На белый свет вечером к Зиме забрел одинокий путник Туман, слово за слово, тепло обнял, приласкал, она и расплакалась. Так всю ночь и прорыдала у него на плече о своей бабьей доле, глухом небе, серых днях, бескрайних бесплодных полях, пустой дороге, чужих городах, холодной постели, бестелесных снах, потерянных разноцветных леденцах с рождественской ярмарки.  

К утру снег сошел на воду, почти ничего не осталось, ни отчаянья, ни страдания, только оголенные нервы деревьев, да вот пушка еще

в поношенной временем, облезлой шапке. Все пустое, проходящее, сквозное, шелуха да фантики... очень многим так кажется.

Я скажу это начерно, шопотом
Потому что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра.

И под временным небом чистилища
Забываем мы часто о том,
Что счастливое небохранилище -
Раздвижной и прижизненный дом.

(1937, Осип Мандельштам)