ГалКон все записи автора

Фёдор Фёдорович Матюшкин (10 [21] июля 1799, Штутгарт — 16 [28] сентября 1872, Санкт-Петербург) — адмирал, полярный исследователь, сенатор.

Федор Матюшкин - ближайший друг Пушкина как по Лицею, так и после окончания его, единственный из первенцев-лицеистов ставший мореплавателем: его имя вошло в историю отечественного флота. Даже если бы Фёдор Матюшкин не был одноклассником и другом Пушкина, забыть о нём было бы невозможно – не так уж много людей, чьё имя нанесено на карту, а мыс Матюшкина есть в современном Чукотском АО!


Мыс Матюшкина на спутниковой карте

Федор Федорович Матюшкин происходил из старинного русского дворянского рода. Родился он в один год с А.С. Пушкиным в 1799 г. в Германии, в Штутгарте (Германия), где его отец, Фёдор Иванович, состоял чиновником министерства иностранных дел в ранге надворного советника (с 1801 года) при русском посольстве. Сохранились датированные 1799 годом донесения Фёдора Матюшкина-старшего о передвижении войск во время итальянского и швейцарского походов русской армии, о взятии А.В. Суворовым Чёртового моста. В Штутгарте не было русской церкви, и мальчика крестили по лютеранскому обычаю.

Вскоре мать Ф.Матюшкина Анна Богдановна оставила сына на попечение отца и уехала в Россию. жила в Москве и, не имея никаких капиталов, работала в должности классной дамы в Екатерининском институте для благородных девиц. Детство Матюшкина не было счастливым. Его отец скончался ещё в Германии. После этого мать забрала 10-летнего мальчика и поместила его в Благородный пансион при Московском университете, где он и получил начальное образование.

Благодаря покровительству императрицы Марии Фёдоровны Матюшкина допустили к экзаменам в только что основанный Царскосельский лицей, в который разрешено было принимать только детей из знатных дворянских семей. Московский пансион послал в лицей семерых своих лучших учеников в их числе был Фёдор Матюшкин. В 1811 году, после успешной сдачи экзамена 12-летний Матюшкин стал лицеистом первого, как его потом называли «пушкинского» набора.

За все 6 лет обучения мать ни разу не смогла навестить сына, и в дни, когда товарищей навещали родные или сами они разъезжались на вакации, Матюшкин чувствовал себя осиротевшим. Возможно поэтому его в Лицее называли ласково: «Федернелька», переиначивая на немецкий лад русское «Феденька, Федорушка» и обращение в «Национальных песнях» - «Herr Matuschkin».


Ф.Матюшкин-лицеист.

Будущие лицеисты остановились в номерах Демутовой гостиницы. В той же гостинице жил их московский знакомый – поэт Василий Львович Пушкин со своим племянником Александром. Дядя тоже привёз его в лицей. Осенью начались занятия. После лекций в лицее увлекались сочинительством, рукописными журналами, театральными постановками.

Добродушный, с мягким характером, но твёрдой волей, Матюшкин сразу вызвал симпатию и товарищей, и педагогов. Его прекрасные дарования, любовь к чтению, живое воображение, прилежание отмечали все наставники. Преподаватель российской словесности Н.Ф. Кошанский писал о Матюшкине: "Одарён счастливыми способностями, его старание и прилежание происходят совершенно от чувства собственной пользы". Его интерес к истории и географии преобладал над прочими.

Адъютант-профессор географии, всеобщей и российской истории Иван Кайданов дал такой отзыв о нём: «Весьма прилежен. Уроки всегда слушает с великим вниманием и по всему приметно оказывает очень хорошие успехи». При всей живости своего характера он оставался скромен в поведении. Профессор А.П. Куницын говорил о Матюшкине, что он «с размышлением», это была немалая похвала в устах педагога. В официальном табеле, составляемом на каждого из выпускников, о Матюшкине сказано: «Весьма благонравен, при всей пылкости вежлив, искренен, добродушен, чувствителен; иногда гневен, но без грубости».

С Пушкиным Федя был очень дружен. Может быть, сблизили общие переживания в 1812 году – ведь с Москвой были связаны оба!

Мы все знаем о соседстве номеров Пушкина и Пущина, но это было до перехода на старший курс, а позднее, когда в Лицей пришло «пополнение», соседом Пушкина стал именно Федернельке. И дружба, зародившаяся между ними в Лицее, была пронесена через всю жизнь.

