Ещё в 90-е годы некоторые футурологи предсказывали, что революционные изменения в мироустройстве произойдут в тот момент, когда Россия начнёт собирать земли «евразийского хартленда». Конечно, представить себе тогда танки, отправленные националистическим киевским правительством на усмирение русскоязычного Востока Украины, было невозможно. «Это же не арабский мир, и даже не Балканы», — говорили политологи. Да, в стране, парадоксальным образом отколовшейся от «российской империи», существуют этнические (а точнее, исторические) противоречия, но их вполне можно разрешить цивилизованным путём.

Можно, да только это невыгодно западным странам, которые сразу после развала СССР начали готовиться к войне за советское наследство, выращивая на Украине националистическую гидру. И вот теперь каратели из «Правого сектора», провозгласившие себя наследниками Степана Бандеры, готовятся штурмовать город с символическим названием Славянск. В подавлении мятежа в пророссийских регионах участвуют и наёмники из американской частной компании Грейстоун. Однако Восток Украины вряд ли покорится киевским властям. Ведь после присоединения Крыма к России люди здесь осознали, что за них есть кому заступиться и, по крайней мере, на постсоветском пространстве Москва не намерена больше считаться с Вашингтоном. Если Восток выстоит, как это удалось сделать в Сирии Башару Асаду, Америка вынуждена будет распрощаться с монополией на власть и статусом мирового гегемона. Мы станем свидетелями крушения Pax Americana и формирования многополярного мира, в котором политической волей обладает не один, а несколько субъектов.

К «концерту великих держав»?

Ни 11 сентября, ни вторжение американцев в Ирак, ни революционное брожение «арабской весны» не стали тем водоразделом, который знаменовал бы переход к принципиально новому миропорядку. Теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне, с одной стороны, продемонстрировали уязвимость Соединённых Штатов, но с другой — дали предлог для расширения и укрепления Pax Americana. Иракская эпопея поставила под сомнение эффективность международных институтов, на которых была основана ялтинско-потсдамская система, и, казалось, создала предпосылки для формирования новых «имперских» принципов мироустройства.

«Арабская весна», по сути, означала провал популярной в Вашингтоне концепции «управляемого хаоса». Хаосом на Ближнем Востоке «управлять» не получилось. И американцы всё чаще стали апеллировать к опыту XIX века, когда Великобритания, не справившись с ролью мирового жандарма, начала перекладывать часть ответственности за управление миром на крупные региональные державы. Барак Обама молил о том, чтобы другие игроки разделили с Америкой непосильное бремя, «возложенное на неё историей». И путинский проект евразийской интеграции во многом стал ответом на эти мольбы. Ведь, по идее, собирание земель вокруг России вполне вписывалось в концепцию формирования региональных блоков, обеспечивающих стабильность мироустройства. Концепцию, которая стала своеобразной реинкарнацией популярной в XIX веке идеи «концерта великих держав». Причём к реализации евразийского проекта Путин подошёл с присущим ему прагматизмом; Москву невозможно было упрекнуть в реваншистских настроениях, что бы ни говорили западные политологи-русофобы.

И вот в начале 2014 года происходит переворот в Киеве. Переворот, за которым, очевидно, стоят американцы. И который вынуждает Москву, не желавшую до этого революционных изменений в миропорядке, идти ва-банк, оказывая решительную поддержку юго-восточным провинциям Украины и, фактически, не оставляя пространства для компромисса с Европой и США.

Киевский Майдан, похоже, станет той точкой бифуркации, пройдя которую, история преодолеет, наконец, стереотипные схемы периода «холодной войны» и последовавшей за ним эпохи одностороннего доминирования США.

Геополитические планы США: Россия без Украины

Пока, правда, украинский кризис стал торжеством догматичных сторонников Pax Americana, которые критиковали Обаму за прагматичную революцию во внешней политике. Они до сих пор воспринимают мир как арену для геополитических игр и стремятся возродить стратегические планы, разработанные в Вашингтоне после окончания холодной войны. «Если бы США сумели укрепиться на Украине, Россия осталась бы беззащитной, — писал в начале нулевых Джордж Фридман, создатель частной разведывательно-аналитической компании Stratfor (которую в Америке называют ещё «теневым ЦРУ»). — Вся юго-западная российская граница от Белоруссии была бы открыта. Более того, расстояние от восточных границ Украины до Казахстана составляет менее 400 миль, и эту горловину, по которой идут материальные и людские потоки на юг РФ, контролировало бы НАТО, что потенциально могло бы привести к отрыву южных регионов от России и её дальнейшей фрагментации».

Одна из ключевых задач, которую ставили перед собой американские военные стратеги на постсоветском пространстве, — это свести к минимуму оперативные возможности российского флота в Чёрном море и превратить Крым (в первую очередь, Севастополь) в зону своего влияния. Именно поэтому решение о присоединении полуострова к России вызвало такую бурю в консервативных мозговых трестах США.

