Шторм бушевал второй день, не прекращаясь и не ослабевая ни на минуту. Страшные порывы ветра с потоками холодной воды обрушивались на небольшое суденышко, затерявшееся недалеко от берегов Норвегии, швыряли его как щепку и только чудом оно еще держалось на плаву.
Нильс уже несколько лет промышлял незаконной охотой на китов. За них хорошо платили перекупщики из Канады, которые использовали небольшие быстроходные суда, забиравшие добычу прямо в открытом море. Откуда они появлялись и куда исчезали – это Нильса не касалось, но то, что эти парни были из Канады – он знал точно.
В море он был влюблен с детства. Он рос в семье потомственных мореходов, где каждый мужчина связывал свою жизнь с морем и передавал эту любовь следующему поколению.Отец Нильса был в городе человеком известным - капитан китобойного судна. Он месяцами находился в море, а Нильс терпеливо ожидал, когда придет известие о том, что корабль прибывает в родной порт. Отец возвращался из плавания обветренный, с отросшей бородой и кучей удивительных морских историй. Вечером, когда Нильса отправляли спать, он подсаживался к нему на краешек кровати и рассказывал о штормах, огромных китах, о храбрых моряках, не боявшихся никаких приключений.
Отлов китов запретили, отец ушел на пенсию, а Нильс все не хотел расставаться с заветной мечтой. Часто во снах он видел себя отважным капитаном, стоящим на мостике китобойного корабля с морским биноклем на шее и прокуренной трубкой в зубах посреди бушующего моря. Дом был полон разных морских трофеев: зуб гигантской акулы, привезенный еще дедом из далекого плавания к берегам Южной Америки; огромные спирали морских ракушек из Океании; черные скалящиеся африканские маски и, зависть всех приятелей Нильса, двухметровый макет парусника, сделанный в подарок прадеду его старшим помощником, который был незаурядным знатоком кораблестроения и большим любителем строительства моделей разных судов.
Корабль, которым владел Нильс, вначале предназначался для морских путешествий. Это судно – поистине была его гордость. Уже в молодости изучал он секреты кораблестроения, обучаясь у опытных мастеров в компании Квернер. Судно было изготовлено по его собственным чертежам, по индивидуальному заказу. Ему пришлось тогда изрядно раскошелиться – он выгреб все немалые накопления, оставленные отцом, но посудина стоила того. Судно вышло очень устойчивым, быстрым и, практически непотопляемым, благодаря множеству переборок, напоминавших герметично изолированные соты в улье. Нильс напичкал свой корабль самыми современными приборами навигации и управления, таким образом, что мог спокойно управлять им один, без команды. Как только позволяло свободное время, брал Нильс свою жену с малолетним сыном на борт корабля и отправлялся исследовать острова, рассеянные в огромном количестве в сотнях миль от берега.
К охоте на китов его подбил давний приятель, с которым он был неразлучен с малых лет. Им обоим доставалось и от учителей, и от родителей, когда они вместо уроков убегали к морю смотреть на суда, возвращавшиеся из дальнего похода. Затем, жизнь разлучила их на некоторое время, когда Эйрик, закончив школу уехал в другой город. Спустя несколько лет, приятель вернулся уже женатый, с двумя детьми и устроился работать на ту же судоверфь, где работал Нильс. Их прерванная дружба возобновилась. Семья Эйрика жила бедновато, да и Нильс залез в долги с постройкой своего корабля. И когда приятель предложил ему занятся китобойным промыслом, согласился без особых колебаний.
Незаконная охота оказалась делом настолько прибыльным, что Нильс оставил работу на судоверфи и полностью погрузился в свой бизнес. Но, все таки главным для него оставались не деньги, а ощущение захватывающего сражения против стихии и жгучий азарт поиска этих гигантов, резвящихся в морских пучинах, на расстоянии сотен километров от родного берега.
Нильс набрал свою команду из тех ребят, с которыми был знаком лично сам, или по рекомендации Эйрика. Он сплотил их вокруг себя не с высоты положения хозяина судна, а исключительно авторитетом в знании морского дела и считался у своей команды удачливым и отчаянным охотником. Он безошибочно определял места нахождения морских гигантов и всегда использовал штормовую погоду, справедливо полагая, что охрана предпочитает в такое время в море не выходить. Не было еще случая, чтобы охота заканчивалась впустую.
Этот выход в море был такой же обычный, как и предыдущие. Разбушевавшаяся стихия тоже не была чем-то из ряда вон выходящим – обычное дело для этих мест. Команда спокойно занималась своими делами, целиком положившись на своего капитана, ожидая, когда утихомириться море и можно будет заняться охотой. Ветер, налетавший на судно и угрожавший каждую секунду перевернуть его, начал постепенно стихать, и вскоре прекратил свои удары полностью. Наступила такая тишина, что слышно было, как стучит сердце и кровь с шумом проходит по всем артериям и венам, отдаваясь толчками в висках. Нильс, ни на минуту не покидавший свою капитанскую рубку, стоял, вглядываясь в небо пытаясь разглядеть там хоть одну звезду. Темнота была абсолютной и непроницаемой.
