Лента.


- Сев, да убери ты волосы с лица! Они в котел лезут, а мы тут не оборотное зелье варим!
- Подожди... - Зашипел он.
- Я ничего не вижу за ними, Северус!
- Я ничего не виииижу за ними, Севееерус!
- Прекрати меня передразнивать! - пробормотала Лили сквозь смех.
- Сколько ты полыни порезала, Эванс? О, Мерлин... Ты не видишь, что это в два раза больше, чем нужно?
- Я из-за твоих волос вообще ни вижу ничего, что написано в учебнике!
- Куда я их сейчас дену? Спали их, если они тебе не нравятся!
Лили завела глаза.
- Сейчас...
Девушка расплела одну из кос и встряхнула черную шелковую ленту. Северус удивленно посмотрел на нее.
- Что ты делаешь?
- Собираюсь завязать тебе волосы.
- А ты?
- А я переплету волосы в одну косу. Дело двух минут, Сев.
Девушка зажала ленту в зубах и распустила волосы. Медная волна рассыпалась по плечам.
- Сев, не отвлекайся... - невнятно сказала она, заплетая косу. Он только слегка улыбнулся в ответ.
Девушка осторожно собрала длинные черные волосы в низкий хвост и расправила ленту. Северус прикрыл глаза, забыв обо всем происходящем вокруг. Тело сводило от теплых нежных прикосновений. Ему показалось, что щеки запылали, когда девушка провела кончиками пальцев по шее. Лили крепко завязала ленту и собралась уже вернуться к работе, как вдруг Северус поймал ее руку и коснулся ее губами.
- Лили...
Она посмотрела на него, склонив голову набок.
- Спасибо. - Он увел глаза, коря себя за трусость и нерешительность.
Волосы больше не лезли в лицо.

Записка.


Бумажный журавлик не спеша поднялся в воздух и, взмахнув белыми крыльями, плавно полетел по классу. Мимо взъерошенного мальчишки в очках и его презрительно кривящегося друга. Мимо провожающих журавлика изумленным взглядом гриффиндорцев и мысленно испепеляющих тонкую бумагу слизеринцев. Волшебная птичка медленно опустилась на исписанный мелким почерком пергамент. Северус прищурился и обернулся в сторону отправителя. Лили Эванс, как ни в чем не бывало, записывала лекцию по истории магии. Снейп развернул записку. На изломанном складками листике отрывистые линии сплетались в портрет Северуса. "Нос длинноват" - из природной вредности заметил юноша, но все же улыбнулся. Рядом с наброском была надпись "В шесть у озера, пойдет? И прекрати, наконец, сутулиться!". Северус поджал губы и распрямился. Со стороны гриффиндорцев кто-то недоуменно крякнул и Снейп даже догадывался, кто это мог быть. Он быстро написал на листике "Пойдет", а потом, подумав, нарисовал рядом состоящую из кружков и треугольников девочку с двумя косичками.
Только он собрался отправить журавлика Лили, как профессор все-таки отвлекся от своих записей и оглядел класс.
- Мистер Снейп! Не повторите ли Вы последнюю сказанную мной фразу?
Северус быстро спрятал записку в учебник.
- Упоминается, как одна из волшебниц, которые относят Артура на Авалон после его проигрыша в битве и смертельного ранения.
- Именно... Таким образом...

Платок.


- Северус... У тебя кровь...
- Я чувствую. - Снейп прижал ладонь к кровоточащему носу. Голова гудела. На скуле, кажется, будет синяк. Треклятые как их там... Мародеры. Особенно Блэк.
- Убери руку.
- Отстань, Эванс.
- Снейп. Убери руку от лица, иначе я тебя обездвижу! - Лили направила в сторону Северуса палочку. Тот, конечно знал, что она ничего не сделает, но руку убрал. Крючковатый нос, губы, подбородок - все в крови, кое-где свежей, кое-где подсыхающей.
- Нос не сломан?
- Не думаю...
- Нужно в Больничное Крыло.
- Не надо, Эванс. Я сам разберусь.
Девушка молча достала белый платок и начала вытирать кровь с бледного лица. Снейп попытался отвернуться.
- Северус, если не хочешь идти в Больничное Крыло, то будь добр, дай хотя бы мне тебе помочь.
Ему слишком не хотелось сопротивляться. Перед глазами все плыло. Он медленно опустился на землю, положив голову на колени Лили и позволил ей делать все, что она пожелает. Только бы закрыть глаза, останавливая кружащийся мир.
- Они дураки, Сев - слышал он сквозь оборачивающий его туман - Ты в тысячу раз лучше...
- Правда?
- Правда.
- Лили... Я...
- Что?
- ... Спасибо.
А в Больничное Крыло он все равно попал. Обморок умерил его упрямство.

 

Факультет: Гриффиндор
Юноша: Джеймс Поттер
Лучшие друзья: Мародёры
Кровь: Полукровка

Что они о вас думают:

Сириус Блэк: Она очень хороший друг, и вегда придумывает необычайно оригинальные способы поиздеватся над Снейпом! К тому же, с ней всегда весело и она рада проводить с нами время. *думает, что Джеймсу на этот раз повезло*

Джеймс Поттер: Она идеальна! Нет, правда... :) Она красивая, смешная, всегда знает, как поднять мне настроение... Помимо всего этого, она ещё и в квиддич хорошо играет! Чем не идеальная девушка? Я её люблю, обожаю... *думает, что удача его явно безумно любит*

Лили Эванс (Поттер): Мне она нравится, в принципе, но... Она слишком похожа на Поттера. Такая же легкомысленная. И так же привлекает к себе внимание... Но с ней иногда интересно поговорить. *думает, почему же она тебе так завидует?*

Ремус Люпин: Очень общительная девушка... Иногда слишком общительная. Но она отлично подходит Джеймсу - они постоянно вместе проходят наказания. Тем не менее, мне она нравится, как человек. Она может быть весьма милой. *надеется, что ты себя хорошо ведёшь*

Питер Петтигрю: Мне она очень-очень нравится. Правда, она тестирует на мне свои новые приколы, но я не возражаю. Они ведь всегда смешные. *надеется, что он тебе тоже нравится*

Северус Снейп: Я её ненавижу!! Больше комментариев нет. *в мыслях он тебя тоже ненавидит*

Регулус Блэк: Доставучая девчонка... Хоть и симпатичная. Если бы она была в Слизерине, и если бы она не общалась с моим братом, то она была бы очень даже ничего. *думает, по каким причинам тебе нравится придурок Поттер*

Беллатрикс Блэк (Лестранж): Её наглость не знает границ. Я её терпеть не могу, я бы с радостью скинула её с Астрономической башни, или в озеро, чтобы её кто-нибудь сожрал. *думает, что ты всё-таки неплохо выглядишь*

Люциус Малфой: Любой, кому нравится Поттер - это пустая трата места и кислорода. *думает, что ты ему всё равно нравишься и он бы тебя...*

Нарцисса Блэк (Малфой): Она красивая, она хорошо играет в квиддич... И поэтому я её ненавижу. *хочет быть, как ты*

Альбус Дамблдор: Весьма, весьма смешная леди. И весьма талантлива, как спортсменка. *думает о том, куда он дел свои любимые носки*

