Б. Турчинский: «Чтобы помнили»


Посвящается чудесному человеку, прекрасному музыканту и педагогу Вере Петровне Базилевич



Всем нам хорошо известна и нами любима популярная передача об артистах цикла «Чтобы помнили». Кто-то из моих друзей выставил на своей страничке в Facebook запись одной из таких передач. Сюжет был об Олеге Дале.
Хорошо сказал ведущий передачи Леонид Филатов: «Есть артисты более любимые, есть менее любимые, есть знаменитые. Есть артисты (их очень мало), которые являются, как бы, для миллионов некой духовной гарантией. Вот такими артистами были, например, Шукшин и Высоцкий. Когда неважно было: что они играют и про что они играют, кого они изображают на экране. Важен был сам облик этого человека, важно понимание, что этот человек жив. И пока он жив – все в этом мире идет более-менее нормально. К таким артистам принадлежал, видимо, и Олег Даль...».
И Даль, и сам Филатов, которого тоже нет с нами уже, принадлежали к таким артистам…
Я после просмотра подумал: жаль, что нет подобной хорошей телепередачи о музыке и музыкантах. А может она есть, но не такая популярная, она для узкого круга посвященного зрителя, и я ее просто не знаю? И как было бы хорошо, если бы такая передача была! И у меня даже есть персоналия человека, рассказать о котором стоило бы в такой телепередаче. Это Вера Петровна Базилевич.
Есть музыканты очень именитые, о них много написано в Интернете. И писать в сети не так уж и трудно, это может сделать любой: хочешь сделать очерк – пожалуйста! Набери материалов из И-нета, сделай звонок или два своему герою и – вот она, готова публикация! С моим новым героем Верой Петровной Базилевич дело обстоит по-другому. Ей не позвонишь, не расспросишь… Её давно нет давно на свете…
И я хочу рассказать вам сегодня об этом чудесном музыканте и человеке. Чтобы ее знало молодое поколение музыкантов. Чтобы помнили!


Красноречивы регалии её учеников

Обратите внимание только на регалии ее учеников – и сразу станет все ясно: кто она, их учитель. Вот несколько имен, в дальнейшем я упомяну еще. Все они – достойные и состоявшиеся музыканты: Лауреат международного конкурса, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств Украины, профессор Калио Эвальдович Мюльберг – пожалуй, одна из самых заметных творческих личностей!
Евгений Васильевич Дущенко, украинский дирижёр, педагог, народный артист Украинской ССР. Тимофей Иванович Гуртовой, тромбонист, дирижёр, профессор, народный артист СССР. Леонид Михайлович Джурмий, дирижер, заслуженный артист Украины. Волков Н.В., кандидат искусствоведения, заслуженный работник культуры Украины, преподаватель кларнета и дирижер оркестра музыкальной школы-десятилетки имени П.С.Столярского Гаррий Орел. Преподаватели одесской консерватории профессора Д.Орлова, В.Готчев, А.Серебри, доцент В.Лисица, преподаватель одесского музыкального училища В.Галик. Преподаватель кировоградского музыкального училища Юрий Нотариус, основатель кафедры духовых инструментов ровенского института культуры, доцент, заслуженный работник культуры Украины Вячеслав Старченко, солисты оркестров Василий Понамарчук, Николай Мельник и многие-многие другие. Можно перечислять и перечислять. Ниже мы продолжим этот славный список.
А еще – в числе ее учеников преподаватель запорожского музыкального училища Анатолий Жульев, мой друг, и мы его, конечно же, попросим рассказать о том, какой запомнилась ему Вера Базилевич.


Дополняя Википедию

Прежде, чем приступить к очерку об очередном своем герое, я, как правило, заглядываю в Википедию, чтобы сравнить, что имеется там, и что известно об этом человеке мне. Кое-что иногда беру из Википедии, но одновременно и сам ее дополняю, модераторы Википедии не против, а только за. И вот, какую творческую биографию моей героини удалось мне составить совместными с Википедией усилиями. Причем из других статей, где фигурирует ее фамилия. А еще большое спасибо музыкальному публицисту А.В.Черных за его книгу - справочник «Советское духовое инструментальное искусство».
Базилевич Вера Петровна. Исполнительница, педагог, музыковед, дирижер. Родилась 30 сентября 1909 года в Ногайске, умерла в Одессе, сентябрь1992 года.
В 1936 году окончила одесскую консерваторию по классу кларнета у доцента Н.Н.Чернятинского, дирижерское образование получила в классе профессора А.И.Климова. Также окончила отделения фортепианное и музыковедческое.
С 1936 года – преподаватель консерватории, доцент(1954), преподаватель и дирижер симфонического и духового оркестров одесского музыкального училища, органистка одесского оперного театра.
В консерватории, кроме класса кларнета, вела музыкально-теоретические дисциплины, дирижирование, инструментоведение. В эти же годы играла в оперном театре на органе и клавесине, преподавала в музыкальном училище. Вера Петровна – организатор семинаров и курсов «дирижирование духовым оркестром». Именно в ее бытность руководителем симфонического оркестра музыкального училища, в Одессе впервые прозвучали произведения многих местных композиторов. 1955-1964 заведующая кафедрой духовых инструментов одесской консерватории.
Базилевич автор многих переложений для кларнета и ансамблей духовых инструментов, автор ряда научно-методических работ по дирижированию.
Хочется особенно отметить одну из них, вышедшую уже после ее смерти. Работа характерна тем, что ее создал коллектив авторов, всё это очень известные имена в мире музыки, причем соавторами выступают бывшие учителя и их ученики. Как, например, Вера Базилевич и Калио Мюльберг. Итак, это «Сборник научно-методических работ. Программа дух. Спецкласс. Киев-2006. Авторы: Докшицер Т.А., Усов Ю., Табаков М.И., Орвид Г.А., Розанов С.В., Анисимов Б.И., Турусин М.Н., Пушечников И.Ф., Калинкович Г., Венгловский В., Седракян А.М., Страутман Г., Андрезен В.П., Бердыев Н.В., Мюльберг К.Э., Повзун В.П., Базилевич В.П.
Можно упомянуть и еще одно интересное издание: «В.Базилевич. «Методические рекомендации по работе дирижера над художественным произведением с самодеятельным духовым оркестром». Одесса, 1985.
Выпущена Одесским областным отделением музыкального общества УССР, Одесским областным научно-методическим центром народного творчества и культурно-просветительной работы.


«Напиши о наших преподавателях!»


Наши творческие пути пересеклись в далеком 1976 году, и с тех пор мы дружим. Представляю Анатолий Жульев- композитор, преподаватель-методист запорожского музыкального училища по классу тромбона. Дирижер училищного биг-бенда, который является лауреатом многих престижных конкурсов и фестивалей. Анатолий – ученик Веры Базилевич. Я даю ему слово в этом нашем рассказе о выдающейся музыкантше. Идея очерка, в общем-то, принадлежит в какой-то мере и ему тоже.
«Борис, а почему бы тебе не написать о наших прекрасных преподавателях Лубе, Генари и Базилевич?!»,- обратился ко мне как-то Анатолий. «У тебя получился такой прекрасный очерк о Калио Эвальдовиче Мюльберге. Продолжи эту тему, расскажи и о других преподавателях консерватории».
Легко сказать: напиши, расскажи о Базилевич… Но как? Веры Петровны давно нет, она ушла от нас в 1992 году, значит, сбор материала придется начать с нуля. Собственно как и с другим недавним моим очерком, о другом хорошем музыканте, преподавателе консерватории, профессоре Владимире Николаевиче Лубе.
Прежде, чем начать писать очерк о Лубе, и уже после сбора информации, я сделал статью в Википедии, которую сразу и приняли. Сделал я статью и о Базилевич Вере Петровне, но… Администратор оказался не таким уж и знающим в музыке, упрямым и заявил: нет значимости этой личности!
Меня это задело…
Администратор Википедии удалил сделанную мной страницу о Базилевич с формулировкой «нет доказательств энциклопедической значимости». Что ж, может формально он по-своему и прав… И тогда я решил собрать убедительный материал и найти доказательства этой самой значимости.


Редкого диапазона музыкант, разносторонний педагог

В жизни не встречал я музыканта, владевшего такими обширными и разносторонними знаниями почти во всех сферах музыки, как Вера Петровна Базилевич, и вы это поймёте дальше из материалов очерка. Всё, чем она занималась, она знала досконально и на очень высоком профессиональном уровне. Потому она и была в Одессе авторитетом, как бы экспертом, касалось ли дело духовой, симфонической музыки, вопросов дирижирования, инструментоведения, гармонии и теории, оперного театра и инструментального музыкального искусства.
Вера Петровна в силу своей скромности никуда не лезла, ни в какие высокие сферы. Пригласили работать или играть – пожалуйста, и с удовольствием. Нет – не надо… Хотя само её звание доцента в 60-е годы было чем-то высоким и труднодосягаемым. Трудно было его получить в те годы. Это уже после 90-х, когда наступило время самозванцев, звания, перестали представлять какую-либо важность.
А в Украине они вообще посыпались как из рога обилия. И что, если человек не профессор, не заслуженный, так и нет ему места в нашей памяти? Это я в укор Википедии. Повествует Википедия только об увенчанных регалиями. Бог с ними, с «великими». Я хочу рассказать вам об этом чудесном музыканте и человеке – о Вере Петровне Базилевич.


«Мне в жизни просто повезло»


А теперь слово Анатолию Жульеву.

Мне в жизни просто очень повезло встретиться с великолепным музыкантом, преподавателем, просветителем и умным, чутким, очень скромным человеком – Верой Петровной Базилевич. Она сыграла самую главную роль в моём становлении как дирижёра, музыканта-профессионала.
Я познакомился с ней в 1967 году, будучи студентом-тромбонистом одесского музыкального училища. Вера Петровна в то время руководила студенческим симфоническим оркестром музучилища и была доцентом одесской консерватории.
Вера Петровна занималась с нашим оркестром высокопрофессионально, с большим знанием своего дела, очень четко и тщательно. Она проводила общеоркестровые занятия, а групповые репетиции часто давала дирижёрам-практикантам, но под её руководством.
Ближе к зачётам давала практиканту поработать и с оркестром. На занятиях Вера Петровна требовала правильного исполнения текста, особенно штрихов, ритмических рисунков, чистоты интонации, много работала над тембрами, стилем и художественным образом произведения. Программы всегда были разнообразными и интересными, с обязательным привлечением лучших солистов-инструменталистов и вокалистов Одессы.
В репертуаре симфонического оркестра музучилища были у нас такие произведения: А.Бородин, «Богатырская симфония» (I часть), В.Калинников, Симфония №1 (I часть), Ф.Шуберт, Неоконченная симфония (I часть), Д.Кабалевский, Концерт для фортепиано с оркестром, С. Рахманинов, Каватина Алеко из оперы «Алеко». Каватину Алеко исполнял студент одесской консерватории Михаил Кит, впоследствии заслуженный артист РСФСР, солист ленинградского театра оперы и балета имени Кирова, лауреат Всесоюзного конкурса вокалистов имени М.Глинки, международного конкурса вокалистов имени Ф.Виньяса в Барселоне (Гран-при, 1977 г.).
В то же время Вера Петровна в концертную программу всегда включала произведения местных авторов, инструментовки студентов музучилища, консерватории. Такие концерты очень оживляли интерес студентов, педагогов музучилища, консерватории, школы имени П.С.Столярского, музыкантов филармонии, оперного театра, оперетты, военных оркестров (их было десять!), просто музыкальной публики Одессы.
После концертов были обсуждения и отзывы в студенческой, педагогической и музыкальной среде, особенно обсуждение всего нового, что прозвучало. Всячески поощрялось творчество молодых исполнителей и местных авторов, оркестровщиков.
Под таким творческим влиянием и я инструментовал: «Серенаду» и «Ноктюрн» Н.Ракова для четырех тромбонов и симфонического оркестра, а также произведение С.Рахманинова «Уж ты, нива моя» для солиста и симфонического оркестра. Для духового оркестра: Р.Щедрина – Марш Царя-гороха и Вариации Царь-девицы из балета «Конёк-горбунок».
И действительно, симфонический оркестр музучилища играл мои инструментовки в концертах училища, в консерватории, на выездах, а духовой оркестр играл на госэкзамене по дирижированию в 1969 году.
Вера Петровна уже в музучилище заметила моё стремление к профессии дирижёра, всячески способствовала и помогала моему развитию как солиста, оркестранта, дирижера, инструментовщика. Благодаря ей, я был очень увлечен профессией дирижера, и, когда увидел, что у меня есть такой учитель и появились определенные успехи, начал заниматься более усиленно и целенаправленно.
С 1969 года в одесской консерватории я уже учился в классе Веры Петровны по всем дирижёрским дисциплинам и с большим желанием. Я дважды окончил консерваторию: в 1973 году, как «преподаватель, солист оркестра» и факультатив по теме «дирижирование духовым оркестром», а в 1979 году – получил диплом дирижёра духового оркестра и окончил факультатив «симфоническое дирижирование».
Военным духовым оркестром дирижировал на госэкзамене, а симфоническим оркестром музучилища дирижировал на зачетах. На зачётах и экзаменах по дирижированию у меня были выдающиеся музыканты: Пресич И.С., Мюльберг К.Э., Салик А.Я., Луб В.Н., Шип В.И., Кардашев А.А. Программы были сложными и очень высокохудожественными: Л.Бетховен, Симфонии № 3, №5, Э.Григ, Концерт для фортепиано с оркестром, сцены из оперы «Евгений Онегин» П.И.Чайковского и другое.
Вера Петровна занималась со студентами всегда много – 2-3 раза в неделю по 1,5-2,5 часа, то есть, «двойными уроками», и очень скрупулёзно, тщательно и всегда требовала, прежде всего, хорошего технического и художественного исполнения. Часто к ней обращались с просьбой позаниматься по различным специальностям и многие маститые музыканты, особенно перед конкурсами, экзаменами. Тромбонист В.Ф.Готчев, профессор одесской консерватории, сам мне об этом рассказывал. Так и я обратился с просьбой к Вере Петровне позаниматься со мной на тромбоне, по специальности, в консерватории, и занимался я у нее целый выпускной год. За что я ей также очень благодарен. И, что важно, то, что она никогда не отказывала и не брала ни копейки за свою большую, трудоёмкую и тяжёлую работу, при этом часто сама выполняла ещё и функцию концертмейстера.
После учебы у Веры Петровны моя жизнь ни на день не прерывалась работой с оркестрами и с дирижированием. Она воспитала целую школу великолепных мастеров музыкального искусства, многие из них стали лауреатами различных исполнительских конкурсов, фестивалей, смотров. Большая часть из них стала ведущими преподавателями музыкальных учебных заведений, исполнителями, дирижерами в театрах, филармониях. Многие её ученики за свой профессиональный труд удостоились научных и государственных званий, званий доцентов, профессоров, заслуженных работников культуры, заслуженных артистов, заслуженных деятелей искусств, народных артистов.

Из истории:

Уже работая преподавателем Кировоградского музыкального училища, на каком- то этапе я решил, что надо заняться дирижированием серьезным образом. Поступил по второму кругу в Одесскую государственную консерваторию, в класс Веры Петровны Базилевич.
Госэкзамен по дирижированию я сдавал с прекрасным, другого слова нет, военным духовым оркестром Одесского высшего военного командного училища ПВО, дирижер заслуженный артистУкраины подполковник А.Я.Салик (впоследствии, народный артист Украины, полковник, профессор одесской консерватории). Кстати, автор этого очерка Борис Турчинский в этом оркестре был солистом-кларнетистом. На моем государственном экзамене, кроме других произведений, он на высоком исполнительском уровне сыграл соло в фантазии М.И.Глинки «Камаринская». Тогда мы и познакомились, и вот дружим мы с ним уже много лет. На экзамене я получил оценку «отлично», комиссия отметила превосходную игру оркестра. А Борис удостоился похвалы комиссии и моего преподавателя по дирижированию Веры Петровны Базилевич.


Впервые я услышал это имя так давно…

Рассказ друга рассказом, но впервые я услышал имя Веры Петровны Базилевич от Дины Павловны Орловой. Когда-то, в далекие 60-е, она вместе со своим мужем фаготистом Сашей Орловым работала в оркестре житомирского музыкально-драматического театра.
Дина Павловна также преподавала в местном музыкальном училище.
В оркестре театра играл и мой отец, Роман Иосифович. Я хорошо помню эту пару: Дина Павловна и Сан Саныч Орловы, ведь ходил почти на все спектакли. Кстати, многие музыкальные арии я знал, поэтому наизусть, чем удивлял своих родителей. Дома я пел фрагменты из музыкальных спектаклей. Декламировал и даже старался подражать актерам. Самым моим любимым спектаклем была оперетта «Поцелуй Чаниты» Ю.Милютина, а исполнительницу главной роли я обожал. Не помню фамилии, но помню, что потом ее забрали в киевский театр оперетты.
Муж Дины Павловны, Сан Саныч, был другом моего отца, и именно благодаря их дружеской связи, я впоследствии оказался в Одессе.
Дина Павловна мне уже при первых встречах, когда я только приехал в Одессу в 1974 году, рассказывала об этом удивительно скромном и талантливом человеке, о Вере Петровне Базилевич, которая сыграла значительную роль в жизни Дины Павловны и в ее музыкальной карьере.
Орлова Дина Павловна закончила донецкое (тогда сталинское) музыкальное училище по двум специальностям: класс домры (руководитель Солоха) и хорового дирижирования (Цешковский, (1953) и Одесскую государственную консерваторию (1958) по двум факультетам – народных инструментов и хорового дирижирования.
С большой признательностью вспоминает Дина Павловна своих выдающихся педагогов – К.Пигрова, Д.Загрецкого, Е.Дущенко, В.Базилевич, В.Ефремова, В.Касьянова.
Уже после третьего курса работала Дина Павловна в одесском музыкальном училище – преподавала домру и дирижирование. Работала в житомирском музыкальном училище (1958-1960) преподавателем на отделах народных инструментах и хорового дирижирования, а по совместительству – хормейстером, затем дирижером в Житомирском областном музыкально-драматическом театре. С 1960 года преподает на кафедре народных инструментов одесской государственной консерватории. С 1971 года – старший преподаватель, в 1982 году – доцент, в 1992-м – и.о. профессора, в 1999-м – профессор.


Педагоги глубокие, разносторонние

Вторым важным педагогом после профессора Калио Мюльбега, учителя по специальности в одесской консерватории, которому многим обязан выдающийся музыкант засл.артист Украины, главный дирижёр харьковского театра оперы и балета Леонид Михайлович Джурмий, была доцент Вера Петровна Базилевич. Первый – это, само собою, педагог по специальности.
В своей книге «Записки кларнетиста» К.Э.Мюльберг писал о Джурмие: «Весьма успешны были его занятия по дирижированию. Занимался он у доцента Веры Петровны Базилевич. Здесь он чувствовал себя как дома, его музыкантская уверенность, профессионализм и авторитетность не имели «проколов». Вера Петровна пророчила ему блестящую дирижерскую карьеру. И она не ошиблась.
И вот, что писал о своем педагоге Вере Базилевич, сам Леонид Джурмий.

Вера Петровна была удивительно глубоким, тонким и разносторонним музыкантом. Она окончила одесское музыкальное училище по классу кларнета и фортепиано, а консерваторию, как музыковед. Также, как впоследствии и я сам, с увлечением занималась дирижированием (класс профессора А.И.Климова).
Но это далеко не все из ее музыкальных дарований. В оперном театре Вера Петровна играла на органе и клавесине, в музыкальном училище вела класс симфонического оркестра. В консерватории у нее обучались многие и неважно, с какой кафедры. Это были и хормейстеры, и духовики, и народники. «Теоретикам» же она вела курс инструментоведения.
Самым сильным педагогическим даром Веры Петровны было умение найти особый подход к каждому студенту, подобрать ключик к его индивидуальным способностям. Такой ключ подобрала она и ко мне, видимо, что-то заметив во мне… Как она потом мне говорила – отметила она у меня прирожденную мою музыкальность и большое стремление стать дирижером. Не позволила эти дарования зарыть в землю, помогла во мне им развиться. За это я ей очень благодарен.


.
Вера Базилевич и Калио Мюльберг

Вера Базилевич и ее ученик великий Калио Мюльберг. Это, пожалуй, отдельная тема!
Вера Петровна была человеком настолько скромным, что, казалось бы, сегодня мы суммируем так немного знания о ней, ведь она упорно трудилась, но не выделяла себя, как это делают многие другие. Но она вся в учениках! И так получается, если смотреть из нашего сегодня, что вся она в ее творческой судьбе – это ее ученики. Самый заметный и самый выдающийся из которых – Калио Мюльберг, сам воспитавший затем плеяду славных музыкантов.
Калио Эвальдович Мюльберг (8 января 1928, Мариуполь) — советский и украинский кларнетист и педагог, заведующий кафедрой духовых инструментов Одесской государственной академии музыки имени А.В.Неждановой, профессор, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств Украины.
В 1948 году К.Мюльберг окончил одесское музыкальное училище (класс П.В.Дроздова), в 1953 году ― одесскую консерваторию (класс В.П.Базилевич). В 1957 году одержал победу на Всесоюзном конкурсе исполнителей и завоевал третье место на конкурсе в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
C 1948 по 1964 годы ― солист оркестра одесского оперного театра.
На протяжении всего своего творческого пути Калио Мюльберг ведёт активную концертную деятельность. Он стал первым исполнителем в СССР концертов для кларнета с оркестром Р.Кубина, А.Копленда, каприччио Г.Глазачева. Им записана грампластинка на фирме «Мелодия» с сочинениями Ф.Пуленка, П.Подковырова, Б.Мартину и Г.Глазачева. Свои произведения Мюльбергу посвятили композиторы Ю.Щуровский и Л.Колодуб. С большим успехом Мюльберг выступал как солист в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Ровно, Челябинске и многих других городах СССР, а также за рубежом: в Финляндии, Италии, Португалии, Болгарии.
Значительна деятельность Калио Мюльберга в качестве педагога. Среди его учеников ― высококвалифицированные исполнители, которые работают в различных симфонических оркестрах, преподаватели престижных музыкальных учебных заведений. И всё это – в большой мере также и заслуга педагога Калио Мюльберга Веры Петровны Базилевич.


Главный принцип учителя

Как уже сказано, как это отметил Леонид Джурмий, Базилевич находила подход к каждому студенту, к его индивидуальным способностям. Как губка, впитал Мюльберг основной принцип своего учителя: дать в руки ученику метод, с помощью которого он сможет познать собственные способности и возможности, поймет, что надо делать, чтобы добиться высочайшей результативности в игре на инструменте.
В.П.Базилевич не только помогла Калио в стремительном росте исполнительского мастерства, что незамедлительно сказалось на его творческой карьере: Мюльберга пригласили на должность солиста симфонического оркестра одесского театра оперы и балета. Базилевич заметила в своем воспитаннике незаурядный педагогический дар. По ее рекомендации руководство консерватории предложило студенту 5-го курса преподавательскую работу. Так, с 1952 года в жизнь Калио Эвальдовича прочно вошли четыре важных дела: концертная деятельность, работа в театре, воспитание молодой смены кларнетистов в консерватории и научные исследования.
Из книги ученика Веры Петровны Калио Мюльберга «Записки кларнетиста».
Вера Петровна Базилевич была глубоким, тонким, разносторонним музыкантом. В консерватории по классу дирижирования у нее учились все: кларнетисты, баянисты, валторнисты, теоретики, хормейстеры. Кроме этого, Вера Петровна вела инструментоведение для них. Она была удивительно скромна, отзывчива и добра. Сильным педагогическим даром Веры Петровны был индивидуальный подход. С одной стороны, она давала ученику знания и умения, с другой – воспитывала его простыми и мудрыми советами. Все это развивало и углубляло индивидуальность музыканта.
Позже я вспоминал и как бы анализировал уроки Веры Петровны и понял, что основным принципом ее было научить ученика методу, при помощи которого он может познать свои способности и возможности. Узнать, что надо делать, чтобы добиться большой результативности в игре на инструменте.
В начале работы над художественным произведением или этюдом Вера Петровна, если можно так сказать, меня «отпускала», то есть, старалась, чтобы я начал самостоятельно мыслить, и даже не делала мне замечаний. Лишь, когда я выдыхался, она начинала мне подсказывать, как и где что-то исправить: звук, фразировку, анализ структуры произведения.
Часто на уроках задавала своим слушателям такой вопрос: «Как сейчас вы сыграли, хорошо или плохо? Что вам понравилось? Какие недочеты вы у себя заметили?».
Вера Петровна была еще и другом, и советчиком. Вместе с ней мы отправлялись на поиски характера произведения, главной фразы или предложения. Надо было определяться с манерой своего музыкального стиля, и в этом мы с ней были вместе, на протяжении всего пути, что я у нее занимался. И еще добавлю, что на государственных экзаменах я, кроме всего прочего, исполнил «Концерт Паганини-Вильгельма» в прекрасном переложении Базилевич.
Именно Вера Петровна увидела мои педагогические задатки и на пятом курсе консерватории предложила мне педагогическую работу в консерватории. В руках моих был педагогический метод моего учителя Веры Петровны, при помощи которого я и отправился в свое «дальнее плавание» в музыке.


И ноты как бы ожили

От автора очерка.
Памятен мне такой случай. Наш военный оркестр готовил сложную (впрочем, как всегда) концертную программу. Дирижер Александр Яковлевич Салик пригласил на генеральную репетицию Веру Петровну как музыкального эксперта. «Вера Петровна»,- обратился к ней наш дирижер, - «нам важно ваше мнение: готовы ли мы для выступления?».
Мы, музыканты, сидящие в оркестре, хорошо знали Веру Петровну как превосходного и тонкого музыканта, дирижёра оркестра, доцента консерватории. Многие из нас занимались или уже закончили одесскую консерваторию, поэтому могли правильно, профессионально воспринимать разбор ею «наших полётов».
На разборе, конечно, были замечания, которые пошли нам на пользу. Это касалось музыкально-выразительной стороны исполняемых произведений, некоторых технических и интонационных погрешностей. До концерта ещё оставалось время, чтобы и дирижёр, и мы, учли замечания. Вера Петровна в перерыве нашей репетиции изъявила желание поговорить со мной и с гобоистом Аликом Коньковым. Так получилось, что в исполняемом оркестром репертуаре было много соло кларнета (солировал я), и соло гобоя (Алик Коньков).
Я и сегодня помню нашу беседу или, вернее сказать, тот урок. Да, урок! Тихо, с уважительной интонацией и очень грамотно с музыкальной точки зрения, Вера Петровна нам подсказывала, как содержательней исполнить наши сольные места. Не буду сейчас приводить ее поучения, но я как-то вдруг по-новому взглянул на то, что было написано в нотах. Ноты вдруг «ожили» и стали настоящей музыкой. Концерт прошёл на отличном уровне. Вера Петровна, спасибо вам. В этом была и ваша заслуга!


«Мне не хватало ее таланта»

Преподаватель ровенского музыкального училища и ровенского гуманитарного университета культуры контрабасист и музыкальный публицист Богдан Столярчук написал интересную книгу о выдающемся музыканте, тоже ученике Веры Базилевич Вячеславе Старченко. Книга так и называется: «Вячеслав Старченко», «Изд. Рiвне» 2003 г.
Мы с Вячеславом хорошо знакомы, вместе работали в Ровно, и я тоже посвятил ему очерк. Поэтому считаю важным привести здесь выдержку из книги Столярчука, где Вячеслав Старченко вспоминает годы учебы у Веры Базилевич.
«Будучи студентом Одесской государственной консерватории в 1982-1986 годах, я занимался дирижированием в классе Веры Петровны Базилевич. Именно у нее занимался и будущий заслуженный работник культуры Украины, основатель кафедры духовых инструментов Ровенского государственного института культуры доцент Вячеслав Старченко, и это не могло не сблизить нас с ним.
В классе Веры Петровны было много учеников, которые стали в Украине и за её пределами известными музыкантами-дирижерами. Она всегда с гордостью рассказывала о них. С теплотой вспоминала и студента Старченко, как и сам Старченко вспоминал ее. Для него Вера Петровна была кумиром музыки! «Я, уже, имея билет в кармане в Ровно, куда меня направили после окончания с отличием консерватории, приходил к Вере Петровне на уроки»,- вспоминал Старченко. «Мне всё время казалось, что я у нее чего-то недополучил, ещё каких-то знаний. Мне долго еще не хватало ее человеческого тепла, ее таланта».

Борис Турчинский:
К этим воспоминаниям могу добавить и то, что я в конце 80-х годов был приглашен Вячеславом Николаевичем преподавать на кафедру духовых инструментов ровенского института культуры, и мы часто вспоминали преподавателей одесской консерватории, и в первую очередь – Базилевич.
Старченко рассказывал мне об уроках дирижирования в классе Веры Петровны. На каждый урок он ходил, как на праздник – от урока к уроку набирался опыта, вбирал в себя все тонкости дирижерского искусства, которыми Вера Петровна делилась сполна.
«Борис, она маг, она волшебник!»,- рассказывал мне Старченко. - «Так подавать материал, создать такую обстановку в классе! Не иначе как она владела гипнозом! Шучу, конечно, но... Никогда не повышала голос. Тихо, внятно, каждое слово как бусинки жемчуга. Час урока пролетал как мгновенье, и – ты уже ждешь следующего!».


Чуть подробнее об именитых учениках Базилевич

Гуртовой Тимофей Иванович, молдавский советский дирижер, общественный деятель. Народный артист СССР (1967). Участник Великой Отечественной войны. Профессор кафедры оперной подготовки института искусств имени Г.Музическу. Учился в одесском музучилище и в одесской консерватории, затем в кишиневской госконсерватории, которую закончил по классу тромбона и дирижирования у доцента В.П.Базилевич (1949). Играл в симфоническом оркестре Молдавской государственной филармонии. С 1950 года – дирижер, с 1953 по 1979 годы – главный дирижер и художественный руководитель этого коллектива. Симфонический оркестр исполнил под его руководством множество произведений молдавской советской классики, произведения В.Загорского, Э.Лазарева, С.Лобеля, В.Полякова, П.Ривилиса, других композиторов. На сцене молдавского театра оперы и балета осуществил постановку оперы А.Стырчи «Сердце Доминики». Гастролировал в стране и за рубежом.
Дущенко, Евгений Васильевич. Окончил одесскую консерваторию как хормейстер в 1950 году по классу К.Пигрова, класс дирижирования, доцент В.П.Базилевич. Как лучший студент в 1953 году был направлен в киевскую консерваторию на только что открывшийся факультет оперно-симфонического дирижирования (класс В.Пирадова). В 1950—1953 — хормейстер прославленной украинской хоровой капеллы «Думка».
В 1953—1957 — дирижёр симфонического оркестра одесской филармонии, главный дирижёр одесского театра оперетты, параллельно преподавал хормейстерские дисциплины в одесской консерватории.
В 1957—1959 — дирижёр Симфонического оркестра украинского радио и телевидения. В 1959—1963 — главный дирижёр Харьковской государственной филармонии. В 1963—1973 — главный дирижёр Харьковского академического театра оперы и балета имени Н.В.Лысенко. С 1959 по 1972 годы преподавал в консерватории Харькова, в Институте искусств имени И.П.Котляревского (с 1959 старший преподаватель, с 1968 в должности доцента) и руководил там студенческим симфоническим оркестром. Его известные ученики по классу оперно-симфонического дирижирования: Виктор Мутин, Шалико Палтаджян, Николай Шпак, Анатолий Мархлевский.
В 1973—1983 годах — главный дирижёр киевского театра оперетты.
В 1983 — инициировал открытие единственного на Украине детского оперного театра, ныне – это Киевский муниципальный академический театр оперы и балета для детей и юношества. Десять лет был бессменным художественным руководителем и главным дирижёром этого театра.
С 1973 года — преподаёт оперно-симфоническое дирижирование в киевской консерватории (с 1986 – профессор). С 1993 года полностью переходит на преподавательскую работу и возглавляет кафедру оперно-симфонического дирижирования Национальной музыкальной академии Украины имени П.И.Чайковского.



Из истории одесской консерватории

В тридцатых годах произошло пополнение преподавательского состава кафедры духовых инструментов одесской консерватории молодыми, талантливыми преподавателями, что плодотворно повлияло на развитие исполнительства на духовых инструментах в Одессе. На должность преподавателя класса валторны был приглашен выпускник ленинградской консерватории, солист одесского оперного театра (1-я валторна) А.Ф.Лопатин, класс фагота возглавил М.Р.Погребняк, тромбона и тубы – А.О.Лившиц (бас-тромбонист симфонического оркестра оперного театра).
И как следствие, – в довоенный период появился ряд ярких выпускников, которые стали украшением профессиональных музыкальных коллективов Советского Союза: трубач – Г.Д.Леонов (композитор, дирижер, позже – преподаватель консерватории, доцент) валторнист – Ф.Дубинский (с 1935 года солист симфонического оркестра Большого театра СССР), Д.Г.Гершфельд (солист кишиневского симфонического оркестра, заслуженный деятель искусств Молдавской ССР, ректор кишиневской консерватории) тромбонист – В.Кирасиров (солист симфонического оркестра Большого театра СССР), К.М.Ененко (доцент кишиневской консерватории), Булыгин (заслуженный артист Узбекской ССР), О.М.Карножицкий (солист симфонического оркестра одесской филармонии), кларнетист В.П.Ползун (заслуженный деятель искусств Украины, профессор, академик, ректор кишиневской позже – одесской консерватории), В.П.Базилевич – органистка, дирижер, доцент кафедры духовых и ударных инструментов.


