Мне хочется рассказать вам историю одной песни, написанной в середине ХХ века мастером спорта по альпинизму М.С.Левиным. С его стихами и песнями случилось то, что со многими другими -- они сразу "ушли в народ", стали общим достоянием всех альпинистов нескольких поколений.
Будучи сама дочкой альпинистов, я всегда считала, что песня "И опять я ухожу наверх" принадлежит Ю. Визбору, только недавно узнала имя ее автора. Слышала ее только от папы, который в своё время привёз песню с Тянь-Шаня и любил ее насвистывать. Мне запомнилась только половина песни и стало интересно найти ее целиком. Текст нашла -- и не только этой песни, еще целую подборку. Показываю вам ролик, который у меня получился недавно. Конечно, вам судить, хорош или не очень, но...
"И опять я ухожу наверх"
Мне будет приятно, если вам понравится.
И опять я ухожу наверх,
и опять со мною нет тебя…
Только ветер бьёт в лицо с разбега,
флаги снежные клубя.
И уносит ветер высоты
песню в голубеющую рань,
и летит она туда, где ты -
в горы белоснежные Тянь-Шань
Припев:
Пусть уносит песенку мою
горный ветер в голубую даль -
эту песенку не я пою,
её поёт моя печаль.
Здесь у рек другие берега,
по-иному здесь шумит вода,
и не те цветы цветут в лугах,
и рассветы не такие, как тогда…
Среди этих тёмнорыжих скал
и нагромождения камней
я так ждал тебя, я так искал -
а ты совсем забыла обо мне…
Михаил Семёнович Левин
2 июня 1935 г - 22 декабря 2015 г
Мастер спорта СССР по альпинизму с 1964 года.Старший инструктор с 1967 г.
Тренер школы инструкторов альпинизма в 1965, 1967, 1974, 1983 гг.
Начальник учебной части (Варзоб-1967, Ала-Арча-1973, Актру-2004).
В чемпионатах СССР: гл.судья 1979, 1980, зам.гл.судьи 1977, 1984, 1985.
Организатор 36 безаварийных экспедиций и одной, увы, испорченной (недисциплинированным чужаком).
Организатор первовосхождений и первопроходов в Караколе-57, Фанах-67, Талгар-64, ледн. Федченко-68, Дугоба-69, Куйлю-73, Кызылогын-75, Ягноб-76, Кичик-Алай-77/80/81/83/84/92, Ушба-78, Угам-95/96/98/99/2000/2001.
М.С. Левин о своей первой песне
(не совсем своей)
Зимой 1954 года, я, студент-первокурсник химфака УПИ, жил на частной квартире вместе с Виталием Заикиным и Юрием Татариновым, певшими в квартете радиофака. Поклонники джаза, мы, конечно же, не могли пропустить концерт утёсовского оркестра в институтском зале; вышли оттуда, запомнив все новые мелодии – и в их числе "Полярный вальс", написанный Воловичем, врачом полярной станции СП-? (сейчас не вспомнить номер!). Размер три четверти, две простенькие части – типичное бардство! И я тотчас же взялся за переделку "хозяйского текста", совершенно не догадываясь, что эта песня так парням понравится, что не смогут не петь - и разнесут по альплагерям.
Осенью 1954 года в радиофицированной электричке услышал я впервые "Звенигород" и фамилию автора, Гена Шаньгина-Березовского, начал быстро-быстро записывать запомнившиеся слова – и вдруг диктор говорит: "Прослушайте в исполнении квартета МГУ ещё одну песню. Её особенно часто пела летом этого года альпиниада Московского государственного университета" – и мы услышали наш "Гремит камнепад"! Ничего удивительного: хоть Визбор уже подарил костровые -"оровые" песни "Мадагаскар", "Теберду" и "Синей дымкою горы подёрнулись", но в них не было НАСТОЯЩИХ гор и настроения честной спортивной схватки. А в гимне УПИ – "вот уж этого навалом!"
Гремит камнепад. Надвигается ночь,
и ветер, неистово в скалах свистя,
всё рвётся в палатку, как будто не прочь
послать нас ко всем чертям!