Нильс включил палубный прожектор и объявил в мегафон команде подняться на верхнюю палубу. Все пять человек не спеша стали натягивать на себя нейлоновые комбинезоны и один за другим поднимались наверх, предчувствуя ночь удачной охоты.
Они стояли перед своим капитаном, а он, окинув всех взглядом, охрипшим голосом обратился к ним с совершенно неожиданной новостью: «Мы потеряли свои координаты». Навигационная система судна была оснащена новейшей аппаратурой автоматического ориентирования через спутник связи и не было ни одного случая, чтобы эта система давала сбой.
«Особых причин для волнений я, пока, не вижу - заявил Нильс – Выйдут звезды и я установлю по ним наше местонахождение. Отдыхайте, готовтесь к охоте и не беспокойтесь, все будет в полном порядке».
Наступило утро. Каждый занимался своим делом. Хью готовил завтрак для всей команды, остальные вышли наводить порядок после шторма и готовить пушку для отстрела китов. Нильс не выходил из рубки и Хью отнес ему завтрак прямо туда, полагая, что тот занимается вычислением координат судна и не может оторваться от столь важного дела.
Каково же было его удивление, когда он застал своего капитана сидящим за столом с выражением безмерного отчаяния на лице и безнадежно опущенными вниз руками. Хью опешил. Впервые он видел своего друга капитана в таком состоянии. «Случилось что?» - Спросил Хью. Нильс не отвечал, глядя перед собой отсутствующим взором. Хью окликнул его еще раз и стукнул кулаком по столу. Нильс вздрогнул и, словно очнувшись от глубокого обморока, бессмысленно взглянул на посетителя. «Да что с тобой, наконец, черт побери – воскликнул Хью – ты уже третьи сутки не вылазишь из своей будки. Что происходит здесь?». «Я не понимаю, что происходит – устало выдавил из себя Нильс – гирокомпас не работает, связи с землей нет, небо затянуто тучами и я не знаю где юг, где север, запад и восток. Я думал, что эти тучи разойдутся, но ты посмотри на них». Только сейчас Хью увидел, что то, что висело над кораблем – были не тучи и не облака, так привычные над северным морем. Воздух был заполнен мельчайшими прозрачными пузырьками, которые хаотично перемещались в пространстве. Свет от солнца, проходя сквозь них, разбивался на мириады лучиков, которые распространялись в разные стороны, натыкались один на другой, перемешивались и опять сталкивались, создавая бесформенную картину какой-то объемной сферы, не имевшей ни начала ни конца и только благодаря судну, можно было определить где верх и низ. И все. Все остальные визуальные ориентиры отсутствовали напрочь. Нильс протянул руку перед собой и сделал захватывающее движение пальцами. Пальцы не чувствовали никакого сопротивления – пузырьки просто прошли сквозь руку, не причиняя повреждений и не вызывая никаких ощущений.
У Хью просто отвалилась челюсть от такой картины и так, с разинутым ртом он повернулся к Нильсу и судорожно сглотнул слюну, пытаясь, очевидно, что-то сказать, но не успел. Нильс взял его за рукав и потащил за собой в капитанскую рубку: «Взгляни на компас – сказал он – Как тебе это нравиться?». Стрелка компаса находилась в постоянном движении, не останавливаясь ни на мгновение, но стоило присмотреться повнимательней, и можно было увидеть, как в определенные периоды времени она, дрожа, застывала на одном и том же месте, а затем снова начинала метаться, по всей окружности. «Спустись вниз и скажи ребятам, что я хочу с ними поговорить – сказал Нильс – Только не рассказывай, пока ничего, что видел».
«Ребята, наше дело – дрянь – прямо и без сантиментов начал свою речь капитан – Где и в какой дыре мы находимся мне неизвестно. Ни один прибор не работает, включая радиостанцию. Мы погружены в какое-то неизвестное мне вещество, окутаны им полностью и нет возможности сориентироваться по звездам или солнцу. Я хочу проверить сколько запаса воды, пищи и топлива имеется на нашем борту, а затем будем вместе думать, что предпринимать дальше».
Команда, вначале опешила, а затем раздался голос Хенрика, который только час назад проверял пушку на верхней палубе: «О чем ты говоришь, капитан. Да я только недавно был наверху и ничего странного не заметил - все, как обычно». Все в недоумении смотрели то на капитана, то на Хенрика, а затем, как по команде, ринулись наверх.
