СООБЩЕНИЕ ЛИОЛА

УСАДЬБА МАРФИНО

Среди тенистых липовых аллей Усадьба Марфино над Учей спала… Спал детский хор из белых флигелей, Над прудом-сценой с парком, словно залом… Дизайн ландшафтный и французский парк И индоуток пара - укачали В столетний сон ветвистых лип бивак, Что, чуть шурша, аллеями скучали… И солнца зной, разбив ветвей броню, Усадьбу расплавлял лучом отважно, Но Марфинский ампир в веков строю, У башен белокаменных - на страже Все зрители: и этот парк для нас, Мостов калейдоскоп, прудов каскады, И иволги издавшей контр-а-данс Из переливов трепетной рулады, Застывшие стрекозы и жуки, И выводок утят, подобных рою,- Все ждали дождик, как в фойе звонки, Где трель протеста соловья к настрою… Не в счёт, лишь санатория актив: Начальник, замы, кухня, в рамках кадров, Врачи, сестер прекрасный коллектив - Все творческий состав дворца-театра… В столетнем сне дворца мостов пожар, Что пламенем сквозь зелень полыхали, Тушил каскад прудов - ручьи, спеша, Под красным кирпичом огнем вздыхали... Из арок, выбежав на росный луг, И воздуха глотнув, опять ныряли, Словно в тоннель - в подмостья полукруг, Лишь в водопаде душу распрямляли… Напротив новый век возвёл остов Бетонных стен военной цитадели: Перекликаясь с арками мостов – Балконы, в цвете терракоты рдели… Иль за ампир и скромный свой прикид, Гордясь гармонией того соцветья, Или за символ свой модерна вид, Как стиль советского семьдесят-летья… Всё было - в прошлом, томных струй фонтан, Не уставая, звал соединиться, Дворец, как трехсотлетний могикан И зданье современное, как птица. В дизайнерском смешении веков, От разных стилей в Марфино стяжали: И славу - архитекторы дворцов; И медики - научные скрижали… На рассвете, лишь сумрак развеется, Возле глади жемчужных вод Два грифона с острыми крыльями Снова будут стремиться в полет! А потом по каскадам лестничным Солнца луч осветит старый замок. И из окон, готически стрельчатых, Время взглянет на новый порядок... Рядом лес, что когда-то был парком, Укрывает церковь в ограде. Но одна душа безутешная Ищет там покоя отраду! Образ схимника, трепаный вечностью, Примостился на белой плите, За свой грех заплатил бесконечностью, Цепью жутких страданий на грешной земле... А когда-то Борис Голицын молодого Петра растил, Был героем новой столицы И имение это купил... Здесь мужали - росли его дети, Улыбалась голубка - жена... Но беда с коварной улыбкой Рокового часа ждала! Жил в усадьбе большой архитектор, Он любимцем помещика старого был. Тот к нему относился как сыну И в Париж на учебу возил. В благодарность зодчий построил Рождества Богородицы храм. Тот так здорово был устроен, Что дал фору известным дворцам! Но предела нет совершенству: Зодчий новых пропорций искал - Испросил разрешения хозяйки переделать один портал. В это время Борис Голицын с ассамблеи приехал пьян, Всю дорогу он очень сердился - чем обязан английским послам! У ворот его встретил Тришка - архитектора оговорил... Мол, когда хозяин уехал, он бесчинства везде творил! И помещик в пьяном угаре прямо к церкви, минуя дворец, Поскакал посмотреть, что там сделал "этот наглый дворовый подлец"! В измененном вином сознании архитектора князь запорол. И великий, ужасно страдая, прямо там в иной мир отошел... И с тех пор не знала покоя тех Голицыных грешных семья. Знать , за зодчего вдруг заступился самый главный в мире судья! Погибают супруга, дети, лишь один сын остался жив - С этим горем князь старость встретил, Принял постриг - отправился в скит. Но душа все равно в смятении: не пускает на небо грех! Вот сидит он теперь у церкви, умоляя о помощи всех...