Майя Новоженина (Негина)

Продолжение. Начало находится здесь: 1. http://www.liveinternet.ru/users/807341/post391095272/

Особенности учебного процесса в первые годы Микояновской школы

           На момент создания школы  самыми многочисленными были начальные классы.  Мой четвёртый класс, кстати, тоже являлся  «выпускным» в начальной школе. По окончанию  его  проводились выпускные экзамены по четырём предметам.  Ученики  в нашем четвёртом  классе – очень разные по возрасту  ( от 11 до  16  лет!! лет.  Были и более старшие,  но их  направляли в вечернюю школу).    Много было переростков, вполне  «образованных» в житейском смысле слова, но почти неграмотных в прямом смысле.  Они шли в школу, чтобы  «подучиться чуть-чуть»  и  получить  свой  ПЕРВЫЙ ОФИЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ ОБ ОБРАЗОВАНИИ - «СВИДЕТЕЛЬСТВО  ОБ ОКОНЧАНИИ НАЧАЛЬНОЙ ШКОЛЫ».  Иначе признают «неграмотным»   и будут проблемы с устройством на работу.  Иногда в четвёртый класс  записывали великовозрастных учеников  вообще  никогда  не  учившихся  в школе.  Они совсем не умели  писать да  и читали  с великим трудом по слогам.       Большинство из них очень хотели поскорее стать   «грамотными» очень старательно учились, не стеснялись просить дополнительной помощи и  у учителей, и  у одноклассников.   Забавно было видеть   «картинку», когда  почти взрослый парень сидит на корточках где-нибудь в углу коридора  и по слогам  читает  вслух  детскую  книжку, а перед ним -  малявка-одноклассница, копируя  учительницу, терпеливо поправляет его или подсказывает что-то.     У меня  был такой подопечный Тимофей (или  Тихон, имя запамятовала).  Ему пошёл уже 17-й год, в семье он старший.    До войны в школу не ходил, жили  в глухом лесу, отец был лесником, держали большое хозяйство. У матери трое малышей на руках.  Когда отца забрали на фронт,  лесной пожар уничтожил их  дом и всё хозяйство.     Всю войну скитались с матерью  по «белу  свету»,  задержались лишь здесь, на руднике,  где была  перспектива  найти хорошую  постоянную работу и получить хоть какое-то жильё.   У Тимофея были «золотые руки», он умел делать всё, мастерски  владел столярным делом.  После гибели отца  он,  будучи ещё  не совершеннолетним, мастерил мебель для жителей, зарабатывал средства  для семьи.  В школу ходить было некогда.  Его  в качестве исключения по предельному возрасту приняли в дневную школу сразу в 4-й класс.  Забегая вперёд, скажу, что Тимофей  ЗА  ГОД  блестяще освоил программу начальной школы и с гордостью   получил- таки  «Свидетельство»  об окончании начальной школы.  Он очень гордился своим первым  документом об образовании.  Но на этом он не успокоился,  поступил   в профтехучилище,  блестяще закончил его и стал  уникальным мастером столярного и плотницкого  дела.  Далее, пути его затерялись.  Спустя много лет,  будучи в  зрелом  возрасте,  я  неожиданно  встретила  его  в Хабаровске на  краевой    партконференции  в качестве  ДИРЕКТОРА какой-то  мебельной фабрики!    Вот так сложилась судьба одного из многочисленных успешных учеников открывшейся  в  те далёкие трудные годы Микояновской (Хинганской) средней школы.     За все годы работы Хинганской школы из её недр вышло очень много  будущих выдающихся  людей-специалистов:  военоначальников,  гражданских и военных лётчиков , инженеров, учёных, геологов и горняков, педагогов  и писателей, журналистов и художников, уникальных специалистов горного и обогатительного дела, металлообработки и др.  Вот такой сильной была наша Хинганская школа. Но вернёмся  к начальному периоду создания нашей школы. 

