«Купи-ка мне, Боже, отпадную ночь.
На тебя вся надежда - ты должен мне помочь.
Докажи, что ты любишь заблудшую дочь:
Купи же мне, Боже, отпадную ночь…»
Дженис Джоплин
Как гласит легенда, богини Судьбы плетут нити человеческих жизней до тех пор, пока нить не обрывается. Если так, то в момент появления на свет Дженис Джоплин в руках у мойры оказался бикфордов шнур...
Из всех рок-звезд она, пожалуй, единственная, судьба, которой сложилась особенно трагично. Ее жизнь - это сплошные любовные неудачи, бесчинства, пьянки, наркотики. И за всем этим неприглядным фасадом единственное желание: любить и быть любимой.
Она появилась на свет в Техасе, штате Одинокой звезды, где все всегда через край. Вот она и хотела быть этой самой звездой, и жила на полную катушку. Вот в этом и заключалась самая большая трагедия Джоплин - в немыслимом в эмоциональном отношении сочетании полнокровной жизни и полного одиночества. Отсюда и проистекает запредельное отчаяние, заставлявшее Дженис выворачивать наизнанку и душу, и песни, - вот почему сладкая мелодия Bee Gees "To Love Somebody" резала слушателей по сердцу своей безнадежностью (не случайно в устах Джоплин припев "to love somebody" превратился в "to love anybody" - не "любить кого-нибудь", а "любить хоть кого-нибудь"), а гершвиновская колыбельная до предела наполнилась щемящей болью.
Уже в детстве проявился ее художественный дар: любила читать и рисовать, но эти ее увлечения не очень-то поощрялись. Она была толстой и некрасивой, а лицо всегда было покрыто прыщами. В школе ей дали кличку "свинья", в колледже торжественно присудили титул "самая страшная девушка в колледже". Чтобы защититься, она до конца своих дней старалась производить впечатление человека, которому на все наплевать, который много пьет, употребляет наркотики и вообще наслаждается жизнью. И вот Дженис открыла для себя блюз. Начала с того, что попыталась имитировать стиль своего кумира - Бесси Смит. Выступала в кафе и ресторанах около своего родного Порта Артура бесплатно или за угощение ужином.
Уехав из Порт Артура, она стала выступать солисткой в рок-группе "Биг Бразерз" из Сан-Франциско. Виртуозное выступление Дженис на первом поп-фестивале в Монтерее совпало с успехом второго альбома группы "Биг Бразерз", который назывался "Дешевое возбуждение". Дженис получила широчайшую известность, а для многих любителей рок-музыки стала просто культовой фигурой. Она открыто употребляла алкоголь и наркотики и даже настаивала на том, чтобы одна из фирм, производящая алкогольные напитки, подарила ей шубу за то, что она ежедневно бесплатно рекламирует их продукцию. Любители рок-музыки просто обожали ее.
На том же фестивале в Монтерее, ей повстречался Джимми Хендрикс. "Они мгновенно признали друг друга, - вспоминает ее ударник - Они одинаково прожигали свои жизни и, кроме того, оба испытывали сексуальный голод". Джимми и Дженис провели вместе ночь и встретились еще несколько раз. У них мог начаться настоящий любовный роман, но через три недели Дженис решила порвать с Хендриксом из-за его жестокости; он любил бить своих партнерш. Джимми мог быть даже опасен и несколько раз вынужден был заплатить крупные суммы своим случайным любовницам, чтобы они не подавали на него в суд. Именно с Джимми Дженис открыла и полюбила героин.
После Хендрикса у Дженис была еще любовная связь с рок-звездой Джимом Моррисоном. "Джим и Дженис спали вместе, хотя и не переносили друг друга, - рассказывает владелец клуба, в котором они познакомились. - Они без конца скандалили".
Дженис с оркестром на долгие месяцы уезжала в турне. Каждый вечер после концерта она шла в какой-нибудь ночной клуб и искала любовника или любовницу на ночь. Часто ее поиски были безуспешными, и она проникалась завистью к своим товарищам, у которых не было недостатка в выборе. Как-то раз кому-то из своего окружения Дженис даже пожаловалась: "Я такая звезда, а со мной даже и переспать никто не хочет". С ней, конечно, спали и немало, но редко это проделывал один и тот же мужчина несколько раз подряд.
Когда Дженис была в зените славы, она призналась друзьям, что мечтает о тихой семейной жизни. Ее умоляли не злоупотреблять наркотиками, но она ответила: "Все равно я никогда не доживу до 30 лет".
Дженис пела свой Космический блюз - так она именовала собственную всеохватывающую грусть - и, верная пропетому обещанию, щедро согревала внутренним огнем окружающих. Из всего этого и сложился тот самый канонический, плакатно-лакированный образ звезды - нет, не одинокой звезды, а звезды рок-н-ролла. Первой звезды женского пола - хотя одиночество стало одним из краеугольных камней этого образа, ведь женщины, поющие несшуюся по шестидесятым ураганную музыку, были и до Джоплин. Только рядом с ними, существами слабого пола, всегда находились мужчины - а Дженис все продолжала свои поиски. И посему не нужно, всматриваясь в этот образ, выискивать в нем черты феминистки-суфражистки, ибо в таких категориях артистка не мыслила никогда. Потому что никогда не отрицала женской своей сущности - и отрицать отказывалась наотрез. Чтобы, опять-таки, не перестать быть собой - ведь она считала, что женщина на сцене более естественна, поскольку поет всем своим нутром, отдаваясь музыке целиком. А частей или полутонов Джоплин знать не желала.
