ГалКон все записи автора

Константи́н Ка́рлович Данза́с (1801[1] — 3 (15) февраля 1870) — офицер русской императорской армии, лицейский товарищ А. С. Пушкина

Константин Карлович Данзас - внук эльзасского королевского прокурора Жана-Батиста д’Анзаса (1738—1821), который, будучи приговорён революционным трибуналом к казни, бежал в Россию, где стал основателем рода Данзас. Его сын Шарль, в русских документах — Карл Иванович, генерал-майор русской службы, шеф Таврического гренадерского полка, был последовательно женат на двух сёстрах Корф и приписан к курляндскому дворянству. Константин был рождён во втором из этих браков.

Среди его братьев Борис (1799—1868) служил обер-прокурором Сената, а Карл (1809—1885) был тамбовским губернатором.

Константин Карлович Данзас… Единственный из лицейских, кто был рядом с Пушкиным в его последние часы, его секундант на роковой дуэли…

В стихах Пушкин помянул его только один раз - в черновом варианте «19 октября»:

Пускай опять Вальховский сядет первый,
Последним я, иль Брольо, иль Данзас.

Что знаем мы о нём? Происходил по отцу из семьи французов-эмигрантов (по матери – из семьи Корфов, в Лицее учился вместе со своим очень дальним родственником). Первоначальное образование получал в Московском университетском пансионе, где вместе с ним учились семь будущих лицеистов: Вольховский, Гурьев, Ломоносов, Маслов, Матюшкин, Яковлев. По-разному называют вероисповедание: иногда лютеранское, иногда (как в лицейских бумагах, чему я доверяю больше, – католическое). И год рождения называют разный: от 1798 до 1801. Думается, это не случайно: Данзас был младшим из лицеистов, поступил, благодаря протекции графини Строгановой, в 10 лет, а это не укладывалось в установленные возрастные рамки. Экзамен в лицей он выдержал отлично, но в дальнейшем не был среди его первых учеников и не отличался примерным поведением.

Учился скверно. «Он требует неусыпного понуждения и поощрения к учению; гневен, груб, нерадив, непризнателен и неопрятен… Ни успехов, ни надежды оных нет… Не всегда благонравен, довольно простосердечен, но вял, неловок и гневен» - это отзывы учителей.

Запись в журнале поведения: «Г. Данзас за невнимательность и разговаривание с г. Ржевским был посажен профессором Гауеншильдом за черный стол». А вот отрывок из романа Ю. Тынянова «Пушкин»: «Лицеисты повторяли заданное в классной комнате, каждый за отдельной конторкой. Посредине стоял черный стол. Данзас и Броглио в наказание за нескромное поведение сажались гувернёром Ильёй за чёрный стол. В последнее время он перестал дожидаться с их стороны проступков и прямо усаживал их. Они привыкли к этому столу, и Данзас имел наглость заявлять, что за ним удобнее, чем за конторкой».

Та самая конторка

Слабая успеваемость Данзаса связана скорее всего именно с его возрастом. Ученик просто «не дорос» до изучаемой программы, а потому и не может её освоить. Интересно, что через три года после Константина на младший курс Лицея поступил его старший брат Борис, который по итогам обучения получил серебряную медаль.

«Гневность» Данзаса отмечали и «скотобратцы»:

С гневным пламенем во взоре
Данзас почтальон в Ижоре.

Крупный, рыжий, вспыльчивый, Данзас носил прозвище «Медведь» и постоянно подвергался насмешкам товарищей, в том числе и в журнале «Лицейский мудрец», одним из соавторов которого он был.Комната Данзаса была в самом конце коридора, и, говорят, в ней подчас собирались лицеисты, замышляя очередную проказу.

Более всего Данзас был склонен к искусству, что отмечал и директор Лицея Егор Энгельгардт. Константин Карлович в 1815 году начал выпускать журнал «Лицейский Мудрец» - занятия литературой и изящными искусствами поощрялись преподавателями.