        Вновь созданная, практически на пустом месте,  школа заработала активно.  Трудности ощущались в организации питания учеников, точнее сказать –в отсутствии какого-либо общественного питания в школе.   Первые и вторые классы что-то из еды получали, а остальным – не полагалось.   Многие ученики из малообеспеченных семей приходили в школу голодными и очень плохо одетыми, но занятия не пропускали,  т.к. ещё и  надеялись, что в школе можно попить вволю горячего чаю  и даже угоститься  кусочком чего-нибудь.   В  самую первую  особо холодную и голодную  зиму кто-то  принёс в школу  пару мешков  соевого жмыха:  это такие  спрессованные брусочки отходов  сои, образующиеся  при производстве растительного соевого масла на маслозаводе  в  Приморском  крае.  Соя в них освобождена от растительного мусора и кожуры стручков, считается чистыми  отходами  «масляного  производства»,  отправляется частично  на корм скоту,  а в большей степени используется  в кондитерском производстве.   В сыром виде жмых был противен на вкус и вызывал большие проблемы в работе желудков. Но слегка обжаренный в печи, жмых становился очень вкусным, питательным, издавал аромат и вкус кондитерских изделий.  Для нас это было невероятное лакомство.  Съев по паре кусочков  с  дополнительным  кипятком,  все быстро насыщались.    Тогда, в первый год  образования школы,  все радовались, что существует  такой вкусный  «жмых» для всех.    Все трудности и неудобства воспринимались как должные,  даже ненавистные  «удобства» в общественном туалете на лютом морозе не  огорчали нас.  Мы ходили в школу весёлые, находили во дворе что-нибудь для подвижных игр (лапта, подкидная доска, гоняли мячик, «классики, «веревочка», чехарда и др.) и по первому звонку радостно бежали в класс.      Учились в две смены, учеников было сначала мало, но быстро прибывали.  Сидели вначале по 1-2 человека за партой, потом и по 3 человека. Открыли 3-ю смену. Ещё  в школе работало  ВЕЧЕРНЕЕ отделение средней школы,  очень популярное и весьма востребованное  среди  молодых рабочих рудника.  Часто не было электричества,   учебный процесс в 3-ю смену освещали керосиновыми лампами и с удовольствием  топили огромные печи прямо в  классе.           

          В школе становилось всё теснее. Весной  нас  вызвала завуч школы Ася Михайловна и объяснила, что меня с Люсей Солдатовой (Альберт) и Лорой  Антифоровой посылают в качестве «делегации» к директору комбината Александрову с прошением о строительстве новой школы. Выбор на нас пал потому, что у нас были хоть и скромненькие, но всё-таки приличные  школьные формы  (коричневые  «самошитые»  платья с  чёрным фартуком и белыми воротничками). Люся и Лора были из третьего класса,  но покрупнее. Я- четвероклассница, но габаритами  выглядела не более второклассницы.   Разучили с нами стихотворное приветствие с просьбой,  отрепетировали  кто и когда говорит свою часть, повязали нам огромные белые банты и отправили с письмом в конвертике. Пошли мы одни. Кабинет директора был в единственном новом  каменном одноэтажном доме, где было и  их  жильё, и управление. Мы,  спотыкаясь, вошли и чинно уселись на диване. Начинать должна была Люся, у которой был громкий и басистый голос. Но она стушевалась, заблестели слёзы, потёк нос.   Лора  тоже испуганно  молчала. Нарастала непредусмотренная  «визитом»  пауза.  Мне, более  старшей  и привычной к общественным  выступлениям   стало понятно,  что  «зреет провал»,  надо успеть сказать порученную учителями  «просьбу»,  иначе заругают.   И я вышла на середину кабинета, писклявым голосом  наизусть  громко  прочитала  весь стих и за себя, и за девочек,  решительно, как научили учителя,  шагнула к столу,  но споткнувшись о ковёр, пытаясь не упасть,  машинально, с размаху шлёпнула конверт на стол директору и тихонько заплакала от боли и своей неуклюжести.  Александров  смущённо заулыбался, взял конверт, стал читать, позвал главного снабженца Кручинецкого и что-то ему прошептал. Пока тот куда-то ходил, Александров расспрашивал нас о школе, об успеваемости, о трудностях. Мы разговорились, даже пожаловались директору, что «Конечно, мы все бы были отличниками, но как напишешь «хорошо», если подталкивают под локоть и кляксы ставят в твою тетрадку».  Александров согласился, что это не дело, когда  ставят чужие  кляксы в твою  тетрадку. Тут вошёл  Кручинецкий и принёс  большой  свёрток  («кулёк»)  с  чем-то.  Александров  вложил в  него написанную им бумагу, а нам дал по горсти шоколадных конфет  из этого  кулька. Мы  чинно,  не забыв с блаженством съесть  по дороге презентованную  горсточку конфет,  донесли  пакет  до завуча и хором заявили: «Новая школа у нас скоро будет! Сказал директор!»   В ожидании новой школы продолжали учиться  в очень стеснённых условиях. Ученики всё прибывали.  Большинство детей проживали в очень плохих бытовых условиях, плохо одетые в зимние холода со скудным питанием они часто болели,  но продолжали ходить в школу.  По этой причине  зимой 47-48 учебного года в школе, затем и во всём посёлке разразилась  ЭПИДЕМИЯ  ТИФА, самое страшное и опасное происшествие как для населения, так и  для авторитета всей медицинской службы посёлка ( не распознали своевременно диагноз и разнесли инфекцию  по всему посёлку). А началось это со школьников, предположительно с нашего 5-го класса.   

                                                               Продолжение следует…