Версию вины Гагарина поддержал Н. М. Смирнов в своих "Памятных записках" и первоначально князь П. А. Вяземский, который писал о Гагарине: "Он был всегда орудием в чьих-нибудь руках, прихвостником чужих мнений и светских знаменитостей, даже некогда и подлеца Геккерна".

На вине князя П. В. Долгорукова настаивал П. Е. Щёголев. Было проведено несколько почерковедческих экспертиз. Судебный эксперт Ленинградского уголовного розыска А. Сальков однозначно признал "руку Долгорукова" (протокол графической экспертизы почерка Щёголев опубликовал в качестве приложения в книге "Дуэль и смерть Пушкина" с подробным сравнительным анализом начертания букв). Но в 1974 и 1987 году были проведены две более тщательные экспертизы с использованием средств современной криминалистики. Они категорически установили, что ни Долгоруков, ни Гагарин не причастны к написанию "Диплома…".

В свое время находила самые разные версии о том, что автором "Диплома…" был Александр Раевский, "демон" Пушкина ещё со времён Одессы. На основании чего? Имя Раевского "всплывало" перед самой дуэлью в разговоре Пушкина с В. Ф. Вяземской о своей мести Геккернам: "Я знаю, кто автор анонимных писем, и не пройдёт и восьми дней, как вы услышите о мести, в своём роде уникальной; она за всё воздаст ему сполна; она втопчет его в грязь: подвиги Раевского — детская забава по сравнению с тем, что намерен сделать я". Пушкин имел в виду скандал, учинённый Раевским в 1828 году Е. К. Воронцовой прямо на улице в Одессе. Тогда Раевский, остановив коляску Воронцовой посредине дороги кричал: "Куда вы дели моего ребёнка?"

Но Раевский жил тогда в Москве и, находясь под особым надзором тайной полиции, как лицо политически неблагонадёжное, был лишён права появления в северной столице. Тогда как установлено (по номеру на конверте), что письмо было отправлено в Петербурге из мелочной лавки возле нидерландского посольства. Почему именно оттуда — этот вопрос остаётся без ответа.

Среди подозреваемых в авторстве Диплома… в разное время и разными лицами ещё назывались:

министр просвещения, президент Российской Академии наук граф С. С. Уваров;

жена вице-канцлера графиня М. Д. Нессельроде, давний враг Пушкина, на свадьбе Е. Гончаровой с Дантесом она была посажённой матерью жениха, которому покровительствовала (ничего неестественного в том не было: дело в том, что Дантес являлся родственником, точнее, свойственником графа Нессельроде.
Мать Дантеса Мария-Анна-Луиза была дочерью графа Гацфельдта, родная сестра которого стала супругой графа Франца Нессельроде, принадлежавшего к тому самому роду, что и граф Вильгельм Нессельроде, отец российского министра иностранных дел);

безвестный Дмитрий Карлович Нессельроде, сын вице-канцлера и министра иностранных дел;

голландский дипломат, посланник при императорском дворе в Петербурге, барон Луи-Борхард де Бовервард Геккерн, имевший самые тесные отношения с четой Нессельроде (Д. Ф. Фикельмон записала в дневнике ещё в 1829 году о Геккерне: "... лицо хитрое, фальшивое, мало симпатичное; здесь (в Петербурге) считают его шпионом г-на Нессельроде") — тот самый "старик-Геккерн", "Геккерн-отец", что "усыновил" Жоржа Дантеса, сделав его Жоржем Геккерном;

Идалия Полетика (урожд. де Обертей), незаконнорожденная дочь графа Г. А. Строганова и Ю. П. Строгановой (урожд. графиня д’Ойенгаузен), которой Екатерина, Александра и Наталья Гончаровы приходились троюродными сёстрами. Идалия Полетика чувствовала себя ущемлённой, занимая в свете двусмысленное положение "воспитанницы" графа Строганова;

и даже Фаддей Булгарин.

Правда, следует признать: устрой следствие указанным персонажам перекрёстный допрос, вряд ли они точно назвали бы имя автора Диплома… И всё же одно имя, причём женское, из столь большого и разномастного списка спустя время неисповедимыми путями вышло на первое место. Сын Николая I, император Александр II, как следует из рассказа придворного вельможи, князя А. М. Голицына, в Зимнем дворце среди ограниченного круга лиц говорил за столом: "Ну, вот теперь известен автор анонимных писем, которые были причиною смерти Пушкина; это Нессельроде".