Сегодня не только учителя учат учеников, но и ученики учат учителей.
Когда я работал в школе (преподавал правоведение и руководил службой социальной и психологической помощи), то неоднократно сталкивался с детьми, которые поражали меня своими высказываниями, и которых я про себя назвал «дети-индиго». Я был для них учитель, а на самом деле учился у них.
Как-то я проводил ознакомительную встречу с первоклассниками, и предложил посредством игры в «тепло и холодно» сформулировать «золотое правило нравственности» (которому, кстати, 5 тысяч лет). Первоклассники находили ответ гораздо быстрее, чем их родители.
«Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но каждый человек тебе учитель», – любила повторять наш классный руководитель Наталья Васильевна. В День Учителя каждый год мы встречались с одноклассниками и поздравляла нашу любимую учительницу.
Приятно, когда школьные друзья встречаются и вспоминают, какими они были десять лет назад и какими станут через десять лет.






В школу я пришёл после окончания юридического факультета и работы в НИИ комплексных социальных исследований, где занимался изучением отклоняющегося поведения молодёжи. В школе я проводил эксперимент по нравственно-правовому воспитанию. Целью моей работы было сделать так, чтобы дети приходили в класс с радостью, а уходили с сожалением. Я старался создать «школу радости» – чего сам был лишён в школьные годы. Я всегда хотел возвратиться в родную школу и зажигать сердца детей любовью.





Ещё будучи студентом юрфака, я написал статью «Проблема молодёжи в свете понятий «традиции» и «новаторство», которая была опубликована в журнале «Вестник Ленинградского университета». В статье я доказывал, что темпы научно-технического прогресса напрямую влияют на взаимоотношения отцов и детей. Раньше главенство и авторитет «отцов» основывался на их знаниях и жизненном опыте, позволяющем принимать быстрые и правильные решения. Теперь скорость обновления информации столь велика, что старшие уже вряд ли могут чему-то научить молодёжь, скорее они сами учатся у молодых обращению с компьютерами и мобильными телефонами.
Извечный конфликт отцов и детей в информационную эпоху показал очевидное превосходство «детей» над «отцами» в плане освоения новых возможностей.

Работая в школе, я неоднократно замечал, что сообразительные умные дети, как правило, у ответственных и умных родителей; и наоборот, отстающие и двоечники чаще всего из неблагополучных семей. Преемственность интеллекта была очевидна, и даже видна на лицах.
Как гласит народная мудрость: «От осинки не родятся апельсинки».




По моему мнению, личность человека более чем наполовину определяется его наследственностью; остальное – влияние окружающей среды и воспитания.
В нормальной ситуации люди поступают по-разному: каждый в соответствии со своим характером, интеллектом и воспитанием. Хотя в самых неблагоприятных ситуациях реакции разных людей схожи.

Доктор Поль Роден в своей работе "Примитивный человек как философ" пишет: «определённые идеи и концепции так же абсолютны для человека, как общественного существа, как специфические физиологические реакции абсолютны для него, как существа биологического".
Такой идеей является признание, что миром правит единая неведомая и непостижимая Сила. Этот архетип существует в самых разных культурах как матрица.

Говорят, что устами младенца глаголет истина. Быть мудрым – значит видеть мир как восхищённое дитя. Нет ничего сложнее простоты. Станьте как дети, ибо их есть Царствие Небесное.




В 1982 году философ Нэнси Энн Тэпп написала книгу, в которой рассказала о том, что стали появляться люди с аурой цвета индиго. Для детей-индиго характерно не только высокая выживаемость, но и развитый с младенчества интеллект. Они индивидуалисты, плохо приспосабливаются, они не конформисты и не идут на компромиссы. Их поведение оценивают часто как гиперактивное, и начинают наказывать или лечить.



Мне в характеристике за 10 класс тоже написали «излишне активен», и пытались перевоспитывать.

Любое отклонение от привычного, как в негативную, так и в позитивную сторону, обычно настораживает родителей и воспитателей. Нарушение средних норм поведения и мышления воспринимается чуть ли не как патология. Родители от страха тащат своих детей к психологу, чтобы их сделали нормальными. Папы и мамы просто не знают, как вести себя с ребёнком, который оказывается умнее их.

