История  одной  поговорки

  Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали —

крылатое выражение из комедии в стихах «Горе от ума» (слова Чацкого, действие 2, явление 5) Александра Сергеевича Грибоедова. Цитата в разных вариантах написания используется для передачи шутливо-иронической характеристики общественного подъема.  

 
 Слова Чацкого завершали монолог, обличающий общество.  

Теперь гром сабель, шпор, султан,
И камер-юнкерский кафтан
Узорчатый — красавицам прельщенье,
Не то ли ж было искушенье,
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали!
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали.

Для франкоговорящего дворянства источник фразы был понятен.

Из женских головных уборов на страницах классической литературы чаще всего встречается ЧЕПЕЦ, или ЧЕПЧИК.

Барыни и жены чиновников носили его и дома, и в гостях, принимая гостей, а также на улице. «…Кричали женщины: ура! /И в воздух чепчики бросали!» — известная фраза у Грибоедова. Показываться посторонним людям без головного убора замужней женщине считалось неприличным. Чепцы носили иногда и молодые девушки, но для замужних дворянок он был совершенно обязателен.

«Мы же  все безмятежно используем в речи грибоедовское «кричали женщины „Ура!“ и в воздух чепчики бросали» и даже не задумываемся — какие чепчики?  Грибоедов и его потенциальные читатели прекрасно знали французскую идиому «она забросила свой чепец за мельницу», то есть пустилась во все тяжкие,  мы же  используем, не понимая, откуда взялось…»

«Трудности  перевода»

"И в воздух чепчики бросали"  является аллюзией к французской идиоме «jeter son bonnet par-dessus les moulins», которая буквально означает «бросать свой чепчик за мельницы»,   и используется для обозначения женщин, пустившихся во все тяжкие, простоволосых женщин, пренебрегающих общественным мнением^..

«Чацкий, таким образом, говорит не только о патриотическом ликовании московских женщин, но и о нарушении ими приличий, которое могло выражаться, например, в вешании офицерам на шею»

В том же ключе использовал слова Чацкого и  Пушкин  в повести «Метель»  

Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на бранном воздухе, обвешанные крестами. Солдаты весело разговаривали между собою, вмешивая поминутно в речь немецкие и французские слова. Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове отечество! Как сладки были слезы свидания! С каким единодушием мы соединяли чувства народной гордости и любви к государю! А для него, какая была минута!

Женщины, русские женщины были тогда бесподобны. Обыкновенная холодность их исчезла. Восторг их был истинно упоителен, когда, встречая победителей, кричали они: ура!

И в воздух чепчики бросали.

Кто из тогдашних офицеров не сознается, что русской женщине обязан он был лучшей, драгоценнейшей наградою?... 

Апухтин в повести в стихах «Архив графини Д**» использовал буквальный русский перевод французской пословицы:

 "Конечно, если взглянуть на все это беспристрастно, нельзя сказать, чтобы партия для Наденьки вышла очень блестящая. Имя он несет хотя и старое дворянское, но совсем незнатное, родства тоже никакого нет. С его матерью я была знакома в молодости, она и тогда уже начинала пошаливать; но когда она бросила свой чепец через мельницу, я перестала её видеть. Теперь она женщина благочестивая и почтенная, преосвященный Никодим знает её хорошо."

В наше время, с потерей роли французского языка как языка элиты, истинное значение грибоедовской фразы потерялось  для   обычного читателя.