Случалось ли вам, читатель, возвращаться в звездную полночь из Сызрани по Тереньгульскому шоссе? Дорога пересекает Сенгилеевские горы, и кажется, что золотистый диск Луны катится навстречу, то припадая к вершинам холмов, то взлетая в небо, когда машина спускается в долину. А прямо по курсу, где-то далеко над ночным городом неизменно стоит Полярная звезда, любимая звезда Дениса Давыдова. Он называл ее Родимой. Много раз светила она ему на пути из Верхней Мазы через Сызрань в Симбирск. Только дорога в его времена проходила немного западнее, да мчались по ней не машины, а кони. В последний раз Родимая светила Денису Васильевичу на пути в Симбирск 28 декабря 1838 года.


Повторяя путь поэта-партизана, невольно вспоминаешь строки:

«Нет, братцы, нет: полусолдат

Тот, у кого есть печь с лежанкой,

Жена, полдюжины ребят,

Да щи, да чарка с запеканкой!» -

Так говорил наездник наш,

Оторванный судьбой веленьем,

От крова мирного – в шалаш,

На сечи, к пламенным сраженьям.

Это – заключительные строфы стихотворения «Полусолдат». Именно его, написанное, как считали в светском обществе, «ухарским слогом», вместе с оружием горцев посылает Денис Васильевич Вальтеру Скотту через двоюродного брата Петра Львовича Давыдова и его сына, студента Эдинбургского университета Владимира. Зачем? Герой партизанской войны, известный всей Европе под именем «Черного капитана», хочет показать, что в 1828 году он уже не тот, каким был десять лет назад, когда сложил «Песню»:

«Я люблю кровавый бой,

Я рожден для службы царской!

Сабля, водка, конь гусарской,

С вами век мне золотой!»

Он по-прежнему «за тебя на чорта рад, наша матушка Россия!» Но к 1828 году он – глава большой и дружной семьи, где воспитывались пятеро сыновей и три дочери, «долгожданные дети», как говорил он о них. В тени его немеркнущей славы затерялся лик прекрасной русской женщины – его любимой жены, верной спутницы, надежной и нежной матери, берегини семейного очага с древним именем Софья, что значит «мудрость».

Воин, стратег, поэт создавал семью в зрелом возрасте. 17 апреля 1819 года 35-летний Денис Васильевич, сполна изведавший все тяготы походной жизни, знающий цену жизни и смерти, верности и предательству, счастье славы и горечь опалы, обвенчался с красавицей Софьей Чирковой. Его избранница – дочь боевого генерала, участника штурма Очакова, получила отличное воспитание, впоследствии сама давала уроки детям, переписку с сыновьями вела только по-французски, чтобы укрепить их знание языка. В приданое молодые получили несколько имений в Оренбургской и Симбирской губерниях. Одно из них – Верхняя Маза Сызранского уезда – стало любимым домом Дениса Васильевича и Софьи Николаевны, родовым гнездом их детей и внуков.

Слева от Спасо-Вознесенского собора, на углу Большой (Гончарова) и
Московской (Ленина) улиц виден дом Николая Денисовича Давыдова (фото 1876 года).
В Симбирской губернии жили друзья, родственники, сослуживцы Дениса Васильевича, и благодатный приволжский край стал ему родным на долгие годы. Через год после первого знакомства с Верхней Мазой – в 1820 году – именно здесь он начал работу над «Опытом теории партизанского действия». Много раз в последующие годы литературный труд поэта, военного историка и аналитика будет особенно плодотворным в периоды приезда в Симбирский край. Верхняя Маза для Давыдова, как Болдино для Пушкина. В Мазе написаны мемуары о событиях 1812-1814 годов, воспоминания о Ермолове, Суворове, Раевском, лучшие из стихов.

Денис Васильевич успел сделать удивительно много. Участвовал в Кавказской войне с персами и освобождении Грузии в 1826-28 годах. За победы в Польской кампании 1830-31 годов произведен в генерал-лейтенанты. Во время холерной эпидемии возглавлял самый сложный участок карантинной службы под Москвой. Сотрудничал с журналами, готовил статьи, в том числе и для пушкинского «Современника», пробивался через преграды цензуры. В последние годы жизни выступил с инициативой к 25-летию битвы под Москвой перенести прах Багратиона на Бородинское поле, был назначен командовать почетным эскортом полководца, у которого он когда-то служил адъютантом. Умело вел хозяйства в Верхней Мазе, подмосковном имении Мышецкое, оренбургских владениях семьи.

В 1822 году родился старший сын – Василий, в 1825 – Николай, в 1826 – Денис, в 1827 – Ахилл, в 1832 – самый младший, Вадим.

Сохранилась переписка Дениса Васильевича с детьми. «Всякая книга, как кольчуга, кольцо в кольцо, разорвать ее легко, но что из этого выйдет?», - писал Денис Васильевич по поводу статьи, истерзанной цензорами. Памятуя об этих его словах, очень не хочется вырывать цитаты из его писем к детям. Потому что это – книга, достойная стать настольной в каждом российском доме. Позволим себе лишь приоткрыть ее страницы.