Эпизод.
«После длительного молчания в одесском оперном театре вновь зазвучал орган. Чарующие звуки этого музыкального инструмента одесситы услышали 27 марта 2014 года – в Международный день театра. Когда-то прославленная Вера Петровна Базилевич играла на этом органе. Потом был капитальный ремонт театра, из-за которого орган пришёл в негодность и долгое время не функционировал. Позднее его отреставрировали за немалые деньги, но это того стоило, ведь музыка бесценна…».
(Из прессы).


Два больших музыканта – единомышленника

Крепкая творческая дружба связывала Веру Петровну с выдающимся человеком, художественным руководителем одесского оперного театра (с 1944 по 1964 годы), дирижёром, народным артистом УССР Н.Д.Покровским. С 1948 года они вместе работали в одесской консерватории. И Базилевич, и Покровский преподавали дирижирование. Все вспоминают, что они были не только друзьями, но и единомышленниками в музыке. Эти два больших музыканта понимали друг друга без слов. И не удивительны их большие успехи на педагогическом поприще.
Именно тогда Базилевич получила приглашение выступать в оперном театре как органистка. Афиши того времени рассказывают нам о репертуаре театра: он был разнообразен, исполнялись произведения Баха, Генделя, Вивальди, Моцарта и других великих композиторов.
Добавлю от себя. Вера Петровна была частый гость на репетициях в театре, особенно в дни генеральных репетиций. Мои коллеги – кларнетисты из оркестра одесского оперного театра Гарик Орел, Владимир Попов рассказывали, как бережно дирижер Покровский относился к мнению Веры Петровны. Значит, было для него это важно, значит, именно от Базилевич он ожидал творческой критики, так необходимой каждому ищущему музыканту.
Посмотрите сами, какие постановки были осуществлены в бытность дирижёром театра Николая Дмитриевича Покровского: оперы «Иван Сусанин», «Борис Годунов», «Хованщина», «Псковитянка», «Садко», «Дон Карлос»; «Джоконда» Понкьелли, «Турандот» Пуччини, «Лоэнгрин»; «Богдан Хмельницкий» Данькевича, «Броненосец «Потёмкин» Чишко, «Тихий Дон», «В бурю», «Семья Тараса»; «Заря» Молчанова, все балеты П.И.Чайковского, балеты «Лилея» Данькевича, «Красный мак», «Пламя Парижа». Богатейший репертуар! И всё это – не без творческого участия такого человека, такого музыкального мастера, как Вера Базилевич.

Справка.
Покровский Николай Дмитриевич родился 15(28) октября 1901 года в Тульчине, ныне Винницкой области Украины. Советский дирижёр. Народный артист УССР (1948). В 1925 году окончил Киевский музыкально-драматический институт имени Н.В.Лысенко у Н.А.Малько. В 1924-26 годах заведовал музыкальной частью театра «Березiль».
Дирижёр оперных театров в Одессе (с 1926 г.), Харькове (с 1934 г.), главный дирижёр львовского (с 1940), затем объединённого харьковского и киевского оперных театров (в эвакуации, Иркутск, с 1942 г.). В 1944-64 годах – главный дирижёр одесского театра оперы и балета.
Репертуар дирижера Покровского обширен и разнообразен. Им поставлено свыше ста опер и балетов. Это русская и зарубежная классика, произведения советских композиторов. Он также дирижировал симфоническими концертами. С 1948 преподаёт в одесской консерватории (с 1963 года – профессор).


Была профессор музыки, по сути

Вера Петровна по знаниям, высокому профессионализму, по преданности своему делу, по результату своего творческого и педагогического труда, была по сути профессором, заслуженным деятелем искусств, народным учителем, академиком, доктором искусствоведения, но она была чрезвычайно скромной и официально этих званий не имела. У неё много было методических работ, она участвовала во многих семинарах (неоднократно приезжала на семинары в областные центры Украины), участвовала в многочисленных конкурсах, фестивалях, смотрах, была постоянно в жюри конкурсов от городского до международного уровней.
Вера Петровна Базилевич всю свою жизнь посвятила музыке, воспитанию молодых музыкантов-специалистов, а мы все, кто у неё учился, кто был рядом, всегда помним её светлый и чистый образ. Мы благодарны ей за повседневный труд, за внимание, за её многогранность и высочайший профессионализм, за её бескорыстие и большую человечность!
Она многим открыла дорогу в большое искусство – в мир Музыки!


Без скидок и различий

В своей творческой деятельности Вера Петровна Базилевич обращала свой взор и на самодеятельные духовые оркестры. Помогала им в обзаведении стоящим репертуаром, писала методические рекомендации. Считая, что наравне с профессиональными коллективами и самодеятельные оркестры должны вносить свой вклад в развитие и пропаганду духовой музыки. Для самодеятельных оркестров Базилевич тоже писала теоретические методические работы.
Одна из научно-методических работ Базилевич – «Практика музыканта самодеятельного духового оркестра». Вот что она говорит, обращаясь к дирижеру, руководителю самодеятельного коллектива: «Прежде всего, надо «видеть» и «слышать» партитуру, то есть, уметь прочитать ее и внутренним слухом, представить ее звучание: сначала основную мелодию, сопутствующий ей материал (подголоски, противосложения, имитации и т.д.) и конечно, гармоническое сопровождение, сведя различные формы его к аккордному звучанию. Затем – одновременное звучание мелодии и аккордового сопровождения, и потом звучание произведения во всем многообразии его изложения и тембровой окраски».
Скажете, сложно? Не для самодеятельности? А Вера Петровна считала по-другому. Она и музыку самодеятельных оркестров ставила в один ряд с музыкой, исполняемой профессионалами.


Творческие чаяния должны совпадать

В следующей работе В.П.Базилевич «Работа дирижера над художественным произведением с духовым оркестром». Здесь автор останавливается на очень актуальной теме небрежного отношения к тексту со стороны дирижера и музыкантов.
«К сожалению, с такими фактами нам нередко приходится встречаться.
Кто виноват в первую очередь? Конечно, дирижер! Надо брать посильные произведения и для оркестра, и для себя. Внимательно изучить самому и лишь, затем приступать к работе с оркестром.
В процессе работы дирижер должен знакомить оркестрантов с вопросами формы, фразировки, сообщая им сведения из теории музыки и гармонии. И главное – творческие пожелания дирижера и оркестра должны совпадать»,- так писала Базилевич. И еще много дельных советов дала она музыкантам, они актуальны и сегодня.
Нет возможности в рамках очерка перейти к более детальному рассмотрению методических рекомендаций Веры Петровны. Ясно одно: они всегда нужны духовикам, они всегда актуальны. Спасибо ей, и будем думать, как их донести сегодня до более широкого круга музыкантов и дирижеров духовых оркестров.
Еще одна работа Веры Петровны заслуживает большого внимания: «Основные вопросы дирижерской техники». Эти методические рекомендации изданы в 1985 году Одесским Домом народного творчества и Одесским областным отделением музыкального общества УССР.
Интересно и показательно, что рецензентом ряда работ Базилевич стал… её бывший ученик, а ныне профессор Калио Мюльберг! Вот уж воистину, справедлива истина: «Учитель, воспитай ученика, чтобы было у кого учиться»!


От автора.
Моя большая благодарность всем, кто помогал мне в процессе подготовки этого очерка. Как я уже сказал вначале, мне пришлось начинать почти с нуля. И буквально по крохам восстанавливать мозаику многогранной и насыщенной разными событиями и успехами творческой жизни Веры Петровны Базилевич.
В сборе материалов для этого очерка мне очень помогли:
Профессор одесской консерватории, ученик Веры Петровны Базилевич, Мюльберг Калио Эвальдович. Засуженный деятель искусств Украины Сергей Мюльберг, заместитель генерального директора Одесского национального театра оперы и балета. Преподаватель-методист запорожского музыкального училища Анатолий Жульев, председатель запорожской городской организации композиторов Украины, ученик Веры Петровны Базилевич. Преподаватель Ровенского государственного гуманитарного университета и музыкального училища,ученик Веры Базилевич, Богдан Столярчук. Автору книги «Советское духовое инструментальное искусство» музыковеду А.В.Черных





Посвящается чудесному человеку, прекрасному музыканту и педагогу Вере Петровне Базилевич



Всем нам хорошо известна и нами любима популярная передача об артистах цикла «Чтобы помнили». Кто-то из моих друзей выставил на своей страничке в Facebook запись одной из таких передач. Сюжет был об Олеге Дале.
Хорошо сказал ведущий передачи Леонид Филатов: «Есть артисты более любимые, есть менее любимые, есть знаменитые. Есть артисты (их очень мало), которые являются, как бы, для миллионов некой духовной гарантией. Вот такими артистами были, например, Шукшин и Высоцкий. Когда неважно было: что они играют и про что они играют, кого они изображают на экране. Важен был сам облик этого человека, важно понимание, что этот человек жив. И пока он жив – все в этом мире идет более-менее нормально. К таким артистам принадлежал, видимо, и Олег Даль...».
И Даль, и сам Филатов, которого тоже нет с нами уже, принадлежали к таким артистам…
Я после просмотра подумал: жаль, что нет подобной хорошей телепередачи о музыке и музыкантах. А может она есть, но не такая популярная, она для узкого круга посвященного зрителя, и я ее просто не знаю? И как было бы хорошо, если бы такая передача была! И у меня даже есть персоналия человека, рассказать о котором стоило бы в такой телепередаче. Это Вера Петровна Базилевич.
Есть музыканты очень именитые, о них много написано в Интернете. И писать в сети не так уж и трудно, это может сделать любой: хочешь сделать очерк – пожалуйста! Набери материалов из И-нета, сделай звонок или два своему герою и – вот она, готова публикация! С моим новым героем Верой Петровной Базилевич дело обстоит по-другому. Ей не позвонишь, не расспросишь… Её давно нет давно на свете…
И я хочу рассказать вам сегодня об этом чудесном музыканте и человеке. Чтобы ее знало молодое поколение музыкантов. Чтобы помнили!


Красноречивы регалии её учеников

Обратите внимание только на регалии ее учеников – и сразу станет все ясно: кто она, их учитель. Вот несколько имен, в дальнейшем я упомяну еще. Все они – достойные и состоявшиеся музыканты: Лауреат международного конкурса, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств Украины, профессор Калио Эвальдович Мюльберг – пожалуй, одна из самых заметных творческих личностей!
Евгений Васильевич Дущенко, украинский дирижёр, педагог, народный артист Украинской ССР. Тимофей Иванович Гуртовой, тромбонист, дирижёр, профессор, народный артист СССР. Леонид Михайлович Джурмий, дирижер, заслуженный артист Украины. Волков Н.В., кандидат искусствоведения, заслуженный работник культуры Украины, преподаватель кларнета и дирижер оркестра музыкальной школы-десятилетки имени П.С.Столярского Гаррий Орел. Преподаватели одесской консерватории профессора Д.Орлова, В.Готчев, А.Серебри, доцент В.Лисица, преподаватель одесского музыкального училища В.Галик. Преподаватель кировоградского музыкального училища Юрий Нотариус, основатель кафедры духовых инструментов ровенского института культуры, доцент, заслуженный работник культуры Украины Вячеслав Старченко, солисты оркестров Василий Понамарчук, Николай Мельник и многие-многие другие. Можно перечислять и перечислять. Ниже мы продолжим этот славный список.
А еще – в числе ее учеников преподаватель запорожского музыкального училища Анатолий Жульев, мой друг, и мы его, конечно же, попросим рассказать о том, какой запомнилась ему Вера Базилевич.


Дополняя Википедию

Прежде, чем приступить к очерку об очередном своем герое, я, как правило, заглядываю в Википедию, чтобы сравнить, что имеется там, и что известно об этом человеке мне. Кое-что иногда беру из Википедии, но одновременно и сам ее дополняю, модераторы Википедии не против, а только за. И вот, какую творческую биографию моей героини удалось мне составить совместными с Википедией усилиями. Причем из других статей, где фигурирует ее фамилия. А еще большое спасибо музыкальному публицисту А.В.Черных за его книгу - справочник «Советское духовое инструментальное искусство».
Базилевич Вера Петровна. Исполнительница, педагог, музыковед, дирижер. Родилась 30 сентября 1909 года в Ногайске, умерла в Одессе, сентябрь1992 года.
В 1936 году окончила одесскую консерваторию по классу кларнета у доцента Н.Н.Чернятинского, дирижерское образование получила в классе профессора А.И.Климова. Также окончила отделения фортепианное и музыковедческое.
С 1936 года – преподаватель консерватории, доцент(1954), преподаватель и дирижер симфонического и духового оркестров одесского музыкального училища, органистка одесского оперного театра.
В консерватории, кроме класса кларнета, вела музыкально-теоретические дисциплины, дирижирование, инструментоведение. В эти же годы играла в оперном театре на органе и клавесине, преподавала в музыкальном училище. Вера Петровна – организатор семинаров и курсов «дирижирование духовым оркестром». Именно в ее бытность руководителем симфонического оркестра музыкального училища, в Одессе впервые прозвучали произведения многих местных композиторов. 1955-1964 заведующая кафедрой духовых инструментов одесской консерватории.
Базилевич автор многих переложений для кларнета и ансамблей духовых инструментов, автор ряда научно-методических работ по дирижированию.
Хочется особенно отметить одну из них, вышедшую уже после ее смерти. Работа характерна тем, что ее создал коллектив авторов, всё это очень известные имена в мире музыки, причем соавторами выступают бывшие учителя и их ученики. Как, например, Вера Базилевич и Калио Мюльберг. Итак, это «Сборник научно-методических работ. Программа дух. Спецкласс. Киев-2006. Авторы: Докшицер Т.А., Усов Ю., Табаков М.И., Орвид Г.А., Розанов С.В., Анисимов Б.И., Турусин М.Н., Пушечников И.Ф., Калинкович Г., Венгловский В., Седракян А.М., Страутман Г., Андрезен В.П., Бердыев Н.В., Мюльберг К.Э., Повзун В.П., Базилевич В.П.
Можно упомянуть и еще одно интересное издание: «В.Базилевич. «Методические рекомендации по работе дирижера над художественным произведением с самодеятельным духовым оркестром». Одесса, 1985.
Выпущена Одесским областным отделением музыкального общества УССР, Одесским областным научно-методическим центром народного творчества и культурно-просветительной работы.


«Напиши о наших преподавателях!»


Наши творческие пути пересеклись в далеком 1976 году, и с тех пор мы дружим. Представляю Анатолий Жульев- композитор, преподаватель-методист запорожского музыкального училища по классу тромбона. Дирижер училищного биг-бенда, который является лауреатом многих престижных конкурсов и фестивалей. Анатолий – ученик Веры Базилевич. Я даю ему слово в этом нашем рассказе о выдающейся музыкантше. Идея очерка, в общем-то, принадлежит в какой-то мере и ему тоже.
«Борис, а почему бы тебе не написать о наших прекрасных преподавателях Лубе, Генари и Базилевич?!»,- обратился ко мне как-то Анатолий. «У тебя получился такой прекрасный очерк о Калио Эвальдовиче Мюльберге. Продолжи эту тему, расскажи и о других преподавателях консерватории».
Легко сказать: напиши, расскажи о Базилевич… Но как? Веры Петровны давно нет, она ушла от нас в 1992 году, значит, сбор материала придется начать с нуля. Собственно как и с другим недавним моим очерком, о другом хорошем музыканте, преподавателе консерватории, профессоре Владимире Николаевиче Лубе.
Прежде, чем начать писать очерк о Лубе, и уже после сбора информации, я сделал статью в Википедии, которую сразу и приняли. Сделал я статью и о Базилевич Вере Петровне, но… Администратор оказался не таким уж и знающим в музыке, упрямым и заявил: нет значимости этой личности!
Меня это задело…
Администратор Википедии удалил сделанную мной страницу о Базилевич с формулировкой «нет доказательств энциклопедической значимости». Что ж, может формально он по-своему и прав… И тогда я решил собрать убедительный материал и найти доказательства этой самой значимости.


Редкого диапазона музыкант, разносторонний педагог

В жизни не встречал я музыканта, владевшего такими обширными и разносторонними знаниями почти во всех сферах музыки, как Вера Петровна Базилевич, и вы это поймёте дальше из материалов очерка. Всё, чем она занималась, она знала досконально и на очень высоком профессиональном уровне. Потому она и была в Одессе авторитетом, как бы экспертом, касалось ли дело духовой, симфонической музыки, вопросов дирижирования, инструментоведения, гармонии и теории, оперного театра и инструментального музыкального искусства.
Вера Петровна в силу своей скромности никуда не лезла, ни в какие высокие сферы. Пригласили работать или играть – пожалуйста, и с удовольствием. Нет – не надо… Хотя само её звание доцента в 60-е годы было чем-то высоким и труднодосягаемым. Трудно было его получить в те годы. Это уже после 90-х, когда наступило время самозванцев, звания, перестали представлять какую-либо важность.
А в Украине они вообще посыпались как из рога обилия. И что, если человек не профессор, не заслуженный, так и нет ему места в нашей памяти? Это я в укор Википедии. Повествует Википедия только об увенчанных регалиями. Бог с ними, с «великими». Я хочу рассказать вам об этом чудесном музыканте и человеке – о Вере Петровне Базилевич.


«Мне в жизни просто повезло»


А теперь слово Анатолию Жульеву.

Мне в жизни просто очень повезло встретиться с великолепным музыкантом, преподавателем, просветителем и умным, чутким, очень скромным человеком – Верой Петровной Базилевич. Она сыграла самую главную роль в моём становлении как дирижёра, музыканта-профессионала.
Я познакомился с ней в 1967 году, будучи студентом-тромбонистом одесского музыкального училища. Вера Петровна в то время руководила студенческим симфоническим оркестром музучилища и была доцентом одесской консерватории.
Вера Петровна занималась с нашим оркестром высокопрофессионально, с большим знанием своего дела, очень четко и тщательно. Она проводила общеоркестровые занятия, а групповые репетиции часто давала дирижёрам-практикантам, но под её руководством.
Ближе к зачётам давала практиканту поработать и с оркестром. На занятиях Вера Петровна требовала правильного исполнения текста, особенно штрихов, ритмических рисунков, чистоты интонации, много работала над тембрами, стилем и художественным образом произведения. Программы всегда были разнообразными и интересными, с обязательным привлечением лучших солистов-инструменталистов и вокалистов Одессы.
В репертуаре симфонического оркестра музучилища были у нас такие произведения: А.Бородин, «Богатырская симфония» (I часть), В.Калинников, Симфония №1 (I часть), Ф.Шуберт, Неоконченная симфония (I часть), Д.Кабалевский, Концерт для фортепиано с оркестром, С. Рахманинов, Каватина Алеко из оперы «Алеко». Каватину Алеко исполнял студент одесской консерватории Михаил Кит, впоследствии заслуженный артист РСФСР, солист ленинградского театра оперы и балета имени Кирова, лауреат Всесоюзного конкурса вокалистов имени М.Глинки, международного конкурса вокалистов имени Ф.Виньяса в Барселоне (Гран-при, 1977 г.).
В то же время Вера Петровна в концертную программу всегда включала произведения местных авторов, инструментовки студентов музучилища, консерватории. Такие концерты очень оживляли интерес студентов, педагогов музучилища, консерватории, школы имени П.С.Столярского, музыкантов филармонии, оперного театра, оперетты, военных оркестров (их было десять!), просто музыкальной публики Одессы.
После концертов были обсуждения и отзывы в студенческой, педагогической и музыкальной среде, особенно обсуждение всего нового, что прозвучало. Всячески поощрялось творчество молодых исполнителей и местных авторов, оркестровщиков.
Под таким творческим влиянием и я инструментовал: «Серенаду» и «Ноктюрн» Н.Ракова для четырех тромбонов и симфонического оркестра, а также произведение С.Рахманинова «Уж ты, нива моя» для солиста и симфонического оркестра. Для духового оркестра: Р.Щедрина – Марш Царя-гороха и Вариации Царь-девицы из балета «Конёк-горбунок».
И действительно, симфонический оркестр музучилища играл мои инструментовки в концертах училища, в консерватории, на выездах, а духовой оркестр играл на госэкзамене по дирижированию в 1969 году.
Вера Петровна уже в музучилище заметила моё стремление к профессии дирижёра, всячески способствовала и помогала моему развитию как солиста, оркестранта, дирижера, инструментовщика. Благодаря ей, я был очень увлечен профессией дирижера, и, когда увидел, что у меня есть такой учитель и появились определенные успехи, начал заниматься более усиленно и целенаправленно.
С 1969 года в одесской консерватории я уже учился в классе Веры Петровны по всем дирижёрским дисциплинам и с большим желанием. Я дважды окончил консерваторию: в 1973 году, как «преподаватель, солист оркестра» и факультатив по теме «дирижирование духовым оркестром», а в 1979 году – получил диплом дирижёра духового оркестра и окончил факультатив «симфоническое дирижирование».
Военным духовым оркестром дирижировал на госэкзамене, а симфоническим оркестром музучилища дирижировал на зачетах. На зачётах и экзаменах по дирижированию у меня были выдающиеся музыканты: Пресич И.С., Мюльберг К.Э., Салик А.Я., Луб В.Н., Шип В.И., Кардашев А.А. Программы были сложными и очень высокохудожественными: Л.Бетховен, Симфонии № 3, №5, Э.Григ, Концерт для фортепиано с оркестром, сцены из оперы «Евгений Онегин» П.И.Чайковского и другое.
Вера Петровна занималась со студентами всегда много – 2-3 раза в неделю по 1,5-2,5 часа, то есть, «двойными уроками», и очень скрупулёзно, тщательно и всегда требовала, прежде всего, хорошего технического и художественного исполнения. Часто к ней обращались с просьбой позаниматься по различным специальностям и многие маститые музыканты, особенно перед конкурсами, экзаменами. Тромбонист В.Ф.Готчев, профессор одесской консерватории, сам мне об этом рассказывал. Так и я обратился с просьбой к Вере Петровне позаниматься со мной на тромбоне, по специальности, в консерватории, и занимался я у нее целый выпускной год. За что я ей также очень благодарен. И, что важно, то, что она никогда не отказывала и не брала ни копейки за свою большую, трудоёмкую и тяжёлую работу, при этом часто сама выполняла ещё и функцию концертмейстера.
После учебы у Веры Петровны моя жизнь ни на день не прерывалась работой с оркестрами и с дирижированием. Она воспитала целую школу великолепных мастеров музыкального искусства, многие из них стали лауреатами различных исполнительских конкурсов, фестивалей, смотров. Большая часть из них стала ведущими преподавателями музыкальных учебных заведений, исполнителями, дирижерами в театрах, филармониях. Многие её ученики за свой профессиональный труд удостоились научных и государственных званий, званий доцентов, профессоров, заслуженных работников культуры, заслуженных артистов, заслуженных деятелей искусств, народных артистов.

Из истории:

Уже работая преподавателем Кировоградского музыкального училища, на каком- то этапе я решил, что надо заняться дирижированием серьезным образом. Поступил по второму кругу в Одесскую государственную консерваторию, в класс Веры Петровны Базилевич.
Госэкзамен по дирижированию я сдавал с прекрасным, другого слова нет, военным духовым оркестром Одесского высшего военного командного училища ПВО, дирижер заслуженный артистУкраины подполковник А.Я.Салик (впоследствии, народный артист Украины, полковник, профессор одесской консерватории). Кстати, автор этого очерка Борис Турчинский в этом оркестре был солистом-кларнетистом. На моем государственном экзамене, кроме других произведений, он на высоком исполнительском уровне сыграл соло в фантазии М.И.Глинки «Камаринская». Тогда мы и познакомились, и вот дружим мы с ним уже много лет. На экзамене я получил оценку «отлично», комиссия отметила превосходную игру оркестра. А Борис удостоился похвалы комиссии и моего преподавателя по дирижированию Веры Петровны Базилевич.


Впервые я услышал это имя так давно…

Рассказ друга рассказом, но впервые я услышал имя Веры Петровны Базилевич от Дины Павловны Орловой. Когда-то, в далекие 60-е, она вместе со своим мужем фаготистом Сашей Орловым работала в оркестре житомирского музыкально-драматического театра.
Дина Павловна также преподавала в местном музыкальном училище.
В оркестре театра играл и мой отец, Роман Иосифович. Я хорошо помню эту пару: Дина Павловна и Сан Саныч Орловы, ведь ходил почти на все спектакли. Кстати, многие музыкальные арии я знал, поэтому наизусть, чем удивлял своих родителей. Дома я пел фрагменты из музыкальных спектаклей. Декламировал и даже старался подражать актерам. Самым моим любимым спектаклем была оперетта «Поцелуй Чаниты» Ю.Милютина, а исполнительницу главной роли я обожал. Не помню фамилии, но помню, что потом ее забрали в киевский театр оперетты.
Муж Дины Павловны, Сан Саныч, был другом моего отца, и именно благодаря их дружеской связи, я впоследствии оказался в Одессе.
Дина Павловна мне уже при первых встречах, когда я только приехал в Одессу в 1974 году, рассказывала об этом удивительно скромном и талантливом человеке, о Вере Петровне Базилевич, которая сыграла значительную роль в жизни Дины Павловны и в ее музыкальной карьере.
Орлова Дина Павловна закончила донецкое (тогда сталинское) музыкальное училище по двум специальностям: класс домры (руководитель Солоха) и хорового дирижирования (Цешковский, (1953) и Одесскую государственную консерваторию (1958) по двум факультетам – народных инструментов и хорового дирижирования.
С большой признательностью вспоминает Дина Павловна своих выдающихся педагогов – К.Пигрова, Д.Загрецкого, Е.Дущенко, В.Базилевич, В.Ефремова, В.Касьянова.
Уже после третьего курса работала Дина Павловна в одесском музыкальном училище – преподавала домру и дирижирование. Работала в житомирском музыкальном училище (1958-1960) преподавателем на отделах народных инструментах и хорового дирижирования, а по совместительству – хормейстером, затем дирижером в Житомирском областном музыкально-драматическом театре. С 1960 года преподает на кафедре народных инструментов одесской государственной консерватории. С 1971 года – старший преподаватель, в 1982 году – доцент, в 1992-м – и.о. профессора, в 1999-м – профессор.


Педагоги глубокие, разносторонние

Вторым важным педагогом после профессора Калио Мюльбега, учителя по специальности в одесской консерватории, которому многим обязан выдающийся музыкант засл.артист Украины, главный дирижёр харьковского театра оперы и балета Леонид Михайлович Джурмий, была доцент Вера Петровна Базилевич. Первый – это, само собою, педагог по специальности.
В своей книге «Записки кларнетиста» К.Э.Мюльберг писал о Джурмие: «Весьма успешны были его занятия по дирижированию. Занимался он у доцента Веры Петровны Базилевич. Здесь он чувствовал себя как дома, его музыкантская уверенность, профессионализм и авторитетность не имели «проколов». Вера Петровна пророчила ему блестящую дирижерскую карьеру. И она не ошиблась.
И вот, что писал о своем педагоге Вере Базилевич, сам Леонид Джурмий.

Вера Петровна была удивительно глубоким, тонким и разносторонним музыкантом. Она окончила одесское музыкальное училище по классу кларнета и фортепиано, а консерваторию, как музыковед. Также, как впоследствии и я сам, с увлечением занималась дирижированием (класс профессора А.И.Климова).
Но это далеко не все из ее музыкальных дарований. В оперном театре Вера Петровна играла на органе и клавесине, в музыкальном училище вела класс симфонического оркестра. В консерватории у нее обучались многие и неважно, с какой кафедры. Это были и хормейстеры, и духовики, и народники. «Теоретикам» же она вела курс инструментоведения.
Самым сильным педагогическим даром Веры Петровны было умение найти особый подход к каждому студенту, подобрать ключик к его индивидуальным способностям. Такой ключ подобрала она и ко мне, видимо, что-то заметив во мне… Как она потом мне говорила – отметила она у меня прирожденную мою музыкальность и большое стремление стать дирижером. Не позволила эти дарования зарыть в землю, помогла во мне им развиться. За это я ей очень благодарен.


.
Вера Базилевич и Калио Мюльберг

Вера Базилевич и ее ученик великий Калио Мюльберг. Это, пожалуй, отдельная тема!
Вера Петровна была человеком настолько скромным, что, казалось бы, сегодня мы суммируем так немного знания о ней, ведь она упорно трудилась, но не выделяла себя, как это делают многие другие. Но она вся в учениках! И так получается, если смотреть из нашего сегодня, что вся она в ее творческой судьбе – это ее ученики. Самый заметный и самый выдающийся из которых – Калио Мюльберг, сам воспитавший затем плеяду славных музыкантов.
Калио Эвальдович Мюльберг (8 января 1928, Мариуполь) — советский и украинский кларнетист и педагог, заведующий кафедрой духовых инструментов Одесской государственной академии музыки имени А.В.Неждановой, профессор, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств Украины.
В 1948 году К.Мюльберг окончил одесское музыкальное училище (класс П.В.Дроздова), в 1953 году ― одесскую консерваторию (класс В.П.Базилевич). В 1957 году одержал победу на Всесоюзном конкурсе исполнителей и завоевал третье место на конкурсе в рамках Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
C 1948 по 1964 годы ― солист оркестра одесского оперного театра.
На протяжении всего своего творческого пути Калио Мюльберг ведёт активную концертную деятельность. Он стал первым исполнителем в СССР концертов для кларнета с оркестром Р.Кубина, А.Копленда, каприччио Г.Глазачева. Им записана грампластинка на фирме «Мелодия» с сочинениями Ф.Пуленка, П.Подковырова, Б.Мартину и Г.Глазачева. Свои произведения Мюльбергу посвятили композиторы Ю.Щуровский и Л.Колодуб. С большим успехом Мюльберг выступал как солист в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Ровно, Челябинске и многих других городах СССР, а также за рубежом: в Финляндии, Италии, Португалии, Болгарии.
Значительна деятельность Калио Мюльберга в качестве педагога. Среди его учеников ― высококвалифицированные исполнители, которые работают в различных симфонических оркестрах, преподаватели престижных музыкальных учебных заведений. И всё это – в большой мере также и заслуга педагога Калио Мюльберга Веры Петровны Базилевич.


Главный принцип учителя

Как уже сказано, как это отметил Леонид Джурмий, Базилевич находила подход к каждому студенту, к его индивидуальным способностям. Как губка, впитал Мюльберг основной принцип своего учителя: дать в руки ученику метод, с помощью которого он сможет познать собственные способности и возможности, поймет, что надо делать, чтобы добиться высочайшей результативности в игре на инструменте.
В.П.Базилевич не только помогла Калио в стремительном росте исполнительского мастерства, что незамедлительно сказалось на его творческой карьере: Мюльберга пригласили на должность солиста симфонического оркестра одесского театра оперы и балета. Базилевич заметила в своем воспитаннике незаурядный педагогический дар. По ее рекомендации руководство консерватории предложило студенту 5-го курса преподавательскую работу. Так, с 1952 года в жизнь Калио Эвальдовича прочно вошли четыре важных дела: концертная деятельность, работа в театре, воспитание молодой смены кларнетистов в консерватории и научные исследования.
Из книги ученика Веры Петровны Калио Мюльберга «Записки кларнетиста».
Вера Петровна Базилевич была глубоким, тонким, разносторонним музыкантом. В консерватории по классу дирижирования у нее учились все: кларнетисты, баянисты, валторнисты, теоретики, хормейстеры. Кроме этого, Вера Петровна вела инструментоведение для них. Она была удивительно скромна, отзывчива и добра. Сильным педагогическим даром Веры Петровны был индивидуальный подход. С одной стороны, она давала ученику знания и умения, с другой – воспитывала его простыми и мудрыми советами. Все это развивало и углуб

Владимир Луб: «Быть верным профессии»
очерк Бориса Турчинского





«Лучший путь к успеху – это влюбиться в то, что ты делаешь». В.Н.Луб

«Поет» на трубе», - так говорили все, кому довелось слушать игру трубача, профессора Одесской государственной консерватории имени А.В.Неждановой Владимира Николаевича Луба.

И это правда. Его звук на трубе отличался красотой и мощью. Луб обладал блестящей техникой и выдающимся даром интерпретатора, был прекрасным исполнителем произведений различных жанров, форм и направлений, написанных для трубы. Классические произведения Баха, Бибера, Гайдна, Гуммеля, Альбинони, Вивальди, сочинения композиторов ХХ века: Шостаковича, Вайнберга, Щедрина, Эшпая, Арутюняна, Гершвина, Пахмутовой… Искусство Владимира Луба способствовало появлению многих интересных музыкальных произведений для трубы, написанных композиторами-одесситами – А.Красотовым – «Marcato», концертная пьеса для трубы и фортепиано (1985), многочисленные пьесы Р.Свирского.
Кроме всего, Луб прекрасно играл джаз - как на трубе, так и на фортепиано. Будучи в консерватории я любил, заходил к нему в класс послушать его учеников. Могу с уверенностью сказать... Он был удивительным человеком – и в жизни, и в музыке. Он был педагогом музыкантом, который мог воспитать ученика, который сам бесконечно был влюблен в музыку и в свой инструмент. Таким он остался в моей памяти.

Недавно прочитал книгу профессора Национальной музыкальной академии Украины им. П. И. Чайковского В.Н.Апатского «Основы теории и методики духового музыкально-исполнительского искусства» – прекрасный научный труд. Автор пишет: «Как известно, студенты-медики, заканчивая институт, дают клятву Гиппократа. Я считаю, что клятву подобного рода должны давать и будущие педагоги, ведь им вручают судьбы людей!».
Вспоминая Владимира Николаевича Луба, я думаю, что он, начиная работать педагогом, дал сам себе такую клятву: быть верным профессии, посвятить труд свой людям.


