«Сам себе создатель», — кажется, наивернейшая характеристика Валерию ЛЕОНТЬЕВУ.
— «Каждый выбирает по себе»... Когда вы начинали, был ли перед вами какой то образчик, к которому, как к путеводной звезде, вы стремились?
— Так случилось, что я обошелся без кумиров, чьи фотографии я поставил бы в уголок и тихонько на них молился. Я слушал очень разную музыку и перенимал не какие-то индивидуальные черты, а эстетику жанра в целом. В основном собирал информацию, которая шла из-за кордона, потому что стоит ли лишний раз говорить, что наша поп-музыка — явление, которое возникло гораздо позже, чем вообще поп-музыка в мире. И, закладывая какие-то приемы, саму эстетику, перерабатывая эту информацию, я создавал свой собственный образ. В плане же общего образования, общей культуры в нашем жанре, к сожалению, каждый является сам себе режиссером, создателем себя и своим собственным учителем.
— В последнее время вы напрочь отказались от песен на так называемую «социальную» тему и, кроме того, сами выступили автором...
— Должен сказать, что если в годы застоя, когда существовала масса закрытых тем, я как раз лез во все это, то во времена, когда сняты все запреты, я от этого отказался. Потому что не существует, наверное, группы и певца, которые бы не ругали очереди, нет уже клипов, в которых как-нибудь не мелькнул бы кадр со сталинскими сапогами, трубкой или кителем, хрущевской лысиной или брежневскими бровями, это было поначалу смело и интересно. Сегодня это уже набило оскомину.
Сегодня на нас обрушивается так много тревожной и противоречивой информации, что мне хочется спроецировать человека, чтобы он заглянул внутрь себя — что хорошее в его душе может воспрянуть? Мне хочется, чтобы человек, выходя с моего концерта, стал чуточку добрее к своему соседу, родственнику, просто незнакомому человеку! Что же касается моего сочинительства, то это была просто «производственная необходимость», поскольку я никогда не сажусь специально на репетиционный период: все вещи, как правило, делаются в дороге. На маршруте очень трудно работать с авторами, которые в основном сидят дома. И по телефону трудно сочинять. Однако этот опыт свой я считаю неудачным, каждый должен заниматься своим делом.
— Вы работаете от Ворошиловградской филармонии, а живете в Москве. Парадокс?
— Да, я работаю от Ворошиловградской филармонии. В Москве живу недавно, очень долго, нудно и трудно менял квартиру. Студии записи, телевидение, центральная пресса — все сосредоточено здесь. Даже живя в Ворошиловграде, появлявшиеся два-три свободных дня я проводил не дома, потому что надо было то записываться, то сниматься, то решать какие-то вопросы в Госконцерте, — все делается в Москве. И поэтому жить там — удобнее.
— Сегодня остро стоят вопросы возрождения национальных культур. Валерий, какое бы место вы могли назвать своей родиной?
— У меня нет такого, потому что человек привязывается душой к какому-то географическому месту в детстве, а мне же приходилось жить год — в одном, полгода — в другом. В общем-то все мои детские годы на Севере слились в одно мелькающее размытое воспоминание. Корни у меня русские. Я знаю, что моя родина где-то здесь, вокруг. Потому что даже там, где я родился, в Коми АССР, я прожил двадцать дней. У меня нет привязанности... Есть города, в которых я люблю бывать: Киев, Ленинград. И — Крым. А родного места нет. Кроме того, поп-музыка, рок-культура — это не национальные явления, это — интернациональная культура.
— Последнее время возникает множество песенных театров — А. Пугачевой, А. Розенбаума, С. Намина, частная школа И. Понаровской. У вас не появилось желания создать свой театр и взять под опеку молодых?
— Я достаточно много работаю с молодыми авторами, имена которых никому не известны или известны мало. И беру в свои программы малоизвестные группы, чтобы дать им показаться перед публикой. А строить свой собственный дом-театр, разводить бухгалтерию... Честно говоря, у меня нет такого желания, оно лишает человека творческого потенциала. Вот Пугачевой уже просто не до песен — она тащит на себе огромный воз, называемый театром песни. Я свободен от этого — и слава богу.
— Кстати, Пугачева как-то на вопрос, волнуется ли она все же перед концертом, ответила журналисту примерно следующее: «Милый мой, я уже столько раз выступала, что какие волнения?»
— Конечно, я не могу сказать, что я каждый концерт трясусь — ах, дайте мне валерианки! Этого не должно быть. Должен быть хороший, здоровый нервный подъем. И главная задача перед концертом — сделать себе хорошее настроение и выйти таким на сцену.
— Как вы относитесь к пародиям на себя?
— Пародии, как и любой другой жанр, преподносят нам и талантливых артистов, и не очень. Пародии Пескова в «Песне-89» удачны, они сделаны с хорошим отношением к артисту, которого он пародирует. В пародии ведь главное — преподнести лучшие черты исполнителя, преподнести артиста публике таким, каким она его любит, а не наоборот — неприятное что-то вынести на публику под увеличительным стеклом. Так что хорошая пародия — хорошая реклама. Считайте, что я дважды выступил в «Песне».
|
|
|
|
