КРАТКИЙ КУРС МАГИИ

Дистанционные он-лайн уроки Магического искусства

Практика Магии

 КОЛДОВСТВО, ОРАКУЛЫ И МАГИЯ У АЗАНДЕ

Э.  Э.  ЭВАНС-ПРИЧАРД

ПОНЯТИЕ КОЛДОВСТВА ОБЪЯСНЯЕТ НЕСЧАСТЛИВЫЕ СОБЫТИЯ

 ЧАСТЬ 9

 

 

Однако там, где было нарушено табу, а смерть не наступила, колдов­ство не привлекается в качестве причины. Если человек поест запрещен­ной пищи после совершения магического обряда, он может умереть, и в этом случае причина его смерти известна заранее, ибо она содержит­ся в условиях ситуации его смерти, даже если при этом действовало также колдовство. Однако вовсе не обязательно, что он умрет. Неизбеж­но лишь то, что лекарство, которым он попробует излечиться, не будет действовать. Неспособность лекарства достигнуть своей цели обуслов­лена нарушением табу, а не колдовством. Если человек имел половую связь со своей женой и на следующий день идет к оракулу, он не узнает истины и его посещение будет бесплодным. Если бы он нарушил табу, то мог бы сказать, что колдовство помешало оракулу сказать правду, однако нарушение табу уже указывает причину его неудачи узнать правду и здесь не нужно прибегать к понятию колдовства. Никто не предполагает, что он нарушил табу перед консультацией у оракула, однако, если оракул говорит неправду, каждый готов допустить, что могло быть нарушено табу.

Точно так же, когда изделия горшечника трескаются в огне, колдов­ство не является единственной возможной причиной этого бедствия. Причинами неудачи могут быть неопытность или плохая работа, либо то. что горшечник имел половую связь предшествующей ночью. Сам горшечник припишет свою неудачу колдовству, однако у других может быть иное мнение.

Далеко не всякая смерть обязательно и единодушно приписывается колдовству или нарушению какого-то табу. Смерть детей от некоторых болезней неопределенно приписывается Верховному Существу. Если человек неожиданно упал, тяжело заболел и умер, его родственники могут быть уверены, что против него был совершен магический обряд и не колдун убил его. Нарушение запретов, налагаемых на кровнородст­венные связи, может уничтожить всю группу родственников и, когда братья и сестры умирают один за другим, посторонние люди приписы­вают их смерть кровосмешению, а не колдовству, хотя родственники умерших будут говорить о мести колдунам. Когда умирает пожилой человек, посторонние люди говорят, что он умер от старости, однако они не произнесут этого в присутствии его родственников, утвержда­ющих, что в смерти повинен колдун.

Полагают также, что прелюбодеяние приносит несчастье, хотя оно считается лишь одним из причинных факторов, к которому присоединя­ется колдовство. Так. говорят, что человек может быть убит на войне или на охоте случайно, вследствие неверности его жены. Поэтому, прежде чем идти на войну или на длительную охоту, мужчина может попросить свою жену назвать ему имена ее любовников.

Животное может прорваться через сетчатую ловушку принца и тогда руководитель группы, в которую входит молодой человек, охраняющий эту ловушку, может поколотить его и приказать назвать его имя любов­ницы. Считалось бы очень серьезным оскорблением, если бы во время общественных работ на поле короля молодой человек совершил прелю­бодеяние среди злаков.

Даже в тех случаях, когда отсутствует нарушение морали и правовых норм, колдовство не признается единственной причиной неудачи или несчастья. В качестве причин могут быть названы некомпетентность, лень и невежество. Когда девочка разбивает свой кувшин с водой или мальчик забывает закрыть на ночь дверь дома, они получают строгий выговор от своих родителей за свою тупость. Ошибки детей обуслов­лены небрежностью или незнанием, и. пока они еще маленькие, их учат не совершать их. Люди не говорят, что на них влияет колдовство, и, даже если готовы признать возможность колдовства, главной причиной они считают тупость. Кроме того, азанде не так наивны, чтобы воз­лагать ответственность на колдовство за растрескивание кувшина во время обжига, если последующая проверка показывает, что в глине остался камешек, или за то, что животное прорвало сеть, если его кто-то испугал жестом или звуком. Люди не ссылаются на колдовство, если у женщины подгорела каша или она подаст ее своему мужу недоварен­ной. И когда неопытный мастер изготавливает табуретку, которая рас­трескалась или недостаточно хорошо зачищена, то это объясняют его неопытностью.

Во всех случаях, когда человек пострадал от несчастья, он склонен обвинять в этом колдовство, но другие могут так не думать. В стране азанде человек очень редко берет на себя ответственность за случившее­ся и всегда готов возложить вину на колдовство. Часто случается, что человек говорит о несчастье: «Это колдовство», не признавая тем самым свою собственную глупость. Однако окружающие видят в ней подлин­ную причину, когда говорят, что он тупой.

Тем не менее следует иметь в виду, что серьезное несчастье, в частно­сти, если оно приводит к смерти, обычно каждым приписывается дейст­вию колдовства, тем более самим пострадавшим и его родственниками, несмотря на то что оно может быть результатом некомпетентности или отсутствия самоконтроля. Если человек падает в костер и получает серьезные ожоги или попадает в яму и ломает себе ногу или шею, то это, несомненно, будет приписано колдовству. Так, когда шесть или семь сыновей принца Рикиты попали в кольцо огня и заживо сгорели во время охоты на тростниковых крыс, их смерть, безусловно, была вызвана колдовством.