В палатке тепло нелегко удержать,
и спальный мешок покрывается льдом, -
но кто в ней не пожил, тому не понять,
как дорог этот дом.
Сияют вершины вблизи и вдали, -
за месяцы, право, на все не взойдёшь, -
но мы друг для друга тепло сберегли,
а с ним не пропадёшь!
Мы в связке с тобой обошли весь Кавказ,
и в трудностях много мы прожили дней,
но дружба от этого в тысячу раз
надёжней и верней.
Гремит камнепад. Надвигается ночь,
и ветер, неистово в скалах свистя,
всё рвётся в палатку, как будто не прочь
послать нас ко всем чертям!
У нас под ногами весь в трещинах лёд,
буран наметает сугробы вокруг,
но мы – альпинисты, и только вперёд
идём, мой верный друг…
Михаил Семёнович Левин - Мама, я хочу домой!
Историю этой песни Михаил Семёнович описал в письме: "“Родителями” этой песни называли себя Александр Рябухин (в 1954 г. первовосходителя на тяньшанский пик Менделеевец (4122 м), названный так в честь всех выпускников МХТИ им. Д.И.Менделеева) и известнейший бард Юрий Визбор. Песня написана в апреле 1958 года. Мелодия - моя (Михаила Левина). Первые 8 строчек и идея - Кима Рыжова (для несостоявшегося номера в эстрадном обозрении ”Весна-57 в ЛЭТИ” (Ленинградском электротехническом институте)). Потом мои (Михаила Левина) полтора куплета, а концовка про телеграмму - Миши Вотякова (победитель в конкурсе весной 1958 г. в каменоломне ЧПИ (Челябинского политехнического института). Юрий Визбор присочинил ещё 8 строчек ("хочешь - стой, а хочешь - падай"), записался на "хлорвинил" с ансамблем Ореста Кандата и получил рекомендацию Льва Ошанина в Союз композиторов. Тут уж песня зазвучала по Радио и ПОТОМУ стала знаменитой."
МАМА, Я ХОЧУ ДОМОЙ
Снова нас ведут куда-то,
и не ясен нам маршрут.
Это сердце виновато -
не сидим ни там, ни тут;
Снова в горы, и по тропам
с рюкзаками за спиной
Груз под силу лишь циклопам -
мама, я хочу домой!
Дома всё же как-то лучше;
ну, а здесь придётся нам
Целый день бродить по кручам,
по ужасным ледникам,
Будем ползать постоянно
по верёвке основной
И питаться кашей манной...
мама, я хочу домой!
Снова нас ведут куда-то.
Снова я тащу рюкзак.
До чего же мне, ребята,
надоело жить вот так!
Телеграмма уж готова:
ни одной нет запятой
И всего четыре слова:
"МАМА Я ХОЧУ ДОМОЙ"!
(апрель 1958)
(М.С. Левин: мелодия моя, а первые 8 строчек и в том числе ГЛАВНАЯ - Кима Рыжова)
"…ДУХ БРОДЯЖИЙ, ТЫ ВСЁ РЕЖЕ - РЕЖЕ…"
Дух бродяжий, свежесть чувств расшевели
И вели нам бросить тряпочный уют, -
Заждались нас на другом краю земли,
Там, где горы бирюзовые встают!
В Заалае, размахнувши два крыла,
Белый Ленин ждёт любителей простуд.
Ах, зачем ты меня, мама, родила -
Неужели, чтоб я лез на Высоту?
Есть ведь где-то скальных стен блаженный рай
(Монолитный, очень тёплый и сухой), -
Приезжай и, что захочешь, выбирай,
Дух бродяжий свой насыть и успокой!
Но дух бродяжий, что Есениным воспет,
Вдруг прикажет нам идти изнемогать...
Что же делать, ни ума, ни силы нет -
Вот и топчем пика Ленина снега...
(Мелодия и текст М.С.Левина)
***
Долин Тянь-Шаня опять белеют дали,
и только эти дали к себе опять зовут.
Ну где на свете синь такую вы видали,
как эти дали, что дали нам приют?
