бездну. На дно бескрайнего океана.
Он хочет умереть. Не сознательно, а где-то там, где и спрятаны все его чувства, которым не суждено вырваться на свободу.
По крайней мере, пока.
И совсем, совсем, как он сам и считает, не умеет заботиться.
Ему так хочется стараться, но все перечисленное замедляет его, уничтожает, делает беспомощным и жалким, каждый, каждый день. А ведь Тавросу так нужна его забота…
-Прости. Бро.
-Гамзи, ты что??
-Прости.
Таврос наклоняется и проводит рукой ему по волосам.
Приятно.
-Это ты прости. Я такой ничтожный. Я совсем ничего не могу.
-Ты что… - Гамзи отвечает чуть хрипло и медленно приподнимается. – Гребанный бред говоришь
-Даже если ты уйдешь, я никогда тебя не догоню. Это так ничтожно, разве нет?
Таврос закрывает глаза.
А Гамзи думает.
Да, именно это – то самое, что дает надежду на жизнь. Быть нужным Тавросу, быть его другом, нет, возлюбленным, и при этом каждую минуту иметь возможность заботиться о нем, любить и защищать.
Лишь это дает ему силы жить. Бороться. Терпеть.
Лишь это – в его голове, воображаемое «это», до того момента, как истина не пронзит сердце своими острыми когтями.
Пока Гамзи не вспомнит, что Таврос НЕ ЛЮБИТ его. Не любит и не хочет быть с ним, разделить с ним алую квадру и по-настоящему обратить на него внимание.
И когда Макара понимает это, желание жить и бороться внезапно угасает, и все внутренности болезненно сжимает безысходность, заталкивая его горькие чувства в самую глубину – такую темную и далекую, что их уже никогда не вытащить, даже насильно.
«Не чувствуй. Уничтожь себя изнутри, оставь только улыбку и пустоту»
Гамзи пытается успокоить друга. Старается не думать в эту же секунду о том, что он никогда не станет его мэйтспритом, потому что не любит его. Старается не вспоминать Карката, который не хочет быть его другом И ТОЖЕ НЕ ЛЮБИТ ЕГО. Никто, никто на свете не любит Гамзи – так он считает – ведь даже его лузус…
Это похоже на проклятие, но клоун деформирует этот факт, словно надувной шарик, превращая его в аксиому, в правило которое нужно запомнить наизусть.
Правило, по которому ему следует жить.
Тавроса пугает, когда Гамзи обращает внимание только лишь на него.
-Ты употребляешь все это… Потому что тебе грустно от чего-то, да, Гамзи?.. – Тихо вопрошает он.
Гамзи не знает, что ему ответить.
Он никогда не отвечает друзьям так, словно сам такой же, как они. Другие – да, он – никогда.
Никогда не стал бы говорить «я сам такой же» или «мне тоже больно» или «одиноко».
Гамзи скажет только, что понимает. Что да, бро, ты и правда одинок, правда страдаешь, но никогда не заявит, что, возможно, сам страдает так же.
Поэтому ему нечего ответить. Он не научился этому, еще, кажется, с самого детства не понимал, для чего это делать.
-Моя печаль, бро. Пусть гребанная печаль будет где-нибудь подальше.
-Но однажды ты не выдержишь! Нельзя бесконечно копить в себе что-то, ты же сам это понимаешь…
-Если сосуд переполнится – будет больно. – Тихо отвечает тролль.
Он не уточняет, кому – но имеет в виду только лишь окружающих.
Будет ли ему больно, когда переполнится его «сосуд»?
После того, как сердце уже разорвалось, разве может оно болеть?
Или все-таки может?
Разве это может иметь значение, если он сам – ничего на свете не значит?
Так он думает. Он уверен, что прав. Такого, как он, бесполезно переубеждать, потому что голос, еще пока мало знакомый, утверждает, что любое его мнение – объективный факт.
Любое решение – истина, которой нужно следовать.
Таврос мягко гладит друга по голове. С сожалением смотрит на его ослабевшее тело, хочет обнять – но боится чего-то, не решается это сделать.
-Знаешь. – Продолжает Макара, хватая парня за ноги, чего тот, конечно, не чувствует – Если ты умрешь, я не знаю, что со мной будет.
-Я не умру. – Беспечно отвечает Таврос и улыбается. – Ты ведь этого не хочешь, так?
-Так.
Гамзи не знает, что ему делать. Раз за разом, он видит смерть Нитрама – потому что этого он боится больше всего, а в жизни часто происходит именно то, чего мы боимся.
Его глаза в такие моменты стекленеют от страха. Сознание отключается и перестает функционировать. Если умрет. Умрет. Умрет.

***
Эта скала – одна из самых высоких и красивых на берегу. Гамзи поднимается и вспоминает, как затащил сюда своего друга. Таврос говорил ему, что именно отсюда лучше всего будет спрыгнуть, чтобы научиться летать.
Только это Таврос умел. Гамзи не летал.
-Скоро уже лето закончится. – Знакомый голос, менее раздраженный, чем обычно, заставил тролля прервать картину воспоминаний.
-Становится прохладно, да?
-А ты разве не заметил?
-Не совсем.
-Не совсем? – Каркат фыркает. – Странный, слов нет. – Он скептично отворачивается. – Ладно. Пошли уже.
-Куда?
-Что значит, «куда»?? ты на этой скале жить собрался? Тут холодно и как-то… - Он несмело косится вниз – Опасно.
-По-моему, довольно мило.
Каркат не слушает друга и, рывком хватая его за руку, тянет тролля домой.
Гамзи еще раз оглядывается – на небо и, затем, вниз, всматриваясь в бушующие волны.
«Ну что ж» - думает Макара, неохотно плетясь вслед за мойрэйлом. – «Завтра Карката как раз не будет дома»