Минерва МакГонагалл: Выделяющаяся студентка, но слишком уверенная в себе. Из-за этого страдают её оценки. *думает, что благодаря тебе Гриффиндор всегда получает кубок по квиддичу*

Горацио Слагхорн: Она меня немного бесит. Или много. Никогда не слушает меня на уроках, но её дядя знаменит.. Поэтому я бы хотел, чтобы она вступила в мой клуб. *думает, что возможно и не хотел бы...*

Хагрид: Смешная до ужаса! Она постоянно меня смешит, вместе со своими друзьями... *смеётся над чем-то, что известно лишь ему*

Факультет: Гриффиндор
Юноша: Сириус Блэк
Лучшие друзья: Мародёры и Лили
Кровь: Чистокровная

Что они о вас думают:

Сириус Блэк: Она самая лучшая в мире! Самая красивая, самая смешная и самая любимая... А ещё она безумно талантлива. Я люблю просто смотреть на неё и проводить с ней время, и я бы с радостью провёл с ней всю мою жизнь. Плюс ко всему, она потрясающе целуется... Как в тот раз в раздевалке после квиддича... *здесь были пошлые мысли*

Джеймс Поттер: Я могу с чистой душой назвать её моим лучшим другом. Она офигенно играет в Квиддич, и я всегда могу на неё положится, если у меня проблемы... Не знаю, что бы я без неё делал! :) *думает о том, что если бы он не был влюблён в Лили...*

Лили Эванс (Поттер): Моя лучшая подруга в этой школе! Я её просто обожаю :) Мы с ней постаянно болтаем о всякой ерунде, вроде мальчиков... Она меня понимает и всегда слышит то, что я не говорю. *думает, что несмотря на все твои плюсы, ты постоянно попадаешь в неприятности из-за Сириуса и Джеймса*

Ремус Люпин: Она?... Ну, она очень умна и сообразительна. Иногда помогает мне с заданиями. С ней всегда весело, и я люблю с ней общатся... Вообще, я в неё влюблён, но не говорите Сириусу... *думает, что было бы, если бы он был первым*

Питер Петтигрю: С ней всегда дико весело!... Она мне часто помогает, хоть и постаянно надо мной прикалывается. Но если у меня проблемы, она обычно милая. *думает, что он тебе не особо нравится*

Северус Снейп: Кто? Девчонка этого придурка Блэка? Да я её терпеть не могу! *думает о том, что ты красавица*

Регулус Блэк: Вот если бы я познакомился с ней до моего глупого братца... *втихоря ненавидит Сириуса*

Беллатрикс Блэк (Лестранж): Она симпатичная, она умная.... Но я её всё равно не переношу, потому что она выбрала моего брата-придурка. *думает о том, что ей нравится твой стиль в одежде*

Люциус Малфой: Та горячая штучка из Гриффиндора? Я бы её... *тут ещё больше пошлых мыслей, чем у Сириуса*

Нарцисса Блэк (Малфой): Ей надо держатся подальше от моего Люциуса... Как будто я не замечаю, как он на неё смотрит! *завидует тебе по-чёрному*

Альбус Дамблдор: Девочка очень талантлива и забавна. Не думаю, что таких у нас в школе много... Она многого достигнет. *думает о тех носках, что ты связала ему на прошлое Рождество*

Минерва МакГонагалл: Умная студентка. Она всегда сдаёт экзамены на хорошие оценки, хоть и проводит много времени по наказаниям... *думает, что некоторые твои шутки вполне смешны*

Горацио Слагхорн: Очень, очень, очень талантливая студентка! Для меня большое удовольствие быть её учителем! *думает, почему ты всё-таки не хочешь вступать в его клуб?*

Хагрид: А, она? Да, очень смешная и очнь милая. Всегда поднимает мне настроние! *думает, что Сириус тебе очень подходит*

В Хогвартсе вы будете сильной.


Про тебя:

Факультет: Слизерин
Лучшие друзья: Люциус Малфой, Беллатрикс Блэк
Лучший предмет: Зелья
Худший предмет: Уход За Магическими Существами

Джеймс Поттер думает, что ты гордая тупая слизеринка.
Питер Петтигрю тайно поклоняется тебе и целует твои фотографии, которые он спёр у кого-то из слизеринцев. Когда он с друзьями, он думает, что ты гордая тупая слизеринка.
Ремус Люпин думает, что в тебе наверняка есть что-то доброе. Где-то в глубине души. Где-то очень глубоко.
Сириус Блэк ненавидит твой характер, обожает твоё тело.
Лили Эванс не общается с тобой и презирает тебя.
Люциус Малфой любит тебя. Хочет тебя. В общем, считает тебя достойной его внимания.
Нарцисса Блэк (Малфой) ненавидит тебя, потому что её Люц теперь не обращает на неё внимание.
Северус Снейп спрашивает у тебя мнение по разным вопросам. Иногда.
Беллатрикс Блэк (Лестранж) дружит с тобой с начала школы.
Дамблдор думает, что ты хорошая, приличная студентка. Но он не знает всей правды…

Хагрид недолюбливает тебя. Ты обозвала Клыка старой слюнявой коровой.

Обработка не удалась.

Кристен Стюарт: «В этом фильме Белла становится на несколько лет старше. И следует рассказать о ее поведении в первом фильме. Нужно быть крайне хладнокровным человеком, чтобы захотеть погрузиться в мир, о котором абсолютно ничего не знаешь, и доверять любому интуитивному чувству».
Роберт Пэттинсон: «Я очень беспокоился о съемках «Новолуния», особенно из-за всех этих ожиданий и прочего, ведь первый фильм оказался таким успешным. Я действительно переживал».
Кристен Стюарт: «Не могу сказать, что эти съемки давались труднее. «Новолуние» – очень эмоциональный фильм. Вот оно самое большое различие. Это фильм не о каких-то открытиях или любви, а о крайне насыщенных эмоциональных переживаниях. Он заставит очутиться на дне, хотя для Беллы все же есть парочка хороших моментов. Она в маниакальной депрессии. Но для меня нет никакой разницы. Просто играть ее было труднее, да и было над чем подумать».
Роберт Пэттинсон: «Мне всегда казалось, что до того, как Джеймс, Лорен и Виктория появились в первом фильме, Эдвард считал, что потерял все. Как будто его засасывало в водоворот, а он изо всех сил старался выплыть. Пытался отрицать и делать вид, что все хорошо. Именно поэтому он смог так быстро покинуть Беллу в «Новолунии». Он считал, что они обречены. И понимал, что сделал еще одну ошибку, которую надо исправить».
Кристен Стюарт: «Во втором фильме больше всего мне понравилось то, что начинаешь по-настоящему чувствовать. Мне кажется, ты испытаешь всю гамму эмоций, которая выпала Белле в этот период ее жизни. В «Новолунии» Белла определенно становится старше».
Роберт Пэттинсон: «Я сильно беспокоился о сцене возвращения, потому что хотел, чтобы уход Эдварда выглядел совершившимся и бесповоротным. Все постоянно говорят о том, что я бросаю Беллу. И крайне трудно играть чей-то плод воображения, а теперь именно так видит Эдварда Белла. В этом фильме Эдвард такой… потерянный. Он не знает, что делать. Во всем виновато типично мужской подход к делу: как только влюбляешься в кого-то, то, не взирая на все сомнения, снова и снова и снова совершаешь ошибки. А потом понимаешь, что как только облажался, у тебя есть всего лишь несколько шансов это исправить [Смеется]. И вот она положительная черта Беллы. Она знает об их отношениях намного больше самого Эдварда, тогда как он спотыкается обо все как слепой».