… Как-то я получил письмо от своего друга композитора Марка Штейнберга, о котором мною в свое время был написан очерк «Я родом из Одессы». Вот какие дорогие для меня слова он пишет:
«Дорогой Борис! Вероятно, ты ещё сам не сознаёшь, какое великое дело делаешь! Для тебя это духовная потребность – писать очерки о музыкантах, а для окружающего мира, особенно музыкального, – это вечный памятник всем тем людям, о которых ты пишешь, памятник, что крепче гранитного. Спасибо, дорогой! Твои читатели с благоговением и любовью относятся к твоим героям, даже не зная их. Но почему ты пишешь, что закончил первый круг своего литературного творчества первой же книгой-сборником очерков о музыкантах? Хочу тебя «упрекнуть», сказать, что это не так. Вернее, напомнить имена некоторых людей из Одессы, с кем ты был довольно близок и о которых просто необходимо рассказать в новых очерках. Среди них Вера Петровна Базилевич, Николай Константинович Генари… И это не все…
Владимир Николаевич Луб, замечательный трубач, воспитавший целую плеяду отличных музыкантов. Заведующий кафедрой духовых инструментов Одесской государственной консерватории (1980-1990гг), профессор. Обязательно напиши о них! Твой Марк Штейнберг».
Честно говоря, я и сам давно собирался… Вот и повод.


Страницы википедии

Луб Владимир Николаевич

Родился 19 октября 1945 года на острове Мацува Южно-Сахалинской области. Погиб в 1990-м в Одессе.
Исполнитель, профессор (1989), заслуженный работник культуры (1989)
С 1959 по 1963 год учился в павлодарском музыкальном училище имени П.И.Чайковского в классе преподавателя В.Вакулина.
1965-1970 гг – учеба в Алма-атинской консерватории (класс преподавателя А.Спирина).
1964-1968 гг – солист оркестра ансамбля песни и пляски МВД (Алма-Ата).
Службу в ансамбле совмещал с учёбой в Казахской национальной консерватории имени Курмангазы.
1968-1972 годы. Солист оркестра оперной студии при Алма-атинской консерватории.
1974 г. Аспирантура-стажировка при музыкально-педагогическом институте им. Гнесиных, класс профессора народного артиста РСФСР Т.А. Докшицера.
1972-1990 гг. Преподаватель Одесской государственной консерватории им. Н.В.Неждановой - доцент (1981), профессор (1989).
1972 г. Солист симфонического оркестра Одесской филармонии.
За время творческой и педагогической деятельности воспитал множество профессиональных музыкантов-трубачей, среди которых преподаватели музыкальных училищ Украины и стран СНГ, профессора и доценты музыкальных академий Украины (Киев, Донецк, Одесса), солисты и артисты симфонических оркестров, театров оперы и балета (Киев, Донецк, Одесса, Львов). Пять заслуженных артистов Украины, 12 лауреатов республиканских и всесоюзных конкурсов.
С 1979 по 1989 годы В.Н.Луб — заведующий кафедрой духовых и ударных инструментов. Создал прогрессивную современную школу игры на трубе, оркестрового исполнительства, системы ежедневных упражнений, подбора репертуара и др. Интересны его теоретические работы, изданные в Киеве и Москве: Луб В.Н. «Методика обучения в самодеятельности трубачей и корнетистов. «Музыка», 1982. — 180 стр.». Луб В.Н. «К вопросу о специфике игры на родственных инструментах (трубах различных строев). Киев, «Музычна Украина», 1989. 64 стр.».
В числе учеников Владимира Николаевича Луба такие выдающиеся впоследствии музыканты, как Николай Баланко, заслуженный артист Украины, солист оркестра Национального академического театра оперы и балета Украины, профессор Национальной музыкальной академии имени П.И.Чайковского. Как Игорь Борух, заслуженный работник культуры Украины, приват-доцент Одесской национальной музыкальной академии имени Н.В.Неждановой, Юрий Кафельников, заслуженный артист Украины, В.Подольчук, заслуженный артист Украины, преподаватель Донецкой академии музыки имени С.С.Прокофьева… В.Ефимов, заслуженный деятель искусств Украины, директор Кировоградского музыкально-драматического театра. Василий Кучмий, солист оркестра Одесского театра музкомедии. Ю.Лабуда, солист оркестра театра оперы и балета Одессы. А.Лобартас, солист Национального Президентского оркестра Украины. С. Голоскевич, Анатолий Мусиенко, Геннадий Кисельников, Марк Колпакчи и многие другие.

*************************************************
Если вслед за этими официальными строками биографии говорить не официально, а простым языком, вспоминать Владимира Николаевича Луба по-дружески, то можно сказать, что был это высокопрофессиональный трубач, прекрасный исполнитель, замечательный педагог, активный общественный деятель и просто добрый, отзывчивый человек. Всё это обязывает нас, живых, увековечить память о нем, рассказать молодым, что это была за творческая личность.
У него было много друзей, и теперь есть, кому подробно и с душой рассказать о нем! Я вспоминаю его сам и прошу его товарищей рассказать, каким этот большой музыкант был в жизни и в творчестве. Это будут наши общие воспоминания – друзей и коллег.

Его называли не иначе как «батя»

Первым, к кому я обратился с просьбой рассказать о том, каким ему запомнился Володя Луб, был Александр Криворучко, артист оркестра Государственного академического ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева.

- Саша, после службы в оркестре Одесского военного высшего командно-инженерного училища ПВО ты поступил в Одесскую государственную консерваторию и как раз на твои годы, пришлось заведование кафедрой духовых инструментов Владимиром Николаевичем Лубом. Расскажи, каким он был, что осталось о нем в твоей памяти?

- Я учился в консерватории с 1981 по 1986 годы. Занимался у замечательного преподавателя по ударным инструментам Владимира Александровича Лисицы. А заведующим кафедрой был у нас Владимир Николаевич. Мы его называли не иначе как "батя". И было за что.
Он был великолепным заведующим кафедрой, чутким человеком. Понимал студентов, особенно опекал малоимущих. Его все любили и уважали. Приоритетным для него было, чтобы каждый студент получал стипендию. Нередко ходил сам к преподавателям других дисциплин и буквально вымаливал у них поставить оценку, подходящую по критериям для получения стипендии.
Но не только это запомнилось, конечно. Вообще все, что я могу сказать об этом человеке – только самое хорошее. Он был открыт душой, всегда делился со студентами секретами своего мастерства, абсолютно одинаково относился ко всем людям, будь то украинец, русский, еврей или иностранец. Старался быть справедливым и честным по отношению к себе и к окружающим. Он очень любил свою семью, с большой любовью относился к своей супруге.
…Погиб он, защищая девушку от хулиганов. Потерял много крови, и если бы об этом знали студенты – я уверен, все без промедления сдали бы для него кровь. Но сообщили нам, когда наша кровь была ему уже не нужна...
Я расскажу об одном эпизоде, показывающем, насколько Луб был человеком неравнодушным. Один из учеников по молодости попал в милицию на 15 суток. А тут на носу важный экзамен. Что делать? Владимир Николаевич идет на прием к начальнику отдела милиции и находит с ним общий язык. Дальше было и смешно, и грустно. Этого студента с охраной привозят в консерваторию на репетиции с аккомпаниатором, а затем и на экзамен. Все закончилось благополучно. Главное, что экзамен был успешно сдан! И всё это только лишь благодаря Лубу!


Оригинально познакомились и подружились…

Вспоминает мой друг из Днепропетровска исполнитель, композитор, заслуженный деятель искусств Украины Михаил Некрич.

В оркестре «Зеленый Огонек», где я был руководителем, в Черкассах, играли два трубача из Одесской консерватории. Юрий Соловьев, окончивший консерваторию у профессора Г.Д.Леонова, и Владимир Ефимов, который заочно занимался у Владимира Николаевича Луба.
Были у нас выходные после серии концертов. Кто-то из ребят предложил: а давайте смотаемся в Одессу, морем подышим, бычков с Привоза поедим?!
Долго не думали, утром сели в машину, и днем были уже в Одессе. Зашли в консерваторию - тут я и познакомился с Владимиром Лубом.
Мы были с ним ровесниками и, наверное, поэтому сразу перешли на ты.
Почувствовали симпатию друг к другу. Как всегда в таких случаях, выяснили в разговоре, что у нас много общих знакомых…
Володя говорит: «Михаил, а возьми-ка трубу, давай поиграем!». «Так нет у меня трубы», - отвечаю я. «Это не проблема, - говорит Луб, - Бери мою».
«А что будем играть?», - спрашиваю. «А что угодно!», - и сел за рояль.
«Володя, ведь я все больше по джазу», - говорю я. «Так знаю, наслышан о тебе. Играй песню «Индийского гостя», - знаешь?».
Ну, конечно же, знаю, кто ее не знает. Осторожно начинаю тему и сразу чувствую, что Володя прекрасно чувствует джаз. Перешли на другие темы. Играли в стиле би-боп, свинг, хард-боп. Собрались студенты. Посыпались аплодисменты. Получился импровизационный концерт. Час, если не больше, мы музицировали.
С тех пор мы с ним, можно сказать, подружились.

Инструмент он обожал

Рассказывает Анатолий Жульев, преподаватель Запорожского музыкального училища.

Работая преподавателем Кировоградского музыкального училища, на каком-то этапе я решил, что надо бы мне всерьез заняться дирижированием. Поступил по второму кругу в Одесскую государственную консерваторию, в класс известного на всей Украине преподавателя Веры Петровны Базилевич.
Владимир Николаевич Луб был в то время куратором по подготовке и проведению госэкзаменов по дирижированию. Сдавал я госэкзамен с прекрасным, другого слова нет, военным духовым оркестром Одесского высшего военного командного училища ПВО (дирижер - заслуженный артист Украины подполковник А.Я.Салик, впоследствии – народный артист Украины, полковник, профессор Одесской консерватории).
Кстати, автор этого очерка Борис Турчинский в том оркестре работал солистом-кларнетистом. На моем государственном экзамене, кроме других произведений, Борис ярко сыграл соло в фантазии М.И.Глинки «Камаринская». Тогда я с ним и познакомился, и вот дружим мы с ним уже много лет. На экзамене я получил оценку «отлично», комиссия отметила превосходную игру оркестра. А Борис удостоился похвалы комиссии и моего преподавателя по дирижированию Веры Петровны Базилевич. Но вернёмся к В.Н.Лубу.
Владимир Николаевич принимал активное участие, и не раз, в проведении областных семинаров руководителей духовых оркестров в Кировограде. В 1979 году вместе с Лубом мы пригласили на это мероприятии и доцента В.П.Базилевич. Оба они приняли активное участие в проведении практических и теоретических занятий. Владимир Николаевич выступил также и с сольной программой, исполняя сложные и интересные произведения.
Вот темы, с которыми выступал Владимир Луб на теоретических занятиях: «Современные тенденции игры на духовых инструментах», «Работа над штрихами, атакой, динамикой».
На следующем семинаре были другие темы: «Организация обучения игре на трубе (корнете) в самодеятельных духовых оркестрах. (Изданные методические рекомендации руководителям и участникам самодеятельных духовых оркестров), Одесса 1978 г. Рецензенты – Т.А.Докшицер, народный артист РСФСР, профессор ГМПИ им. Гнесиных, Р.П.Терехин, кандидат искусствоведения, профессор Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского. На этом же материале был запланирован выпуск книги Владимира Луба в Москве.
В 1987 году мы встретились с ним на Всесоюзном семинаре духовиков в Ленинграде. Он делал доклад уже по эскизам своей книги, которая получила очень хорошие отзывы, одобрение.
Конечно же, мы встречались и каждый раз, когда я приезжал в Одессу. А еще в нашей компании были сейчас уже выдающиеся люди: Николай Волков, доцент музыкально-педагогического института имени Гнесиных, кандидат искусствоведения, Иван Оленчик, профессор института Гнесиных, лауреат международного конкурса «Пражская весна» и другие.
Володя был человек очень общительный, компанейский! Долгое время он жил с семьей – женой и маленьким сыном - в общежитии. Работал много и везде, куда приглашали, зарабатывал на кооперативную квартиру.
Я бывал у него дома, в этой квартире. Скромная двухкомнатная квартирка на Молдаванке, в современной многоэтажке, кажется, на шестом этаже.
Личностью Владимир был неординарной, с большим чувством юмора. Обожал свой инструмент – трубу. В любой день и при любой занятности старался пару часов уделить трубе.
Что я помню из рассказов о себе Володи Луба?
В Одесской консерватории он работал с 1972 года. Детдомовец. Служил в ансамбле песни и пляски МВД в городе Алма-Ата. Закончил Алма-Атинскую консерваторию и аспирантуру у Тимофея Александровича Докшицера в Москве.
В.Луб старался поддержать молодых студентов-духовиков, умел подбодрить, похвалить, если надо. Например, когда я играл «Концертино» В.Успенского, сказал мне, что я очень удачно в технических местах применил двойную атаку. Похвала молодого преподавателя имела для меня большое значение.
Луб умел создать творческую обстановку, в беседе давал хороший исполнительский анализ и умел поддержать творчески и эмоционально. Часто то, что он говорил о штрихах, об атаке, приемах игры на трубе – все это он практически показывал на инструменте, часто при довольно большой профессиональной аудитории.
Что еще он рассказывал? Что невероятно благодарен Т.А.Докшицеру, за те знания, которые получил от него, обучаясь в аспирантуре. Делился своими впечатлениями об учебе. Приятно было, рассказывал он, когда идешь по Москве и видишь большую красочную афишу, где написано: играет В.Н.Луб – ученик профессора народного артиста СССР, солиста оркестра Большого театра Тимофея Докшицера.
Как и его великий учитель Т.А.Докшицер, Владимир Николаевич большое значение придавал воспитанию культуры звука. Его ученики, как правило, прекрасно владели всем богатством выразительного звучания. Педагогические воззрения учителя и ученика сходятся еще во многих аспектах средств музыкальной выразительности.
«Каждый трубач имеет свою характеристику звука, по которой его можно узнать и отличить. Но звук не дается от природы сам по себе, его надо сформировать и постоянно развивать». (Т.Докшицер). Этому правилу Владимир Луб следовал всегда.
Одним из главных достоинств Владимира Луба было то, что он был играющим педагогом. Согласитесь, это очень важно! Играющий преподаватель постоянно совершенствуется, ищет новые пути к выражению музыкальных образов, технически растет как исполнитель.
И еще из его воспоминаний. У Владимира в детстве была травмирована губа, и многие в его музыкальном окружении сомневались в успехе его профессиональной карьеры трубача. Но, обладая большим трудолюбием и благодаря профессиональным педагогам, Владимир эту трудность преодолел и достиг высокого исполнительского мастерства.
Володя любил пошутить, даже участвовал в капустниках в консерватории. Брал металлический раздвижной пульт, вставлял туда трубный мундштук и играл на нем «Полет шмеля» Н.А.Римского-Корсакова. Получалось забавно, смешно, зал взрывался бурными аплодисментами и громко хохотал.
Надо сказать, что его передовой музыкальный опыт, его теоретические труды были оценены и активно применены на практике музыкантами других республик, а также использованы в республиках теоретиками музыки. Например, специалистам известно такое полезное чисто специфическое республиканское издание, где использованы наработки В.Н.Луба: «Национальное исполнительское искусство игры на трубе в музыкальной культуре Беларуси и зарубежных стран (сущность, специфика и перспективы развития). А.А.Пузач, Беларусь, Минск».
Вот цитата из специальной литературы белорусских коллег: «Важным моментом формирования национального исполнительского искусства игры на трубе является передача знаний технологического порядка в освоении всевозможных приемов исполнения на этом инструменте. Большим подспорьем для трубачей Беларуси являются труды таких известных специалистов, как профессор Московской государственной консерватории по классу трубы Ю.А.Усова, известный трубач, профессор Т.А.Докшицер, заведующий кафедрой Одесской консерватории доцент В.Н.Луб».


Марк Штейнберг: «В Лубе чувствовался весь его учитель Тимофей Докшицер»

О чём поговорить музыкантам, чтобы ближе узнать друг друга? Лучше вообще ни о чем не говорить - просто возьми и сыграй! Вот так и Володя Луб ворвался, а не постепенно вошёл в Одесскую музыкальную семью - не с разговорами о себе, а со своей музыкой.
О нём как о прекрасном трубаче заговорили духовики Одессы, он был вне конкуренции. Через три года его работы в консерватории я с удовольствием принял к себе на работу, в эстрадный оркестр кинотеатра «Украина», которым руководил тогда, его студента - отлично подготовленного Лубом музыканта Геннадия Кисельникова, достойного продолжателя мастерства своего учителя.
Луб сразу же стал солистом симфонического оркестра Одесской филармонии, вот здесь-то мы по-настоящему и познакомились с ним. На гастроли к нам приехал великолепный пианист Наум Штаркман, в программе была «Мелодия в блюзовых тонах» (Голубая рапсодия) Гершвина. Поскольку это произведение симфо-джазовое, для исполнения которого нужны в оркестре саксофоны, дирижёр маэстро Симович пригласил принять участие нас, саксофонистов оркестра кинотетра «Украина» – Виталия Тренчука (тенор), Натана Малиса и меня (альты).
Вот здесь мы и встретились с прекрасной манерой исполнительства Володи Луба, в которой чувствовался весь Докшицер.
А ведь Докшицер, вспомним, долгое время был эталоном. «Играл на трубе, как на скрипке»,- говорили о нем музыкальные критики. Да и сегодня мало ему равных по культуре исполнения и по другим музыкальным параметрам. На его записях до сих пор трубачи учатся. Весьма похожим на своего учителя Докшицера был Володя Луб.
Я часто общался с Володей, он был доступным, весёлым человеком. Как прекрасный музыкант он многому учил, но не поучал. Очень непонятная, глупая смерть в 1990 году вырвала Володю из музыкальной семьи Одессы, но не из светлой о нём памяти. Светлой памятью ему та самая светлая мелодия в блюзовых тонах…


Лучший путь к успеху

Заслуженный артист Российской Федерации Сергей Остапенко.

«Лучший путь к успеху – это влюбиться в то, что ты делаешь». Таким был у Владимира девиз.
Мы с Володей Лубом знакомы очень давно. Дружба наша началась в Москве в 1967 году, и мы даже не могли тогда предполагать, что она будет иметь продолжение в Одессе - городе, который и он, и я полюбили как родной.
Итак, институт военных-дирижеров. Володя приехал туда поступать, уже будучи сверхсрочником. Он проходил службу в ансамбле песни и пляски Среднеазиатского военного округа (Алма-Ата). Оба мы были трубачами, поэтому сразу нашли взаимопонимание. Да и с таким веселым, жизнерадостным, компанейским человеком, каким был Луб, невозможно было не дружить.
Позже я часто думал, откуда у него этот оптимизм, доброта души, целеустремленность? Детство у него было непростое. Сам из детдома. Натерпелся в жизни много. Себя называл беспризорником, наверное, поэтому, когда он был преподавателем консерватории, а затем и десять лет заведовал кафедрой, он так по-отечески относился к студентам. Особенно к тем из них, у кого было плохое материальное обеспечение. Бегал по учителям других дисциплин, чтобы студенты пересдали зачеты или экзамены, с тем, чтобы оценка подходила под критерии получения стипендии. Обладая хорошими связями в музыкальном мире Одессы, сам устраивал студентов на работу в различные музыкальные коллективы города, в музыкальные школы.
Но вернемся в Москву. Проучился он на факультете буквально пару месяцев. В отличие от меня, он имел свободный выход в город как сверхсрочнослужащий.
Пошел на прослушивание к Тимофею Александровичу Докшицеру, который преподавал в институте Гнесиных. После чего решил не продолжать учебу в институте военных дирижеров. Потом он мне рассказывал, что учиться у Докшицера было его мечтой, а факультет был только трамплином в осуществлении этой мечты.
Я всегда вспоминаю Володю с большой теплотой и уважением. Знаешь, Борис, мне он напоминает Василия Теркина, только в музыке. Мог играть на трубе без мундштука, на двух трубах в два голоса. Мог сделать стойку на голове, играя на трубе. Причем все это сопровождалось не какими-то несуразными звуками, а довольно хорошим исполнением.
Если оставить в стороне его лихачества, надо сказать что он был прекрасным исполнителем. Потрясающая техника, очень красивый и выразительный звук, осмысленное исполнение произведений любого жанрового направления были у него.

Владимир Луб в приближении

- Вторая встреча с Володей у меня была уже в 1972 году в Одессе, куда он приехал после аспирантуры преподавателем Одесской консерватории, вместо известного трубача, композитора и преподавателя Г.Д.Леонова, - продолжает свой рассказ о друге Сергей Остапенко.
Я в то время, как помнят мои друзья, был дирижером оркестра штаба Одесского военного округа.
Володя Луб работал во всех музыкальных коллективах города. Зарплата в консерватории была мизерная. Надо было кормить семью. Подрабатывал, где только мог. На демонстрациях всегда создавал какой-нибудь «оркестрик». Мы, военные музыканты, стояли на Куликовом поле, и когда его оркестр был только возле универмага и начинал играть, сквозь километры прорезался звук его трубы. Музыканты, особенно трубачи, узнавали его по звуку и говорили: «Луб приближается!». Такой по силе и по тембру был узнаваемый у него звук трубы.
Многие из его выпускников стали лауреатами, профессорами академий музыки, солистами солидных оркестров. Думаю, Борис, ты их всех хорошо знаешь и перечислишь в своей статье. И еще, Борис, хочу выразить тебе свою признательность, что решил вспомнить Володю Луба. Он достоин того, чтобы его помнили!


Мне с ним было интересно

Мой собеседник Григорий Онуфриевич Белинский, заслуженный работник культуры Украины, преподаватель трубы Житомирского музыкального училища им. В.С.Косенко.

- Григорий Онуфриевич, знаю не понаслышке, что вы были хорошо знакомы с Владимиром Николаевичем Лубом.

- Да, Борис, а как же иначе. Я ведь тоже в свое время заканчивал, как и ты, Одесскую консерваторию, но порядком лет раньше. Привозил к Лубу на консультацию своих учеников - хорошо тебе знакомых Юрия Лабуду и Сергея Голоскевича. Это был 1972 год. Владимиру понравилась игра моих студентов, и он пригласил их поступать в Одесскую консерваторию, к нему в класс. Юра Лабуда впоследствии много лет проработал солистом оркестра Одесского театра оперы и балета.
Мне с Лубом было интересно. Хотя по человеческому темпераменту мы разные люди.
Исполнитель он был прекраснейший. Обладал красивым звуком, фантастической техникой, а диапазон какой! Человек он был веселый, коммуникабельный, полный энергии. Иногда эта его энергия била через край.
Близко мы с ним познакомились на семинаре «Ленинградские фанфары» в Питере в 1984 году.
На семинар собрались корифеи духовой музыки Союза, преподаватели вузов и музыкальных училищ страны. Назову некоторых из них: Ю.А.Усов, Ю.А.Большиянов, А.Д.Селянин, Н.М.Волков, В.М.Буяновский, Т.А.Докшицер…Вот такое представительное «духовенство». Я думаю, это был самый представительный и содержательный семинар исполнителей на медных духовых инструментах за всю историю страны!
Помню, в первый день семинара выступил с докладом Тимофей Докшицер. Он представил удивительно умный и полезный нам, духовикам, материал, и мы с Владимиром Лубом потом его долго обсуждали.
Утром проходили семинары, а по вечерам мы ходили на концерты. В Питере есть куда пойти и чему поучиться! Причём в день было по два концерта. Насыщенный семинар. Забыл сказать, что руководителями семинара были Большиянов и Буяновский. Они его организовали на самом что ни на есть высоком уровне. Все это происходило в чудесном зале имени Глазунова.
На одном из концертов выступал брасс-квинтет Большого театра СССР под руководством Вячеслава Прокопова. По профессионализму это ни с чем не сравнимый коллектив, ни в чем не уступает известному канадскому брасс-квинтету.

- Григорий Онуфриевич, маленькая ремарка от меня. Это был первый состав квинтета, в котором он продержался и выступал до 1995 года, а затем валторниста Аркадия Шилклопера заменил выпускник нашего, Житомирского, музыкального училища Владимир Шиш. С этим прославленным коллективом Володя проработал много лет. Сегодня Владимир Степанович профессор, заслуженный артист Российской Федерации, возглавляет кафедру медных духовых инструментов Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского.

- Спасибо, Борис, что напомнил. С Владимиром Лубом мы общались много. Он мне рассказал, что сам детдомовец, а я ему, что и я сам тоже из этого «помета». Ну и, конечно же, об учебе в аспирантуре у Тимофея Докшицера он рассказывал тоже, этого человека он очень уважал.
Не буду делать секрета, что по вечерам в гостинице мы для укрепления дружбы пропускали по сто грамм. При этом, конечно, обсуждая услышанное и увиденное на семинаре и в концертных залах, что тоже шло всем на пользу. В компании Владимир был заводилой. Без мундштука играл «Венецианский карнавал» Ж.Арбана, причём без скидок, отлично. Только на одном лишь мундштуке играл разные «Сырбы». Жаль, что он так рано ушел из жизни. Мог бы еще много полезного сделать для развития духовой музыки.


Слово о товарище от автора очерка

Владимир Николаевич не был моим непосредственным учителем. Я занимался у профессора Калио Эвальдовича Мюльберга, известного украинского кларнетиста, лауреата Международного конкурса, кандидата искусствоведения. Но как-то так получилось, что с самого начала учебы в консерватории у меня с Лубом сложились теплые отношения. И эти отношения продолжались довольно долго, до самой смерти Владимира Николаевича.
В 1979 году я стал руководителем Житомирского духового оркестра, но моя любовь к Одессе, к людям, которые за годы учебы и работы стали мне будто родными, заставляла меня, особенно в первое время, часто навещать Одессу.
Прямо скажу, скучал. Поэтому нередко навещал своих друзей, наставников. Среди них был и Владимир Николаевич. Не помню ни одного случая, чтобы я приехал в Одессу и мы бы не встретились, хоть на пару часов. Как правильно заметил Марк Штейберг, Луб учил, но не поучал. Мне с ним было очень интересно, он живо и с интересом рассказывал мне о своих учениках и о методических работах, над которыми трудился в то время.
Хорошо запомнил я, как при последней встрече Луб увлечено рассказывал о работе, которую готовил, «К вопросу о специфике игры на родственных инструментах» (трубах разных строев). Я Луб обладал большими организаторскими способностями. Вспоминается, как умело и грамотно он организовал визит в Одессу своего учителя, Тимофея Александровича Докшицера, в 1978 году. Для этого ему необходимо было задействовать огромный творческий потенциал города. Это и мастер-классы в музыкальной школе-десятилетке имени П.С.Столярского, и помещение прославленного Одесского театра оперы и балета для заключительного концерта, и оркестр штаба Одесского военного округа, и многое другое, связанное с этим мероприятием.
Я был на том мастер-классе, который проводил великий трубач в одесской специализированной школе имени Столярского. Это было незабываемо. Зал школы небольшой, а желающих увидеть знаменитость было более чем предостаточно, люди стояли по всему периметру коридора. Тимофей Александрович сопровождал мастер-класс показом, как надо исполнять то или иное место из произведения. Игра его была безукоризненной. Тембры звучания его инструмента до сих пор живы в моей музыкальной памяти. А еще я помню, как он тихим голосом, спокойно, как бы выверяя каждое слово, делал то или другое замечание. Очень уважительно к играющему ученику, чтобы не задеть его самолюбия.
Концерт трубача такого уровня, как Докшицер, иначе как историческим не назовешь. Поэтому я хочу немного рассказать о нем, да и о самом приезде в Одессу прославленного Маэстро тоже.
Я в то время занимался на пятом курсе консерватории, и это было как раз в период моих государственных экзаменов, поэтому нет, наверное, надобности рассказывать, как для меня было важно такое событие.
За месяц до концерта дирижеру, с которым я тогда работал, Александру Салику, позвонил начальник военно-оркестровой службы округа Валерий Богданов и попросил откомандировать меня на неделю-две в распоряжение оркестра штаба для участия в этом концерте. Мне это явно льстило - ведь это говорило о том, что меня ценили как кларнетиста да и участие в таком, повторюсь, историческом концерте, было весьма престижно и интересно. Увы, я отказался, хотя потом об этом жалел…
Ведь, по сути, всё то, что я должен был играть на выпускном госэкзамене, у меня было готово на хорошем уровне.
Концерт прошел на ура! Тимофей Александрович Докшицер в своём вступительном слове сказал, что для него большая честь играть в Одессе, в городе, связанном с такими громкими имена корифеев духовой музыки, как Михаил Иннокентьевич Табаков, выдающийся российский и советский трубач и педагог, его учитель Чернецкий Семен Александрович, дирижер, педагог, композитор, лауреат Государственной премии СССР, главный инспектор оркестров Красной Армии и флота, Орвид Георгий Антонович, прославленный советский трубач, профессор московской консерватории (1941), народный артист РСФСР.
С Одессой связано также имя Натана Рахлина, выдающегося советского дирижера, Народного артиста СССР. Связаны с Одессой и многие другие прославленные имена.
В заключение концерта Тимофей Докшицер с блеском, иначе и не скажешь, исполнил «Рапсодию в стиле блюз» Дж. Гершвина.
Оркестром штаба дирижировал профессор института военных дирижеров, талантливый дирижёр и аранжировщик засл. арт. России С.Д. Райхштейн. Кстати, именно к этому концерту он сделал переложение рапсодии для трубы и аранжировал для духового оркестра. Прекрасный оркестр под управлением такого известного дирижера и талант Докшицера создали для слушателей праздник, об успехе которого трудно рассказать словами.
Отдельное спасибо за это Владимиру Лубу: именно ему мы обязаны событием, которое вошло в сокровищницу духового исполнительства и в историю памятных событий культурной жизни Одессы.
******************************************************
Несмотря на то, что Владимир Луб «сбежал» от карьеры военного дирижера, духовую музыку он очень любил, как любил и людей в военной форме, носящих музыкальные эмблемы. С моим тогдашним военным дирижером Александром Саликом был Владимир очень дружен. Да и к советам Луба Салик прислушивался. Особенно в дни подготовки к окружным конкурсам. Не раз он приходил к нам на репетиции и слушал, потом они уходили с дирижером «пошушукаться», и Александр Яковлевич приходил с новыми идеями.
Как мне потом рассказывал сам Салик, в подсказках Луба всегда было что-то рациональное. Всегда присутствовал он и на конкурсах военных оркестров округа, где мы неизбежно побеждали. Хвалил, хвалил, но иногда и критиковал. А без здоровой критики не может быть и настоящего успеха.


Для труб высоких строев

Владимир Николаевич Луб был одним из инициаторов среди педагогов-трубачей высших учебных заведений, которые выступили перед министерством культуры СССР с просьбой о приобретении всеми учебными заведениями труб различного строя.
Вот, что он пишет в своей работе «К вопросу о специфике игры на родственных инструментах (трубах различных строев)». Киев, «Музычна Украина», 1989, Сборник статей, «Теория и практика игры на духовых инструментах».
«Произведения, написанные для труб высоких строев, регулярно включаются в обязательную программу различных международных конкурсов.
По причине отсутствия малых труб, а также из-за сложностей исполнения их партий на трубе in.B, наши музыканты на конкурсах в Мюнхене и в Праге не могут добиться успеха. Включение произведений, написанных для труб высоких строев, в конкурсные программы обязывает наших ведущих преподавателей при подготовке кандидатов для участия в конкурсах учитывать это обстоятельство».
«К сожалению,- продолжает Луб, - вопрос о приобретении нашими высшими учебными заведениями труб различных строев остается нерешенным».
Не забудьте, это был год 1989-й! Но и сегодня все по-прежнему держится на частной инициативе студентов и преподавателей. Хочешь участвовать в конкурсе – купи малую трубу, не хочешь – не надо, не будешь участвовать. Другие времена, другие нравы.
Но вернемся к событиям тех дней, когда это было актуально. Луб пишет во многие инстанции: «Для устранения образовавшейся проблемы в учебном процессе необходимо решить вопрос о закупке этих инструментов за рубежом или рекомендовать одному из заводов, изготовляющих духовые инструменты в нашей стране, выпуск некоторых труб высоких строев (это, конечно, было нереально, т.к. качество этих инструментов оставляло желать, мягко говоря, быть на много порядков лучше). Имея эти инструменты, наши музыканты смогут исполнять произведения, написанные специально для них. Проблема освоения данных инструментов в учебном процессе в исполнительской практике является актуальной. В связи с этим, представляется целесообразным ввести в музыкальных вузах нашей страны предмет обучения игре на этих инструментах, для чего необходимо создать соответствующую методику».
Увы…Через год после выхода этой статьи Луба не стало, а еще через год, и на многие годы, всем стало не этого.


Он заряжал нас энергией

Мой собеседник – профессор Национальной академии музыки, заслуженный артист Украины, солист оркестра Национального театра оперы и балета Украины, ученик Владимира Николаевича Луба – Николай Баланко. Ему мои вопросы.

- Николай, я очень рад твоим успехам! Пролистав не одну страницу Интернета, я увидел, к большому своему удовольствию, что ты добился значительных высот - как на исполнительском поприще, так и на преподавательском. По просьбе многих учеников и друзей твоего преподавателя в Одесской консерватории Владимира Николаевича Луба, я пишу о нем этот очерк. Скоро приближается печальная дата – 15 лет, как он не с нами...