Эта картина могла бы стать жемчужиной, при съемках какого нибудь фантастического фильма, но это были не компьютерные эффекты. Эти прозрачные пузырьки по-прежнему заполняли все вокруг корабля, но часть из них теперь располагалась так, что отраженные ими лучики были сориентированы в одно направление и высвечивали некий коридор в этом бесформенном пространстве. Нильс зашел в рубку и посмотрел на компас. Его стрелка перестала метаться и установилась в том же направлении, что и этот световой коридор.
Запасов топлива было еще довольно много, сотен на шесть миль, а вот с питанием и водой дело обстояло неважно – от силы дня на три, и то, если экономить. Нильс не видел выхода, кроме одного, о котором он никак не решался сказать вслух. Он решил, вначале, дать высказаться каждому члену команды - может есть еще какие-то предложения - но ничего существенного и дельного так ни от кого и не услышал.
Паники не было, но командой начало овладевать чувство безысходности и это было тоже опасно. Нильс решился, громко кашлянул, привлекая к себе внимание и, когда все повернулись к нему, сказал: «Я предлагаю двигаться в направлении стрелки компаса и этого света и будем полагаться на нашу удачу – другого выхода я не вижу».
Судно двигалось средним ходом, удерживая выбранный курс, и в этой работе были заняты только двое – Нильс и Эйрик. Вся остальная команда занимались чем угодно, лишь бы отвлечь свои мысли от пугающей неизвестности, которая окутывала их и заставляла плыть в еще большую неизвестность.
Прошли сутки их необычного путешествия и начались вторые, но ничего, абсолютно ничего не менялось вокруг. На следующий день кто-то из членов команды заметил, что воздух начал заметно прогреваться и пришлось всем стащить с себя грубые свитера, которые обычно одевали моряки. Ночью, когда Нильс отдыхал, а судно вел его приятель Эйрик, команда была разбужена криком: «Огни! Огни!».
Люди выскочили на палубу полураздетые и увидели прямо по курсу корабля переливающиеся разноцветные огни, расположенные на разной высоте. Кто-то поднял голову вверх и громко закричал: «Посмотрите туда! Что это?». Над их головами простиралось звездное небо, но оно было необычным. Стоило задержать на некоторое время свой взгляд на какой нибудь звезде, как тут же она начинала постепенно увеличиваться в размерах, словно демонстрируя себя наблюдателю, оставаясь для других такой же далекой и недоступной. Воздух был необычайно чист и наполнен благоуханиями, но это было тоже удивительно, потому что каждый вдыхал совершенно другой аромат и каждый раз это менялось, доставляя необычайное наслаждение всем.
Начало светать. Никто не уходил с палубы. Все были, словно околдованы происходящим, совершенно забыв, где они, что с ними произошло и не задумываясь над тем, что будет потом. Всходило солнце, но совсем не так, как к этому привыкли. Из-за горизонта протянулся красный луч, возле него – оранжевый, пока не появились все семь цветов радуги, затем они сложились вместе и вспыхнули солнечным светом, с одновременным появлением над морем солнечного диска. И только сейчас увидели путешественники, что приближаются к берегу, где уже можно было разглядеть заросли леса и разноцветные дома, прямо между деревьями. Нильс достал свой морской бинокль, который получил еще мальчишкой в подарок от отца, навел его на берег и... так и остался стоять неподвижно, словно статуя, не обращая внимания на остальных.
Эйрик первым заметил, что с его приятелем твориться что-то неладное. «Эй, что ты там увидел?» – Спросил он, толкнув Нильса в бок. Тот стоял по-прежнему, как истукан, совершенно не обращая ни на кого внимания, полностью поглощенный созерцанием города на берегу. «Дай мне тоже посмотреть» – попросил Эйрик, но, увидев что Нильс совершенно на него не реагирует, силой забрал у него бинокль и навел на берег, где стоял этот город.
Это была удивительная картина. Эйрик увидел город, который он помнил с детства. Дома, спускающиеся к берегу моря, дощатый причал, длинный барак, в котором хранились рыболовные снасти, перевернутые вверх дном рыболовецкие суденышки, выставленные после ремонта для покраски. Он смотрел и видел все больше подробностей и все больше узнавал город своего детства, но не видел людей, ни одного человека. Он, вдруг, вспомнил другой город, где учился после окончания школы и там впервые по-настоящему влюбился в самую лучшую девушку из их курса. Эйрик увидел, как начали размываться черты этого города и вместо них прямо на его глазах возникал другой, тот который он сейчас вспоминал. Он так и остался бы стоять до конца жизни с биноклем, если бы не почувствовал, что кто-то выдергивает бинокль из его рук. Он очнулся и увидел возле себя Нильса.