Кристен Стюарт: «Все спрашивают, было ли в этот раз все иначе потому, что режиссер – мужчина, а не женщина. Ну, это же, как сравнивать яблоки и апельсины, людей нельзя судить подобным образом. Ведь Кэтрин же не говорила: «Отлично, я здесь, чтобы снять дамский фильм», и Крис не пытался уравновесить девчачью силу. Крис привнес нам чувство созерцания и размышления. Все люди разные, и нельзя всех судить одинаково. Крис очень сострадающий парень. Если нужно было, чтобы фильм срежиссировал мужчина, то он – просто идеальная кандидатура: милый и чувственный, но в то же время желающий затронуть дебри всей мрачности истории.
Крис Вейтц: «Я не общался с Кэтрин Хардвик. И не потому, что она может испытывать ко мне негатив или наоборот. Мне нужно было придумать свою версию фильма. Очевидно, что я хотел сделать фильм в некой степени продолжением первой части, ведь тогда уже сформировалась огромная фанатская база. Картина оказалась невероятно успешной. Но в то же время я не копирую работу Кэтрин. Я стараюсь использовать свой подход и свои идеи. В фильме затрагивают все эти глубокие потаенные эмоции, которые испытывают абсолютно все: первая любовь, разбитое сердце, эйфория от союза. Меня очень часто бросали, поэтому, я чувствовал, что смогу понять этих персонажей.
Роберт Пэттинсон: «У Кэтрин был свой особый стиль в работе, грандиозное чувство обстановки. В этой картине абсолютно другое настроение. Кэтрин по-доброму относится к себе, у нее не циничное отношение к окружающему миру. Крис несколько более циничен, и на все смотрит с темной стороны. Это мрачный фильм».
Крис Вейтц: «Меня спокойно можно назвать старомодным, если судить о том, что для меня важно, и о чем мои фильмы. Я не отличаюсь новизной взглядов в том, как компоновать кадры, и куда стоит двигаться камере. Я очень пекусь о глубине цвета, мне нравится показывать всю яркость красок, поэтому это сказывается и на людях, которых я нанимаю. На меня всегда большое влияние оказывал Дэвид Лин, но я не говорю, что хочу такую же жизнь, как и у него. А еще Куросава. В «Сумерках» современные герои и музыка. Но чувства – они вечны. И именно из-за чувств у нас получился старый эпический фильм».
Кристен Стюарт: «Кэтрин была сама спонтанность. Не важно через что нам предстояло пройти, мы все равно это сделаем. У нас не было времени на раздумья. Без разницы, что мы чувствуем. Нам это нужно. Здесь же вначале мы думали, почему мы говорим то, что говорим, и что это значит для наших персонажей. «Новолуние» – оно все об открытиях и нерушимой преданности. О том, чтобы узнать себя, начать жить в гармонии со своей душой, и не разрушить это внутреннее равновесие, когда тебя покидают. На съемках все было совсем иначе. Царила более умиротворенная обстановка. Крис – один из самых милых людей, каких я только встречала. Он из тех парней, которые помогут тебе лучше относиться к самой себе. Он невероятно сопереживающий и рассудительный, и очень беспокоится о твоих чувствах в каждый конкретный момент. Нельзя работать на кого-то, кому на тебя плевать. И мне кажется, в фильме он бы сделал для нас все. Это очень помогло, ведь мне пришлось погрузиться в самые темные и мрачные места в сознании Беллы».
Крис Вейтц: «Кэтрин Хардвик в своем визуальном стиле предпочитала ручную съемку и обожала резкую смену кадров. В моем фильме у зрителей будет несколько иное восприятие. Но мои приемы помогут поддержать атмосферу второй книги – там вы перенесетесь в другой мир, невзирая на то, что это продолжение первого фильма. Пару сцен мы сняли ручной съемкой, это стало супер-стильным отсылом к первому фильму.
Кристен Стюарт: «Это абсолютно разные фильмы. Они как бы разбиты на 4 обособленные части. Если бы у нас не было возможности снимать все последовательно, тогда странно было бы вообще менять режиссеров. Но, учитывая, что все мы покидаем съемочную площадку и прекращаем думать об роли, возвращаться к другим людям абсолютно не сложно».
Крис Вейтц: «Тяжелее всего дается сохранить баланс между искусством и временем, которым ты располагаешь. Порой на твои плечи ложится очень многое, но иногда именно этот баланс делает тебя более изобретательными. Тебе могут дать сто дней для съемок, и фильм все равно получится неудачным. У тебя может быть всего двадцать дней, но все получится великолепно».

Кристен Стюарт: «Не знаю почему, но возвращаться было легко. Ведь обычно, когда покидаешь проект, начинаешь тосковать. Ты не можешь отпустить свою героиню, а когда у тебя получается, приходится забывать, иначе твоя героиня будет преследовать тебя. Но мне кажется, осознание того, что мне придется вернуться, не позволило позабыть о «Сумерках». Плюс Белла – это особенная и простая героиня. К тому же у меня было подспорье – серия книг, которые всегда можно найти. Волнительно то, как люди ждут появления новой части. Я тоже рада, что она выйдет так скоро. Получится как будто один фильм наслоили на другой. Мы не позволяем фильмам наскучить людям, не затягиваем сюжет. Будут четыре полноценных фильма. Мне нравится, что я в восторге от истории. Я бы не смогла долго заниматься тем, к чему не лежит душа. Забавно… когда фильм становится известным, многие люди ни с того ни с сего начинают думать, будто каждая часть – это просто «нажива», поэтому я рада, что не стала частью подобного. «Сумерки» не изменили мою жизнь. Я живу точно так же, как и раньше».
Роберт Пэттинсон: «В этот раз все было иначе не только из-за нового режиссера. А еще потому, что теперь все мы знали, с чем имеем дело. В этом фильме у меня была скорее второстепенная роль. Я начал работать, когда шла уже третья неделя съемок, и в основном занимался сценами видений. А вообще, работать над «Новолунием» было легче всего. Присутствие Криса очень успокаивало, и мы действительно хорошо поладили. Целых три месяца я жил без стресса. И почти ничего не делал! Крис Вейтц и специалисты по спецэффектам разработали такую штуковину, которая в буквальном смысле позволяла стоять на зеленом ящике, не выражая почти никаких эмоций, и все эти машины играли за меня. Вот это я понимаю! Все давление в этом фильме легло на плечи Тэйлора Лотнера!»

Первые «Сумерки» ворвались в кассы кинотеатров столь же внезапно, как и вор в ночи. Фильм сразу же получил рейтинг самого кассового кино-хита прошлого года. Сиквел «Сумеречная сага: Новолуние» миновала участь внезапности, ведь, несомненно, он является одним из самых ожидаемых фильмов этого года. В этом выпуске FILMINK побеседовал с актерами Кристен Стюарт, Робертом Пэттинсоном, Тэйлором Лотнером, Дакотой Фэннинг и новым режиссером Крисом Вейтцем на съемочной площадке в Ванкувере, на Комик-Коне в Сан-Диего и в ЛА. Мы приоткроем завесу тайны молодежного вампирского творения.
 