- Борис, я очень рад, что о нем вспомнили!
Владимир Николаевич был человек заслуженный во всех ипостасях.
Для меня он, можно сказать, был как отец родной. Прекрасно помню, каким я поступил к нему на первый курс - грубо говоря, «неотёсанным», провинциальным «хлопчиком» - и какая метаморфоза произошла со мной за пять лет учебы в консерватории, где Луб был для меня самым главным человеком. На его уроки я каждый раз шел и с удовольствием, и с определенным опасением – все ли у меня получится, одобрит ли мои начинания преподаватель. Будучи юным и еще не слишком искушенным во многих музыкальных тонкостях, я чувствовал, что каждый его урок – «особенный», нацеленный на раскрытие секретов исполнительства на трубе. На уроках Владимир Николаевич обращал внимание на совершенствование технического мастерства, а что касается манеры исполнения произведений, то его всегда методически точно обоснованные советы были чрезвычайно ценными. Много времени уделялось пониманию, усвоению музыкальных стилей, построению драматургии произведения. В его классе у студентов была возможность знакомиться с большим и разнообразным репертуаром для трубы. Владимир Николаевич часто любил представлять благодарной одесской публике новые программы своих учеников. И, конечно, благодаря плодотворному сотрудничеству «профессор-ученики», концерты становились настоящим праздником в Одесской консерватории.
Давай ненадолго оставим в стороне рассуждения о том, что и как он в меня вложил как профессионал. Расскажу о его отношении ко мне как к человеку, которому надо было дать путевку в жизнь. Особенно дороги мне воспоминания о посещении Владимиром Николаевичем моей Малой Родины – живописного подольского села. Приятно было наблюдать, как такой сильный, статный, острый на словцо мужчина увлеченно любовался закутками сельских пейзажей, с удовольствием принимался за привычные для сельского быта дела. На каждом шагу, как ребенок, радовался звукам села, наслаждался особенностями украинского языка, характерными для Винничины, и жадно вслушивался в интонации украинской народной песни. Никогда не забуду, как он не только находил общий язык, но и целовал руки моей Маме – простой женщине из села – и благодарил ее за искренность, тяжелый труд и стремление дать детям образование.
Мой Учитель научил меня понимать, что такое хорошо и что такое плохо. Научил правильно ориентироваться в этой сложной жизни. Он вложил в меня умение общаться с людьми, видеть, кто мне друг, а кто нет. В малейшей сложной ситуации он всегда приходил на помощь. На него всегда можно и нужно было рассчитывать. Советы, которые он давал, всегда были мудрыми... Ведь и сам он прожил непростую жизнь - это заставляло его быть сильным. Этому он учил и своих учеников. Недаром, когда он на протяжении десяти лет был заведующим кафедрой, его называли «батя». Было за что!

- Хорошие слова… Скажи, вот ты сейчас, как и он, преподаватель - профессор ведущего музыкального учебного заведения Украины – Академии музыки. Часто ли ты пользуешься в своей практической преподавательской деятельности педагогическими воззрениями Владимира Николаевича?

- Однозначно, да! А как же иначе… Думаю и ты в работе со своими учениками пользуешься многим из того, что дал тебе твой учитель Калио Эвальдович Мюльберг. В этом и есть главные постулаты жизни. От учителя – к ученику, и так по цепочке, до бесконечности…
Владимир Николаевич повлиял на мое формирование не только как музыканта-трубача: его «всевидящее» педагогическое око усмотрело во мне – юноше – педагогические способности и интерес к преподаванию. По его благословению, сразу после окончания консерватории я стал совмещать исполнительскую деятельность, будучи солистом оркестра Одесской филармонии, с педагогической, на кафедре alma mater. Тогда мне еще и в голову не приходило, что такая черта, как преданность педагогической работе, от дорогого педагога передастся мне на всю последующую творческую жизнь, и я буду, отдавая дань традициям одесской и московской медных духовых школ, преподавать специальность «труба» в Национальной музыкальной Академии Украины в Киеве.
Благодарю Бога, что Владимир Николаевич, не жалея времени и эмоций, подвёл меня к непростой и богатой событиями исполнительской жизни и стал наставником в поистине великой профессии – Педагог.
Основополагающим принципом его отношений со студентами было непререкаемое уважение к личности каждого ученика. Я об этом всегда помню, теперь это и мой принцип.
Владимир Николаевич буквально заряжал нас энергией. Класс его не был закрыт на замок - всегда можно было послушать и других учеников, и то, как он сам занимается. Уроки иногда проходили по-толстовски. «Петр, а ну ты сыграй это место. Нет, не годится. Николай, а теперь ты. Ну, а теперь я попробую…».
Он был прирожденным оптимистом. У него всегда было хорошее настроение - и это невольно передавалось нам.
Борис, не тебе рассказывать, что есть преподаватели, у которых скучно - приходишь на урок, начинаешь играть, а он тебя перебивает через каждую фразу - и давай ее чистить. Владимир Николаевич всегда давал сыграть до конца, и только потом мы начинали работать над тем, что надо было поправить. Считаю такой метод эффективным, он дает больше результатов для ученика.
Трубач Луб был великолепный. И звук, и техника – всё у него было на высоте. Одинаково хорошо играл академическую музыку: барокко, классику, романтику, - и произведения современных авторов. И на таком же уровне – джаз. Прекрасно импровизировал. Ну, а каким он был шутником! Легенды в Одессе до сих пор ходят.
Жаль, что он так рано ушел из жизни. Нам его не хватает.
Борис, не забудь мне выслать очерк о Лубе, когда опубликуешь, покажу своим ученикам!

Большой и добрый фантазер

В воспоминаниях о знаменитостях друзья всегда добавляют к портрету свой маленький штрих, который украшает или дополняют образ малоизвестными сюжетами. Таков рассказ и Петра Табака, коллеги и друга Владимира Луба. Он также учился у Тимофея Докшицера, затем преподавал в Кишиневской консерватории. Сейчас живет в Москве.

- С Володей Лубом я познакомился заочно – мы в разное время учились у одного педагога в Москве, у профессора Тимофея Докшицера, а потом работали «рядом» – он был преподавателем консерватории в Одессе, я преподавал в Кишиневской консерватории, играл в симфонических оркестрах радио, телевидения и оперного театра.
Наши встречи были спонтанными. Он мог появляться в Кишиневе, как торнадо, – внезапно, в 8 часов утра с букетом цветов, рассказать пару анекдотов или какую-нибудь историю и исчезнуть! Володя Луб – одна из ярких, я бы сказал, колоритных фигур музыкальной Одессы.
По природе он был великим актером и прекрасным педагогом. Все его ученики играли красивым звуком и обладали хорошей техникой – одновременно отличались скромностью и непоколебимой верой в успех. Но я хочу рассказать не о его музыкальных заслугах - очевидно, этого в очерке немало прозвучит и без меня. Я расскажу о другом. Для близких друзей Володя Луб остался в памяти большим и добрым фантазером, любителем розыгрышей. Жизнерадостными эпиграммами и четверостишиями, сочиненными на ходу, или тут же перелицованными для другого адресата, он осыпал друзей.
Однажды Владимир как представитель Одесской консерватории приехал в Кишинев на траурное прощание со знаменитым народным артистом. По дороге на кладбище он свернул во двор оперного театра, где мы и встретились. Было решено продолжить день на более мажорной ноте - ведь жизнь-то продолжается, несмотря ни на что.
Было обеденное время. Володя нырнул в ближайшее кафе, положил увесистый портфель на стол, достал сверток, развернул его. В трехслойной промасленной газете сверкала свежая, с красными глазами селёдка. Свежий посол, сам выбирал на Привозе!
«А теперь посмотрим, какое здесь пиво», – с этими словами он достал из портфеля большой охотничий нож - как минимум, для охоты на кабана, и принялся было потрошить рыбу. Посетители кафе настороженно замедлили пищепринятие и наблюдали. Я спохватился: да! Это был Володя! Это очередной его выкрутас, чисто одесско-сицилийский розыгрыш, типа: вам сеньор Падрино велел кланяться и посылает рыбу (для сицилийца это равно приговору). Да еще такой ножище сновал в руке!
Я взял за хвост одесский продукт, вместе с ароматизированной привозными феромонами газета и теперь уже на глазах застывшего в удивлении дорогого гостя со словами: «Володя, сегодня будем обедать у меня дома», - я выбросил «дружеский гостинец» в мусорный бак!
В восторге от обеда в теплой обстановке у меня дома, Володя сел за фортепиано и решил выступить с «высокохудожественным» номером, который всегда воспринималась благодарной публикой на ура. На этот раз была исполнена классическая пьеса для голоса и фортепиано «А у макаки жо...а красная».
После первого куплета все катались по дивану от смеха, особенный успех имел припев: «А ты её по морде чайником, чайником, и она, конечно, запоет!».
По невероятному стечению обстоятельств мой сын – маленький Филипп, сидя на горшке рядом с фортепиано, вообще ничего не понимая, что происходит вокруг, заразился общим хохотом и смеялся так, что весь покраснел.
Теперь, внимание! Володя резко прерывает рецитал и, обращаясь к аудитории, показывая на Филиппа, говорит: «Вот, видите? – маленький, а в большом искусстве как разбирается! Далеко пойдет!».
Прошло много лет, этот день остался в моей памяти, потому что Володя оказался провидцем – Филипп стал с его легкой руки отличным и востребованным трубачом. Закончил Московскую государственную консерваторию, играет в солидном симфоническом оркестре.


И еще воспоминания автора

У нас в Одесской консерватории, как и во многих консерваториях бывшего Союза, классы духовиков располагались в подвале. Чтобы не мешали другим, более изящным инструментам. Там же, в маленьком коридорчике, мы, студенты, часто занимались перед уроком.
Вспоминается такой интересный случай, связанный с Владимиром Николаевичем. Мой сокурсник Юра Кафельников и я, Борис Турчинский, в уже упомянутом подвальчике играли каждый что-то свое. Я оттачивал отдельные фрагменты Первой рапсодии Дебюсси и что-то еще (дело было где-то за месяц до выпускного государственного экзамена), а Юрий настойчиво повторял что-то, что явно не было частью программы его предстоящего экзамена. Потом выяснились, что у Юрия на днях должен быть в Киеве важный концерт - а работал он тогда солистом эстрадно-симфонического оркестра Украины. Известный украинский композитор в области эстрадной и джазовой музыки Николай Петренко написал фантазию для оркестра и дал соло трубе, причём, всё в партии трубы строилось на нотах высокого регистра.
Что-то у Юрия не получалось… И так, и сяк – не идет. Вдруг дверь класса Владимира Николаевича резко открывается (это было в его манере, так входить) и он говорит, обращаясь к ученику: «Ну что ты зарядил эту джазуху! У тебя на носу экзамен, ты хочешь сказать, что у тебя все идет идеально?».
«Владимир Николаевич, так концерт же у меня! Не могу подвести дирижёра и коллектив, да и соло «цей, зараза, написал, шоб ему…», - оправдывается Юра.
«А ну, зайди в класс, дай ноты».
В это время в классе были еще два преподавателя кафедры, гобоист Н. Генари и фаготист Н. Карауловский. Видно они что-то обсуждали, пока до Луба не донеслись рефрены его ученика.
Взяв ноты (а дверь была открыта, и я мог всю эту сцену пронаблюдать), Луб берет трубу и чётко с листа, с ходу все это исполняет, и исполняет как надо, в джазовой манере.
Надо сказать, соло действительно было сложным, с обилием высоких нот, со скачками и глиссандо. По сути, записанная импровизация.
Мы все, свидетели этого, были изумлены…
«Юра, на уроке я тебе дам пару советов и раскрою секрет, как выучить этот музыкальный момент, не теряя много времени. А пока учи то, что тебе нужно по программе»,- сказал Луб.
Через неделю мы снова с Юрой оказались в подвале, и я спросил его, как дела, как поживает Петренко? Я уже знал, что Луб ему что-то подсказал.
Юра как будто ждал от меня этого вопроса и с ходу сыграл, и сыграл отлично. Потом повторил еще раз. Видно было, что советы пошли на пользу. «Что ни говори, мой учитель мастер», - сказал он.
В конце 90-х Юра попал в тяжелое ДТП. Врачи собрали его по частям, спасли. Но, увы, последствия аварии повлияли на его здоровье, и …
Светлая ему память всех его друзей и просто тех, кто его знал. Так же, как и его учитель, он ушел из жизни в рассвете лет и творческих сил.
…


Занавес закрывается…

Корни Владимира Николаевича - в небольшом городке Житомирской области Эмельчино, на границе с Белоруссией. Затем, если я не ошибаюсь, семью раскулачили и сослали на остров Мацува Южно-Сахалинской области.
Помню, рассказывал он, как поступил в институт военных дирижеров, но затем понял, что военная служба на целых 25 лет – это не для него. Далее была учеба в Алма-атинской консерватории и в аспирантуре, потом был музыкально-педагогический институт имени Гнесиных, учеба у Тимофея Александровича Докшицера! Об этом Луб рассказывал много и увлеченно.
Когда я работал в Житомире, Луб несколько раз звонил мне и говорил: «Борис, а что ты делаешь летом? Может, составишь мне компанию в Эмельчино? Хочу там поискать могилки предков»... Но все время что-то мешало нашей совместной поездке.
Была еще одна попытка вместе съездить на родную нам обоим Житомирщину, в 1988 году, когда я приезжал на чествование юбилея моего преподавателя К. Мюльберга - а я уже тогда работал в другом городе, преподавал в Ровенском институте культуры - мы обговаривали эту возможность. Но, видно, не суждено было. В 1990 году я последний раз, перед тем как переехать на постоянное жительство в Израиль, решил поехать в Одессу, чтобы со всеми попрощаться. Вы же помните то время. Мы, уезжая, думали, что больше никогда никого не увидим из прошлой жизни.
Как сейчас помню, перед самой поездкой заходит ко мне в класс мой коллега, преподаватель трубы Степан Цюлюпа и говорит. «Ты, наверное, Луба из Одесской консерватории помнишь?». «Помню – не то слово, а что???». «Так убили его хулиганы на днях. Вот так…».
Занавес закрывается. Летом того года я приехал в Одессу, но она уже жила без этого замечательного человека…

********
Планы на будущее у Владимира Николаевича были огромные. Прежде всего, преподавательская работа и выступления его учеников на музыкальных конкурсах. Но центральным делом было издание его книги «Прогрессивная современная школа игры на трубе». Уже была договоренность с издательством, дорабатывались последние страницы, образно говоря, расставлялись штрихи. Но жизнь, к сожалению, распорядилась по-другому
***
Информация с сайта Одесской консерватории:

Сегодня все творческие коллективы Одессы укомплектованы высокопрофессиональными исполнителями, выпускниками кафедры духовых и ударных инструментов бывшей Одесской государственной консерватории имени А.В.Неждановой, ныне это Одесская государственная музыкальная академия. В национальных творческих коллективах Украины солистами оркестров работает множество ее выпускников – флейтисты В. Барило, С.Лаптев, А. Лазутина; гобоисты М.Кононов, В.Дикий, А.Литовченко, И.Шаварский; кларнетисты – заслуженный артист Украины В. Томащук, И. Юзвак, М. Шевчук, В. Голяк; фаготисты С. Штикало, В. Янчук, И. Грицюк, В.Ухов; валторнисты – заслуженный артист Украины В. Бондарчук, П. Грушовенко, А. Токаренко, П. Суржиков, К. Горелов, В. Мартынюк, И. Ефимов, Д. Земцов, Ю. Мандзий, А. Мельниченко, В. Апостол, И. Петриченко, Б. Карпенко, М. Чорпита, А.Пастухов, О. Маглеваний, Д. Каковкин, В. Каланда; и, конечно, трубачи – заслуженный артист Украины М.Баланко, В. Семенюк, С. Ищенко, В.Ищенко, А. Семерюк – ученики Владимира Луба.
Многие выпускники Владимира Николаевича Луба плодотворно работают в филармонических симфонических оркестрах, оркестрах оперных театров, преподавателями музыкальных школ, музыкальных училищ и высших учебных заведений Украины. Значительная часть выпускников работает солистами оркестров за рубежом.


Продолжение – в учениках

Ученик Луба – Борух Игорь Михайлович родился в Тернополе в 1953 году. В 1975 году окончил Тернопольское музыкальное училище имени С.Крушельницкой по классу трубы (класс М.Старовецкого). В течение 1975-1980 годов учился в Одесской государственной консерватории имени А.В.Неждановой (ныне – Одесская национальная музыкальная академия имени А.В.Неждановой) по классу трубы у профессора В.Н.Луба. С 1976 года – артист симфонического оркестра Одесского академического театра оперы и балета, с 1982 года – артист симфонического оркестра Одесской областной филармонии, с 1984 года – преподаватель по классу трубы и духового ансамбля на кафедре духовых и ударных инструментов Одесской государственной консерватории имени А.В.Неждановой, по совместительству, а с 1990 года – по условиям конкурса принят на должность старшего преподавателя кафедры вышеназванного вуза.

Игорь Борух прислал мне письмо, которым я и хочу закончить очерк о Владимире Николаевиче Лубе.

Здравствуй, Борис!

Рад, что ты взялся за это благородное дело – написать очерк о моем и не только, близком и любимом человеке, учителе, о Владимире Николаевиче Лубе.
Так сложились обстоятельства, что именно я после его смерти получил просьбу от ректората консерватории взять к себе в класс учеников моего бывшего учителя. В это время я уже имел своих учеников. И взять к себе еще и учеников Луба было для меня, поверь, и радостью, и печалью. Думаю, не надо дополнять и расшифровывать эту фразу. Всё и так понятно…
Именно в одесской консерватории началось мое становление, взросление, воспитание и перевоспитание. И большая в этом заслуга Владимира Николаевича Луба. От ученика к учителю протянулась ниточка в педагогической и исполнительской стезе. Конечно, имеется виду трубная школа. И ниточка это была такая: Михаил Иннокентьевич Табаков, выдающийся российский и советский трубач, заслуженный деятель искусств РСФСР (1945), один из основоположников современной отечественной школы исполнительства на этом инструменте. Затем, его ученик Докшицер Тимофей Александрович (1921 — 2005), советский и российский трубач, педагог и дирижёр, народный артист России, профессор Российской академии музыки имени Гнесиных. Его ученик – Луб Владимир Николаевич. И я, ваш покорный слуга, Игорь Борух. Я горжусь этой преемственностью!
Владимир Николаевич был во многом для меня примером. Он считал, что учитель не может успешно кого-то учить, если в это же время усердно не учится сам.
Настоящий учитель хорошо знает своего ученика и приспосабливает свою методику, свои действия, именно к потенциалу этого ученика. Вот такие аксиомы.
Я считаю, что мне повезло, я учился у замечательного, умного и интересного человека. К нашим урокам готовился особо тщательно, с каким-то трепетом ловил каждое его слово. Я обожал приходить к нему домой и разговаривать с ним. Эти разговоры никогда не ограничивались только профессиональными делами. Мы разговаривали обо всем: о музыке, о спорте, о жизни вообще. Я все старался впитать в себя, как губка.
Конечно, о моем учителе можно говорить очень долго и никаких книг и статей не хватит, чтобы выразить то, каким он был. Но я хочу сказать, каким он был лично для меня.
Владимир Николаевич был человеком огромной души и необычайной простоты, он был профессионалом, эталоном мастера-трубача. Но главное, он был и останется для меня Учителем. Учителем жизни! Очень не хватает его добрых и искренних советов. И теперь, когда случается непростая жизненная ситуация, я всегда думаю: «А чтобы сейчас сказал мне Владимир Николаевич?! Как бы он повел себя? Как бы разрешил эту ситуацию?».
Разве это не самое главное? И что тут еще добавишь…

Добавить и в самом деле почти нечего… Пожалуй, только вот эти убедительные строчки из Омара Хайяма, написанные как будто о Владимире Лубе:
«Каждый человек, появляющийся в нашей жизни, так или иначе – учитель! Кто-то учит нас быть сильнее, кто-то – мудрее, кто-то учит прощать, кто-то – быть счастливым и радоваться каждому дню. Кто-то вовсе нас не учит ничему, но и от этого мы тоже получаем что-то. Цени каждого человека, который рядом с тобой, даже, если он появился на мгновение. Ведь если он появился, то это уже неспроста!».

Б. Турчинский: «Музыка - моя жизнь».
очерк-интервью Анна Липникова

ИНТЕРВЬЮ С ИЗРАИЛЬСКИМ МУЗЫКАНТОМ ПЕРЕД ДНЁМ РОЖДЕНИЯ И УЧЕБНЫМ ГОДОМ

25 сентября кларнетисту, преподавателю и публицисту Борису Турчинскому исполняется… Сколько ему лет – секрет. Да и не важно это. Ведь Борис всегда – и внешне, и внутренне – молод. Кипучая энергия попросту не даёт ему отдыхать: преподавательская работа в 4-х общеобразовательных школах и консерватории, руководство и дирижирование детскими духовыми оркестрами, очерки о музыкантах-духовиках, выступления с духовыми ансамблями… Накануне Дня рождения Бориса, я, музыковед, совсем недавний друг из России, решила взять у него Интервью.

Пожалуйста, не ищите в Интервью хронологию – её нет. Я думаю, друзьям Бориса это и не требуется. Тех же, кому не известна биография Бориса Турчинского, я отсылаю к его книге очерков «Такая музыка звучит у нас в судьбе».

Кстати, меня зовут Анна.

Итак, поехали.

«ПРИВЕТСТВИЕ СОЛНЦУ»

А.Л.- Борис, мы знакомы с 12 декабря 2013 года, когда я отправила Вам своё письмо с просьбой назвать имена современных композиторов Израиля, о которых можно рассказать на моём сайте lafamire.ru. Вы ответили мне, назвав несколько имён. С первых же ваших сообщений-ответов у меня сложилось о Вас впечатление как о человеке дела, человеке со «стреляющей» энергией и тонкой солнечной душой. С недавних пор у меня есть развлечение в Интернете: проводить дату рождения нового друга через всевозможные гороскопы и астрологические программы. А потом смотреть: сошлось ли что-нибудь с реальными чертами человека. Так вот, гороскоп древнего народа майя назвал Вас «Жёлтое Солнце», на майянском языке – Ахау. И я думаю, такое совпадение неслучайно. Солнце, как известно, светит всем – и друзей у Вас очень много.

Я думаю, большую часть жизненной энергии Вы берёте от Солнца. Вы – горячий человек?

Б.Т.- Конечно, энергию беру от Солнца, откуда же ещё? Но я не думаю, что я «горячий», «горячие» - это там, на Кавказе. Я, наверное, тёплый человек, и это качество в себе ценю. 36.6, не более!

А.Л.- Израиль – очень солнечная страна. Вы должны были попасть туда рано или поздно, это «ваша» страна. Каково это - жить там?

Б.Т.- Ты высказываешь такую мысль, что моё пребывание в Израиле предрешено?

А.Л.- Да, именно так.

Б.Т.- Я расскажу, как я уехал в Израиль.


СЕБЕ МОЖНО ПОЗВОЛИТЬ ВСЁ, ЕСЛИ ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ МНОГО РАБОТАТЬ

- В 1989 году Союз начал разваливаться быстрыми темпами, но тогда ещё была надежда, что всё-таки Горбачёв и его команда совладают с ситуацией, и будет всё нормально. Я работал тогда преподавателем института культуры в городе Ровно. Люди постарше тебя помнят, что до 1985 года необходимы были справки на дополнительную работу. Зарплата у меня была 120 рублей, очень маленькая, и, чтобы заработать ещё какие-то деньги, мне нужно было записываться на приём к парторгу института, брать у него разрешение на подработку. Парторга интересовала только моя общественная работа, а не научная и не педагогическая. С общественной работой у меня оказалось всё «ок» - под моим руководством тогда выпускалась стенгазета в институте. Справку мне дали. Но, согласись, такая бюрократия сильно портила жизнь. Ситуация изменилась после 1985 года. Наконец-то отменили справки на совмещение. Я начал работать много, как это позволяло время и здоровье.

Тогда же открыли границы. Я почувствовал, что могу позволить себе не только ранее недоступные вещи, но и съездить за рубеж.

ЗОВ ЗЕМЛИ ОБЕТОВАННОЙ

Моя мама до этого уже дважды побывала в Израиле у своей сестры, рассказывала, какая это красивая страна. Мои братья меня подталкивали на поездку - разведать, как там живётся. Наконец, я решил посмотреть, что за страна - Израиль. 21 декабря 1989 года я вышел в аэропорту Бен-Гурион – и что-то произошло, мне даже трудно это объяснить. Я увидел бело-голубые флаги с магендавидом, которые в Союзе были запрещены. Что-то запало мне в душу. Стояла прекрасная погода, в январе здесь всегда хорошо – не жарко и не холодно. Я увидел улыбающихся людей, почувствовал, что мне здесь хорошо. По многим причинам я влюбился в это государство. Когда я вернулся в Союз, я уже понял, что мое место в Израиле.

«ГОРЫНЬ» И ПОСЛЕДНИЙ КОНЦЕРТ В СОЮЗЕ

Не могу не вспомнить, что в те годы, кроме ровенского института культуры, я работал ещё руководителем оркестра ансамбля песни и танца «Горынь» Дворца культуры Текстильщиков. Коллектив был профессиональный. Ансамбль состоял из хора, оркестра, танцевальной группы, солистов. Для меня всё там было новым: народное направление ансамбля, необычный оркестр с цимбалами, баянами и т.д. Кроме того, мне пришлось дирижировать и хором! Пригласил меня туда Лева Мирочник, мой земляк из Житомира, замечательный хореограф. Он был художественным руководителем всего ансамбля.
С этим коллективом мы гастролировали по Украине, были в Польше и Чехословакии. Для него я делал и оркестровки. Мне было очень интересно работать, да и труд этот оплачивался сполна. Работал я там три года, до самого выезда в Израиль. Три года творчества – иначе не назовёшь. Последний концерт был во Львове за неделю до выезда из Союза. Это был город, в котором я когда-то жил.

А.Л. - Вы уехали в Израиль один?


ИЗРАИЛЬ

Б.Т. - В Израиль переехала вся моя семья, но не сразу. Сначала уехали мы с братом-фаготистом Геной, через год – младший брат с мамой, через 2-3 года – мой старший брат. Первое время мы жили все вместе в городе Кфар-Саба, всей семьёй в одной огромной квартире.

ФОРМУЛА ХОРОШЕЙ ЖИЗНИ

Я люблю эту чудесную страну. Да, мне здесь комфортно. У меня хорошая работа, я её люблю. Работа позволяет мне жить достойно. Яхту и самолёт я себе позволить не могу, конечно. Но… иметь нормальную машину, раз в неделю поужинать в хорошем ресторане или сходить в театр, раз в году поехать за границу – да. Наверное, это и есть то, что нужно нормальному человеку в жизни.

В ГОРОДСКОМ САДУ ИГРАЕТ

А.Л.- Для меня духовой оркестр, который играет там, где он должен играть, т.е. на воздухе – это большая радость. В Ярославле такое чудо на улице возможно лишь летом. Обычно на набережной нашего города Ярославля летом по воскресеньям собирается духовой оркестр. Играет он на круглой площадке, расположенной на выступе набережной. Оркестр создаёт атмосферу праздника. Рядом с ним всегда собирается много народа. Люди и слушают, и танцуют, и смеются. В Израиле ведь лето – круглый год, всегда плюсовая температура. Играть на воздухе можно хоть каждый день. Какую значимость имеет духовая музыка в культурной жизни Израиля? Что для Вас значит духовая музыка?

ВАЛЬСЫ, ПОЛЬКИ, МАРШИ...

Б.Т.-Звучание духового оркестра действительно создает атмосферу праздника. В 60-х годах, когда я был юношей, я уже не застал игру духовых оркестров в парках культуры. В то время они были «выдавлены» вокально-инструментальными ансамблями (ВИА). Смутно помню, что в детстве мой отец брал меня на такие мероприятия с участием духового оркестра. В то время он работал в оркестре военного училища, и два раза в неделю оркестр играл в парке. Люди собирались, кто-то танцевал, кто-то подпевал знакомые мелодии. Музыка разносилась по всему парку… Вальсы, польки, марши, популярные мелодии тех лет... В середине 60-х всё это прекратилось. Этот культурный пласт - музыка духовых оркестров - ушёл.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ТРАДИЦИИ

А.Л. - Я думаю, сейчас в России не только в больших городах, таких, как Москва или Санкт-Петербург, есть оркестры. Вот, в Ярославле же есть. Наверняка, есть и в других городах.

Б.Т. - Отрадно, что сейчас в России в некоторых городах возобновляют эти традиции, духовая музыка снова зазвучала в парках и на набережных, где в выходные собирается народ для отдыха. Думаю изначально, еще в те далекие 60-е, была допущена ошибка, когда духовые оркестры ушли из парков и зон отдыха. ВИА – это танцы для молодёжи 15-18 лет. Духовая музыка – для людей после 30. Почему это прекратилось в Союзе? Наверное, недостаток финансирования или недопонимание той роли и назначения, которую играли духовые оркестры в общественной жизни.

ПРИВЕЗЁННАЯ КУЛЬТУРА

А.Л. - А в Израиле как?

Б.Т. - В Израиле довольно сильно развита духовая музыка. И я этому очень удивился, когда приехал сюда на постоянное место жительства. А привезли её сюда, как и многое другое, русские и болгары. До 70-х годов почти ничего этого не было. Когда в 70-х годах приехала вторая «алия» (массовый приезд людей в Израиль) – они привезли с собой эту культуру и начали создавать духовые оркестры. Но их было очень мало. Положение резко изменилось в 1990-м году. В Израиль буквально хлынула такая лавина музыкантов, что даже возник тогда такой анекдот:

Если с приземлившегося в Бен-Гурионе самолёта по трапу спускается новый репатриант без футляра для скрипки, значит, он пианист.

Правда, не все музыканты нашли здесь своё место. Кто-то уехал в другую страну, кто-то переквалифицировался. Но… духовики почему-то сразу стали востребованы. Почему? У нас, наряду с большими городами в государстве, есть много маленьких городков, и их муниципалитеты хотят свой духовой оркестр – для праздников на улице. Потому что никакой другой оркестр, даже симфонический (или народный ансамбль, или певец) не может заменить духовой оркестр. И многие директора школ в городах и поселках захотели иметь у себя в школе оркестр.

А.Л. - Я знаю, что 2 первые года в Израиле вновь прибывшие граждане страны учат иврит. Как можно работать, не зная языка?

ТРУДНОСТИ ЯЗЫКОВОЙ АДАПТАЦИИ

Б.Т. - Практически все духовики нашли себе работу. Руководить оркестром в первые годы мы не могли из-за плохого знания языка. Поэтому стали преподавать духовые инструменты – и постепенно учить язык. Израиль – страна иммигрантов. Хотя мы говорили с ошибками, учились на ходу - израильтяне смотрели на это снисходительно: нам подсказывали, помогали, никто не смеялся.

КУДА НИ ГЛЯНЬ - ВЕЗДЕ ОРКЕСТРЫ

Сегодня столько оркестров, что мне даже трудно их пересчитать. И маленьких, и больших. Проводятся конкурсы. Есть с десяток оркестров на очень высоком профессиональном уровне. Оркестры ездят за границу.

Наш оркестр, где я работаю уже более 20 лет – духовой оркестр консерватории города Петах-Тиква – несколько раз был лауреатом международных конкурсов, где, наряду с юношескими оркестрами, выступали и профессиональные коллективы. Духовая музыка в Израиле процветает – и это для нас, музыкантов, выходцев из бывшего Союза, очень хорошо. Я думаю, что мы тоже внесли большую лепту в развитие духовой музыки в Израиле. Благодаря этой массе духовиков из бывшего Союза, появились новые оркестры, появились рабочие места – и всё что с этим связано. Кстати, с нашей "алиёй" расцвели и симфоническая, и хоровая музыка, и хореография, и опера, и театр.

ГОРОД ПЕТАХ-ТИКВА (ВРАТА НАДЕЖДЫ) И ЕГО КОНСЕРВАТОРИЯ

А.Л.- Расскажите о консерватории города Петах-Тиква, где Вы сейчас работаете.

Б.Т.- Я уже говорил, что духовую музыку в Израиль завезли выходцы из бывшего Советского Союза и Болгарии. Но в 1990 году, когда я приехал в Израиль, она была на недостаточно серьёзном уровне. До 1990-х годов оркестров в Израиле было очень мало, наверное, их можно было пересчитать по пальцам. Но когда в Израиль хлынула масса духовиков со всего Советского Союза – и дирижёров, и преподавателей с хорошей школой, с хорошей научной методикой, – всё преобразилось. Сегодня в каждом городе есть духовые оркестры.

Взять город Петах-Тиква, в котором 200 тысяч населения. Конечно, «вершина пирамиды» - это «взрослый» оркестр консерватории (в нём играют дети от 13 до 18 лет). Но в начале пирамиды – много оркестров, разбросанных по общеобразовательным школам, я думаю, 14 оркестров точно есть. Есть оркестры в средних учебных заведениях (называется «хатива»). Есть много ансамблей. Я говорю сейчас только о духовой музыке. Ведь есть и оркестры другого направления – фольклорные, симфонические.

Когда мы (духовики) в 1990-м году появились в Израиле, нам всем нужно было дать работу. С другой стороны, у мэров городов появилась возможность создать один духовой оркестр, другой, третий. Поэтому я могу с гордостью сказать, что мы внесли очень большую лепту в развитие духовой музыки в Израиле.


ОРИГИНАЛЬНЫЙ СПОСОБ ВЫУЧИТЬ ГЕОГРАФИЮ БЫВШЕГО СОЮЗА

А.Л. - Расскажите о преподавателях консерватории. Откуда они приехали в Израиль?

Б.Т. - Состав нашего духового отдела в консерватории города Петах-Тиква очень интересен. В нём работают музыканты, жившие и закончившие музыкальные ВУЗы в самых разных городах Советского Союза: Душанбе, Алма-Ата, Киев, Москва, Одесса, Свердловск, Новосибирск, Кишинев, - а также в США.

