Волшебная_Любовь все записи автора

Глава Рособрнадзора Анзор Музаев анонсировал изменение модели перехода школьников в десятый класс, которая, по его мнению, не отвечает современным требованиям: девятиклассникам часто выдают аттестаты, чтобы те ушли в колледж и «не портили картинку» в десятом классе. Впрочем, в надзорном ведомстве подчеркнули, что о новой реформе речи не идет, а все сказанное Музаевым - его личная оценка.

Тем не менее в последние полтора года в школах России произошли и продолжаются многочисленные изменения: утвердили единые программы обучения по всем предметам и одинаковые для всех учебники, ввели патриотические и идеологические элементы, выпустили новое пособие по истории (хоть и начали сразу менять в нем не понравившийся чеченским политикам кусок). Как это повлияло на учеников и педагогов и что на самом деле происходит в учебных заведениях России, рассказали учителя, школьники и их родители.

«"Для галочки" стало повсеместным понятием»

Дмитрий Казаков, учитель истории и обществознания в Нижегородской области:

Одна из главных проблем школ - нехватка кадров, это есть практически везде. Я больше всего общаюсь с сельскими учреждениями. Там самые дефицитные - это учителя математики, русского и английского языков. У школ, конечно, есть свои способы решения кадровых проблем. Где-то математику и русский пятиклассникам-шестиклассникам преподают учителя начальных классов. В одной из школ, где я работал, английский взялся преподавать школьный психолог, который для этого прошел курсы переквалификации. В другой маленькой сельской школе английский вел учитель биологии.

Сейчас проблема дефицита учителей русского, английского и математики стала особенно острой. Преподаватели этих предметов не так зависимы, они вполне способны обеспечить себя таким же доходом, как и в школе (а то и более высоким), с помощью репетиторства. На подготовку к ЕГЭ, ОГЭ высокий спрос. Конечно, для самого учителя это не лучший вариант. Ведь кроме заработка школа - еще и определенная атмосфера, ученики и так далее.

Но часто молодые педагоги приходят в школу и, видя безобразие, которое там творится с точки зрения соблюдения трудовых прав, загруженности, бесполезной работы, бюрократии, - уходят.

]quote]Пока ты вникаешь в профессию, зарплата минимальная. Это примерно 15 тысяч. Чтобы добиться более-менее нормальной зарплаты, надо брать полторы-две ставки, а это по пять-шесть уроков ежедневно. У тебя переполненные классы. В городских школах - по 30 человек, в крупных селах - тоже.[/quote]
И представьте: ты сидишь в огромном классе, у тебя куча бюрократической работы, тебя постоянно треплют и говорят, что ты должен участвовать в том-то и том-то. Приходится общаться с родителями, а этому вообще никто не учит. Ты самостоятельно пытаешься выстраивать с ними какие-то отношения. А родители - разные. Сейчас ситуация в обществе нехорошая, все живут в напряжении, любое неосторожное слово может вызвать вспышку агрессии.



Людей ведь не учат, как правильно отстаивать свои права, это считается плохой, неудобной темой. У нас граждане обычно права качают. Со своей стороны государство многое для этого делает. Например, в начале учебного года в регионах модно проводить губернаторские родительские собрания. И какой-нибудь местный министр образования на таком мероприятии рассказывает, как должны работать учителя, что должны делать.

Родители, насмотревшись и наслушавшись, не понимая ситуацию, естественно, начинают эти права качать. Таким образом любой министр и чиновник снимает с себя ответственность за то, что творится у нас в образовании.

А на все претензии отвечает, извините за выражение, что это все «рукожопые учителя», которые ничего не умеют, - с них и спрашивайте.

Столкнувшись со всем этим, выпускники вузов не идут в школы, ведь такие же деньги можно заработать и в другом месте, но при этом потратить меньше нервов. Профессия педагога очень энерго- и эмоционально затратна. Не зря утверждается, что оптимальная нагрузка должна быть 18 часов в неделю. Эти нормы существовали еще в Советском Союзе.

Есть международные исследования, которые показывают, что учителю целесообразно для большей отдачи и профилактики выгорания вести такое-то количество уроков ежедневно. После 25 лет работы рекомендуется либо уменьшить преподавательскую нагрузку, либо уйти на пенсию по выслуге лет. А у нас наоборот - человек получает выслугу и еще больше начинает работать.

Изначально система образования была выстроена под экономическую модель, сложившуюся в Советском Союзе. Появилась новая Россия, к 2000-м годам запустилась модель рыночной экономики и прочее. Школа всему этому не соответствовала. Ее начали усиленно интегрировать в рыночные отношения. Выстроена система реализации различных бизнес-проектов через школы.

