Цитата сообщения Парашутов ЖЗЛ (АЛЕКСАНДР МУРАШКО. СВЕТОЧ УКРАИНСКОЙ ЖИВОПИСИ.)
митинг по спасению усадьбы Мурашко по Малой Житомирской 14 завтра, в субботу, в 12 часов (у майдана, чуть выше остановки 16 тролллейбуса)

Первый биограф художника Александра Мурашко, украинский историк искусства Федор Эрнст в июне 1929 года написал статье по поводу десятилетия смерти художника. В ней он, рассуждая об известности украинских художников, заметил, что из тысячи их имен «до сих пор нет ни одного, назвав которое, мы могли бы с удовлетворением сказать: да, его знают все, он популярен, творчество его исследовано, доступно в оригиналах абсолютно всем. И для Мурашко мы также не делаем исключений... Широким массам его имя совсем неизвестно... В лучшем случае знают: «Был такой!»
Уверен, многие мои читатели, в лучшем случае, слышали фамилию Мурашко, может даже знают о существовании Школы рисования его дяди – Николая Мурашко (кстати, их часто путают!). Поэтому захотелось поподробней исследовать биографию этого интересного украинского художника. Тем более, о нем написано несколько больших статей, в каждой из которых есть интересные подробности. Эти статьи и легли в основу моего «исследования». Моя задача состояла в том, чтобы систематизировать биографические данные, не пропустив эти самые интересные подробности. Материал получился объемным, поэтому до финала доберутся истинные любители живописи.
Так что, как говорят в Украине: «Ласкаво просимо!»

Александр Александрович Мурашко

25 августа (7 сентября) 1875 — 14 июня 1919, Киев



Александр Мурашко Автопортрет 1918 г.

Известный украинский живописец, педагог и общественный деятель.




Детство

Родился Мурашко в Киеве. Он был внебрачным и не очень желанным ребенком.
Мать Саши – Мария Ивановна Крачковская, дочь священника - была в услужении, поэтому сына отправила к родственникам в местечко Борзна на Черниговщине, где Сашу воспитывала бабушка.

По одним источникам, его мать жила невенчанной с мастером иконостасов Александром Мурашко, поэтому фамилию отца мальчику дать не могли, с рождения он носил фамилию Крачковский. И лишь спустя 16 лет после его рождения родители поженились, так что родной отец приходился ему кем-то вроде отчима. По другой версии, Александр Иванович Мурашко и был отчимом Саши. В общем, ясно, что ничего не ясно.
Эту тайну, окружавшую Сашу с детства, раскрыл в своих воспоминаниях его друг, художник и искусствовед Николай Прахов, сын знаменитого Адриана Прахова — археолога, историка искусств, критика, автора одной из первых публикаций о Тарасе Шевченко-художнике.

Позже мать с отчимом переехала в Чернигов, где тот открыл небольшую иконостасную мастерскую. Именно в ней Саша получил первый опыт рисования.
В детстве мальчик был очень застенчивым, он даже чуть-чуть заикался.
Саша учился в духовном училище и помогал отчиму в мастерской, особенно охотно, если это касалось иконописных работ.

Мастер иконостасов и резчик по дереву Александр Иванович Мурашко был родным братом художника Николая Мурашко — известного киевского живописца и педагога.
Н.И.Мурашко - основатель и бессменный руководитель «Рисовальной школы Н.Мурашко», из которой вышли художники Н.Пимоненко, С.Костенко, Г.Дядченко, И.Ижакевич, в ней учились Г.Светлицкий, М.Жук, В.Замирайло, Ф.Красицкий и даже В.Серов и К.Малевич.



Илья Репин Мурашко Николай Иванович на вечере художеств 1866 г.

Именно от брата, который жил в то время в Киеве, Александр Мурашко узнал о предстоящих больших реставрационных работах в восстановленном Владимирском соборе в Киеве.

Владимирский собор

В 1888 году Александра Ивановича Мурашко пригласили принять участие в отделочных работах в соборе.
Семья переехала в Киев, где отчим открыл свою иконописную мастерскую и получил подряд на грунтовку стен и позолотные работы, а позже — и на изготовление церковной мебели. Верхние, мраморные, колонны иконостаса делались в Италии, а нижние, деревянные, в мастерской Мурашко.

В Киеве парня отдали в гимназию. «Учился я плохо, тянуло уже тогда к занятию искусством, а рисовальная школа дяди Николая Ивановича казалась недосягаемым раем, — напишет художник много лет спустя Николаю Прахову.

С семьей Праховых была связана вся дальнейшая жизнь Александра Мурашко — и творческая, и личная. В пятнадцать лет он вошел в эту семью — худой, длинный, лохматый, застенчивый мальчик Саша Крачковский.
Он часто прибегал к профессору истории искусств Киевского университета Адриану Викторовичу Плахову, который руководил проектом, за чертежами деталей иконостаса и мебели, выполняя поручения отца, в то время — еще отчима. Прахов снимал с семьей квартиру на углу Большой Владимирской и Большой Житомирской в доме 11/6, сохранившемся до наших дней (на первом этаже там нынче аптека). А мастерская Мурашко располагалась напротив, в доме под номером 8 (там теперь многоэтажный дом с гастрономом).

Отчим забрал мальчика из гимназии и отдал в учение своему старшему мастеру, иконописцу Науменко, чтобы подготовил из него «пристойного богомаза». Началась суровая жизнь при мастерской.

Наблюдая за росписью Владимирского собора, Александр познакомился с такими мастерами как Виктор Васнецов, Михаил Нестеров, Михаил Врубель, принимавшими участие в росписях собора.



Виктор Васнецов Автопортрет 1873 г.
Нестеров Михаил Васильевич. Автопортрет. 1915 г.
Михаил Врубель Автопортрет 1882 г.

Все творцы собора были недосягаемыми в своем деле. Васнецова уже в то время называли русским Рафаэлем, Нестеров и Врубель — молодые, но признанные мастера живописи, чьи работы одновременно славила и ругала критика и пресса.
Они ежедневно встречали в соборе высокого застенчивого юношу с растрепанной прической.
К ним и обращался юноша за советами и поддержкой. Он видел их картины на художественных выставках. В девяностые годы, во время строительства собора, и в начале века ими изобиловал Киев. Все это и определяло душевный строй целеустремленного юноши.