Например, наша флейтистка Майя Ицхакова закончила консерваторию в г.Душанбе.

Тромбонист Александр Чечельницкий закончил институт имени Гнесиных в Москве у замечательного очень известного преподавателя Баташова.

Наш заведующий отделом Михаил Дельман закончил консерваторию в Кишинёве, где работал в симфоническом оркестре п/р народного артиста СССР Тимофея Гуртового.

А.Л. - Первое, что я посмотрела и послушала в исполнении вашего оркестра - это произведение Бориса Пиговата "Фантазия на темы песен Давида Даора". Дирижировал Михаил дельман. Незабываемое впечатление и от музыки, и от дирижёра, и от оркестра!

Б.Т. - Да. Как играет наш оркестр? Достаточно зайти на You Tube, набрать «духовой оркестр консерватории Петах-Тиква» – и послушать. Оркестр имеет 6 дисков, профессионально записанных, несколько раз он становился лауреатом международных конкурсов в Нидерландах, Испании, Австрии, Швейцарии, побывал с концертами в США, Болгарии и Норвегии. Оркестр состоит из 70 юных музыкантов, часто выступает перед жителями города и пользуется большой популярностью. Он постоянно занимает призовые места в Израиле. Большое внимание и поддержка оказываются духовому оркестру со стороны муниципалитета.

Продолжу про преподавателей.

Юрий Горлин преподаёт валторну, был зав. Музыкального училища им. Глиера в Киеве.

Вадим Жиляев, представитель Одесской консерватории, как и я. Преподает ударные инструменты.

У нас трудятся два преподавателя по трубе. Алекс Ройзман, закончил Казанскую консерваторию, играл в оркестре у великого дирижера Натана Рахлина.

Владимир Ганапольский, прекрасный трубач, в Киеве успел поиграть с разными коллективами; кроме классики, замечательно играет джаз, импровизирует.

Кларнетисты: Михаил Городецкий, в прошлом солист Кишинёвского симфонического оркестра.

Григорий Глузман работал в симфоническом оркестре Новосибирска п/у нар. арт.СССР Арнольда Каца.



«Я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ОТКАЗАЛСЯ БЫ ОТ КЛАРНЕТА»

А.Л.- Вы учились играть и всю жизнь играете на кларнете. Первая ассоциация, возникающая у меня при упоминании слова «кларнет» - это тема Календера-царевича из сюиты Н. А. Римского-Корсакова «Шехеразада». По сюжету арабских сказок «Тысяча и одна ночь» Календер-царевич (кларнет) рассказывает свой фантастический рассказ. Вы тоже рассказываете истории (пишете). Есть и другая ассоциация из этих же сказок: царевичей обычно учили военному делу, музыке и письму. Причём не просто письму, а умению записывать интересные истории и слагать прекрасные стихи. А ещё царевичи очень любили путешествовать.

В вашей жизни всё это есть: и военное дело, и музыка, и запись интересных историй, и путешествия. Так что можно назвать вашу жизнь жизнью царевича из сказки. Шучу, конечно. Расскажите про свою любовь к кларнету. Чем хорош этот инструмент?

Б.Т.- Кларнет для меня – очень многое. Я играю на нём с 8 лет. Сейчас, к сожалению, так получилось, что я, в-основном, преподаю и дирижирую. Но, когда у меня есть свободное время – я занимаюсь. Во-первых, чтобы показать ученику, во-вторых, чтобы просто быть в форме, относительной, конечно. Потому что той формы, когда я был исполнителем и играл в оркестре, сейчас нет. Наверное, возможно достичь прежнего уровня, но для этого нужно очень долго и упорно заниматься. И для этого должна быть мотивация.

Мой брат, прекрасный фаготист, был вынужден оставить своё исполнительство, так как фагот гораздо менее востребован в Израиле. Он стал хорошим мастером музыкальных инструментов, продал свой фагот и «забыл».

А.Л. - Ну что же, такая судьба. Без мастеров музыкальных инструментов тоже не обойтись.


Б.Т. - Я никогда в жизни не отказался бы от кларнета. Очень его люблю, он для меня будто живое существо. Играя, я с ним как будто «разговариваю». Люблю играть новые произведения, люблю повторять «старые», которые играл раньше. Мы ведь играли всё наизусть, начиная с 1 класса музыкальной школы и заканчивая Консерваторией. Такова была исполнительская школа в Союзе. В других странах, например, в Израиле, в Америке – всё играется по нотам. В каждой из исполнительских традиций есть и свои плюсы, и свои минусы. Если играешь наизусть – раскрытие музыкального образа, конечно, происходит лучше, но произведений проходится меньше – от этого меньше исполнительский кругозор. Когда играешь по нотам – играешь много произведений, увеличиваешь свой репертуар, но при этом не можешь чувствовать себя при игре раскованно, так как всё время «упираешься в пюпитр».

А.Л. - У Вас есть какие-то любимые композиторы, писавшие для кларнета?


Б.Т. - Кларнет – это, конечно, не только Римский-Корсаков, но и Моцарт, Вебер, Шпор, Хиндемит… Кларнет – это один из ведущих инструментов, своего рода «интеллигенция» среди духовых. О нём можно говорить много и долго. Я люблю тембр кларнета, его возможности - выразительные и технические. Сегодня техника шагнула настолько вперёд, что, слушая современных композиторов, исполнителей – диву даёшься. Достаточно назвать всего одно имя - Мартин Фрост – чтобы ты и наши читатели поняли, о чём я говорю. Все это стало возможным и потому, что инструменты на сегодняшний день стали гораздо совершеннее, удобнее для игры, а исполнитель приобрел новые возможности.

А.Л. - Считается ли кларнет или какой-либо другой духовой инструмент неотъемлемой частью национальной музыки Израиля? Имеет ли какой-нибудь инструмент такое же важное значение, как, например, балалайка в России?

Б.Т. - Кларнет очень популярен в нашей стране. Мой учитель по кларнету, профессор Одесской консерватории Калио Мюльберг, исходя из прослушанной музыки и использования кларнета в еврейском фольклоре, так пишет о кларнете: «Надо заметить, что кларнет считается народным инструментом государства Израиль, то есть имеет ту же эмблематическую предназначенность, как арфа в Ирландии, бандура в Украине, балалайка в России и т.д.»

КАК ИГРАТЬ НА САКСОФОНЕ?

А.Л.- Мне очень нравится тембр саксофона, нравится джаз. Почему-то я связываю саксофон непременно с джазом, а не с классической музыкой. Для меня – это музыка вечного лета, причём в городе. Что для Вас обозначает саксофон? Какие интересные моменты в музыкальной жизни с ним связаны?

Б.Т.- В 14 лет я начал играть на саксофоне. Как это произошло? Нежданно-негаданно. Я был тогда воспитанником оркестра, как я уже писал не раз. Группа юных музыкантов нашего оркестра играла на танцах. И им понадобился второй саксофонист – альтист.

Ко мне обратился Иосиф Моисеевич Манжух, наш дирижер, и говорит: «Борис, я думаю, что тебе пора освоить и второй инструмент – саксофон». Он вообще хотел, чтобы я освоил как можно больше инструментов. Я в то время играл не только на кларнете, но и на балалайке-секунде, был конферансье, писал статьи, делал ещё много другого, только разве не танцевал. И вот после слов Манжуха об освоении саксофона я подумал: «Как? Что?» Для меня это было что-то неожиданное, непонятное. Но Манжух был уверен, что через 2-3 месяца я уже буду играть на этом инструменте. Он сказал: «Поверь моему опыту, ты быстро научишься».

А.Л. - Умея уже играть на кларнете, за какое время можно освоить саксофон?

Welkland

Б.Т. - Сейчас расскажу. Мне выдали новенький немецкий саксофон Welkland, тогда эти германские саксофоны были «супер». И я начал на нём что-то «нащупывать». Конечно, мне хотелось играть со взрослыми ребятами танцы. Там же были девочки! И мы выходили в город! Я за 3 месяца научился играть на этом инструменте. Вот таким образом я начал играть лёгкую музыку на саксофоне на одной из танцплощадок города Вильнюса. Район, где мы играли, называется Нововилейка.

Когда я приезжаю в Вильнюс и прохожу мимо Дома культуры, где я проиграл года 2, у меня, конечно, немного сердце щемит от воспоминаний, но от приятных воспоминаний, это моя юность. «Мои года, моё богатство».

Далее я как-то не уделял времени совершенствованию игры на саксофоне, всё моё внимание было сконцентрировано на кларнете. А саксофон был «побочный» инструмент, ведь в то время он был «полуподвальный». Даже мой папа не видел перспективы в освоении этого инструмента, кроме одной выгоды - вечером поиграть в кафе, поиграть на свадьбах, т.е. для «пополнения бюджета».


БИГ-БЭНД В ЖИТОМИРЕ. САКСОФОН ДЖАЗОВЫЙ

Будучи студентом житомирского музыкального училища, я работал в городском биг-бэнде, где мне было необычайно интересно, у Михаила Некрича. Это мой друг, заслуженный деятель искусств Украины. Он сейчас живёт в Днепропетровске, мы с ним дружим уже много лет. Значительная личность и человек прекрасный.

А.Л. - Это же здорово! Вы уже в то время играли джаз!


Б.Т. - Мне было очень интересно играть на саксофоне, но вопрос выбора между саксофоном и кларнетом не стоял. Это был 1970 год. Тогда ещё не было класса саксофона в высших учебных заведениях. Если вспомнить историю, только в 1973 году Маргарита Шапошникова открыла класс саксофона в Москве, в Гнесинке, с очень большим трудом. И вот оттуда только позднее пошло по другим городам потому, что смотрели всегда на Москву.

Служа в армии, в оркестре штаба Прикарпатского военного округа, я играл танцы в Доме офицеров, причём с высококлассными музыкантами. Среди них: Владимир Таперечкин, впоследствии руководитель ансамбля «Червона рута», прекрасный пианист, аранжировщик и композитор. Помнишь такой ансамбль?

А.Л. - Да, название на слуху, конечно.

Б.Т. - Гама Скупинский, только что окончивший в то время Казанскую консерваторию, также композитор, пианист. Прекрасный трубач Рома Рафальсон. Конечно, мне было с ними интересно, но всё же мой «первый» инструмент был кларнет. Где-то у меня закрадывалась мысль: почему саксофон используется только в джазе, только в лёгкой музыке. Но такое время было, что «думать много не давали». Сейчас я могу сказать, что саксофон в моей жизни, к сожалению, участвовал эпизодически и только в виде «дополнительного заработка».


САКСОФОН КЛАССИЧЕСКИЙ: КАК ПРЕПОДАВАТЬ?

РОВНО

Но вот в 1986 году, когда я стал преподавать в Ровенском институте культуры, зав. кафедрой Старченко В.Н. при первой нашей беседе спросил меня: «Борис, а саксофон ты знаешь?» В то время я был и дирижёром, и кларнет вёл, и ансамбль, и был играющим кларнетистом. Вместе с хорошими студентами я выступал в концертах. Я ответил: «Да, Вячеслав Николаевич, я знаю саксофон, но что Вы от меня хотите?» Он сказал, что хотел бы, чтобы я преподавал саксофон, но в другом профиле – академический саксофон. И вот тогда я серьёзно первый раз задумался: как преподавать. В то время это (преподавание) было уже в Одесском муз. училище - я связался с его преподавателями, стал брать там репертуар. Я связался с Николаем Волковым, преподававшим в институте имени Гнесиных и знавшим лично Маргариту Шапошникову. Он мне очень много подсказал насчёт репертуара, насчет постановки губного аппарата при игре на саксофоне. Я стал искать репертуар для саксофона. В магазине мне попадались 2-3 сборника, но пьесы в них не годились для учебного репертуара. Я стал сам делать переложения – со скрипичного альта, гобоя, кларнета. У меня была масса этих переложений, ничего оригинального почти не было до тех пор, пока я не оказался в Израиле.


ИЗРАИЛЬ. АРЬЕ РУВЕН: «МНЕ НУЖЕН ПРЕПОДАВАТЕЛЬ САКСОФОНА»

В Израиле я продолжил преподавание саксофона. Что было интересно. Когда меня брали на работу в консерваторию Петах-Тиквы, тогдашний директор Арье Рувен, он же и инспектор консерваторий Израиля от Министерства просвещения, вызвал меня и сказал: «Я знаю, что ты дирижёр, я знаю, что ты кларнетист, но мне нужен преподаватель саксофона».

Я очень хотел преподавать в этой консерватории, потому что на тот момент работал в пяти разных местах, всё время переезжал. 2 раза в неделю мне даже приходилось преодолевать 120 км в день, будучи начинающим водителем. Мне было тогда очень тяжело, хотя я и был молод - 38-40 лет.

А.Л. - Ничего себе, в пяти разных местах!


Б.Т. - И вот я понадобился как преподаватель саксофона. Арье Рувен поставил мне такие условия: «Утром ты участвуешь в проектах - ведёшь кларнет, саксофон и детский духовой оркестр в общеобразовательных школах, а после обеда ты будешь преподавать саксофон в нашей консерватории. Учеников я тебе давать не буду. Сколько сам приведёшь с утренних проектов - все твои». К концу первого года у меня было 5 учеников, к концу второго – уже 15, к третьему – 18, с четвёртого года и все последующие годы (21 год уже) у меня меньше 25-28 учеников в классе не было. Это конечно, и кларнетисты, и саксофонисты. У меня самый большой класс в консерватории.

А.Л. - Это очень много. Как Вы с ними всё успеваете? Сколько требуется энергии и внимания!

КЛАРНЕТИСТ МОТИ МИРОН: «Я ХОЧУ С ТОБОЙ ПОИГРАТЬ ДУЭТЫ»

Б.Т. - Директор Арье Рувен был пианист и не очень-то разбирался в специфике духовых инструментов, посему несколько лет не давал мне преподавать кларнет. И было это до тех пор, пока завучем к нам не пригласили Моти Мирона. Моти закончил Венскую консерваторию как кларнетист и как дирижёр, причём он очень хороший специалист как в первом, так и во втором. И вот, как-то проходя по коридору, он вдруг услышал, как я занимаюсь на кларнете. Я играл наизусть какие-то фрагменты из концертов Вебера, 1-ю рапсодию Дебюсси, концерт Брунса. Он заглянул в класс посмотреть: кто это так играет? На студента не похоже. Постоял несколько минут, скрестив руки, и сказал: «Я хочу с тобой поиграть дуэты». Это был комплимент моей игре.

А.Л.- Так он же кларнетист, поэтому и оценил.

Б.Т.- Да, конечно. Он пришёл к директору в тот же день, и у них состоялся разговор. Он сказал про меня, что слышал, как я играю, и что я очень хороший кларнетист.

Через неделю директор встречает меня в коридоре: «Шалом». «Шалом». Он говорит мне: «Я знаю, что ты хороший кларнетист и что ты немного обижен, что не ведёшь свой инструмент. Я забираю свои слова «только саксофон» обратно. Теперь ты ведёшь у нас и кларнет». Конечно, для меня это была большая радость.

Вернусь к саксофону. Когда я стал его преподавать, я очень серьёзно начал относиться и к репертуару, и к техническим приёмам, которые нужны для саксофона – вибрато и проч. И что мне помогло для хорошего преподавания, так это поездка в Париж.

ДОМИК В ПАРИЖЕ

Будучи в Париже, я зашёл в какой-то нотный магазин и спрашиваю: «Где здесь ноты для саксофона?» Я думал, мне сейчас покажут какое-то отделение, как в библиотеке, 3-5 стопок. А мне отвечают: «Вот видите домик там?» Я был с сыном, и сын мне переводил: «Вот там домик и на нём написано: «Саксофон». Я так был этому рад и вместе с тем шокирован. Столько есть нот для саксофона, что ему выделили отдельное, хоть небольшое, но здание! Захожу в этот домик с зелёной крышей и нахожу там массу нот. Ансамбли, дуэты, трио, квартеты, саксофон-сопрано, саксофон-баритон… Я столько всего обнаружил! Я столько нот купил! В то время я еще не был активным пользователем в Интернете, не имел возможности скачивать ноты. Приехав домой в Израиль – я уже стал «профессором».

А.Л. - Есть видео в Интернете: Вы играете соло на саксофоне в шляпе.


Б.Т. - Саксофон я люблю так же, как и кларнет. Моё сердце поделено на три части: кларнет, саксофон и работа с духовым оркестром.


ПРЕПОДАВАНИЕ - ЭТО ПРИЗВАНИЕ

А.Л.- Основная ваша деятельность – обучение детей игре на кларнете и саксофоне, руководство и дирижирование детским духовым оркестром. Вы – явно харизматичная личность, Вы тепло и сердечно относитесь к людям, поэтому детям очень нравится у Вас заниматься. Что ещё, кроме этих замечательных человеческих качеств, заставляет детей бежать к Вам на урок? Может быть, расскажете о ком-нибудь из своих любимых учеников?

Б.Т.-У меня богатый педагогический опыт. Действительно, я много лет преподаю – с 1973 года. Я начал преподавать в музыкальной школе №3 г. Житомира. И мне сразу это понравилось. Прокручиваю назад фильм жизни – и понимаю - да, мне это нравилось с самого начала. Затем у меня был перерыв. В Одессе я не преподавал, я играл, был исполнителем в очень хорошем военном оркестре, я уже рассказывал об этом.

С 1979 года я снова начал преподавать. Так уж жизнь сложилась. Самые яркие моменты преподавания для меня, пожалуй, были в Ровенском институте культуры. Мне там нравилось работать, потому, что там я мог «самовыразиться», если можно так сказать. Там я совмещал преподавание с дирижированием, много играл. В Ровно можно было и себя показать, и было кому тебя послушать. В институт культуры на духовую кафедру поступали две «категории» студентов: 1- поступившие после культпросветучилищ, 2 - после музыкальных училищ. Студенты из первой группы были послабее, а вот из второй - были на очень хорошем исполнительском уровне, с ними мне было интересно.

А.Л. - Да, я тоже люблю умных и талантливых учеников. С ними действительно интересно.

Б.Т. - Хочу с гордостью сказать, что один из моих учеников - Роман Дзвинка, саксофонист - сегодня – профессор этого же Ровенского института. Я с ним поддерживаю отношения, переписываюсь. Мне очень приятно, что он состоялся в музыкальной жизни. Игорь Олексюк – замечательный кларнетист, закончил после Ровенского института Одесскую консерваторию. Владимир Онищук начинал заниматься у меня, сегодня сам преподаёт в институте. Хороших и перспективных учеников я посылал в консерваторию, понимал, что исполнительская школа там на порядок выше.

ВЫБОР ПУТИ

Про преподавание в Израиле. 8 августа 1990 года я прилетел в Израиль. А 10 августа уже получаю телефонный звонок. Звонит мне женщина, по имени Эстер, и предлагает работу во вновь открывшейся консерватории Кирият-Атта. А я ведь и языка не знаю: как буду преподавать? Мы встретились, поговорили. Она оказалась удивительно умной женщиной. (Эстер сама пианистка, закончила Львовскую консерваторию, живёт сейчас в Лондоне.) Она «напророчила» мне, что я буду хорошим преподавателем в Израиле, что у меня будет свой «класс» и я ещё буду вести духовой оркестр. Все сбылось!

Итак, я приступил к работе. У меня были и русскоговорящие ученики, но и говорящие только на иврите. Я постепенно, слово за словом, стал учить язык. Так у меня набралось к концу года 12 учеников, организовался свой класс, дети потянулись ко мне. Но заработка не хватало. Я стал играть свадьбы. Однако через полгода начались накладки – игра на свадьбах или уроки. Я стал переносить уроки. Эстер дала мне совет, что лучше выбрать государственную службу, потому что она даёт социальные льготы и пенсию. Я послушал её, и очень благодарен до сих пор за совет.

А.Л. - Понятно.

ЧТО ТАКОЕ КОНСЕРВАТОРИЯ В ИЗРАИЛЕ

Б.Т. - С 1992 года я начал работать в консерватории города Петах-Тиква. Это одна из ведущих консерваторий Израиля. Я должен расшифровать - что такое консерватория в Израиле. Это не то же самое, что в бывшем Союзе. Здесь учатся дети до 18 лет. В Израиле нет среднего звена – училища. Так что консерватория в Израиле берёт на себя и его функции. Уровень нашего выпускника – это уровень выпускника музыкального училища в Союзе. После 18 лет наш воспитанник может поступать в музыкальную академию. За эти годы у меня выпустилось много учеников, которые прошли все 7 или 8 лет обучения, дошли до конца и получили музыкальный аттестат. Но музыкантами-профессионалами стали всего 5-6 человек. Это можно объяснить. Наш труд - музыканта - очень тяжёлый, и оплата небольшая. Молодой человек, работающий программистом, получает гораздо больше, и по вечерам он дома. Я работаю с 8 утра и до 9 вечера, чтобы иметь достойную зарплату.

А.Л. - Это очень долго, с 8 утра до 9 вечера, но Вы занимаетесь своим любимым делом.

ЗВЁЗДЫ И ЗВЁЗДОЧКИ

Б.Т. - Да. Из учеников хочу отметить двух саксофонистов, которые уже котируются в Израиле - Стас Файнберг и Дор Астраф. Они играют в довольно солидных эстрадных оркестрах. Ещё один ученик - Шай Слуцкий - в этом году поступил в Музыкальную Академию. Идан Менаше служит в военном оркестре; чтобы попасть туда, надо пройти серьезные экзамены. Вот такие наши реалии. И сегодня у меня есть ученики, которых я называю «звёздочки». Это Рон Кацман, кларнетист, композитор, ему только 14 лет, а он играет произведения, которые не иначе как виртуозными не назовешь. Например, каприсы Ивана Фёдоровича Оленчика (моего друга, профессора института им. Гнесиных), кларнетисты меня поймут. Хочу послать его на какой-то престижный конкурс, на котором, возможно, он прославит меня, себя и государство Израиль. Есть и другие одарённые ученики.

«ДВЕ БОЛЬШИЕ РАЗНИЦЫ», КАК ГОВОРЯТ В ОДЕССЕ

Есть большая разница между преподаванием в бывшем Союзе и преподаванием в Израиле. Я эту разницу быстро понял. Здесь (в Израиле) нельзя быть строгим, нельзя носить «маску» без улыбки, но улыбка должна быть искренняя. Что здесь важно, что ребёнок или любой студент Академии может в любой момент повернуться и уйти. Поскольку я человек «тёплый», ты сама это заметила, я стараюсь ко всем ученикам относиться одинаково. Хотя у меня есть свои «любимчики». Это, бывает, и не относится к игре ученика, просто какие-то «флюиды», которые трудно логически объяснить.

ДВЕРЬ В МУЗЫКУ ОТКРЫТА ВСЕМ

У меня очень большой класс, наверное, самый большой в консерватории – 26-28 учеников каждый год уже много лет подряд. Чем я «покупаю» детей? Для меня каждый ребёнок – это проект. В каком смысле? Если я даже вижу, что «ребёнок не тянет», что трудно сделать, чтобы пальцы забегали, чтобы музыкальная мысль «заработала» - я не опускаю руки, я бьюсь. Есть преподаватели, которые выпускают только очень хороших учеников. Такие преподаватели отсеивают «неотличников». Если кто-то из учеников на «пятёрку» не тянет – он у них не будет «делать аттестат». Я думаю по-другому и стараюсь делать по-другому. Я стараюсь, чтобы мой ученик дошёл до конца. Пусть он не получит «пятёрку», а получит «4+» или «4», но это будет наша с ним общая победа. Тем более я знаю, что как музыканты-профессионалы мало кто из них продолжит свой путь. Но этот ребёнок (вернее, к окончанию консерватории в 18 лет это уже юноша или девушка) останется и любителем музыки, а может, и более того.

А.Л. - В вашей книге очерков я прочитала про утренние музыкальные проекты в общеобразовательных школах.

Б.Т. - У нас есть замечательные проекты в общеобразовательных школах, где каждый ребёнок 4-го класса может в течение года поиграть на музыкальном духовом или ударном инструменте. 2 раза в неделю мы – преподаватели по разным дисциплинам – приходим в школы и создаём оркестр. Я дирижёр таких оркестров в 4-х школах. Причём оркестр довольно-таки неплохо играет. Некоторых детей я беру для обучения музыке дальше – в консерваторию г. Петах-Тиква. Всех детей я взять, конечно, не могу, мест столько нет. Но те дети, которые не продолжат, уже вступили одной ногой в мир музыки. Они уже знают, что это такое. Дети играют, выступают - и поэтому знают, что такое гобой, фагот, кларнет, флейта, труба. Они могут узнать по звучанию, какой инструмент играет. Они даже своих родителей «учат» музыке. Это мы хотим дать детям, я считаю, что это очень важно.

А.Л. - Да, это здорово. Хотя бы год поиграть на музыкальном инструменте.

«КАЖДЫЙ РЕБЁНОК ДЛЯ МЕНЯ - ДРУГ».

Б.Т. - Я уже говорил, что каждый ребёнок с первого урока для меня – проект. Когда эти дети из общеобразовательной школы приходят ко мне в консерваторию - я сразу стараюсь выстроить «лесенку вверх». И мне бывает очень интересно потом наблюдать, насколько оправдываются мои ожидания.

В 2013 году у меня окончили консерваторию шесть учеников. Это много и небывало для нашего учебного заведения. Взяв их с четвертого класса - довёл до самого «верха пирамиды". Конечно, это не только моя заслуга, в этом участвовали и другие преподаватели консерватории и родители, но… Стараюсь стать ребёнку как бы старшим товарищем. Дети советуются со мной, рассказывают про свою семью, друзей, путешествия, про дни рождения. Я знаю, когда у моих учеников дни рождения – и я их поздравляю. Когда родители спрашивают ребёнка, как было на уроке – он отвечает: «кайф». Я не люблю это сленговое слово, но оно, видимо, хорошо передаёт их впечатление от урока. Я подхожу к ребёнку «с двух сторон»: с одной стороны, учебная составляющая, с другой стороны - семья ребёнка, его окружение, как он учится, чем интересуется, занимается ли спортом. Я подсказываю, что будет лучше для ребёнка, стараюсь быть для него родным человеком.

АНТАРЕС - ЗВЕЗДА ВОЕННЫХ

А.Л.- Астролог, посмотрев вашу карту, обнаружил бы в ней Антарес – звезду военных. И на самом деле, ваш отец – военный музыкант, воевал в Великую Отечественную войну, Вы прослужили военным музыкантом 11 лет. Наверняка, есть какая-то очень интересная история, может быть даже не одна, из вашей военно-музыкальной жизни.

ПРАЗДНИК В ВИЛЬНЮСЕ

Б.Т.- У меня есть много чего рассказать. Военные сапоги я одел в 13 лет. Это было в городе Вильнюсе. Как это получилось? У моего отца был друг, замечательный человек, валторнист, Слава Грищенко, который служил в одном из оркестров Вильнюсского гарнизона. В Вильнюсе также жила моя двоюродная тётя, иногда мы приезжали к ней в гости, и отец встречался с этим своим другом. На одной из встреч Грищенко посоветовал отцу отдать меня в воспитанники военного оркестра, где он служил, и дирижером был Манжух Иосиф Моисеевич. Друг отца так расхваливал дирижёра, коллектив, хорошее воспитание, что отец согласился, тем более что и Грищенко, и сам отец прошли этот путь, от воспитанника до оркестрового музыканта. Для того, чтобы я сам «загорелся» этой идеей, мне решили показать этот военный коллектив. Нас с отцом пригласили прийти на генеральную репетицию ежегодного праздника Песни и Танца в парке «Вингис». Праздник такой проводится раз в год, на него съезжаются музыканты со всей республики. В Вильнюсе (как и в Риге, и в Таллине) есть для этого мероприятия огромная «ракушка», в которой помещаются десятки тысяч хористов. Для дирижёра построена огромная вышка метров десяти. Внизу располагается сводный большой оркестр. Впечатляющее зрелище! Всем известно, что литовцы очень любят хоровое пение. Мы познакомились с дирижёром оркестра Манжухом, папа быстро нашёл с ним общий язык. Я увидел много ребят в оркестре, правда чуть постарше меня. Мне было около 13 лет. Ребятам было уже по 15-16 . Вечером я сказал папе: «А мне нравится!»

ГВАРДИИ ВОСПИТАННИК

И уже в сентябре 1965 года я был зачислен в оркестр и пошел в вечернюю школу. Так началась моя военная служба.
Что добавить? Был самый маленький и по возрасту, и по сантиметрам роста. (всего 1 м 45 см.)

Долго для меня подбирали форму. Ее пришлось шить на заказ. И сапоги 37 размера, почти как у Золушки. А через пару месяцев мне дали гвардейский значок. Я был не просто воспитанник, а гвардии воспитанник! Как я этим гордился!

Кстати, в Вильнюсе я окончил музыкальную школу. В 1967 году, будучи в её последнем классе, я принимал участие в Республиканском конкурсе юных исполнителей на духовых инструментах среди детских музыкальных школ Литвы. Это было в городке Укмерге, примерно 30 км от Вильнюса. Неожиданно для себя и своего педагога я занял первое место среди кларнетистов. Помню обязательное произведение для всех - "Дивертисмент" Моцарта. Мою фотографию поместили при входе в музыкальную школу. Было очень приятно...

3 года службы - это не один день. Конечно, эпизодов различных было много.


«САМОЕ ПЕРВОЕ СОПРАНО»

Помню такую историю. В Москве был начальник военно-оркестровой службы генерал Николай Михайлович Назаров, который командовал всеми военными музыкантами Советского Союза. Генерал любил приезжать в Вильнюс. Однажды он был приглашен, не без помощи Иосифа Моисеевича, главным дирижёром праздника «Песни и танца». В заключение концерта звучала песня Александрова «Да здравствует наша Держава!». Естественно, дирижировал Назаров. Играл сводный оркестр, пел хор в 20 тысяч человек. Это было грандиозно!!! Вместе с тем генерал приехал проверить и наш оркестр, посмотреть наш быт, послушать концертный репертуар. Манжух назначил меня дневальным. Голос у меня был писклявый-писклявый, как «самое первое сопрано». Смешно и трогательно было: заходит генерал, и я по уставу отдаю команду своим высоким голосом: «Оркестр, смирно!» Высокий плотный (как мне тогда казалось) генерал увидел меня, ответил: «Вольно, сынок». Подошёл и обнял меня.

КОГДА ГЕНЕРАЛЫ ПЛАЧУТ…

Ещё один эпизод. У нас начальником дивизии был генерал Дзоциев, осетин, он любил музыкантов, уважал Манжуха, часто заходил в оркестр, даже на репетиции, любил слушать «Рапсодию» Бабаева (с кавказской лезгинкой). В 1966 году генерала переводили в Калининград на повышение. Он прощался с составом дивизии. Все выстроились на плацу, звучат прощальные речи. Далее торжественным маршем солдаты и командиры проходят мимо трибуны. Перед дефиле нашего оркестра Манжух делает небольшую паузу, даёт мне цветы и командует: «Бегом к трибуне!» Я помчался со всех ног. Представляете картинку? Маленький солдатик, в аккуратной, подогнанной военной форме. Не трогательно?! Подбегая к трибуне, вижу, что генерал сам спускается мне навстречу. Обняв меня, заплакал. Много лет он командовал нашей дивизией. Она стала ему родной. Жаль, что нет у меня фотографии этого волнующего момента.

ИГРА В ПРЕКРАСНОМ ОРКЕСТРЕ ДОРОЖЕ ЗАРПЛАТЫ

Расскажу об оркестре Одесского высшего командно-инженерного училища ПВО п/у замечательного дирижёра Александра Яковлевича Салика. При мне он был только майором, затем подполковником, получил звание «заслуженного артиста». Впоследствии сделал большую карьеру – стал полковником, народным артистом Украины, профессором одесской консерватории. Оркестр штаба Одесского военного округа (сейчас уже нет ни округа, ни оркестра) под его талантливым руководством завоевал первое место в 1988 году на Всеармейском конкурсе военных духовых оркестров Советской Армии. Это очень высокое достижение, и единицы из военных дирижеров добиваются этого в течение своей службы. Этому человеку я многим обязан. В 24 года благодаря ему получил квартиру в Одессе, в 26 закончил консерваторию. У нас был потрясающий коллектив. Из 60 человек числившихся в оркестре – 20 имели высшее образование, все остальные - после музыкальных училищ. Мы все работали, кто, где мог - зарплата в оркестре была совсем небольшой. Поэтому и подрабатывали. Кто-то в оперетте, кто-то – в опере и цирке. Салик всегда отпускал нас, но не перед важными выступлениями. Это понятно! За шесть лет, которые я прослужил в этом оркестре, мы всегда занимали только первые места.

"КАЛИНА КРАСНАЯ"

Расскажу такой случай. После Н.М. Назарова начальником военно-оркестровой службы Советской Армии стал Николай Михайлов, полковник. Свою службу в этой должности он начал с инспекционных проверок по округам. И вот он приезжает в Одессу. Весь концертный репертуар мы исполняли в зале нашего военного училища, потому что это был акустически очень хороший зал. Мы играли интересные произведения. Евгений Светланов написал симфоническую поэму «Калина красная». Семён Рахштейн, прекрасный аранжировщик, специально для нашего оркестра переложил это произведение с симфонического оркестра на духовой. Мы были первыми его исполнителями. Совсем недавно умер Шукшин, создатель фильма «Калина красная». Всех потрясло это известие, и реакция зала на музыку была потрясающей – многие в зале плакали.

А.Л. - Да, помню и фильм, и музыку. Это был единственный цветной фильм Шукшина.