Трудно сказать, как появилась у мальчика, никогда не плававшего на корабле, страсть к мореплаванию, которая давала о себе знать всё сильнее и сильнее.


Парусник. Рис. Ф.Матюшкина

С первых же дней все в Лицее приметили в Матюшкине эту ничем не объяснимую страстную любовь к морю, хотя тот, по собственному признанию, никогда не плавал на корабле. По-видимому, в этой любви был повинен и Александр Пушкин, который увлекал Фёдора своим поэтическим воображением, рисуя невиданные дальние страны. Некоторые пушкинисты полагают, что именно Пушкин заронил в сердце своего однокашника мечту о море. Специально для Матюшкина в Лицее выписывались книги по географии и мореплаванию. За любовь к морю, в Лицее он получил ещё одно прозвище "Плыть хочется".

Невысокий, крепкого сложения, с добрым, открытым лицом, внутренне собранный, с твёрдым намерением быть только моряком, Ф.Матюшкин особенно полюбился второму директору Лицея – Е.А. Энгельгардту. Чуткий педагог понимал, что Матюшкин в Лицее "как сирота": его отец умер рано, а мать не имела возможности навещать сына. Е.А.Энгельгардт, стремившийся как-то сгладить «сиротство» Матюшкина и писавший о нём: "Тихая, добрая душа, которая делает именно то, что должна, дает именно то, что имеет. Товарищи называют его из-за флегмы голландцем: у него есть склонность к морской службе", - стремился помочь воспитаннику.Когда к воспитанникам приезжали родители, он уводил Матюшкина к себе. Живой и добрый нрав юноши снискал любовь всех домочадцев директора.

Фёдор особенно чувствовал братскую связь с товарищами по Лицею. Дружба с Иваном Пущиным, Владимиром Вольховским, Вильгельмом Кюхельбекером, Михаилом Яковлевым и особенно с Александром Пушкиным приобрела для него большое значение. Фёдор вошёл в тот "братский союз", который не раз славила лира Пушкина.

Когда началась Отечественная война и мимо Царского Села шли войска, воспитанники с тоской и завистью провожали тех, кому выпало счастье сражаться за Отечество.


Г.Н. Веселов. Лицеисты в 1812 году. 1960

Потом они услышали вести о пожаре Москвы и, наконец, заговорили о наступлении Кутузова, о бегстве Наполеона, о сражениях на полях Европы. Это было время побед и ликований. Лицеисты жили реляциями и политикой.


Голодный француз, стреляющий в ворону, рис. Ф.Матюшкина

"Газетная комната, – писал Пущин, – в часы, свободные от классов, никогда не была пуста: читались наперерыв русские и иностранные журналы при неумолкаемых толках и прениях". В комнате Фёдора Матюшкина допоздна горел свет. Он читал до тех пор, пока дежурный гувернёр не задувал свечу.


Газетная комната в Царскосельском Лицее

Учился Матюшкин старательно. Распределяя лицеистов по степени знания русского языка, воспитатель пометил Матюшкина пятнадцатым, а Александра Пушкина, как это ни курьёзно, шестнадцатым. Однажды Матюшкин объявил Е.А. Энгельгардту своё желание стать моряком. Директор, знавший Головнина и Крузенштерна, обещал помочь ему.

Летом 1817 года состоялся выпуск. Из Лицея Матюшкин был выпущен на гражданскую службу коллежским секретарём. Директор лицея Е.А. Энгельгардт, как и обещал, приложил все усилия, чтобы помочь ему в осуществлении мечты стать мореплавателем. При содействии Министерства народного просвещения Энгельгардт помог Матюшкину войти волонтёром в состав команды шлюпа «Камчатка», который под командованием В.М. Головнина отправлялся в двухлетнее кругосветное плавание с заходом на Камчатку и в Русскую Америку.

Попасть на корабль к строгому и требовательному Головнину считалось большой честью даже для заслуженных морских офицеров. Всё решила личная встреча с Головниным, к которому Матюшкин пришёл с рекомендательным письмом от Энгельгардта. Прочитав письмо, Головнин сказал: «Вот вас рекомендуют, а дорогой не помрёте? И скучно, доложу вам, будет, и тошнить станет от качки: пожелтеете, аппетита лишитесь, а чего ради?» И после паузы добавил: «Не испугал? Ну, короче скажу: чуть что – в Англии высажу. Поручений пока никаких вам не даю». Так исполнилась заветная мечта Матюшкина стать моряком. Его приняли волонтёром с последующим зачислением в мичманы, «если к тому стараниями его представится возможность».



