Мир_без_любви все записи автора

С августа 2024 года город Суджа и часть Курской области были под оккупацией ВСУ. За это время регион пережил многочисленные обстрелы, пожары, а многие местные жители потеряли свои дома и хозяйство. 12 марта 2025-го Суджу освободили, а 26 апреля было освобождено и последнее занятое украинскими солдатами село. Как долго будут опасны приграничные села, леса и поля, какие главные опасности там грозят мирному населению и какой ущерб нанесен экологии Курской области? Об этом нам рассказали историк Ярослав Голубинов, изучавший последствия мировых войн, а также российский военный эксперт и участник восстановления Сербии после бомбежек НАТО.

«Какие-то территории останутся пустыми»

- Как боевые действия повлияли на Курскую область?

Ярослав Голубинов, декан исторического факультета Самарского университета и один из авторов книги «Человек против окружающей среды: ландшафты Великой войны в Восточной Европе»:

Насколько я вижу по новостным репортажам, те боевые действия, которые сейчас ведутся на территории ЛНР, ДНР, Курской области, достаточно похожи на два мировых конфликта (Первая и Вторая мировые войны) с поправкой на то, что сейчас меньшее количество людей принимает участие в боевых действиях. Кроме того, сейчас развиты некоторые виды вооружений, которых не было раньше, - например, дроны. Первые БПЛА, конечно, применялись во время Второй мировой, но не в таком количестве, и они были другие.

Факторы воздействия на природу во время боевых действий очень похожи. Во-первых, взрывы боеприпасов.

И я вижу по новостям и фотографиям, что некоторые ландшафты боевых действий напоминают ситуацию Первой мировой - абсолютно разрушенные постройки, а близлежащие леса выглядят, как тогда, в 1914-1918 годах. Это голые, искалеченные артиллерией деревья.


Взрывы боеприпасов, воронки - это все есть. Причем я так понимаю, что счет выпущенных снарядов очень большой. Специалисты из Луганского университета пишут про десятки миллионов воронок от взрывов боеприпасов. А воронки - это не просто норы в земле, это выброшенный и перемешанный грунт. Естественно, это все очень сильно вредит почве, может вызвать ее эрозию. В процессе боевых действий могут быть полностью уничтожены большие площади плодородных почв.



Думаю, что в будущем какие-то территории, где сейчас ведутся активные боевые действия, останутся пустыми, потому что на них нельзя будет толком ничего восстановить, но можно будет создать некий монумент, сохранить ландшафт наподобие того, что был сделан под Верденом*. Там были активные боевые действия в 1916 году, и сейчас участки ландшафта близ мест сражений Первой мировой войны законсервированы - можно наблюдать остатки воронок, окопов, укреплений.

* Битва при Вердене.
Верденская мясорубка - самая кровопролитная битва Первой мировой, в которой французы противостояли немцам. Общие потери сторон составили более 300 тысяч человек.

Второе - фортификационные сооружения. Они означают, что грунт вынимают, и, соответственно, изменяют ландшафт, перемешивается почва. Буквально все ямы и траншеи придется закапывать обратно, как это было после Первой и Второй мировых войн. После этих конфликтов сельские жители потрудились над восстановлением полей, чтобы возобновить нормальный цикл сельскохозяйственных работ.

Третье - инженерные заграждения. И это не только специальные бетонные заграждения, перегораживающие путь, но и активное минирование. А это значит, что потом придется это все разминировать. Какие-то участки могут остаться опасными для человека и животных на годы и десятилетия.

Собственно, даже сейчас Первая и Вторая мировые войны не закончились в том смысле, что боеприпасы, которые остались в земле, закопанные снаряды и неразорвавшиеся бомбы продолжают оставаться опасными даже спустя многие десятилетия после окончания войн. Здесь будет то же самое.

Четвертое - поврежденная техника. Счет подбитой техники очень большой, и она остается - а это металл. Когда его вывезут и кто это будет делать - большой вопрос. Техника может медленно окисляться, ржаветь, что-то будет гореть и взрываться.



