С каким удовольствием перепечатываю!

Обвал рубля 15–16 декабря сильно разогрел ажиотаж в преддверии пресс-конференции, поползли слухи об отставке правительства. Дмитрий Песков обещал, что Путин объявит «некие меры». Ситуация не только кризисная, но и полностью непредсказуемая. Ясность – вот что нужно было не только оппозиционерам, но и близким к Путину элитам. И она наступила. 

 

Итак, первое: никаких серьезных кадровых перестановок пока не предвидится. В последние дни активно обсуждали слухи о вероятности назначения Алексея Кудрина премьером. Были и другие кандидатуры: Дмитрия Рогозина или Сергея Собянина. Спрос на кадровые перестановки зашкаливает. Деловое сообщество, не понимающее, каков план действий правительства, и не доверяющее действиям ЦБ, ждет любого сигнала со стороны власти, указывающего, что ситуация под минимальным контролем. Смена премьера даже без четкого плана действий рассматривалась как потенциальная очень хорошая новость, при условии, конечно, что главой правительства стал бы представитель «системных либералов». Не дождетесь. Путин, пусть и с оговорками, но однозначно поддержал действия кабинета министров и ЦБ. За 10 лет пребывания на посту президента Путин всего два раза менял премьера (не считая назначения Медведева в мае 2012 года и Михаила Касьянова в 2000 году), и эти оба раза закрепляли фактическое политическое управление исполнительной властью за президентом при техническом премьере. Михаил Фрадков в 2004 году и Виктор Зубков в 2007 году были «местоблюстителями» при Путине, переместившем центр принятия решений в Кремль. В нынешней кризисной ситуации трудно себе представить, чтобы Путин назначил сильного премьера. А назначение технического в нынешних условиях – хуже, чем статус-кво. Это означает, что отставка правительства Медведева вероятна только в ситуации заметной стабилизации и выправления кризисных трендов в экономике. 

 

Второе – «хитрый план» на кризис у Владимира Путина есть, и заключается он в инерционном стоянии на месте, альтернативы чему нет и не будет. Президент послал своих слушателей в 2008 год, указав, что будут предприниматься «те же меры». Но Путин не уточнил, что тогда ситуацию исправила не мудрая политика правительства и ЦБ, а возобновление роста мировых цен на нефть, что спасло остатки резервных фондов. Источники в правительстве говорили тогда, что еще бы немного дольше продлился период низких цен – и пришел бы полномасштабный системный кризис с непредсказуемыми и необратимыми последствиями. Кстати, и рубль тогда, при падении цены на нефть ниже 35 долларов за баррель, обесценился лишь на 35%, а не в два раза, как сейчас при менее глубоком падении на энергетических рынках. И даже тогда Путин публично признавал кризис, правительство оперативно действовало в рамках антикризисной комиссии, бюджетные показатели несколько раз пересматривали. Сейчас не происходит ровным счетом ничего, не считая запоздалую, как сам Путин признал, реакцию ЦБ и правительства постфактум.   

 

Тем не менее инерционное ничегонеделанье – это еще не все. Реально «план бездействия» намного сложнее и включает в себя отдельные более комплексные элементы. Ключевое место в антикризисном плане занимает посылка позитивных «сигналов». Кремль готов «впихнуть» Донбасс обратно (Путин дважды повторил про единое политическое пространство). Владимир Евтушенков – полностью реабилитирован (вплоть до поддержки компании АФК «Система»). Обещано не отходить от рыночных мер регулирования валютного рынка. Обратите внимание и на формат общения Путина. «Глубокий валютный кризис», «черные дни» для рубля, когда слезем с «нефтяной иглы», «что вообще со страной происходит?», «не строит ли Россия новую стену» в отношениях с Западом, «расплата за Крым», просчитан ли «разворот на Восток» – все эти вопросы, пусть и в корректной форме, но прозвучали от СМИ, находящихся под прямым или опосредованным политическим контролем власти. Резко выступили Ксения Собчак и Екатерина Винокурова, слово дали представителю украинского агентства УНИАН. Речь идет о сознательном, очень осторожно управляемом повышении градуса дискуссии в диалоге с Путиным с целью показать, что власть сохраняет адекватность. Но когда с изменением формы содержание остается прежним, трудно говорить об адекватности. Игра в открытость власти теряет смысл, если на резкие вопросы власть не готова давать честные ответы. 

