Почему я считаю, что поддерживать славянофилов - плохо

1. Потому что испокон веков славянофилы в качестве главного аргумента используют православную религию. По сей день. Мы не будем говорить о важности религии в современном мире (в конце концов, моральные нормы, которые действительно имеют значение, на Западе работают намного лучше без всяких религий). Кстати, знаете ли вы, что во всех "деморализованных" и "богохульствующих" европейских государствах есть государственная религия, кроме Франции? А в Соединённом королевстве недавно легализовали однополые браки без всякой Церкви Англии, которая у них имеет себе вполне такой государственный статус. А мы...

2. Потому что люди, в первую очередь, хотят тепла и жратвы. А у нас они, к сожалению, не у всех есть. Если же говорить о том, как работают социальные службы, например, в той же Англии, почитайте этническую англичанку, о которой я уже писала, - Жаклин Уилсон. Почитайте, почитайте. Вот пример:

— Смотри, что делаешь! — возмутилась Мартина, отодвигая свой чай подальше от локтей Джуд. — Мам, ты о чем? Мы не хотим больше переезжать. Мы уже наигрались в «музыкальные стулья» по всему этому чёртову Блечворту.

Мы начали с Южного блока. Переехали туда, когда освободилась трехкомнатная квартира, но мама поругалась с соседями по лестничной площадке. Мы перебрались на первый этаж Северного блока, но там было так сыро, что мы всю зиму не вылезали из соплей и кашля. Тогда мы переехали на последний этаж, под самую крышу. Это оказалось не самым разумным решением. При каждом дождичке нам приходилось сбиваться в кучу в маминой комнате, потому что потолок у нас протекал. Муниципалитет никак не мог привести крышу в порядок, сколько туда ни звонили.

Тем не менее нам эта квартира нравилась.

То есть у англичан есть возможность искать социальное жильё получше. Социальное! Речь в данном отрывке идёт о социальном жилье.

3. Потому что, как неоднократно отвечала мудрая Валерия Ильинична Новодворская, не надо изобретать велосипед. Всё уже сделали, грамотно и хорошо. Нужно только повторить.

4. Потому что нет никакого особенного менталитета русского народа. Что вы считаете российским менталитетом? Лень? Злобу? Повсеместный идиотизм? Философию пацана и мужика? Советскую бабу, которая работает, получает за это деньги, одновременно целиком ведя домашнее хозяйство, и считает, что это нормально?

5. Потому что Украину и Беларусь мы уже потеряли. Скоро разругаемся со всеми соседними государствами терминально и бесповоротно. Потому что мы Особенные.

6. Потому что однажды нефть закончится. А продажа нефти - это, в общем-то, единственный путь развития экономики, который предлагают современные славянофилы.

7. Потому что, если вы обращали внимание, европейские народы тоже не одинаковы. И уж совсем отличаются от них американцы. Они все очень-очень разные. Несмотря на то, что живут нормально.

8. Потому что гомосексуализм - это не болезнь. Забудьте вы про этот бред о "болезни", про эту дикую, невменяемую чушь, как про страшнейший сон в вашей жизни и позвольте людям заниматься сексом, с кем они хотят. В том числе и себе.

8. Потому что на Западе построили систему, которая не зависит от правителя и царя на все сто процентов. Более того, в большинстве развитых стран система зависит от царя катастрофически мало. Разве вы так не хотите?

9. Потому что идиотские традиции, которые вы так стремитесь чтить, никому не нужны, пока людям не дают жрать, жить, трахаться и говорить.

10. Потому что быть патриотом - это значит любить одну абстрактную массу людей больше другой абстрактной людей. Причём вторая абстрактная масса больше чисто по количеству. А на мой взгляд, в миллионы раз больше по качеству.

11. Потому что ненависть к Западу - это ненависть к свободе во всех её формах, к цивилизации, к знаниям, к культуре. А свобода - это, между прочим, очень важно. Как вы, славянофилы, хотите одинаково, в арийских традициях организовать 143 с половиной миллиона людей? Как? Как? Как?

12. Потому что Запад даёт только границы дозволенного. Всё остальное решают люди. Не скажут вам, как жить и что думать на Западе. Кроме одного - уважай ближнего своего и не нарушай свободы его.