Долины эти забудешь ты едва ли,
где эдельвейсы у ледников цвели…
Такие дали мы б всю жизнь не покидали -
Как жаль, что дали те от нас пока вдали!
***
Слышу: рифмуют "тебя" - "себя";
от "форэвэ" - "тугэзэ" куда удрать?
Ну, я понимаю, "себя" - "судьба",
"была" - "догола", "гора" - "догорать".
Мне жаль, что я не работал рок -
я б мог с Башлачёвым дружить и кричать,
я мог бы... да мало ли что я мог!
Не переиначить и не начать.
Всю жизнь, как лунатик, уму вопреки,
бросал работу и в горы мчал:
о, Северо-Чуйские белки,
Домбай, Заалай и Ала-Арча!
Кому - карьера, кому - Гора,
кому - экскаваторный ковш серебра...
Себя - в камнепадные жёлоба?!
С у д ь б а...
***
Искушение взглянуло из кустов -
ноги встали и на гору не идут:
по-немецки говоря, ИХ БИН УСТАЛ,
а по-русски переводится КАПУТ.
В первой стадии покуда капутец,
надо срочно ему сделать укорот:
по-немецки пецки-фецки,
по-турецки крецки-фецки,
а по-русски - БУТЫЛЬБРОД!
До чего ж сидеть приятно, чёрт возьми,
под кустами: "Как здоровье?" - "Наливай!"
По-английски ГИВ МИ УИСКИ ЭНД КИСС МИ,
А по-русски получается БАЙ-БАЙ.
Но, увы, не на века ХАЛЯВА ПЛИЗ,
всё кончается - уж ты не обессудь...
по-английски виски-писки,
по-индийски писки-дриски,
а по-русски - ПО ЧУТЬ-ЧУТЬ!
***
Выходила луна на Памирский небес,
выходил из себя молодой КМС -
надевал рюкзака, воздымал кулака
и грозил кулаком МСуМК!
А МСМК, сам себе господин,
с ледорубом в руках лез на Кызылогын,-
похлебав кофейка, пожевав языка,
напролом, как кутас, пёр МСМК!
Не стерпел КМС, залил в примус бензин
и с разбегу полез делать Кызылогын
(и сейчас же луна убралась в облака,
чтоб не видеть позора МСМК!).
***
Антонович правил балом.
Помогали мы ему.
Люди лазали по скалам
И в Крыму, и не в Крыму.
А теперь и тут, и там
ЛЕТОМ лазят по ЩИТАМ!
Как на скалы их вернуть,
научите кто-нибудь!
***
Я к французам прикатил,
Что есть мочи завопил:
"Покажите тот колхоз,
где взрастили Лив Сансоз!"
(хоть рассаду
взять взаймы,
ведь сколько лет всё сзаду мы).
***
Пригласил девчонку Вова
Погулять до пол-второго:
"У тебя на этот раз
Будет личный скалолаз!"
Но ответила плутовка,
Неприступна и горда:
"Не пойду с тобою, Вовка -
Ты полезешь не туда!"
***
А для макаки это просто:
Бечь на пределе скоростей,
Ударить лапой по кокосу
- хоп! - и повиснуть на хвосте!
***
Бабье лето в горах, бабье лето -
нашим бабам спасибо за это!
Надоедливым, жёстким и слабым,
упоительно ласковым бабам...
Припев:
Всем девчонкам, сестрёнкам и жёнам,
отодвинутым за километры,
благодарные наши поклоны!
Бабье лето в горах, бабье лето!
Надо спать - но лишь глаза я закрою,
ты немедленно передо мною
(сон иной мне не может присниться-
ты всегда у меня на ресницах...)
Припев:
Всем девчонкам, сестрёнкам и жёнам,
отодвинутым за километры,
благодарные наши поклоны!
Бабье лето в горах, бабье лето!
ПОПУЛЯРНЫЕ В ДОИСТОРИЧЕСКОМ ПРОШЛОМ
альпинистские песни (тексты и мелодии - мс Левин М.С., г.Челябинск)
И опять я ухожу наверх,
и опять со мною нет тебя…
Только ветер бьёт в лицо с разбега,
флаги снежные клубя.