Это помогает зарабатывать чиновникам, околочиновникам и приближенным к ним людям. Например, государство выделяет средства на воспитание патриотизма в виде различных грантов. И какая-то организация получает эти средства. Так как такие организации обычно связаны с образовательными чиновниками, сверху на школу начинают спускаться приказы: нужно поучаствовать вот в таком мероприятии и в таком, все сфотографировать и прислать подробный отчет. Школа все выполняет. Организация отчитывается.



Причем тематика мероприятий зависит от актуальной политической ситуации. Сейчас тренд на патриотизм, школы должны организовывать определенного рода акции, встречи, концерты, лекции.

К реальному патриотизму это имеет мало отношения. Зачастую все ради галочки, отчета и красивых фото. Я не говорю, что так везде. Действительно, есть люди, которые через образование стараются делать реально хорошие проекты. Но зачастую за красивой картинкой - пустота и более ничего.

Набор опций, с помощью которого на образовании можно зарабатывать, довольно большой. Есть норматив о том, что учителя каждые три года должны определенное количество часов проходить курсы повышения квалификации. Сейчас появилась куча частных фирм, близких к руководству образованием, специализирующихся на этих услугах. Близких - потому что просто так лицензию не получишь. Курсы - это некие сайты, на которых ты должен выполнять определенные задания.

Причем параллельно основной работе. Стандартный курс - это 170 часов за две недели. Понятно, что, работая, смотреть лекции невозможно. Поэтому во время трансляции на устройстве убирается звук, чтобы технически было зафиксировано присутствие. А педагог в это время ведет урок. После окончания лекционного курса слушатель проходит тестирование, подсмотрев ответы в интернете.

Я ради эксперимента в трех курсах участвовал и вообще ничего не делал, только зарегистрировался, даже не заходил туда. Два прошел успешно, мне от них пришел сертификат, что обучение пройдено. С одного, правда, выгнали, так как ни разу не явился.

Отказаться от таких курсов учителю сложно. У администрации школы сразу же начнутся проблемы, так как они не смогли заставить сотрудников. Соответственно, у педагога будут проблемы с администрацией.

Есть такая фраза: учитель учит не словами, а своим делом и поступками. Это важно. Когда в школе все делается для галочки, в детях закрепляется, что нужна видимость, а не реальные знания. К сожалению, эти установки уже давно сидят в нашем обществе и очень крепко живут.

Простите меня, мои коллеги, я по себе это тоже чувствую: окончил вуз и сейчас спустя годы работы в школе понимаю, что там ничему не научили. Да и сам я не особо учился, так было можно. Главное - вовремя сдать зачет и экзамен. И так везде.

«Для галочки» стало повсеместным понятием. Из-за этого возникают проблемы с качеством специалистов во всех сферах. Как это решить? Трудно сказать, сейчас одним махом не исправить. Нужно полностью менять подходы к образованию, менять коммерческую составляющую. Образование должно быть общественным благом. То есть необходимо максимально изжить капитализацию этого дела. Как получится в рамках рыночных отношений это сделать - не знаю.

«Некоторые предметы вообще не преподаются»

Виктория Александрова, мать девятиклассницы, Иркутск:

В этом году нашей школе исполнится 60 лет. Она небольшая, рассчитана на 700 детей, но учатся там в две смены 1600 ребят. У дочери сейчас ежедневно по шесть-семь уроков, даже в субботу. У нас только начальную школу перевели на пятидневку, да и то недавно.

Что можно сказать про школу? Вроде бы стараются, класс у дочери сплоченный, ходят куда-то коллективно. А что касается знаний - недодают, хотя по полной с детей требуют. То есть школа сегодня больше оценивает, а учат в основном родители. Но это мое личное мнение. Когда старший учился, в 9-11 классах брали репетиторов по русскому, математике, химии, биологии. Сейчас дочь занимается с репетиторами по русскому, математике.



Но самое главное - по некоторым предметам вообще нет учителей. Если в Иркутске еще более-менее, то в деревнях в области - ужас. Дальний родственник из деревни отправил сына, окончившего четвертый класс, учиться в Иркутск, в Суворовское военное училище. Оно у нас здесь недавно открылось.

И не потому, что они фанаты военной службы. Мальчик будет жить отдельно от родителей в казарме, чтобы получить нормальное образование. В школе в деревне учителей не остается. Пожилые уходят на пенсию, а замены им нет. Некоторые предметы вообще не преподаются.