  Алексей Хомяков родился в Москве 13 мая 1804 года в старинной дворянской семье. В 1822-1825 и в 1826-1829 находился на военной службе, участвовал в 1828 в войне с турками и был награжден орденом за храбрость. Оставив службу, занялся делами своего имения. Круг духовных интересов и деятельности Хомякова был исключительно широк: религиозный философ и богослов, историк, экономист, разрабатывавший проекты освобождения крестьян, автор ряда технических изобретений, полиглот-лингвист, поэт и драматург, врач, живописец. Друг его, Д. Н. Свербеев, писал о нём:

Поэт, механик и филолог,

Врач, живописец и теолог.

Общины русской публицист,

Ты мудр, как змей, как голубь чист.

  Хомяков Алексей Степанович родился в Москве 13 мая 1804 года в старинной дворянской семье. В 1822–1825 и в 1826–1829 был на военной службе, в 1828 участвовал в войне с турками и был награжден орденом за храбрость. Оставив службу, занялся делами имения. Круг духовных интересов и деятельности Хомякова был исключительно широк: религиозный философ и богослов, историк, экономист, разрабатывавший проекты освобождения крестьян, автор ряда технических изобретений, полиглот-лингвист, поэт и драматург, врач, живописец.

          Встречи в студии "Славянофил":                                                                                                          

смотреть видео

смотреть видео (часть 1) смотреть видео (часть 2) смотреть видео (часть 3) смотреть видео (часть 4)

 Видеоматериалы Института Русской Цивилизации:   http://www.rusinst.ru/razdel.asp?rzd=3 

