"Мы освободили колонии, но никак не хотим и не можем освободить сами себя ― и не пытаемся освободиться".

Дмитрий Глуховский: Кому нужна эта свобода?

"Каждый раз, когда я критикую власть в статьях или хотя бы просто публично называю вещи своими именами, я знаю, что мои родители будут звонить мне и просить вести себя потише. Тем более — два моих еще живых деда. Они будут говорить мне, что я не понимаю, как опасно говорить правду в нынешние времена, будут просить не высовываться. Хотя я не занимаюсь политической деятельностью, и в сущности я даже не оппозиционер.

.................................................................................................................

Засахаренный официальной пропагандой и пенсионерской ностальгией образ СССР превращен в пример справедливо устроенного государства. А имперский реванш России, все ее воображаемое нынешнее вставание с колен вызывает отклик в сердцах людей, потому что им кажется, что так вершится справедливость историческая. Россия возвращает себе то, что причитается ей по праву, отыгрывается за годы унижений, и именно поэтому самые скандальные ее действия на международной арене пользуются поддержкой большинства.

Мы вышли из Египта двадцать пять лет назад; мы сделали круг по пустыне, по нефтеносным пескам, мы затосковали по фараонову плену, смутились просторами, заскучали по возведению бессмысленных пирамид, и вот мы добровольно возвращаемся в Египет. Те, кто родились в пустыне, впитали любовь к Египту с материнским молоком: можно понять, когда на Сталина мастурбируют ветераны спецслужб, но когда он становится Че Геварой тринадцатилетних? А ведь среди наших подростков — масса сталинистов.

Люди, может быть, скучают по единой для всех цели? По ульевой структуре советской жизни? По бездумности и безответственности, которой Союз награждал их за отказ от свободы. Они хотят быть не гражданами, а детьми, им хочется, чтобы государство-родитель брало на себя все их заботы и избавляло их от мыслей о сложности бытия. Свобода ведь означает ответственность за свою жизнь, за судьбу своих родных. И мы по-прежнему боимся ответственности. За двадцать пять лет мы так и не смогли повзрослеть.

Может, просто азиатчина с ее коллективизмом в нас сильней индивидуализма западной цивилизации? Может, слияние с коллективом слаще для русского человека, чем свобода — как независимость от других? Наверное, на одной стороне нашей медали написано «свобода», а на другой ― «одиночество».

Или мы европейцы все же, или из нас вытравили свободолюбие?"

Полный текст здесь:https://snob.ru/selected/entry/114782