Ее знала, любила, восхищалась ею буквально вся страна. Когда Любовь Орлова шла в Москве по улице Горького, то встречные замедляли шаг, совершенно незнакомые мужчины снимали перед ней шляпы, и даже на самых суровых лицах появлялось выражение радости и счастья.
Сталин очень любил Орлову и благоволил ей, и комедии ее мужа-режиссера Григория Александрова ему очень нравились. При встрече он долго жал руку и искренне удивлялся — какая маленькая женщина, какая худенькая. Выспрашивал сочувственно: «Он что, вас не кормит? — и, не дождавшись ответа, веселым шепотом обещал: — А мы его расстреляем...»
Всю жизнь в анкетах в графе «происхождение» Любовь Орлова писала: «Из служащих». Ее биографы дружно отмечали, что актриса родом «из простой интеллигентной семьи». Никто и не подозревал, что советская кинозвезда, так убедительно оживившая лозунг «кто был ничем, тот станет всем!», происходила из самого настоящего дворянского рода, что эта «пастушка» и «домработница» по линии отца – из тех самых Орловых, чьи имена вписаны в историю российского государства, а по материнской состоит в родстве с семьей Льва Толстого. ..
Тургенева по праву можно было бы назвать «самой большой головой русской литературы». Во всяком случае, как установили анатомы, его мозг — 2000 грамм — превышает по весу мозг других знаменитых людей. Быть может именно поэтому, как выразился Боткин, «на такую большую голову у творца просто не хватило материала»: кость на темени у писателя была столь тонка, что через нее, по словам Тургенева, можно было прощупать мозг...
В молодости Иван Сергеевич Тургенев был весьма легкомысленной личностью, если не сказать больше. Мог, например, наприглашать к себе на обед кучу гостей, а потом «случайно» об этом забыть. На следующий день гости, разумеется, высказывали свое крайнее недовольство нерадивому хозяину. Тургенев начинал заламывать себе руки и отчаянно извиняться, ссылаясь на разные причины. Затем тотчас же приглашал к себе на обед, обещая при этом искупить вину неслыханным пиром. Гости смягчались, но когда в назначенный день и час они вновь съезжались к Тургеневу, хозяина... опять не оказывалось дома! Далее все повторялось: горячие извинения и новые приглашения на обед...