С глубоким прискорбием вынужден констатировать факт, что общество в очередной раз повторяет свои старые ошибки, совершенно не отдавая себе в этом отчета. ХХ век прошел под флагом свободы, толерантности и стремления не допустить возвращения к мрачным реалиям прошлого – инквизиции, рабовладению, тирании. Увы, но попытки избежать старых проблем приводят лишь к новым столкновениям с ними, пусть и во все более причудливых формах. Неумение – или не желание – общественных лидеров и законотворцев обобщать опыт прошлого приводит к пышным рецидивам диктата, цензуры, гонений богатых и обличенных властью на отдельные группы вольнодумцев. Можно, конечно, не верить в повторяемость истории, но факты тревожного расцвета морского пиратства, введения тотальной цензуры в отдельных государствах, повсеместное казнокрадство и лицемерие чиновников ни могут не навести на мысль: «Все это я уже видел вчера».

Но темой моего сегодняшнего рассуждения будет не столько повторяемость истории, сколько права человека. Казалось бы, принятие документов 1945 и 1966 годов навсегда положило конец разговорам о том, что человек может и чего – нет. Появились понятия неотъемлемых прав и ограничения прав.

Неотъемлемые права даются человеку от рождения и могут быть отобраны только государством в судебном порядке, если на суде была доказана вина человека в совершенных преступлениях. Например, тюремное заключение (ограничение свободы передвижения) могло быть так же дополнено ограничение права собственности (конфискация имущества), а то и вовсе ограничением права на жизнь (смертная казнь). Кроме того, государство всегда контролировало присвоения дополнительных прав: право на ношение оружия, право на управление транспортным средством. Так же некоторая трансформация прав происходит с взрослением человека, ведь для реализации многих прав необходима зрелость – например, право избирать и быть избранным, право создавать семью и употреблять спиртные напитки. Но, стоит так же отметить, что эти права начинают действовать автоматически по достижению соответствующего, законодательно закрепленного возраста.

Так вот, с недавних пор участились случаи продажей крупными компаниями прав на пользование их продукцией. Речь идет, в первую очередь, конечно, о конгломерате крупных записывающих компаний, киногильдиях и софтверных монстрах вроде Adobe или Microsoft. Эти довольно не бедные юридические лица строят свои финансовые политики на одной любопытной стратегии. Суть стратегии сводится к тому, что у человека надо отобрать его естественное право, а потом «разрешить» ему его реализовать за деньги, которые они передают компании в обмен на «индульгенцию». А теперь – внимание! – ход конем: в ходе этих сделок проданное право не подпадает под категорию товаров или услуг. Т.е., прощай НДС! Кроме того, нет никакого механизма, регулирующего ценовую политику в отношении торговли правами; более того, мировой юридической общественности видимо в принципе в голову не может прийти, что кто-то может начать торговать НЕОТЪЕМЛИМЫМИ ПРАВАМИ ЧЕЛОВЕКА, ведь это же, простите, темное прошлое – эпоха феодализма, крепостного права и работорговли…

И так, например, музыкальный издатель выпускает диск. Я покупаю этот диск, и выкладываю его в Интернет. А издатель говорит мне: стоп! Это незаконно. Мы не продали тебе диск – мы продали тебе право его СЛУШАТЬ. Но ведь, начинаю недоумевать я, право слушать диск мне дано от рождения – 15 пунктом конвенции о правах человека 1966г. А покупая этот диск я всего лишь реализую свое право собственности  - право приобрести материальный объект и распоряжаться им на свое усмотрение, если это не влечет за собой вреда или неудобств окружающим.

На что мне отвечают: так нам ведь неудобно, что ты выложил диск. Мы с этого можем потерять прибыль. Дальше любой здравомыслящий человек должен ответить: а это уже не мои проблемы. Я реализовал свое право, и если реализация этого права не ведет к оскорблению третьих лиц, угрозе жизни или здоровью, нарушению иных прав физических лиц, то я ничего не нарушил и ничего никому не должен. Причинение неудобств не должно приравниваться к причинению ущерба. Но никто, почему-то, не отвечает.

Ведь снижение ВОЗМОЖНОЙ прибыли это побочное действие ЛЮБОЙ конкуренции. У любого человека есть право свободно выбирать источник информации: он может пойти в магазин купить диск «Принца» или обратиться ко мне, что бы я ему напел его последний хит. И, на самом деле, звукозаписывающие компании отказываются признать законность конкуренции, когда конкурент НЕ ЗАТРАЧИВАЕТ СРЕДСТВ на свою конкуренцию и НЕ ПОЛУЧАЕТ с нее прибыли. Когда встал вопрос о конкуренции капитализма с альтруизмом, а не двух различных экономических путей распространения товара, многие компании стали уклоняться от этой конкуренции, объявлять ее вне закона под предлогом вложения своих средств, снижения прибылей и реализации своего права продавать личные индивидуальные права.

