Очень жарко дома и трудно собраться сейчас, но попробую. Пишу с internet Explorer 10 в составе бета-версии Win8, удалось найти неофициальный русификатор...

В эти дни-недели мне было хорошо, творческий взлёт почему-то, и я пишу по-прежнему короткими встречами, но мне это приносит радость. Радуюсь магии слов. 
А вторая радость последнего времени - http://tonkietravinki.blogspot.com  , это блог Елены Войнаровской, одной из участницы группы Flёur. Далёкие от меня глубины, что-то глубоко вдумчивое и чувственное, стремящееся стать содержательным (глупые вещи говорю). Вряд ли я смогу почувствовать так их песни.

на работе я кэширую рисунки в браузере, получается по-разному
 

<"я" проносится сквозь солнце

вой заснеженной машины

ледяной далёкий ветер.

Здесь всего одна ступенька..>

У  нас последние дни зимы сейчас, можно сказать, агония.  Вот такую весну я чувствую намного лучше - _- Но неважно.

Начальница с моей работы уходит, сегодня возможно, один из последних дней, когда я видел её, и стало грустно, а не страшно и бессмысленно, как до этого. Она была единственным человеком на работе, кто меня поддерживал, с кем я мог разговаривать и продвигать свои бешеные идеи... это человеческое, опять человеческое, что традиционно для меня мертво, и когда я среди людей, я ничего не вижу и не чувствую.. это игра, одна из многих игр, в которые я играю, но тем не менее... не думал, что потеряю здесь друга. __ Я всегда удивлялся, какой она искренний и честный человек, несмотря  на возраст и авторитет .. я так не умею 

Настроение сейчас - всегда-всегда продолжения нет.

слова

Город за стеной дождя, на севере Большой пустыни будто выделен серой точкой. Говорят, там длинные ночи и ни одного огня. Глаз должен привыкнуть к тонким ледяным лучам из больших окон.

За стеной дождя воздух становится плотнее, она окружает город подобно гигантскому конусу. В городе исчезают многие линии, многое становится возможным и невозможным одновременно, например, ходить по земле тяжело, но можно приподняться на пару сантиметров над землёй и спокойно висеть, можно раздвинуть облака и вдохнуть светлое и ясное небо, почему-то лиловое. Можно видеть ускользающие звёзды днём.

- Тогда почему это так преступно? – и Гайвер проглотил огромный кусок неведомой морской зверюшки.

- Опять подписка пришла?

- Именно ^__^

В последний месяц участились атмосферные явления. Например, три ночи подряд в небе стояло свечение овальной формы, ветер дул откуда-то сверху. Двигатели глохли, все экраны в домах (будь то телевизоры, мониторы или простые наручные часы) начинали мигать и покрывались радужными полосами. Облака плавали вокруг пятна, иногда вторгаясь в него как будто с опаской, рассеивались и выпадали дождём над одним и тем же местом, где почвенный покров обнажался и открывались залежи каменного угля. Трава пожелтела, хотя стояла середина лета.

Рин радовалась каждый день. Каждую деталь встречала улыбка, даже самую незначительную, стоило оглянуться по сторонам. Взмахом руки мир наполнялся смыслом, еле сдерживаемым внутри смехом. Иногда удавалось взлететь, но не очень высоко, потому что направление ветра меняется слишком быстро, зато можно было успеть раскрасить стены круглыми блестящими мушками, и они летели куда-то далеко, через пустыню и горы.

- Риин! Не опаздывай! – голос из телефона выводил из мира грёз, и солнце пряталось.

До школы было ещё далеко, а Рин разворачивала учебники, перелистывала тетради с конспектами старшего брата, он работал в здании-очистителе, которое препятствовало выпадению пыли  с верхних атмосферных слоёв. Они были склеенные, эти конспекты, потому что бумага часто рвалась от воздействия лабораторной кислоты, белых солей. Брат всё вбирал в себя, накапливал знания, поднимал самые сложные дискуссии с профессорами и выходил победителем, он закончил университет блестяще и думал уехать куда-то, но мысли о будущем повисали в пустоте, как пылинки водопада.

***

Впереди и позади – коридор, залитый солнцем. Над головой бегут люди и звук будто от поезда. Рин держит шкатулку, а к ногам надвигается что-то, тёмное, растворяющееся в углах. Шкатулка закрыта, она в инее или седой пыли, синие выключатели в голове "ты не справился. ты не справился. ты не смог". Брат уже здесь, он успел выбить шкатулку из рук, разорвав круг в самый последний момент.

Рин в больнице. Всё так устроено, что из форточки свешивается цветущая лиана, на тумбочке совершенно излишний здесь пузатый графин. Её рука словно чем-то замотана, но говорят, что это от продолжительного воздействия холода. "Я пытаюсь вспомнить, где я, потому что каждую историю я проходила минимум дважды. Эта маленькая девочка не заслужила принять в себя все эти воспоминания. Осталось совсем немного, и я уеду навсегда из их мира".

Брат открыл дверь, весело рассказывая о самых простых событиях и предстоящем походе к реке, но в испуге выронил оранжевый примятый мандарин. Рин не было, кровать исчезла.

Рин летела в образе бабочки. Город сжимался в точку и возвращался, но мысли не отпускали. В шкатулке лежало что-то ценное, что люди удержать не могут, её нужно обязательно найти и снова заключить в синий шар… это не мои мысли. Я могу расплавить самую толстую дверь, найти её прямо сейчас... Луч, отражённый в окнах, укажет мне путь.

"Ветер! Ветер! Скоро придёт весна!" – радостно кричали малыши-первогодки. Большая бабочка, пролетевшая совсем близко, будто забрала часть воздуха. Каждый, кто видел её, вспоминал разлуку и разрушал стены дома точно картон, люди выходили на улицы и падали с верхних этажей разноцветных небоскрёбов. "Первая тема" – прошептала она. "Лёд" – говорила другая.