Пятое - лесопосадки. Сейчас нет такого, что леса вырубаются во время боевых действий, потому что лес не так сильно нужен в качестве топлива, но дерево все равно используется в качестве строительных материалов. Лес еще страдает при артобстрелах, что-то может гореть. По опыту первых двух мировых войн можно сказать, что такая ситуация будет. И по фотографиям видно, что леса уже сильно пострадали.

- Смогут ли люди снова жить в освобожденных населенных пунктах?

Те населенные пункты, за которые велись наиболее ожесточенные бои, скорее всего будут непригодны к восстановлению. Легче будет выстроить рядом новые. А это значит, что там останутся захламленные строительным мусором очаги - кирпич, бетон, арматура, песок и цемент. Это все загрязняет водоемы, пыль поднимается в воздух, препятствует нормальному ведению сельского хозяйства.

Более того, пострадали промышленные объекты, значит, к вышеперечисленному добавляется очень много металла, станки, резервуары, газопроводы, если говорить о ЛНР и ДНР, например. (В Суджанской агломерации также есть ряд заводов и комбинатов).

Сейчас о точном ущербе можно только догадываться. Приблизительные оценки дают университеты, которые сами близки к зонам проведения боевых действий. И то, что я вижу в тех публикациях, очень сильно напоминает данные и материалы, которые я вместе с коллегами использовал при написании книги о событиях Первой мировой.

Но, как я сказал выше, изменились масштабы. Сейчас повышается и эффективность боеприпасов - они лучше взрывают, уничтожают, меньшим количеством наносят больший урон противнику. А это значит, что осколков и какого-то мусора будет больше.

Пожары тоже очень сильно влияют на окружающую среду. Горят дерево, пластик, выделяется много вредных веществ. Зоны СВО в ЛНР, ДНР, Херсонской и Запорожской областях, возможно, в Курской области будут зонами экологического бедствия. Предстоит серьезная работа по восстановлению окружающей среды, природных объектов.

ХХ век знает много примеров такой работы. Так, после войны в Персидском заливе в 1991 году, когда были уничтожены или разлиты гигантские запасы нефти, пришлось приложить усилия и затратить много средств для устранений последствий этой катастрофы.

- Какие животные больше всего страдают от военных конфликтов?

Боевые действия влияют на всех животных, начиная от червей и насекомых и заканчивая высшими млекопитающими. Боевые действия их просто убивают, осколки и взрывы точно так же летальны для животных. Особенно быстро погибают домашние сельскохозяйственные животные. Шум, грохот пугают животных и вынуждают их убегать с насиженных мест. Могут меняться маршруты миграции перелетных птиц. Животные, у которых есть определенная кормовая территория, могут уйти с нее.

Другое дело, что иногда территории, покинутые военными, могут стать новым местом жизни животных. Но это больше относится ко времени холодного противостояния. Например, известно, что на территориях между Восточной и Западной Германией на нейтральной полосе образовалась уникальная экосистема, не тронутая человеком. Сейчас не могу точно сказать, насколько это осуществимо.

В годы Первой мировой войны зубров в Беловежской Пуще полностью истребили. Потом удалось восстановить их популяцию заново.



- Как дроны повлияют на экологию Курской области?

Сами по себе сбитые дроны - это тоже загрязнение почвы (они же из металла, пластика, в них есть топливные элементы). Возможно, [в будущем] они могут снизить ущерб для природы, потому что с помощью дронов можно точнее нанести удар по противнику. Но насколько это реально, трудно пока сказать.

Замечу, что вообще на войне сейчас много пластика (например, пластиковые детали абсолютно в любой технике есть). 100 лет назад его не было, а сейчас он присутствует повсеместно, а значит, в ходе боевых действий он горит, выделяет вредные вещества, загрязняет водоемы и почву. Впрочем, мы загрязняем им активно природу даже и без боевых действий.

