Томаовсянка все записи автора

7 августа 1921 года от воспаления сердечных клапанов умер гениальный поэт Серебряного века Александр Александрович Блок. 
 

Я шел к блаженству. Путь блестел

Росы вечерней красным светом,

А в сердце, замирая, пел

Далекий голос песнь рассвета.

Рассвета песнь, когда заря

Стремилась гаснуть, звезды рдели,

И неба вышние моря

Вечерним пурпуром горели!..

Душа горела, голос пел,

В вечерний час звуча рассветом.

Я шел к блаженству. Путь блестел

Росы вечерней красным светом.

18 мая 1899

Александр Блок родился 16 ноября 1880 года. Прожил недолгую, но насыщенную жизнь, навсегда закрепив за собой славу гения и одного из самых ярких поэтов Серебряного Века. Его произведения: драматические, поэмы, циклы стихов — до сих пор опутаны спорами критиков, символы, знаки, намеки, пронизывающе его произведения, делают их актуальными и сегодня.

   В феврале 1919 Блока арестовывали на полтора дня. Его подозревали в сговоре против советской власти. Но за него замолвил слово Анатолий Луначарский, и поэта отпустили.

   Несколько месяцев до своей гибели поэт, как обычно читал свои стихи в Большом драматическом театре. Перед его выступлением слово взял Чуковский, сказав о Блоке много хорошего, после сам Блок читал свои стихи о России.

 Современники вспоминали: атмосфера была чересчур торжественной и печальной, и кто-то из зрителей выдохнул почти пророческую фразу: «Это поминки какие-то!». Это было последнее выступление Блока на сцене этого театра.

Пастернак о Блоке

В первых числах мая 1921 в Москву приезжал Александр Блок, уже совсем больной. В очерке «Люди и положения» Пастернак вспоминал, что «...представился ему в коридоре или на лестнице Политехнического музея в вечер его выступления в аудитории музея. Блок был приветлив со мной, сказал, что слышал обо мне с лучшей стороны, жаловался на самочувствие, просил отложить встречу с ним до улучшения его здоровья...»

    Встрече не суждено было состояться, через два месяца Москву потрясло известие о его смерти. 

Блок на небе видел разводы.

Ему предвещал небосклон

Большую грозу, непогоду,

Великую бурю, циклон.

Блок ждал этой бури и встряски,

Ее огневые штрихи

Боязнью и жаждой развязки

Легли в его жизнь и стихи.

Борис Пастернак

1956

   «...С Блоком прошли и провели свою молодость я и часть моих сверстников... У Блока было все, что создает великого поэта, – огонь, нежность, проникновение, свой образ мира, свой дар особого все претворяющего прикосновения, своя сдержанная, скрадывающаяся, вобравшаяся в себя судьба...

   Прилагательные без существительных, сказуемые без подлежащих, прятки, взбудораженность, юрко мелькающие фигурки, отрывистость – как подходил этот стиль к духу времени, таившемуся, сокровенному, едва вышедшему из подвалов, объяснявшемуся языком заговорщиков, главным лицом которого был город, главным событием – улица...

   Черты действительности как током воздуха занесены вихрем блоковской впечатлительности в его книги. Даже самое далекое, что могло показаться мистикой, что можно бы назвать «божественным». Это не метафизические фантазии, а рассыпанные по всем его стихам клочки церковно-бытовой реальности, места из ектеньи, молитвы перед причащением и панихидных псалмов, знакомые наизусть и сто раз слышанные на службах.

   Суммарным миром, душой, носителем этой действительности был город блоковских стихов, главный герой его повести, его биографии.

   Этот город, этот Петербург Блока – наиболее реальный из Петербургов, нарисованных художниками новейшего времени. Он до безразличия одинаково существует в жизни и воображении, он полон повседневной прозы, питающей поэзию драматизмом и тревогой, и на улицах его звучит то общеупотребительное, будничное просторечие, которое освежает язык поэзии.

   В то же время образ этого города составлен из черт, отобранных рукой такою нервною, и подвергся такому одухотворению, что весь превращен в захватывающее явление редчайшего внутреннего мира...»

Борис Пастернак. Из очерка «Люди и положения»

О, я хочу безумно жить:

Всё сущее – увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся – воплотить!