Leonsija (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора

СОБАКЕ КАЧАЛОВА Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду. Дай, Джим, на счастье лапу мне. Пожалуйста, голубчик, не лижись. Пойми со мной хоть самое простое. Ведь ты не знаешь, что такое жизнь, Не знаешь ты, что жить на свете стоит. Хозяин твой и мил и знаменит, И у него гостей бывает в доме много, И каждый, улыбаясь, норовит Тебя по шерсти бархатной потрогать. Ты по-собачьи дьявольски красив, С такою милою доверчивой приятцей. И, никого ни капли не спросив, Как пьяный друг, ты лезешь целоваться. Мой милый Джим, среди твоих гостей Так много всяких и невсяких было. Но та, что всех безмолвней и грустней, Сюда случайно вдруг не заходила? Она придет, даю тебе поруку. И без меня, в ее уставясь взгляд, Ты за меня лизни ей нежно руку За все, в чем был и не был виноват. 1925

Самый известный доберман - это Джим, принадлежавший  в начале ХХ века великому русскому актеру Василию Качалову. Он увековечен в стихотворении Сергея Есенина "Собаке Качалова" Фото с сайта www.dobs.ru

 

 

Kormery (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора * * *

Быть может, их мечты - безумный, смутный бред
И пыл их - пыл детей, не знающих сомнений,
Но в наши дни молчи, неверящий поэт,
И не осмеивай их чистых заблуждений;
Молчи иль даже лги: созрев, их мысль найдет
И сквозь ошибки путь к сияющей святыне,
Как путь найдет ручей с оттаявших высот
К цветущей, солнечной, полуденной долине.

Довольно жалких слез!.. И так вокруг тебя
Отчаянье и стон... И так тюремной двери
Не замолкает скрип, и родина, любя,
Не может тяжкие оплакивать потери...

1883

Leonsija (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора

Только утро любви хорошо: хороши Только первые, робкие речи, Трепет девственно-чистой, стыдливой души, Недомолвки и беглые встречи, Перекрестных намеков и взглядов игра, То надежда, то ревность слепая; Незабвенная, полная счастья пора, На земле - наслаждение рая!.. Поцелуй - первый шаг к охлаждению: мечта И возможной, и близкою стала; С поцелуем роняет венок чистота, И кумир низведен с пьедестала; Голос сердца чуть слышен, зато говорит Голос крови и мысль опьяняет: Любит тот, кто безумней желаньем кипит, Любит тот, кто безумней лобзает... Светлый храм в сладострастный гарем обращен. Смокли звуки священных молений, И греховно-пылающий жрец распален Знойной жаждой земных наслаждений. Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам И горевший стыдливой мольбою, Нагло бродит теперь по открытым плечам, Обнаженным бесстыдной рукою... Дальше - миг наслаждения, и пышный цветок Смят и дерзостно сорван, и снова Не отдаст его жизни кипучий поток, Беспощадные волны былого... Праздник чувства окончен... погасли огни, Сняты маски и смыты румяна; И томительно тянутся скучные дни Пошлой прозы, тоски и обмана!..

 

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Мне страшно с Тобою встречаться.
Страшнее Тебя не встречать.
Я стал всему удивляться,
На всем уловил печать.

По улице ходят тени,
Не пойму - живут или спят.
Прильнув к церковной ступени,
Боюсь оглянуться назад.

Кладут мне на плечи руки,
Но я не помню имен.
В ушах раздаются звуки
Недавних больших похорон.

А хмурое небо низко -
Покрыло и самый храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты - там.