«Когда я пишу, то забываю, что все это лишь фантазия. Я живу своим рассказом, и, мне кажется, люди чувствуют всю искренность персонажей. Пока я пишу о своих героях, они реальны. Быть может, поэтому они реальны и для моих читателей» (Стефани Майер, автор «Сумерек»).

Получить отмашку снять сиквел к фильму, собравшему в мировом прокате $306 млн. заставит поволноваться любого. «Да, я нервничаю!», – признается режиссер Крис Вейтц в беседе с FILMINK в Ванкувере на съемках «Сумеречной саги: Новолуния», сверхожидаемом сиквеле к вампирскому кино-хиту «Сумерки». А если нужно прочувствовать на себе дополнительное напряжение, то вот вам сидящая за монитором женщина с прозорливым взглядом – это не кто иная, как сама Стефани Майер, ответственная за популярную коллекцию подростковых романов о вампирах, которые и вдохновили съемки фильма. Но похоже, что феноменально успешная писательница не самое доминирующее звено на съемках. «Она тихая и не очень разговорчивая», – рассказывает актер Роберт Пэттинсон: «я хорошо с ней лажу».
Накаляла обстановку и неуправляемая толпа фанатов, яростно не принимающая тот факт, что режиссера «Сумерек», Кэтрин Хардвик (которая удачно оставила свой след в первом фильме) не пригласили на съемки сиквела. «В «Сумерках» Кэтрин проделала колоссальную работу, но она переутомилась», – рассказывает продюсер Вик Годфри. «Когда приняли решение о съемках второй части, Кэтрин была в разъездах, посвященных раскрутке первого фильма. Нам пришлось действовать очень быстро, чтобы «Новолуние» вышло строго через год после «Сумерек». И мы не говорим, что Кэтрин Хардвик не сможет снять какую-то другую часть из франшизы», – шутит он, подзабыв о том, что режиссер Дэвид Слэйд («30 дней ночи», «Леденец») уже в поте лица трудится над следующим фильмом «Сумеречная сага: Затмение». К тому же этого режиссера назначили ответственным за съемки четвертой и последней части фильма «Сумеречная сага: Рассвет», которая должна выйти в 2011.
Вейтц развеял царящий ранее скептицизм о своей кандидатуре в качестве режиссера саги. Трейлеры к фильму и превью безумные фанаты встретили весьма тепло, и «Сумеречная сага: Новолуние» получила ошеломляющий резонанс во взрыве современной культуры под названием Комик-Кон.
– Когда меня впервые позвали, я даже не читал этих книг. Но я быстро вник в курс дела, – рассказывает Вейтц. – Я часто уединялся, буквально пожирая эти книги.
Несмотря на былые заслуги («Мой мальчик», «Американский пирог», «Золотой компас»), любой режиссер побоялся бы взяться за столь обожаемую всеми франшизу.
– Конечно, я немного побаивался, но расценил это как некий бонус, ведь в фильме уже сформировался невообразимо классный актерский состав, – откровенничает Вейтц. – Мне не пришлось проходить огонь и медные трубы в поисках потрясающих актеров. Все происходило стремительно. А я был более-менее готов, и поэтому «Новолуние» выйдет запланированного 19-го ноября.
Фильм начинается с 18-летия Беллы (Кристен Стюарт). Ее любимый Эдвард Каллен (Роберт Пэттинсон) со своей странной семейкой цивилизованных кровопийцев устраивает празднество по этому поводу. Открывая подарок, Белла режется оберточной бумагой, из-за чего в брате Эдварда, Джаспере (Джексон Рэтбоун) просыпается небывалая и неконтролируемая жажда крови. Джаспер атакует Беллу, но Эдвард встает на защиту любимой. Вскоре из-за этого происшествия Эдвард решает прекратить все отношения с Беллой для ее же безопасности и вместе с семьей уезжает из городка Форкс. Белла раздавлена: ее сердце разбито, сама она тонет в беспросветной и удручающей депрессии.
– Начало у нас будет отличаться, – рассказывает Крис Вейтц о том, насколько близок будет фильм к книге. – В начале не будет голоса за кадром. Мы начнем несколько иначе – стилизованным образом… а вообще-то это секрет. Книга начинается со снов, поэтому и мы погрузимся в мир сновидений, но своим, особым образом.
По ходу действия фильма, месяцы спустя, Белла открывает для себя, что опасно-захватывающие виды активности, как, например, езда на мотоцикле, позволяют ей «услышать» голос Эдварда в своих мыслях. Девушка ищет покоя во все усиливающейся дружбе со своим другом детства, спокойным индейским американцем и просто милым парнем Джейкобом Блэком. Джейкоб успокаивает и помогает Белле, но со временем девушка обнаруживает, что Джейкоб, между прочим, оборотень. Он со своими дружками-волками защищает Беллу от злых вампиров Лорена (Эди Гартеги) и Виктории (Рашель Лефевр), которые, после своего поражения Калленам в прошлом фильме, вернулись в город отомстить. Тем временем из-за ряда недопониманий Эдвард начинает верить в то, что Белла совершила самоубийство. Одолеваемый чувством вины и печали Эдвард летит в Италию, чтобы спровоцировать Волтури (царственный клан, способный убить вампира)…
Помимо Криса Вейтца в качестве режиссера, фильм припас нам ряд сюрпризов. Роберт Пэттинсон, центральная фигура первой части, во втором фильме он представлен лишь образно.
– В книге Эдвард – это просто голос, – объясняет актер. – Мне показалось, что если зрители будут слышать только мой голос, получится что-то не то. Поэтому они придумали «галлюцинации», и я предстаю в виде этих полупрозрачных видений.
Недостающую пустоту заполнит актер Тэйлор Лотнер, чей герой в этот раз сыграет намного большую роль. Волна недовольств прокатилась в фанатской среде, когда кинопродюсеры решили заменить актера, посчитав, что неопытный Лотнер не справится с поставленной перед ним задачей. Молодой актер не сдался. Он не просто вернул себе роль, но и преобразился физически: накачал в спортзале силуэт и набрал порядка 14 кг веса.
– Снимаясь в «Сумерках» я знал, что Джейкоба ожидает много перемен, поэтому, если я хотел его играть, мне предстоял долгая работа над собой, – рассказывает Лотнер. – Поэтому, как только закончились съемки, я стал ходить в спортзал.
Еще одной новинкой фильма стали Волтури – организованное гнездо вампиров, творящее правосудие в вампирском мире. Во главе их стоит злобный и очаровательно ужасный Аро, которого сыграл британский актер Майкл Шин («Фрост против Никсона», «Королева»).
– Роль Майкла Шина крайне важна, ведь он – лидер всех вампиров, – объясняет режиссер Крис Вейтц. – Мне кажется, этот британский актер может все. Я очень хотел его заполучить, и упорно пытался это сделать. Он гениален и обладает небывалым интеллектом. Аро же на первый взгляд само величие, благородство и дружелюбие. Но в глубине души это беспощадная угроза, которую, как мне показалось, Майкл Шин с легкостью передал. Из него получился неожиданно пугающий Аро.
Одна из самых злобных приспешниц Аро – садистка Джейн, которую сыграла Дакота Фэннинг.
– Я такая злая, – сказала актриса.
Несмотря на новые лица и нового режиссера «Сумеречная сага: Новолуние» объединит в себе всю боль, страх и желание, которые заставляли сердца фанатов книг биться в унисон.
– В новой части будет больше действа, и много спецэффектов, – откровенничает Вейтц. – Но это просто фон для героев… ведь насколько я знаю, даже оборотни в душе не перестают быть людьми.