«Ну, что, насмотрелся – спросил он – Кто бы объяснил, что здесь происходит? Это галлюцинация, мираж? Куда подевались люди, черт подери, или их тут нет, как нет и этих городов?».
А судно, тем временем, подходило все ближе и ближе к берегу и вскоре вся команда стояла, оцепенев от совершенно фантастической картины – каждый из них видел то место, которое было дорого его сердцу и в которое каждый втайне мечтал хоть раз вернуться.
Нильс понимал, что если это мираж, то корабль должен проплыть сквозь него не задерживаясь, но если это реальность... Он сбавил ход до минимума. Судно пришвартовалось, но никто не спешил покидать корабль, все ждали, что скажет капитан.
Нильс стоял в мучительных раздумьях, но одна догадка не оставляла его и, строя разные гипотезы о том, что с ними происходит, он снова и снова возвращался к ней. Команда ждала. Нильс, решившись, обратился к морякам: «Ребята, слушайте что я вам скажу. Видите, вот улица, которая ведет к зданию муниципалитета, вон там, вдали городской рынок...». И, слово за словом, он начал описывать город в котором они жили и из которого недавно отплыли на эту злополучную охоту за китами. Он не обманулся в своей догадке. Они стояли на хорошо знакомом им берегу и видели свой родной город, но не было в нем ни одной живой души.
Не сговариваясь, они начали торопливо сходить на берег, сами еще не понимая что хотят найти здесь, в построенном на их глазах городе. Если бы случилось с ними нечто похожее в обычных условиях, без всех предшествующих приключений, то практически каждому из них грозил бы тяжелый нервный шок, но все происходящее с ними воспринималось не только самым естественным образом, но и какими-то непонятными интуитивными посылами изнутри, подготавливало всех к восприятию следующих необычных явлений.
Они шли по знакомому городу, но совершенно пустому. Не было видно не только людей, но птиц и животных. Дома, забор – все это можно было потрогать руками. Трава, деревья – это тоже было настоящим. Никто ничего не понимал. Молча они разбрелись и пошли каждый к своему дому. Да, это были их дома и квартиры, и можно было зайти внутрь и увидеть знакомую обстановку, но никто не остался там и спустя некоторое время вся команда стояла на берегу моря возле своего судна.
Нильс снова собрал всех на корабле, и снова попросил подумать каждого, и высказать свое мнение по поводу происходящего. Ответа не было. Не было по-прежнему связи со спутником и с землей. Нильс хотел сориентироваться по звездному небу, но это была какая-то бутафория – звезды меняли свое расположение, как им хотелось, совсем не в соответствии с вращением земли и без привязки ко времени. Да и время можно было угадать только по восходу и заходу солнца, ни одни часы, даже механические, не показывали одинаковое время и не было возможности их сверить.
Еды на судне было совсем мало, но есть почему-то никто не хотел. Командой все больше и больше овладевало беспокойство: где они, в каком пространстве затерялись и как им вернуться домой. Когда беспокойство начало перерастать в панику, люди услышали странные звуки, как будто шептались о чем-то голоса, но невозможно было понять, откуда они идут. Это голоса возникали где-то внутри каждого, но было непонятно о чем они говорят и что хотят. Затем голоса смолкли и зазвучал только один. Невозможно было определить, кому он пренадлежит – мужчине, женщине, молодому, старику, но и смысл того, что он говорил был тоже непонятен: «Интересно, зачем Он это сделал? – сказал голос – Но у нас теперь нет выбора». «Да – поддержал другой голос – Только надо это сделать поосторожней». «Вот и займись этим» – предложил первый голос. «Хорошо – ответил второй – Согласен».
Моряки стояли, переглядываясь в недоумении от происходящего. Город на берегу таял, как мираж, а на его месте возникал другой, тот, который видели они издалека. Цветные одноэтажные дома стояли прямо в лесу, видны были фигуры людей, стоявших на открытой возвышенной площадке, слышны были голоса и смех, доносившиеся оттуда. От группы людей отделился один и неспешно направился к морякам, подняв вверх правую руку. Этот жест успокоил команду. Нильс выдвинулся вперед, показывая этим, что он здесь главный, но человек не обратил на это ни малейшего внимания. Он подошел к борту корабля и снова зазвучал знакомый уже голос, который, называя каждого по имени, приглашал всех сойти на берег. Человек выглядел не совсем обычно - среднего роста, смуглый, с небольшой кучерявой бородой и в белой одежде, похожей на одежду кочевников пустыни. На голове его был головной убор, напоминавший чалму, а длинные черные волосы спадали до плеч. В его голосе и во всем внешнем виде чувствовались доброжелательность и спокойствие. Переглянувшись, они начали один за другим спускаться с корабля, совершенно не волнуясь за то, что их ожидает впереди.
