Xek все записи автора Но я все-таки верил в благотворную силу рок-н-ролла и, едва Федя Чистяков появился на сцене, вышел к микрофону и сказал:
- Ребята, милиция просит ее отпустить. Отпустим?
- Гы! - проорала толпа.
- Ответственность за порядок я взял на себя. Не подведете?
- Га!
Милицейские "уазики", словно по команде, гуськом выехали с Большой площади, провожаемые улюлюканьем толпы. Ко мне подскочила Нина Михайловна, замдиректора парка.
- Александр Николаевич, голубчик! Что же вы делаете? А случись что - кому отвечать?
- Мне отвечать, - сказал я.
- Легко вам говорить! Вы лицо не должностное. Пожалуйста, я вас прошу, больше так не делайте!.. Господи, скорее бы все кончилось, - проговорила она, глядя на бушующих зрителей.
Закончили без четверти полночь, правда, без эксцессов. Довольные зрители стали растворяться в темных аллеях, а участники побрели к автобусам. Каждый вечер после концертов один автобус стартовал в Парголово, а два других - в Ягодное. На этот раз один автобус отсутствовал вместе с Найминым. Возникший из темноты Хозяин мигом устроил расследование и, усадив "ягодников" в один из "Икарусов", ринулся по следам Наймина, который, по слухам, увез в гостиницу к Чернецкому РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ, подбивая их на коммерческий концерт.
Второй автобус двинулся в Парголово, я со своею командой тоже поехал на нем. Но приключения на этом не кончились.
Во втором часу ночи мне позвонил Магнат и заявил, что администратор РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ избил Наймина, он этого так не оставит, заявит в милицию и проч.
- Что значит "избил"? - осведомился я.
- Ну, дал по морде.
- Так ему и надо. Пускай не лезет со своими коммерческими предложениями, - сказал я.
Едва мы с Крошей успели обсудить этот конфликт, как из Парголово позвонила Настя, и замирающим голосом сообщила, что попал под машину журналист Миша Орлов из Свердловска.
- Жив?! - заорал я.
- Жив. Увезли в больницу. Кажется, ногу сломал...
Бессонная ночь закончилась переговорами с Хозяином, который довел расследование до конца, вывел Наймина на чистую воду и принял решение снять его с должности. Я согласился, понимая, что отныне руководство автобусами тоже падает на меня.
20 сентября
С утра зарядил дождь, окончательно испортив и без того плохое настроение. Я чувствовал, что этот день не будет подарком, потому что в программу я поставил почти сплошь панк-рок из клуба имени Олега Михайловича Сумарокова. Ехать на площадку не хотелось.
К пяти часам дождь перестал, и звуковики, дотоле прятавшие аппаратуру и накрывавшие мониторы пленкой, стали потихоньку готовиться к концерту. Начало безнадежно запаздывало.
Наконец пошли густым косяком панки. На БУКВЕ О с ее вокалистом в черных очках, оравшим что-то в микрофон, я не выдержал и ушел в оргкомитет. Там меня застал звонок философа Гиви. Он интересовался - будет выступать КОРНИЛОВ с компанией или нет? Честно говоря, меня этот КОРНИЛОВ уже достал.
- Послушайте, Гиви, кто вас доносы учил писать? - спросил я.
- Какие доносы?
- В партийную печать.
- А-а... - он все же смутился, не ожидал, наверное, что до меня дойдет его пасквиль. - Это в духе плюрализма.
- Так вот, в духе плюрализма было бы дать вам под зад, но я человек добрый. Играйте в воскресенье первыми со всеми вашими компаниями, - и я повесил трубку.
Мое окружение вознегодовало: зачем я допустил Гиви? Я принялся рассуждать о всепрощении, однако очень скоро меня прервала администратор ТЕАТРА МЕНЕСТРЕЛЕЙ - чернявенькая казачка из Ростова, которая "изменившимся лицом" вбежала в оргкомитет и сообщила, что группа ЛУНА из "Клуба НЧ/ВЧ" осуществила захват сцены, когда там должны были выступать ростовчане.
- Какая ЛУНА?! - вскричал я. - Они не допущены!
И мы все побежали снимать ЛУНУ со сцены, как в какой-то сказке Чуковского. Но не тут-то было! На сцене перед микрофоном стоял лидер-гитарист ЛУНЫ в каком-то колпаке, за его спиною висел рюкзак, из рюкзака валил столбом едкий желтый дым. Как позже выяснилось, там лежала зажженная армейская дымовая шашка. Публику с площади как ветром сдуло - ЛУНА со своим армейским дымом, кашляя и чихая, играла перед пустой площадью.
"Война в Крыму, все в дыму, ничего не видно..."
Я нашел Сумарокова и дал ему понять, что я обо всем этом думаю. Олег Михайлович виновато вздыхал. Впрочем, это не помешало ему часом позже согнать со сцены недоигравшую СЕДЬМУЮ СТУПЕНЬ из Куйбышева и утвердить там своих МАНЬЯКОВ. Кажется, даже сам пел с ними, желая, по всей вероятности, попасть в книгу рекордов Гиннеса.
Фестиваль перевалил экватор. Сил уже не было, рок-н-ролльный праздник представлялся мне безразмерным чудовищем, как у Радищева - "обло, огромно, стозевно и лаяй". Причем "лаяй" очень громко.