ВЕРНАЯ ТОНАЛЬНОСТЬ?

Б.Т. - В этом оркестре я прослужил до 1979 года. Мои планы были – продолжать работать с Саликом ещё много-много лет. Но Александр Яковлевич уже в марте был назначен на повышение начальником военно-оркестровой службы северной группы войск в Польше. В июне у нас объявили конкурс военных оркестров. А у нас нет дирижёра. Начальство же очень хотело, чтобы мы приняли участие в этом конкурсе. Что делать? Приняли решение вызвать Салика, Александр Яковлевич как раз приехал в отпуск,побывать в родном городе, Одессе, – и программа вся готова. Салик с радостью соглашается. Неделя репетиций – и… конкурс. В программе была «Камаринская» Глинки, аранжировка Дульского, 5 бемолей, довольно неудобная тональность, кстати соло исполнял я; Музыкальная картинка "Зимушка" Воробьева, Увертюра из оперы "Млада" Римского-Корсакова, Концерт для квинтета духовых с духовым оркестром А.Арутюняна - здесь я тоже солировал, др. произведения. И… наш оркестр занимает первое место! Салик был очень благодарен мне. Мы вдвоем думали продолжить нашу совместную творческую работу еще на много лет. И пошли в особый отдел училища за разрешением. Через некоторое время Александр Яковлевич выходит оттуда бледный и говорит: «У тебя бабушка живёт в Израиле? Сказали, что можно в Польшу взять хоть весь оркестр, но кроме Бориса Турчинского». Я совершенно не ожидал такого развития событий. Для меня это была травма, обида, и после этого я ушёл из Армии.


ВДОХНОВЛЁННЫЙ ЧЕЛОВЕК РАД КАЖДОМУ ДНЮ

А.Л.-Борис, так получилось, что за свою жизнь Вы были и исполнителем-инструменталистом, и преподавателем, и дирижёром (руководителем) оркестра. Если «открутить плёнку» вашей жизни назад и вспомнить все эти «роли» и места вашей работы, то за какую из этих «ролей» Вы поблагодарили бы Бога (или судьбу) без всяких оговорок?

Б.Т.-Места работы... Где мне было комфортно, интересно? Я уже упоминал. Их несколько таких...


Работа в военном оркестре одесского военного училища.

Ровенский институт культуры

Консерватория Петах-Тиква



Мне было комфортно, мне было интересно, я шёл на работу с энтузиазмом, я был на творческом дыхании хорошем - это, конечно, первая моя работа в военном оркестре одесского инженерно-технического училища. Я об этом писал. И о дирижёре этого оркестра - Александре Яковлевиче Салике, который впоследствии стал народным артистом, профессором – тоже писал. Это очень значительная, глубокая личность, личность, заслуживающая внимания и памяти. К сожалению, его давно нет.

ВАЛТОРНОВЫЙ МИР ОТЦА

Как я оказался в Одессе? Мой отец был очень коммуникабельным человеком. У него по всему Советскому Союзу были друзья: с тем он служил, с тем он был знаком, с тем он играл. Вот вспоминаю сейчас: приезжает к нам как-то на гастроли в Житомир оперный театр из г. Грозного. Папа идёт на этот спектакль, и после спектакля всю группу валторнистов приглашает к нам домой, накрывает стол. Он любил единомышленников, особенно валторнистов. Потому что сам был валторнист. И сразу мир становится настолько тесен, что почти все валторнисты Союза узнают друг друга. Этот знает того, тот знает другого… Весь валторновый мир Союза смыкается в нашей квартире.

А.Л.-Душа нараспашку у него?

Б.Т.-Да, душа нараспашку была. Мой отец, Роман Иосифович, очень любил Одессу, потому что там жил его бывший дирижёр Беседин. Папа же из детдома. Беседин взял его из детдома воспитанником военного оркестра и стал для него фактически отцом. Папа с ним переписывался, очень часто приезжал к нему в гости в Одессу, когда Беседин был уже стареньким. Об этом я тоже писал.

Как-то отец говорит: : «У меня есть знакомый фаготист в Одессе, Саша Орлов. Работает в отличном военном оркестре у дирижера Александра Салика, которого я знал по Прикарпатскому военному округу. В маленьком западном городке Коломыя Салик сделал прекрасный оркестр и занял 1 место на окружном конкурсе, обошел оркестры Львова, Житомира и Черновцов. Всех «на уши поставил». Ты должен поехать в Одессу и познакомиться с ним». В то время я заочно занимался в Свердловской (Уральской) консерватории имени М.П. Мусоргского. Хотя те 2 года, что я прозанимался в Свердловске – это светлые для меня годы, светлые люди, самые прекрасные воспоминания о городе, о его консерватории, о её коллективе, но…

ОДЕССА, МОРЕ, ОРКЕСТР

Я послушал отца и поехал в Одессу. В 7 часов утра я прибыл в Одессу на автобусе «Житомир – Одесса». Встречает меня Саша Орлов. Я только вышел из автобуса, только начал дышать морским одесским воздухом – и, мне кажется, я уже влюбился в этот город, ещё не видев его.

Саша привёл меня в оркестр, познакомил с дирижёром Александром Яковлевичем – и между нами пробежала какая-то искра. Потом мы признавались в этом друг другу. И я 6 лет был с этим удивительным человеком. Он собрал коллектив уникальных музыкантов, которому были по плечу произведения любого, в том числе и симфонического, масштаба. Я перевёлся в Одесскую консерваторию и работал, где только мог, потому что работа в оркестре мало оплачивалась. Работал и в симфоническом, и в духовом оркестрах, играл танцы и свадьбы. Мне было хорошо в этом оркестре и в творческом плане, и в материальном. Салик «дал» мне квартиру. К сожалению, через 6 лет он пошёл на повышение и уехал в Польшу.

ЖИТОМИР. БОРИС ТУРЧИНСКИЙ - ДИРИЖЁР

В 1979 году меня пригласили руководить Житомирским духовым оркестром. Это были интересные годы. В оркестре работали, в основном, опытные музыканты. Множество концертов и выступлений на практике помогали мне осваивать технику дирижирования. Я «набил руку» в дирижировании, этому я, конечно, рад. Но оркестр плохо финансировался, потом (в 1982 году) его расформировали. Меня вызвали в Отдел культуры и предложили оставить оркестр… из 12 человек после 33-х. Что это за городской духовой оркестр? В похоронном оркестре и то больше музыкантов. Я, конечно, отказался.

А.Л. - Да, жалко. Город остался без духового оркестра.

«ПЕРЕХОДНЫЕ ГОДЫ»

Б.Т. - Годы до Ровенского института культуры вспоминаются мне как «переходные». Я работал в музыкальной школе, занимался самодеятельными духовыми оркестрами. Один из коллективов, народный духовой оркестр обьединения "Химволокно" на конкурсе духовых оркестров области в 1985 году занял 1 место.

Хотя работать мне было легко, но после калейдоскопа Одесской культурной жизни, жизнь в Житомире показалась мне совсем неинтересной и серой. Да простят меня житомиряне. Я люблю этот город, я в нем родился и рос. Он мне родной.

РОВНО. ИНСТИТУТ КУЛЬТУРЫ

Расскажу про Ровно. В 1986 году я прошёл по конкурсу на должность преподавателя кафедры духовых инструментов Ровенского института культуры – и 4 года были для меня счастливыми. Особенно первые два. Я работал с замечательным человеком, зав. кафедрой, Вячеславом Николаевичем Старченко, я написал о нём очерк «И всё-таки марши». Прекрасный дирижёр, он, как и я, окончил Житомирское музыкальное училище, Одесскую консерваторию. Но на 10 лет раньше меня. У нас был один и тот же круг знакомых. Мне работалось очень хорошо. И коллектив преподавателей был хороший, и студенты замечательные, я до сих пор с ними переписываюсь. Когда я приезжаю в Ровно, меня там очень тепло встречают.

Дальше – я в государстве Израиль. Про мою работу здесь я уже рассказывал.

5 – ЧИСЛО ЖУРНАЛИСТОВ И ПИСАТЕЛЕЙ

А.Л.- Борис, Вы вдруг в 2007 году впервые задумались о том, чтобы начать писать, стать музыкальным журналистом. Если верить нумерологии, это можно объяснить значительным количеством цифры «5» в вашей дате рождения (две «пятёрки») – 25.09.1952. «5» считается числом журналистов, писателей. То есть судьба такая – писатель. А если сложить цифры того места, где Вы сейчас живёте, то тоже получится «5». Я, конечно, не очень серьёзно об этом говорю. Но хочется узнать: что вдруг подтолкнуло Вас начать писать?

Б.Т.- Я боюсь этого слова, журналист. Оно звучит для меня слишком громко и как бы обязывает к чему-то. Я люблю писать очерки. Это правда. Да, мои очерки печатают в трёх солидных музыкальных журналах. Но… это лишь одно из моих увлечений, хобби. Я бы назвал себя, наверное, музыкальным публицистом.

Я во всех своих разговорах, беседах и рассказах говорю, что начал писать в 2007 году. А вот когда я получил от тебя этот вопрос, я начал размышлять и вспомнил, что это было намного раньше – в 1966-1968 годы, когда я был воспитанником военного оркестра в Вильнюсе (Литва) у Манжуха Иосифа Моисеевича, заслуженного артиста Литвы. (Мудрейший человек, я о нём много вспоминаю, много пишу, о нём есть отдельный рассказ «Дело его жизни», ему скоро 90 лет, этим летом (2014) я его навестил в Вашингтоне.)

Мы много концертировали, у нас был духовой оркестр, лучший в округе. Кроме этого оркестра, был ещё оркестр русских народных инструментов. То есть каждый духовик ещё владел каким-нибудь народным инструментом: кто-то играл на жалейке, кто-то на домре, кто-то на баяне. Я играл на балалайке-секунде. У нас был композитор Коля Бойко, который писал произведения и обработки для этого оркестра. Сам Манжух тоже писал обработки. Вся «самодеятельность» была основана на оркестре народных инструментов, плюс певцы, плюс хор. Недаром позднее Манжух стал начальником ансамбля песни и пляски военного округа в Хабаровске.

А.Л. - Ничего себе. Это на скольких же инструментах Вы умеете играть? Кларнет, балалайка, фортепиано, саксофон...

КОНФЕРАНСЬЕ

Б.Т. - Да. Я впервые сейчас расскажу про свою роль конферансье. Когда Манжух узнал, что я снимался в фильме «Рыжик», он сказал: «Тебя надо как-то по-другому использовать». Кроме того, что я играл на балалайке-секунде на концертах, я стал ещё объявлять программу. Концертов было очень много по всей Литве.

А.Л.-Вам было тогда 14-15 лет?

Б.Т.-Да, мне уже 14 или 15 лет,но я по-прежнему маленький, еще не начал расти, мальчик в военной форме, в сапогах выходит и говорит: «Добрый вечер, дорогие друзья…», потом повторяю это на литовском, дальше – продолжаю на русском: «У вас в гостях ансамбль песни и пляски вильнюсского военного гарнизона, дирижёр – заслуженный артист и т.д.» и объявляю программу. Причём, пока закрывается-открывается занавес, я должен был рассказать пару басен. Я рассказывал басни, какие-то пародии. У меня хорошо это обычно получалось.

А.Л. - Артист - это артист. Талант не спрячешь.

ТИШИНА В ЗАЛЕ

Б.Т. - Но… были и курьёзы. Как сейчас помню, выступали мы в Вильнюсе в пед. институте. Зал громадный. Открывается занавес. Вижу в зале много-много девушек. Я рассказал первую басню. Потом Манжух мне за сценой шепчет: «У нас ещё ничего не готово, выручай, рассказывай что-нибудь дальше». То есть за сценой номер ещё не готов. И я стал рассказывать совсем свежую басню, которую выучил только вчера. Посередине я её забыл и не мог никак вспомнить. Наступила тишина. Я смотрел на девушек в зале, а девушки – на меня. Они начали смеяться по-доброму, никто не свистел, тухлые яйца не летели в маленького артиста. Но было смешно – растерялся мальчик, забыл. Я не закончил басню, взял листочек с программой и бодро объявил следующий номер. Это один из курьёзов. А вообще у меня всё проходило хорошо. Даже на каком-то из концертов в конце вызвали Манжуха и меня с ним на сцену и наградили красивыми лентами с надписью, у литовцев это принято. Эта лента хранилась у меня много лет, но, к сожалению, потерялась.

НАЧИНАЮЩИЙ ПИСАТЕЛЬ

Как-то Манжух мне говорит: «Борис, а возьми и напиши что-то в нашу Газету в Риге». Почему газета в Риге – в этом городе был штаб округа. Как в любом округе, там была Газета. Если меня не подводит память, она называлась «За Родину». Я спрашиваю: «О чём писать?» Он отвечает: «Ну, напиши, что вчера наш оркестр, наш ансамбль, дирижёр такой-то, солисты такие-то, выступили там-то, там-то. Публика неистовствовала». Про «неистовство» публики он, конечно же, шутил. (Манжух был человеком с юмором). А про всё остальное говорил вполне серьёзно.

И Я НАПИСАЛ!

И МЕНЯ НАПЕЧАТАЛИ!

И я получил «два-сорок», гонорар!

Я увидел свою фамилию в этой газете, а газета распространялась по всем воинским частям округа! И я стал этим очень гордиться.

С тех пор я начал «пописывать» именно в эту газету статьи такого маленького формата. Вот об этом я никому не рассказывал, ты первая.

КАК ОТЕЦ

А.Л.- Вы сами, наверное, забыли?

Б.Т.- Почему я вдруг это вспомнил? Это удивительный момент. У меня осталось очень мало документов от папы. И недавно «нечаянно» я нашёл такие же маленькие его статейки. Он тоже писал в какую-то окружную газету! Это было после войны. Они подписаны: Красноармеец Роман Турчинский. Это согрело мне душу, я вспомнил, что сам я подписывался: Гвардии воспитанник Борис Турчинский (часть у нас была гвардейская).

ОТЧЁТЫ ЖЮРИ

- Как я начал писать уже во взрослой жизни? После юношеских маленьких статеек я надолго забыл об этом. Но вот в 1979 – 1982 годах, когда я был дирижёром Житомирского духового оркестра, меня часто приглашали в жюри областных и республиканских конкурсов духовой музыки. Ко всему я еще был и председателем секции духовых инструментов житомирского отделения музыкального общества Украины. Ко мне на работу пришёл как-то журналист из газеты «Радяньска Житомирщина», отвечавший за колонку «культура». Он знал, что я часто в жюри, и попросил писать меня для газеты отчёты, мои пожелания для развития духовой музыки на житомирщине. Я сказал ему, что не знаю украинский настолько хорошо, чтобы писать на нём статьи. Но он просил об этом не беспокоиться, обещал, что сам будет переводить мои статьи с русского на украинский язык. И я стал писать уже совсем не маленькие статьи. В них были размышления о том, какую музыку лучше включать в конкурсы, о том, что нужно играть и музыку современных местных композиторов. Мною было написало тогда много статей, но все они были отчётного, документального плана. Это были статьи, не очерки.


МАГИЧЕСКИЕ ЦИФРЫ И ВАСИЛИЙ МАТВЕЙЧУК. РОЖДЕНИЕ ПРОЗЫ... НА БАЛКОНЕ

Дальнейшие мои воспоминания о публицистике - из 2007 года, всего 7 лет назад. Почему-то «семёрка» для меня - магическая цифра. Вот в Гон-Конге, где я был, гид рассказывал нам, что у них магической считается «восьмёрка». Все богатые люди там стараются приобрести дом с цифрой «8», квартиру с цифрой «8», машину с номерами из «восьмёрок» и т.д. Люди специально платят за «восьмёрку» деньги.

А.Л.- Конечно, в китайской нумерологии 8 – знак богатства и процветания, изобилия. Его начертание идентично знаку бесконечности.

Б.Т.- Вернусь к своей «семёрке», в 2007 год. Мой друг детства Василий Матвейчук, с ним мы закончили музыкальное училище, прекрасный музыкант и человек, пригласил меня в Москву. Сейчас он профессор Московского государственного университета культуры и искусств, кандидат искусствоведения.

Я был у него в гостях 10 дней в Москве на проспекте Вернадского, и все эти дни мы проговорили по вечерам и даже ночью. Как же давно мы не виделись? С 1973 года! Нам было, что вспомнить, и о чём поделиться друг с другом впервые. Столько воды утекло за это время!

Я могу уверенно сказать, что моя проза «родилась» у него на балконе в те 10 дней 2007 года. Ему, как зам. редактора научно-популярного журнала «Оркестр», пришла мысль, что я должен написать о ком-то из моих любимых учителей или друзей. Вася сказал: «А попробуй написать об этих людях, о которых ты так красноречиво рассказываешь, например, об Александре Салике».

Я вернулся в Израиль и стал думать: как можно написать о дорогом и близком тебе человеке, тем более я никогда не писал о людях, а только о событиях. Я должен написать тепло! Я сделал и выслал в Журнал 3 варианта статьи об Александре Салике. И – ответа нет. Потом я узнал, что все варианты были нехорошими. Я сел в 4-й раз и наконец написал то, про что в Журнале сказали: «Всё! Ты попал!» Трудно было «искать свой путь» в музыкальной публицистике, но я его нашёл! Я понял, в каком «ракурсе» я должен писать.

Так я стал собственным корреспондентом журнала «Оркестр» в Израиле. Для него я написал уже 30 очерков. Недавно в письме я напомнил Василию, что это он вдохновил меня начать писать. Василий ответил мне: «А я очень радуюсь, что моя рука в данном случае для тебя действительно оказалась легкой, и теперь горжусь этим. Не зря твою фамилию упоминали на вечере в честь юбилея 75-летия института военных дирижеров в 2011 году, как музыкального публициста, который вносит своим литературным творчеством большой вклад в дело сохранения традиций духовой музыки».

В 2015 году я приглашён журналом «Оркестр» и Московским государственным университетом культуры и искусств в качестве члена жюри конкурса молодых дирижеров имени В. Б. Дударовой. Вспоминаю часто с большой теплотой другой конкурс - в 2011 году, в Ялте - "Международный конкурс молодых исполнителей имени Василия Соколика "Фанфары Ялты, Юниор - 2011", где я был сопредседателем жюри.

СЛОВАМИ ДРУГА

Военный дирижер Борис Гофман:

«Наверное, именно Борису Турчинскому было суждено поведать музыкальному миру о людях, сделавших в прошлом и делающих сегодня много для этого вида искусства (духовая музыка – прим. А.Л.).

Он блестяще рассказывает музыкальному миру, что среди нас живут люди, сделавшие большой вклад в популяризацию и пропаганду духовой музыки.

Большой ему за это земной поклон».

ПОЖЕЛАНИЯ БОРИСА ТУРЧИНСКОГО

Борис – оптимист по жизни. Он умеет сделать хорошее настроение не только себе, но и окружающим его людям. «Как?» - спросите вы. Я отвечу: «Он говорит в нужном месте в нужное время нужные слова». Всё вот так просто и всё вот так сложно для тех, кто этого не умеет. Это одно из ценнейших человеческих качеств, конечно же, выражается не только в общении с людьми, но и в его преподавательской деятельности, и в его игре на кларнете, и в жизнеутверждающем тоне его публикаций.

А.Л.- Борис, пожалуйста, пожелайте читателям чего-нибудь хорошего, Вы это умеете, как никто другой. И пусть исполнятся все ваши пожелания.

Б.Т.- Я отвечу словами, которые уже написаны в моей первой книге очерков: «Кто бы ни встретился вам на жизненном пути, поблагодарите его за участие в вашей судьбе. Было ли это дружбой навсегда или всего лишь эпизодом». Вот и я благодарю всех своих друзей, учеников, учителей:

ВСЕМ ВАМ СПАСИБО, ВСЕМ УДАЧИ В ЖИЗНИ!

Интервью Анны Липниковой с Борисом Турчинским. Август 2014 года.

Ярославль - Тель-Авив

В напевах труб есть радостные тайны!
А.Карабанов: «Адмиралтейская музыка»
Очерк Бориса Турчинского
Рассказ о военно-морском дирижере, которого называют самым бравым в России

Те тридцать необыкновенных красавцев…

Уже прошло много лет с тех пор, как я был музыкантом военного духового оркестра в Одессе. Этому роду искусства – военной музыке - я посвятил многие годы. И сейчас тружусь на родственной ниве – преподаю кларнет и саксофон в консерватории израильского города Петах-Тиква, веду там же духовой оркестр. С этим видом искусства связано и моё неожиданное увлечение литературным творчеством. Видимо, звучание духового оркестра рождает в человеке новые возможности, открывает горизонты, убеждает в том, что это твоё призвание навсегда…
… В начале очерка хочу поделиться своими воспоминаниями из середины 70-х годов.
К нам в Одессу на празднование Дня города приехал военно-морской оркестр из Николаева. Кроме других различных мероприятий, состоявшихся по этому случаю, было и прохождение духовых оркестров - их в Одессе было шесть. Открывали шествие наши гости, а в заключение шел большой оркестр штаба Одесского военного округа - с бунчуком и лирами - это было особенно эффектно! Зрители очень тепло приняли весь парад, но больше всего народ аплодировал морскому оркестру. Может, и не сама игра поразила всех, наверняка другие коллективы играли не хуже, но вид морских музыкантов был безупречен! «Тридцать витязей прекрасных», как мне тогда казалось, вышли на Куликово поле Одессы, как будто только спустившись с волшебного корабля. А «с ними - дядька их морской», сияющий дирижер с кортиком.
Люди только на них и смотрели, не в силах оторвать взгляд от такой красоты. Всё было так интересно и даже захватывающе, что я невольно позавидовал музыкантам, мне тоже захотелось такую форму. Казалось, надень я ее, и все девушки Одессы будут моими…
Странно: Одесса – приморский город, а военно-морского оркестра там не было. Правда, по воспоминаниям одесских музыкантов, в 50-х годах такой коллектив был, но потом его куда-то перевели… И вот, приехали к нам тогда морские музыканты из города, стоящего на реке, чуть поодаль от моря - Николаева, а руководил им бывший однокурсник моего тогдашнего военного дирижёра Александра Яковлевича Салика – Николай Шабанов.

«Усы и шпага – всё при нём!»
…Прошли годы, а те воспоминания не стерлись из моей памяти. Люблю периодически просматривать и слушать в Интернете выступления военно-морских оркестров. И вот, моё внимание привлек коллектив, а вернее, сначала его дирижер - красавец с пышными усами, с погонами капитана первого ранга (в сухопутных войсках это – полковник). Как написал в Интернете один журналист, глядя на него, невольно хочется процитировать поэта: «Усы и шпага — всё при нём!» (в данном случае – кортик). Мне же, прослушав выступление оркестра под руководством этого дирижера, хочется добавить – в первую очередь, талант при нём, при этом красивом военном!
Дай-ка, думаю, почитаю в Википедии об этом дирижере и его оркестре! На мое удивление, там ничего не нашлось о такой заметной фигуре, как главный военно-морской дирижер России. Непорядок! Тогда я изучил множество материалов о Карабанове, его биографические данные, познакомился с различными литературными источниками и сам составил о нем небольшую статью для Википедии.
«…Капитан 1 ранга Алексей Карабанов. Он уже более четверти века доказывает, что служить Родине можно не только в строю, но и за дирижерским пультом. Силой искусства он покоряет города и страны. Маэстро во флотской форме прославил на весь мир уже два оркестра. Вначале – будучи дирижёром Адмиралтейского оркестра Ленинградской Военно-морской базы. На данный момент он художественный руководитель и главный дирижёр Центрального концертного образцового оркестра ВМФ имени Н.А.Римского-Корсакова в Москве. С Адмиралтейским оркестром он тоже держит связь, часто с ним выступает.
Алексей Карабанов награждён медалью «70 лет вооружённых сил СССР», медалями министерства обороны «За воинскую доблесть», «За отличие в военной службе» Второй и Первой степени, медалью «За безупречную службу» Третьей степени, медалями «Адмирала Кузнецова» и «300 лет Балтийскому флоту»…
Статью приняли. Впоследствии администраторы и модераторы ее усовершенствовали. Но я горжусь, что первый шаг к восстановлению справедливости всё же был моим!
Позже, когда мы с Алексеем Алексеевичем познакомились и стали переписываться, я ему об этом рассказал. С этого и началась наша беседа, я не удержался и похвастался: «Кстати, Вам, Алексей Алексеевич, может быть небезынтересно узнать, что статью о Вас в Википедии первым составил я!». «Воистину, неисповедимы пути Господни!», - ответил он.
Кто он, Карабанов? Образец военного дирижёра? Да! Причем, обликом – в лучшем смысле, не из нашего века, а скорее, из века 19-го. Алексей Карабанов как будто уже родился военно-морским дирижёром. Сейчас такие люди большая редкость! Он человек, который очень бережно относится к традициям военно-оркестровой музыки и вносит свою полноценную и важную лепту в ее обогащение и развитие. Традиции, которые были заложены в истоках военно–оркестровой музыки Н.Римским-Корсаковым, А.Алябьевым, А.Дерфельдом-отцом, В.Брандом, Ф.Шолларом, С.А.Чернецким, И.Шатровым, В.Агапкиным, Н.Ивановым-Радкевичем и другими, их - великие традиции эти - продолжает капитан первого ранга дирижер Алексей Карабанов.
«На концерт в форме»
Обычно я тороплюсь сам взять интервью у героев своих очерков. В мыслях стали зарождаться первые вопросы, вдруг вспомнилось стихотворение тоже ленинградца Иосифа Бродского: «Капитан отличается от Адмиралтейства одинокими мыслями о себе, отвращением к синеве, воспоминаньем о длинном уик-энде, проведенном в имении тестя…».
Так чем же капитан Карабанов «отличается от своего Адмиралтейства»? То есть, каково значение личности в этом коллективе, над которым одна на всех золотая адмиралтейская игла, увенчанная знаменитым корабликом? Каковы «одинокие мысли о себе» капитана? Так ли уж ему надоела синева и не тянет ли поэтому на покой, в уединенное сухопутное имение, в какой-нибудь солнечный, не дождливый город? Об этом хотелось расспросить.
Но на этот раз меня опередил коллега Вячеслав Кочнов, он предметно побеседовал с дирижером Карабановым, почти угадав мои заготовленные вопросы. Выражаясь по-морскому: как в воду глянул! Давайте познакомимся с этой беседой. Она интересна, в частности, тем, что интервью берет земляк у земляка, петербуржец у петербуржца в морской столице России.
«Каждый приезд главного военно-морского дирижера России, капитана первого ранга, заслуженного артиста Российской Федерации Алексея Карабанова в родной город – праздник. Праздник легкой, светлой и торжественной музыки. Сейчас Алексей Карабанов, будучи начальником Центрального концертного образцового оркестра имени Римского-Корсакова ВМФ России, живет и работает в Москве, но душа капитана, конечно же, принадлежит морской столице России. Нам удалось встретиться с маэстро перед его концертом, что должен состояться в стенах Большого зала филармонии, и задать ему несколько вопросов.
- Алексей, скажите, пожалуйста, аудитория Ваших концертов, где звучит легкая классика, на ваш взгляд, сильно отличается от публики, приходящей послушать Баха, Бетховена и Брукнера?
- Думаю, что в большинстве своем отличается, хотя в последнее время наша публика становится все более и более интеллектуальной, то есть, готовой к восприятию музыки, как сейчас говорят, формата «три «Б» – Бах, Бетховен, Брукнер. Это связано в первую очередь с репертуаром. На концерты легкого жанра приходят все, кто любит музыку. На наши, более серьезные концерты, приходят те же слушатели, уже попавшие под обаяние оркестра, и включаются в новый для себя репертуар, переходя в сектор серьезных любителей. Из числа последних (серьезных) бывают на наших концертах и до неожиданности компетентные слушатели, разбирающиеся во всех подробностях музыкальной формы и тонкостях различных дирижерских интерпретаций. Они слушают регулярно и Моцарта, и Малера, и Мусоргского («формат «3М»). Приятно, что среди наших слушателей становится все больше и больше таких тонких ценителей. Так что скоро смело сможем переходить к репертуару «формата «3Б». Кстати, в Москве мы иногда играем в Кафедральном католическом соборе на Малой Грузинской. Там репертуар определяет архитектура и акустика храма – преимущественно музыка барокко. Публика – очень тонкая, соответствует стилю.
- В годы, когда вы сами были курсантом и студентом, в филармонических залах можно было увидеть много слушателей в военной форме. А что сейчас? Насколько велик интерес в сегодняшней военной и курсантской среде к серьезной музыке?
- В годы моей учебы и первые годы офицерской службы военных было на концертах значительно больше. Иногда создавалось впечатление, что на Невском каждый третий – моряк. Естественно, и в филармонии «удельный вес» военнослужащих был значительным. Теперь все переменилось. Армия сжалась, как шагреневая кожа. К тому же большинство военных теперь выходят в свет в штатском, как говорили в старину, а форму носят только на службе. Поэтому увидеть в толпе военного – большая редкость. Когда в Москве я иногда иду по городу в форме, на меня все смотрят, как на марсианина. Время теперь иное! Так же на меня смотрели в Лондоне в 1991 году, а некоторые прохожие, увидев советского офицера на Оксфорд-стрит, махали мне рукой и кричали радостно: «Товарищ, товарищ!». Но то в Лондоне, а то в Москве…
Что касается курсантов, посещающих концерты, то, думаю, их число не уменьшилось (в пропорции от общего числа военнослужащих). Хотя мне сейчас трудно судить – давно оторвался от курсантских подразделений. Но всегда радуюсь, когда вижу на концертах среди публики молодых курсантов в форме, особенно (что естественно), моряков. Приятно отметить, что настоящие офицеры и адмиралы так же всегда на концерты военного оркестра приходят в форме.
- Давайте поможем «побывать» на Вашем концерте виртуально тем, кому это не посчастливилось. Покажем наглядно, что Вы играете. Вот для примера программа одного из концертов, разворачиваем её:
«Центральный концертный образцовый оркестр имени Н.А.Римского-Корсакова Военно-морского флота России. Художественный руководитель и главный дирижер заслуженный артист России, капитан 1-го ранга Алексей Карабанов». И – такая разноплановая музыка: русский марш «Конная гвардия». И.Штраус-сын. Марш «Индиго». Куплеты Адели из оперетты «Летучая мышь». Полька «Фигаро». Полька «Трик-трак». Увертюра к оперетте «Летучая мышь». Вальс «Жизнь артиста». Россини. «Севильский цирюльник», фрагменты оперы: Каватина Фигаро, Ария Розины. Зуппе. Увертюра к оперетте «Легкая кавалерия». Кальман. Увертюра к оперетте «Графиня Марица». Дуэт Сильвы и Эдвина из оперетты «Сильва». Солисты: лауреат международного конкурса Наталия Шмит, сопрано, Максим Перебейнос, баритон. Ну и, конечно же – визитная карточка оркестра – знаменитый «Императорский вальс».
- Один из наших концертов в Большом зале филармонии носил название «Императорский вальс». Оно заимствовано из одноименного вальса Иоганна Штрауса-сына. Это был классический «Штраус-концерт», с сочинениями самого короля вальсов, и еще, конечно, фон Зуппе и Кальмана – всё самое жизнерадостное и любимое с детства.
Как заведено в Вене, в программе звучит и «серьезная» классика. Если, конечно, Джоаккино Россини можно причислить к сонму «серьезных» авторов. Исполняется его увертюра к опере «Севильский цирюльник» и каватина Фигаро в исполнении солиста оркестра Максима Перебейноса. Каким образом музыка Россини связана с музыкой Штрауса, публика узнаёт только на самом концерте. Это наша маленькая производственная тайна…
- Вы родились и учились в Ленинграде, сейчас постоянно живете и работаете в Москве. А где бы Вам хотелось жить? Известно, что профессия дирижера часто позволяет человеку выбирать местожительство по своему вкусу… Тем более, владеете четырьмя языками!
- Мне очень нравится Барселона. Удивительный город! Солнце, море, архитектура, аура. И, заметьте – не дождит, как в Петербурге, и нет снега, и сосульки не падают с крыш, как у нас в Москве. Но я россиянин, я ленинградец и москвич, и я служу в Вооруженных Силах России, поэтому сказочная мечта может так и оставаться абстрактной сказочной мечтой, не более того...
- Когда выпадает свободная минутка, чему Вы посвящаете досуг? Чтению, семье, путешествиям?
- Чтение, семья, спорт. Со старшей внучкой (ей три с половиной года) ходим на каток в парк Горького. Еще горные лыжи, плавание, йога и театр. Путешествуем ежегодно в отпуске, как в теплые, так и в холодные края. В теплые – где море, в холодные – где лыжи. Жаль только отпуск всегда такой коротенький… По большому счету, у музыкантов не бывает уикенда.
… Как видим, всё же капитан со своим «я» отличается от Адмиралтейства…