И уносит ветер высоты
песню в голубеющую рань,
и летит она туда, где ты -
в горы белоснежные Тянь-Шань
Припев:
Пусть уносит песенку мою
горный ветер в голубую даль -
эту песенку не я пою,
её поёт моя печаль.
Здесь у рек другие берега,
по-иному здесь шумит вода,
и не те цветы цветут в лугах,
и рассветы не такие, как тогда…
Среди этих тёмнорыжих скал
и нагромождения камней
я так ждал тебя, я так искал -
а ты совсем забыла обо мне…
Припев.
("Домбай" 1959)
На гребень легла белесая мгла.
Палатка совсем увязла в снегу.
Если бы ты без меня не могла,
как я без тебя не могу...
Мы уйдём через полчаса,
цепь ступеней во льду рубя.
Новый день непогодою начался.
Рядом нет тебя.
Припев: Но ты не веришь ни песням,
ни словам телеграмм.
Пляшут синие тени на синем снегу.
Если бы ты без меня не могла,
Как я без тебя не могу!
И снова шестнадцать часов подряд -
и некогда передохнуть.
До-нельзя усталые лица ребят.
Бесконечный тяжёлый путь.
Может, смерть впереди залегла;
ьожет, ждёт вот на этом шагу...
Если бы ты без меня не могла,
как я без тебя не могу!
Припев.
("Домбай" 1959)
ЧЕЛЯБА
И-и-измученные ноги несут меня куда-то.
В моём желудке пусто, а пересохший рот
хотел бы, да не может проговорить: "Ребята,
дурная голова ногам покоя не даёт!"
Припев:
Эй-бей-баба-риба,бей-ду-ди-ди-баба!
Поём мы в мажоре, а на душе - минор:
далёко - далеко ты, родимая Челяба,
сам чёрт сломает ногу - ногу! - среди этих гор.
Измученные ноги, измученные плечи.
То холодуй собачий, то дикая жара.
А мы идём - скучаем, и подразвлечься нечем:
во рту ни крошки хлеба не было с утра!
Припев.
Измученные ноги, шагать вам неохота.
Другое дело город, где пиво и трамвай.
А здесь начнётся скоро предсмертная икота!
Одно осталось: ноги протян -ИК! - и помирай!
Припев.
(для 1-ой альпиниады ЧелябТруда - март 1960)
А, может, лучше, дорогая,
скорее в горы воротиться?
Туда слетаются и не тают
снега, как радостные птицы.
Когда же спустится спасённо
на синий склон снежинок стая,
наш давний спор незавершённый
должны мы кончить, дорогая!
Ты полюбить не хочешь горы,
зная их цену дорогую -
а я устроен по-другому:
тоскую, если не рискую.
Наверно, я устроен странно -
но рвусь на скалы и в снега я...
Пускай рассудят спор наш старый
седые горы, дорогая!
Седые горы, словно боги,
из облаков на мир взирали -
головокружительно высокий,
взбесившийся по вертикали.
В том нереальном мире белом
нет ничего, кроме печали...
Не знали люди, что им делать.
А горы знали - и молчали...
(себе, 50летнему: 1985,
после ледового класса ЧР в Уллу-тау)
Ты своеволием больна,
шальна и взбалмошна, но к ночи
тебя уносит тишина
в сон, сотканный из многоточий,
где лжёт лукавый лунный глаз,
а горы светятся в тумане,
как обнажённые тела
на тёмной отмели желаний.
Но своеволие твоё
усмешек замечать не хочет -
оно твердить не устаёт,
что ни к чему такие ночи,
где возвращеньям нет конца
и нет разлук и расстояний...
лишь обнажённые сердца
в прибое радужных мерцаний…
(Л.Ивановой - Ю.Фаны 1967)
Был последний вечер - светлый
и глубокий, как тоска.
Устали биться ветры
о непреложность скал,
и облака устали -
седые в голубом, -
печально постояли
и растаяли потом...
Потом... а что "потом", когда кончается сезон?
Ну да, кончается - уже закончился!
