В колонках играет - The Zotff/Музыка экзистенциального блуда
Как-то прочитал было у тов. Пр0грамм1ст пост "Пирс для подростков" да и вспомнил, что так до сих пор ничего из этого Энтони Пирса и не читал. Сунулся было в библиографию, понял, что цикл "Ксанф" за день-два я вряд ли осилю да и решил взяться за "Хтон". "Хтон" оказался поистине хтоничен и первым делом напомнил "Тигр! Тигр!" Альфреда Бестера, главный герой которого тоже достаточно неоднозначен. Правда, у Пирса речь идёт несколько о другом: не столько о мести, сколько о попытке разобраться со сложной связкой любви-ненависти, мешающей человеку спокойно жить. Как обычно в космофентези, здесь не противоречат друг другу высокие технологии космических кораблей и чуть ли не рабовладельческий строй цивилизованных миров -- "будущее как прошлое". Главный герой пытается вырваться из подземелий ГУЛага планеты-тюрьмы для неисправимых, чтобы найти некую женщину-нимфу, образ которой засел у него в сознании и подсознании ещё в раннем детстве. За что именно его посадили, не раскрывается, но подразумевается, хотя и существенно позже. Правда, имя у этой дамы какое-то странное -- Злоба. 8-)

По ходу сюжета мы знакомимся как с ранними детскими воспоминаниями Атона, так и с его взрослой жизнью до заключения, и постепенно выясняется, что не всё так однозначно, как может показаться. Нет, это не расщепление сознания, но сосуществование в одной личности светлого и тёмного начал, когда вполне нормальный, казалось бы, человек иногда может получать удовольствие и от бессмысленной садистской жестокости, впоследствии стараясь вытеснить такие вещи на периферию памяти. Вот и в любви ему приходится искать баланс между любовью и ненавистью: он и сам до конца не понимает, зачем ищет исчезнувшую -- то ли чтобы остаться с ней навсегда, то ли чтобы убить её и избавиться от наваждения.

Когда в ходе поисков Атон наткнулся в библиотеке на печатного Фрейда, мне сразу показалось, что это ружьё просто не может не выстрелить -- и оно таки бабахнуло изо всех стволов. Кстати, наличие архаичных печатных книг в высокотехнологичном мире с общим информаторием у Пирса имеет простое объяснение: это архивное хранилище информации, не подверженной изменениям и потому особенно ценной. Да, там может содержаться и то, на свободный доступ к чему наложен запрет, но точно так же, как практически невозможно получить доступ к запрещённой информации с компьютера, невозможно и найти искомое в многотомной Вавилонской библиотеке -- если, конечно, не знать точно, что именно тебе нужно и не заручиться поддержкой библиотекаря, вероятность чего теоретически равна нулю. Теоретически, но не практически.

Загадочные миньонетки -- чуть ли не мифологические существа женского рода, некие нимфы ("Офелия, о нимфа! Помяни меня в своих молитвах...") -- уже давно считались сугубо мифическими прекрасными воплощениями Зла, чем-то вроде Медузы Горгоны. Правда, несмотря на всю их мифичность, поиск их обиталища как минимум не поощрялся в приличном обществе, но Атону это всё же удалось, и он таки добрался до мира с вывернутыми наизнанку представлениями о любви и ненависти -- как и следовало ожидать. Когда совершившего страшное преступление -- полюбившего собственную жену -- аборигена подвергают жестокой ритуальной казни, не сразу понимаешь в полной мере всю степень его вины, а ведь он фактически был близок к осознанному убийству супруги: извращённые организмы миньонеток (все помнят миньонов? 8-) могли существовать практически вечно, сохраняя неизменной сверхчеловеческую красоту, только питаясь чужой болью, ненавистью, жестокостью и чувством вины, а чужая любовь, особенно всепоглощающая, убивала их быстро и эффективно. "Чувства у нее перевернуты! Его ненависть - ее любовь!"

В общем, по этой книге можно было бы снять неплохой зрелищный фильм, который осилил бы даже Голливуд, потому что пафоса там хватает (звуковой дорожкой пустить Manowar, а на афишу -- что-нить из Бориса Вальехо. 8-) Отдельно стоит отметить эпидемию озноба -- смертельно опасного неизлечимого заболевания не совсем понятной природы, а также самозарождение кристаллического разума, пользующегося живыми организмами в качестве инструментов (ср. "Рой" Брюса Стерлинга) и переосмысливающего своё первоначальное представление о людях. Особенно тех, которым удаётся справиться с живущей внутри них химерой, как удалось это Атону, человеку-миньону.

Всё было бы несколько проще, если бы не вспомнился мне роман Гёте "Годы учения Вильгельма Мейстера" и девочка-подросток Миньона, над которой постоянно издеваются бродячие циркачи (помните отношение мужчин с Миньона к миньонеткам?) -- плод кровосмесительной связи полубезумного музыканта с его сестрой (снова привет Фрейду). Созревающая девочка, сгорающая от любви и вожделения, добитая любовью главного героя -- правда, не совсем так, как у Пирса, но тем не менее. А ведь пирсовская Злоба всё-таки позволила Атону выполнить свою клятву и убить её единственно доступным ему способом -- любовью, убивающей зло. Значит, и ей удалось победить собственную химеру? И, как мне кажется, она вполне могла бы полностью и до конца спеть последнюю песню Миньоны:

"Я покрасуюсь в платье белом,
Покамест сроки не пришли,
Покамест я к другим пределам
Под землю не ушла с земли.

Свою недолгую отсрочку
Я там спокойно пролежу
И сброшу эту оболочку,
Венок и пояс развяжу.

И, встав, глазами мир окину,
Где силам неба все равно,
Ты женщина или мужчина,
Но тело все просветлено.

Беспечно дни мои бежали,
Но оставлял следы их бег.
Теперь, состарясь от печали,
Хочу помолодеть навек."
(перевод Б. Пастернака)

А теперь можно вспомнить и то, что подземный ад Хтона при ближайшем рассмотрении оказывается оборотной стороной счастливого райского обиталища бессмертных, составляя с этим самым раем неразделимое целое. Как добро и зло, как любовь и ненависть в человеке.
"Где зло, которое ты ищешь?
Как отличишь его от себя?"