Цитата сообщения Arin_Levindor Дайте мне мантилью, дайте мне гитару, дайте Инезилью, кастаньетов пару...

Мантилья (исп. mantilla) — длинная накидка на голову и плечи у народов Пиренейского полуострова и Латинской Америки.
Предположительно, ведет свою историю со времен арабского завоевания Испании и является потомком чадры.
Издревле мантилья считалась простонародным убором и была распространена среди низших классов. Только в XVIII веке она вошла в моду и проникла в обиход аристократии, чтобы со временем превратиться в символ традиционализма и атрибут Испании «зевающей», то есть реакционной. В качестве элемента женского гардероба мантилья громко заявила о себе в XIX веке: просторный фасон позволял дамам носить ее поверх кринолина. Популярностью пользовались два варианта: из дорогостоящего меха, в дополнении к вечернему наряду, или пелеринка – доходящая до талии круглая накидка, надевавшаяся на пальто.Украшенные мантильями герцогиня Альба или королева Мария-Луиса на портретах Гойи – это приблизительно как наши великие княжны, наряженные в русские народные костюмы. При королеве Изабелле ношение мантильи стало обычным и повсеместным, но ближе к концу XIX века она постепенно стала устаревать и замещаться завезенными из Европы шляпками. Но ей еще предстояло стать главной героиней исторического события, которое вошло в анналы как «заговор мантилий». В «Национальных эпизодах» Бенито Переса Гальдоса подробно описывается демарш националистически настроенных дам высшего света, которые в начале 1870-х вышли на что-то вроде демонстрации, демонстративно напялив мантильи в пику королевской чете иноземцев, итальянцам Амадею I и его жене Марии-Виктории.

Mary Cassatt. Spanish Dancer Wearing a Lace Mantilla.Рядом картина-автор мне неизвестен.Дальше- Two Elegant Ladies Holding Fans-Pedro Antonio


Выполненная из тюля или кружев типа блонд или шантильи, мантилья часто закрепляется на высоком гребне, желательно черепаховом. Считается, что ношение гребня «набекрень» вульгарно и кафешантанно. Согласно правилам этикета, приличные женщины втыкают гребень в прическу вертикально, а не сбоку. Затем следует принять правильную позу: головка наклонена влево, мантилья покрывает правое плечо, или наоборот, головка слегка вправо, мантилья влево. Внимание: мантилья ни в коем случае не должна быть длиннее юбки, гребень должен быть полностью закрыт тканью.
Ношение мантильи подчиняется определенным правилам. Утверждают, что в старину белые мантильи носили незамужние девушки, а черные замужние женщины. В наше время белой мантильей можно щегольнуть на корриде или на праздненствах в честь святого покровителя города (бывшей ярмарке), а черную приберечь для торжественных церемоний: приемов, свадеб, похорон (в этом последнем случае – без гребня).


Francisco de Goya
Young Lady Wearing a Mantilla and Basquina



Вот она стоит в естественной и вместе с тем величественной позе, маха и королева. Нос, похожий на клюв хищной птицы, глаза смотрят умным алчным взглядом, подбородок упрямый, губы над бриллиантовыми зубами крепко сжаты. На покрытом румянами лице лежит печать опыта, алчности и жестокости. Мантилья, ниспадающая с парика, перекрещена на груди, шея в глубоком вырезе платья манит свежестью, руки мясистые, но красивой формы, левая, вся в кольцах, лениво опущена, правая маняще и выжидательно держит у груди крошечный веер. "Гойя, или Тяжкий путь познания".Фейхтвангер

Francisco de Goya
Senora Sabasa Garcia


Он стал возражать горячо и убежденно. Маркиза была красива, несмотря на
свои пятьдесят пять лет; ее окружал ореол недавно еще-бурной жизни. Гойя
смотрел на ее приветливое, многоопытное, примирившееся с судьбой лицо,
смотрел на скромное дорогое темное платье, на тонкую белую мантилью,
из-под которой выглядывала роза. Именно такой видел он в своих юношеских
грезах знатную даму. Он радовался, что будет писать ее портрет."Гойя, или Тяжкий путь познания.Фейхтвангер


В Испании существовала одна группа людей, дамы которой особенно уважали мантилью. Эта группа называлась махо

Франциско Гойя


Костюм махо включал три главных элемента: короткий пиджак (который позже французами будет назван «фигаро»), короткий жилет красочной расцветки, плотно облегающие декорированные штаны до колен, чулки, с кушаком, перехватывающим талию, а также сетку для волос. Обувь — низко вырезанные чулки с пряжками. За широким поясом спрятан нож — наваха (navaja).

Женский вариант, костюм махи, использовал те же элементы. Пиджак с широкими лацканами был притален, корсет не надевался. Носилось это с традиционными до сих пор компонентами испанского национального костюма — юбкой и мантильей. Воротник мог быть стоячим высоким. Как правило, махи засовывали под подвязку короткий кинжал, надежно прикрытый пышной юбкой.

Махо (majo, муж.), маха (maja, жен.) — испанские щёголи из простонародья в 18-19 вв.