Классическая схема распространения информации, вероятно, зародилась вместе с письменностью, когда один экземпляр какой-либо книги или документа стоил дорого в виду огромных трудовых затрат на его производство. Ни о каких сверхприбылях с продаж не могло идти и речи, ведь на переписывание одного научного труда могли уходить месяцы. Писцам и книготорговцам было необходимо платить в виду сложности их работы, музыку можно было распространять только при помощи нот или прямым перепеванием. С появлением печатного станка и первых фонографов можно было уже не только зачитывать библию с амвона или напевать мелодию соседу – стало возможно производить записи в достаточно больших количествах, хотя труд по их производству и распространению продолжал оставаться достаточно тяжким. С развитием технологии себестоимость материального носителя информации продолжала снижаться вместе со снижением трудоемкости его производства. Но рынку надо было как-то регулировать цены и количество товара, тогда кому-то пришла в голову светлая мысль, что САМА ИНФОРМАЦИЯ НА НОСИТЕЛЕ МОЖЕТ СТОИТЬ ПО-РАЗНОМУ. И с этого момента уже не автор был заинтересован в распространении своего творческого продукта, а издатель, определявший рыночную стоимость авторского труда. Автор потерял свое первостепенное значение, и распространение творчества на материальных носителях стало регулироваться исключительно рынком. Однако в XXI веке потребность в издателе стала отпадать: появились пути НЕЗАТРАТНОГО МГНОВЕННОГО распространения информации. У авторов снова появилась надежда вернуть себе первостепенную роль в системе автор – распространитель – потребитель. А раз пути оказались незатратными, то и распространять по ним информацию стали бесплатно, альтруистически. Воплощением такого альтруистического распространения стали торрент-трекеры. Для пользования ими не требуются деньги; главный критерий – отношение количества распространенного к заимствованному, что позволяет положительно стимулировать желание делиться и желание добавлять новые материалы. Безусловно, трекеры не могут составить полную альтернативу классической модели распространения, т.к. не соприкасаются с материальными носителями (значит, информацию нельзя дарить на праздники) и не соприкасаются с финансами (нельзя оплатить авторам). Поэтому нельзя говорить о полномасштабном конкурировании. Но компании, нажимая на все свои длинные финансовые, юридические и рекламные рычаги, пытаются создать у государства и общества иллюзию того, что свободное распространение угрожает всей индустрии в целом и авторам в частности. И что единственный шанс «спасти все, что нам дорого» - это запретить свободный обмен информацией и легализовать свободную правоторговлю. Что интересно, вторая цель нигде не декларируется открыто – она преподносится вскользь, исподволь. Получается, что на одной чаше весов – увеличение прибыли крупными компаниями,  открытие нового рынка, а на другой – запрещение технологии, ограничение прав человека, контроль за распространением прав со стороны негосударственной структуры. Угадайте, что начало перевешивать?

А ведь действительно, какой лакомый кусок – рынок по продаже людям их собственных прав! Чичиков и Остап Бендер просто отдыхают! Судите сами: прав у человека – великое множество, человек считает свои права огромной ценностью и благом, готов за них бороться… и покупать. Права можно выдумывать до бесконечности, их не надо тиражировать (разве что выписывать красивые «индульгенции»), они не подпадают под налоговое законодательство. В общем, оглянуться не успеем, как уже будем покупать себе право «дышать свежим воздухом», «танцевать полонез» и «молиться иконы работы мастера Иванова».  Правоторговля, если ее не пресечь в зародыше, превратиться в огромный рынок, который будет получать деньги из воздуха, ничего не производя и не обслуживая, который будет порабощать человека исподволь, незаметно, право за правом, пока не возвратит в рабское положение, из которого тот вырвался, пройдя путем кровавых гражданских войн и революций. Только «господином» будет не плантатор или захватчик, а некий корпоративный орган правоконтроля.

Мне грустно это отмечать, но пиратское движение по всему миру, похоже, хоть и чувствует угрозу, но не может точно определить ее источник. Ведь в программе многих пиратских партий стоит пункт о «разрешении свободного файлообмена». Понимай мы все суть угрозы, это положение звучало бы как «незапрещение свободного файлообмена». Потому что априори он разрешен.