Что делать с запредельно одарёнными детьми, не знает никто. Это дети, но уже со способностями, которыми обладают не все взрослые люди. Детям-индиго не интересно с отстающими одноклассниками; их коэффициент интеллекта значительно превышает норму. Они не просто знают больше учителей, они мудрее многих взрослых.




Когда я учился в школе, то думал, что по мере накопления знаний они сами по себе перейдут из количества в качество и сделают меня умным. Я учился, но чувствовал, что умнее не становлюсь, а масса приобретённой информации не только не помогает, но даже мешает искать самому свой ответ.

Мне всегда было интересно слушать то, о чём не говорилось в учебнике; я всегда интересовался тем, чего не было в школьной программе, всегда выходил за рамки. Там, где требовалось собственное осмысление, я проявлял чудовищную, по средним меркам, активность, при этом плохо успевая там, где требовали заучивать написанное в учебнике или повторять сказанное учителем.
Меня всегда привлекало то, что давало свободу для собственного осмысления, а потому я предпочитал рыться в книгах, а не учить заданные уроки. Просиживая вечера в школьной библиотеке, роясь в энциклопедиях и справочниках, я подготавливал обзоры и делал на их основе доклады.
Преподаватели не могли не замечать моих пристрастий, хотя это невольно ставило их перед выбором: оценивать формально требуемые знания или же мою способность мыслить самостоятельно.

Во времена, когда я учился, требовали понимать, учили думать самостоятельно. Сейчас людей отучают думать, самим искать ответы на вопросы. Сейчас требуют знать, а не понимать. Нужны не творцы, а послушные потребители.
Но умным является не тот, кто знает больше других, а тот, кто умеет производить новое знание. Поэтому нужно дать учащимся больше свободы для самореализации.
Надо не штамповать послушных исполнителей, а выявлять и лелеять нестандартных творцов – новых эйнштейнов.

Никто не знает, что может вырасти из вздорного троечника, над которым все насмехаются. Альберта Эйнштейна в школе преподаватели считали ленивым, медлительным и малоспособным. «Из вас, Эйнштейн, никогда ничего путного не выйдет», – говорил ему учитель немецкого языка.



Уже став лауреатом Нобелевской премии, Альберт Эйнштейн сказал: "Я боюсь, что наступит день, когда технологии превзойдут простое человеческое общение. И тогда мир получит поколение идиотов".

Современные игрушки настолько совершенны, что ребёнку порой остаётся лишь нажимать на кнопки; воображение становится излишним. Программирование лишает человека необходимости думать, как поступить в непредвиденной ситуации. Многие разучились анализировать информацию и делать логические выводы, не способны увидеть за внешним хаосом закономерности жизни.




«В современном мире ребёнок, – пишет Олдос Хаксли в трактате «Вечная философия» – по мере вырастания, удаляется от непосредственного осознания существования единой основы всех вещей; ибо привычка к аналитическому мышлению гибельна для интуитивного мышления, будь то на психическом или духовном уровне. Психическая зацикленность может быть и зачастую является основным препятствием на пути к подлинной духовности».

В начале XXI века социологи заговорили о появлении «Z» – поколения цифровых технологий. На Западе их называют “digital natives”. К поколению «зетов» учёные причисляют подростков и молодых людей в возрасте от 11 до 20 с небольшим лет. Эти люди способны выполнять сразу большое количество заданий, поскольку с детства привыкли одновременно и слушать музыку, и загружать контент, и набирать текст, и читать ленту соцсети, и болтать по чату с друзьями, и при этом поглощать свой обед.





Сегодня молодёжь совсем другая, чем те, кто жил двадцать лет назад. Произошла цифровая революция. Мы перешли от логоцентричной к цифровой цивилизации. Это предсказывал ещё Пифагор, когда говорил, что всё можно выразить цифрой. Через 20 лет наступит эпоха нейронета – возможность ментального подключения в сеть Интернет. Таким образом мозг одного человека становится частью мозга всего человечества.

Если взять всю информацию, которой человечество обладало от начала до 1900 года за единицу, то к 1956 году количество информации удвоилось. В конце прошлого века информация обновлялась раз в пятнадцать лет, а сейчас обновляется каждые пять лет, а то и чаще. Сегодня знания устаревают, не успев попасть в учебник.