Вильгельм Кюхельбекер, обрадованный за друга, что сбылись его мечты, обратился к нему с посланием в стихах. В журнале "Сын отечества", где стихотворение было опубликовано, оно имело примечание: "Воспитаннику Императорского Царскосельского Лицея, отправляющемуся ныне в путешествие кругом света со знаменитым мореплавателем нашим Василием Михайловичем Головниным на корабле "Камчатка". Стихотворение "К Матюшкину" Кюхельбекер считал впоследствии одним из лучших своих юношеских произведений:

Скоро, Матюшкин, с тобой разлучит нас шумное море:
Чёлн окрылённый помчит счастье твое по волнам!..
…Рёв и боренье стихий, и вёдро, и ужасы встретишь,
Но не забудешь друзей! нашей мольбою храним,
Ты не нарушишь обетов святых, о Матюшкин! в отчизну
Прежнюю к братьям любовь с прежней душой принесёшь!

Перед отправкой в кругосветное плавание Матюшкин получил отпуск и поехал к матери. "Я отправился, – пишет Матюшкин, – в дорогу. Прощаясь с местом, где я, может быть, провёл счастливейшее время жизни, я не мог удержаться от слёз. Хотя я ехал в Москву, хотя я ехал к любимой мною матери, которую не видел шесть добрых лет, но я не радовался: какая-то непонятная грусть тяготила меня; мне казалось, что я оставляю Царское Село против воли, по принуждению. Из Ижоры я спешил как можно скорее, чтобы, признаюсь, мне не возвратиться назад..."

26 июля 1817 года в своём дневнике Матюшкин записал, что наконец сбылись его мечты, коими его воображение питалось несколько лет. Дневник этот, по словам Ф.Матюшкина, он "собирался вести по совету и плану Пушкина", который дал "длинные наставления, как вести журнал путешествия". Так, в июльский день 1817 года из Кронштадта в далёкое плавание ушёл военный шлюп "Камчатка", под командованием знаменитого мореплавателя В.М. Головнина. Экспедиции предстояло доставить в Петропавловск-Камчатский военные грузы и произвести в Тихом океане гидрографические работы. Кроме того, Головнину поручалось расследовать деятельность чиновников Российско-Американской компании, притеснявших туземцев. С первых дней плавания оказалось, что Головнин был прав и Матюшкин подвержен морской болезни. Однако Матюшкин заверил капитана, что всё перетерпит, и об уходе с корабля не может быть и речи. Матюшкин не только преодолел болезнь. Он остро ощущал незнание морского дела, но упорно учился, выполняя самые трудные задания. Смелость, выносливость и исполнительность Матюшкина снискали ему доверие и симпатию капитана В.М. Головнина.



В сентябре 1817 года корабль прибыл в Портсмут. Вместе с Головниным Матюшкин посетил Лондон. Плавание от Великобритании до Южной Америки было долгим и утомительным. Дорогой "Камчатка" изведала жестокий шторм. Матюшкин писал: "Огненные хляби, разверзающиеся перед нами, казались готовыми поглотить нас..." Но 5 ноября они благополучно достигли Рио-де-Жанейро и пробыли там до 23 ноября. Новый 1818 год застал корабль у мыса Горн. Лишь в мае корабль прибыл на Камчатку. В Петропавловске Фёдору Матюшкину вручили объёмистый пакет: письма Егора Антоновича Энгельгардта. Лето "Камчатка" провела в плаваниях по Тихому океану. Фёдору Матюшкину довелось увидеть Алеутские острова, остров Кадьяк – первую факторию Российско-Американской компании, Ново-Архангельск – столицу Русской Америки, Калифорнийский полуостров.

На борту «Камчатки» Фёдор Матюшкин познакомился с будущими выдающимися мореплавателями и учёными – молодыми мичманами Ф.П. Литке и Ф.П. Врангелем. Дружбу с ними он сохранил на долгие годы.