Тогда и заметил впервые многообещающего юношу Виктор Васнецов, разрешив ему копировать свои образа, уже оживающие на стенах Владимирского собора. Понемногу юный художник даже втянулся в эту работу. «Все же это была живопись, а не столярное ремесло» - напишет он позже.
Но хотелось не копировать, а писать свое, а главное — учиться. И не где-нибудь, а в Санкт-Петербургской Академии художеств!
Кстати, именно Васнецов посоветовал Мурашко поступать в столичную Академию.

Но для этого нужна была солидная подготовка. Уже тогда Саша стал бегать на занятия к своему дяде, Николаю Ивановичу Мурашко, в открытую им рисовальную школу.
Здесь-то и возник конфликт с отцом, который отдал сына на обучение к иконописцу, а о занятиях и об академии и слышать не хотел.
Один из журналистов даже написал, что отчим в будущем видел Сашу либо священником, либо коммерсантом. Если бы строгий отчим мог предположить, как пасынок прославит его фамилию, он, наверное, был бы к нему добрее.

Сыновий бунт

Борьба характеров привела к ссоре с отчимом и к тому, что пятнадцатилетний Саша просто ушел из дому, решив самостоятельно зарабатывать деньги на учебу.
Самостоятельная жизнь оказалась ой как не легка. Пришлось жить впроголодь, работая грузчиком на баржах, ночуя где придется – в мастерских, в соборе, а часто — на баржах, на плотах, в кустах, прямо на склонах Днепра. Вместе с босяками, на «кукушкиной даче», как шутил спустя годы.
Даже крепкий молодой организм не выдержал, Александр простудился и тяжело заболел.
Дал знать отчиму, но тот не предложил помощи, даже не проведал больного.

Когда выздоровел — пришел к Адриану Прахову за советом и с просьбой о поддержке.
«Мне бы немного денег, поживу в деревне, поправлю здоровье, поработаю, а осенью поеду поступать».
— «Сколько ж тебе надо?» — поинтересовался Адриан Викторович.
— «Думаю, рублей тридцать хватит», — сказал смущенный юноша.
Прахов дал больше. Васнецов тоже дал денег на лечение.

В дальнейшем они и родной дядя Николай Мурашко всячески поддерживали будущего художника. Они и пристыдили отца, уговорили его узаконить отношения с матерью Саши, повенчаться, сыграть свадьбу и усыновить своего собственного сына, дав ему свою фамилию.
Вскоре даже сыграли запоздалую свадьбу, на которой А. Прахов был посаженым отцом, и присутствовала вся мастерская.
Сохранилась фотография той поры — отец и мать Саши Мурашко.
Отец высокий, широкоплечий, крепкий мужик с окладистой бородой, типичный мастеровой или купец того времени. Мать — невысокая, тоненькая, нежная женщина Мария Крачковская, тоже ставшая теперь Мурашко. Наверное, от матери у сына и лиризм, и тонкость души, и какая-то особенная незащищенность. А отчим, а теперь – отец, как говорят, по характеру был кремень.

Андриан Прахов, увидев колоритные персонажи, написанные Александром "с натуры", взятые из окружавшей его действительности во время скитаний, посоветовал ему учиться дальше, что он и сделал, поступив в рисовальную школу своего дяди. А отец, возможно, «под нажимом» таких влиятельных людей, как Прахов и Васнецов, стал оплачивать подготовку Александра к поступлению в академию.

Дядина школа

К моменту поступления Александра Школа существовала уже больше десяти лет. Сначала — как частная школа Н.Мурашко, а потом — как городская, попечителем которой был Николай Иванович Терещенко. Он же первое время и финансировал ее, оплачивая труд преподавателей и внося плату за неимущих учеников. Строгая, хоть, может, и несколько консервативная академическая система обучения в школе привлекала не только желающих научиться рисовать, но и многих талантливых людей, мечтающих о поступлении в академию. Плата за учебу была небольшая — шесть рублей в месяц. Для «лиц успевающих и небогатых» эта плата могла быть и понижена. Учеников из бедных семей совсем освобождали от платы.
Для Киева, не имеющего в то время ни одного художественного учебного заведения, «Рисовальная школа Н.Мурашко» была центром, собирающим талантливую творческую молодежь.



И.Е.Репин Портрет Н.И.Мурашко 1881 г.

Здесь устраивались выставки, вечера и балы, спектакли. Преподавали, кроме Мурашко, такие известные художники, как Будкевич, Попов, Платонов, Пимоненко, Селезнев.
Выдающиеся художники России — Репин, Крамской, Поленов, Мясоедов, Ге, Чистяков — постоянно поддерживали рисовальные классы, читали лекции, давали практические уроки.
В программу занятий входили также история искусств, анатомия и перспектива. Их читали профессора Киевского университета.
Александр Мурашко стал одним из самых успевающих ее учеников. В этот период Александр буквально жил в школе рисования своего дяди.
Николай Иванович Мурашко – замечательный художник и педагог оказал колоссальное влияние на формирование молодого дарования племянника, Александр считал его своим учителем.

Академия

Готовясь к вступлению в академию, летом 1894 года Александр жил в селе под Киевом, много рисовал с натуры — людей, оригинальные, как любил говорить, сельские лица, природу, жанровые сценки с натуры, эскизы, этюды, наброски. При всех недостатках его еще робкой ученической палитры эти работы свидетельствовали о незаурядном таланте их автора и могли служить неплохой рекомендацией будущему живописцу.
С этим творческим багажом, а также с рекомендательными письмами Прахова и Васнецова Александр осенью 1894 года отправился в Санкт-Петербург.



Александр Мурашко фото 1895 г.

Он нацелился поступать не просто куда-нибудь, а в мастерскую Ильи Ефимовича Репина, тогда уже классика, ставшего профессором академии, некогда однокурсника, и на протяжении всей жизни друга Николая Мурашко. Кстати, Репин – тоже выходец из Украины, из города Чугуева.