New York Times опубликовал статью о том, сколько звукозаписывающих студии готовы сделать что угодно, дабы приложить силы к созданию саундтреков для «Новолуния».
«Сумерки», романтическая история, вышедшая в этом году, стала настоящим хитом. 191 миллион в кассовых сборах, миллионные продажи DVD в день их появления в магазинах, бесчисленные журналы с изображением «сердцееда» Роберта Паттинсона.
Для музыкальной индустрии, саундтреки к саге стали настоящим чудом. Согласно подсчетам было продано 2.2 миллиона копий, что во время кризиса само по себе невообразимо. Ну и как вампиры, сходящие с ума от запаха крови, звукозаписывающие студии, издательства и менеджеры музыкальных звезд объявили настоящую охоту на вторую серию саги - «Новолуние», которая появится в кинотеатрах 20 Ноября.
Alexandra Patsavas, музыкальный супервайзер обеих фильмов к «Новолунию» была привлечена к работе в январе, но говорит, что первые саундтреки стали появляться задолго до. И хотя трек-лист для «Новолуния» уже подтвержден, не теряя надежды, продюсеры атакуют третью часть нашумевшей саги, которая выйдет в свет в июне.
На фоне всех остальных фильмов, саундтреки к которым стали продаваться на отдельных дисках, «Сумерки» бьют все рекорды и выводят этот бизнес на новый уровень. Музыка в фильме выведена на чувственный уровень восприятия. «В таких саундтреках, как ‘Flashdance’ и ‘Saturday Night Fever’ мелодия буквально сплетается с историей фильма», говорит Ливия Тортелла, генеральный продюсер и исполнительный директор Атлантик рекордз, который выпускает альбом 20 октября совместно с лейблом Александры Патцавис Chop Shop.
Мисс Патцавис, известная по работе над проектами «Сплетница» и «Анатомия Грей», говорит, что была уверена - в саундтреки к «Новолунию» будут включены Том Йорк, Bon Iver и Band of Skulls. Death Cab for Cutie’s “Meet Me on the Equinox”, первый официальный сингл, появился на MTV.com в воскресенье, как часть промо акции «Сумерек» перед MTV’s Video Music Awards. В музыкальной индустрии на протяжении всего лета не утихали споры, «КТО» еще будет допущен к «Новолунию». Представители Grizzly Bear и the Killers, сказали, что эти группы будут включены в трек-лист, но Мисс Патцавис, в свою очередь заявила, что окончательный список саундтреков будет объявлен только в пятницу.
 

Появилсь новая фотосессия Брайс Даллас Ховард(дочь знаменитого Рона Ховара), которая сыграла опасную вампиршу Викторию в Затменнии. Лично я, её всегда видела, как Лили Эванс. Но это только мое мнение.

Звезды саги «Сумерки» Тэйлор Лотнер и Кристен Стюарт появятся не спецпоказе фильма «Новолуние», который состоится в городе Ноксвилле, штат Теннеси, 17 ноября.Однако Роберт Пэттинсон, экранный возлюбленный Стюарт в этот раз не придет на это мероприятие.
Это показ поддерживает сайт Variety и Детский благотворительный фонд. Число мест ограничено и будет выбираться посредством лотереи. У каждого повелителя лотереи будет возможность купить два билета за 100 долларов каждый. Напомним, что в России фильм в прокате появится 19 ноября.


 

Он поделился с нами информацией о том, что история Розали могла бы быть и не показана на экранах. Режиссер Дэйвид Слэйд спас сюжетную линию, рассказывающую о жизни Розали до ее превращения в вампира.
Горячий новобранец «Затмения» не надеется на то, что ему придется столкнуться с кричащими, пихающимися и борющимися за его внимание фанатами.
Актер играет Ройса Кинга, книжного жениха героини Ники Рид – Розали Хейл, появляющегося в ее воспоминаниях.
«Не думаю, что мне перепадет доля такого внимания», делится Джек с E! News на показе мод G-Star Raw. «Я ведь достаточно противный парень. Будучи ее женихом, пытаюсь ее изнасиловать. Довольно таки жутко».
Могло бы случиться так, что мы вовсе не увидели бы Ройса в его маленькой, но значительной сцене если бы не Дэвид Слэйд, который встретился и поговорил с Хьюстоном.
«Когда я пришел к режиссеру, он сказал, что написал этот кусочек сценария специально для меня», признается актер, «Это был настоящий комплимент от него».
Теперь, что касается остальных актеров...
К сожалению, он провел всего один день на съемочной площадке и к его облегчению с Ники Рид.
«Она настоящая милашка и с первого дня помогла мне почувствовать себя «в своей тарелке», говорит он. Мы были далеки от того сумасшествия, которое, как я полагаю, происходит с Робертом и Кристен. Я думаю у них сотни фанатов, которые следуют за ними повсюду. Нам же повезло. Мы были в прекрасном парке в солнечный день и оказалось очень весело».
Красавчик, которого частенько сравнивают с Джони Деппом не волнуется от того, что фанаты скорее будут бросаться в него чем-нибудь, из-за его жуткого персонажа.
«Ну, я надеюсь, что нет», говорит он, «Это ведь не я, я актер! Во мне нет столько зла. Я вообще отличный парень».

Елена Гилберт banner here

"— Я и забыл, — солгал Гарри, которого вел за собой «Феликс Фелицис». — Вы ведь любили ее, верно?"
диалог Гарри Поттера и Горация Слагхорна,
Дж. К. Р. "Гарри Поттер и принц-полукровка



Это было за день до Рождества.
Северус стоял у окна моей гостиной, не сняв дорожной мантии. На улице уже стемнело, зажглись фонари, падал снег пушистыми хлопьями.
Северус смотрел куда-то мимо меня.
Оставался день до Рождества.

Я знала о Северусе Снейпе все. И даже сейчас знала заранее: зачем он пришел и почему так боится начинать разговор.
Никто не знал Северуса лучше меня. Разве только – моя мама.
Северус всегда нравился маме, со временем он стал для нее кем-то, вроде родного сына, третьего ребенка.
Мама считала его необычайно привлекательным мужчиной. «У него есть харизма», — говорила она. Непонятное слово завораживало, кружило голову.
Я смотрела на Северуса и не видела ничего, что могло бы соответствовать странному определению.
«Вот увидишь, в него еще будут влюбляться десятки женщин. Он же … просто великолепен! — улыбаясь, объясняла мне мама. — Ну, взгляни сама: черные волосы, черные глаза, таинственный образ – девушкам всегда такое нравилось! А он еще и умен, талантлив!»
Я считала, что мама преувеличивает. Не было в Северусе Снейпе никакой таинственности. Я знала о нем все.

Северус умел задавать вопросы, на которые у меня не было ответов.

— Ты с ним спишь?

И вот тут надо изобразить удивление, еще, пожалуй, возмутиться. Или спросить, о чем вообще речь. Как бы ни так. Лили Эванс не умеет поступать правильно. И вот я молчу под гнетом обличающих меня слов.

— Лили... Он же...