Данзас забирал стихи и статьи у сверстников, а затем своим красивым каллиграфическим почерком заносил их в издание. Почти все материалы он выбирал лично. В конце каждого номера «Лицейского Мудреца» были раскрашенные рисунки Алексея Илличевского, представлявшие то воспитанников учебного заведения, то наставников. Данзас в журнале часто выступал в роли критика своих читателей. Он обвинял их в том, что ему предоставляют слишком мало материала. Кроме пристрастия к искусству и непростого нрава Константин Карлович в Лицее ничем особым не выделялся.

По окончании лицея Данзас, как один из последних по успеваемости, был выпущен офицером в армию, в инженерный корпус. И вот здесь он по-настоящему проявил себя! Он участвовал в персидской войне 1827 г., в турецкой 1828–1829 гг. на европейском фронте; в июне 1828 г., в сражении под Браиловом, был тяжело ранен пулей в левое плечо навылет с раздроблением лопатки, вследствие этой раны до конца дней Данзас был вынужден время от времени носить на перевязи руку – сейчас бы признали инвалидом, а он год лечился, а потом возвратился на фронт и снова участвовал в сражениях. Директор лицея Энгельгардт сообщал о нём: «Данзас рыжий, который, впрочем, уже теперь сделался тёмно-бурым, недавно получил к своему Владимиру с бантом ещё золотую шпагу за храбрость», «Данзас в Георгиевском кресте, но с расстрелянным плечом».

К.К.Данзас

Его любили сослуживцы. Говорили, что он был отличным боевым офицером, светски-образованным (вот вам и «неуч!»), весельчаком, любившим острить и сыпать каламбурами. Плюс ко всему был отчаянным храбрецом. Декабрист Н.Лорер рассказывал: «Во время персидской войны, не помню под какой крепостью, генерал Паскевич пожелал узнать ширину рва, и Данзас тотчас же принялся исполнять буквально приказание начальства. Само собой разумеется, что на смельчака посыпались пули; но напрасно Паскевич громко отменял свое приказание: Данзас опустился в ров, медленно шагами измерил его и принес генералу записку с точным ответом».

Кочевая жизнь завела Константина Карловича в Кишинев, где был в ссылке Александр Сергеевич Пушкин. Они также встречались на праздновании Лицейских годовщин (последний раз – 19 октября 1836 года). Однако близкими друзьями они всё-таки не были. Константин Карлович, дослужившийся до чина подполковника, ждал нового назначения в Петербурге. Об этом сам Данзас утверждал следователям, уточнявшим детали смерти поэта.

Согласно одной из версий, Пушкин накануне дуэли в спешке искал секунданта. Данзас говорил, что встретил своего лицейского товарища случайно 27 января 1837 года на улице, а далее прошел с ним в кондитерскую Вольфа, а затем во французское посольство, где состоялся разговор поэта с Д'Аршиаком – секундантом Дантеса. Там Пушкин и представил Данзаса своим секундатом. Однако по другой информации, Константин Карлович ещё за день до этого был запиской предупрежден поэтом о готовящейся дуэли. В ней же содержалась просьба о том, чтобы Данзас был его секундантом. Ответить отказом Пушкину он не смог.

В день дуэли оружие было куплено в магазине Куракина. Данзас вместе с остальными отправился на Черную речку. С собой у него был лист бумаги, где стороны четко описали все условия поединка. Возможно, Данзас мог предотвратить убийство Пушкина, если бы донес о дуэли властям, но он этого не сделал.

27 января 1837 г. Пушкин пригласил Данзаса быть секундантом на его дуэли с Дантесом. Как это произошло, мы не знаем. По официальной версии, случайно встретил. На самом деле… «Просите за Данзаса. Он мне брат»,- так говорил поэт друзьям. Участие в дуэли сурово каралось, поэтому о многом сказать было нельзя. Вероятнее всего, мы никогда не узнаем, как Данзас стал секундантом Пушкина, но зато хорошо знаем, почему стал. Он объяснил сам: «Я не мог не почитать избравшего меня в свидетели тяжко оскорблённым в том, что человек ценит дороже всего в мире: в чести жены и собственной; оставить его в сём положении показалось мне невозможным, я решился принять на себя обязанности секунданта».

К.К. Данзас. Рисунок Пушкина.