Может возникнуть вопрос – но ведь торговля правами началась уже давно. Ведь покупая билет в кино, мы как бы покупаем право посмотреть фильм… А вот и нет, отвечу я. Покупая билет в кино, мы арендуем конкретное кресло у хозяев кинотеатра на конкретное время, параллельно принимая некоторые ограничения: не пить спиртного на арендуемом месте, не мешать окружающим, не заниматься съемкой. Мы можем смотреть фильм, целоваться с соседкой или спать – это уже наше дело, ЗАЧЕМ мы арендовали это конкретное кресло. То же самое и с любым концертом. А покупая диск, я получаю, кроме самой музыки, еще и красочный (или не очень) буклет, коробку, которую не стыдно поставить на полку или подарить другу. То, что с этого диска что-то перепадает авторам, меня, в принципе, не особо должно волновать: хорошая музыка вечна, в отличие от ее авторов. Да и автор той же музыки, в свою очередь, редко когда живет с проданных дисков. Композитор получает отчисления с концертного исполнения его музыки, музыканты – за непосредственное исполнение. Диски – изначально – есть способ донесения музыки до тех людей, кто не способен послушать музыкантов вживую. Они не самоцель – а лишь средство ознакомления с творчеством автора. И если можно знакомить людей с этим творчеством быстро и бесплатно – почему от этого средства нужно отказываться в угоду финансовой выгоде горстке правоторговцев?

Правоторговля – это или форма мошенничества в особо крупных размерах (если людей запугивают штрафами и тюрьмой за использование «нелегального контента»), или форма преступления против человечества (как и любое посягательство на врожденные права человека), если угрозы судебного преследования приводятся в исполнение. Ее даже не нужно запрещать – ее надо прекратить узаконивать и призвать всех ответственных за правоторговлю к судебной ответственности. Прошу обратит внимание – незаконность правоторговли пропадает, как только мы перестаем говорить о лицах физических и переходим к лицам юридическим. Право распространения информационных продуктов интеллектуального труда может быть предметом торга, если речь идет о распространения информации с целью получения прибыли. Потому что у человека нету врожденного права зарабатывать на чужих продуктах труда. Ага! – радостно воскликнут приверженцы копирасзма и правоторговли – тогда все-таки торрент-трекеры незаконны, потому что они зарабатывают на рекламе!

Ничуть – возражу я. Файлообменные сети и трекеры, может, и зарабатывают на рекламе, но они не размещают информационные продукты интеллектуального труда. Размещением этих продуктов занимаются пользователи, и делают они это безвозмездно – не получая никакого финансового, материального или  иного возмещения за свой труд. Добровольно и безвозмездно. Строго говоря, нельзя даже говорить, что пользователи размещают информацию на трекерах – они лишь дают ссылку, сама информация хранится на их жестких дисках. Рейтинг никак нельзя считать корыстным поощрением – ведь пользоваться им где-либо, кроме конкретного трекера, не получится – за рейтинг нельзя ничего купить, получить услуги или материальные объекты. Поэтому все процессы против хозяев трекеров – кроме как процессов за способствование распространению порнографии – это процессы против реализации элементарных прав человека, а первые осужденные – это узники экономического диктата отрасли. Первые человеческие жертвы правоторговли.

Только осознав весь масштаб незаконных действий правоторговцев общество может дать им адекватную правовую оценку и обеспечить должный отпор. Десятки тысяч людей уже находятся в заложниках у элементарной жадности правоторговцев и страха перед ними. Именно в донесении до общества сложившейся ситуации и обеспечение законодательного осуждения этой деятельности, как прямой угрозе свободам человека, слова и экономической безопасности я вижу основную задачу Мирового Пиратского Движения. Назвав врагов своими именами: копирсатов – правоторговцами, копирайт – системой правоторговли, запрещение свободного файлообмена – посягательством на врожденные права человека – мы расширим круг наших единомышленников, сможем найти еще больше поддержки в сочувствующих нам, и убедительно посрамить наших противников. Права человека не могут быть предметом торга – именно по тому, что они права, ограничивать и отбирать которые уполномочено лишь государство, и лишь в исключительных случаях. Наше молчаливое согласие с действиями сторонних сил по присвоению себе государственных функций – это молчаливое согласие на информационный диктат, где каждый из нас, выходя в самое свободное на сегодня пространство, будет попадать в самую большую тюрьму, а истинную свободу могу обрести лишь хакеры. Уже сейчас большинство людей считает их сетевыми Робин-гудами, хотя на деле многие хакеры совершают достаточно тяжелые преступления.  Неужели это не достаточно тревожный факт, что бы задуматься?