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Иван Крылов


Невеста-девушка смышляла жениха;
Тут нет еще греха,
Да вот что грех: она была спесива.
Сыщи ей жениха, чтоб был хорош, умен,
И в лентах, и в чести, и молод был бы он
(Красавица была немножко прихотлива):
Ну, чтобы все имел - кто ж может все иметь?
Еще и то заметь,
Чтобы любить ее, а ревновать не сметь.
Хоть чудно, только так была она счастлива,
Что женихи, как на отбор,
Презнатые катили к ней на двор.
Но в выборе ее и вкус и мысли тонки:
Такие женихи другим невестам клад,
А ей они на взгляд
Не женихи, а женишонки!
Ну, как ей выбирать из этих женихов?
Тот не в чинах, другой без орденов;
А тот бы и в чинах, да жаль, карманы пусты;
То нос широк, то брови густы;
Тут этак, там не так;
Ну, не придет никто по мысли ей никак.
Посмолкли женихи, годка два перепали;
Другие новых свах заслали:
Да только женихи середней уж руки.
"Какие простаки!-
Твердит красавица,- по них ли я невеста?
Ну, право, их затеи не у места!
И не таких я женихов
С двора с поклоном проводила;
Пойду ль я за кого из этих чудаков?
Как будто б я себя замужством торопила;
Мне жизнь девическа ничуть не тяжела:
День весела, и ночь я, право, сплю спокойно:
Так замуж кинуться ничуть мне не пристойно".
Толпа и эта уплыла.
Потом, отказы слыша те же,
Уж стали женихи навертываться реже.
Проходит год,
Никто нейдет;
Еще минул годок, еще уплыл год целой:
К ней свах никто не шлет.
Вот наша девушка уж стала девой зрелой.
Зачнет считать своих подруг
(А ей считать большой досуг):
Та замужем давно, другую сговорили;
Ее как будто позабыли.
Закралась грусть в красавицыну грудь.
Посмотришь: зеркало докладывать ей стало,
Что каждый день, а что-нибудь
Из прелестей ее лихое время крало.
Сперва румянца нет; там живости в глазах;
Умильны ямочки пропали на щеках;
Веселость, резвости как будто ускользнули;
Там волоска два-три седые проглянули:
Беда со всех сторон!
Бывало, без нее собранье не прелестно;
От пленников ее вкруг ней бывало тесно:
А ныне, ах! ее зовут уж на бостон!
Вот тут спесивица переменяет тон.
Рассудок ей велит замужством торопиться:
Перестает она гордиться.
Как косо на мужчин девица ни глядит,
А сердце ей за нас всегда свое твердит.
Чтоб в одиночестве не кончить веку,
Красавица, пока совсем не отцвела,
За первого, кто к ней присватался, пошла:
И рада, рада уж была,
Что вышла за калеку.

summer_seeker (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Впервые публикую что-либо, стихотворение мое - не судите слишком строго)


Мы ищем всю жизнь и редко находим,
Сбиваясь, теряя свой путь вновь и вновь
По кругу, как кот по цепи вечно бродим -
Из лап ускользает шутница любовь.

Мы любим рассказывать разные сказки,
О жизни столь чудной своей и чужой,
Мы верим в них сами, без всякой подсказки
Находим дорогу, что выбрал слепой.

Мы песни поём о душевном приюте,
Тоскуя по счастью, не веря судьбе,
Ведь кот всё мечтает о теплом уюте,
Хотя и гуляет он сам по себе.

И путь его долог, усы всё седеют...
Он видел так много на этом пути.
И время бежит, кот старый мудреет,
Учёным становится как ни крути.

Но только когда он назад оглянётся,
И все девять жизней уже позади -
Кот тихо заплачет... И цепь оборвётся,
А старый дуб будет стоять невредим.

Но мне повезло, я сладко мурлычу
Свернувшись калачиком возле тебя -
Счастливее всех, беды не накличу,
Ведь кошки удачу приносят шутя.

ezdrin (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора

Николай Гумилев

Вечное

Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнет,
Смотрю в века, живу в минутах,
Но жду Субботы из Суббот;

Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души…
О день, когда я буду зрячим
И странно знающим, спеши!

Я душу обрету иную,
Все, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.