Старше, да я знаю. Мой учитель. И это знаю. Некрасивый. Немолодой, но это уже было. Что не так, Сев?

— Как это вышло, Лили?

— Мне было сложно... Он помогал мне с учебой... И ... вот.

Северус Снейп умел удивлять.

— Ты спишь с ним из-за оценок?!

А вот тут-то уж точно надо возмутиться. Но я молчу.

— Лили... Да ведь ты со мной месяц не разговаривала, после того, как я назвал тебя… Где твои принципы? Лили!

Если бы не мама, я не разговаривала бы с ним до сих пор. И сейчас не пришлось бы мучительно искать оправдания, которых нет
Мне самой противно от таких мыслей.

— Лили?

Если я так и буду молчать – он просто уйдет. Почему-то я не хочу, чтобы он ушел … так.
Как было бы хорошо, если бы мама сейчас вошла в комнату, вошла и помешала этому разговору, отвлекла нас. Сказала бы что-то простое, вроде: «Я испекла пирог, идемте пить чай».

Но мама никогда не пекла пирогов. Она вообще не умела готовить.

Мама не умела готовить, предоставляя эту возможность отцу и мне с Петуньей. Каждый год она пыталась вырастить какие-нибудь цветы возле нашего дома, но забывала пропалывать сорняки, и цветы гибли.

Мама умерла в ноябре семьдесят шестого года в маггловской больнице. За день до смерти она прислала мне письмо, в котором жаловалась, что никак не наступит настоящая снежная зима. Я даже хотела наколдовать небольшой снегопад над нашим домом, но поленилась.
Снега в том году мама так и не дождалась.
На следующий день пришло письмо от отца. Маму отвезли в больницу. Сильные головные боли.
В тот день мне еще нужно было на занятия по трансфигурации, и я попала в госпиталь только через три часа после получения письма. А вот Северус отправился туда сразу.
Я опоздала.
И Северус тоже.
Молоденькая медсестра просто не пустила к маме человека, не являющегося близким родственником.

Сидя на жестком стуле в больничном коридоре насквозь пропитанным едким запахом лекарств, я пыталась как-то уложить в голове объяснения врачей.
Аневризма в правом полушарии головного мозга.
Ничего нельзя было сделать.
Удивительно долго продержалась.
У папы инсульт.

Папе стало плохо, и он не смог объяснить медперсоналу, что Северус – наш друг. Северус отправился искать Петунью и успел вернуться с ней в больницу, потратив всего четырнадцать минут. Он опоздал на две минуты.
Северусу предъявляет обвинение Министерство Магии, он аппарировал трижды за сегодняшний день, а ему пока нет семнадцати.

— Мне плевать, — Северус стоял, привалившись спиной к стене, очень бледный и сосредоточенный.

— Мне плевать, не посадят же они меня в Азкабан?
Петунья молчала, крепко вцепившись в его руку. По ее лицу текли слезы.

Было очень холодно, я накинула на плечи плед, потом еще один, но холод не отпускал.

Голос Северуса дрожал и срывался.

— Ты понимаешь, что знай магглы о нашем существовании, сейчас все кончилось бы иначе, Лили? Мы могли бы помогать людям. Лечить. А сколько всего нового можно было бы изобрести, соединив волшебство и маггловскую науку! Мы сделали бы твою сестру магом! Да-да, это могло бы стать реальностью! И Темный Лорд стремится именно к этому, Лили! Не к мировому господству, нет! Мы можем сделать людей счастливыми, понимаешь? Темный Лорд вовсе не убийца, просто ради всеобщего блага приходится чем-то пожертвовать, приходится сражаться с теми, кто не понимает его!

Голос Северуса дрожал и срывался.
Петунья согласно кивала, вцепившись в его руку.
Было холодно.

Он ведь не прав, я знала. Что-то не так в этих словах, какая-то мелочь, какая-то фальшивинка закралась в рассуждения. Но я не понимала, какая именно.

Он обнял меня за плечи, и тепло его ладоней обожгло сквозь одежду.

У Северуса Снейпа были теплые руки.

Северус обвинял меня. Он сегодня был судьей, а я преступником. Я предала его доверие.

Он нервно ходит по комнате, не глядя в мою сторону.
А я молчу. Я не умею оправдываться.

— Лили, ты думаешь, ты у него первая? Или последняя? Он забудет тебя, ты же ничего для него не значишь! Ты – одна из многих, неужели не видишь?

Я все понимаю, я никогда не была слишком наивной или глупой. Я действительно – одна из многих. Не первая и не последняя.

Гораций никогда бы не сделал первый шаг сам. Все его действия сводились к помощи с уроками и изобретательным комплиментам. Уже позже я поняла, что этим своим якобы бездействием он умело подталкивал меня в нужном направлении.

Мне было одиноко и тоскливо. Мне надоело быть последней девственницей Хогвартса. Я заявилась к нему вечером в короткой юбке, прозрачной блузке и белых гольфах. Это был первый и последний раз, когда все происходило прямо в школе. Потом будут дорогие номера отелей и полная конспирация. Но в тот вечер он не сдержался, и я ощущала себя коварной соблазнительницей. Это было приятно.

Как объяснить Северусу, что после маминой смерти наш дом стал чужим и мрачным? Как объяснить, что пока он лечил отца, медленно избавляя от последствий инсульта, я осталась совсем одна в школе? И если раньше отсутствие подруг не тяготило, то сейчас нужен был человек, с которым можно было бы поговорить?
Мне было страшно общаться с Петуньей, в каждом письме я боялась увидеть жуткие слова: «Папа умер».
Врачи сказали – папа никогда не встанет на ноги. Но Северус был очень талантливым зельеваром, и его настойки действительно помогали. Он даже получил какое-то разрешение на оказание помощи магглу. И папа медленно поправлялся, а я все равно боялась с ним видеться.

Гораций заменил мне и друзей и отца. Сначала он помогал мне справляться с учебой, при этом постоянно расхваливая мои таланты. А потом он просто говорил со мной.
И это оказалось тем, чего не хватало мне дома.


— Так ты его любишь?

Молчу.
Откуда мне знать, можно ли назвать любовью ту сладкую истому, что настигает меня в минуты встреч? Нервное напряжение в ожидании письма, заставляющее ходить по комнате кругами, высматривая сову за окном? Это – любовь?

— Любила?

Да, наверно, любила. Любила всем сердцем, когда в полутьме гостиничного номера, он медленно подходил к нашей кровати. И там, почти невидимый, он казался красивым, более того – идеальным. И я даже подумала тогда: «Вот он – мой прекрасный принц. Вот я и нашла его».
Любила в те минуты, когда мои пальцы перебирали блестящие соломенные волосы. Когда сидя у него на коленях, я ощущала себя нужной и желанной.
Но было и другое. Была горечь от вскользь брошенной фразы, когда я не смогла остаться на ночь. И услышала, закрывая двери: «Жалость-то какая: номер уже оплачен и деньги не вернуть».
И странная встреча, когда он не ответил на приветствие удивительно красивой брюнетки, чуть постарше меня. И пояснил позже: «Не бери в голову, Лили. Это просто бывшая ученица».
Просто ученица. Как я. «Ты – одна из многих. Он забудет тебя».

— Ну, хорошо. А в будущем? Ты видишь будущее с ним? Ты могла бы любить его?

— Нет.

