Запомнился парк, ведь корона из камня - Массандра -
усталому, беглому взгляду открылась не сразу.
Туристы снимали на пленку дворец Александра,
но ты снял не зданье -- а мохом поросшую вазу.

Я злилась: "Зачем тебе эта разбитая рухлядь?
Подобных на всем полуострове тысячи, если не больше".
А ты говорил: "Протяни ей доверчиво руку;
как будто касаешься той, что бывала здесь в прошлом".

Прошло много дней. Осень в городе - камера газа.
Листаю альбом. Стоп! Бумажного глянца сиянье.
Люблю этот снимок... Но только я вижу не вазу:
а даму, которая тайно пришла на свиданье!

Что, что изменилось? - все тот же морщинистый камень,
уродливых, высохших трав низкорослых мочалка...
Я просто взглянула на вазу иными глазами -
глазами того человека, что ей восхищался.

Зачем я пишу это? Вот... я имею привычку:
о ближнем судить очень резко и очень поспешно,
и словно зажженную, мелкую, тонкую спичку
к нему подносить остроумную колкость - насмешку.

А нынче раскаянья краска, как яркое пламя,
сквозь маску белил проступает все чаще и чаще.
Я просто смотрю на другого иными глазами -
глазами того человека, что им восхищался.

БЕЛЫЙ ПЛАТОК   

Снег да снег. Небольшой городок.
Снег да снег. Белый снег под ногами.
Он похож на пуховый платок,
что когда-то вязала я маме.

Помню комнату. Теплый наш дом
(тихий вечер был снежен и светел).
Я сидела под белым окном,
набирая пушистые петли.

Календарный примятый листок
да свечи догоревшей огарок.
Как хотела закончить я в срок
нежно-белый пушистый подарок!

Будет месяца тонкий рожок,
и цветы, и мохнатые елки...
Недовязанный белый платок
до сих пор где-то скомкан на полке.

Обветшала, осела стена,
белоснежная вязь пожелтела.
Сколько лет, сколько зим у окна
ты одна в этом доме сидела!

Все глядела: не дочь ли, не дочь
в пышной шубке с узорчатым мехом?
Но глухая холодная ночь
в окна сыпала снегом и снегом.

Снег да снег. Небольшой городок.
Снег да снег. Белый снег под ногами.
Он похож на пуховый платок,
что когда-то вязала я маме.

Скрипичный ключ чужого разговора
на барабанных перепонках снов.
Сквозь облаков задернутые шторы --
зародыш солнца в скорлупе домов.

И синевы расплывчатые гребни
волною льются в чашку и кувшин.
Уборщики, как ангелы в отрепьях,
ровняют баки мусорных машин.

И в конуре бесцеремонной ванны
играет в горный водопад вода.
Нам вольно даже в тесноте диванной,
нам сладко, да?

Вот пестик стрелки дернулся - и слышно,
как спорит сын под окнами с отцом.
Большой реки натянутые мышцы
уже играют солнцем и свинцом.

Тищенко Виктория Валериевна

читать далее:

"Где? где мы с тобой увидемся теперь?"

http://www.liveinternet.ru/users/smart50/post148331044#BlCom574396433

Вложение: 3852728_beluyy_platok.txt