И тот, кто шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине, —
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;

Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, —
Положит посох, обернется
И скажет просто: «мы пришли».

ezdrin (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора
Недавно я наткнулся на стихи литовского поэта Юргиса Казимировича Балтрушайтиса и удивился, что я практически ничего о нем не слышал. Литовец по происхождению, он писал на родном языке только в начале и конце пути, и в литературе остался как русский поэт-символист. В годы учебы в Московском университете о нем уже шла слава как о полиглоте и гениальном лингвисте - Юргис был тогда студентом... естественного отделения физико-математического факультета. Жил всегда скудно и бедно, добывая на хлеб в поте лица (главным образом переводами Ибсена, Гамсуна, Стриндберга, Уайлда), а был женат на дочке одного из самых богатых российских купцов. (Миллионер И. Оловянишников не дал согласия на брак дочери с безвестным инородцем и лишил ее наследства). Марии, преданной своей спутнице, посвятил поэт стихи и книги.

Пока дитя не знает речи,
Оно не говорит и лжи -
Ты взрослый, в час житейской встречи
Язык немного придержи...

Читать далее...

ezdrin (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора

Николай Гумилев

Рыцарь счастья

Как в этом мире дышится легко!
Скажите мне, кто жизнью недоволен,
Скажите, кто вздыхает глубоко,
Я каждого счастливым сделать волен.
Пусть он придет, я расскажу ему
Про девушку с зелеными глазами,
Про голубую утреннюю тьму,
Пронзенную лучами и стихами.
Пусть он придет! я должен рассказать,
Я должен рассказать опять и снова,
Как сладко жить, как сладко побеждать
Моря и девушек, врагов и слово.
А если все-таки он не поймет,
Мою прекрасную не примет веру
И будет жаловаться в свой черед
На мировую скорбь, на боль — к барьеру!

gracija (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Слава всему сладкому на свете,
И тортам, и пирожным, и конфете.
и, конечно, кусочкам ватрушек.
Пирожки нам жить помогают,
когда нам плохо бывает.
Купишь печенье, конфеток,
немного совсем карамелек.
Нальешь себе сока любого,
а можно еще и компоту
Нельзя позабыть о мороженом!
Главное, не объедаться
Чтоб завтра за живот не держаться!

gracija (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Был тихий час. У ног шумел прибой.
Ты улыбнулась, молвив на прощанье:
"Мы встретимся... До нового свиданья..."
То был обман. И знали мы с тобой,
Что навсегда в тот вечер мы прощались.
Пунцовым пламенем зарделись небеса.
На корабле надулись паруса.
Над морем крики чаек раздавались.

Я вдаль смотрел, щемящей грусти полн.
Мелькал корабль, с зарею уплывавший
Средь нежных, изумрудно-пенных волн,
Как лебедь белый, крылья распластавший.

И вот его в безбрежность унесло.
На фоне неба бледно-золотистом
Вдруг облако туманное взошло
И запылало ярким аметистом.

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Как умру, похороните на Украйне милой.
Посреди широкой степи выройте могилу.
Чтоб лежать мне на кургане, над рекой могучей,
Чтобы слышать, как бушует старый Днепр под кручей.

И когда с полей Украйны, кровь врагов постылых
Понесет он …. Вот тогда я встану из могилы.
Подымусь я и достигну Божбего порога.
Помолюся, а покуда я не знаю Бога.

Схороните и вставайте, цепи разорвите.
Злою вражескою кровью землю окропите.
И тогда в семье великой, в семье вольной, новой
Не забудьте, помяните добрым тихим словом.

ezdrin (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Юргис Балтрушайтис

НОЧНОЙ ПИЛИГРИМ

Весь преданный жару тоски ненасытной,
Плетусь я по звездам, ночной пилигрим,
Приемля их холод душой беззащитной,
Взывая к их пламени сердцем нагим.

Мерцает их слава, то кротче, то строже,
Великая полночь их сменой полна,
Но сердце, как тайна, все то же, все то же,
И боль кочевая все также одна.

Лишь вижу: напрасна молитва в пустыне,
Что с бледною дрожью слагают уста,
И горек мой посох — доныне, отныне —
Где выкован череп под знаком креста!

Лишь знаю, что в мире — две разных ступени:
Средь высей зацветший покой
И в дольней дороге от тени до тени —
Заблудший в смятении разум людской!

Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне. 
Вильнюс: Вага, 1969.