В нашей школе в Иркутске тоже в прошлом году не было учителя химии, полгода вела предмет биологичка. А потом нашли выход из положения. Пригласили преподавать бывшего выпускника, на тот момент студента ИГУ химического факультета. Это бывший одноклассник моего сына. Сейчас мальчик защитился, получил диплом бакалавра и поступил в магистратуру. Но в школе преподавать остался. Не знаю, как ему удается совмещать.

В школах нашего города какое-то поветрие началось. Многие девятиклассники не хотят идти в старшие классы, а собрались в техникумы или колледжи. Когда сын оканчивал школу, наоборот, все стремились в одиннадцатый. Сейчас другая тенденция. Возможно, учителя детей запугали ЕГЭ.

Школы переполнены, зачем несколько одиннадцатых классов, когда можно оставить один? Мороки меньше. То ли это от безденежья пошло - родители боятся, что на бюджет дети не поступят в вузы, так как мест мало. А после школы многие хорошие колледжи на нормальные специальности тоже принимают платно. Но средств у семей на качественное образование нет, народ беднеет.

«Пропаганду стараются свести к минимуму»

Карина, ученица 11 класса, Москва:

У нас в школе интересно, но очень сложно. Лично мне трудно из-за большой нагрузки - и школьной, и внешкольной. Из дома ухожу в 7:30, прихожу в 17:00. После этого у меня либо по английскому репетитор, либо по физике, затем - подготовка домашнего задания и прочее. Репетитор - не потому, что с программой не справляюсь, а чтобы лучше понимать предмет.

От учителя, конечно, многое зависит в школе. Он может объяснить все понятным и доступным языком. А может начертить 20 тысяч различных формул из Бауманки и сказать: «Вы их не знали раньше, но вот теперь узнали. Завтра контрольная».

У нас учитель алгебры такой, что до всего приходится доходить самому. Но в каком-то плане это интересно, развивает самостоятельность, он нас готовит к университетской жизни. Но не к ЕГЭ. Мы до сих пор не знаем, как правильно оформлять работу, а говорят, что эти формальности тоже важны.

Бывают две стратегии обучения: когда ориентируются на сильных, но тогда даже сильным сложно, при этом слабые где-то там в самом низу болтаются. А второе - это дают понять, что есть вот такой-то уровень. Тогда слабым вольно-невольно приходится становиться сильными - так, кстати, у нас по алгебре было.



Я училась в нескольких школах, и разница чувствуется. Есть школы, где буквально чуть ли не пьют на задних партах. Причем это не дворовые школы, а лучшие в районе. А есть школы, где вы решаете математические задания из заключительного этапа Всероссийской олимпиады.

В нашей школе государственную пропаганду стараются свести к минимуму. Есть какая-то обязательная программа из разряда «вынос флага». Но это не происходит по сценарию, когда мы все выстраиваемся на улице и марширует почетная группа юнармейцев. У нас это все происходит во время первого урока. Есть дежурный класс, который проводит эту церемонию в специальном месте, пока все остальные учатся.

Также из разряда обязательного - «Разговоры о важном». Но там учителя подбирают реально полезные темы. Допустим, мне как рядовому школьнику неинтересно отмечать 30-летие Центральной избирательной комиссии. Мне не очень хочется голосовать за Винни-Пуха или Золушку. Мне в классе интереснее послушать про то, как написать итоговое сочинение. Педагоги это прекрасно понимают и стараются как-то лавировать.

«С одной стороны - недостроены, с другой - переконтролированы»

Даниил Александров, профессор ВШЭ в Санкт-Петербурге, заведующий лабораторией социологии образования:

Российская школа очень страдает от жесткого управления всей системой образования, в которой попытки государственного контроля постоянно нарастают. В 1990-е годы было время гуляй-поля, вузы и школы могли делать почти все, что хотели. Им мало давали денег и за ними не очень следили. Затем это стало с боем упорядочиваться, и от принципа «берите свободы, сколько можете» все пошло в направлении тотального надзора.

Но попытки контролировать все российские школы из Москвы - абсурдная утопия, хотя эти попытки упорно повторяются. И я не знаю, чего больше в этом упорстве: веры в то, что с помощью бесконечных государственных указаний можно навести порядок от Калининграда до Находки, или простой возможности лоббистам и экспертам оставить в Москве государственный бюджет на создание бесконечных рекомендаций и иных централизованных мер.