Создаётся впечатление, что вновь пришло время имперских фанатиков вроде бывшего главы Пентагона Дональда Рамсфельда, который заявил недавно, что администрация Обамы сдала позиции везде, где только можно: в Афганистане, Сирии, Иране, а теперь и на постсоветском пространстве. «Тренированная обезьяна справилась бы лучше», — резюмировал он.

Ограниченные возможности и пустые угрозы

Желая доказать, что он не хуже «тренированной обезьяны», президент США явно перегибает палку, пытаясь взять Россию на испуг. В результате риторика демократической администрации далеко выходит за рамки того, что она в действительности может предпринять. Парализующие санкции, о которых постоянно распинается Обама, введены не будут. Американские наёмники, как бы угрожающе они ни выглядели, вряд ли заставят отступить поднявшийся против «революционного» правительства Восток Украины. «К сожалению, президент США повторяет ту же ошибку, что он совершил в Сирии полгода назад, — пишет президент Eurasia group Ян Бреммер. — Тогда он не выполнил своей угрозы, заставив мир усомниться в мощи Соединённых Штатов. Сейчас он рискует утратить доверие большинства ведущих игроков. Ведь, в отличие от Москвы, для Вашингтона Украина никакой роли не играет, и сражаться за неё американцы не будут. А значит, следует признать ключевые интересы России, ограниченные возможности Америки и навсегда положить конец пустым угрозам».

«Санкции на деле затронут Запад в той же степени, что и Восток», — заявил недавно патриарх немецкой политики Гельмут Шмидт, занимавший пост канцлера ФРГ с 1974 по 1982 год. И неслучайно пару недель назад Путин принимал в Ново-Огарёво главу немецкого концерна «Сименс» Джо Казера (только в прошлом году российские контракты принесли его компании несколько миллиардов евро).

И хотя американцы грозятся «осуществлять экспорт сланцевого газа в объёмах, которые превышают потребление в странах Европы», верится в это с трудом. Давайте просто представим себе, сколько потребуется лет, чтобы построить газосжижающие заводы в США, танкеры для транспортировки сжиженного газа и порты для его отгрузки? К тому же, если цена за российский газ находится на уровне 380 долларов за 1000 кубометров, цена на американский будет близка к отметке в 500 долларов. Не стоит рассчитывать и на страны Персидского залива, которые, по словам некоторых европейских аналитиков, сумеют возместить потери от российского газа. У них есть обязательства по действующим контрактам, и поменять в одночасье географию поставок невозможно.

Понимая, что прервав отношения с Россией, они никогда не выберутся из кризиса, европейские страны лихорадочно пытаются сохранить лицо и разрабатывают смехотворные пакеты санкций, которые в западных СМИ уже окрестили «булавочным уколом». Не менее жалкими выглядят и санкции, введённые Америкой. И неудивительно, что Москва, вопреки дипломатическим традициям, не стала отвечать на выпады Запада симметричными санкциями.

***
Очевидно, что Россия не намерена идти на попятный. Не стоит ждать компромиссов в традиционном западном понимании этого слова, когда региональная держава соглашается с условиями, навязываемыми так называемым «международным сообществом» (эвфемизм, под которым давно уже скрываются ведущие страны Запада). Украина всегда рассматривалась как важнейший плацдарм, от которого зависит и расстановка сил в Европе, и физическая безопасность России. И потому Москва будет поддерживать антимайдановцев в юго-восточных регионах страны, невзирая ни на какие издержки.

Кроме того, не стоит забывать, что за последние 20 лет Россия субсидировала Украину примерно на 200–300 миллиардов долларов, поставляя ей природный газ по льготным ценам. А в конце прошлого года, когда украинская экономика оказалась на грани краха, ситуацию спасла только помощь РФ. И это готова признать даже директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард. Ни Америка, ни Европа не собираются так печься об украинских «союзниках». Их судьба волнует Запад лишь в связи с противостоянием с Россией, приятно щекочущим нервы местным политикам, изголодавшимся по драматическим коллизиям холодной войны.

Надо отметить при этом, что российская правящая элита к глобальному конфликту с Америкой не стремится. Она лишь рассчитывает сформулировать собственную доктрину Монро, очертить контур тех земель, которые считает для себя жизненно важными. Но сворачивать сотрудничество с США Россия не спешит. Подход здесь предельно прагматичен: если интересы двух стран совпадают (например, когда речь идёт об освоении арктического шельфа или сокращении ядерных вооружений), Москва готова сотрудничать с Вашингтоном, если же возникают противоречия, она действует по своему усмотрению: жёстко и бескомпромиссно.

Автор Александр Терентьев-мл.
источник