Женщины в мантильях на потретах Франциско Гойя


Majos и их подружки majas — представители низших склассов общества. Это — выходцы из обедневших провинциалов, жители мадридских трущоб.
Щегольски одетые majos были настоящими бандитами, которые свысока смотрели не только на своих соседей, но и всем своим видом и манерой поведения подчеркивали свое глубочайшее презрение к мадридскому обществу в целом. Обычной была картина — выделяясь своей манерой одеваться, надменный махо с важным видом шагает посреди улицы, закутавшись в длинный плащ и вызывающе попыхивая большой черной сигарой.
Их женщины, махи, также выделялись из толпы своей манерой поведения и чувством собственного достоинства. Маха, популярная фигура, образ которой сложился в Андалузии со временем стала восприниматься как квинтэссенция испанки. В ней сочетается романтизм, живописность, а также сильный националистический компонент, благодаря которому данный стиль одежды находил адептов во всех слоях общества.
Отношения между majos и majas согласно ритуалу были бурные. Считалось, что она хочет женить его, а он — не дать ей уйти, при этом не поддаваясь на ее уговоры. Их встречи всегда сопровождались бурными ссорами, часто рассчитанными на публику и иногда заканчивавшимися физической расправой (и те и другие носили ножи).
Сценки из их неистово-эмоциональной жизни стали ставиться в антрактах между актами серьезных пьес, и они пользовались большим успехом у публики (Рамон де ла Крус).

Женщины в мантильях на потретах Франциско Гойя


Выставляемая напоказ аморальность жизни махос, их песни и танцы (с тамбуринами, кастаньетами и гитарами) были чрезвычайно притягательными для высшего общества. Часто аристократы избирали из их среды себе любовниц и любовников. К 1770-м гг. «махаизм» превратился в повальное увлечение в высших кругах.
Существовал еще один аспект: в этот период истории Испании, характерный засильем офрансеадо («офранцуженных», сторонников правящей династии — Испанских Бурбонов, просто галломанов, а затем и Бонапарта), махо своим костюмом и поведением подчеркивали, помимо всего прочего, и национальную самоидентичность. Название этого идеологического феномена сопротивления Просвещению (которое, несмотря на все свои достоинства, пришло все-таки из Франции) — «махизм», «махаизм» (majismo).
Его можно проследить в сохранившихся портретах аристократии: благородные сеньоры с удовольствием использовали элементы национального костюма в своем гардеробе, и эта тенденция в эпоху, когда в остальной Европе царил ампир, имела достаточно массовый характер. Мода достигла даже королевского двора.
(взято из Википедии)

http://www.spanishpassion.com/mantilla/mantilla_ha_i.html



У балкона. Испанки Леонора и Ампара. 1888-1889.Коровин Константин Алексеевич
Картина "У балкона. Испанки Леонора и Ампара" - одна из лучших в творческом наследии Коровина. Удивительно гармоничная в своем неброском колористическом решении, естественная в композиционном построении, она не раз присутствовала на российских и международных выставках. Именно ею Коровин дебютировал как экспонент на XVII выставке Товарищества передвижных художественных выставок в Петербурге; одна из золотых медалей на Всемирной Парижской выставке 1900 года была получена именно за это небольшое произведение. И недаром эту картину у художника приобрел Савва Мамонтов.
Из воспоминаний К.Коровина
Я спросил швейцара гостиницы, не может ли он мне найти модель - испанку. Через час он привел мне в комнату двух молодых девушек. Одна, Ампара - была в черной длинной мантилье с капюшоном; наряд другой - Леоноры - не такой жгучей брюнетки, был победнее: узкий корсаж и широкая черная юбка (Коровин напишет ее в картине в белой юбке). Войдя ко мне, они встали у окна моей комнаты и, застыдившись, глядели как-то вбок. Я попросил их остаться стоять в тех же позах. Достал краски и начал писать.
Когда я стал писать их ноги, Леонора покраснела: у ней были худые, в заплатах башмаки.
Окончив сеанс, я хотел дать девушкам денег. Они обе вспыхнули и отказались. Мы вместе вышли на улицу - девушки взяли меня под руки.
Прохожие продолжали смотреть на меня. Оказалось: моя шляпа из России, с широкими полями, походила на головной убор матадора.
Мы отправились с Ампарой и Леонорой на базар. У лавки, где в окне была выставлена обувь, я предложил Ампаре и Леоноре зайти. Полная женщина, хозяйка магазина, достала с окна женские ботинки, с высокими каблуками, щеголеватые. Леонора стала примерять башмаки и сказала:
- Узки.
Выбрали другие. Девушки сказали хозяйке, что я - русский. Полная женщина в удивлении хлопнула себя по коленям и, раскрыв рот, смотрела на меня. Потом побежала внутрь магазина и, вернувшись, подала мне завернутый в бумагу кусок пирога с вареньем - в подарок. "Как у нас", - подумал я.
Мои натурщицы, желая меня развлечь, повели меня на торговую площадь, где стояли балаганы - такие же, как у нас в России под Новинском ...
Мы вернулись в гостиницу. За обедом девушки не пили вина...
...Утром меня разбудили Ампара и Леонора. Они вошли не смущаясь, что я еще в постели. "Как все просто", - подумал я.
...Я весь день писал Ампару и Леонору. К обеду в гостиницу пришли Запатэр, Леонард (художники, с которыми познакомился Коровин) и еще шесть человек незнакомых. Все приветствовали меня, а выпив, уговаривали остаться жить у них в Валенсии. Снова вспоминалась Россия.
После обеда, за которым было весело, Ампара и Леонора тоже пели и танцевали...
Окончив картину и наброски для декораций, я собирался уезжать. Предложил деньги Ампаре и Леоноре. Они обе покраснели и не взяли денег. Тогда я снова пошел на базар и купил им большие шелковые китайские платки в узорах, с длинной бахромой. Они с восторгом надели их на себя, смотрелись в зеркало, ловко себя закрывали и танцевали, стуча каблуками.(с)
http://www.picture.art-catalog.ru/article.php?id_article=336


John Hamilton Mortimer.Portrait of a Lady with a Mantilla.


GEORGE OWEN WYNNE APPERLEY.