Впоследствии многие обвиняли Данзаса, что он не спас друга. Но что мог он сделать в тот момент? Отговорить? Но как можно отговаривать друга от защиты собственного достоинства? Донести о предстоящей дуэли властям? Абсолютно невозможно! П.В.Нащокин, задушевный друг Пушкина, прекрасно знавший Данзаса, говорит: «Данзас мог только аккуратнейшим образом размерить шаги для барьера да зорко следить за соблюдением законов дуэли, но не только не сумел бы расстроить ее, но даже обидел бы Пушкина малейшим возражением». Может, быть, что-то Данзас и пытался предпринять, но…

Много лет спустя друг Данзаса А.Аммосов опишет с его слов события: «Сердце его [Данзаса] сжималось при одной мысли, что через несколько минут, может быть, Пушкина уже не станет. Напрасно усиливался он льстить себя надеждою, что дуэль расстроится, что кто-нибудь её остановит, кто-нибудь спасёт Пушкина; мучительная мысль не отставала. На Дворцовой набережной они встретили в экипаже г-жу Пушкину. Данзас узнал её, надежда в нём блеснула, встреча эта могла поправить всё. Но жена Пушкина была близорука; а Пушкин смотрел в другую сторону.

…Раненый Пушкин упал на шинель Данзаса, окровавленная подкладка хранится у него до сих пор».

А.А.Наумов. Дуэль Пушкина с Дантесом

Судьба сложилась так, что именно Данзас принес жене Пушкина Наталье Николаевне страшную весть.

Дальше были тяжелейшие дни у постели умирающего друга. С.Карамзина назвала Данзаса одним из «трёх ангелов-хранителей» Александра Сергеевича. Именно Данзасу Пушкин надиктовал свои долги, которые требовалось вернуть, а также попросил его сжечь некоторые свои бумаги. Просьба поэта была выполнена. Тайну этих бумаг Данзас унёс с собой. В одну из страшных минут Данзас отговорил друга от самоубийства.

Перед смертью Пушкин подарил Данзасу кольцо с бирюзой, сказав: «Возьми и носи это кольцо. Мне его подарил наш общий друг, Нащокин. Это талисман от насильственной смерти». Данзас много лет не расставался с этим кольцом, но однажды в Петербурге, в сильный мороз, расплачиваясь с извозчиком на улице и снимая перчатку с руки, обронил кольцо в сугроб. Как ни искали они с извозчиком и дворником, найти кольцо так и не смогли.

П.Вяземский рассказал: «Данзас, желая выведать, в каких чувствах умирает он [Пушкин] к Геккерну, спросил его: не поручит ли он ему чего-нибудь в случае смерти касательно Геккерна? “Требую, отвечал он ему, чтобы ты не мстил за мою смерть, прощаю ему и хочу умереть христианином”. Это остановило Данзаса, стремившегося вызвать Дантеса на поединок.

Один из современников писал: «На следующий день кончины Александра Сергеевича я решился очень рано утром войти к нему… В небольшой комнате покойный на столе, в чёрном сюртуке. Возле него один одинёхонек полковник Данзас. Вы здесь, Константин Карлович, — сказал я ему. Нет! — отвечал он… я не здесь, я на гауптвахте».

Немедленно после поединка, Данзас был арестован, с разрешением не покидать покойного друга до погребения. Всё та же Карамзина писала брату Андрею: «Как трогателен секундант Пушкина, его друг и лицейский товарищ полковник Данзас, прозванный в армии “Храбрым Данзасом”, сам раненный, с рукой на перевязи, с мокрым от слез лицом, он говорил о Пушкине с чисто женской нежностью, нисколько не думая об ожидающем его наказании, и благословлял государя за данное ему милостивое позволение не покидать друга в последние минуты его жизни и его несчастную жену в первые дни её несказанного горя». Наталья Николаевна просила царя ввиду её болезни дозволить Данзасу проводить тело её мужа до могилы и не наказывать его слишком строго. Царь отказал ей, так как Данзас привлекался к военному суду за участие в дуэли.

Царь нарушить закон, карающий дуэлянтов, не желал, однако после приговора к повешению Константина Карловича освободили. Правда, произошло это лишь 19 мая 1837 года, когда он уже несколько месяцев пробыл в Петропавловской крепости.
Может быть, Пушкин надеялся, что неоднократно раненному герою многих битв, имеющему множество наград (он был награждён "золотой полусаблей за храбрость", бриллиантовым перстнем - редкая высочайшая награда для офицера армии), тяжёлый приговор выносить не станут.

