История американской атомной бомбы известна сегодня во
всех подробностях. Про советскую тоже написано немало. А что мы знаем про
китайскую бомбу? Она была взорвана 45 лет назад, 16 октября 1964 г., в 13.00 на
полигоне у озера Лобнор в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Создание
атомного устройства в Китае называлось «Проект 596», мощность бомбы составляла
22 килотонны. А началось все в 1949-м, когда Мао Цзэдун впервые посетил Москву.
Хрущев
тянет резину
Сталин тогда показал ему документальный фильм об испытаниях
атомной бомбы. Потом Мао рассказывал, что после этого у него «шире раскрылись
глаза». В начале 1950-х китайцы нашли у себя месторождения урана. Когда в
октябре 1954 г. уже новый советский руководитель Никита Хрущев был в Китае, Мао
заявил: Китай имеет интерес к ядерному оружию и надеется на помощь советской
стороны. Хрущев, однако, считал, что незачем собственными руками растить у себя
под боком ядерную державу (а из-за технической и экономической отсталости сам
Китай бомбу не сделает). Что ж, Пекин стал заниматься ядерной проблемой
самостоятельно.
Но ситуация менялась. После кризисов в Польше и Венгрии в
1956 г. и очередной свары в Кремле, закончившейся разоблачением «антипартийной
группы» (1957), Хрущеву накануне 40-летия Октября кровь из носу понадобилось
изобразить сплоченность стран социализма. Он потребовал во что бы то ни стало
обеспечить приезд в Москву в ноябре на совещание коммунистических и рабочих
партий лидера крупнейшей компартии мира Мао Цзэдуна. Это стоило нам соглашения
от 15 октября 1957 г., по которому советская сторона обязалась передать
китайским партнерам образец атомной бомбы и технологию ее
производства.
Правда, поимев Мао в качестве высокого гостя, Хрущев стал
«тянуть резину». По «соглашению от 15 октября» СССР (по китайским данным)
действительно направил три группы военных и ученых (163 чел.) для обучения
китайских специалистов и установки оборудования. Среди них двое были
конструкторами ядерных устройств. Работа, однако, шла в обстановке глубокого
взаимного недоверия. Завод по обогащению урана в Синьцзяне строился по
устаревшей технологии, оборудование поступило «бывшее в употреблении». Самолет с
видными китайскими атомщиками, летевшими в Москву, потерпел крушение на Средней
Волге. Вместо обещанной бомбы в Китай доставили макет, причем советские спецы
были поражены его несхожестью с настоящими образцами.
Эти факты отражали
постепенное, но неуклонное охлаждение отношений между СССР и КНР, охлаждение,
для которого на самом деле не было серьезных причин, кроме личной неприязни
между спесивыми Хрущевым и Мао. В августе 1958 г. во время закрытого визита в
Пекин Хрущев дал понять, что СССР не желает передавать китайцам технологию
изготовления атомной бомбы. А в июне 1959 г. Москва официально уведомила КНР,
что передача ядерной технологии состояться не может, так как это помешало бы
договориться с Западом о частичном запрещении испытаний ядерного
оружия.
Поймать Мао «без штанов»
Надо при этом понимать, кем был
Никита Сергеевич в глазах китайского лидера. «Хрущев, — говорил китайский
драматург У Хань, — самая беспокойная блоха в штанах председателя Мао».
Уязвленная гордость толкнула «Великого Кормчего» на небывалый шаг — он объявил
политику «большого скачка». Дело закончилось страшным неурожаем. Даже в Пекине
сдирали на прокорм кору с молодых деревьев. Чиновники китайского МИДа на приемах
у иностранцев жадно сметали со столов все, что выставляли хозяева.
В это
тяжелое для Китая время Хрущев пошел на вероломный шаг. Было принято решение
отозвать из КНР всех специалистов, не оставлять никакой технической документации
на строительных объектах и прекратить поставки оборудования. 16 июля 1960 г.
посольство СССР вручило МИД КНР ноту, смысл которой сводился к простой мысли:
Москва помогает тем, кто выполняет ее волю. В ЦК КПСС раздавались голоса, что
«китайцы приползут к нам на брюхе».
Это была попытка сломить Китай одним
ударом. Хрущев полагал, что так удас-тся вызвать там смену власти. В одной из
речей он сказал, что китайцев мы застали со «спущенными штанами». Но
импульсивный Никита Сергеевич и его авантюрные советники неверно оценили
Срединное государство и его руководство. Мао получил хороший предлог свалить
ответственность за провал «большого скачка» на нашу страну. В Кремле дивились —
чего китайцы не идут на поклон? Но отношение китайцев к СССР выразил журналист
агентства Синьхуа Чжу Лянь: «Мы поруганы. Но имейте в виду: вашим правителям
никогда не удастся делать с нами то, что им вздумается. Мы будем лишь еще больше
презирать их и никогда не забудем подлости».
Так началась одна из самых
тяжких драм в новейшей истории — советско-китайский раскол, принесший обоим
народам немало бед. Хрущеву и его людям не приходило в голову, что китайцы
ничего не прощают и ничего не забывают. И умеют ждать.
Китай принимает
вызов
У Мао был козырь, который Никита Сергеевич не учел. Из западных
стран на родину начали возвращаться ученые и инженеры китайской национальности.
