Сцена изображает кремлевский кабинет Дмитрия Медведева.                   Перед ним навытяжку стоит Владимир Чуров –
добродушный человек с седой               бородой и хитрыми глазками.

 

МЕДВЕДЕВ:

Хочу без лишних каламбуров
Признаться вам в избытке чувств:
Я вас люблю, волшебник Чуров!

ЧУРОВ (скромно):

Я не волшебник, я учусь.

МЕДВЕДЕВ:

Ну, к делу. Я с таким вопросом:
Конечно, все заголосят,
Но можно ль выписать едроссам
Процентов эдак пятьдесят?

Мы можем упирать на то лишь,
Что половина к нам добра…

ЧУРОВ:

Всё можно, Дмитрий Анатольич!
Пишу: полтинник для «ЕдРа».

МЕДВЕДЕВ:

Затем: имеется Зюганыч.
Он разворчался, осмелев.
Знать, «Капитал» читает на ночь!
Ты двадцать дай КПРФ.

ЧУРОВ:

Всего, всего дадим – но в меру.
Всегда к услугам вашим, сэр!

МЕДВЕДЕВ:

Двенадцать дай ЛДПРу
И где-то столько же – СР.

ЧУРОВ:

Доверье – высшая награда.
Всё нарисуем, нет проблем.
А сколько «Яблоку»?

МЕДВЕДЕВ (брезгливо):

Не надо.
Не надо «Яблока» совсем!

ЧУРОВ:

Что ж, я работник, не нахлебник.
По дорисовкам я мастак…

МЕДВЕДЕВ (с внезапной надеждой):

А можешь сделать ты, волшебник,
Чтоб это вправду было так?
Ведь это, собственно, не столь уж…
У нас любой бы это смог…

ЧУРОВ (смущенно):

Простите, Дмитрий Анатольич.
Я Гудвин, да. Но я не Бог.