Но в мастерскую Репина поступить не удалось. Домашняя подготовка и рисовальная школа не давали достаточной основы.
В то время при Академии было открыто Высшее художественное училище (ВХУ), куда и поступил Александр. Жилось ему несладко, денег всегда не хватало.
Через два с половиной года, в 1896, успешно пройдя общие классы училища, как один из лучших выпускников Мурашко стал вольным слушателем академии – студентом мастерской И. Репина.

Как позже вспоминал сам Мурашко, Репин не сразу заметил и оценил талант своего нового ученика, земляка с твердым характером, хохла, самолюбиво ищущего свой путь в искусстве, слушавшего учителя, а рисовавшего по-своему.
«Репин стал проходить мимо мольберта, за которым я работал, точно меня совсем не было в мастерской» — рассказывал Александр по приезде в Киев на каникулы.
Кончилось тем, что, рассердившись, метр отказал земляку в праве работать у него.
Тогда тот решил перебраться в другую мастерскую, но выбирал — то ли к Мясоедову, то ли к Маковскому. Заручился согласием обоих и уехал домой на этюды.

Лето работал в деревне, не покладая рук. Осенью возвратился в Академию, зашел к Репину. «Показываю ему свои летние работы, а он так небрежно, как-будто ему и дела нет до меня никакого, говорит: «Брось там под стол, я потом посмотрю, когда будет время, а ты приходи ко мне завтра». Прихожу снова на завтра, а он еще не посмотрел... Страшно мне стало, что теперь со мной будет? Прогонит или нет? «Достань», — говорит мне Репин небрежным тоном. Я достал. Он посмотрел все этюды и сразу переменил тон. Говорит: «Приходите завтра работать». Я был так счастлив, как в тот день, когда меня приняли в классы Академии художеств. А другому профессору и ноги не показал».

Репин стремился своим ученикам привить любовь к человеку, к его внутреннему миру, учил придавать портрету психологическую емкость и выразительность, переносить на полотно характер портретируемого.
Уже в годы учения были созданы поэтически тонкие работы – «Портрет девушки», отмеченный академической премией в 1895 году, «Портрет юноши, читающего книгу», «Портрет художника Григория Цисса», «Портрет Зинаиды Евдокимовой» и с нее же — «Девушка в розовой блузке».



Александр Мурашко Портрет художника Николая Петрова 1897-98 г.г.

Лучшим отчетом о годах учебы стала программная конкурсная работа-картина «Похороны кошевого» (1900). Сюжет был выбран, как дань любви к родине и ее истории, а также не без влияния репинских «Запорожцев».
«Похороны» были как бы продолжением темы — ведь хоронят кошевого, доблестного Ивана Сирко, присутствующего и на картине Репина. Но общий тон картины Мурашко и настроение, в отличие от репинского полотна, — скорбные. И эта скорбь — свидетельство того, как дорог друзьям-запорожцам человек, уходящий в последний путь.
Особенно выделяется фигура и лицо старика, несущего булаву, символ власти покойного. Есть свидетельства, что для этого колоритного и запоминающегося образа старого казака художнику позировал шестидесятилетний Михаил Старицкий — выдающийся писатель и театральный деятель, автор известной пьесы «За двумя зайцами».
Нужно отметить, что в конкурсе работ выпускников участвовали однокурсники Мурашко - Кустодиев и Малявин, конкуренты, с которыми он и дружил, и соперничал.



Б.Кустодиев А.А.Мурашко за работой над коллективной картиной Постановка натуры в мастерской Репина 1900 г.

Но большая Золотая медаль досталась Мурашко. Первые биографы Мурашко с удовлетворением отмечали, что украинскому художнику удалось победить «Малявинских баб».
Победа в дипломном конкурсе давала право на трехлетнюю поездку за границу за счет академии.

Заграница

В начале 1901 года Александр Мурашко уезжает за границу, путешествие продлилось три года.
По традиции он посетил Рим и Венецию, но надолго обосновался в Мюнхене и в Париже, где продолжал совершенствовать мастерство, работая в мастерских известных европейских живописцев.

Как-то еще в Киеве, обсуждая успехи Александра, Адриан Прахов заметил: «Мазила из Саши выйдет великолепный, но ему необходимо дисциплинировать свой талант. А для этого сейчас лучшая школа — мюнхенская. Там и художники собрались солидные, и жизнь скромнее, чем в Париже, где для человека с таким темпераментом, как у Саши, слишком много соблазна».
То же самое советовал и дядя, ревниво следивший за успехами племянника. Николай Мурашко писал ему, что никто не владеет той дисциплиной рисунка, которой владеют «наши мюнхенцы». Нашими мюнхенцами были те немногие художники, которые раньше учились в знаменитой мюнхенской школе живописи и рисунка в мастерской словака Антона Ашбэ и выставлялись на престижном ежегодном Мюнхенском Сецессионе. Среди них был уже ставший одним из самых знаменитых портретистов России Валентин Серов.



Александр Мурашко Благовещение

Как рассказывал потом Мурашко, в Мюнхене собирались со всего света «дяди», солидные, с длинными бородами, уже много раз выставлявшие свои работы, с именами. И учились они, как обыкновенные школьники. Вечером отдыхали и веселились, а днем все работали.
Попробовал новичок проведать днем одного, другого... Не тут-то было. Никто не хотел оторваться от мольберта. Потом Мурашко сам втянулся и так же увлеченно сам стал работать.
Правда, «мюнхенцам», а потом и Мурашко доставалось из - за пренебрежения к социальным мотивам и за то, что чрезмерно увлекались внешней стороной живописи, красками, колоритом.

Самым успешным этапом его командировки стал парижский период. Мурашко удалось удачно синтезировать в своей живописи украинский колорит и отечественные традиции с модными современными веяниями, популярным в то время модерном.
Походы в Лувр и преклонение перед классической традицией, воплощенной в полотнах Веласкеса он совмещает с посещением парижских кафешантанов. Их обстановка и завсегдатаи дали ему материал для создания новых образов в новой для него импрессионистической манере.