Восходит к петровским временам
Строго говоря, история военной оркестровой службы России восходит к петровским временам.
… За три месяца до основания Санкт-Петербурга, в феврале 1703 года «адмиралтейцу Федору Матвеевичу Апраксину со товарищи... Великий государь указал нотной науки учеников двадцать девять человек, которые ведомы были в приказе казанского дворца, отослать в адмиралтейский приказ для учения на гобоях...». Так гласил петровский «Приказ Воинского морского флота», оригинал которого хранится в Главном военно-морском архиве России.
Говоря современным языком, царь приказал взять двадцать девять певчих из царской капеллы – хора певчих дьяков, которые числились тогда за приказом Казанского дворца в Москве (ныне это здание министерства внутренних дел), и передать их в морское ведомство (Адмиралтейский приказ) для обучения военной музыке.
Дальнейшая судьба этих учеников пока не выяснена, но наиболее вероятно, что именно они и оказались год спустя в Санкт-Петербурге, где обосновалось Адмиралтейство, и куда переехал вскоре из Москвы Адмиралтейский приказ. Если историки смогут документально подтвердить высказанную гипотезу, то окажется, что Адмиралтейский оркестр старше Санкт-Петербурга на три месяца, и место рождения его не Санкт-Петербург, а Москва!
После закладки в Санкт-Петербурге осенью 1704 года Главного Адмиралтейства, в северной столице зазвучала «морская», как тогда говорили, музыка. Звуки гобоев и дробь барабанов оживляли стук топоров и скрип лебедок, сопровождавших строительство молодого российского флота. Из истории военных оркестров.
19 февраля 1711 года (по старому стилю) Петр Великий подписал Указ №2319 о создании оркестров в пехотных полках со штатом 9 гобоистов и 16 барабанщиков.
«Судя по всему, новая морская музыка не отличалась особой красотой звучания. Поэтому царь определил оркестру играть музыку «за час до полудня» на валу строящегося Адмиралтейства, дабы музыкантам «позорно было», - так сообщают исторические хроники, и так трактуют современные журналисты старую фразу «позорно было». Но лично мне кажется, насколько я знаком со старой русской филологией, что выражение «позорно было» означает «прилюдно» или что-то в этом роде. Во многих славянских языках до сих пор живы русские архаизмы, и означают они нередко другое, вовсе не то, что нам привычно и понятно. Так, в чешском языке слово «позор» значит – «внимание!». То есть – всё та же прилюдность: «обратите внимание все!». Вот так же и первые морские оркестранты в Петербурге играли на валу строящегося Адмиралтейства «на позор», то есть – для всех. Лично я так думаю, так трактую эту фразу…
Простая, казалось бы, учебная задача была выполнена первым оркестром настолько успешно, что элементарные «экзерциции» адмиралтейского оркестра превратились в ежедневный предполуденный концерт. Позже местом выступлений становится только что построенная башня. И уникальная «служба времени» – концерт на башне Главного Адмиралтейства, завершаемый полуденным выстрелом сигнальной пушки, - становится одной из славных достопримечательностей старого Петербурга.
Официальный статус хора военной музыки адмиралтейского батальона оркестр получил в феврале 1711 года по указу императора Петра Великого. Этот указ о введении в русской армии и на флоте хоров военной музыки (так в старину называли оркестры) явился краеугольным камнем дальнейшего развития и процветания популярного в России жанра – духовой военной музыки.
Следует сказать, что при Петре Первом Адмиралтейский оркестр был невелик. Он состоял из семи гобоистов и десяти барабанщиков. Гобоистами называли раньше всех музыкантов-духовиков, кроме трубачей. Только трубачи и литавристы носили в то далекое время, как и в наши дни, свое истинное наименование.
Вплоть до конца восемнадцатого века поднимались адмиралтейские музыканты на башню для своего предполуденного концерта. Но времена меняются. Наступило короткое царствование императора Павла Первого. Павел вообще не жаловал военную музыку, а тут еще затеял перестройку Главного Адмиралтейства по проекту и под руководством Адриана Захарова. Верфь перенесли на новое место, ниже по течению Невы. Адмиралтейский батальон расформировали. Полуденные концерты на время строительства приостановили. Эта «приостановка» длится до наших дней… Новое здание Адмиралтейства было завершено в царствование Александра Павловича, которому и достался почет, а также имя его получил вновь разбитый перед Адмиралтейством парк – Александровский сад.
После открытия в Адмиралтействе в 1798 году императором Павлом I Училища корабельной архитектуры, последующие 200 лет история оркестра неразрывно связана также и с этим учебным заведением.
В 1872 году петербургское Училище корабельной архитектуры, возникшее при Адмиралтействе, перевели в Кронштадт – цитадель российского флота. Именно там, в Кронштадте, Адмиралтейским оркестром, как и всеми другими оркестрами кронштадского порта, в 1878 году дирижировал Н.А.Римский-Корсаков – первый инспектор военно-морских оркестров России!
Николай Андреевич Римский-Корсаков организовал сводный оркестр кронштадского порта, с которым дал три благотворительных («инвалидных») концерта. Для этих концертов он специально написал «Вариации для гобоя», «Концерт для тромбона» и «Концерт для кларнета». Гобойные вариации и тромбоновый концерт были успешно исполнены в сопровождении сводного оркестра под личным управлением автора.
Н.А.Римский-Корсаков первым из великих русских музыкантов уделил жанру военной музыки серьезное профессиональное внимание.
В Кронштадте училище встретило и Первую мировую войну, и Манифест об отречении царя…
После известных перемен 1917 года Училище корабельной архитектуры не было расформировано. Оно было реорганизовано и стало готовить инженерные кадры для рабоче-крестьянского Красного флота. Училище возвратили в Петроград, в Адмиралтейство. Оркестр (вместе с училищем) вернулся под золотой шпиль и продолжил свою славную историю.
В довоенные годы оркестр ВВМИУ имени Дзержинского (так теперь стало именоваться бывшее Училище корабельной архитектуры) был известен как один из лучших в Военно-морском флоте СССР. В 1938 году его возглавлял техник-интендант 1-го ранга Г.Н.Степанов. С 9 августа 1939 года капельмейстером оркестра ВВМИУ был опытный дирижер, интендант 1-го ранга Семен Петрович Ротмиль (1883–1943). В 1940 году его сменил замечательный музыкант подполковник Александр Иванович Цветков; в 1946 году оркестр под его руководством был награжден серебряными фанфарами - «За успехи в музыкальной подготовке».
С 1950 по 1960 г. оркестром руководил майор Сергей Васильевич Полянский.
С 1960 по 1976 г. во главе оркестра был майор Вартан Михайлович Барсегян – талантливый дирижер и композитор. Это был поистине легендарный период расцвета оркестра, ставшего под управлением такого мастера абсолютно лучшим в Ленинградском гарнизоне. В.М.Барсегян оставил большое композиторское наследие, его яркие и самобытные произведения и поныне украшают репертуар оркестра.
К сожалению, в истории оркестра были не только периоды, осененные лаврами успехов. В 1976 году майора В.М.Барсегяна внезапно сменяет лейтенант М.Ф.Боржков. Его неумелая деятельность нанесла оркестру большой ущерб. Оркестр пережил этот мрачный период только благодаря выдержке сплоченного коллектива высококлассных музыкантов и старшине оркестра старшему мичману Натану Владимировичу Идзону, яркому кларнетисту и хорошему организатору, с 1978 по 1985 годы исполнявшему обязанности военного дирижера.
Необычные, значительные музыканты и педагоги составляли коллектив оркестра.
С 1985 года оркестром руководит заслуженный артист России капитан 2 ранга А.А.Карабанов. С этим именем связана новая страница истории коллектива.
Начиная с 1945 года оркестр — постоянный участник парадов Победы в Москве, на Красной площади. Как настоящая боевая единица, коллектив выступал с концертами в горячих точках: в Афганистане и Чечне. В 1993 году первым среди российских военных оркестров участвовал в программе фестиваля военной музыки в Королевском турнире в Лондонском Альберт-холле, а в 1998 году также первым представлял Россию на крупнейшем в мире и самом престижном фестивале военной музыки в Эдинбурге (Шотландия).
Кстати сказать, россияне на этом крупнейшем европейском фестивале давно в числе первых — недавно фестиваль возглавил Валерий Гергиев.
Оркестр постоянно обеспечивает общегородские церемонии и праздники. За высокопрофессиональное музыкальное обеспечение визита в Санкт-Петербург королевы Великобритании Елизаветы Второй в октябре 1994 года оркестр награжден Благодарственной грамотой президента Российской Федерации.
Сейчас в вооружённых силах Российской Федерации около 250 военных духовых оркестров. Много это или мало, судите сами. Давайте сравним. В Германии их 50, но в отличие от России, где много полковых оркестров со штатом в 20 человек, в Германии в каждом таком коллективе от 50 до 70 музыкантов. Это неспроста и, думается, численный состав российских оркестров должен быть на порядок выше. Тогда творческий потенциал каждого такого коллектива будет значительно больше.
Самые маленькие музыкальные военные коллективы в Российской армии сегодня – в звене полков и соединений. Следующие категории армии Российской Федерации – оркестры военно-учебных заведений, количественный состав которых чуть больше. Потом идут оркестры штабов военных округов, флотов, и на вершине своеобразного военно-музыкального олимпа находятся образцовые оркестры. Это в первую очередь Центральный военный оркестр Министерства обороны, концертный Образцовый оркестр Военно-морского флота имени Римского-Корсакова и Образцовый оркестр почетного караула, который привлекается к встречам и проводам глав государств и правительств.
В 1998 году в результате реформирования оркестровой службы Военно-морского флота Адмиралтейский оркестр перешел под юрисдикцию командира Ленинградской военно-морской базы. Закрыта училищная страница истории оркестра. И открыта новая… О своем отношении к Амиралтейскому оркестру капитан первого ранга Карабанов говорит так: «Частица моей души осталась в Адмиралтейском оркестре, это мой любимый коллектив».

Карабанов о себе и своем творчестве
О Карабанове говорят сегодня, что он большой пропагандист духовой музыки. Не только яркое дирижирование, но и блестящие комментарии к концертам, постоянные выступления на различных петербургских теле- и радиоканалах в передачах, посвященных военной музыке России, сделали его любимцем публики. Алексею Карабанову удалось воспитать в Санкт-Петербурге новое поколение филармонических слушателей – любителей духовой музыки.
С 2000 года Алексей Карабанов ежегодно проводит в Санкт-Петербурге Международный фестиваль «Адмиралтейская музыка», являясь его генеральным продюсером и художественным руководителем.
Говорит Алексей Карабанов:
В Адмиралтейском оркестре подавляющее большинство матросов – это опытные, профессиональные исполнители, они заботятся о своем профессиональном росте и музыкальной карьере. Многие музыканты Адмиралтейского оркестра в Санкт-Петербурге сейчас являются в то же время солистами оркестров Мариинского театра и оркестра Петербургской филармонии. Всегда говорю, если у человека внутри горит желание добиться высоких результатов в своей профессии, он их добьется!
Мы много выступаем по всей России, в Москве и в городах недалеко от столицы. Но этого недостаточно. Когда мы выступаем в провинции и видим, как нас прекрасно встречает публика, видим ее восторженную реакция буквально на все, что мы исполняем, создается ощущение, что в некоторых местах просто «культурный голод». Фонограмма уже всем приелась, надоела до невозможности, поэтому так тепло принимают нашу живую музыку. И, согласитесь, военный оркестр, а в особенности морской – это особая стать!
Когда в Санкт-Петербурге на День города по Невскому проспекту идут военные оркестры, это зрелище! Вдоль проспекта стоят тысячи людей, машут руками, флажками. Они кричат нам: «Молодцы! Ура!». Вот такие эмоции вызывает наша музыка и один лишь наш бравый вид. В глазах людей мы – олицетворение морской мощи их страны – России!
… Меня часто спрашивают, почему я выбрал профессию военного музыканта. Тут очень сильное влияние оказал на меня военный оркестр штаба Ленинградского военного округа и его дирижер Владимир Назарович Бычков. Это был потрясающий художественный коллектив, во главе с талантливым дирижером, отличным интерпретатором всей музыки, которую исполнял его оркестр. В музыкальных кругах Ленинграда говорили: Есть оркестр Мравинского и есть оркестр Бычкова. Вот такое было высокое сопоставление по своей виртуозности и блеску исполнения.
Мне захотелось достичь тех же высот, что и мною обожаемый Бычков. По сути, он тоже был моим косвенным учителем.
В начале моей творческой карьеры мне приходилось жить на два города. Москва - это своеобразный город. На взгляд из Петербурга, Москва казалась другой, иной, на практике же всё оказалось не так. Не хочу углубляться в эту тему... Но тем не менее, не жалею, что живу и работаю в Москве. Очень интересная работа. Да и мне, честно говоря, в Петербурге хотелось чего-то нового. Столько лет на одном месте…
Из Флотского оркестра – в Образцово-показательный
Центральный концертный образцовый оркестр ВМФ имени Н.А.Римского-Корсакова – ведущий творческий коллектив Военно-морского флота РФ, имеет сегодня, как минимум, более чем 70-летнюю историю. Его первые концерты проходили на фронтах Великой отечественной войны, на кораблях и на суше под грохот орудий. Марши и старинные вальсы напоминали матросам о доме и вселяли веру в победу и в скорое возвращение в родные края.
23 декабря 1941 года приказом командира Ульяновского флотского экипажа № 53 была образована музыкальная команда и назначен первый военный дирижер – техник-интендант 1-го ранга Карпей-Лазарев Александр Михайлович. В своем большинстве музкоманда состояла из моряков-фронтовиков, прибывших из госпиталей, где они находились в связи с полученными ранениями на фронтах Великой Отечественной войны.
С 26 мая 1942 года согласно штату № 028/259-А указанная музкоманда была преобразована в военный оркестр при Московском флотском экипаже (МФЭ). С 10 июля 1943 года приказом НК ВМФ № 02328 от 10.07.1943 капельмейстером оркестра был назначен майор административной службы Цветков Александр Иванович, который руководил оркестром до 13 октября 1944 года.
В целях улучшения подготовки кадров музыкантов-специалистов для оркестров ВМФ, оркестр МФЭ в октябре 1944 года был преобразован в Отдельный учебный оркестр наркомата ВМФ, его возглавил майор адмиральской службы Иванов Георгий Павлович. 6 сентября 1945 года был произведен смотр Отдельному учебному оркестру НК ВМФ. Смотр показал хорошую специальную и строевую подготовку оркестра. За успехи, показанные на смотре, Отдельный учебный оркестр НК ВМФ приказом заместителя народного комиссара ВМФ № 406 от 18.09.1945 года был переименован в Отдельный образцовый оркестр НК ВМФ, соответственно был изменен и его штат. Начальник оркестра майор административной службы Иванов Георгий Павлович награжден ценным подарком, лучшие музыканты премированы.
Полковник Георгий Павлович Иванов, будучи начальником оркестра и впоследствии инспектором оркестров ВМФ, сыграл большую роль в преобразовании коллектива в один из лучших оркестров ВМФ.
В разное время в оркестре работали дирижерами или являлись его начальниками: заслуженный деятель искусств Латвийской ССР подполковник Сосновский Михаил Владимирович, Лейи Дмитрий Михайлович, заслуженный деятель искусств Азербайджанской ССР, подполковник Алявдин Георгий Петрович, которого, кстати, дирижер Карабанов назовет позже своим главным учителем. Левин Борис Елеазарович – в 1970-1976 гг., подполковник. Солодахин Владимир Михайлович, в 1976-1997 гг., народный артист Российской Федерации, капитан 1-ранга. В 1997-2007 гг. – народный артист Российской Федерации капитан 1-ранга Данильченко Александр Сергеевич.
Сегодня оркестр – один из лучших творческих коллективов Вооруженных Сил России, он снискал себе авторитет и уважение не только в странах СНГ, но и во многих странах мира, где с триумфом выступал: в Швеции, Финляндии, Австрии, Германии, Франции, Великобритании, США, Северной Корее, Египте и Эфиопии. В репертуаре оркестра произведения Баха, Гершвина, Римского-Корсакова, Рахманинова, Скрябина. Широко представлены песни российских композиторов на морскую тематику. Кроме большого духового оркестра, в состав коллектива входят мужская вокальная, балетная группы, ансамбль народных инструментов и солисты.
Свой 70-летний юбилей оркестр отметил в Москве, на сцене Малого театра. В концерте приняло участие немало звёзд и даже легендарных исполнителей - таких, как, например, Елена Образцова и Зураб Соткилава. Но это еще не всё! Специальным гостем программы был Оркестр волынщиков Москвы. Большинство слушателей в зрительном зале о таком коллективе никогда и не слышало.
Интервью в жанре «монолог»
- В 12 лет я впервые взял в руки кларнет, а в 15 поступил в ленинградское музыкальное училище при консерватории имени Римского-Корсакова, в класс известного российского кларнетиста и педагога Исаака Григорьевича Рогинского (1921-1987), - начинает свой рассказ Алексей Карабанов по моей просьбе. И продолжает:
- И.Г.Рогинский был лауреатом Всесоюзного (Москва, 1941 год, 1 премия) и Международного (Прага, 1947 год, 1 место) конкурсов. В 1946 году он окончил Ленинградскую консерваторию (класс В.Генслера), в 1939-1974 годах был солистом оркестра театра оперы и балета имени Кирова, в 1946-1956 годах преподавал в Ленинградской консерватории, а в 1965-1978 годах был преподавателем в музыкальном училище имени Римского-Корсакова.

- Мои родители не были связаны с музыкой, - рассказывает Алексей Карабанов, - они не играли главную роль в моем становлении музыканта, а только играли роль направляющую. Мама была моим советчиком, помогала мне в организации учебного процесса. Из всех своих преподавателей хочу назвать своего главного учителя. Это поистине легендарная личность, педагог и дирижёр, профессор института военных дирижеров – полковник Г.П.Алявдин. Алявдин был учеником Ильи Александровича Мусина, видного советского дирижёра, музыкального педагога и теоретика дирижирования, создателя ленинградской дирижёрской школы. К этому надо добавить, что он был народным артистом РСФСР, почётным членом Королевской академии музыки в Лондоне. Георгий Петрович Алявдин, как и его учитель, отличался высокой требовательностью и бескомпромиссностью при работе над музыкальным произведением. Учил нас ювелирности исполнения, щепетильности во всем, и не только в музыке.
Я уже рассказывал, что очень сильное влияние на выбор мною профессии оказал военный оркестр штаба Ленинградского военного округа и его дирижер Владимир Назарович Бычков. В день 30-летия блокадного исполнения знаменитой Седьмой симфонии, 9 августа 1972 года, состоялся концерт, в котором Ленинградскую симфонию Д.Д.Шостаковича исполняли симфонический оркестр Малого театра оперы и балета и духовой оркестр штаба округа. Этим коллективом дирижировал заслуженный артист РСФСР подполковник В.Н.Бычков, которому в тот вечер вручили дирижерскую палочку К.И.Элиасберга из того, блокадного, оркестра.
После того, как я окончил институт военных дирижеров, меня направили возглавить оркестр высшего инженерного морского училища имени Ф.Дзержинского – бывшего Павловского Училища корабельной архитектуры. Сегодня это Адмиралтейский оркестр Ленинградской военно-морской базы. Я тогда был лейтенантом. Интересные были годы. Тогда я только набирался дирижерского опыта. Наш оркестр постоянно играл в парках и садах. Выступали мы в субботу и воскресенье по два раза в день. Один концерт в 12 часов – у фонтана перед Адмиралтейством, другой в 18 часов – в Парке Победы. Каждую неделю мы готовили новую программу. Это дало многое оркестру, и через некоторое время его было не узнать. Вот так – от лейтенанта и до подполковника, 22 года на одном месте.
О дирижере Валентине Лященко
С сентября 2008 года старшим дирижёром Ленинградской военно-морской базы, художественным руководителем и дирижёром Адмиралтейского оркестра стал старший лейтенант Валентин Лященко.
Обязательную после четвёртого курса консерватории стажировку в должности военного дирижёра курсант Лященко провёл в Адмиралтейском оркестре Санкт-Петербурга под руководством Алексея Карабанова.
«Уйдя из Адмиралтейского оркестра, я оставил после себя достойную смену. Валентин Лященко, мой ученик-стажёр, - прекрасный дирижер, замечательный человек, мы продолжаем с ним творческое сотрудничество», - говорит Алексей Карабанов.
Борис Александрович Диков
Не могу не сказать в этом очерке несколько слов и о преподавателе Валентина Лященко в консерватории и Анатолия Карабанова в институте военных дирижеров – прекрасном педагоге и человеке известном кларнетисте Дикове. Мне тоже приходилось с ним не раз встречаться, я его неплохо знал.
Б.А.Диков - доктор искусствоведения (1987), профессор Московской консерватории. Б.А.Дикову принадлежит большое количество учебно-методических трудов. Среди учеников Дикова такие заметные личности в мире музыки, как военный дирижёр народный артист Украины Александр Салик, народная артистка России саксофонистка Маргарита Шапошникова, другие заметные музыканты.
Мало кто из музыкантов, наверное, знает, что Борис Александрович Диков, кроме того, что был профессором гражданского ВУЗа, был еще и полковником, преподавателем кафедры института военных дирижеров. Наш оркестр выступал перед ним с концертной программой, а наш дирижер, Александр Салик, был в свое время учеником Бориса Александровича на военно-дирижерском факультете, поэтому для него это выступление было двойным экзаменом. Помню, он очень волновался (что меня немного удивило… Это с его-то профессиональным опытом!)…
Помню, мы играли только что написанную Е.Светлановым симфоническую поэму «Калина красная» и «Концерт для квинтета духовых с оркестром» А.Арутюняна. Диков не слышал этих произведений раньше и был приятно удивлен – самой музыкой, и хорошим, качественным ее исполнением. В концерте этом есть большое развернутое соло кларнета, и мне удалось исполнить его на хорошем уровне.
«Украшением праздника станет…»
По традиции, я всегда стараюсь добавить в свои очерки выдержки из прессы, рассказывающей о музыкальном коллективе, о котором пишу. Это привносит в рассказ некую документальность, что ли, и еще – сиюминутность, приближает повествование к сегодняшнему дню, к конкретному, вот этому часу, ведь пресса – это своего рода «машина времени», с помощью которой можно попасть в любой день нашей и не нашей эпохи. Услышать, что говорят о моих героях и их коллегах разные люди мира музыки. Поэтому я иной раз с удовольствием просто цитирую газеты. В них нередко пишут, анонсируя выступления моих героев: «Украшением праздника станет…». И это приятно. Цитирую.

СМИ об Адмиралтейском оркестре (2005 год)

Оркестр исполняет как прикладную военную, так и старинную, классическую, современную и танцевальную музыку. Выступления Адмиралтейского оркестра в лучших концертных залах Санкт-Петербурга давно стали неотъемлемой частью музыкальной жизни города. Адмиралтейский оркестр – постоянный участник петербургских международных фестивалей: «Дворцы Санкт-Петербурга», «Большой вальс», «Адмиралтейская музыка», «Пасхального фестиваля» и Фестиваля военных духовых оркестров.
С Адмиралтейским оркестром постоянно выступают лучшие зарубежные дирижеры. 22 июня 1991 года, в годовщину начала Великой Отечественной войны, это был капитан Королевской морской пехоты Великобритании Ричард Уотерер. Посвященный началу войны концерт прошел в зале Адмиралтейства, затем было выступление в Александровском саду, у фонтана.
В 1998 году тот же Уотерер выступил с военными музыкантами Петербурга в зале Капеллы с программой «Седой Британии бравурная музыка». Выступал он уже в качестве главного дирижера и начальника оркестровой службы Королевской морской пехоты Великобритании, в звании подполковника.
В июне 1999 года главный дирижер оркестра Королевской морской пехоты Нидерландов майор Морис Хамерс выступил вместе с Адмиралтейским оркестром в Большом зале филармонии.
Выступление главного дирижера Оркестра полиции города Гамбурга К.Кресге с программой «От Моцарта до джаза» прошло вместе с музыкантами-балтийцами, солировал Джигс Вигхам, тромбон.
В 2002 году – гость оркестра главный дирижер Оборонительных сил Эстонии капитан Пеетер Саан. Выступление проходит всё в том же, столь полюбившемся публике, зале Капеллы, программа называется «Каприччио Эстоньол».
В феврале 2003 года в Большом зале филармонии имени Шостаковича с оркестром выступает главный дирижер Королевского военно-морского оркестра Швеции капитан 3 ранга Андреас Хансон с программой «Шведы на Неве», к 300-летию географических потерь Швеции. Отмечали в этой стране и такую дату…
2004 год, февраль, Большой зал филармонии имени Д.Д.Шостаковича – уже известный публике главный дирижер Оборонительных сил Эстонии майор Пеетер Саан и главный дирижер военно-морского оркестра Финляндии капитан-лейтенант Тимо Котилайнен, программа «Музыка баталий». В марте того же 2004 года в том же зале Большого зала филармонии с Адмиралтейским оркестром выступил профессор, доктор Вильям Маламбри (США), программа называлась «Ностальгия».
С Адмиралтейским оркестром выступали прославленные солисты-духовики: заслуженный артист России Максим Игнатьев (тромбон), лауреат международных конкурсов Дмитрий Зоркин (тромбон), лауреат международных конкурсов Леонид Коркин (труба), лауреат международных конкурсов Андрей Янковский (гобой), лауреат международных конкурсов Алексей Позин (валторна), солист Российского национального оркестра Владислав Лаврик (труба), лауреат международных конкурсов Николай Попов (флейта).
Оркестром записаны семь компакт-дисков: «50 лет Победы», (1995), «Ленинградские воспоминания», (1998), «Привет из Петербурга», (1998), «Под знаком орла», (2000), «Музыка российской императорской гвардии», (2000), «Музыка российской императорской гвардии, часть 2», (2005), «Музыка воинской славы», (2005), а также музыка к кинофильму «Особенности национальной рыбалки» композитора В.В.Панченко, (1999).
Оркестр неоднократно удостаивался чести выступать перед коронованными особами Европы: королевой Великобритании и Северной Ирландии Елизаветой II, королевой Нидерландов Беатрикс, королем Швеции Карлом XVI-Густавом, наследными принцами и принцессами. Гостями эрмитажных концертов адмиралтейцев были и потомки российского императора – князья российские Николай Романович и Михаил Романович Романовы. Оркестр называют самым интеллигентным военным оркестром России. И это высшая для него оценка.
В мае 2003 года Адмиралтейский оркестр принял активное участие в подготовке и праздновании 300-летия Санкт-Петербурга, а так же был приглашен в Государственный Эрмитаж для исполнения специальной музыкальной программы для глав государств – участников Санкт-Петербургского саммита из более чем сорока стран мира.
Адмиралтейский оркестр награжден Почетным дипломом Законодательного собрания Санкт-Петербурга, Почетными дипломами Государственного Эрмитажа. Кстати, выражение «самый интеллигентный оркестр России» по отношению к Адмиралтейскому оркестру принадлежит директору Государственного Эрмитажа М.Б.Пиотровскому.

Флотский аристократизм
«Оркестр ВМФ – это моя жизнь»! - продолжает маэстро Алексей Карабанов. «Музыка ведь – это такая профессия, которая не оставляет тебя ни на секунду. У музыкантов не бывает уикенда. Формально у тебя есть отпуск, но… Голова все время напряжённо работает: как лучше сделать это или это. Мысли, мысли, мысли… На программе Алины Кабаевой «Шаги к успеху» в 2011 году я услышал в свой адрес такой вопрос: «В чем успех оркестра ВМФ?». А в самом деле, в чем он? Я над этим как-то никогда и не задумывался… Не хочу обижать своих коллег – военных музыкантов сухопутных войск, которых очень уважаю и почитаю. Но думаю, что наш успех в аристократизме. Моряки сохранили эту, если можно так выразиться, аристократическую жилку, что ли. Талант музыканта и флотский аристократизм создает что-то неповторимое, что отличает нас от других».

ГКЧП, 1991 год и новый Санкт-Петербург

«В 1991 году, в сентябре, сразу после событий ГКЧП мы впервые выступали во Франции, на фестивале военной музыки, в городе Лилль. Так получилось, что в день нашего отъезда на гастроли произошло это «эпохальное событие» с попыткой военного переворота в России, и многое изменилось в стране... Мы вылетели из Ленинграда, а прилетели уже в Санкт-Петербург. За время нашего полета городу вернули исконное название.
На это сразу обратили внимание все французские журналисты, освещавшие лилльский фестиваль. Но это не всё. Мы были первым русским военным оркестром за рубежом, выступавшим под российским триколором и исполнявшим гимн РСФСР (патриотическая песнь М.И.Глинки) вместо гимна СССР. Это был фурор! Незабываемое впечатление. Когда оркестр проходил в финале фестиваля вдоль трибун, вся публика (18 тысяч зрителей!) встала, приветствуя российский оркестр! А над трибунами реял российский флаг! Для них тогда это была и неизвестная пока страна – Россия, и неизвестная её музыка.
За 20 лет полностью изменился репертуар наших оркестров. Исчезла партийная музыка, а ее было много, катастрофически много! С открытием железного занавеса мы начали играть много западно-европейской музыки, да и музыки других стран мира. С этой музыкой в советское время мы не были знакомы. Мы жили как на острове. А сейчас, несмотря на то, что «остров» стал меньше, но вот новой интересной музыки стало больше. Большую роль в расширении репертуара играют международные фестивали и конкурсы духовой музыки, во многих странах мира, и у нас в стране тоже их много. Среди них – «Спасская башня», фестиваль в Эдинбурге, в Бреде (Голландия). Военные музыканты на них являются посланниками мира».
В октябре 1993 года Алексей Карабанов совершил свой первый выезд за рубеж уже в качестве приглашенного дирижера. По приглашению университета Бригхама Янга (Штат Юта, США) он выступил с лекцией и познакомил студенческий оркестр университета с не известной в тех краях оригинальной музыкой для духового оркестра В.Барсегяна и В.Мальгина. В октябре 1999 года Алексей Карабанов дирижировал программой русской музыки в концерте оркестра Королевской морской пехоты военно-морской базы «Нельсон» в британском Портсмуте.
Блестящая работа Алексея Карабанова как дирижёра превратила Адмиралтейский оркестр в один из лучших музыкальных военных коллективов России. Старшему лейтенанту Лященко, преемнику, оставалось лишь поддерживать в оркестре заведенный раз и навсегда образцовый флотский порядок. Ну и, хранить традиции русской военной музыки, конечно!

Мы с Алексеем Карабановым снова в Питере
Из материалов интернета

С 2000 года в Петербурге ежегодно проходит Международный фестиваль «Адмиралтейская музыка». Это фестиваль флотской музыки и военно-морских концертных оркестров. За годы существования фестиваля его гостями были известные дирижеры из многих стран мира. Все они привозили новую, неизвестную или редко исполняемую для российской публики музыку.
Фестиваль «Адмиралтейская музыка», прежде всего, посвящен морской музыке, пропагандируя традиции флотских музыкантов старого Петербурга, бережно хранимые со времен Н.А.Римского-Корсакова, творческому наследию которого и посвящает свое выступление Адмиралтейский оркестр Ленинградской военно-морской базы. Кроме музыки, вышедшей из-под пера классика, в программу концертов также входят обычно произведения Мусоргского и Бородина, чья творческая судьба неразрывно связана с творчеством Римского-Корсакова. Со временем тематика еще больше расширилась.
«Приношение Римскому-Корсакову». Санкт-Петербург
«Так назвали музыканты одно из своих торжественных выступлений, что прошло в череде концертов очередного международного фестиваля «Адмиралтейская музыка», посвященного юбилею Римского-Корсакова. В программу было включено одно из самых ярких сочинений композитора — симфоническая сюита «Шехерезада». Программа была названа «1001 ночь в музыкальных сказках Шехерезады». И пресса тут же восторженно написала о «Шехерезаде с флотским шармом» и «Шехерезаде в военно-морском наряде».
Стоит вспомнить, что большое значение для развития военной музыки в России имела многосторонняя и активная деятельность Н.А.Римского-Корсакова, являвшегося первым инспектором военно-морских хоров (оркестров) с момента введения этой должности (1873) до ее упразднения (1884). За 11 лет своей работы на этом посту Римский-Корсаков не только усовершенствовал составы военных оркестров, но и приложил много сил и энергии в деле подбора и обучения кадров военных музыкантов и капельмейстеров.
Наряду с сочинением Римского-Корсакова в программе концерта прозвучали симфонические картины для фортепиано с оркестром «Ночи в садах Испании» испанского композитора Мануэля де Фальи. Особая прелесть была в том, что перед каждым отрывком или музыкальной частью чтецом была рассказана сказка, а затем эта сказка оживала в музыке. Вот такая необычная по форме была эта программа! «Я перечел огромное множество вариантов «Тысячи и одной ночи», и мы делали для концерта сказки о Синдбаде-мореходе, так как все-таки наш оркестр морской», - делится дирижер Карабанов.
В программе также прозвучали: Римский-Корсаков – увертюра к опере «Царская невеста», Мусоргский – «Ночь на Лысой горе», Бородин – увертюра и сцены из оперы «Князь Игорь». Солисты: Эдем Умеров (баритон), лауреат международных конкурсов Тимур Абдикеев (бас), лауреат международных конкурсов Людмила Шкиртиль (меццо-сопрано). Дирижировали концертом заслуженный артист России капитан 1 ранга Алексей Карабанов и старший лейтенант Валентин Лященко». И это был один из ярких примеров творческого симбиоза двух соратников, коллег, военных служителей музыки.

«И только музыка одна»
Идея проведения этой историко-музыкальной акции принадлежит доктору исторических наук Юлии Кантор. Она предложила взять за основу обнаруженную в архивах «Роспись придворного оркестра», игравшего в Николаевском зале Зимнего дворца 100 лет назад на концерте в честь 300-летия Дома Романовых. Опираясь на программу 1913 года, участники концерта решили предложить слушателям современный взгляд на важное для российской истории событие.
«В отличие от концерта столетней давности, в нашем концерте не было ни юбилейных церемоний, ни хвалебных гимнов, ни придворных славословий, — говорит Алексей Карабанов, — только музыка, так или иначе связанная с царской семьей и значительными событиями истории России за годы правления династии Романовых. Это, в первую очередь, фрагменты оперы Глинки «Жизнь за Царя». Другое знаковое сочинение — посвященный русско-османской войне 1877-1878 годов Славянский марш Чайковского. Прозвучали и некоторые произведения, выбранные Николаем II для юбилейного концерта к 300-летию династии: элегия из Серенады для струнного оркестра Чайковского, «Рассвет на Москве-реке» из оперы Мусоргского «Хованщина», Концертный вальс Глазунова».