ВЕЧНЫЙ СПОР. Западники и славянофилы Говоря о том, как обустроить Россию, на какие идеалы при этом ориентироваться, какую роль здесь может сыграть Русская Православная Церковь, невозможно обойти вниманием спор славянофилов и западников. Кем же были эти люди и отчего по их поводу бытует столько ложных стереотипов? Об этом существуют разные мнения, но очевидно, что поставленные ими вопросы до сих пор остаются актуальными. Почему? Об этом мы беседуем с известным историком и политологом, академиком Юрием Сергеевичем Пивоваровым.  Юрий Сергеевич Пивоваров родился в 1950 году в  Москве. В 1972 году окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО) МИД СССР, в 1975 году — аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР. С 1976 года работает в Институте научной информации по общественным наукам (ИНИОН) АН СССР. С 1998 года — директор ИНИОН РАН. Доктор политических наук, профессор, академик Российской Академии наук.  Сфера научных интересов: история, политическая наука, правоведение.  Такие разные стержни  — Юрий Сергеевич, в чем же состоит основное различие взглядов западников и славянофилов? — Прежде чем я отвечу по существу, хочу внести ясность. Довольно часто слова «западники» и «славянофилы» используются не по назначению. Начнем с того, что западники и славянофилы жили и мыслили в 40–50 годах XIX века. Потом на смену им пришли другие люди, по-своему развивавшие (или отвергавшие) их идеи, но они в строгом смысле слова не были уже ни западниками, ни славянофилами.  Далее: их самоназвания крайне неудачны и не отражают суть дела. «Славянофилы» не потому славянофилы, что так уж любили славян, а «западники» не потому западники, что предпочитали народы Западной Европы. Просто так уж сложилось: кто-то кого-то так назвал, кто-то повторил — и пошло-поехало. Та же история, например, произошла с терминами «большевики» и «меньшевики» или с «евразийцами». Очень неточные названия, но яркие, запоминающиеся.  Следующее, о чем надо сказать. Раскол русской мысли на западников и славянофилов произошел на рубеже 30-х и 40-х годов ХIX века. Это было время, когда русская политическая и философская мысль только-только зарождалась. Так вот, в определенном смысле можно сказать, что идейный спор западников и славянофилов, случившийся в самом начале русской мысли, предопределил все ее дальнейшее развитие.  И, наконец, то, о чем часто забывают (или вообще не знают): если о славянофилах можно говорить как о более или менее целостном явлении, то западники — это пестрый конгломерат. Славянофилов, при всех их различиях, можно представить как единую компанию, но западников — совершенно невозможно. Это зачастую абсолютно несовместимые люди. Например, Тимофей Грановский, благостный, верующий московский профессор — и Михаил Бакунин, анархист и атеист. Можно и другие имена назвать: Герцен, Белинский, Сергей Соловьев, Кавелин, Чичерин... это же совершенно разношерстная компания! По сути, западники — это все те, кто не славянофилы.  И вот теперь я могу ответить на Ваш вопрос. Несмотря на все различия в среде западников, было нечто единое, что разделило их со славянофилами. Что же это? Любовь к Западу или нелюбовь к России? Ничего подобного! Различие совсем в другом.  Славянофилы — это то направление русской мысли, которое вернуло ей теоцентричный тип мышления. То есть мышление, основа которого — представление о бытии Божием и о Его Промысле. Все происходящее в земной жизни рассматривается с позиций Жизни Вечной. Для западников же, при всех их колоссальных различиях, было характерно антропоцентричное мышление. То есть в основе всего — человек, причем не в вечной, а в земной перспективе.  Такое разделение, конечно, возникло не случайно. В Средние века и русская цивилизация, и европейская были теоцентричными. Тема богообщения, спасения была смысловым стержнем их существования. Однако начиная с какого-то этапа — историки называют этот момент Новым временем — стержень европейской цивилизации изменился. Запад из теоцентричного становится антропоцентричным. Гуманизм, Ренессанс, «человек — мера всех вещей», политика, интерес к собственному телу, медицина, естествознание, обустройство земной жизни — вот что вышло на первый план. Бог не был изгнан из этой цивилизации, но Он стал лишь «одним из», то есть важным, но не единственным и даже не самым главным фактором, обусловливающим эту культуру. В России, начиная с времен Петра Первого, тоже разрушается теоцентричная цивилизация, но на смену ей приходит цивилизация не антропоцентричная, а, я бы сказал, властецентричная. Власть, могущество государства становится предельной ценностью. Затем, особенно начиная со второй половины XVIII века, находясь в тесном контакте с мыслью европейского Просвещения, русская культура (вернее, культура русской интеллектуальной элиты) становится западноподобной, то есть антропоцентричной.  И тут на рубеже 30–40-х годов XIX века группа молодых и знатных русских дворян говорит: нет, возможно и по-другому. Они стали возвращать русской культуре религиозное измерение. Строго говоря, еще до них это начали Карамзин и Сперанский (мыслитель глубочайший и до сих пор недооцененный), но в полной мере это сделало поколение славянофилов — Константин Аксаков, братья Киреевские, Юрий Самарин и другие. Фактически именно с этого момента начинается русская религиозная философия. Кстати сказать, вся русская философия — религиозная, другой философии русские не сумели создать. Независимо от того, как к этому относиться, это — факт. Магистральный поток русской мысли после славянофилов — мысль религиозная, теоцентричная. В каких-то аспектах, особенно в социальных, со славянофилами не согласная, но тем не менее именно от славянофилов получившая свое развитие.  