В Париже он пишет серию картин, известную под условным названием "Парижанки" и массу этюдов. Его натурщиками были завсегдатаи кафе и проститутки, напоминающие гротескных див Тулуз- Лотрека, а сюжеты словно фиксировали обычную ночную жизнь парижских кафе и улиц. Главное, что пленяло художника в Париже — был цвет, насыщенность и чистота цвета, позже особенно ярко проявившиеся в его живописи. Это проявились и в нескольких портретах, написанных в Париже.
Портрет «Девушки в красной шляпе», написанный в 1903 году в Париже, уже свидетельствовал о том, что молодой художник стал зрелым мастером.



Александр Мурашко Девушка в красной шляпе 1902-03 г.г.

Здесь все построено на контрастности двух цветов — красного и черного, мастерски передан и завораживающий взгляд глубоких черных глаз девушки.
Второй портрет, написанный с этой же модели, — «Татьяна. Портрет в сером», — привлекает не только этими печальными очами, но и удачно подобранным колоритом серебристо-серых тонов. Они создают впечатление изысканной гармонии. Этот серебристо-серый тон в разных сочетаниях и оттенках художник любил использовать и в других своих работах.



Александр Мурашко Портрет девушки в сером

Работы, представленные в качестве отчёта о командировке – «В кафе», «Парижанка», «У кафе», «На улицах Парижа», «Парижское кафе. Три дамы» и другие – составили одну из лучших серий всех живописных полотен молодого художника.
Парижские картины были выставлены на выставке в Академии и тепло встречены зрителями, а главное, академическими педагогами. Картину «Кафе» Академия приобрела для своего музея.



Александр Мурашко Парижанки возле кафе

Сам художник не считал законченными свои поиски. Он попросил продолжить академическое содержание еще на один год, чтобы иметь возможность поработать в России и дома, в Украине, используя опыт, приобретенный в Европе. Содержание ему продлили, но с условием, что он еще год проведет в Париже.

Международный успех

В 1904 Мурашко вернулся в Петербург.
Окрыленный первым успехом, Александр примкнул к группе выпускников Академии художеств, которая создала «Новое общество художников». Среди учредителей общества были уже известные живописцы Д. Кардовский, Н. Латри, М. Петров и другие.
В феврале 1904 года был утвержден устав «Нового общества», и прошла первая выставка.
Затем выставки стали проводиться постоянно, причем в различных городах России. Именно эти выставки сделали имя Александра Мурашко известным российским ценителям живописи.



Александр Мурашко фото 1905-06 г.г.



Александр Мурашко В глиняной мастерской. 1905-06 г.г.

В 1906 художник написал картину «Карусель», которая считается самой знаменитой картиной Александра Мурашко. Возможно, потому, что она принесла автору мировое признание.
Две девочки на деревянных лошадках, серых в яблоках, как говорят в Украине – «на кониках». Сколько восторга в их лицах, сколько праздничности в нарядах, сколько экспрессии в передаче движения и настроения.
Жанровый эпизод, выхваченный из сельской жизни, перерастает в картине в событие.
«Мне хотелось, — скажет сам художник, — передать весь вихрь движения карусели, весь блеск ее балаганных украшений, стыдливость и радость деревенских девушек, которые впервые попали в город, накупили себе городских обнов, нарядились и впервые в жизни сели на деревянных коней карусели».



Александр Мурашко Эскиз к картине Карусель 1905 г.

Увы, я нашел только эскиз к картине, который хранится в киевском Национальном художественном музее.

В 1907 году Александр Мурашко вернулся в Киев. А через два года, в 1909-м, свою картину "Карусель" он представил на десятой Международной выставке в Мюнхене. Картина была отмечена Золотой медалью и непосредственно на выставке куплена для Королевской галереи Будапешта.
Имя Мурашко сделалось популярным на Западе. Редакции журнала «Искусство для всех», «Лейпцигские иллюстрированные известия», издательские фирмы в Лейпциге, Берлине и Мюнхене просили разрешения сделать цветные репродукции картины, гарантируя ей почетное место на страницах своих изданий.
Комитет Берлинской выставки пригласил Мурашко участвовать в ней, а фирма Эдуарда Шульте предложила устроить персональную выставку в Германии.
В этом же 1909 году персональные выставки Мурашко, на которых экспонировались 25 его работ, прошли в Берлине, Дюссельдорфе, Кельне.
В одном из источников я прочел, что в этот «триумфальный год» персональные выставки художника с огромнейшим успехом прошли также в Венеции, Риме и Амстердаме.

1909 год ознаменовался и переменой в личной жизни художника: он женился на дочери киевского нотариуса Маргарите Августовне Крюгер и породнился с семейством Праховых.
Родная сестра жены Анна Августовна Крюгер — художница и скульптор была замужем за сыном профессора Прахова - Николаем.



Александр Мурашко А. А. Крюгер-Прахова со своим первенцем Владимиром 1900-е гг.

Отмечу, что Мурашко много и вдохновенно писал жену, которая оказалась прекрасной моделью. Впрочем, с любовью он писал многих своих родственников.



А.А.Мурашко. Портрет Александры Ивановны Мурашко 1905 г.



Александр Мурашко Портрет Елены Праховой 1905 г.

В Германии художник получил также почетное приглашение принять участие в девятой Международной выставке в Венеции в апреле–октябре 1910 года.
Две картины «Воскресный день» («Тихая грусть») и «На террасе» были взяты на выставку и заслужили похвальные отзывы не только посетителей-знатоков, но и всей европейской критики, не всегда благосклонной к художникам из России.
Обе картины были проданы, одна — в Бухарест, другая — в Нью-Йорк.
В 1911 – 1912 Мурашко принимал участие в выставках мюнхенского «Сецессиона».



Александр Мурашко Девочка за столом 1911 г.