Плавание много дало Матюшкину. Он стал опытным, закалённым, профессиональным моряком. На Камчатке и в Русской Америке Головнин поручал ему поездки для ознакомления с бытом и нравами местных жителей. Дружеские отношения установились у Матюшкина с правителем Камчатки знаменитым П.И. Рикордом и его женой Людмилой Ивановной. В начале 1819 года Головнин был уже в обратном плавании на пути к родным берегам. Путь пролегал через два океана – Индийский и Атлантический. 2 марта "Камчатка" пересекла Петербургский меридиан, обогнув таким образом земной шар. Миновали мыс Доброй Надежды, а ещё через несколько недель прибыли на скалистый остров Св. Елены, где под круглосуточной охраной британцев доживал свой бурный век Наполеон Бонапарт. В июне 1819 года были на Азорских островах. В июле перед мореплавателями открылись берега Англии, вечером 5 сентября "Камчатка" отдала якорь на рейде Кронштадта.

По окончании плавания Головнин представил Матюшкина вместе с другими офицерами к награде. Однако морское ведомство отклонило это представление, ссылаясь на то, что Матюшкин не являлся морским офицером. Несмотря на прекрасный отзыв Головнина, официальное решение о зачислении его на флот в чине мичмана было принято только в декабре 1819 года. Понимая несправедливость отказа морского ведомства, В.М. Головнин вместе с Е.А. Энгельгардтом лишь в феврале 1820 года добились того, что Фёдор Матюшкин получил орден Св. Анны 3-й степени, который к тому времени уже получили все его товарищи. Но и без ордена Матюшкин с полным правом мог сказать о себе то же самое, что говорил он позже Литке: «В начале похода я не имел никакого представления о службе: воротился же настоящим моряком, но моряком школы Головнина».

В конце 1819 года Ф.Матюшкину, зачисленному в 21-й флотский экипаж, предоставили отпуск. Он уехал в Москву, увидел мать, лицейских товарищей, Пушкина. Зиму 1819-1820 года Матюшкин провёл в Москве и Петербурге, но "охота к перемене мест" всё чаще овладевала им. В одном из писем к Энгельгардту Матюшкин писал: "Мне не годится жить на берегу: я там сам не свой – то ли дело на корабле. Боже мой, скоро ли я опять пойду в море..."


Ф.Ф.Матюшкин

Но в море он не пошёл. Весной 1820 года лейтенант барон Ф.П. Врангель предложил Матюшкину отправиться вместе с ним в экспедицию к берегам Ледовитого океана, для описи побережья Сибири к востоку от Колымы. Кроме того, необходимо было исследовать район к северу от побережья с целью поисков земли, известной по рассказам местных жителей. Матюшкин согласился и вскоре уже отправился в дорогу.

Экспедиция отправилась из Петербурга в конце марта 1820 года и через 10 дней прибыла в Москву. Преодолевая весеннюю распутицу и разливы рек, в конце мая моряки прибыли в Иркутск, проделав путь из Москвы до Иркутска длиной 5317 вёрст. В Томске Матюшкин останавливался у своего лицейского товарища А.Д. Илличевского. В Иркутске Врангель и Матюшкин были представлены сибирскому генерал-губернатору М.М. Сперанскому, принявшему деятельное участие в организации экспедиции. Это была трудная экспедиция. Узнав о трудностях путешествия по Колымскому краю, Врангель отправил Матюшкина вперёд для устройства экспедиционной базы в Нижнеколымске. Матюшкин выехал на север раньше основной части экспедиции, но прибыв в Нижнеколымск обнаружил, что местные власти ничего не сделали из того, что было им предписано, поставив экспедицию в крайне тяжёлое положение. Лишь стараниями мичмана Матюшкина, ставшего на время интендантом и квартирмейстером, начали строительство “обсерватории” для астрономических наблюдений, оборудовали "штаб-квартиру" и снежный погреб. Сам он выехал к устью Колымы для закупки у местных жителей рыбы – провианта для людей и собак.



В ноябре 1820 года после восьмимесячного пути через Сибирь участники экспедиции добрались до Нижнеколымска. Ранней весной 1821 года начались исследовательские походы. Завершив подготовку, Врангель, Козьмин и три казака отправились вдоль побережья к Чаунской губе, от устья Колымы на восток к Шелагскому мысу. Они должны были решить одну из задач экспедиции – установить существует ли здесь перешеек между Азией и Америкой, как утверждали некоторые географы. Сам же Матюшкин отправился в село Островное на реке Малый Анюй, где должен был встретиться со старейшинами-чукчами и расспросить их о предполагаемой к северу от устья Колымы неизвестной земле. Решение этого вопроса было второй основной задачей экспедиции. Один из старейшин нарисовал на снегу остров к северо-востоку от мыса Шелагского.