Давно доказано, что единственный способ работы с разнородным контингентом учащихся - введение вариативности обучения, причем не между школами, а внутри нее. Когда в скандинавском социализме создавали универсальные школы, в которых должны были учиться вместе дети богатых и бедных, то вводили вариативность обучения в старших и средних классах.

В этой системе дети выбирают, какие предметы им изучать и на каком уровне их изучать - базовом или продвинутом. Так же устроена и американская школа - ученик сам может выбрать либо простую математику для обыденной жизни, либо университетский курс алгебры и матанализа.



У нас же все школы должны работать по единым образовательным стандартам: все предметы во всех школах от Калининграда до Камчатки должны преподаваться одинаково для всех. Вариативность в российской системе - это в лучшем случае разделение на гуманитарное и математическое направления. Школьник просто попадает на один из школьных эскалаторов, который его куда-то везет без возможности реального выбора.

У школ сегодня в этой жесткой системе просто нет возможностей для маневра, даже если бы они хотели; любой шаг в сторону чреват неприятностями для школ. Еще одна важная проблема - бесконечные тесты и проверки с федеральным статусом: ЕГЭ, ОГЭ, Всероссийские проверочные работы (ВПР) и прочее.

Проверочные работы используются просто как грубый бюрократический инструмент для воспитания директоров и в целом школ. Это приводит к формализации и фальсификации результатов. В завуалированной форме местные органы самоуправления это почти рекомендуют, говоря школам: «У вас много детей из трудных семей, вы должны помочь им пройти ВПР, чтобы району было не стыдно». Но в чем смысл проверочных работ, которые так устроены? Такие проверки приводят только к произволу в управлении.

На фоне стандартизации и бесконечного проверочного контроля остро встает проблема детей с разного рода трудностями в обучении. Есть аутистичные дети, есть гиперактивные, есть дети-инофоны, для которых русский язык неродной, есть дети из трудных семей и с трудностями в обучении. Мы же этими стандартными проверочными работами стрижем всех под одну гребенку.

Инофонов становится больше, но это вовсе не обязательно дети мигрантов; часто эти дети из Дагестана, Тывы и других регионов, переехавшие в центральную Россию. В некоторых национальных субъектах России сегодня формируется другая проблема - там в школах плохо учат русскому языку. Как говорили мне директора школ, дети иностранцев-мигрантов - меньшая проблема, чем дети из некоторых регионов России, имеющие российское гражданство. При этом правительство принимает постановления с фокусом на детей иностранных граждан, потому что из управленческих центров не видны реальные проблемы школ или видны с запозданием на годы.



У нас и ЕГЭ, который я считаю лучшей образовательной инновацией России в качестве механизма поступления в вузы, превратился в инструмент оценки школ. ЕГЭ прекрасен тем, что с его помощью талантливые и мотивированные дети из отдаленных регионов имеют прекрасный шанс для мобильности. Но нельзя этот экзамен использовать как способ оценки эффективности школ.

Сравнение эффективности школ должно быть построено с учетом того, какие силы школа вкладывает в подготовку учеников. Нельзя сравнивать школы просто по результатам ВПР; измерять успехи надо на фоне образовательных ресурсов и общей семейной ситуации детей.

Хороший результат теста по математике у мальчика, отец которого в тюрьме, а воспитывает его бабушка без высшего образования - это гораздо большее достижение школы, чем отличный результат школьника, чьи родители инженеры, а сам он учится в привилегированном физико-математическом классе. Это понимают и начальники, и учителя. Но никто ничего в этом направлении не делает.

Начальство прямо и косвенно поощряет школы с высокими образовательными результатами и ругает или как-то наказывает так называемые ШНОРы - школы с низкими образовательными результатами. Но ведь часто эти ШНОРы вкладывают в детей гораздо больше усилий, чем престижные учреждения. В элитные школы собираются дети, которые получают от своих семей так много, что на этом фоне усилия школ могут быть минимальными.



Кроме того, сейчас проверочные работы и ЕГЭ пытаются использовать и для идеологического контроля школьного образования. Мы видим, как в этом году меняется содержание экзамена, например, по обществознанию - в сторону усиления новых идеологических тенденций. Это значит, что какие-то вопросы из подготовки к ЕГЭ выпадают, какие-то появляются.

И дело не столько в том, что в школе идет идеологическая работа (ведь патриотическое воспитание детей есть во всех странах), сколько в использовании проверочных работ с этой целью и резких сменах их содержания. Шатание, когда чуть что-то в стране произошло, тут же меняется учебный план в образовательных учреждениях и наполнение экзаменов, - неправильно. У нас любят говорить про традиционные ценности, консерватизм. Но ведь сейчас наблюдается не консерватизм, а свистопляска. Сегодня подали сигнал - школа пляшет направо. Завтра посигналят - школа должна плясать налево. Это очень плохо.