Европейская известность не могла не вызвать отголосков и в России. Иметь портрет, написанный Александром Мурашко, стало престижно. Вместе с заказами появился и достаток, а также возможность работать для души, писать то, что волнует.
В этот период художник с удовольствием пишет сельские картины и портреты крестьян, стараясь передать их душевную чистоту, житейскую мудрость и нелегкую долю.



Александр Мурашко Портрет старика

О творчестве

Художник работал преимущественно в портретном и бытовом жанрах.
Он умел соединить в своем творчестве газовые фонари и длинные платья дам полусвета с идиллией сельских усадеб и скорбным бытом крестьян.



Александр Мурашко Прачка 1914 г.

В них — поиск разгадки внутренней жизни человека.
Результаты этого поиска ярко переданы и в портретах его друзей-художников Репина, Нестерова, Кустодиева, Прахова, Станиславского, и в изображениях деревенских девушек, открытых в своей душевной простоте, колоритных сельских старух с мудрыми лицами, и светских дам, которых иногда художнику приходилось писать ради заработка.

Главным для Мурашко всегда были передача душевного состояния и характера позирующей модели. «Мелочи, детали — не главное, — повторял художник. — Главное — разглядеть душу».
Среди известных полотен, написанных за период 1903—1910 годов, - «Старый учитель. Портрет художника Н.И.Мурашко», «На террасе. Портрет А.И.Мурашко», «На катке», «Портрет Л.Ф.Куксиной», «Портрет В.А.Дитятиной», «Девушка в розовом. Портрет Н. Тараниной».



Александр Мурашко Старый учитель Портрет Николая Мурашко 1906 г.



Александр Мурашко Портрет Людмилы Куксиной 1910 г.

Художник Михаил Васильевич Нестеров как-то назвал свое творчество «опоэтизированным реализмом». Это определение можно дать и творчеству Мурашко.
В связи с упоминанием имени Нестерова, хочется процитировать историю, рассказанную Нестеровым в своих воспоминаниях "Давние дни".

«Наступил 1909 год. Как-то утром приезжает ко мне взволнованный художник Мурашко, заикаясь и спеша (он сильно заикался), передает мне газетную телеграмму о смерти Архипа Ивановича Куинджи. Погоревали, обсудили, как лучше почтить нам, киевлянам память почившего талантливого художника - прекрасного, великодушного человека. Решаем пока что от нашего имени послать вдове покойного телеграмму, а в день погребения, оповестив местных художников, отслужить панихиду во Владимирском соборе. Так и сделали.
Мурашко взялся отправить телеграмму и наладить все с панихидой.
На другой день утром Мурашко снова у меня. Он возбужден не менее вчерашнего. Он только что получил ответ: «Благодарю за телеграмму. Я здоров. Куинджи».
Вот тут и верь столичным корреспондентам. Конфуз конфузом, но и радость наша была велика. Не часто родятся столь одаренные и благородные люди, каким был Архип Иванович».

Кстати, Мурашко написал портрет самого Михаила Нестерова и два портрета его дочери Ольги с разницей в четыре года. На втором, малоизвестном портрете, написанном в 1904 году, восемнадцатилетняя девушка изображена во весь рост, художник тонко передал нежность и юное обаяние скромной киевской институтки.

Как отмечалось выше, еще одна тема творчества Мурашко была посвящена крестьянскому быту.
Одно из самых значительных полотен художника на материале жизни украинского села — картина «Крестьянская семья» (1914 год).



Александр Мурашко Крестьянская семья 1914 г.



Александр Мурашко Зима 1905 г.

«Як тебе не любити, Киеве мiй»

А теперь вернемся на несколько лет назад. Как человека активного и деятельного, Мурашко занимала не только творческая работа.
В 1909 он начал преподавать в Киевском художественном училище (КХУ), созданном на базе рисовальной школы дяди.
Директором училища с 1901 года стал архитектор В.Николаев. Весь свой талант, опыт и навыки, полученные в Петербурге, Париже и Мюнхене, Мурашко отдавал, чтобы преодолеть рутину и застой в ведении курса живописи. Спустя три года, в 1912-м, художник потерял надежду оживить учебный процесс и из-за консерватизма дирекции оставил училище. Как объяснял сам художник, он ушел потому, что "не хотел тратить силы на борьбу с окаменелостями".


Осенью 1913 года, в сотрудничестве со своей свояченицей Анной Крюгер-Праховой Мурашко открыл свою собственную художественную школу-студию на чердаке 12-этажного дома Гинзбурга на улице Институтской, просуществовавшую с 1913 по 1917 годы.
«Художественная студия А. Мурашко», как и школа дяди ранее, была очень известна в городе, она собирала в своих стенах талантливую молодежь. Рисунку, живописи и скульптуре в Школе одновременно обучалось до ста человек.
Юных художников привлекали талант и известность Александра Мурашко, программа, им составленная, его жизнерадостный характер и новые педагогические установки.
По своей программе она действительно была совершенно новым учебным заведением в тогдашней России. Гипсы, над которыми раньше годами корпели ученики, были почти изъяты из употребления. Уже в младших классах будущие художники начинали рисовать с натуры углем и карандашом: цветы, предметы, овощи.
В старшем отделении «переходили к рисованию способами масляной краски, фигуры человека обнаженного, а затем и одетого в разные костюмы», штудировали не только живопись, но и анатомию, историю искусств и философию, которые читали университетские профессора.
Живой интерес общественности вызывали вечера «самодеятельного» искусства.

А Мурашко в своих мечтах двигался вперед, он хотел превратить Киев в большой художественный центр и открыть в нем Академию художеств.

Мечты сбываются. От Товарищества к Академии

Первая мировая война, начавшаяся летом 1914 года, разрушила планы художника, но не уменьшила энергию и настойчивость его деятельной натуры.
В 1916 году Мурашко выступил организатором и основателем Товарищества киевских художников.
Опыт организации творческих сообществ имелся на примере «Нового общества художников» в Санкт-Петербурге, членом которого он был в начале 1900-х.
Мурашко сам разработал устав Товарищества с целью сплотить коллег-земляков и поднять уровень киевских художественных выставок до уровня столичных и европейских.
В уставе основными целями и задачами значилось: «оказывать как моральную, так и материальную временную поддержку членам товарищества».
Предусматривалось устроить клуб, Дом художников, членскую платную библиотеку и школу искусств, а как конечную цель — создание Академии художеств.
«Мне нужна украинская Академия художеств в родном городе Киеве, где столько света, столько красоты»— говорил Мурашко.