Нильс, привыкший быть ответственным за своих людей, не мог вести себя по-другому даже в этой необычной ситуации. Он первым сошел на берег, приблизился к незнакомцу и, естественно, задал вполне уместный вопрос: «Где мы находимся и что это за странные вещи, которые происходят с нами?». Незнакомец усмехнулся и сказал: «Давайте, вначале, познакомимся. Меня зовут Бин Нун». «Какое редкое имя» - пронеслось в голове Нильса. «Вы так думаете?» - среагировал Бин Нун. Нильс растерялся. Он точно помнил, что вслух не говорил ничего: «Господи, да он еще и телепат» - подумал Нильс. «Ну, не совсем телепатия, но об этом мы еще побеседуем, – пообещал Бин Нун – А пока, я предлагаю вам пройти со мной в ваше жилище. Он пошел впереди, не оглядываясь, уверенный что остальные следуют за ним. Они проходили мимо домиков, цветущих деревьев, им навстречу попадались люди, одетые в разные, но такие же странные одежды. Никто не выказывал открытого любопытства – все были заняты своими делами. Некоторые спешили куда-то, другие стояли небольшими кучками и оживленно беседовали. Нильс приметил, что ему не попалось ни одного человека с серьезным, или хмурым выражением лица – все они улыбались и смеялись.
Они подошли к одноэтажному белоснежному домику, стоящему под огромным деревом с мелкими блестящими листьями. Их проводник остановился в стороне от входа и сделал жест, приглашающий спутников войти. «Здесь вы найдете все, необходимое, а я зайду к вам попозже» - сказал Бин Нун и зашагал прочь от дома.
Моряки зашли в дом и оказались в просторном холле, с шестью дверями, очевидно по количеству гостей. Каждый из них, словно почувствовал, какая комната предназначена ему и они, разделившись, вошли каждый в ту дверь, которую выбрал. Нильс вошел в свою комнату и остолбенел. Он находился в своей детской комнате, которую заботливо приготовили для него неизвестные хозяева. Прошло без малого тридцать лет с тех пор, как он оставил дом родителей. Нильс смотрел и вспоминал это время, заново перебирая в своей памяти самые лучшие события, которые происходили с ним, и чувствовал, как спокойно становиться у него на душе и вливается в него безмятежное умиротворение.
Неизвестно сколько времени прошло, когда Нильс снова услышал знакомый голос, приглашавший его выйти в холл. Он поднялся, ощущая себя бодрым и полным сил, и вышел из своего детства туда, где уже ждала его остальная команда. Только сейчас заметил Нильс большой прямоугольный стол возле окна, за которым сидели его товарищи и не спеша брали с больших блюд на столе лежавший там горами виноград, финики, инжир и еще какие-то неизвестные фрукты. Нильс присоединился к ним и некоторое время они молча поглощали угощение, пока Бин Нун, сидевший все это время поодаль в огромном кресле, не произнес, обращаясь к присутствующим: «Я и мои товарищи рады приветствовать вас в вашем будущем. Сейчас вы его видите таким, как способны увидеть. Я не знаю, почему Он это сделал с вами. Есть много тайн, которые нам еще не открыты, но мы всегда рады выполнить Его волю. Меня попросили сопровождать вас весь отпущенный срок и я согласился. Я расскажу и покажу вам то, что вам позволено слышать и видеть. Вы можете свободно ходить, где вам вздумается, но вам запрещено вмешиваться в то, что происходит и пытаться что-либо изменить по своему разумению. Желательно также, не вступать в разговоры с населением – можно только наблюдать. Я, со своей стороны, постараюсь сделать все возможное, чтобы ваша миссия была выполнена самым наилучшим образом».
Нильс совершенно ничего не понимал, не из происходящего и не из сказанного. Окинув взглядом своих спутников, он догадался, что и их положение с осмыслением увиденного и услышанного ничуть не лучше его. Бин Нун встал со своего раскошного кресла и вышел из жилища. Едва он скрылся за дверью, как кресло на глазах изумленных моряков растаяло, словно облачко. Любопытство гнало их из дома. И они вышли в поселок, держась вместе, но через пол часа, заметив что до них никому нет никакого дела, осмелели и разбрелись в разные стороны, повинуясь каждый своему внутреннему побуждению.
Нильс решил, что ходить бесцельно по поселению не имеет смысла, необходимо выработать какую-то программу исследования: «Так, этот Бин Нун сказал, что мы попали в свое будущее и что виноват в этом некто - Он. Уже кое что. Что еще там было?. А, вспомнил, оно не совсем настоящее, наше будущее и зависит от нашей способности его увидеть. Непонятно, но примем к сведению. Ну что же, не густо, если учесть, что ни с кем нельзя общаться. Остается только одно – наблюдать, а потом выяснять непонятное у нашего гида, если его можно так назвать».- Так размышлял Нильс, шагая по едва приметным тропинкам в неизвестном направлении.