Что же касается социальных аспектов, то славянофилы сделали очень важную вещь — они сказали: господа, мы не какая-то отсталая часть Европы, у нас нет задержки в развитии. Мы самоценные, у нас есть свой национальный характер, своя историческая миссия. У других она тоже есть, но она есть и у нас. Не надо смотреть на нас сверху вниз, и мы на вас не будем. При этом мы относимся к себе, к своему прошлому и настоящему предельно жестко, критично, у нас много неправильного, и мы хотим это исправить.  — А что же западники? В чем проявлялось их антропоцентричное мышление?  — Вновь отмечу: это люди очень разные, в том числе и по отношению к вере. Среди них были атеисты: Герцен, Бакунин, были идеалисты, например Кавелин, были глубоко верующие люди — тот же Тимофей Грановский; были колеблющиеся, сомневающиеся. Но всех их объединяло то, что во главу угла ставился человек, причем вне связи с Богом. Человек — как некое социокультурное или же психологическое явление — то есть человек исключительно в земной перспективе, но не человек, чья судьба обусловлена спасением. При этом не надо думать, будто они считали человека лишь винтиком в общественном механизме — нет, они (Кавелин, Герцен) подчеркивали сложность и глубину человеческой психологии, говорили и о душе, но вне религиозной проблематики.  В этом их основное отличие от славянофилов. Они ведь в основном не о том спорили, хороша или плоха крестьянская община, не о том, считать ли Россию Европой или Азией, самобытны мы или нет. Все эти темы вторичны по отношению к главному — к смысловому стержню цивилизации.  Более того, если брать именно круг социально-исторических вопросов (а именно такие вопросы всего важнее и интереснее тем, кто в наши дни рассуждает о западниках и славянофилах), то многие западники в итоге перешли на славянофильские позиции, например тот же Герцен. Тут и критическое отношение к Петру Первому, и отказ от тотальной критики допетровской Руси, и понимание того, что крестьянская община — это не случайность, что не случайно не складывается в России институт частной собственности, что парламентаризм, партии, конституция — это не русский путь социально-исторического развития, и так далее, и тому подобное.      Юрий Федорович Самарин (1819—1876) — русский публицист и философ.  Художник В. А. Тропинин    Им памятника нет  — Не раз приходилось слышать мнение, что раз славянофилы — сторонники патриархального уклада, то они были сторонниками крепостного права. Так ли это?  — Абсолютная чушь! Славянофилы не просто были за отмену крепостного права, но многие из них готовили эту отмену на практике. К примеру, известнейший славянофил Юрий Федорович Самарин принимал активное участие в подготовке реформы 1861 года и, собственно, был основным автором проекта освобождения крестьян. Его старый товарищ (и идейный противник!) Николай Платонович Огарев, находясь в Лондоне в эмиграции, писал о работе Самарина в комиссии по подготовке отмены крепостного права: «В мужиках же только барин — Юрий Федорыч Самарин». «В мужиках» — в том смысле, что интересы крестьян в этих комиссиях отстаивал только Самарин.  Между прочим, Самарин не только разрабатывал теоретические основы освобождения крестьян, но и обосновал их, так сказать, экспериментально. Будучи богатым помещиком, он в своих имениях в Самарской и Московской губерниях на практике осуществил переход крестьян от крепостного состояния к свободному. А впоследствии он же занимался проблемами местного самоуправления, был теоретиком и практиком земского движения, потому что отмена крепостного права подразумевала и развитие местного самоуправления. Так что  можно сказать, что в России крепостное право было уничтожено по славянофильскому рецепту. Я бы им, славянофилам, памятник за это поставил, поскольку все мы в большинстве своем — потомки русских крепостных крестьян.    Иван Васильевич Киреевский (1806—1856) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист. Дагерротип 1840-х годов    Есть лишь одно высказывание у славянофилов, что крепостное право, быть может, не стоит отменять столь поспешно. В одном из своих писем Иван Васильевич Киреевский высказывает опасение, что непродуманное проведение этой реформы может впоследствии привести к страшным социальным катаклизмам. И нужно сказать, что Киреевский был в своем предположении отчасти прав — ведь и революция 1917 года, и предшествующая ей революция 1905 года были во многом обусловлены недостатками реформы 1861 года. Это совсем не умаляет роли Самарина и других славянофилов, ведь далеко не ко всем их предложениям власть прислушивалась.  Вышли из доверия  — А как вообще относилась к ним государственная власть? Считались ли они некой проправительственной партией?  — Славянофилы фактически находились в оппозиции, и власть относилась к ним с большим подозрением — тем более что после декабрьского восстания 1825 года империя сделала ставку не столько на русскую аристократию, сколько на чиновничество и прибалтийское дворянство, которое считалось более верным короне.  