Вернувшись в Нижнеколымск 19 марта, Матюшкин 22 марта вместе с Врангелем снова выступил в поход, на этот раз по льдам Восточно-Сибирского моря к северу, к Медвежьим островам для разрешения загадки «Земли Андреева». Преодолевая гряды торосов, глубокие расщелины между ними, путешественники за 36 дней удалились на 215 км от берега и, не встретив новых земель, вынуждены были повернуть обратно и заняться описанием Медвежьих островов. По описи Матюшкина была составлена карта острова Четырёхстолбового. Летом 1821 года экспедиция обследовала Колымский регион, отряд Матюшкина провёл описание Большого Анюя, правого притока Колымы. 20 июля Ф.Ф. Матюшкин с доктором Кибером, казаком и двумя проводниками ушли в путешествие по Большому и Малому Анюю. Семьдесят дней продолжался этот поход. Только позднее время года, беспрерывные метели вынудили путешественников вернуться. В один из вечеров Матюшкин писал Энгельгардту: "Брр... холодно. Вообразите себе юрту, низкую, дымную, в углу чувал, где козак на сковороде поджаривает рыбу. В окошке вместо стёкол льдины, вместо свечи теплится в черепке рыбий жир... Несчастие делает человека лучше, я никогда не мог похвалиться сострадательностью, но признаюсь, что теперь делюсь последним с бедным. Только теперь вышла от меня юкагирка, которая принуждена была есть мёртвые тела своих детей... последнее своё дитя она с голоду и с жалости сама умертвила. Ужасно. Вы не поверите, в каком бедственном положении этот край".


Зарисовка Ф.Ф.Матюшкова одеяния чукчей, приложенная к письму из Островного от 24 мая 1822 г.

Третий поход по льду был предпринят весной 1822 года от мыса Большой Баранов, восточнее устья Колымы. Им удалось пройти на север от берега более чем на 250 км, достигнув 72°02; северной широты, откуда они были вынуждены повернуть назад, встретив открытое море. После 46-дневного скитания по льдам в мае они вернулись в Нижнеколымск. Оставшееся до зимы время Матюшкин посвятил исследованию реки Малый Анюй. На плоту, связанном ивовыми прутьями, в сопровождении лоцмана-юкагира Матюшкин совершил труднейшее плавание. Плот не слушался вёсел, задевал за камни, то вертелся среди реки, то шёл кормою вперёд, то зарывался в воду. От толчков люди падали, цеплялись за мокрые брёвна, чтобы не свалиться в реку. Анюй местами уже покрывался тонким льдом. У острова Русского льды окончательно затёрли плот. Два дня Матюшкин и его спутники прожили в шалаше из шестов и ветвей, покрытых сверху для отепления мхом и снегом. Когда стала река, измученные собаки потащили по льду сани, то и дело проваливаясь и увлекая за собой людей. Только 24 сентября, после 94-дневного отсутствия, Ф.Ф. Матюшкин вернулся в Колымский острог.



В январе 1823 года начался последний, четвёртый по счёту, поход в Ледовитый океан, теперь от мыса Шелагский. Матюшкин в нём не участвовал. Перед ним была поставлена задача описи побережья от Чаунской губы до мыса Северный (ныне Шмидта). Отряд Матюшкина и отряд Врангеля, возвращавшийся из похода на север, встретились на побережье, и эта встреча была поистине спасительной для Врангеля. Они чудом уцелели, попав на дрейфующий лёд, но потеряли почти всё своё продовольствие, а до ближайшего склада оставалось 360 вёрст. Во время похода Матюшкин вновь встречался с чукотскими старейшинами, которые сообщили ему, что гористая земля хорошо видна летом к северу от мыса Якан, находящегося на 176°32; восточной долготы. Путешественники, прибыв на мыс Якан, долго всматривались на север, но земли не увидели. Спустя 25 лет эта земля была открыта американским капитаном Г.Келлеттом, а в 1867 году американский китобой Т.Лонг назвал эту землю «Землёй Врангеля». Матюшкин был обрадован честностью американца, но с таким же правом она могла называться «Землёй Матюшкина».

Продолжение следует...

Источники:

https://proza.ru/2015/02/18/1621
https://zen.yandex.ru/media/arhkot/chujih-nebes-li...oinyi-5c95c9e3a328fe00af710211
https://vk.com/wall-158979163_1071 
https://ru.wikipedia.org/wiki/Матюшкин,_Фёдор_Фёдорович
Иллюстрации из свободного доступа сети интернет