Современный школьник с планшетом знает подчас больше своих учителей. Практически любые сведения можно получить здесь и сейчас в Интернете. Как источник информации школа в современном мегаполисе находится лишь на 4 месте.

Одни считают, что школы созданы для образования детей. Другие уверены, что школа финансируется государством для формирования законопослушных граждан. Нужны исполнительные работники и послушные потребители, а не творцы и всесторонне развитые личности.





Умный нынче не тот, кто знает больше других, а тот, кто умеет производить новое знание.
Задача школы – научить думать и понимать, творить, а не повторять.
Творчество, творчество и ещё раз творчество! – вот что должно быть основой обучения в школе.

Как заметил К.С.Станиславский: «возбудить желание говорить трудно, а убить его – легко».

Целью обучения в школе должно быть не усвоение устаревающих знаний, а получение целостного представления о законах природы и человеческого общества. И непременно с нравственной основой!

Психолог Вильям Джеймс сказал, что «знания, которые мы никогда не сможем приобрести, оставаясь теми, кем мы являемся на данный момент, – могут оказаться вполне доступными, если мы разовьём в себе более высокие способности и достигнем более высокого уровня нравственного развития».

На последней конференции по девиантологии мой учитель – доктор юридических наук, профессор Яков Ильич Гилинский – подарил мне свою новую книгу «Творчество как позитивная девиантность». Эта коллективная монография (под редакцией Я.И.Гилинского и Н.А.Исаева) расширила мои представления о природе гениальности. Позволю себе процитировать наиболее важные моменты.

В Древней Греции гениальность считалась даром богов. Проявление творчества связывалось с дионисийским началом (бога Диониса).
Сократ называл своего гения «даймон» и следовал его голосу.



Древние римляне считали, что у каждого человека есть свой «даймон»: у мужчин – гений, у женщин – юнона. Поэтому говорить, «этот человек гений», на мой взгляд не правильно. Правильнее говорить: «это создал его гений».

Считается, что гения характеризует резко выраженная способность фантазии, исключительная наблюдательность, уклонение от шаблонов, дар интуиции, предчувствия, предугадывания.
Гельвеций писал: «Гений является не чем иным, как продолженным внимание».
Делакруа: «Воображение это первое качество гения».
«Гений – это воображение и рассудок». ( И.Кант)
Про Моцарта говорили: гений это на 99% труд, а лишь 1% это талант.

Австрийский врач Франц Иосиф Галь (1757-1828) связывал все психические функции со строением головного мозга человека. Его наука – френология – предлагала определять наклонности и способности отдельного человека по форме выпуклостей на черепе. Были напечатаны френологические атласы, по которым определяли даже принадлежность к той или иной расе.


Итальянский тюремный врач Чезаре Ломброзо (1835-1909) одним из первых заметил схожесть между сумасшествием и гениальностью. В труде «Гениальность и помешательство» он писал: «Между гениальными людьми встречаются помешанные и между сумасшедшими – гении». Но говорить, что «все гениальные личности непременно должны быть помешанными – значило бы впасть в громадное заблуждение».

Австрийский антрополог Френсис Гальтон (1822-1911) в работе «Наследственность таланта» отмечал, что гениальность представляет комбинацию трёх черт: интеллекта, рвения и трудолюбия. При этом генетически наследуемым фактором является не гениальность, а талант. Одним из талантов, наиболее чётко обнаруживающих генетический детерминизм, является способность к живописи и музыке. Поэтический талант наследуется гораздо реже.

В своих исследованиях Гальтон приходит к выводу о необходимости генетического отбора наиболее приспособленных, талантливых и одарённых. Составляя генеологические деревья различных родов, он показал, что таланты передаются из поколения в поколение, имея тенденцию к равномерному повышению и достигая определённого предела, идут на спад и угасают.
Таким образом, по мнению Гальтона, человеческий род может быть улучшен, аналогично тому, как выводятся породы лошадей и собак.
Предложенная им наука получила название «эвгеника». К сожалению, эвгеника была скомпрометирована антигуманными опытами в фашистской Германии. Однако до сих пор научно она не опровергнута.

Странно, почему-то, когда выводятся породы собак и лошадей, это не оскорбляет гуманистов, а улучшение людской породы по тем же самым законам генетики считается антигуманным.