Из материалов интернета.
Центральный образцовый оркестр ВМФ им. Н.А.Римского-Корсакова (Москва)

«Краски урожая». Новая концертная программа Центрального концертного образцового оркестра имени Н.А.Римского-Корсакова посвящена 80-летию одного из мэтров современной отечественной тромбоновой школы – народного артиста России, профессора Санкт-Петербургской консерватории В.В.Сумеркина.
Захватывающая атмосфера праздника воцарится в этот вечер под сводами старейшего концертного зала северной столицы. В названии программы использованы два сочинения современных авторов, которые прозвучат в числе других композиций в этот вечер: «Краски» (Аппермонт) и «Сбор урожая винограда» (Маккей).
Поистине звездный состав солистов – лучших тромбонистов России, учеников профессора В.В.Сумеркина делает концерт уникальным явлением петербургского концертного сезона. Солисты оркестра Мариинского театра Алексей Лобиков и Михаил Селиверстов, солист Национального филармонического оркестра России Александр Горбунов и группа тромбонов академической Капеллы имени М.И.Глинки: Филипп Павлов, Павел Сердюк, Даниил Горохов исполнят современные произведения для солирующего тромбона с духовым оркестром. Их игра станет украшением праздника.
Эта программа уже была исполнена в Большом зале Московской консерватории. При этом консерватория не только гостеприимно принимала на своей эстраде блестящих петербургских тромбонистов (один из которых – Александр Демиденко – ныне аспирант Московской консерватории), но представила и свои звездные кадры. В концерте приняли участие лауреат многочисленных международных конкурсов, преподаватель кафедры духовых и ударных инструментов Михаил Безносов (кларнет) и студент консерватории, лауреат Международного конкурса Артем Науменко (флейта).
Петербургская версия программы также пройдет при поддержке Санкт-Петербургской консерватории имени Н.А.Римского-Корсакова, Санкт-Петербургского Дома музыки и Московской консерватории имени Чайковского.
Помимо безграничного пиетета, который выразят в этот вечер участники концерта профессору В.В.Сумеркину, объединяющим звеном, соединяющим на эстраде две старейшие консерватории страны, является Центральный концертный образцовый оркестр имени Н.А.Римского-Корсакова Военно-морского флота России, который будет аккомпанировать участникам концерта.
Лучшие тромбонисты России, ученики Виктора Сумеркина, соберутся, чтобы поздравить своего выдающегося педагога. Сегодня в России практически во всех оркестрах играют тромбонисты его учебного класса. Многие из них работают за рубежом: в Украине, Германии, Колумбии, Израиле, Южной Корее, Вьетнаме, Польше. За дирижёрским пультом концерта — прославленный Алексей Карабанов».
«Нахимовский праздник».
В музее-заповеднике «Хмелита» (Смоленская область), на территории которого малая родина адмирала Нахимова - сельцо Городок, прошел праздник, посвященный очередной годовщине со дня рождения Павла Степановича Нахимова. К 200-летию адмирала Нахимова был открыт единственный в стране музей, посвященный его служению России.
Ежегодно на Нахимовский праздник приезжает множество гостей: члены Морских собраний разных городов, представители флотов, ветераны, кадеты, участники молодежных общественных организаций, которые чтут имя великого патриота России, героя Синопа и обороны Севастополя.
В празднике традиционно принимает участие Центральный концертный образцовый оркестр имени Н.А.Римского-Корсакова ВМФ России. Казалось бы: всё, что связано с личностью адмирала Нахимова – предание такой далекой старины! Но ныне здравствующий оркестр российского Военно-морского флота старше нахимовской эпохи на добрых сто лет! Так жива и так актуальна сегодня его музыка!

Библиотека Адмиралтейского оркестра. Санкт-Петербург
Музыкальная библиотека Адмиралтейского оркестра — одно из старейших музыкальных собраний военной музыки России, свою историю ведет с 1882 года, с момента создания Придворного оркестра императора Александра III. Заведующим хором был назначен тогда полковник лейб-гвардии конного полка барон К.К.Штакельберг.
Впоследствии многое погибло в пожарах войн и революций, многое пришлось накапливать заново.
Одновременно с созданием оркестра К.К.Штакельберг начал собирать коллекцию музыкальных инструментов и ценную нотную библиотеку. Музыкальный музей, занимавший в то время одно из первых мест в Европе, открылся в 1900 году, и в нем уже было около трехсот инструментов. В музее было пять отделов: инструментальный, технический, акустический, литературно-музыкальный и нотный архив. Дело Штакельберга продолжил дирижер Карабанов. Так появились старинный и современный нотные архивы. По сути, это уже библиотека-музей.
Основной фонд библиотеки – это ноты, редкие рукописи, книги о музыке, а также коллекция афиш и программ концертов Адмиралтейского оркестра, в которой отражена вся его концертная и гастрольная жизнь.
Современная оркестровая библиотека насчитывает 2625 наименований музыкальных партитур. В ней собраны произведения композиторов многих стран, различных эпох, стилей и направлений музыки. В этой библиотеке мы сможем найти оригинальные произведения для духового оркестра, ансамбли духовых инструментов, переложения для различных составов оркестра, симфонические и фортепианные ноты. Кроме того, в библиотеку входит учебная и методическая литература.
Кроме подбора уникальных партитур, библиотека одновременно хорошо оснащается техническими средствами для брошюровки, копирования и ламинирования нотного материала, создан современный электронный каталог нот, некоторые партитуры переведены на электронные носители путём их сканирования, остальные — в форматы музыкальных редакторов Finale и Sibelius.
В 2003 году Алексей Карабанов выпустил подарочное издание старинного марша Ганса фон Блона — «Да здравствует Санкт-Петербург!» (партитура). Марш, написанный к 200-летнему юбилею города, выпущен ограниченным номерованным тиражом. Обладателями подарочной партитуры являются видные деятели науки и искусства.
В библиотеку оркестра входит и незначительный фонд художественной литературы, в частности, полное собрание сочинений Валентина Саввича Пикуля, в прошлом – юнги Балтфлота, подаренное вдовой выдающегося писателя.
Хранителем библиотеки Адмиралтейского оркестра уже долгие годы является Станислав Подгурский. Стало регулярным сотрудничество библиотеки оркестра с архивами Государственного Эрмитажа, Публичной библиотеки, Центрального Военно-морского музея и с Военно-морским архивом. А также и с другими библиотеками – с библиотекой Санкт-Петербургской филармонии и Санкт-Петербургской консерватории, с библиотекой Центрального оркестра ВМФ имени Н.Римского-Корсакова и Центрального оркестра министерства обороны Российской Федерации, с библиотекой института военных дирижёров, с библиотекой оркестра штаба Западного военного округа и военного оркестра военно-морской академии.
В 2012 году фонд библиотеки оркестра пополнился редкими партитурами трёх маршей Джоаккино Россини, посвящённых императору Николаю I. Ценное подарочное издание передано Адмиралтейскому оркестру Российским институтом истории искусств.
В 1921 году на базе бывшего Придворного оркестра была создана первая советская Филармония. В 2010 году руководство Санкт-Петербургской филармонии имени Шостаковича передало Адмиралтейскому оркестру в безвозмездное пользование библиотеку духового состава Придворного оркестра. Эта библиотека насчитывала на тот момент около 3000 изданий духовой, симфонической, камерной, вокальной и инструментальной музыки. Большую часть фонда составили дореволюционные издания. Среди особо значимых ценностей библиотеки – каталог нот с автографами известных музыкантов. Сегодня он пополняется…
Нельзя не сказать об удивительной инициативе и большом вкладе Алексея Карабанова по сохранению при Адмиралтейском оркестре уникальной по своей значимости нотной библиотеки.
Активная концертная работа дирижера, сотрудничество с известными музыкантами-инструменталистами и певцами требовала постоянного расширения репертуара и выполнения новых оркестровок. По приглашению Алексея Карабанова с Адмиралтейским оркестром регулярно выступали иностранные дирижёры, привозившие ноты из разных стран мира, обогащая библиотеку оркестра зачастую редкими партитурами. Так сложилась уникальная нотная библиотека оркестра, которая насчитывает сегодня более 5000 единиц хранения.

Еще один талант капитана

Невозможно обойти вниманием еще один талант героя нашего очерка. Алексей Алексеевич пишет рассказы - он их называет по-флотски байками. Но я бы сказал, скорее это не байки, а ценное дополнение к истории военной музыки в России.
Очень надеюсь на милость редактора нашего музыкального журнала Анатолия Леонидовича Дудина и прошу пропустить на страницы журнала хотя бы парочку из этих баек.
***
НЕМНОГО из истории российской военной музыки. О Павловской военно-музыкальной «реформе».
Государь-император Павел I, царь и самодержец Всероссийский, совершенно развалил военную музыку в России. Началось все с парада на Дворцовой площади, когда Павел, обойдя построенные для смотра полки, подошел к лейб-гвардии Преображенскому полку и, дойдя до оркестра, спросил командира полка - как бы не понимая:
- А это что за люди?
- Музыканты, Ваше Императорское Величество!
- Какие еще такие музыканты!!! Два лучших флейтщика и два лучших барабанщика, выйти из строя! Остальных – в солдаты!!!
Так был уничтожен лучший в России военный оркестр. Такая же судьба постигла и музыкантов всех остальных полков. Только флейты, пикколо и барабаны – вот и вся партитура...
Этот аскетический минимализм не имеет объяснения. Следует отметить, что, к счастью для России, отцы-командиры не спешили выполнять этот, мягко говоря, странный приказ. Они всячески прикрывали и прятали музыкантов и песенников, которых так же традиционно содержали в каждом полку. Это позволило впоследствии Александру I практически сразу восстановить военные оркестры в их былом великолепии.
***
ЦАРСТВОВАНИЕ Елизаветы Петровны отмечено, помимо трепетного отношения к янычарской музыке, о которой чуть подробнее скажем ниже, еще одним музыкальным явлением, безусловно, заслуживающим внимания. В это время в России возник совершенно новый, единственный в своем роде вид военной музыки – роговой оркестр или, как его называли современники, хор охотничьей музыки.
Как это часто бывает в истории, точная дата основания оркестра осталась в пыли веков, затерявшись где-то между 1751 и 1754 годами. Доподлинно известно, что в 1751 году обер-егермейстером был назначен гофмаршал Семен Кириллович Нарышкин, который бурно начал улучшение охотничьего дела с того, что переодел придворных егерей в новую красивую форму. Теперь на зеленых кафтанах царских охотников горели золоченые пуговицы с изображением дичи, голов волков и других животных, соответственно охотничьим специальностям. На шапках же был нашит золотой двуглавый орел. В общем, и форма и, как следствие, охотничья реформа удались на славу. Но этого Семену Кирилловичу показалось мало.
Ему совершенно не нравился звук охотничьих рогов, больше похожий на рев, особенно когда двадцать-двадцать пять егерей дули в свои рога. Что, собственно, и было нужно для охоты, поскольку от этого рева поднималась любая дичь и зверье. В употреблении русских егерей тогда были только старинные медные валторны самой разной формы и размера – от маленьких конусообразных прямых рожков до изогнутых баранкой (как и современная валторна) гигантов. И тогда обер-егермейстер решил облагородить звуки охоты. Это его и обессмертило.
С целью улучшения и приведения охотничьей музыки к благообразному мелодическому и гармоническому состоянию, Нарышкин пригласил придворного валторниста Мареша, уроженца Богемии. Считается, что Мареш только усовершенствовал охотничьи рога, но на самом деле это были совершенно новые музыкальные инструменты, им изобретенные.
Охотничью музыку современники называли русским чудом! Толпы и толпы гуляющих стекались в Летний сад, чтобы послушать роговую музыку придворных егерей.
Звуки роговой музыки были полны очарования. Они несколько напоминали звуки гобоев, кларнетов и фаготов, а также валторн, но тон их был нежнее и приятнее. Эффект, производимый таким оркестром, был поразительным, подобен звучанию низкого духового органа. Это была не только красивая, но и громкая музыка. Кстати, сегодня в Петербурге возрождают роговую музыку…
… Касательно же янычарской музыки некоторые историки считают, что русская военная музыка в допетровское время была довольно близка турецкой, или янычарской, музыке. Вероятно, этим и можно объяснить тот странный интерес, который у нас проявился в XVIII веке к военной музыке Турции, с которой Россия в то время беспрестанно воевала. Говоря о янычарской музыке, следует сказать несколько слов о самих янычарах.
Считается, что янычарское войско было впервые сформировано при султане Орхане в 1330 году из христианских (!) воинов. В основном это были славяне – сербы, русские, украинцы и болгары. Вот почему музыка янычарских полков была близка россиянам. Видимо, на генетическом уровне русские люди все-таки сохранили память о своей национальной музыке, полностью вышедшей из употребления усилиями Великого Петра. Даже сам инструментарий невольно подталкивает к этой мысли. Так русская сурна и турецкая зурна – просто один и тот же музыкальный инструмент. Нечего говорить о бубнах, барабанах и прочих «погремушках». Но если в России национальная военная музыка безвозвратно погибла при Петре, то в Турции она сохранилась до наших дней!
***
ЦАРЬ Петр был большой любитель практики. Постигая в Голландии основы кораблестроения, он не по книжкам приобщился к местной форме досуга – кружке пива. Так было до Петра, при Петре, после Петра, так остается и ныне. Но дисциплинированные голландские военные еще в незапамятные времена позаботились о том, чтобы и солдаты, и матросы, и капралы, и офицеры, и даже генералы и адмиралы вместе с адъютантами и денщиками, вовремя останавливали бы сладостное возлияние и невредимыми возвращались ночевать - кто домой, а кто в казармы. Для этой цели был изобретен специальный сигнал трубы – «Закрыть кран!». Ясно, о каком кране идет речь.
По-голландски этот сигнал звучит «Тап ту». Этот старинный сигнал сохранился до сих пор и дал жизнь замечательным, поистине театральным представлениям, именуемым в наши дни фестивалями военных оркестров.
Насаждая в России все голландское и немецкое, в том числе и любовь к пиву, Петр позаимствовал и военный сигнал «Тап ту». Так он и именовался в петровском Морском Уставе: «Играть тапту». Позднее этот сигнал русифицировался и стал называться «Вечерняя заря».
После победы русских войск в войне с Наполеоном в 1812 году и практически полной оккупации Европы в 1813-1814-1815 годах музыка российской вечерней зари приобрела на западе просто ошеломляющую популярность. Она всегда исполнялась в конце инвалидных концертов, получивших в Европе известность как «Монстр-концерты».
Российская военная вечерняя заря просуществовала до 1836 года, когда в нее вошел новый русский народный гимн «Боже, царя храни!».
Российская вечерняя заря не только сохранилась и пережила большевистский погром, но и до сих пор исполняется и любима в Европе. В 1994 году на гастролях в Германии Адмиралтейский оркестр впервые исполнил музыку российской вечерней зари во время конного турнира в городе Киль. С этого времени она в репертуаре Адмиралтейского оркестра и записана на компакт-диск «Музыка Российской императорской гвардии».
***
… Вот и подошел к концу мой очерк. Многое еще осталось в рабочем блокноте. Кое-что подождет своего часа и, возможно, будет опубликовано позже. Но не может ждать, просится наружу одно из любимых высказываний дирижера Алексея Карабанова - слова поэта, которые он нередко повторяет. Их я услышал от маэстро и как пожелание передаю вам, наши коллеги и почитатели музыки: «Поправим этот мир, добавив в ноты краски!».
***
***В очерке использованы фрагменты интервью с Алексеем Карабановым в программе «Шаг к успеху» Алины Кабаевой, материалы Интернета, личной переписки автора с Алексеем Алексеевичем, другое.

Давайте восклицать!

Послесловие редактора.
Если бы меня спросили, в чем была главная трудность редакторской работы над книгой очерков Бориса Турчинского, я бы ответил, что самым трудным было мне как редактору решить, как поступить с обилием восклицательных знаков, рассыпанных по страницам текстов Турчинского. Очень все очерки его жизнеутверждающие, с множеством жизнерадостных восклицательных фраз и соответствующих им знаков препинания.
Это, конечно, очень хорошо! Тем более, сейчас, в эпоху относительного народного равнодушия ко всему и даже уныния.
Приехал ко мне в Иерусалим недавно в гости коллега из Украины и рассказывает: «У нас сейчас люди мало улыбаются. Нет того радушия, той задушевности, что были когда-то. Бывает, едешь из Донецка в Киев поездом, и все в купе молчат, уткнутся, кто в окно, а кто в газету. Только и услышишь за всю дорогу не слишком вежливую фразу: «Уберите вещи!» - и всё».
Так что первое, на что обращают внимание тексты Турчинского, – в них много радости, много души, много всего того хорошего, что будит в человеке музыка, много эмоционального напутствия мастеров молодым музыкантам, сегодня многое из этого в нашей жизни в дефиците. И жизнерадостное описание сопровождается у автора, конечно, обилием восклицательных знаков: «Любите музыку, она объединяет!», «Вдохновение приходит к тем, кто трудится!».
Отлично сказано! Но сильно хорошо, ведь тоже нехорошо, как говорят в народе, однообразия быть не должно, даже, если это и, так сказать, по Маяковскому, «сплошное сердце», таково одно из правил редактуры – избегать похожестей, вот мне и приходилось своими редакторскими ножницами этот частокол восклицательных знаков иногда прореживать.
В остальном же работалось просто, легко и интересно. С точки зрения редактора, в литературных трудах Бориса самое главное и самое благое дело то, что пишет он сам. Пишет хорошо, основательно, легким слогом. И остается только где-то чуть-чуть иную фразу «причесать», а где-то запятые расставить так, чтобы мысль зазвучала наиболее верно.
Вообще, когда кто-то берется за книгу, а сейчас это явление нередкое, когда выполняешь автору редактуру, то, знаю по опыту, бывает тут, как правило, несколько путей. Вариант первый, самый распространенный – литературная запись.
Майя Плисецкая в книге о жизни в балете тоже как раз пишет об этой особенности написания книг многими деятелями культуры, о распространенной практике литзаписей, предостерегает от этого. Вначале и она тоже доверилась одному легкому на перо помощнику, который все ее мысли переврал красного словца ради. Тогда она его со скандалом отстранила, села за письменный стол сама и своей рукой всё написала. И это самое милое дело. Вот так и с Борисом Турчинским: ему повезло, ему дарован еще и талант публициста, литзаписчик ему не нужен изначально.
Когда мы с ним познакомились и он предложил посмотреть его очерки, я, честно говоря, опасался, что мне придется за ним записывать. Ведь он – музыкант, а музыкант должен играть, а не писать, ему нужно уметь делать хорошо что-нибудь одно, нечасто так бывает, когда у человека много талантов. Каждый должен заниматься своим делом – музыкант играть, а журналист и писатель – писать. Ведь, «беда, коль сапоги начнет тачать пирожник»… Тех, кто в творчестве распыляется, я называю про себя, посмеиваясь, многостаночниками. Этакие развеселые ударники, как в фильме «Светлый путь», там Любовь Орлова - если помните, с задорной песней идет по цеху и мотает нитки сразу на доброй сотне станков (а в результате нормально не работает ни один из них…). С подозрением отношусь поэтому к «многостаночникам».
Тем более, опять же по опыту, знаю, иной раз кто-то, кто не является по профессии литератором, мнит себя Максимом Горьким, а сам такие литературные перлы выдает! Но с первыми же очерками, которые Борис мне показал, пришло ко мне успокоение, что ли, вот тут я не знаю даже, как правильно сказать, хоть и филолог, теряюсь, не подберу верного слова, чтоб описать то состояние. В общем, стало уютно на душе и очень комфортно как-то: автор предложил по сути дела готовые законченные рассказы, которые мне оставалось просто с увлечением читать и время от времени расправляться с излишними восклицательными знаками (правильно называется по-редакторски их «сокращать»).
Чему-то и он меня учил, автор - редактора, хотя по идее должно быть наоборот. Например, основательности. Иной раз даже немного раздражало, как много фамилий он приводит. У нас ведь как принято – две-три и хватит, чтобы текст не перегружать. Но Борис старался в своих очерках никого из коллег и старых друзей не забыть, вспоминал и всё добавлял, добавлял фамилии.
Были очерки Турчинского настолько интересны, что я забывал, что мне их нужно редактировать, я просто их увлеченно читал, открывая для себя все время что-то новое. И просто силился понять, как музыканты «делают» музыку, «как умеют эти руки эти звуки извлекать». Мне как литератору страшно интересно было, как музыку вообще можно записать на бумаге?! Слово – можно, а музыку как? Для меня это непостижимо! Тем и интересно.
После прочтения очерков мне хотелось идти дальше, узнать в дополнение к уже узнанному и что-то такое, что оставалось за рамками написанного.
К примеру, в очерке о Григории Ройтфарбе упоминается полька «Дедушка», которую разучивает в детстве герой. Мне захотелось послушать, как она звучит, и я нашел ее в «Ютубе». Там это произведение исполняет дуэт баянистов из города моей студенческой юности Ростова-на-Дону, где я оканчивал отделение журналистики. А вообще-то, по первой своей профессии я шлифовщик камня (гранит, мрамор). И есть такое понятие в камнеобработке – раскрытие камня, показ его внутренней красоты. Скрупулезно шлифовать и «раскрывать» фразу – это по сути та же самая работа. Редактируя, заодно и открываешь, познаешь и в жизни для себя что-то новое.
Потом в «Одноклассниках» я разыскал участницу того дуэта, исполнявшего польку «Дедушка» Алену Булатецкую. Завязалась переписка. Она рассказала мне о себе и о своем музыкальном творчестве. Я узнал, что она еще и поет в хоре. Словом, так увлекательно все это, очень увлекательно! Только затронь любую струну, и она еще долго будет звучать. Одно цепляется за другое и пошло, и пошло. Столько новой информации!
Очерки Турчинского примечательны тем, что они полны и старой, и новой информацией! Но автор не ворошит прошлое, как может показаться на первый взгляд, не сдувает пыль с былого. В них много живой перспективы, в них и глубина, и устремленность в будущее.
…В Ростове я учился, а в Житомирской области, города которой нередко упоминаются в очерках, в армии служил. Бердичев, Овруч… Все те места, о которых пишет Турчинский, где живут его герои. Я вдруг обнаружил, что чтение текстов доставляет мне удовольствие не только тем, что они интересны и познавательны, не только тем, что благодаря им я узнаю много нового о музыке и музыкантах (а вместе со мной и читатель), но и как бы возвращаюсь в прошлое своей собственной жизни и поэтому даже чувствую себя моложе. Они очень личные, эти очерки, но не для одной какой-то личности, они для многих актуальны, если не сказать, что для всех. Ведь у всех у нас были в детстве и свои Дома пионеров, и свои творческие кружки, и свои наставники, которых невольно вспоминаешь, читая Турчинского.
Мне очень интересно было и находить параллели с моим родным городом Донецком, где я когда-то жил, и с городком Ясиноватая, где работал в газете. Некоторые герои Турчинского в Донецке учились, как Оксана Соколик. А киевский балетмейстер Валерий Ковтун, который упоминается в очерке о Леониде Джурмие, родом из нашей маленькой Ясиноватой. Мы с ним когда-то даже состояли в переписке, когда я работал там в редакции. До сих пор помню его киевский адрес – улица Малоподвальная. Вот пусть кто-то, кто знает, скажет, что не так!
Очерки Турчинского не просто интересны, они наталкивают узнать о музыке и музыкантах что-то еще, что осталось за рамками написанного. Читаю, скажем, о композиторе Майбороде, который упоминается у нас (я уже говорю «у нас!» - так сроднился с этой работой, с этой книгой!) в связи с одной его творческой неудачей (очерк «Дорогой мой человек!»), и попутно разбирает любопытство и нетерпение освежить в памяти, а какие же были творческие удачи у этого выдающегося композитора? Знаменитый «Киевский вальс», например. Очень часто слушаю его по утрам для настроения. В исполнении детского хора с симфоническим оркестром – это вообще классика и сказка!
Детские голоса – это чудо, с ними, правильно поставленными, с мелодичностью детского голоса, правильно выработанной хорошим педагогом, не сравнится ничто. То же касается и музыкального детского творчества – необыкновенно интересное поприще. Борису Турчинскому можно позавидовать, он трудится именно здесь, на этой ниве, он работает с детьми и молодежью, что может быть лучше?
Однако я иду дальше в своем узнавании, в расширении собственного кругозора и эрудиции после прочитанного у Бориса Турчинского. «Киевский вальс» на музыку Платона Майбороды, а на чьи слова это произведение? Тоже хочется узнать. И я «лезу» в Интернет. На слова Андрея Малышко. А кто такой Малышко? То есть, мы, конечно, знаем, кто он, но насколько глубоко? Кстати, в свое время трудился он учителем все в том же Овруче, все той же богатой талантами Житомирщины.
Чтение музыкальной публицистики, такой, как у Турчинского, побуждает узнавать все новые и новые подробности о вещах, казалось бы, общеизвестных. А ведь, согласитесь, мы, люди обычные, не музыканты, так мало о музыке и музыкантах знаем! Очень обнажил эту и без того «голую» правду случай с той девушкой, женой футболиста, которая не знала, кто написал полонез Огинского, помните этот недавний скандал?
Я просто для продолжения эксперимента спросил и у своей супруги тоже: «Ты хоть знаешь, кто написал полонез Огинского?». Она ответила вопросом на вопрос: «А кто?».
Правда, она имела в виду другое: кем был этот самый Огинский? Как его звали по имени? В какую эпоху он жил и чем еще примечателен? Что еще написал, кроме своего знаменитого полонеза, который вообще-то правильно называется «Прощание с родиной». Мы ведь этого ничего не знаем!
Ой, что-то я сам стал грешить излишними восклицательными знаками. А сетовал, что в текстах Турчинского их слишком много. Видимо, без них никак, и когда восторгаешься чем-то высоким, и когда возмущаешься чем-то. Что ж, тогда не будем «держать душу за крылья», как сказал писатель, и, как сказал поэт, - «Давайте восклицать!».

Михаил Каганович, редактор,
Иерусалим

 

  Калио Мюльберг-профессор,кандидат искусствоведения,засл.деятель искусств Украины,лауреат    международного конкурса.

 

 

                           Дорогие читатели, друзья, коллеги!

     Пожалуй, впервые в жизни я пишу предисловие к книге своего ученика. Согласитесь, не так уж часто случается в жизни музыканта-духовика, когда его питомцы выпускают книгу, причём, не реферат или диссертацию, коих я в своей жизни рецензировал большое количество, а именно книгу, авторский сборник очерков, посвящённых разным аспектам современного развития музыкальной жизни . Тут и вопросы исполнительства, и особенности преподавания, и портретные зарисовки  об  отдельных музыкантах… И это меня радует!

     На протяжении многих лет я внимательно и с интересом наблюдаю за творческими успехами и  достижениями всех своих выпускников. Сейчас это уже большая и дружная семья, в которой соседствуют  преподаватели  и профессора, дирижеры и высококвалифицированные  исполнители. Но не всякий профессор, а тем более кларнетист, рискнёт совмещать исполнительство, преподавание и неблагодарный труд историка - музыковеда, как это блестяще сочетает в себе один  из успешных и уважаемых мною учеников Борис Романович  Турчинский.

    С Борисом нас свела судьба в 1975 году. Он сразу покорил меня не только техническим исполнением  программы, но и глубиной мысли и эрудицией. Ведь педагог с опытом всегда может определить эти качества в исполнителе!

    Запомнился мне и Государственный  экзамен в Одесской государственной консерватории им. А.В.Неждановой в 1978 году. Борис блестяще справился с исполняемой программой, получив высокую оценку, а также похвалу председателя Государственной комиссии - народного артиста СССР главного дирижера симфонического оркестра Молдавской государственной филармонии Т.И.Гуртового.                                                      

     Первое место работы  Б.Р.Турчинского – солист военного оркестра в Одессе, коллектив которого отличался высоким профессиональным уровнем. Его руководителем в то время был замечательный дирижер и человек, Александр Яковлевич Салик, впоследствии народный артист Украины, профессор нашей консерватории. Именно ему посвятил Борис свой первый очерк в 2007 году,"Спасибо тебе, Салик".          В 1986 году Турчинский  прошёл по конкурсу на замещение должности преподавателя оркестрового факультета (кафедра духовых инструментов) Ровенского государственного института культуры (теперь это Ровенский государственный Гуманитарный университет культуры и искусства). В 1987 году он инициировал там мастер-класс с моим участием  для преподавателей и студентов института и музыкального училища. С тех пор нас связывают не только творческие интересы, но и узы дружбы, человеческого тепла, несмотря на расстояние! Ведь сегодня Борис Романович  - сложившийся специалист, преподаватель одной из престижных консерваторий Израиля  в городе Петах-Тиква. Он  успешно  передает накопленный опыт подрастающему  поколению, организует концерты, в которых сам выступает как исполнитель и дирижёр.                                                                                                                                                                                                                   Но самым неожиданным поворотом его творческих изысканий, для меня лично, стала его, так сказать, “проба пера”

     Те статьи и очерки, которые мне довелось читать - а они опубликованы в серьезных печатных изданиях, таких, как научно-популярный журнал “Оркестр”, журнал “Дети и музыка” (Москва), музыкальный журнал “Израиль-21” - убедили меня в его журналистских способностях. Читаются они  легко, непринуждённо и с интересом.  В основном, это портреты Мастеров, среди которых друзья Бориса, его педагоги и однокашники, а иногда просто  хорошие знакомые, добившиеся на музыкальном поприще успехов и оставившие заметный вклад в становлении традиций школы духового исполнительства.

     Поздравляю Бориса Романовича Турчинского с выпуском его первой книги (надеюсь, что не последней!). Хочу выразить благодарность за тёплый и исторически правдивый рассказ о моем творчестве и моей жизни - очерк «Путь к совершенству», а также за статьи о моих любимых учениках - дирижере Харьковского театра оперы и балета заслуженном артисте Украины Леониде Джурмие и профессоре Российской академии музыки им.Гнесиных  зaслуженном артисте РФ Иване Оленчике.

     Дорогой Борис! Ты делаешь важное дело, оставляя память о людях и событиях нашей музыкальной культуры, о времени, в котором мы живем и трудимся.

     Желаю тебе от себя лично и от всех студентов и преподавателей кафедры духовых инструментов Одесской государственной консерватории больших успехов во всех творческих направлениях – и  в музыке, и в журналистике!                                 

 

Борис Романович Турчинський народився в 1952 році в місті Житомирі, в сімї військового музиканта.Його тато Роман Турчинський грав на валторні у військовому духовому оркестрі Житомирського військового училища . З дитячих років навчався в музичній школі м.Житомира по класу кларнета. Особливий слід у його житті залишила гра в духовому оркеcтрі Житомирському будинку піонерів.На той час керівником оркестру був Москальов Семен Миколайович. Він у своєму оркестрі підготовив і дав путівку у життя сотням маленьких музикантів, а деякі згодом із них стали професійними музикантами. Він був розумним доброзичливим чоловіком з великим інтелектом. До кожного свого вихованця у нього був індивідуальний підхід.У ньоьго завжди знаходиль ласкаві слова щоб похвалити або підтримати оркестранта. Багато хто йому вдячний за перші кроки в музиці, а також і в житті. З 13-років Борис Турчинський став вихованцем військового духовогр оркестру в м..Вільнюсі. (1965 - 1968р). Диригентом там був Манжух І.М.- профeсіонал- диригент, щира людина , педагог. Саме Вільнюський період життя спрямував подальшу професійну та життєву орієнтацію молодого музиканта. Після 3-років служби в оркестрі Борис поступив до Вільнюського музичного училища, а від року 1968 став навчатися в Житомирському музичному училищі ім.В.С.Косенка по класу кларнета у класі Зайця В.І, котрий був тонкою та приємною людиною з великим почуттям гумору. Прекрасний кларнетист ,диригент з яким завжди було цікаво спілкуватись.

В різні пероди життя Борис Турчинський грав у Житомирському драматичному театрі, в оркестрі Харківської оперети,Гомельському оркестрі драм.театру та інші. З 1971 -1973 р служив у військовому духовому оркестрі штаба ПРИКВО-Львів В 1973році поступив до Свердловської консерваторії(кл.доцента И.М.Нєстєрова) а в 1974 році перевівся в Одеську консерваторію(клас кларнета:проф.Мюльберг К. О.)

В Одесі Борис Турчинський працюває у військовому духовомі оркестрі під керівництвом засл.артиста, а потім народного артиста України- Саліка А.Я. З 1979 -1982 диригент міського духового оркестру в м..Житомирі.Роки праці в оркестрі були цікаві творчими успіхами,концертами.В 1986 Борис Турчинський став викладачем Рiвенського інституту культури(кларнет,саксофон і диригування) , вів студентський духовий оркестр. В 1990 році Борис Турчинський емігрує до Ізраіля де викладає кларнет,саксофон, веде різні ансамблі та оркестр в консерваторії м..Петах-Тиква.

Борис Турчинський глибоко проникливий всесторонній музикант.Окрім педагогічної праці займається диригуванням, веде шкільний оркестр.В своєму творчому доробку має різноманітні переклади та управи творів для кларнета,саксофона,камерних ансамблів та оркестру.Глибоко вивчає традиції музичного виконавства світового рівня, має енциклопедичний перегляд в багатьох мистецьких напрямках.Цікавиться найновішими трендами в розвитку історії духового виконавства.