Школе нужно быть устойчивой, содержание предметов и контроль за ними должны меняться, но, несомненно, с запаздыванием по отношению к политическим процессам страны. Если школа будет дергаться в разные стороны, она теряет свой смысл как надежная основа воспитания и образования детей.

Следующая важная проблема - нехватка кадров в школах. Дело не только в маленьких зарплатах, но еще и в низком социальном статусе педагогов. Надо понимать, что статус - вовсе не синоним дохода. В Советском Союзе все знали, что мясник - человек богатый, а учитель - человек бедный. Но у мясника статус был низкий, а у учителя - очень высокий.

В моей любимой работе великого британского социолога Голдторпа показано, что в Британии у священников англиканской церкви и учителей статус выше, чем у банкиров и финансовых менеджеров, то есть людей гораздо более богатых. Общество уважает представителей этих профессий, так как все понимают, что они выполняют важную социальную функцию.

Если сравнить социальный статус профессий в России, а мы проводили такой анализ, окажется, что у нас на самом верху находится категория, называющаяся «начальник, директор». А в самом низу - воспитатель детского сада. То есть воспитатель детского сада котируется наравне с безработным или уборщиком. Это катастрофично для будущего, потому что воспитатели детского сада так же, как и учителя начальных школ, - люди, которые создают потенциал нации, обучая детей с нежного возраста.

В российском обществе принято считать, что идти в учителя - не очень удачная судьба. Откуда же при таких установках возьмутся новые кадры? И одним повышением зарплаты проблемы не решаются.

В последнее время школа стала предметом массового осуждения со стороны образованной публики. Повсеместно молодые родители в социальных сетях рассказывают, как плохо в школах, растет желание семей перевести детей на домашнее обучение и тому подобное. Я наблюдаю за этим внимательно. Но как исследователь начинаю думать, что это - не отражение ухудшающейся реальности, а своего рода дискурсивная мода: школу принято ругать.

Этому много причин, в том числе - смещенная политическая активность. Критиковать иные институции сегодня - чревато болезненными последствиями, но жаловаться на то, что испортили школу, - безопасное дело. В сложившейся ситуации родители чувствуют власть над школой.

Ситуация, когда школа всегда права, а дети и родители всегда не правы, - плохая. Так было когда-то раньше, и это неправильно. Но и новая тенденция, в которой учителя и школьные администраторы боятся что-то сказать поперек детям и родителям, - другая крайность.

Наши исследования показывают, что в престижных гимназиях детская травля фиксируется чаще, чем в обычных школах. Возможно, кривые школьно-родительские отношения - одна из причин. Учитель опасается объяснять высокостатусным родителям, что их сын травил кого-то. Проще замести сор под ковер, вдруг само рассосется?

Родители при недовольстве школой или детским садом стали реально чаще писать в прокуратуру и следственный комитет. Все это негативно влияет и на жизнь школы, и на качество обучения, заставляет учителей хуже относиться к обязанностям. Если вы не можете ставить двойки или даже тройки там, где надо, потому что родители напишут на вас жалобу в прокуратуру, то вы начинаете не просто завышать оценки, а относиться спустя рукава к своим непосредственным обязанностям. Зачем мучиться и быть очень хорошим учителем, если все равно это не работает?

Не хватает не только учителей, но и самих школ. Многие города растут, меняется распределение населения внутри агломераций, появляются новые районы. Также в разных районах города может быть разная рождаемость. Практически во всех крупных городах - Петербурге, Новосибирске, Екатеринбурге, Самаре и других - сегодня наблюдается катастрофический дефицит школ. В новых районах школы переполнены, дети занимаются в две смены. Но даже при этом часто расчетная вместимость школ на две смены меньше количества ребят, которые там учатся.



В одном из новых районов Петербурга родители подали в суд на управление образования из-за того, что дети занимаются в ужасных условиях. Суд сказал, что ничего неправильного в этом нет, поскольку все требования по росту учебных мест чиновниками выполняются. Есть утвержденный перспективный план по увеличению количества учебных мест, и ничего страшного, что новые школы строятся с какой-то задержкой.

Получается, что, с одной стороны, школы недостроены, недофинансированы, а с другой - переконтролированы. Это реальная ситуация в образовании, по моим наблюдениям, и в последние годы она становится заметно хуже.