Это – единственное, в чем я уверена. С ним – нет никакого будущего. Но почему-то именно эта уверенность разозлит Северуса еще сильнее.

— Тогда, какого черта, Лили? Почему ты не расстанешься с ним? К чему этот фарс? Чего ты боишься?

Остаться одна. Тебе не понять, Сев. Ты никогда ничего не боялся. Но те полгода, что ты и Петунья вытаскивали папу, я была одна. И больше так не хочу. По крайней мере, сейчас.

— Хорошо, не будем о нем. А Джеймс? Что у вас с Джеймсом?

Пожимаю плечами. Ты и сам знаешь, что у нас с Джеймсом. А если не знаешь, зачем давать тебе лишний повод разочаровываться во мне?

— Ты используешь его, Лили? Верно?

Молчу. Сегодня все, что я могу сказать – станет еще одним камнем в мою сторону. Впервые в жизни я не могу оправдаться, потому что мне нет оправданий. Я виновата.

— Лили? Ты его любишь?

— Нет.

— Любила когда-то?

— Нет.

— Могла бы полюбить? В будущем?

— Нет.

Хорошо, что есть, по крайней мере, один человек, в отношении которого я уверена. Я не любила, не люблю и не вижу будущего с Джеймсом Поттером.

Или это плохо?

— Тогда, то, что ты делаешь, называется – использовать, Лили. Дай угадаю, он – прикрытие ваших отношений со Слагхорном? Я прав?

И тут я могу оправдаться. Объяснить, что всего лишь согласилась на несколько свиданий, просто от скуки, из любопытства. А что там придумал себе Джеймс, я ведь не могу знать, не так ли?
Но, почему-то, я не хочу обманывать Северуса.

— Лили, так нельзя! Ни с кем так нельзя поступать, даже с Поттером! Как ты можешь? И это все из-за карьеры похотливого старикашки?!

Нет, Сев. Не из-за этого.

— Как только мама разрешает тебе общаться с Нюнчиком?! Он же урод! Он называл тебя … сама знаешь как! Да еще и пропадает последний год неизвестно где, наверняка якшается с пожирателями.

В гостиной неожиданно становится тихо. Даже Блэк выглядит удивленным.
Еще пару месяцев назад я не смогла бы ответить. Просто не сумела выдавить эту фразу.
Я подхожу вплотную к Поттеру, вглядываюсь прямо в лицо. И его кто-то считает красавчиком?

— Мама умерла в ноябре прошлого года. А Северус весь год пытается поднять на ноги моего отца.

Пауза.

— Эванс… извини, я не знал.

Да, конечно. Все знали, а ты нет. Ты не интересуешься никем, кроме себя.

— Ничего страшного, Поттер.


Я даже себе боюсь признаться, что назови я причину моей мести Джеймсу, Северус не поверит. Он сочтет меня мелочной и будет прав.

— Лили, я, пожалуй, пойду. Думаю, мы все обсудили.

Он выглядит ужасно разочарованным, и хуже всего то, что разочарован он во мне. Добавить действительно нечего.

— Ты… ты уверен, что все спросил, что хотел?

Он останавливается с таким видом, будто произносит: «Это твой последний шанс». И я готова ответить на его вопросы максимально честно и пусть он, наконец, поймет меня, ведь, раньше всегда понимал.

Северус Снейп умел удивлять.

— А меня ты любишь?

И снова я молчу, такая жалкая за своей неспособностью признаться ему в лицо, сказать честно. Но как ответить честно, если я не знаю? Мне нравится говорить с ним, спорить, он имеет свое мнение в отношении разных вещей. Мне нравится наблюдать за ним, у него все выходит необыкновенно изящно, легко, правильно.

— Я не знаю.

И это «не знаю» – конец, Северус гордый, ему не такой ответ был нужен, он уйдет, не уточняя, почему я сомневаюсь, почему…

Северус Снейп был непредсказуем.

— Любила?

Нет, наверное, не любила.
Я хотела от тебя сына когда-то очень давно. Все девушки представляют свою будущую семью с любым, хоть что-то значащим для них мужчиной. Но я хотела именно сына, похожего на тебя, а это важно. В нашей, предполагаемой семье, я видела твое продолжение. Это важно, потому что, представляя семью с Горацием, я всегда мечтала о дочке.
Но как объяснить это сейчас?

Еще я боялась твоей смерти. Мне снились жуткие сны, где ты умирал, тебя не было. А, просыпаясь, я вспоминала – ты жив. И чувствовала себя невероятно счастливой.

Нет, я никогда тебя не любила.

Но ты сейчас задашь еще один, последний вопрос, и уж на него-то я отвечу правильно. И все еще может быть хорошо, правда, Сев?

Но Северусу Снейпу не нужны были полумеры.

И третий, самый важный вопрос он так и не задал. Ему хватило одного-единственного «нет».

Северус Снейп умел уходить красиво. Он словно летел дальше и дальше, а я стояла, не решаясь окликнуть его.
И это хорошо, что я осталась стоять, это, по крайней мере, похоже на гордость.

Но Лили Эванс не умеет красиво расставаться. И я все-таки побежала за ним вниз по лестнице, хватаясь за спасительную черную ткань, выкрикивала умоляюще:

— Но мы ведь останемся друзьями?

— А мы разве были друзьями, Лили?

Северус Снейп умел задавать правильные вопросы. Северус Снейп умел ставить своими вопросами в тупик. Северус Снейп заставлял задуматься.

Разве мы были друзьями? У нас было тайное место, поваленный грозой тополь. Летом мы часами лежали вдвоем на согретой солнцем шершавой коре, болтали или разглядывали безоблачное высокое небо. Мы всегда были вместе, у нас были общие беды и радости. Вместе встречали Рождество. Это делало нас друзьями?
Одним теплым майским днем, пока вся школа наслаждалась очередным квиддичным матчем, мы сидели на берегу озера. Северус положил мне голову на колени, и я перебирала его волосы, мягкие, гладкие, нагретые солнечными лучами. Там, у озера, мы давали другу другу странные обещания, из разряда тех, что так и остаются неисполненными. Я, например, заставила его пообещать, что, если мы расстанемся, никто больше не прикоснется к его волосам.

— Как ты это представляешь, Лили? Мне, что пакет одеть на голову? Или чары неприкосновения наложить? А может не мыться? Но тогда, боюсь, меня исключат.

— Нет, не годится. Как же я сдам зелья, если тебя исключат?

— Ах, вот что тебе от меня надо!

Смеясь, Северус заваливает меня в высокую траву, крепко удерживая запястья, нависает сверху. Его лицо близко-близко, и стоит лишь взглянуть в темные глаза, как закружится голова и мир поплывет в солнечном мареве.

— Ты можешь наложить отталкивающие чары. И все будут видеть твои волосы грязными.

— Обещаю. Я так и сделаю, Лили, — шепчет он и его дыхание щекочет мои губы. Горячо и сладко.

Разве, тем майским днем, мы были друзьями? Нет: друзья – не целуются в высокой траве. Друзья сразу прощают обидные слова, вырвавшиеся в минуту отчаянья. Друзья… Мы никогда не были друзьями. Но кто же мы тогда?
Никто.
Нет никаких «мы».
«Нас» никогда не было.


Северус осторожно высвобождает мантию из моих рук.

— Иди в дом, Лили, — произносит, глядя куда-то мимо меня. — Простудишься.