В архиве художника сохранились проекты устава будущей Академии, над которыми он работал вместе с Н. Праховым и в 1916 году, и в течение 1917.
Есть в архиве еще один документ, который гласит:
«Осенью 1917 года горячая мечта Александра Александровича исполнилась — в Киеве открылась Академия художеств, в создании которой он принял самое энергичное участие. Открытие Академии в конце ноября является настоящим праздником для Александра Александровича, и он горячо принимается за работу в Академии и всеми силами поддерживает ее и защищает от многих разнообразных нападок, которым она не раз подвергалась в это трудное и смутное время. Ученики Школы-студии Александра Александровича почти все перешли в его мастерскую, где совместно с ним работали до весны следующего года. Последние месяцы, три-четыре месяца до смерти, Александр Александрович исполнял обязанности ректора Академии».



Фотография девяти основателей Украинской Академии художеств

Итак, свершилось! Мурашко вместе с украинскими художниками и графиками, среди которых Г. Нарбут, Ф. Кричевский, М. Бойчук и А. Маневич, становится профессором Всеукраинской Академии художеств, возглавив мастерскую живописи, и первым ее ректором.
Уточню, что, как иногда бывало при Советах, факты истории искажались. На фасаде Академии искусств Украины по улице Смирнова-Ласточкина, 20 висит бронзовая мемориальная доска-барельеф девяти ее основателям. И это справедливо. А вот первыми ректорами в разных документах названы и Александр Мурашко, и Федор Кричевский, и Григорий Нарбут, и Василий Кричевский. Как объясняют историки «время было трудное, власти менялись, и в зависимости от их установок менялись и назначались ректоры». Но не думаю, что в городе, переходящем от белых к красным, «победители» меняли ректора Академии из состава его основателей.

Художник жаловался, что почти все время съедает административная работа, связанная с делами Академии. К тому же, Мурашко продолжал вести активную гражданскую деятельность, работая в Художественном совете при Народном комиссариате образования.
На творчество времени не хватало, и он все надеялся, что вот еще совсем немного - и он сможет забросить все дела и отдаться своему любимому занятию.



Александр Мурашко Дама с цветами 1918 г.

Однако этим надеждам не суждено было сбыться.

Последние дни

Это самая длинная и трагическая глава в моем повествовании.
Недавно я прочитал художественный очерк Ефрема Рябова, посвященный Мурашко (в какой-то мере именно он сподвиг меня на составление этого материала). Но понимая, что рассказ Рябова является в некотором роде художественным вымыслом (в плане диалогов и даже некоторых событий), я не смог не поместить здесь для полноты картины цитаты, в которых описываются последние дни художника. Ведь до истины происшедшего так никто и не докопался.
Но сначала сухие факты.

О самых последних днях жизни Александра Мурашко рассказал в своих воспоминаниях украинский искусствовед и художник-архитектор Григорий Лукомский.
В 1917—1919 годах они работали вместе. В двадцатые годы Лукомский уехал за границу и умер там в 1928-м. В Берлине он издал в издательстве «Грани» небольшую книжечку «Венок на могилу пяти деятелей искусства. Памяти Г.Нарбута, В.Модзалевского, А.Мурашко, П.Дорошенко и К.Шероцкого». Они все почти в одночасье ушли из жизни. Пять печальных очерков-некрологов. Самый скорбный посвящен А.А.Мурашко.

Лукомский видел Мурашко в день его смерти. «Был жаркий летний вечер. Александр Александрович при новой смене властей остался в сущности вне служебных обязанностей в Академии, — пишет Лукомский, — Антибольшевистские войска шли уже от Житомира на Киев. В ЧК был изрядный сумбур. Произошло много «ошибок» от спешки и неуверенности во власти. И вот то, что постигло бедного А.А.Мурашко, — несомненно, одна из таких ошибок...»

Вместе с женой художник возвращался из гостей в свой домик на Лукьяновке. Он не боялся ходить так поздно. У него был пропуск, выданный «Всеиздатом».
В час ночи к нему подошла компания из трех солдат и заявила, что он арестован, что может жене отдать все, что при нем есть ценного, и что его немедленно должны повести на суд. Почуяв неладное, Мурашко просил, чтобы и жена сопровождала его, но ее насильно заставили идти домой.
От себя замечу, существует версия, что люди, остановившие художника, были в форме ЧК, и что это были переодетые бандиты.

«Едва она дошла до крылечка дома, как увидела, что муж бросился бежать от них. Очевидно, за эту одну-две минуты Александр Александрович определил, что его ведут не в ЧК, а попросту в поле на расстрел без суда, ибо направление, взятое его конвоирами, было как раз в сторону выезда из города, а не на Липки. Зная отлично окрестности и предполагая, что солдаты не знают так хорошо мест этих, он решил добежать до известной ему ямы, канавы, которая образовывала под забором щель, в которую он мог бы пролезть, и, попав в сад, скрыться под покровом темноты. Но едва он влез в эту яму-канаву, как его пиджак (мне врезался в память серый костюм, в котором он был днем, за шесть-семь часов до убийства) за что-то зацепился, и он застрял под забором. Так как он спускался ногами, то голова его осталась по эту сторону, а туловище и ноги были в саду... Его настигли. Момент — и он был бы может быть спасен — но выстрел в затылок — и смерть на месте. Бесследно исчезли убийцы, ценные вещи у жены. «Случай» стоил жизни талантливейшего художника Украины»...

