поэтому трепетные лани берут и закрывают уши.

Но для начала зачин, распевка "ми-ме-ма-мо-му" перед тем как вжарить басом. 

Одна моя давнишняя знакомая из медицинской сферы, у которой муж после последнего кризиса нашей экономики потерял все, вот реально все, что такие, как он, пацаны в подобных случаях теряют - налаженный бизнес, партнерские связи, накопленные деньги жирком и что-то там еще капиталистическое много-разное (это, если не вдаваться в подробности), не потерял, правда, архиважное: свободу - раз и живой ум - два, рассказывает: А мой Иванович поднялся, опять довольно хорошо поднялся. - Рада за вас. - А почему не спрашиваешь на чем? - Еще Соломон говорил, что многие знания - многие печали, а коль тебе так чешется, то и сама расскажешь.

И рассказала. Похоже уж очень ей хотелось ("кортыло", как у нас говорят) похвастаться. А хвастовство - это та же простота, которая, как всем известно, хуже воровства. Если кратко, то ее Иванович нашел золотую жилу - генофонд украинских баб-дур в активном фертильном возрасте, которые за несколько жалких тысяч гривен готовы быть донорами яйцеклеток на регулярной основе. Жалкие тысячи - это исключительно мой субъективизм, основанный на объективизме знаний физиологии, но им, баобабам-донорам, эти худые тысячи кажутся очень даже жирными, для их бюджета, бюджета их семьи, это реально еще то подспорье.

Если перейти в тех.часть, то следует сказать такое: изымать из бабы регулярно, при ее согласии, яйцеклетки можно, но есть определенные ограничения, красные флажки гуманности - регулярность, кратность, опять же, количество. Да, количество! Потому, что баба с яйцеклеткой, созревающей физиологически за цикл (как обычно и нормально одной), просто фертильная баба, а не донор. Быть донором без стимуляции невозможно. Поясняю на пальцах: получение женщиной-донором яйцеклеток несколько жалких тысяч за раз (за менструальный цикл т.е.) возможно только тогда, когда она принимает определенные лекарственные средства, которые, опять же на пальцах поясняю, прокручивают ее три-пять, а иногда и все семь-девять женских лунных месяцев в ускоренном режиме за один.

Ну, типа того, как просила Джонни-Миронова героиня Захаровой в фильме "Человек с бульвара Капуцинов". Но в нашем случае, увы, никаких поцелуев.

Правда, порядочные клиники, к которой себя относит и клиника Ивановича, своих доноров щадят - стимулируют у них созревание половых клеток с последующим забором исключительно как клинический протокол велит, но никто не запрещает бабам-дурам иметь доход и тут и там, и у Ивановича, и у Васильевича, а то и у Петровича. Но главное - никто этим горемыкам не объясняет, что зарабатывать одновременно в нескольких клиниках, специализирующимся на "монтаже", это преступление перед своим организмом. Вот такое увы.

Но это были ягодки, а теперь цветочки. Куда девает Иванович яйцеклетки? Не поверите ведь, но отвозит в Израиль! Где они разлетаются по клиникам, специализирующимся на ЭКО, как горячие пирожки на Контрактовой ярмарке разлива 19 века. Могилянка, бурсаки, Хома Брут, "в Киеве все бабы ведьмы", помните ведь да? Еще Гоголь Николай Васильевич об этом писал. Моя продвинутая знакомица уверяет, что у них, в Израильщине, насколько все плохо с генофондом, что жуть. Все эти  близкородственные связи на протяжении не одного поколения, потому что идише мама не велит в жены брать гойку, привели к тому, что рецессивные заболевания грозят эпидемией еврейскому роду. ОтакЭ.