Северус Снейп умел уходить эффектно.
Стремительная, летящая походка. Прямая спина. Полы мантии развиваются, словно от ветра.
По всем законам жанра он должен был обернуться.
Он не оборачивается. Черный вихрь исчезает в облачке серебристых снежинок.

Это было наше прощание.

Оставался день до Рождества.

Мое собственное «прощание» наступит почти спустя полгода.

На улице будет ветреный март, с последними снегопадами и лужами слякотной грязи.
Я буду прощаться со своим почти любимым человеком в номере люкс дорогого отеля, отчаянно желая, чтобы меня остановили.

Но Северус Снейп всегда оказывается прав.

И никто не станет останавливать меня. Все дурацкие аргументы, вроде: «нельзя больше тянуть», «кажется, Джеймс что-то подозревает» и «в конце концов, потом будет только больнее» – получат свое одобрение.
Ты права, Лили.
Никто не поинтересуется: «И это все? Потому ты решила все бросить?»
Но даже, если бы тех оправданий, которыми я объясняла свое решение – уйти, оказалось недостаточно, я нашла бы еще. И ни за что не сказала бы правду.

Я не хочу быть одной из многих.
Я не хочу, чтобы ты меня забыл.
Я больше не боюсь одиночества. Не боюсь, из-за кота и Северуса Снейпа.

Северус Снейп умел прощать. Он умел оставаться другом даже тому, с кем никогда не дружил.

В день Святого Валентина, отдернув полог своей кровати, я увидела котенка. Черный британец с янтарными глазами недовольно разглядывал склонившихся к нему людей.

— Ой, какой милый! – Марджори, самая приставучая девушка в нашей спальне, тут же кинулась гладить мой подарок: — От кого это?

— Не знаю.

Я знала.
Похоже, Северус меня простил.
Похоже, я ничего не знала о Северусе Снейпе.
Котенок вывернулся из-под ласкающей его ладони, и тут же принялся смывать с себя запах чужих рук.



Гораций все-таки догнал меня. Он стоял на улице в одном гостиничном халате, и странно было увидеть растерянность в его лице.
Он выглядел одновременно жалко и смешно, и я понимала: если сейчас вернусь, это будет точно не из любви.

— Лили, послушай, девочка, может, ты скажешь мне, чего хочешь? Ведь, ты не просто так ушла? Есть ведь у тебя какие-то планы, желания? Может я смогу помочь, ты зря меня недооцениваешь. Не надо так спешить, расстаться мы успеем. Ну, скажи, чего ты хочешь, девочка моя?

Чтобы ты помнил меня, вот, что я хочу.
Чтобы мама была жива.
Чтобы вернуть все назад, и я не увидела бы тебя таким, унижающимся перед студенткой.
Чтобы Северус задал мне еще один, самый важный вопрос.
И чтобы я на него ответила.
Ты сможешь дать мне все это?

— Я хочу нормальную семью. Ребенка, мальчика. Ты женишься на мне?

Он молчит растерянно, как я молчала полгода назад.

— Не стойте на улице, профессор. Простудитесь.

В конце концов, все повторяется. И кое-чему от Северуса я научилась. Задавать правильные вопросы, например. Вопросы, на которые нельзя ответить.

Под ногами хрустит ледок на застывших лужицах. Утром будет капель и солнце и от этой зимы не останется даже воспоминаний.

Я иду по ночному городу, стараясь запомнить каждую улочку, каждый камешек мостовой. Каждый дом.

Старая цыганка на мосту протягивает руку, выпрашивая мелочь. Как она попала сюда среди ночи? Не глядя, достаю все содержимое карманов, отдаю ей.
Сегодня особая ночь.
Теплая сухая ладонь задерживает мою холодную руку.

— Куда же ты, красавица? А желание?

— Какое желание?

Старуха улыбается морщинистым ртом.

— Ночь сегодня волшебная, раз в год такая бывает. Сейчас у меня есть силы, любое желание исполню. Но только одно, слышишь, красавица? Загадывай все, что хочешь.

Странная старуха очень похожа на добрую ведьму из детских сказок. И верится, что и правда: все исполнится, что пожелаю. Мелькает шальная мысль попросить вернуться на пару часов назад. И ответить Горацию что-нибудь другое. Может, если он пытался остановить меня, я – не одна из многих?

Или можно попросить, чтобы Северус все-таки задал, тот, третий вопрос.

А еще, пусть папа никогда не умрет.

И вот бы Петунья простила меня, за то, что Северус больше не бывает в нашем доме.

И еще, я хочу понять, что такое любовь.

И чтобы мама была жива.

— Всего одно, красавица. Одно желание.

— У меня есть один друг… нет, мы не друзья... не важно... в общем... он верит одному человеку. Верит в его идеи, а эти идеи – совсем не то, чем кажутся…

Я теряюсь. Как объяснить старой маггле существование Волдеморта и его претензии на мировое господство?

— Ты хочешь, чтобы этот юноша верил тебе, а не тому, плохому человеку?

— Нет, не совсем. Я хочу, чтобы он понял, что заблуждается. Сам понял. Он умный, он разберется, просто ему нужно помочь, показать на примере, каков на самом деле тот человек. Понимаете?

Старуха неожиданно выпрямляется, заглядывает в мои глаза.

— Готова ли ты все отдать за исполнение этого желания, девочка? Подумай хорошенько.

Я не думаю. В удивительно ярких глазах собеседницы я вижу отблеск будущих пожаров. Вижу кровь и смерть. Я всегда боялась смерти.

— Да. Я готова.

Я ничего бы не пожалела для Северуса Снейпа.

Актер Джейми Кэмпбелл Бауэр, исполнитель роли юного волшебника Гриндевальда, дал интервью каналу MTV. Джейми рассказал о своей роли в Гарри Поттере, "Дарах Смерти", где он играет Гриндевальда

Я играю роль Геллера Гриндевальда, который является старым другом Альбуса Дамблдора", - объясняет 21-летний актер. "Это персонаж из прошлого. Я принял небольшое участие в съемках до того, как стал сниматься в "Новолунии"".

"Нет, я присутствую только в первой части Даров", - ответил Джейми, когда мы спросили, появляется ли Гриндевальд в обеих частях фильма. "Я так думаю сейчас, т.к. еще не видел сценария второй части, не думаю, чтобы кто-то читал этот сценарий".

О внешнем виде Гриндевальда актер сказал следующее: "Мы в значительной степени придерживаемся оригинала; костюм получился фантастическим – у нас возникла идея, что он похож на птицу. В книге он описан как ворон или кто-то в этом роде, поэтому мы отталкивались от этого. У меня есть прекрасный жакет, в котором я выгляжу потрясающе".

Более того, Джейми сказал, что если вы внимательно присмотритесь к внешности Гриндевальда, когда на экраны в ноябре 2010 выйдет первая часть "Даров Смерти", то увидите легкий намек на птицу. "У него нет крыльев или чего-то подобного, вся суть в покрое костюма. Он выполнен очень искусно", - объяснил актер. "Но как в большинстве фильмов если вы знаете его идею и суть, то вы легко все заметите. Но если вы не будете наблюдательными и обращать на все внимание, то не увидите этого".

В конце Джейми признался, что не прочел все книги о Гарри Поттере: "Я не читал всех книг о Гарри Поттере. Это плохо", - признался он.