Но понять не хочет лето,
что больше не у дел,
а горный вечер светлый
темнел и холодел,
и молниевым кодом
сигналил горизонт:
"Кончается погода!
Кончается сезон!"
Сезон - а что сезон? А он кончается, сезон.
Ну да, кончается - уже закончился!
Себя не успокоишь:
мы тоже не у дел.
Прощаемся с Ушбою,
мечтаем об Ушбе
(дождусь ли новой встречи?) -
а Ушба так близка!
Уходит в горы вечер,
голубоокий, как тоска.
Тоска - а что тоска? Не надо руки опускать!
Сезон закончился пускай, хвалиться нечем,
но через год иль через два мы ещё явимся сюда,
чтобы сказать: "Ну что, Ушба?"...
А что Ушба? Ещё не вечер!
(М.Плышевскому 1978)
Мы входили, весёлые и возбуждённые,
в эти горы, на вечные льды осуждённые.
Беспробудного сна пелена позади была…
все вершины долина навстречу нам вздыбила.
Оттого, что им были без памяти рады мы,
горы к нашим ногам ледопадами падали, -
величавые, белые, бурые, чёрные,
выгибали хребты, в облака облачённые.
Только все эти радости недолговременны:
нас вершины щадят до поры да до времени!
Не орёл,- значит, решка. А ставка известная:
проиграл - отправляешься в царство небесное…
Каждый год уезжаем, не зная, вернёмся ли,
каждый год с кем-нибудь из друзей расстаёмся мы.
Так зачем же влекут нас закатом зажжённые
великаны, на вечные льды осуждённые?
(памяти В.Голубева - декабрь1961)
Я иду... не иду, а еле двигаюсь
("Плыву, как по морскому дну, не чуя дна"),
и оседает на бровях седая изморозь,
и не хватает сил взглянуть по сторонам.
Каждый шаг - это вдоха два и выдоха...
Плыву, плыву, не знаю, хватит ли меня,
и хоть вчера ещё по яблоку нам выдано,
но не хватает сил об этом вспоминать.
Не хватает? Ну и что ж, что не хватает;
но дошёл ведь до Голгофы Иисус Христос.
Ах, то ли слёзы, то ли это снег на щеках тает,
вот чего мне не хватает - это слёз...
(В.Андрееву - пик Ленина 1965)
НИ ФИГА СЕБЕ
То высокие горы, то низкие,
а меж них лагеря альпинистские.
Только всё изменилось до странности:
ни хрена не осталось в сохранности.
"Ни фига себе, - сказал я себе , -
листья тополя сыплются с ясеня!"
И не в дождях, а в камнепадах,
даже небо, даже небо!
И не тот погиб, кому бы надо,
а в героях те, кто даже рядом не был,
И везде Иуды - но не на осинах,
потому что нынче ставятся в заслугу
не победные записки на вершинах,
а конкретные доносы друг на друга.
Ситуация, как в Крыжополе:
листья ясеня сыплются с тополя
("Ни фига себе, - сказал я себе, -
листья тополя сыплются с ясеня!"
Листья сыплются, сыплются, сыплются...
Как аукнется - так и откликнется!
("Цей" - "Баксан" 1971)
ПАМЯТИ ВОСЬМИ
Иначе быть не может:
погоды не добры
у самого подножья,
начала той Горы...
Но кто сказал, что с подножья начинаются горы?
Они начинаются с нашего горя.
Там камни гранитные в шрамах фамилий,
отсечены все недожитые годы;
ушедшие стиснуты в тесных могилах,
вослед нам прошепчут: "Погоды… погоды… погоды..."
А горы смотрят мимо,
печальны и тихи,
как раннего Тувима
щемящие стихи:
"Я, может, день там прожил. А, может, прожил век.
Я помню только утро и белый-белый снег…"
Иначе быть не может:
погоды не добры
у белого подножья,
начала той Горы,
той гибельной горы...
(1 декабря 1974г. -
её день рождения… без Эльвиры)
Всю ночь - то дождь, то ожидание дождя...
столпились тучи, осуждая и стыдя!
Гляжу: да это же родня моя, точь-в-точь!
Очередная воспитательная ночь:
"Это подло! Это низко!
