28 июля 1914 года - началась Первая мировая война.

Собственно, в этот день еще никто не отдавал себе отчета, что это будет именно мировая война, в которую будут вовлечены 38 из 59 существовавших в то время более-менее независимых государств, что в ней примет участие 73 с половиной миллиона человек, из них 10 миллионов погибнет, более 20 - станет инвалидами и калеками.

Что касается роли и целей России в этой войне, то можно резюмировать так.
Дореволюционная Россия оказалась настолько сильно опутанной иностранным капиталом, что стоявшие за его спиной политические круги иностранных капиталистических государств имели возможность вмешиваться не только в экономическую, но и в политическую жизнь России. И это вполне понятно, ибо диалектика вопроса в условиях капиталистического общества такова, что тот, у кого сильные позиции в экономике и кто влияет на ее развитие, у того сильные позиции и в политике и тот влияет на нее.

Анализ конкретно-исторического материала позволяет сделать вывод: во-первых, царская Россия вступила в первую мировую войну не только по своим собственным побуждениям и мотивам, но и под влиянием английского и французского капитала, привязавшего ее (посредством займов, инвестиций и т. д.) к своей колеснице еще задолго до первой мировой войны; во-вторых, экономическая зависимость России от своих старших партнеров — Англии и Франции — позволяла последним навязывать ей в ходе войны, особенно за предоставляемые займы и поставки вооружения, такие условия, которые сводили фактически на нет ее самостоятельную роль в этой войне и заставляли Россию воевать не столько за свои империалистические, сколько за чужие интересы; в-третьих, усилившееся перед войной и особенно за время войны вторжение иностранного капитала, захват им командных высот в промышленности и банках, хищническое истребление природных богатств, вывоз огромных прибылей за счет эксплуатации наемного труда русских рабочих говорят о том, что Россия, фактически, была полу-колония иностранного империализма. От этого ее спасла только Великая Октябрьская социалистическая революция, ликвидировавшая капиталистическую частную собственность на средства производства, в том числе и собственность иностранных монополий, займы и долги царской России иностранным государствам, с помощью которых они держали ее в состоянии экономической и политической зависимости.

РУССКИЕ ГЕНЕРАЛЫ О РУССКОЙ АРМИИ, О РОССИИ И О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

1 августа исполняется очередная годовщина вступления России в Первую мировую войну, закончившегося катастрофой для царской России и самодержавия.

Интересно, что писали и думали о русской армии, о России и о Первой мировой войне, которую царь, оказывается, выиграл бы, если бы не предатели-большевики, непосредственные участники и свидетели войны - русские генералы? Но прежде хотелось бы представить свидетельство человека, монархиста и убежденного борца с Советской властью, Василия Витальевича Шульгина, активнейшего участника российской истории, лично (в качестве представителя Государственной Думы) принявшего отречение от престола Николая II и в 1918 году вступившего в Белую (Добровольческую) армию:

«Примем во внимание, что Февральская революция имела своей главной причиной утомление от войны. На этой почве Государственная Дума поссорилась с Короной. Монархия пала. В то мгновение, когда это случилось, сломалась ось, вокруг которой крутилось русское колесо. И все развалилось. Колесница безнадежно стала, мало того - увязла в болоте анархии. Как я теперь понимаю, продолжать войну было безумием. Пусть это безумие продиктовано было высокими чувствами, но все же это было безумие. Фактически войну уже нельзя было продолжать. Февральская революция была военным мятежом в столице, который передался на фронт. (...) Временное правительство пыталось овладеть фронтом. Но наше наступление 18 июня 1917 года, вдохновляемое лично Керенским, кончилось позорным бегством наших войск. Россия ужаснулась, узнав о безобразиях, учиненных бежавшими солдатами под Калишем. (...) Война была ошибкой. Нельзя было посылать русских пахарей на смерть ради суверенитета Сербии и за наш престиж на Балканах. Для безграмотных людей суверенитет и престиж были понятия совершенно непонятные. И это сказалось. Надо сказать, что посылать разложившеюся русскую армию против армии немецкой, не потерявшей дисциплины, - это уже нельзя было назвать войной. Если бы наши пошли, это означало бы их истребление. (...) Поэтому найдем в себе мужество признать, что после февральской революции воевать «до победного конца» было утопией. Можно было только добиваться «похабного конца». Ленин взял на себя этот позор. И он не скрывал ни от самого себя, ни от своих союзников, что такое Брестский мир. Ведь выражение «похабный мир» ему и принадлежит. Но под этой «похабностью», рассуждая спокойно, можно разглядеть нечто, что могло оправдывать потерю Россией своего Юга. И это нечто - кровь человеческая. Каков бы не был мир, но он прекратил бойню на русском фронте, сохранив много жизней». А теперь слово генералам.