(1873-1944)

P.S. Если есть вопросы по поводу принадлежности
Юргиса Балтрушайтиса к поэтам Серебряного века, 
то могу выложить свою небольшую заметку о нем.

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из под земли.

3 мая 1913

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду, и кольцом на стеклах, -

И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец, - чтоб всем было известно! -
Что ты любим! любим! любим! любим! -
Расписывалась - радугой небесной.

Как я хотела, чтобы каждый цвел
В веках со мной! под пальцами моими!
И как потом, склонивши лоб на стол,
Крест-накрест перечеркивала - имя...

Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты - уцелеешь на скрижалях.

18 мая 1920

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Цыганская страсть разлуки!
Чуть встретишь - уж рвешься прочь.
Я лоб уронила в руки
И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть -
Как сами себе верны.

Октябрь 1915

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Легкомыслие! - Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научил не хранить кольца, -
С кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
В жизни, где мы так мало можем...
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

3 марта 1915

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Как влюбленность старо, как любовь забываемо-ново:
Утро в карточный домик, смеясь, превращает наш храм.
О мучительный стыд за вечернее лишнее слово!
О тоска по утрам!

Утонула в заре голубая, как месяц, трирема,
О прощании с нею пусть лучше не пишет перо!
Утро в жалкий пустырь превращает наш сад из Эдема...
Как влюбленность - старо!

Только ночью душе посылаются знаки оттуда,
Оттого все ночное, как книгу, от всех береги!
Никому не шепни, просыпаясь, про нежное чудо:
Свет и чудо - враги!

Твой восторженный бред, светом розовыл люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром - мудрец, будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью - поэт.

Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я
Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?
Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,
Только утро виню!

1909-1910

EGF (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора Отчаянье и боль мою пойми, --
Как передать мне это хладнокровно? --
Мужчины, переставши быть людьми,
Преступниками стали поголовно.

Ведь как бы человека не убить,
При том в какие б роли не рядиться,
Поставив лозунг: "быть или не быть", --
Убивший все равно всегда убийца.

Разбойник ли, насильник, патриот,
Идейный доброволец, подневольный
Простой солдат, -- ах, всякий, кто идет
С оружием, чтоб сделать брату больно,

Чтоб посягнуть на жизнь его, -- палач,
Убийца и преступник, вечный Каин!
Пускай всю землю оглашает плач
С экватора до полюсных окраин...

Какие ужасающие дни!
Какая смертоносная отрава!..
Отныне только женщины одни
Людьми назваться получают право...

fat-32 (СЕРЕБРЯНЫЙ_ВЕК) все записи автора

Этого быть не может, Это — подлог, День так тянулся и дожит, Иль, не дожив, изнемог?.. Этого быть не может, С самых тех пор В горле какой-то комок... Вздор... Этого быть не может... Это — подлог... Ну-с, проводил на поезд, Вернулся, и solo, да! Здесь был ее кольчатый пояс, Брошка лежала — звезда, Вечно открытая сумочка Без замка, И, так бесконечно мягка, В прошивках красная думочка... . . . . . . . . . . . . . . . . Зал... Я нежное что-то сказал, Стали прощаться, Возле часов у стенки... Губы не смели разжаться, Склеены... Оба мы были рассеяны, Оба такие холодные... Мы... Пальцы ее в черной митенке Тоже холодные...

«Ну, прощай до зимы, Только не той, и не другой, И не еще — после другой... Я ж, дорогой, Ведь не свободная...» — «Знаю, что ты — в застенке...» После она Плакала тихо у стенки И стала бумажно-бледна... Кончить бы злую игру... Что ж бы еще? Губы хотели любить горячо, А на ветру Лишь улыбались тоскливо... Что-то в них было застыло, Даже мертво... Господи, я и не знал, до чего Она некрасива... Ну, слава богу, пускают садиться... Мокрым платком осушая лицо, Мне отдала она это кольцо... Слиплись еще раз холодные лица, Как в забытьи,— И Поезд еще стоял — Я убежал... Но этого быть не может, Это — подлог... День, или год, и уж дожит, Иль, не дожив, изнемог... Этого быть не может...