Это случилось 14 июня 1919 года.
А теперь версия Рябова. И хоть в основном, он не опровергает, а в большей части повторяет рассказ Лукомского, есть в описываемых событиях версия причины смерти и интересные подробности:

В один из жарких июньских вечеров к Мурашко в гости для серьезного разговора зашел Михаил Львович Бойчук, еще один прославившийся украинский художник, живописец и монументалист родом с тернопольщины.
- Рита, организуй нам с Михал Львовичем чайку,- крикнул А.Мурашко супруге.
- Не извольте беспокоиться, Маргарита Августовна,- вежливо отказался М.Бойчук, статный и красивый 37-летний мужчина. - У нас с Сашей серьезный разговор,- многозначительно намекнул Михаил Львович и перешел на мову.
Маргарита Августовна послушно удалилась в спальню. В столовой художники разговаривали на повышенных тонах, до нее долетали слова: "незалежность", "держава", "батькивщина". Как ни странно, но М.Бойчук и А.Мурашко митинговали друг перед другом недолго, через четверть часа Михайло Львович выскочил из хаты как ошпаренный.
- Саша, что у вас за споры? - недовольно крикнула Магарита Августовна мужу.
- Да, Михайло оседлал своего конька, агитирует меня за самостийность,- отозвался А.Мурашко,- чтобы я изменил свое отношение к большевикам и русским. Но ты же знаешь, Рита, я - интернационалист, а по происхождению из босяков. Как я могу не поддерживать большевиков? Я для них социально близкий.
- А почему он такой злой ушел?- спросила супруга.
- Рита, посмотри, что я нашел,- в спальню вошел бледный А.Мурашко.
- Что? - встрепенулась Маргарита.
- Три гвоздя лежали на столе. После него осталось,- руки художника тряслись. - У нас, у украинцев, три гвоздя означают смерть. Это народная примета. Три гвоздя забивают в гроб.
- Саша, положи их на место, туда, где он их оставил, - сказала Маргарита Августовна, и лицо ее покрылось красными пятнами. По национальности она была немка, в глупую символику не верила, но взволнованность мужа передалась и ей.
Через пять минут в дверь постучали. Открывать пошел А.Мурашко. Это вернулся взъерошенный и запыхавшийся М.Бойчук с парусиновой шляпой в руке.
- Я тут у вас забыл на столе пакетик,- без лишних церемоний ворвался он в дом и проследовал в столовую.
Он забрал свои гвозди и также стремительно вышел, растворившись в пыльном облаке лукьяновского переулка.
- Саша, не нравится мне все это,- запричитала Маргарита Августовна. - И месяца не прошло со дня твоего ареста. Что ты за государственный преступник?
- Времена, однако, нынче беспокойные,- мрачно изрек Александр Мурашко. - И мне совсем непонятные. Я художник или политик?

Месяц назад его арестовали на улице при проверке документов. Он шел один. Увезли, как потом выяснилось, в Дарницу. Когда ночью он не пришел ночевать, Маргарита Августовна побежала, несмотря на комендантский час, к многодетной сестре Анне Августовне Крюгер-Праховой и ее мужу - Николаю Адриановичу Прахову на Большую Житомирскую. Утром они начали совместные поиски пропавшего Сашко. Безрезультатно. В Чека ответили: "Ничего не знаем. Ждите. Может, найдется. Загулял. По нашей линии не проходил".
Через несколько дней Мурашко появился у Праховых, голодный, помятый, обросший щетиной.
- Где? Что? - накинулись близкие с распросами. - Мы уже не знаем, что и думать. Почему не дал весточку?
- Коля,- ответил Мурашко, сверкая белками на воспаленном лице,- я был в Дарнице.
- В Дарнице? - ахнули хором Николай Адрианович и сестры Аня и Рита.
- Значит, тебя все-таки арестовало Чека? - возмутился Прахов. - А я уже доложил коллегам в Академии художеств о твоей пропаже. Подбил их на написание коллективного письма в твою защиту. Собирались уже идти в ревком и губернский отдел народного образования. Что случилось с тобой? Рассказывай конкретно.

- Меня разбирала тройка,- начал Александр свой скупой на подробности рассказ. - Думаю, был донос. Но придраться им не к чему. Ты же знаешь, я из босяков. Это все ерунда. Мои объяснения их удовлетворили. Не это главное. Знаешь, кого я там случайно увидел в одной из комнат?
- Не тяни. Говори. А то начну нехорошо шутить,- занервничал Николай Адрианович.
- Я случайно увидел за столом в одной из комнат Михаила Львовича Бойчука,- изрек Мурашко.
Все ахнули:
- Не может быть...
- Но он меня не узнал,- закончил свой рассказ Мурашко.
- И слава Богу,- заключил Прахов. - Надо бы держаться подальше от политики. Деникинцы наступают на Киев.
Вскоре внезапный и ни чем не оправданный арест и странный приход М.Бойчука в гости стал забываться. Жаркий киевский июнь радовал глаз художника буйством красок.

Солнечный день увеличивался, и как-то, возвращаясь из гостей, Мурашко с женой забыли о действовавшем комендантском часе.
- Рита, мы с тобой не припозднились? - внезапно встрепенулся Мурашко. Он полез в карман за часами, щелкнул серебряной крышкой: - О, уже одиннадцатый час.
Они уже были на Лукьяновке. До дома оставались считанные минуты ходьбы. Как назло из-за угла послышался стук кованых сапог по булыжной мостовой. Патруль! Нарвались на патруль.
Стараясь сохранять спокойствие, прилично одетая пара, дама в длинном голубом платье с высокой прической и с ней под руку высокий статный шатен средних лет с усами и бородкой, как у товарища Троцкого, одетый в бежевый льняной пиджак и такие же брюки, спокойно шли навстречу двум солдатам в гимнастерках с трехлинейками на плечах и старшему патруля во френче с наганом на боку. У всех троих на левых предплечьях были красные повязки. Патруль при виде парочки остановился и ждал ее приближения у перекрестка, внимательно оценивая внешность штатских.