Его размышление нарушил бегущий навстречу человек, тащивший за собой высокую коляску. Нильс предусмотрительно отступил в сторону и проводил его недоуменным взглядом – в коляске, вальяжно откинувшись на спинку сиденья, восседал другой житель славного будущего, который едва удостоил презрительным взглядом стоявшего на их пути Нильса. Коляска уже скрылась из виду, а Нильс все еще стоял, разинув рот и ничего, практически ничего не понимал.
Придя в себя от такой картины, он двинулся далее, чтобы продолжить исследование своего будущего. Дорожка вывела его на скопление домиков и он решительно направился прямо к небольшой группе людей, окружившей человека, одетого в какой-то странный мундир с эполетами. Он сидел на мягком стуле за небольшим столиком и читал вслух, какую-то толстую потрепанную книгу, прерываясь, чтобы ответить на вопросы стоящих вокруг него людей. Эта картина для Нельса была вполне понятна. Вдруг он услышал удар гонга и, повернув голову в сторону источника звука, увидел человека, стоявшего с молоточком в руке возле входа в большое красивое здание. При первом же звуке важный человек в мундире, как мальчишка сорвался с места, побежал в сторону этого здания и скрылся в дверном проеме. После второго удара Нильс увидел, как к красивому зданию начали стекаться жители поселка, но внутрь еще никто не заходил. Только когда гонг прозвучал в третий раз, люди начали неспешно заходить внутрь. Вскоре Нильс остался на улице один, и после недолгого раздумья, он тоже зашел в открытую дверь.
Это была столовая. Люди сидели за столами, ели разговаривали и смеялись. Их обслуживали официанты, выделявшиеся среди других белыми колпаками на головах и на руках у них были одеты белые перчатки. Каково же было удивление Нильса, когда в одном из официантов он узнал чтеца книги. Тот был по-прежнему одет в странный мундир, который в сочетании с колпаком и белыми перчатками вызвал у Нильса приступ истерического смеха. Нильс с большим трудом остановился и смущенно посмотрел вокруг, но на него никто не обращал ни малейшего внимания.
К нему подошел один из официантов и жестом показал на свободное место за столом. Нильс хотел, вначале, отказаться, но решил следовать заведенному здесь порядку и сел на указаное место. За столом сидели еще трое и беседовали между собой. Присутствие Нильса их не смутило и он, к своему удовольствию, мог слышать их разговор. Ему принесли еду и он увидел, что это была его любимая тушеная баранина с картофелем. Только сейчас он обратил внимание на разнообразие еды. Такого он не видел даже в лучших ресторанах. «Когда же они успевают готовить, такое количество разных блюд и зачем они зто делают?» - Подумал Нильс и тут же один из сидевших за столом ответил ему: «Не заполнив этот уровень желаний, невозможно начинать работу с новым». Нильс открыл было рот, чтобы спросить, но вовремя вспомнил запрет вступать в разговор и беззвучно закрыл его.
Он доедал свою баранину, внимательно прислушиваясь к разговору за столом, но так и не понял ничего из того, что говорилось. Какие-то наборы звуков чередовались с совершенно непонятными словами. Иногда назывались цифры, но их порядок произношения и манипуляции с ними не имели никакого отношения к математическим вычислениям.
Трапеза закончилась и люди начали расходиться. Нильс решил побродить еще немного по поселку, а потом пойти отдохнуть в свою комнату. Он вышел на более широкую дорожку, чем та, по которой гулял до этого и решил, что она ведет к какому-то административному зданию. Так оно, видимо, и было, потому что навстречу ему шли двое, одетые в форму полиции. Нильс понял это, когда один из них выхватил из кармана свисток, выдул знакомую трель, и оба побежали по боковой дорожке, на которой можно было разглядеть человека, прижавшего к груди набитый чем-то портфель, который тут же пустился от них наутек.
Нильс развернулся и пошел назад, понимая, что в том здании ему совершенно нечего делать. Не прошел он и ста метров, как вновь услышал приближающуюся трель свистка. Он остановился, оглянулся и увидел, что человек с портфелем приближается к нему, а двое полицейских уже отстали на приличное расстояние. Нильс не выдержал и схватил вора за рукав, тот от неожиданности споткнулся и упал прямо в пыль на дорожку. Подбежавшие полицейские подняли его, поставили на ноги, отряхнули от пыли, спросили не ушибся ли он, укоризненно посмотрели на Нильса (один даже покачал головой) и... отпустили его. Тот снова побежал со своим портфелем, а эти двое снова засвистели в свои свистки и продолжили погоню.