Военный суд первой инстанции вынес самый строгий приговор - Данзаса приговорили к повешенью. Однако последующие инстанции смягчили: «Вменив ему, Данзасу, в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом в крепости два месяца и после того обратить по-прежнему на службу».

Вскоре Данзас попросил перевода на Кавказ в Тенгинский полк. В это самое время «тенгинцы» были одними из самых закалённых бойцов, их слава шла по всему Кавказу. Именно они строили Черноморскую береговую линию, прокладывая дороги туда, куда нога солдата империи ещё не ступала. В 1838–1839 гг. он опять непрерывно участвовал в боевых действиях на черноморском побережье под командой генерала Н. Н. Раевского-младшего. Под его началом служили (и очень тепло о нём отзывались) сосланные на Кавказ декабристы. Одно время, между прочим, под начальством Данзаса находился и поручик Тенгинского пехотного полка Лермонтов (правда, чисто номинально, т.к. поэт был направлен в экспедиционный отряд генерала Галафеева).

И снова – легендарная храбрость Данзаса!

Н. И. Лорер рассказывает: «Подобной храбрости и хладнокровия, какими обладал Данзас, мне не случалось встречать в людях. Бывало, со своей подвязанной рукой, стоит он на возвышении, открытый граду пуль, которые, как шмели, жужжат и прыгают возле него, а он говорит остроты и сыплет каламбуры. Ему кто-то заметил, что напрасно стоять на самом опасном месте, а он отвечал: «Я сам это вижу, но лень сойти».

К.К.Данзас в старости

В отставку Константин Карлович вышел с чином генерал-майора в начале 1850-х. Он не нажил ни гроша, у него не было ничего, кроме пенсии генерала. Собственной семьи он так и не создал.

Открытый, прямодушный характер, соединённый с саркастическими взглядами на людей и вещи, не дал ему возможности составить себе карьеру. Несколько раз ему даже предлагались разные теплые и хлебные места, но он постоянно отказывался от них, говоря, что чувствует себя неспособным занимать такие места

Данзаса мучила его роль в роковой для Пушкина дуэли. На это накладывалась и всенародная слава поэта. Он часто обвинял себя в том, что не сумел сохранить жизнь товарищу, сраженному пулей на Черной речке. Данзас превратился в грустного, подавленного человека.

Данзас не интересовался материальными благами, умер в бедности 3 февраля 1870 г. На католическом кладбище Выборгской стороны его похоронили за казенный счет. Прах Данзаса уже в 1936 году перенесли в Александро-Невскую лавру.

Памятник на могиле К. К. Данзаса на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры 

Своей семьи у Данзаса не было (известно, что сватался он к вдове Нащокина Вере Александровне, но неудачно). Своему брату он оставил уникальную коллекцию материалов о Пушкине, в дальнейшем пополняемую братом Константина Карловича Борисом Данзасом и его дочерью Татьяной, создавшей в своей квартире в Саратове «пушкинский уголок», где были посмертная маска Пушкина работы С. И. Гальберга, бюст поэта скульптора И. Витали, копии последнего письма Пушкина барону Геккерну, многочисленные портреты Пушкина и его друзей — И. Пущина, В. Жуковского, Е. А. Карамзиной, А. Дельвига…

Потомки Б.К.Данзаса живут и здравствуют. При участии одного из них, В.Свечникова, в 2011 году была издана книга об этой семье, из которой можно узнать, что непосредственное отношение к Данзасам, в частности, имеет известный советский полярник, Герой Советского Союза — М.М.Сомов (его бабушка — внучатая племянница Константина Карловича). Решением международных организаций акватория у берегов Антарктиды названа морем Сомова. Его имя носит и теплоход.

Источники:

https://zen.yandex.ru/media/arhkot/on-mne-brat-5c90701d7bef2900b3f244de
https://spb.aif.ru/society/people/sekundant_poeta_...ina_spasla_danzasa_ot_viselicy
https://ru.wikipedia.org/wiki/Данзас,_Константин_Карлович