Иванович тут забирает, туда отвозит, а знакомица моя, жена которая ему, сопровождает его в поездках. Ой, - говорит, - у них так все занятно! Повезли нас на экскурсию, проезжаем очередную пустыню, а мне и говорят: Посмотрите налево, посмотрите направо, обратите внимание - это очень важная для еврейского народа территория, здесь было то-то и то-то, такой пришел и таких-то повел. Но мы ее пока законсервировали, никаких археологических раскопок не проводим, ждем-пождем, когда прогресс вперед шагнет, вот тогда и начнем бережно просеивать культурные слои и свою историю изучать.

Представляешь! - говорит она мне. - Представляю, да. Как говаривал наш с тобой общий знакомый ВВЛ, нам так не жить! - Ой, не жить! Точно не жить. Я недавно проводила соц. опрос в среде своих приятелей, так все до одного планируют отправить своих детей-внуков, если не жить, то, как минимум, учиться за границу. 

А вот теперь настал черед реветь басом. Громко и яростно. Позавчера забежала в страну волшебную ОЗ дежурства на июль узнать, встретила Валю, любимую фельдшерицу свою. Та увидала меня, кинулась на грудь, плачет: Папа в черной депрессии, что делать, как быть? - Что стряслось-то?-А разве ты не слышала про университетский ботсад? - Нет, не слышала, не знаю...

Папа Вали (это уточнением) - научный сотрудник университета и преподаватель биофака, за семьдесят давно ему, и лет так с пятьдесят трепетно и нежно оранжерею опекает. 

Теперь, когда новую страшную историю про старый ботсад узнала, то и вам ее лающим басом прореву.

Нашему старому ботсаду (есть еще новый) лет как и университету - немного до двухсот. Как приехал в Город править генералом-губернатором однорукий Бибиков, вскормыш одноглазого Кутузова, так и начали строить на пустыре, на околице. На том пустыре, где раньше одни коровы паслись, а при Бибикове околица стала городом - университет заложили-построили, улицы да кварталы вокруг нарезали, подле сад университетский разбили. Оранжерея, правда, в саду появилась позже, но вторую оккупацию немцев достойно, стоически пережила. Моя Валя говорит, что в той оранжерее до сегодняшнего дня сохранилась пальма, на стволе которой некий фашист Клаус оставил по себе след - имя, а рядом с ним свастику. Пальма та с таким вот бесхитростным, жлобским граффити "Тут был Коля" сохранилась благодаря некой то ли Марии Ивановне, то ли Марии Петровне, которая саночками по заснеженному Киеву, изрытому воронками от бомб и перечеркнутому патрулями гитлеровской армии, возила на себе дрова изо дня в день без выходных и праздников, свою семью теплом обкрадывала, где-то еще добывала, но все ради цели, главной, идейной - оранжерею для потомков сохранить.

Сохранила. И после нее хранили-берегли. А нынче пришли настоящие бляди. Тот Клаус был гадом, но эти гады из гадов, рафинированные ваньки родства не помнящие. Тот всего лишь царапал на пальмах, а эти решили пальмы на хрен убрать. Ну, а чО такое, да?! Им же здесь детей не растить, не учить и потомков за собой не оставлять. Только о том и мечтают, что как только Город, а потом страну разграбят, так тут же и свалят.

Валя слезами вместе с отцом плачет, теперь с ними заодно роняю слезу и я, но при этом моя длань рефлекторно сжимается в кулак, в тот кулак который редко, но метко, бьет в дюндель. Микаэла, барышня невинная,  в розовеньком платье - это точно нынче не про меня.

Но пока эти гады сучные территорию делят, научные сотрудники - не дураки, они ходят и на карандаш каждое деревцо, каждый куст сада берут, переписывают. 

А теперь, настоящие киевляне и неравнодушные, ахтунг! Нынче на повестке дня у варваров такое: вопрос о целесообразности ботсада в центре города. Ну, типа на фига ботсад, когда напротив незаконно построенного "Хилтона" можно  возвести еще один такой, а рядом понтовый ЖК, и назвать его, к примеру, "Латинский квартал" или "Владимирский", ну а что такое, собор-то одноименный через дорогу.