Немецкий психиатр Эрнст Кречмер (1888-1964) в своём труде «Гениальные люди» пишет «Психопатологический компонент гения есть не просто некая, к сожалению, неизбежная внешняя сторона биологического явления, но внутренне необходимая, существенная составная часть, быть может, некий необходимый фермент всякой гениальности…»
Формула гениальности по Кречмеру это талант плюс психопатологический компонент.

В.П.Эфроимсон в труде «Генетика гениальности» показывает генетическую предрасположенность гениальности. Он выделяет «потенциальный гений», «развившийся гений» и «реализовавшийся гений».
С точки зрения генетики, частота появления в популяции потенциальных гениев должна быть постоянной, вне зависимости от государства, нации и других параметров.
«Частота потенциальных гениев, развившихся настолько, чтобы так или иначе обратить на себя внимание в качестве потенциальных талантов, вероятно, исчисляется цифрами порядка 1:100000». То есть один гений на сто тысяч.

В.П.Эфроимсон писал: «Изучение биографий и патографий гениев всех времён и народов приводит к неумолимому выводу: ГЕНИЯМИ РОЖДАЮТСЯ!
Развитие гения – проблема биосоциальная. Реализация гения – проблема социобиологическая».
Количество реализовавшихся гениев невелико из-за потерь за счёт неблагоприятной социальной среды (семья, образование и воспитание, социальные барьеры).



Показательна судьба русского гения – Григория Перельмана, доказавшего гипотезу Пуанкаре, входившую в семь математических Задач Тысячелетия. Он до сих пор живёт как неприкаянный в маленькой квартирке вместе со своей мамой на её нищенскую пенсию.

Доктор биологических наук, профессор, руководитель отдела НИИ морфологии человека С.В.Савельев в работе «Изменчивость и гениальность» на результатах конкретных исследований убедительно доказывает, что у людей имеются морфологические различия в строении коры головного мозга, причём отличия в десятки раз. «У одних представителей человечества неокортекс может выполнять уникальные функции недоступные другим людям».



Сергей Савельев пишет: «Существует два принципиально различных подхода к проблеме. Первый, наиболее популярный. Подход предполагает, что все люди более или менее одинаковы, а способность и талант получают из внешней среды. Считается возможным получение таланта в виде божественного дара или посредством блестящего воспитания и образования.
Эта идея объяснения гениальности, возникшая в головах французских физиологов XIX века, всегда привлекала своей простотой и коммерческим гуманизмом. Её жизнеспособность заключена в декларировании равенства потенциальных способностей всех людей, что является идеальной наживкой для обывателей.
Поверив в эту нелепость, каждый ощущает себя нереализованным гением и жертвой обстоятельств. В этом случае всем понятно, что для исправления ситуации надо только вложить деньги в образование и воспитание своего отпрыска – и проблема будет решена».

«Второй, менее лестный для человечества, подход подразумевает, что все способности получены по наследству, являются индивидуальным внутренним свойством мозга и могут только развертываться в процессе жизни. В этом случае в задачи образования и воспитания входит раскрытие врождённых способностей.
По вполне понятным причинам эта точка зрения далека от гуманистических идеалов, так как заранее предполагает непреодолимые никаким способом индивидуальные различия мозга и поведения людей. По сути дела, этот подход демонстрирует потенциальную возможность прижизненного церебрального сортинга людей по способностям или по их отсутствию».

Анализируя взаимосвязь гения и общества, С.В.Савельев отмечает: «Отношения между обществом и гениями всегда были напряжёнными. Воспользоваться результатами гениального труда никто и никогда не упускал возможности. Однако сами гении обычно доставляют массу неудобств. Оригинальные мыслители могут навредить любой социальной системе больше, чем самые кровопролитные войны. По этой причине выдающиеся личности становятся в глазах власть имущих намного талантливее и привлекательнее после кончины».



С.В.Савельев признаёт: «Особи с нестандартным мышлением, и что намного хуже, поведением обречены на скрытое преследование и уничтожение. Заветная мечта ленивого и завистливого человечества – обнаружить природу гениальности. Если бы этот секрет удалось найти, то новые гении перестали бы появляться. Их просто истребляли бы заранее как источник потенциальной опасности и усиление внутривидовой конкуренции. Этот закон стабилизации примитивных сообществ действует и среди современных людей».