Тогдашний корреспондент «Известий» в Пекине Иван Лобода писал, например, что
если бы Хрущев и не отозвал советских специалистов, «то через лет пять-восемь
потребность в них сократилась бы до минимума, если не исчезла
совсем».
Китайское руководство созвало совещание в Лушани. Было решено
самостоятельно закончить работу над атомным оружием в течение восьми лет. Проект
получил наименование «596». Первые две цифры означали год, а третья — месяц,
когда Хрущев денонсировал ядерные договоренности. Китай начал атомный
матч-реванш. Бомба была его ставкой, надеждой вернуть себе подобающее место в
мировом сообществе.
Душой проекта стали китайские ученые, вернувшиеся в
1950-х домой по призыву премьера Госсовета Чжоу Эньлая. Патриотически
настроенные физики — Дэн Цзясянь (защитил диссертацию в университете штата
Индиана), Цянь Саньцян (ученик Жолио-Кюри), Цзян Шэнцзе, Чжан Пэйлинь, Ян
Чэнчжун, Цянь Сюэсэнь, десятки других — бросали престижную работу в уютных
научных центрах США, Англии и Франции и «на перекладных», порой с риском для
жизни, вопреки воле руководства этих стран, добирались на родину.
Самый
яркий сюжет связан с Цянь Сюэсэнем, бывшим полковником ВВС США. В 1939 г. он
стал ведущим исследователем лаборатории реактивных двигателей Технологического
института в Калифорнии. Когда США вступили в войну, руководил ракетным отделом
Консультативного совета национальной обороны, в конце войны был членом миссии,
посланной в Германию для изучения успехов Третьего рейха в области
ракетостроения. А в 1955-м при загадочных обстоятельствах оказался в КНР и в
1956 г. стал руководителем ракетостроения КНР. Это все равно, что Игорь
Сикорский вдруг объявился бы в Москве и стал руководить авиастроением в
СССР.
Впрочем, и Москва невольно внесла в ядерную программу Поднебесной
свой немалый вклад. Ведь в наших вузах шла подготовка китайских ученых-ядерщиков
и инженерных кадров для атомной промышленности. Сын председателя КНР Лю Шаоци Лю
Юньбинь, например, защитил в СССР диссертацию по ядерной физике. Это стараниями
«советских китайцев» весной 1962 г. в городе Ланьчжоу начал работать завод,
производящий методом газовой диффузии до 270 кг урана-235 в год.
Вечером
16 октября 1964 г. Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и другие китайские руководители
присутствовали на представлении музыкально-хореографической композиции «Алеет
Восток». выждав подходящий момент, Чжоу Эньлай вышел на сцену и объявил об
успешном ядерном испытании. Реакция публики была столь бурной, что премьеру
пришлось утихомиривать зрителей просьбами — мол, прыгайте полегче, чтобы пол не
сломать.
В 22.00 по пекинскому времени сообщение о взрыве было передано
по Центральному китайскому радио. Правительство КНР конечно же заявило, что
Китай неизменно выступает за всеобщее и полное уничтожение ядерного оружия,
вынужден разрабатывать ядерное оружие исключительно в оборонных целях, никогда
не применит его первым.
Маршал выпил
По иронии истории как раз в это
время в СССР грянул октябрьский (1964 г.) Пленум ЦК КПСС. «Хруща» сняли. Китайцы
ободрились. В надежде на улучшение отношений Мао снарядил в Москву делегацию во
главе с Чжоу Эньлаем. Поводом было празднование 47-й годовщины Октябрьской
революции. Но, увы… Во время банкета к Чжоу подошел подвыпивший министр обороны
маршал Роман Малиновский и радостно заявил китайскому премьеру: «Ну вот, мы свое
дело сделали — выбросили… Хрущева. Теперь и вы вышвырните… Мао, и тогда дела у
нас пойдут». Китайская делегация вышла из зала «вместе с дверью», после чего
покинула Москву, не дожидаясь окончания празднеств.
… И в конечном итоге
оказалось, что Советский Союз, столько сделавший когда-то для политического и
экономического становления Китая, получил не друга, не нейтрального соседа.
Долгие десятилетия мы имели под боком мощного противника с общей границей в 4000
км и ядерным оружием наготове.
Последующие события
Через три года
после испытаний «устройства 596», 14 мая 1967 г., с борта бомбардировщика Н-6
(Ту-16) была сброшена 35-килотонная ядерная авиабомба. Это означало, что Китай
обзавелся атомным оружием, пригодным к боевому использованию. 17 июня 1967 г.
опять-таки сбросом с борта Н-6 была испытана и термоядерная авиабомба.
1
июля 1966 г. в составе Народно-освободительной армии Китая появился новый род
войск — Вторая артиллерия (ракетные части). 27 октября 1966 г. китайцы запустили
ракету «Дунфэн («Ветер с востока») — 2» в ядерном снаряжении 12 килотонн.
Пролетев 894 км, она поразила условную цель на Лобнорском полигоне. В 1970-е в
КНР были развернуты новые баллистические ракеты «Дунфэн-4» ограниченной
межконтинентальной дальности, которые могли доставить ядерный заряд к
Москве…
Автор: Александр Тарасов