Теперь Нильс решительно ничего не понимал. «Что это за законы, по которым живет это странное общество – размышлял он, продолжая шагать в неизвестном направлении – Их жизнь напоминает какие-то игры, но ведь это взрослые люди».
Отдыхать Нильсу уже не хотелось. Подгоняемый все больше разгорающимся любопытством, он искал все новые сценки из быта этих странных людей, понимая подсознательно, что есть какой-то скрытый смысл в том, как они себя ведут. Но смысл этот был недоступен для его ума.
Нильс обратил внимание на то, что все поселение было более, менее сгруппировано на определенной территории, за исключением одного домика, стоявшего совершенно на отшибе. Решив выяснить, что это за здание, Нильс повернул к нему и вскоре уже стоял возле небольшой группы людей, насчитывающей пять человек, которые увлеченно трудились. Они чистили овощи, складывали их в ящики, закрывали, а потом один из них увозил их на ручной тележке в направлении столовой и возвращался оттуда с новыми неочищенными овощами. Нильс заметил на столе немытую посуду – видимо эти люди тоже недавно пообедали. Картина была вполне обычная, но Нильс уже знал, что и здесь надо искать что-то странное.
«Зачем они таскаются с этими овощами взад – вперед, не легче было бы чистить их прямо на кухне? И почему их не пускают в столовую обедать вместе со всеми. И почему они не чувствуют дискриминации? Их лица веселы и они напевают какую-то песню».
Солнце клонилось к горизонту и Нильс уже чувствовал усталость от всего пережитого. Он решил, что на сегодня с него хватит и пора возвращаться в «гостиницу». Помня, примерно, тот маршрут, по которому он ходил до сих пор, Нильс решил пройти по еще нехоженой части поселка. Это были, в основном, жилые дома.
Уже на краю поселка, когда вдали показалось знакомое здание гостиницы, ему снова попалась группа людей, которые сидели под большим навесом и внимательно слушали, стоявшего перед ними человека, который показался Нильсу чем-то знакомым. Вообще, как отметил Нильс, здесь очень много времени посвящали изучению чего-то и беседам, которые он совершенно не понимал. Нильс приблизился к ним и, к своему изумлению, узнал в рассказчике человека, который катал в коляске того важного господина с презрительным взглядом. Глаза у Нильса совсем округлились от пущего удивления. Прямо напротив того, кто вел беседу сидел недавний его пассажир и с нескрываемым обожанием смотрел на своего «рикшу».
Окончательно запутавшийся Нильс вернулся в «гостиницу». В течение получаса в вестибюле собрались все члены команды и начали делиться своими впечатлениями.
После второго рассказа, услышанного Нильсом, он понял, что и здесь происходило что-то странное. Эти двое словно рассказывали о совершенно разных поселениях, которые они исследовали в течение дня. Один утверждал, что побывал в тюрме, в которую добровольно приходили люди и каждый из них сам назначал себе срок пребывания в ней, в то время, как другие объявляли сами себе амнистию и выходили на волю. Второй рассказывал, что на этом месте он не видел никакой тюрмы, а там был большой виноградник, на котором работало несколько человек, но его туда просто не пустили, чему он был несказанно удивлен. Когда дошла очередь до третьего моряка, Нильс понял окончательно, что никогда ему не понять, кто говорит правду, а кто заблуждается.
Команда вступила в споры и каждый утверждал, что виденное им – истинная правда. Дело уже начало доходить до ссоры, когда в вестибюле прозвучал голос, призывающий всех успокоиться. Это был, естественно, Бин Нун, восседавший в своем кресле поодаль от спорящей компании. Все повернулись к нему в надежде, что он прольет свет на все, происходящее с ними.
Бин Нун молча смотрел перед собой, никого не замечая. Через некоторое время он перевел взгляд на стоявших в ожидании людей и заговорил: «Вы напрасно спорите. Каждый из вас видел то, что ему полагалось увидеть. Любая реальность, ощущаемая вами – это не более, чем результат воздействия на ваши органы чувств света, исходящего из одного источника - постоянного, непостигаемого и неизменного. Что представляет из себя человек? Только сосуд, желающий наполнится светом. Этот свет несет наслаждение, но уровень наслаждения зависит от того, как его воспринимает человек, сосуд. Это мы называем уровнем желаний. Они постоянно меняются в человеке, в соответствии с программой его развития. Об этом человек не должен заботиться, более того, он даже не подозревает об этом. Ему кажется, что он действует самостоятельно, что он независимая личность. Это даже нельзя назвать глупостями, потому что он не виноват в том, что от него скрыто все управление мирозданием.
