http://dic.academic.ru

 

Души безумной рваные коленки.

Что Фауст приземлиться ли слезам

чтоб запечатать теплые конверты,

где дышит молоком моя Рязань?

 

Какой бы смертью нас ни занесло

в такие отдаленные селенья

мы души собираем, что шальнее

и обучаем нашим ремеслом.

Какой испуг страною нынче правит?

 

Кто князь, кто оскандалил в облаках

закушенные губы наших правил,

и пьяную надменность в кабаках?

Кто там решил, что я от сладкой жизни

на ветреной петле уже женат?

 

Что стал я непригожим или лишним

на той земле, где видел стыд и блат?

А на Руси такая благодать -

Царь-пушка на Царь-колокол глазеет

метель мою любимую лелеет

к Антихристу в трамвае едет блядь,

и сердце бьется глупеньким трофеем

уставшим вопрошать и бастовать...

 

А на Руси такая благодать!

А мы смеемся - старые игрушки

и кружится Москва, как та пластинка,

где колокол плевать хотел на пушки,

а на царя ему и так простится.

 

Мы кажем зубы Рождеством с крестами,

но замечаем с болью, может юношеской

что люди и молиться перестали,

где был собор, там новые конюшни.

 

Да, что там говорить,

и конь уж редок там...

железные животные колдуют,

и в бойню превратили лучший храм,

в бассейн там превратили лучший храм,

и дети сатаны вовсю ликуют.

 

За выбитые зубы просят хлеб,

уроды хлеб шакалят за уродство,

а каждый смерд и нищ и наг и слеп,

глазок тюремный превратили в солнце.

 

Они уже на небо не глядят,

для них и небу негде ставить пробу,

О, где же ты, который был распят?!

по-моему твой час настал и пробил.

 

Но шмон идет по всем твоим краям,

они еще успеют, да успеют

всех лучших потерять как якоря

в сырую землю, в самый час успенья.

 

Подпольные правительства - тоски

и основоположники - печали

откроют правду ржавыми ключами,

где гении шумят как колоски

и пожимают робкими плечами.

 

Вот так страна, какого ж я рожна,

...чужой женою с четвертинкой водки,

спешит напиться, а когда волна -

упасть на дно моей безумной лодки.

 

И требовать ромашек, да венков...

клятв... будто пирамид в пустыне,

но до любви, конечно, далеко...

хозяева угрюмых псов спустили.

 

Цветы не пляшут на моем лугу

и навестив потусторонни земли

она уйдет другие трогать семьи

и черной кровью кашлять на бегу.

 

Подайте офицерского вина,

подайте виноградную обиду...

давайте выпьем за кусок отбитый

от колокола с именем - финал.

 

Пусть нас в лукавых землях проклянут,

испепелят, но лишь глаза проклюнут,

я в книгу Жизни робко загляну

и подмигнув, победоносно сплюну.

 

Теперь мне хоть корону, хоть колпак

...едино - что смешно, что гениально...

я лишь хотел на каждый свой кабак

обзавестись доской мемориальной.

 

 

( Л.Губанов ).

 

http://youtu.be/okvvHdzSs-Q

 

Церковь не умеет лететь. Не умеет летать

церковь

с целою пригоршнею музыкальных денег.

Ну а я в тебя не умею целиться,

и всему виной - ресницы девок.

 

Обо мне, наверно, сложены легенды.

Пью и пьют насмешек горьковатый пунш

анекдоты в тюрьмах, проститутки

в лентах.

и шуршат за лифчиком списки мертвых

душ

 

Я перебинтован юными березами

и помазан йодом солнца заходящего.

Я - однофамилец ледяных и розовых

и, быть может, тезка ландыша пропащего,

 

Хорошо в телеге мне с румяной бабою,

на подол ей голову васильком забросил.

Мои губы грешные все по лицам плавают.

как челны разбойников, собирая осень.

 

Я не дорожу ни ремнем, ни ревностью

и в стеклянных бусах отражаюсь траурно,

и живу за именем, словно бы за

крепостью,

деревянной крепостью, где врата

отравлены.

 

Мы забыли проводы всех своих любимых,

ангелом хранимых и смертельно раненных,

если даже письма болью заминированы,

и на глупой марке штамп чужого рая.

 

Я надену маску пастуха и принца,

в лимузине старом буду пить какао,

двойнику замечу: "Лучше удавиться,

на века остаться символом кокарды".

 

Черновик ли брезгует с бардаком

знакомиться,

или все холодное в плен отдали водке?

Голова ли кружится сельскою околицей

там, где перевернуты и слова, и лодки?

 

Ладно, я умею в переулках теплиться,

золотою свечкой жить на подоконнике.

В шоколадном платье голубая девица

соберет свидания в молодые сборники.

 

Я бы дал названия каждому, каждому.

Что-нибудь придумал - легкое-легкое,

пусть свиданьеведы по подвалам кашляют -

первый сборник - "Патлы", второй

сборник - "Локоны".

 

В день рожденья совести опрокину рюмку

робкого совета, пьяного начала.

А потом родившейся на святую юбку

я пришью загадки с ржавыми ключами.

 

Будет пахнуть клевером, резедой, укропом

и другими разными травами, цветами.

Третий Рим в насмешках, Третий Рим

в сугробах

и с губной помадой вымерли свиданья.

 

Мы давным-давно сожгли шпаргалки

смерти.

Строчат мемуары лживые напарники.

Бросьте мне за пазуху бронзы или меди

я коплю на памятник у души на паперти...

 

 

(Л.Губанов )

 

http://artnow.ru