А.Ф.РЕДИГЕР - генерал от инфантерии, военный министр России в 1905-1909 гг., в своих записках «История моей жизни» считает, что Россия вступила в войну совершенно не подготовленной: армия плохо снабжалась, войска были не обучены, не имели достаточного вооружения, обмундирования. Армия сверху донизу была разъедена коррупцией.

«... наши правящие сферы полагали, что Германия все же войны не желает, а вооружается лишь для того, чтобы запугать Россию и заставить ее быть уступчивой при пересмотре в 1916-1917 гг. торгового договора с ней. Торговый договор 1905 года, заключенный нами во время войны с Японией, был для нас крайне тяжел тем, что целые отрасли нашей промышленности (особенно химические производства и изготовление машин) были лишены таможенного покровительства, а потому не могли развиваться, так что были вынуждены получать все эти произведения из Германии...

... Изменение нашего тарифа грозило германской промышленности серьезным ударом, а потому можно было ожидать таможенной войны и всякого рода угроз со стороны Германии, но все же правительство, по-видимому, не верило, чтобы она решилась на европейскую войну и во всяком случае ждало ее не ранее 1917 года. Поэтому и подготовка к войне у нас производилась не спеша и в сравнительно крайне скромных размерах. В 1913 году были произведены лишь некоторые новые формирования и контингент новобранцев был увеличен на 25 тыс. человек. Таким образом, 1913 год был почти вовсе потерян для усиления армии...

Только в марте 1914 года военное министерство внесло в Думу и в Совет представление о серьезном усилении армии... ... из всего плана не успели выполнить решительно ничего; будь он внесен годом раньше, наша армия все же получила некоторое усиление... 1913 год был почти совсем не использован. Прав был великий Петр, говоря, что упущение времени смерти подобно!»

Обращаю внимание на очень интересное суждение А.Ф.Редигера в его записках, проливающее свет на отношение к Польше царского правительства, особенно в свете обвинений Ленина и большевиков ретивыми «патриотами» в разрушении России: «Одним из первых действий Верховного Главнокомандующего явился его призыв к полякам, которым он за содействие России в ее борьбе обещал объединение и автономию Польши. Это воззвание, подписанное великим князем, исходило, очевидно, не от него, а от государя или вернее от правительства и знаменовало собой полнейшую перемену его политики в отношении поляков...

... объединение же всех поляков почти удваивало их число и делало объединенную Польшу столь крупной составляющей частью России, что автономия ее (обещанная лишь в довольно неопределенных выражениях) несомненно должна была обратиться почти в полное обособление от России. Таким образом, успешное завершение начатой войны должно было завершиться отторжением от нее польских губерний; эта жертва, может быть, была бы не чрезмерна, если бы благодаря ей возможно было достичь прочного соглашения с поляками, но на такое соглашение было мало надежды, т.к. претензии поляков, несомненно, оказались бы беспредельными не только в отношении пределов автономии, но и пределов самой Польши, т.к. они пожелали бы получить и белорусские, и литовские земли, а пожалуй, и юго-западный край». Точно так и произошло в 1920 году.

Бедой русской армии, которая проявилась уже в 1914 году и стала одной из причин катастрофы 1915 года, помимо других бед, был недостаток снарядов и даже патронов. Об этом не мог не упоминуть А.Ф.Редигер: «Дела в армии шли все хуже. ... недостаток в снарядах не был устранен, и и положение армии вследствие его становилось совершенно отчаянным... Только катастрофа, постигшая армию вследствие недостатка снарядов, виновником которой считали Сухомлинова, заставила государя расстаться с ним. Насколько я знаю, военное министерство действительно было сугубо виновато в этом деле..."