Ты не должен! Ты не прав!
Ты не думаешь о близких,
в горы мерзкие удрав!"
И до утра палатку треплют не ветра -
упрёки в том, что бессердечен и упрям;
хоть сколько лет мне - 20 или 60, -
а до рассвета прямо в темя моросят:
"Оглянись-ка! Постыдись-ка!
Как ты смеешь?! Ты не прав!
Ты не думаешь о близких,
в горы мерзкие удрав!"
Ах, горы мерзкие - высокая болезнь...
как это здорово, что вы на свете есть,
и можно лезть - но только сядь среди камней,
как из небес опять добра желают мне:
"Да ты шизик и редиска!
Как ты можешь?! Ты не прав!
Ты не думаешь о близких,
в горы мерзкие удрав!"
(себе к 60-летию - Чимган, 02.06.95)
ONE WAY TICKET
Ты на печи засесть
меня не торопи -
я не такой, как все!
Я вышел из УПИ!
Мне белая Гора
затмила белый свет,
Творцом в один
мне выписан билет -
УАН УЭЙ ТИКИТ…
Да, нынче нет меня
среди крутых парней,
мои желания
значительно скромней …
Увы, здоровья нет,
не стану отрицать, -
но я не сдам билет,
я еду до конца!
УАН УЭЙ ТИКИТ…
Под рюкзаком уйду,
уйду на небеса
(велел бродяжий дух
мне горы не бросать);
прощай, весёлый пир!
Приговорён певец:
когда-то взял в УПИ
билет в один конец…
УАН УЭЙ ТИКИТ…
(себе к 70-летию - мелодия,
увы, заимствована у Эдит Пиаф)
С известным альпинистом Маммери
сидел я как-то в общей камере.
Мне нехватало вида на море,
ну, а ему - высоких гор;
и у окна присев на корточки,
мы, словно в клетке две чечёточки,
под зарешёченною форточкой
вели неспешный разговор.
Он говорил: "Сейчас на Накру бы…" -
а мне в Пицунду или в Гагру бы -
там хату снял бы я и бабу бы
и припеваючи залёг!
А он твердит что восхождение -
одно сплошное наслаждение,
и что, прощая прегрешения,
Мужчинам Гору дарит Бог!
Ему во сне - вершины дальние,
где нету счастья без страдания,
а мне - блондиночка под пальмами
без ледоруба и трусов…
Разит по камере парашею,
от мутной лампы свет оранжевый
и скалится над снами нашими
дверной откованный засов.
А вот с мелодией песни не сложилось. Верней, как: она получила "вторую жизнь" -- сейчас "И опять я ухожу наверх" поёт наш современник, автор-исполнитель Василий Буяджи. Но поёт почему-то только один куплет и припев. Второй куплет ушел в небытие, а жаль, он красивый...
"Здесь у рек другие берега,
По-иному здесь журчит вода;
И рассветы не такие, как у нас,
И закаты не такие, как тогда.
Здесь, средь этих тёмно-рыжих скал
И нагромождения камней
Я так ждал тебя и тосковал,
А ты не вспоминаешь обо мне..."
Мне хочется показать вам немножко этой красоты -- суровой и для меня, увы, недостижимой...
Валентина_Шмыговская, Спасибо вам, ролик замечательный получился. С большим интересом послушала и посмотрела. Очень понравился - и переместила его на начало поста.
КЛИМ1, да память, атмосфера, в которой человек провел детство.
Кстати такие фото нашла потрясающие годов 50-х-60-х с альпинистами! Но как говорится, это уже не моё - не мой пост, не моя любовь. Хотя и моя мама по горам полазила на Кавказе.
Galyshenka, понятно... мои родители в основном ходили в горы еще до моего рождения, ну и еще пару раз после. но у нас был (и есть) очень интересный круг их друзей-туристов, и я выросла, слушая их рассказы о горах. мне самой всегда хотелось в горы, но, к сожаленью, не сложилось...
Хитр_из_Дупла все записи автора
КЛИМ1 обратиться по имени
Суббота, 05 Марта 2016 г. 09:31 (ссылка)