- Не поздно гуляем, товарищи? - осведомился старший патруля. - Удостоверения имеются?
Неприятный холодок пробежал по телу Мурашко.
- Пожалуйста,- сказал он, протянув начальнику патруля пропуск, выданный Всеиздатом после предыдущего ареста.
- О, да у вас документики не в порядке,- закачал головой патрульный. - Вам придется проследовать с нами.
- Я издалека вижу: контры,- поддакнул красногвардеец.
- Одну секундочку. Я сейчас с женой попрощаюсь,- промямлил побледневший Мурашко.
- Саша, что случилось? - запаниковала Маргарита Августовна.
- Не волнуйся, дорогая, простые формальности, проверят документы и отпустят,- пытался успокоить жену Александр Александрович. - Возьми, пожалуйста, часы и деньги.
Он передал Рите серебряные часы с цепочкой и портмоне.
- Иди, я тебя скоро догоню,- махнул он ей рукой на прощание, повернулся и пошел к поджидавшим его бойцам карательного фронта.

Маргарита Августовна проводила взглядом удалявшуюся четверку, свернула за угол и быстрым шагом направилась к дому. Через несколько секунд она услышала вдалеке топот сапог, крики и несколько выстрелов. Затем все стихло. Крюгер схватилась за сердце, застонала и упала в обморок.
"С Сашей беда, с Сашей беда",- жаркими кровяными приливами стучало сердце, посылая импульсы в мозг. Ей казалось, что она пролежала вечность на остывающей земле. Прошло всего лишь мгновение. Она очнулась. Поднялась, покачиваясь. Ничего не видела, перед глазами плыли радужные круги. Побежала, задыхаясь, к дому в переулке.
Всю ночь не спала, успокаивала себя надеждами на благоприятный исход. Утром подняла на ноги сестру и Николая Прахова. Больше рассчитывать было не на кого. Сама побежала по местным властям. Никого. Нигде. Никто ничего не знает. Не было ничего. "Но муж-то был! Вот и его картины остались..."

После обеда в дверь постучали. Маргарита Августовна побежала открывать.
На пороге стоял революционный матрос. Ноги Риты подкосились. Она опять почувствовала беду.
- Ну, что? Мужа нашла? - обыденно, как "дай семок погрызть", кивнул мореман и усмехнулся, не обращая внимания на ее округлившиеся глаза.
- Я нашел,- отрешенно в пустоту обронил хвастливую фразу матрос и повернулся как ботик на стремнине.
Рита исступленно закричала, кулаками вцепившись себе в глаза и щеки. Она побежала вслед за матросом.
Бежать пришлось недолго. Тем же ночным путем. Вот и перекресток, где они разошлись с мужем, как оказалось, навечно. Здесь вот Саша бросился бежать, плутая закоулками. Он хорошо знал местность и надеялся использовать это преимущество перед патрулем во время побега. Матрос привел ее к заброшенному оврагу, где ничком лежал Мурашко. До спасения ему не хватило везения и нескольких секунд. В последние мгновения жизни Александр Александрович Мурашко как старый опытный урка с Подола, не раз уходивший от погони, бросился под изгородь над оврагом, по-пластунски преодолевая препятствие. Удача покинула его, он зацепился льняным пиджаком за какие-то сучья. Этого мгновения хватило солдату для того, чтобы прицелиться. Социально близкая пуля настигла художника. Подбежавшие преследователи вытянули его за ноги из-под забора. Комиссар добил выстрелом из нагана в затылок.

Гроб с телом убитого художника, накрытый «червоною китайкою», как «труну кошевого» на конкурсной картине, студенты и художественная общественность Киева несли на руках от Академии до Лукьяновского кладбища на руках.

Послесловие

Вдова А.Мурашко пыталась возбудить уголовное дело, она потребовала в ЧК провести следствие, на что следователь просто отозвал ее в сторонку и прямо сказал: "Я Вам не советую хлопотать. Не хлопочите. Следы ведут в высокие сферы".
Уточню, что художник Михаил Львович Бойчук был расстрелян 13 июля 1937 г. за контрреволюционную деятельность. Вместе с ним погибла его жена и несколько националистически ориентированных художников.
Маргарита Августовна Крюгер через несколько лет после смерти мужа вышла замуж во второй раз за немца-архитектора и переехала в Симферополь. В 1930 г. ее мужа расстреляли, а сама она умерла в тюрьме в 1937.
Эти сведения, увы, документально не подтверждены, о них рассказывала дочь Мурашко.

У Александра Мурашко и Маргариты Крюгер своих детейне было, поэтому супруги решили удочерить девочку-сироту Катю. Когда убили Мурашко, Кате было всего пять лет, поэтому многие события она запомнила плохо. Она рано вышла замуж и уехала в Москву, став в замужестве Екатериной Александровной Гай.
В 1963 году она приезжала в Киев на выставку приемного отца и привезла несколько его работ, которые купил Национальный музей.
Большая часть творческого наследия художника сейчас хранится именно в Национальном художественном музее Украины (НХМУ), кроме того, работы Мурашко находятся в собраниях Днепропетровского, Харьковского и Одесского музеев, Национального музея во Львове, Башкирском государственном художественном музее и частных собраниях в Украине и за рубежом.

Закончить рассказ о художнике мне хочется стихами Снежаны Малышевой.

«Памяти убиенного художника Мурашко»

Храм Растрелли на горе,
И расстрелы во дворе.
По белёсой по стерне
Едут всадники в огне.
Там художник – наповал.
Краски, кисти растерял,
Кадмий красный растирал
По рубашке…
Киев, вот переплёт!
Восемнадцатый год.
Художник Мурашко.
А может, шашкой
Полоснул удалой
Петлюровец молодой?
А может, красноармеец?
Кто утверждать посмеет?
Что в той кутерьме,
Отсидев в тюрьме,
Испуганный лицеист
Не дырявил батист
Нижней рубашки
Художника Мурашко.
Храм искусства на горе,
В нём картины на стене.
И по ранней по поре
Экскурсанточки в окне.
Колорит рубашки
Художника Мурашко
Обсуждают.

Основой материала послужили рассказ Ефрема Рябова «Три гвоздя», воспоминания Михаила Нестерова "Давние дни", статьи журналистов Элеоноры Блажко , Владимира Рогозы и Алены Гонор , а также статьи из газеты Сегодня за 21.12.2000 г. и сайтов www.rposter.ru и
www.korners.com.ua .