 

Эмиссия «сигналов» как часть «хитрого плана» по выходу из кризиса дополняется на практике процессом уговаривания экспортеров продавать хотя бы часть своей валютной выручки. Объявив войну спекулянтам в своем послании, Путин, вероятно, не учел, что главными подозреваемыми становятся его «друзья» – госолигархи, накапливающие валюту. Пока СКР и Совбез точили ножи, а горячие головы начали охоту на госбанки как главных спекулянтов, экспортеры молча делали свое дело. Команда «фас» резко обостряла нервозность на рынке, а истинные «виновники» спроса на иностранную валюту были прикрыты абсолютным политическим иммунитетом. В такой ситуации Путину ничего не оставалось, как отступить. А главной антикризисной мерой стало уговаривание Игоря Сечина «наскрести по сусекам» валюты для охлаждения рынка. Условный Сечин (Путин говорил о разговоре с одним из «экспортеров», своим другом) больше 3 млрд обещать не мог, но Путин и этому был очень рад. А сегодня экспортеры получили все гарантии неприкосновенности: давить на них власть не будет. Более того, критики госкомпаний объявлены «популистами», а Сечин – эффективным менеджером. Полноценное «добро» на айфоны и шубохранилища. 

 

Ну а главная стратегическая линия антикризисного плана – ждать «неизбежного» роста мировых цен на энергоносители. «Экономика приспособится», – сказал Путин, добавив, что наступит тот момент, когда начнется плавный рост цен на нефть. 

 

Этот «хитрый план» основан на глубоком убеждении, что власть действует абсолютно адекватно. У Путина нет альтернативы (равно как и нет проблемы ее поиска) инерционному сценарию развития страны. У Путина нет стратегического видения выхода из сложившейся ситуации – только пассивное наблюдение за происходящим. И у Путина нет команды, с которой он мог бы такой выход найти, и его стилистика правления исключает формирование команды как таковой. Казалось бы, ключевая фигура в российской власти, министр экономического развития, в день проведения президентской пресс-конференции в ведущем деловом издании страны, газете «Ведомости», открыто признает, что власть не готова к кризису: «...мы ad hoc реагируем: ситуация настолько трудно предсказуемая, что мы не можем быть готовы к ее изменениям в будущем». Правительство остается жить в параллельной реальности по отношению к реальности Путина. И «сближаться» с «коллегами» президент не торопится. 

 

Растаяли и надежды на то, что президента отрезвит значительное ухудшение ситуации. Информационная повестка дня быстро обрастает негативными новостями. Обвал рубля 15–16 декабря, приостановки поставок продуктов в розничные сети, протесты валютных заемщиков, очереди у банков за вкладами. Уже практически неизбежны, как считают экономисты, банкротство компаний, сворачивание бизнеса, зарабатывающего на импорте, рост безработицы и бедности. Этих тем вообще не было во время пресс-конференции. Причем поступавшие вопросы вполне позволяли Путину поговорить об этом, но он не стал, не захотел, не счел нужным, недооценил и не заинтересовался. Это не те вопросы, которые его действительно волнуют.

 

Набор волнующих Путина вопросов хорошо известен, и по содержанию пресс-конференции это легко прочитывалось (отношения с Западом, Украина, «пятая колонна»). Но интрига тут в другом: понимает ли президент социально-политические риски текущего кризиса и отдает ли себе отчет в том, что крушение рубля неизбежно будет разъедать его уровень поддержки снизу? «Люди душой и сердцем чувствуют, что мы (и я, в частности) действуем в интересах подавляющего большинства граждан Российской Федерации», – говорит Путин, и в этой фразе все: абсолютная убежденность в своей правоте, уверенность в априорной поддержке со стороны народа, отказ допускать, что рейтинг может снижаться (ведь все делается правильно). Нетрудно представить, как Путин объяснит снижение уровня его поддержки: действиями «иностранных агентов», ангажированных СМИ, пресловутой «пятой колонны», манипулирующей сознанием наивных россиян. Рейтинг не может снижаться никогда, потому что за Путиным – правда. Уверенность в этом превращает во врагов Российского государства всех, кто политически нацелен на критику президента. И Путин никогда не признает, что народ может однажды отказать ему в поддержке. А значит, нет никакого народа (лишь инструмент манипуляций), а есть «свои» и «чужие». И переход из одной категории в другую с годами будет происходить все легче и легче, пока однажды чужие не перехватят инициативу. 

http://slon.ru/