С.В.Савельев предлагает ввести отбор потенциальных гениев. Олдос Хаксли хорошо описал в антиутопии «О дивный новый мир» к чему может привести такая селекция, когда все будут равны, но «некоторые более равны».

К гениям всегда относились с опаской, и в целях соблюдения стабильности и порядка старались их изолировать от нормальных людей.

Английский писатель Джон Фаулз в книге «Аристос» (1968 г.) пишет: «Система образования организована государством так, чтобы продлить существование государства; а поиск и обнаружение собственного «я» зачастую означает и обнаружение подлинной сущности государства».
«Наши нынешние образовательные системы – полувоенные. Их цель – поставлять верных слуг и солдат, которые беспрекословно подчиняются и заведомо принимают навязываемую им подготовку как наилучшую из всех возможных. Наибольшего успеха в государстве добиваются те, кто наиболее заинтересован в том, чтобы продлить существование государства в неизменном виде».

Французский философ Мишель Фуко в своей монографии «Надзирать и наказывать: рождение тюрьмы» ввёл понятие «дисциплинарного общества». Такое общество формируется в европейской цивилизации начиная с XVII века, придя на смену обществу наказания.
В «дисциплинарном обществе» идут процессы длительного и непрерывного надзора со стороны власти над своими подчинёнными. Для дисциплины поведения создаются социальные институты: школа, университет, тюрьмы, психбольницы и т.д. Они призваны гарантировать предсказуемость поведения индивидов внутри социальной общности. Государство стремится как можно раньше навязать детям дисциплинарные практики: распорядок дня в детском саду, правила поведения в школе, расписание уроков и т.д.

В «дисциплинарном обществе» контроль осуществляется не только за поведением, но и за мышлением. С помощью тщательно фильтруемых знаний определяется, о чём можно знать и говорить, а чего знать не следует и о чём говорить не принято.
В таком обществе любые биологические задатки гениальности нивелируются. Всё, что не поддаётся рациональному объяснению, надзору и контролю, все формы поведения, имеющие характер неупорядоченных и хаотичных, определяются как источник социального зла.

Не существует общества, в котором бы отсутствовал социальный контроль. Но как верно заметил Т.Парсонс, система функционирует наилучшим образом, где социальный контроль используется умеренно. В системе всегда есть внутренний ресурс для колебаний или отклонений. Социальный контроль выступает второстепенной оборонительной линией, которая может использоваться для привития конформности индивиду.

Что же нас ждёт: общество избранных гениев или общество неравных возможностей?

Безусловно, талант – это дар свыше. Но даётся он не всякому, а лишь тому, кто способен его реализовать. Что толку давать знание тому, кто им не воспользуется. Знания лишь тогда сила, когда используется по назначению. Какой смысл знать то, что бесполезно?

Человек знает только то, что он хочет знать.
Знания рождаются не в результате дедуктивного мышления, а в результате творческого инсайта.
Разделение на субъект и объект неверно; надо погрузиться в объект, стать им. Знания и знающий едины.

Наш так называемый реальный мир лишь устоявшееся представление, своего рода результат общественного соглашения о том, каким является мир. На самом деле мир может быть совсем иным.

Чтобы увидеть нереальность реального, нужно остановиться и замолчать. Тогда, возможно, вы увидите реальность нереального.

Гения отличает способность взглянуть на обыденное под другим неожиданным углом зрения. Гений – это взгляд извне.

Как объяснить необъяснимое?! – Нужно расправить крылья восприятия, и взглянуть на мир глазами восхищённого ребёнка!

Как-то в школе с детьми мы обсуждали проблему добра и зла.
— Добро победит, — категорично заявила второклассница Ирочка, – оно всегда побеждает. Потому что сильнее. Потому что Бог помогает добрым делам, а не злым.
— А что такое Бог?
— Это главный дух, помогающий людям творить добро. Победить зло можно только добром.
— Но каким образом?
— Надо его полюбить. Ведь злого льва, наверное, никто не любит.
— Что же такое, по-твоему, зло?
— Это непонятая любовь.
“Откуда у второклассницы такие зрелые мысли?!”
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература

А как Вы считаете, нужен ли УЧИТЕЛЬ ДЛЯ ГЕНИЕВ?

P.S. Поздравляю всех учителей с праздником!




© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru