NADYNROM все записи автора В 1581 году польское войско с королем Стефаном Баторием во главе вторглось в окрестности Пскова. Узнав об этом, Иван Грозный отправил к городу Ивана Петровича Шуйского и войско, которое почти вдвое было меньше польского. Однако, несмотря на многие преимущества врага, Псков выдержал и штурмы, и долгую осаду. 4 февраля 1582 года изрядно потрепанное польское войско вынуждено было отступить.
Посмотрим, как же отразился этот момент русской истории на судьбе двух великих художников.

Карл Брюллов. Осада Пскова польским королём Стефаном Баторием в 1581 году. 1839-1843



Бенуа назвал «Осаду Пскова» самой неудачной картиной Карла Брюллова. Тем не менее, принято считать, что такие мастера в исторической живописи, как Суриков и Репин, во многом отталкивались от брюлловского опыта, ведь до него сюжеты из российской истории передавали в основном со стилизацией под античные мотивы.
После оглушительного успеха «Последнего дня Помпеи» Брюллов вернулся в Россию как триумфатор и почти сразу же встретился с императором Николаем I, который поинтересовался, нет ли у художника желания написать масштабную картину, посвященную какому-либо событию отечественной истории. И даже предлагал что-то вроде «Взятия Казани», на котором бы можно было изобразить и Ивана Грозного.
Брюллов отказался, сказав, что у него уже есть идея написать картину, посвященную осаде Пскова войсками Стефана Батория.

Замысел появился под влиянием «Истории государства Российского» Карамзина и "Истории княжества Псковского" Евгения Болховитинова. Особенно художника увлек эпизод, когда была взорвана крепостная стена, и на ее защиту бросилось не только войско под началом Ивана Петровича Шуйского, но и также простой народ, включая детей и женщин, и духовенство, пришедшее с иконами и хоругвями. Один монах даже вскочил на коня.
Брюллов говорил о русской истории следующее: "Мне беспрестанно приходится читать, что удельные князья грызутся между собой и друг друга со света изводят. Два события показаны у Карамзина, в которых все сделал сам народ: осада Пскова и взятие Казани".
И не даром современник Брюллова художник Солнцев (с которым, кстати, они вместе ездили знакомиться с Псковом и его окрестности, когда начиналась подготовка к созданию картины), замечал, что у того получается не осада, а какой-то крестный ход.
Работа над «Осадой Пскова» продолжалась на протяжении 1839-1843-х годов, но Брюллов, первоначально увлеченный и желавший превзойти самого себя, постепенно перегорал. К тому же ему постоянно досаждали советами и указаниями. В итоге картина осталась частично незаконченной и до конца жизни художника висела в мастерской, заменяя собой что-то вроде перегородки, символически ограждавшей относительную независимость его творчества.
Так «Осада Пскова» превратилась в «Досаду Пскова» или «Досаду от Пскова».



Ян Матейко. Стефан Баторий под Псковом. 1872.

Картина, на которой изображены псковичи, стоящие на коленях перед Стефаном Баторием и передающие польскому королю, осадившему Псков, чуть ли не ключи от города…

Первые этюды к картине "Стефан Баторий под Псковом" Ян Матейко сделал в 1869 г. Три года спустя работа была завершена. В это время художник уже широко известен, он принят Европой: две золотые медали и орден Почетного легиона в Париже убедительно о том свидетельствуют. В 1874 г. Матейко выставляет своего "Батория..." в столице Франции. Восторженный прием работы живописца завершается избранием его членом Institut de France и сразу за этим - членом Берлинской академии искусств.
Надо сказать, что современная Матейко русская художественная демократическая критика с большой похвалой, часто переходящей в восторженное почитание, откликалась на картины польского живописца. Репин, впервые увидевший "Стефана Батория под Псковом" и тогда же высоко его оценивший на Всемирной выставке в Вене в 1873 г., год спустя писал об этой картине из Парижа П. М. Третьякову: " Матейко тоже красуется (венская его вещь "Стефан Баторий"), интересная вещь и серьезная, но французы ее не понимают, называют ковром гобелена".
Центральная фигура картинысам Стефан Баторий, восседающий на походном троне, поставленном на шкуру медведя. Рыцарские доспехи, шпага, атласная мантия, высокомерный, надменный взгляд полузакрытых глаз, как бы завершающий продуманную театральную постановку фигуры монарха, составляют единый образ героя, подчинившего своему величию все, происходящее вокруг. Справа от короля - в полный рост фигура канцлера Яна Замойского, когда-то выделенного Баторием среди краковского дворянства, обласканного почестями и наделенного огромной властью: канцлерской печатью, гетманской булавой и, в довершение ко всему, рукой племянницы монарха Гризельды.
В центре горизонтального холста - выразительная фигура папского легата Поссевина, который при содействии иезуитов прилагал немалые усилия для распространения в России влияния Ватиканского престола. В каком-то смысле (и композиция картины это подтверждает) все, представленное художником действо (и справа, и слева) происходит вокруг Поссевина. В одной из своих статей В. В. Стасов назвал работу Матейко "Иезуит Поссевин уговаривает зверообразного Стефана Батория выслушать русских послов, просящих мира".
Со стороны "просящих мира" выделяются два персонажа - коленопреклоненный владыка полоцкий Киприан, в богатом, шитом золотом облачении, на дорогом плоском блюде протягивающий польскому королю хлеб, видимо, символизирующий просьбу о пощаде и мире. Несколько в стороне от владыки Киприана, скорее с трудом, по-стариковски, приседающий, нежели падающий на колени, - Нащокин.
Движимый чувством патриотизма, великий польский художник выдавал желаемое за действительное. Пытался воспроизвести некий альтернативный вариант развития событий.
Григорий Афанасьевич Нащокин не раз выполнял дипломатические поручения. Со Стефаном Баторием он встречался в Литве в 1580 году. За год до осады Пскова.
Киприан, архиепископ Полоцкий и Великолуцкий, проявил себя во время осады Полоцка в 1579 году. Когда воеводы выслали неприятелю переговорщиков о сдаче города, Киприан не согласился с этим решением. Он вместе с другими воеводами намеревался взорвать крепость, но когда это не удалось, то они при вступлении в город неприятеля закрылись в церкви Святой Софии и объявили, что их могут взять только силой. 11 августа 1579 года архиепископ Киприан был взят в плен. О дальнейшей его судьбе неизвестно.