Нужно ли бороться с продовольственной инфляцией?
Андрей Сизов Исполнительный директор аналитического центра «СовЭкон»

Девальвация и антисанкции гарантируют россиянам дальнейший рост цен на продукты.

Через месяц с небольшим наступит годовщина начала санкционной войны между Западом и Россией, а чуть раньше, в феврале – полгода с момента введения Россией продовольственных антисанкций. В начале августа российские власти ввели запрет на поставки многих видов продовольствия из Европы, Северной Америки и Австралии, вероятно, надеясь, что шумное фермерское лобби в этих странах сделает их правительства более сговорчивыми в отношениях с Россией.

Введение антисанкций сопровождалось оптимистичными заявлениями властей о том, что рынок освободят от засилья импорта и, как следствие, начнется стремительный рост отечественного сельского хозяйства и пищевой промышленности, которые его с успехом заместят. Спустя полгода можно констатировать, что в подавляющем большинстве индустрий пока никакого «антисанкционного» роста не наблюдается.

Во-первых, на фоне закрытия западных финансовых рынков в разы возросла стоимость финансирования.
Во-вторых, стремительная девальвация рубля во второй половине года привела к заметному росту стоимости новых проектов.
В-третьих, сельское хозяйство – довольно инерционная отрасль, а запуск новых проектов в большинстве случаев занимает несколько лет, поэтому введенные на год санкции с неясными перспективами их продления здесь не играют особой роли.

В целом же санкционная война сказалась скорее негативно на новых инвестициях в индустрию. Многие крупные проекты, согласованные еще в начале 2014 года, были заморожены или сокращены. Однако для российского потребителя эта война не прошла бесследно. Антисанкции, под которые, по различным оценкам, попало 20–25% импорта, и стремительная девальвация национальной валюты привели к взлету продовольственной инфляции. По итогам года она подскочила до 15%, что в два с половиной раза превышает показатель 2013 года.

Последний раз подобные темпы роста цен на продовольствие мы наблюдали в 2008 году, когда на фоне полуторакратного ослабления рубля к доллару продовольственная корзина по итогам года подорожала на 17,5%. Существенные отличия от ситуации шестилетней давности – более сильное снижение рубля, а также рост валютных цен на импортное продовольствие из-за антисанкций и, как следствие, снижение конкуренции между поставщиками. К сожалению, для потребителей​ дальнейший рост продовольственной инфляции как минимум в ближайшие месяцы предопределен. На этом фоне власти отчаянно пытаются хоть как-то повлиять на рост цен на продукты.

Одно решение, крайне сомнительное, уже принято: экспорт зерна по факту ограничен, и цены на него снижаются. (При этом, как показали наши расчеты, вопреки распространенному мнению темпы роста цен на зерно по большому счету не коррелируют с продовольственной инфляцией.) Однако ограничение экспорта меркнет на фоне других инициатив. Здесь и предложения отрегулировать маржу ретейла (упорно подаваемые как распространенная в мире практика), и бесконечные призывы проверить обоснованность роста цен, и идеи о том, чтобы вывести на чистую воду неких мифических спекулянтов, да и просто бесхитростно зафиксировать цены.

Хочется надеяться, что большинство этих популистских решений не будет воплощено: прокуроры и антимонопольщики вместе с телевидением за деньги налогоплательщиков походят по магазинам, последние напишут много бумаг, и на этом все успокоятся. Очевидно, что борьба с продовольственной инфляцией – вещь нужная. Но также очевидно, что в ближайшей перспективе власти не смогут добиться здесь принципиального улучшения. Весьма вероятно, что по итогам 2015 года рост цен на продовольствие вновь будет двузначным.

Потребители с высоким доходом этого, вероятно, не очень заметят, со средним – будут более экономно выбирать продукты. Но для многих из тех 2% населения, которым уже сейчас не хватает денег на продовольствие, удорожание продуктов поставит под угрозу их выживание. Чем может помочь государство этим наименее обеспеченным слоям населения? Ответ давно найден. Речь идет о программе вспомогательного питания (ранее программа продовольственных талонов), с успехом действующей в США уже три четверти века. Смысл программы предельно прост: домохозяйства или физические лица с доходом менее установленного уровня каждый месяц получают целевые денежные средства (сейчас в среднем $133 в месяц), которые они могут потратить только на продовольствие; табак, алкоголь, бытовая химия исключаются.

Первый и основной плюс программы – целевая помощь наименее обеспеченным слоям населения, помогающая многим физически выжить. В отличие от борьбы с продовольственной инфляцией это сфокусированная помощь именно наиболее нуждающимся, а не всему населению.
Второй плюс – в условиях США программа зарекомендовала себя как высокоэффективная антикризисная мера, стимулирующая экономический рост.
Третий плюс – это косвенная поддержка национальному сельскому хозяйству и пищевой промышленности, естественно, никак не лимитируемая ВТО.

Возможность такой программы не раз обсуждалась и в России, были попытки запуска таких программ в нескольких регионах. Однако никакого заметного прогресса здесь нет. Вероятно, это объясняется и непониманием сути программы, и ее неудачным продвижением. Мало какой политик захочет читать про себя, что он поддерживает введение талонов на продовольствие. Возникает и более содержательная проблема – усложнение программы. Российские чиновники норовят добавить к изначальной простой идее ненужные условия – например, возможность покупки только строго определенного краткого перечня продуктов или только отечественного продовольствия. Это сразу подрывает реализацию идеи: к какой категории отнести, например, овощи под одним брендом, поставляемые одним и тем же поставщиком из России и из-за рубежа в зависимости от сезона?

Программа должна быть максимально проста и понятна и для покупателей, и для контролирующих органов, и для ретейла. Поддержка последнего – один из ключевых условий ее успеха, который позволит разработать и поддерживать ее при минимальных издержках. В целом объем продовольственной помощи в рамках подобной программы можно на первом этапе грубо оценить в районе 30–40 млрд руб. в год, которые позволят тем самым 2% населения, которым не хватает средств на продукты, приобретать дополнительно продовольствия на 1000 руб. в месяц. Кому-то это позволит лучше питаться, а кому-то – просто выжить.

Подробнее на РБК:
http://daily.rbc.ru/opinions/economics/27/01/2015/...op.rbc.ru]-[lenta_body]-[news]