«Везде, где были украинские военнослужащие, будет опасно»

Игорь Коротченко, военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона»:

На сегодня решена главная задача - полностью уничтожены и вытеснены украинские оккупационные силы с российской территории. Сейчас создается буферная зона безопасности, без нее, очевидно, подойти к восстановительным работам будет сложно. Хотя уже разминированы большие участки территорий.

Поскольку боевые действи носили высокодинамичный и достаточно скоротечный характер, там нет непреодолимых минных заграждений и не было сплошных минных постановок в миллионы штук.



Российские инженерные войска обладают всеми необходимыми компетенциями, соответствующими специалистами с практическим опытом при разминировании, в том числе опытом работы с зарубежными образцами мин. Поэтому я уверен, что указанная задача будет решена в достаточно короткие сроки. Есть минные тралы, минные роботы, личный состав, экипированный в противоминную защиту, которая гарантирует сохранение жизни даже в случае каких-то там крайних ситуаций, подрывов.

Везде, где были украинские военнослужащие, будет опасно. Потому что ими велась достаточно изощренная подготовка. Они могли минировать и дома, оставляли минные ловушки. Украина в этом плане, к сожалению, хорошо подготовлена.

Что касается проводов от оптоволоконных дронов, то это тонкая, миллиметровая нить. Сдует ее там куда-то и все. Естественным образом произойдет утилизация. Это не критичная вещь. Тем более что по оптоволокну управляется максимум 5-7 процентов всех дронов.

С бетонными заграждениями, я думаю, ничего не будет, они так и останутся. Что с ними будет дальше, станет понятно после окончания СВО. Потому что их демонтировать будет дороже, чем, так сказать, рекультивировать землю вокруг. Они останутся как памятники прошедшей войны.

«Из-за боеприпасов с обедненным ураном заболеваемость раком выросла»

Мирослав Павлович, инженер-строитель, принимал участие в восстановлении Сербии после бомбардировок НАТО:

Чужой сапог не топтал нашу землю, и, стало быть, враг не минировал ее, а наши собственные минные поля не стали проблемой. Но огромную проблему в Сербии представляли неразорвавшиеся авиационные бомбы. Нашей армии удалось с этим успешно справиться. Не припомню, чтобы кто-либо из гражданских тогда пострадал. Знаю, что после бомбардировок в Сербии была проблема контуженных собак, но подробностями не владею.

Еще одной проблемой явилось загрязнение территорий. Контаминация была огромная! Причем дело не только в уничтожении промышленных объектов (нефтеперерабатывающий завод, химическая промышленность).

Колоссальную опасность представляли боеприпасы с обедненным ураном, который применяли войска НАТО. Это невозможно вычистить, а последствия убивают. Темпы роста заболеваемости раком [в подвергшихся загрязнению районах] выросли в 10-15 раз.

То есть НАТО и сегодня продолжает убивать сербов. Мой друг и коллега умер молодым, когда работал на расчистке завалов, куда прилетел ядовитый снаряд.



Поврежденные бомбами объекты в Белграде и других городах восстанавливали в течение двух-трех лет. Считаю, это подвиг, хотя тогда так не казалось, это считалось чем-то само собой разумеющимся. Мы, уцелевшие, имели моральный долг перед погибшими.

Например, сам я занимался восстановлением [разбомбленного] моста в деревне Биляновац на автотрассе Кралево - Рашка. Все работы мы закончили в течение 90 суток, хотя план был задан на 100. Мы работали, а крестьяне угощали нас продуктами и ракией. Кстати, мы пользовались русской технологией [строительства]. Нагревали бетон, чтобы он быстрее затвердевал.

В общем, примерно тем же самым предстоит заниматься строителям при восстановлении мостов в Курской области.

Как ощущаются последствия той войны сегодня? Кроме «отложенных» смертей из-за рака, это - глубокие шрамы в душе. Никогда не забуду этого и не прощу им.