И условностей впрочем тоже - в чем крылось еще одно из многочисленных противоречий, складывавшихся в цельную ее натуру. С одной стороны, Дженис желала порвать с затянутым паутиной миром, который, подталкиваемый новыми веяниями, уходил в прошлое, с другой - признавала его добрую и теплую стабильность. Это противоречие она разрешить не могла и отодвигала его в сторону простым способом - шла на поводу у своего сердца и выстраивала собственную судьбу без оглядки на примеры тех, кто в современной ей жизни ни черта не понимал. Какие времена - такие и нравы, и именно поэтому поведение Джоплин полностью соответствовало духу шестидесятых, переваливших за гребень Лета любви и завершившихся звучным аккордом Вудстока и алтамонтским выстрелом Ангелов Ада - жирной точкой перевернувшего мир десятилетия.
А в то, что мир можно изменить, певица верила - не могла не уверовать, глядя на море людей, залившее вудстокское поле, - но верила не простодушно, а сознательно, так как глупыми теориями не увлекалась. Дженис по душе были сочинения экзистенциалистов - и она прокладывала свою дорогу сквозь темень бытия, освещая путь другим и ненавидя этих других за то, что они слепо шли за ней и собственного пути не искали. И неважно, сколь странным и нелегким был ее путь, и сколь чуждой окружающему миру Джоплин себя воспринимала. Причем скрывать отчуждение от окружающих она не собиралась, ибо, следуя выбранной ею для себя философии, полагала, что душевный - если не духовный - эксгибиционизм является средством преодоления расстояния. Расстояния личного, не мировоззренческого: в песне "Caterpillar" артистка сравнивала себя с птеродактилем и снежным человеком и тем самым, по сути, обозначила свою обреченность. Чего те, кто причислил Дженис к лику святых той эпохи, нарочно (нарочно ли?) не заметили. Не заметили, сколь не соответствовал времени его символ.
Как, впрочем, не заметили и того, что лишь малая толика символичности шестидесятых творилась музыкантами сознательно - так, Хендрикс жег американский флаг и свою гитару, а Дилан укладывал в стихотворные стопы наркотическо-апокалиптические видения; - самые же проницательные артисты, будучи облекаемы поклонниками в пророческий флер, выворачивали его наизнанку: Леннон сочинял нарочитую псевдоумную белиберду для тех, кто искал в песнях The Beatles божественные откровения, а Заппа под соусом бурлескного моралите высмеивал всех и вся. Такой метод осмысления несущейся на всех парах действительности Джоплин был по нраву - потому-то она и дружила с Фрэнком и Джоном; Леннон даже получил от Дженис поздравление с тридцатилетним юбилеем - только когда послание достигло адресата, отправительницы уже не было в живых.
"Тяжка моя ноша и безудержны мечты", - вот строчка, точно определившая мироощущение певицы, хотя принадлежат эти слова вовсе не ей, а Дилану, чьи песни выбирали все, кому не удавалось достаточно лаконично изложить свои мысли. У Боба находилась подобная строчка для каждого, и посему выбор определенного дилановского сочинения весьма красноречиво характеризовал артиста. Джими остановился на "All Along the Watchtower", Дженис на той же пластинке Боба нашла для себя "Dear Landlord", в которой и содержится упомянутая строка. Примечательна же песня еще и тем, что обнажает вторую плоскость неоднократно использовавшейся Джоплин темы рабства, выводя эту тему за пределы блюзового лексикона. Не раба любви, как в "Ball And Chain", а заложница мечты - в этой ипостаси скрывалась уже упомянутая ее трагедия, поскольку здесь водораздел проходит все по той тонкой же линии, отделяющей бурную жизнь снаружи от ледяного одиночества внутри. Одиночества, постоянного растапливаемого неизбывным огнем страсти. Изо льда и пламени рождались боль и истина, озарившие своим багряным заревом короткую, менее пяти лет, карьеру Джоплин.
За год до смерти артистка побывала в Лондоне, где ей в какой-то степени удалось освободиться от бесконечного американского водоворота и открыть шлюзы души: "Я до сих пор не могу соотнести все, что со мной произошло, весь этот успех, с решением, принятым давным-давно, еще в Техасе, - решением оставаться собой, быть такой, какова я внутри, и не играть. К этому я и стремлюсь - не унижать ни себя, ни кого-либо другого. Быть честной перед собой, быть настоящей. И, оставаясь Дженис, я просто оказалась на несколько ином уровне". Определения этому уровню Джоплин не дала - да и примириться с ним не смогла, так как он требовал отрицавшегося ею качественного изменения, а растягивать душу, уподобляя ее тягучему техасскому акценту, значит, мостить себе прямую дорогу в небытие.
Только останавливаться на полпути было не в духе Дженис. Она неслась в будущее без оглядки - в правильности своего полета она убедилась незадолго до гибели, побывав в родной школе на встрече выпускников, которых нарочно, с вызовом ослепила звездным блеском, - и будущее приняло ее в свои объятия.
4 октября 1970 года тело Дженис Лин Джоплин было найдено в Landmark Motor Hotel в Голливуде. Она умерла в 27 лет от передозировки героина. В тот вечер Дженис решила принять очередную порцию, чтобы успешно закончить работу, но, как назло, ее постоянного дилера не было в городе, и она купила дозу у незнакомого торговца, чей наркотик был в несколько раз сильнее. В результате в тот день кроме Джоплин скончались еще несколько его клиентов.
Друзья и коллеги в один голос опровергают версию о самоубийстве, пусть и неосознанном. Дженис была королевой блюза, который, несмотря на грустные тексты и специфические блюзовые ноты, редко поется в миноре. Это очень точно характеризует ее оптимистичный стиль жизни. Но как ни сопротивлялась певица, ей все же пришлось до конца сыграть написанный для нее журналистами сценарий. Финал полностью вписался в классическую схему жизни психоделических идолов.
Прах Дженис был развеян над Калифорнией.