Между прочим, тот же Юрий Федорович Самарин был арестован, просидел несколько дней в Петропавловской крепости, его лично допрашивал государь Николай Первый. Дело в том, что Самарин служил чиновником в Риге и написал «Письма из Риги», которые современники сравнивали по их пронзительности с работами Паскаля. Смысл этих писем сводился к тому, что Россия должна всерьез заняться своими окраинами. Вот взять тот же балтийский край. Там крестьяне-латыши и крестьяне-эстонцы хотели перейти из протестантизма в Православие — таким образом они вышли бы из-под давления  протестантского балтийского дворянства, которое их эксплуатировало. Самарин считал, что правительство должно способствовать этому переходу, в нем он видел гарантию того, что этот край не уйдет от нас, что он не станет враждебен России (которой действительно нужен выход к Балтийскому морю).  Так вот, власть арестовала его за это! Николай Первый не хотел ссориться с балтийскими баронами. И, допрашивая Самарина, сказал замечательную фразу: «Вот вы-то думаете о России, а мы думаем о государственных интересах». То есть точно отделил глобальные интересы России от текущих интересов государственной власти.  Гонения, впрочем, были и на Алексея Хомякова, и на Константина Аксакова. Сейчас могут показаться смешными и поводы к этим гонениям, и их масштаб. За то, что человек не бреет бороду (а дворяне тогда обязаны были брить!), его сажают под домашний арест, запрещают через генерал-губернатора читать славянофильские стихи. Что это за гонения по сравнению с трагическим опытом XX века, с ГУЛАГом? И тем не менее — это показатель того, что власть относилась к славянофилам с подозрением, что своих она в них не видела, не считала необходимым на них опираться.  Это ведь ложный стереотип, будто славянофилам власть потворствовала, а западников притесняла. Наоборот, до определенного момента власть скорее прислушивалась к западникам, потому что западники настаивали на величии Петра Первого, а тогда ведь был культ Петра. То есть западники отстаивали официальную позицию. Кого-то мои слова могут шокировать, но славянофилы по сути были либералами! Они были за естественные формы развития, за минимизацию государственного контроля всего и вся.  А что касается отношения власти к западникам, то вот лишь один пример: виднейший западник Александр Иванович Герцен был до 1863 года властителем дум в России, и государь Александр Второй открывал заседания кабинета министров словами: «Все ли прочли последний выпуск “Полярной звезды”*?» Правда, после польского восстания 1863 года, когда Герцен поддержал поляков и осудил Россию, отношение к нему кардинально изменилось, но до этого момента он был крайне популярен.  Не рупор Церкви  — Традиционно считается, что славянофилы в своих богословских сочинениях выразили глубины православного вероучения. А как их воспринимала Церковь? Считала ли она славянофилов своими?  — Это тоже легенда. На самом деле взаимоотношения Русской Церкви и русской религиозной мысли всегда были довольно напряженными. Кого-то это может удивить — ведь многие, глядя со стороны, до сих пор считают, что русская религиозная мысль и Православная Церковь едва ли не тождественны. Они ссылаются на то, что  целый ряд выдающихся русских мыслителей (особенно в первой половине XX века) стали священниками или монахами. Сергей Булгаков, Павел Флоренский, Алексей Лосев… Ничуть не бывало! Церковь во все времена весьма осторожно относилась к богословским исканиям светских философов, и зачастую эта осторожность была вполне оправданной.  Что же касается славянофилов, то в их времена — в 40–50-е года XIX века — Православная Церковь не играла особой роли ни в публичной сфере, ни в интеллектуальной жизни общества. Она жила своей жизнью, а культурное образованное общество — своей.  Заслуга славянофилов в том, что они, особенно братья Киреевские, стали возвращаться в Церковь. Возвращаться от немецкого романтизма, от немецкой философии — к изучению отцов Церкви, к патристике. Они первыми навели эти мосты между русской интеллектуальной элитой и Церковью. Но для Церкви они были людьми, которые пришли туда за Истиной, а не теми, кто принес в нее Истину. Церковь не считала их своим рупором в обществе, не делала на них ставку. Да и вообще не слишком-то их знала**. Вот характерный пример: Юрий Федорович Самарин умер в 1876 году в Берлине после несчастного случая от заражения крови. А священник посольской церкви (а другого православного храма тогда в Берлине не было) отказался его отпевать — так вышло, что пропали его документы, а без документов, мол, не положено. В результате Самарина отпевали в лютеранской кирхе.  — А верно ли, что западников и славянофилов разделяло и диаметрально противоположное отношение к Западу?  — Люди, которых мы сейчас называем славянофилами, были тогда в России лучшими знатоками Европы. Можно сказать, что они были бóльшими западниками, чем сами западники. Они, как и все тогдашние образованные люди, знали множество языков, часто и подолгу бывали на Западе, многие из них там учились, имели тесные интеллектуальные связи с Европой, прекрасно ориентировались в тамошней культурной жизни. Вообще, я не знаю  другого поколения русских интеллектуалов, которые столь глубоко впитали западную культуру. Влияние западных идей на славянофилов было огромным. Если тот же Герцен воспринимал Запад на довольно поверхностном уровне — социально-политическом, экономическом, то славянофилы шли вглубь западной культуры, постигая ее религиозные основы.  полностью статья в журнале ФОМА - сайт -

