Пасторам тоже не всегда хочется идти в церковь
Чэд Берд
Мне нравится Псалтирь, но не всяким псалмом я могу помолиться без колебаний. Лучший пример — Псалом 121. На мой вкус, Давид слишком радостно восклицает: «Возрадовался я, когда сказали мне: „Пойдем в дом Господень“».
Подобные слова вовсе не срываются с моего языка сами собой, когда воскресным утром я вылезаю из-под одеяла. Возможно, мы с женой поздновато легли спать накануне. Надо еще кое-что сделать во дворе, съездить за покупками, постирать белье — и еще тысячи других мелочей, с которыми нужно покончить до понедельника. После богослужения в церкви намечена встреча избирателей, с которой я хотел бы любой ценой сбежать. Меня наверняка перехватят г-н Назойливый и г-жа Сплетница, и мне придется искать способ вежливо отделаться от них. А может, я просто устал до смерти. Мне хочется расслабиться. Мне не хочется видеть других людей. Мне просто хочется провести воскресное утро дома, выпить кофе и как можно дольше заниматься ничегонеделаньем. При мысли о том, что пора идти в дом Господень, у меня на лице не всегда появляется улыбка.
Возможно, это вас удивит, но вашему пастору тоже не всегда хочется идти в церковь. Может быть, он последние шесть дней трудился, не покладая рук, — готовился к проповеди и библейскому часу, навещал больных в больнице, встречался с церковным советом, занимался душепопечением, звонил людям, впервые заглянувшим в церковь, отвечал на поздние телефонные звонки, печатал, копировал и складывал бюллетени для очередного богослужения. Ему душно в стенах церкви; он хотел бы денек-другой поваляться на пляже или прогуляться по парку. Он изо всех сил пытался написать хорошую проповедь, но текст, положа руку на сердце, вышел так себе. Будет трудно не заснуть прямо на кафедре, читая ее. Он не хочет встречаться с г-ном Нытиком, который уже три месяца достает всех жалобами на то, что приход не поет его любимые гимны, а на службе во время пения гимнов сидит с каменным лицом, скрестив руки на груди. Г-жа Сплетница наверняка пристанет со своей «христианской озабоченностью» тем фактом, что молодые люди, сидящие на заднем ряду, не состоят в браке, но живут во грехе, и будет допытываться, известно ли об этом пастору.
Откровенно говоря, подчас утром в воскресенье ему и вовсе не хочется быть пастором. Ему хотелось бы иметь другое призвание. У него нет ни малейшего желания подниматься на кафедру. Ему хотелось бы хоть раз воскресным утром не заводить будильник, спать до полудня и предаваться блаженной лени. Последнее, что скажет ваш пастор в молитве: «Возрадовался я, когда сказали мне: „Пойдем в дом Господень“». Зато он с великой радостью остался бы дома.
Я не хочу сказать, что так бывает каждое воскресенье или даже в большинство воскресных дней. Я также не хочу сказать, что так бывает с каждым пастором или священником, хотя подозреваю, что большинство из них чувствовали нечто подобное чаще, нежели им хотелось бы признать. Однако многие идут на службу воскресным утром с такой же «радостью», с какой вы сами идете на работу в понедельник.
Но важно другое: он собирается и идет. Радостно или нет, с желанием или без оного, он вылезает из постели и заставляет себя идти в дом Господень. И тем самым, менее всего ожидая этого, он исполняет важную часть своего служения: подает пример стаду.
Никто — ни даже ваш пастор — не ходит в дом Господень исключительно по духовным причинам. Да, пастор идет в церковь, чтобы услышать Слово, но он также помнит, что на нем висит закладная на дом, и пришел срок уплаты долга за машину, не говоря уже об оплате учебы детей. И все эти счета непросто оплатить, если ты безработный. Да, он идет в дом Господень, чтобы приступить к Причастию, но втайне он рад пораньше уйти из собственного дома, потому что накануне они с женой повздорили, и в воздухе витает напряженность. Да, ему нравится петь хвалу Господу, но рукопожатия прихожан и сочувственное похлопывание по спине оставляют у него в душе горький осадок.
Иными словами, ваш пастор — в точности такой же, как вы. Он глубоко порочное человеческое существо, с раздутым самомнением, с потенциально тонкой кожей, с похотью в сердце, с эгоистичными мечтами и множеством других гадостей, скрытых под его лучшим воскресным облачением. И потому пойти в церковь, независимо от побудительных причин, — лучшее, что он может сделать. Ведь в церкви он услышит о Боге, Который любит его несмотря на все недостатки, Который призывает его к покаянию, и Который готов омыть его водою прощения. В своей собственной (!) проповеди он услышит о Христе, умершем и воскресшем за него, а также за г-на Назойливого, и за г-жу Сплетницу, и за юную пару без обручальных колец на задней скамье. Он приклонит колени в алтаре и услышит слова Христа: «Примите, ядите, сие есть Тело Мое», — даже не задумываясь о том, что побудило его приклонить колени. В доме Господнем Дух Святой омоет очистительной кровью Христа его сердце, полное дурных, порочных и эгоистичных побуждений, настолько, что его сердце переполнится чистой спасительной кровью Христа. И то же самое, что Бог делает воскресным утром для вашего пастора, он делает и для вас — по каким бы причинам вы не пришли в церковь.
Частью призвания пастора является ходить в дом Господень даже в те трудные дни, когда ему хотелось бы остаться дома. Он подает пример нам, которым часто по воскресеньям тоже хотелось бы остаться дома.
Несомненно одно: если даже мы идем в дом Господень без радости, Господь радостно встречает нас там. И, по существу, только это и важно.