Что произошло с вами? Я не знаю, по какой причине, но Он только немного поменял вам ваши органы чувств. Оставаясь в вашем мире, вы, тем не менее, начали ощущать другие законы, законы вашего будущего. Внешняя форма их проявления – это те же физические действия, что и в вашем мире. Но, согласитесь, как только через эти действия начали проявляться скрытые до этого силы, направленные на развитие и заполнение желаний человека, поступки людей стали казаться вам лишенными здравого смысла. А ведь то, что вы видели намного ближе к истине, чем действия людей в вашем мире.
Вы придете в будущий мир в соответствии с Его замыслом, но придете не так как сейчас, а по своему собственному желанию. Оно проявится в вас, как следствие впечатлений, полученных вами от пребывания здесь. Это может случиться в этой жизни, или в следующей. Смерть – это, ведь, тоже следствие изменения органов восприятия реальности, а полученные вами впечатления останутся и не исчезнут. Вот тогда вы увидите настоящий, совершенный мир и скрытое от вас за физическими действиями станет явным. А в действительности, то, что вы видели – этого не существует. Это иллюзия, точно такая же, как и мир, в котором вы живете. Настоящее – это то, что стоит за движениями материи – это силы намерения, управляющие желаниями...
Ваше необычное путешествие закончено, пришло время возвращаться на корабль. Когда придет ваше время, мы незримо поможем вам вернуться в ваше будущее и вы соединитесь с нами».
С этими словами Бин Нун встал с кресла и направился к выходу. Нильс и вся команда последовала за ним. Они пришли к своему кораблю и увидели, что на берегу стоит множество людей из поселка. Нильс вглядывался в толпу и узнавал тех, с кем приходилось встречаться во время своих прогулок. Люди стояли и улыбались, провожая гостей домой.
Едва команда поднялась на корабль, как на их глазах поселок и стоящие на берегу люди начали растворяться, а воздух густел и вновь появились эти блестящие хаотично перемещающиеся мельчайшие пузырьки. Они, сверкнув разноцветными лучиками, слили их воедино и судно, отчалив от берега, взяло курс в направлении образовавшегося луча...
Большой трехпалубный пассажирский теплоход возвращался в Норвегию из Испании. Стояла прекрасная погода и пассажиры скопились на верхней палубе, наблюдая, как поднимаются из моря фонтаны воды и выгибая темные спины выныривают из глубины красавцы киты. Уже можно было наблюдать дальние горы, на горизонте. Корабль приближался к родному берегу.
Внезапно впереди, почти по курсу корабля, возникло необычное облако. Оно было пронизано мириадами мелких лучиков, которые вспыхивали и гасли, переливаясь всеми цветами радуги. Пассажиры, показывая один другому это странное облако, пытались определить, что за удивительное атмосферное явление оказалось перед ними. Облако постепенно таяло и перед глазами изумленных пасссажиров изнутри него начали проявлятся контуры небольшого судна. В течение нескольких секунд облако исчезло полностью и перед глазами предстал современный небольших размеров быстроходный корабль, который направился к видневшемуся вдали берегу, оставив за кормой белые пенящиеся следы...
Когда растаяли окружавшие корабль пузырьки, Нильс увидел спокойное море, берег вдали и большой пассажирский корабль, на верхней палубе которого толпились возбужденные люди, которые кричали и показывали пальцами в их сторону. Засигналила навигационная система, включилась рация. Нильс определил реальное время и увидел, что они отсутствовали в этом мире десять минут.
На палубу поднялся Эрик и недоуменно спросил: «Нильс, ты почему повернул к берегу? Шторм закончился и мы можем начинать охоту. Вон и фонтаны недалеко». Нильс ничего не ответил. Он знал, что из всех членов экипажа он единственный, кому оставили воспоминания о будущем. Для остальных – оно проявит себя потом, в следующей жизни. Он еще знал, что все, живущие на земле, уже были в своем будущем, но неосознанно по Его воле.
Еще одно знал Нильс – скоро, теперь очень скоро начнет просыпаться во многих людях пока слабое, но собственное желание вернуться в свое будущее. Но невозможно будет достичь его путем естественного развития, а только на отчаянную просьбу вернуться туда ответит Он и изменит природу человека и откроет совершенный будущий мир. Как оно выглядит на самом деле, наше будущее? Это может понять увидевший. Но одно нам известно о нем – оно счастливое.
Телемост Россия-Израиль в рамках программы «Трибуна» телеканала НТС «Тверской проспект» в беседе с равом Лайтманом на тему «Распространение нацистской идеологии в современном мире» приняли участие: Андрей Карасев — главный редактор телеканала НТС, Андрей Чернышев — кандидат исторических наук, Геннадий Климов — политолог, главный редактор газеты «Караван + Я». 