Пятнадцатилетнему Василию он пишет: «Мой век уже прошел; мне приходится считать жизнь не годами, а месяцами. Твой век долог. Вспомни, что ты – старший в семействе, так и приготовляй себя… Именно с 16 лет (ибо на 17 году вступил в службу) я сделал себе правила, как вести себя во всю жизнь мою, и держась за них, как утопающий за канат спасения, никогда не торгуясь с совестью, не усыплял ее пустыми рассуждениями и в мыслях и в душе моей всегда хранил отца моего – добродетельнейшего человека в мире, я хранил его даже и после смерти его и сам себе говаривал: «Что батюшка сказал бы, что б почувствовал, если я это сделал при его жизни?» И все дурные помышления мои мигом улетали, и ничто уже не могло совратить меня с пути избранного…»

«В течение почти сорока лет довольно блистательнейшего военного поприща я был сто раз обойден, часто забыт, иногда притесняем и даже гоним – но это уж не мое дело, это было дело Судьбы; мое дело было служить ревностно, не глядеть по сторонам, чтобы сравнивать судьбу мою с другими…

Забота о сыновьях была для Дениса Давыдова столь же важна, как защита Отечества. Супруги занимались с детьми сами, приглашали хороших учителей. Когда Васе исполнилось 15, а Коле – 13, Денис Васильевич повез их в Петербург определять на учебу. Были выбраны лучшие по тем временам учебные заведения – Институт путей сообщения и Училище правоведения.

Наступил звездный час Давыдова. Его заслуги признаны, он представлен императору, приглашен в Военную галерею Зимнего дворца. «Милая душа моя», - начинает он письмо жене. Рассказывает о встречах с Брюлловым, Вяземским, Валуевым. И о том, как вместе с сыном Васей слушал оперу Глинки «Жизнь за царя». Еще через год едет на три месяца к сыновьям в Петербург, отправляется с ними в Кронштадт, везет их в Царское Село, чтобы показать первую в России железную дорогу. Он переписывается с ними как с единомышленниками. Пример отца притягателен: оба сына, несмотря на успехи в обучении гражданским профессиям, стремятся избрать военную карьеру. Денис Васильевич спорит, убеждает, подсказывает выбор. Как со взрослыми и равными обсуждает с ними свое предстоящее участие в доставке праха Багратиона к Бородинскому мемориалу.

Сыновья сполна заплатили долг памяти любимого отца – издали его письма, подготовили к печати и опубликовали собрание его сочинений, в том числе и тех, что не были напечатаны при его жизни. Позаботилась о памяти мужа и «милая душа» Софья Николаевна. В списке жертвователей на храм Святой Троицы, посвященный симбирянам-героям 1812 года, числится «генерал-лейтенантша С.Н.Давыдова». Она построила храм Покрова в Верхней Мазе на месте, где в ожидании отправки в Новодевичий монастырь хранился прах Дениса Васильевича. Позаботилась о доставке тела супруга, а спустя сорок лет там же, на Новодевичьем кладбище, упокоилась рядом с ним. Последний вечер своей двадцатилетней супружеской жизни они провели вместе – как и повелось в семье, читали книги младшим детям. Это было 21 апреля 1839 года в Верхней Мазе. А 22 апреля в 7 часов утра «внезапный удар слишком рано для Отечества, еще ранее для осиротевшего семейства пресек дни славного партизана». Он умер в час, когда писал письмо старшим сыновьям.

Когда-то на упреки друзей, не знавших его адреса, Денис Васильевич ответил: «Истинные друзья найдут меня по биению сердечному». Истинные друзья в России слышали биение сердца героя всегда. В советские годы академик РАН Михаил Алексеев собрал и перевел с английского и французского переписку Давыдова с Вальтером Скоттом, опубликовал исследования о его жизни, в фондах Карамзинской библиотеки хранились его книги.

А через десятилетия в Верхней Мазе энтузиасты создали в местной школе народный музей. Это было нелегко: к тому времени церковь Покрова, построенная в память о муже Софьей Николаевной, была разрушена. Дом Давыдовых разграблен, а в 1920 году сожжен, заросли пруды, вырублены парки и сад. Память Василия, Дениса и Николая Давыдовых, хозяйственная и общественная деятельность которых в Симбирском и Саратовском крае была заметной, полностью утрачена. Все пятеро сыновей Дениса Васильевича были офицерами, принимали участие в Крымской войне 1853-56 годов. Денис Денисович, подготовивший к печати более 39 писем отца, преподавал во 2-м Московском Кадетском корпусе. Профессиональным военным стал Вадим Денисович. Воевал на Кавказе, участвовал в штурме Карса, затем командовал Калужским пехотным полком, дослужился до звания генерал-лейтенанта.

События ХХ века рассеяли по стране семьи внуков и правнуков поэта-партизана. В их числе есть участники Великой Отечественной войны, ученые. К 200-летию со дня рождения Д.В. Давыдова учитель Верхемазинской школы Александр Бабин и его юные ученики «по биению сердца» отыскали адреса, публикации XIX века, фотографии.

Сегодня изобретаются «Дни отца», «Дни семейного общения», но почему-то инициаторы этих акций ни разу не вспомнили о бесценном даре Истории – жизненном примере и документальном наследии семьи Давыдовых. А ведь ничего и не надо изобретать, просто услышать биение сердечное.

Наталья Гауз. «Деловое обозрение»

ertata