http://www.foma.ru/article/index.php?news=3637

Э.В.: Полагаю,что эта тема - мало кому известная - будет интересна всем...

Уже более 10 лет существует международный юридический термин «Союзное государство России и Беларуси». Но мало кто знает, а тем более, помнит о том, что международное конфедеративное образование с похожим названием - «Славянское союзное конфедеративное государство» (ССКГ) - планировалось создать к 1953-1954 годам. В составе СССР, Польши, Чехословакии, Болгарии, Югославии или (второй вариант проекта) - Украины, Белоруссии и упомянутых государств. Со столицей в Белграде, Минске, Софии или Варшаве.

Причем, вступление Украины и Белоруссии в ООН в 1945-м стало первым внешнеполитическим шагом в формировании ССКГ. Однако этому стратегическому проекту противодействовали не только Запад, но и некоторые, вроде бы, союзники СССР. Да и в высшем советском руководстве было немало противников славянской межгосударственной конфедерации.

Как известно, в ходе Великой Отечественной войны советское руководство проводило линию на укрепление, прежде всего, военно-политического союза славянских народов, а после ее окончания – политико-экономического союза славянских государств. Поначалу, в 1946-1947 годах, проект конфедеративного государства активно поддержали И.Б. Тито и другие руководители Югославии. Причем, Тито предложил Белград в качестве столицы нового государства, против чего СССР не возражал, поскольку не хотел официально позиционировать себя как «руководителя» этого государства. Сходной была позиция по проекту и других славянских стран.

Кстати, еще 5 апреля 1941 года, когда в ходе визита в Москву премьер-министра Югославии Душана Симовича был подписан 5-летний Договор с СССР «О дружбе и ненападении», направленный против фашистских агрессоров, в беседе со Сталиным обсуждалась идея союза славянских государств независимо от их политико-идеологических систем. Симович отметил, что Югославия, в принципе, поддерживает эту идею, а также подчеркнул тот факт, что еще в 19 веке Сербия с Черногорией выступали за такой союз. Однако позволят ли создать такое государство западные державы - Германия, Италия, Ватикан? Сталин ответил, что для них этот союз – не только невыгоден, но и опасен. А уже на следующий день войска Германии, Италии и Венгрии вторглись в Югославию и вскоре оккупировали ее. И дальнейшее развитие проект получил уже в 1945-м.

На приеме в Кремле в честь президента Чехословакии Э. Бенеша 28 марта 1945 года И.В. Сталин предложил тост «За новых славянофилов, которые стоят за союз независимых славянских государств!».

Генералиссимус подчеркнул, что «и первая, и вторая мировые войны развернулись и шли на спинах славянских народов. Чтобы немцам не дать подняться и затеять новую войну, – нужен союз славянских народов».

Подчеркнем, что после Сталина ни один политический деятель СССР никогда публично не использовал термина «славяне», не говоря уже о «союзе славянских народов», потому, что политика послесталинского руководства была, по сути, антиславянской. Но в 1946 году идея славянского межгосударственного образования была единогласно поддержана VI Всеславянским конгрессом, состоявшимся в Белграде 8-11 декабря, в том числе, в выступлении Тито. Однако спровоцированный «титовцами» в 1948-1949 гг. разрыв военно-политических связей с СССР и другими соцстранами и, тем более, участие Югославии в так называемом «Балканскоом пакте», созданном в 1952-м, в котором состояли, наряду с Югославией, Греция и Турция (члены НАТО), - вывели Югославию из славянского проекта.

Казалось бы, СССР уже тогда должен был ответить созданием военно-политического блока, аналогичного НАТО, но Москва избрала иную стратегию: Варшавский Договор был учрежден только 14 мая 1955 года. А в 1947-1953 гг. Советский Союз заключил долгосрочные договоры о взаимной военной помощи, координации внешней политики и тесном экономическом сотрудничестве со странами - потенциальными участницами ССКГ. В тот же период было оформлено, можно сказать, «перекрёстное» экономическое взаимодействие тех же (и других) восточноевропейских стран в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), провозглашенного в начале января 1949 г. С осени 1952 года страны-члены СЭВ перешли к координации внутри- и внешнеэкономических планов.

В тот же период в СССР прекратились гонения на священников и верующих. То есть экономико-политический и, скажем так, межконфессиональный фундамент союзной славянской конфедерации был создан за 1946-1953 годы.

 12.10.07

Такого рода запрос, можно сказать, носится в воздухе, и такой вопрос возникает в России не первый раз. Как ни странно, эту проблему, столь актуальную в истории Российского государства, ставили умы, погруженные в мистику поэтических и религиозных озарений, и, естественно, всегда оказывались на обочине реального исторического процесса, который шел совсем не так, как им хотелось бы.



Веря в Провидение, они тем не менее решали, что во всем виноваты Антихристы, будь то Петр I или Ленин, повернувшие Россию не туда, против ее исконных духовных ценностей, сложившихся еще с языческих и православных времен, то есть идеологии средневековой Руси. Эпоха Возрождения в странах Западной Европы с XIV по начало XVII века, по сути, великая культурная революция, не коснулась Руси, как сказал царь-реформатор, по нераденью наших предков.