Таким образом, мы видим, что колдовство имеет свою логику, свои правила мышления, которые не противоречат естественной причинно­сти Вера в колдовство вполне совместима с ответственностью человека и рациональным пониманием природы. Прежде всего человек должен осуществлять деятельность в соответствии с традиционными правилами ремесла, которые каждым поколением подвергаются проверке методом проб и ошибок. Только в том случае, когда, несмотря на соблюдение этих правил, он терпит неудачу, люди припишут эту неудачу колдовству. Для иллюстрации отношений между колдовством и техническим умени­ем я добавлю еще три коротких примера в дополнение к тем, которые были приведены выше. Я сопровождал Кизангу к ручью, протекавшему недалеко от нашего селения, чтобы посмотреть, как он будет готовить солодовое зерно для приготовления пива. После того как элевсин об­молотят, семена кладут в корзины и погружают на некоторое время в воду. Затем их выкладывают на банановые листья, для того чтобы они проросли, и, по мере того как это происходит, листья закрывают от прямых лучей солнца. После того как Кизанга закрыл зерно листьями, он взял свое копье и приготовился проводить меня домой, говоря при этом- «Солнце теперь не опасно, и только колдовство может причинить им вред» Он сделал все правильно и знал, что с зерном будет все в порядке, если это зависит от его знаний и умения, если же кто-то заколдовал его,— что ж, он за это не отвечает. Так же в связи с пригото­влением пива один человек сказал мне: «Колдовство не испортит пиво в ручье, а только в горшке», это означало, что «пиво не может испор­титься, когда замачиваются зерна, оно портится только тогда, когда варится». Это утверждение не было поддержано всеми присутствующи­ми, тем не менее оно ясно выразило определенное мнение.

Как-то я спросил старого азанде, где мне посеять земляной орех, и последовал его совету. Спустя некоторое время я пошел вместе с ним посмотреть, как развиваются молодые растения, и, поскольку они пока­зались мне не слишком сильными, я высказал предположение, что, может быть, почва слишком истощена или вообще не подходит для земляного ореха. На это он ответил: «Земля хорошая, только колдовст­во может ее испортить». Из опыта ему было известно, что, если не вмешивалось колдовство, эта земля рождала хороший земляной орех, поэтому в пределах человеческого знания его совет был правильным. Действительно, земляной орех вырос хорошим.

Экономическая деятельность азанде — как в строительстве и ремес­лах, так и в сельском хозяйстве и в охоте — регулируется некоторой совокупностью знаний, передаваемых от поколения к поколению. В том, что касается их благосостояния, они обладают вполне здравым знанием природы. За пределами этого у них отсутствует научный интерес и любо­знательность. Конечно, их знание является эмпирическим, неполным и передается не путем систематического обучения, а усваивается случайным образом в течение детства и ранней юности. Однако его вполне достаточно для решения повседневных задач и сезонных работ. Если же они все-таки ошибаются, причина известна заранее — это колдовство.

Тем не менее общественное мнение приписывает неудачу колдовству только в том случае, если устранены все возможности чисто технической ошибки. Легко увидеть, что ошибки должны случаться, ибо технические правила уже в самих себе содержат возможность ошибки и они не могли бы сохраниться, если бы ошибки не относились на счет человека. Моло­дой азанде никогда не смог бы научиться лепить горшок, сплести шляпу, сделать копье или вырезать чашку, если бы все свои ошибки приписывал колдовству, так как человек становится хорошим мастером только в том случае, если замечает свои ошибки и ошибки других.

Может возникнуть вопрос, проводят ли азанде различие между колдовской причинностью и такой, в которой не принимает участия ни колдовство, ни какой-либо другой мистический фактор? Вообще, часто спрашивают, способны ли представители отсталых народов отличить естественное от сверхъестественного. Можно попытаться предваритель­но ответить на этот вопрос, ссылаясь на азанде. Поставленный вопрос можно понять так: способны ли отсталые народы абстрактно отличить естественное от сверхъестественного? У нас имеется понятие упорядо­ченного мира, соответствующее тому, что мы называем законами при­роды, однако и в нашем обществе некоторые люди верят, что могут происходить мистические вещи, которые нельзя объяснить с помощью законов природы. Следовательно, такие события выходят за сферу, охватываемую естественными законами, и мы можем назвать их сверхъ­естественными. Сверхъестественное означает для нас нечто очень близ­кое ненормальному или чрезвычайному. У азанде безусловно нет та­кого понятия реальности. У них отсутствует представление о «естествен­ном» в нашем понимании, следовательно, отсутствует и представление о «сверхъестественном». Сверхъестественное мы помещаем на другую плоскость, хотя бы в пространственном смысле, по отношению к плос­кости естественного. Однако для азанде колдовство является обыден­ным, а не чрезвычайным событием, хотя в некоторых обстоятельствах оно встречается редко. Это обычное, а не экстраординарное событие. Но, если они и не придают естественному и сверхъестественному тех значений, которые придают им образованные европейцы, тем не менее они проводят различие между' ними Наш вопрос можно и нужно сформулировать иначе. Скорее он должен звучать так: способны ли отсталые народы осознать какую-либо разницу между теми событиями, которые мы, наблюдающие их культуру со стороны, считаем естествен­ными, и теми, которые мы считаем мистическими? Азанде безусловно осознают различие между тем, что мы считаем делом природы, и тем, в чем замешаны магия, духи и колдовство, хотя, не имея ясного учения о законе природы, они не могут выразить этого различия так, как выражаем его мы.

Концепция колдовства у азанде несовместима с нашим способом мышления. Следует, однако, сказать, что даже азанде относятся к дейст­вию колдовства несколько необычно. Нормальным оно ощущается то­лько во сне. Понятие колдовства выходит за пределы чувственного опыта. Азанде не претендуют на полное понимание колдовства. Они знают, что колдовство существует и причиняет зло, однако о способе его действия они вынуждены только догадываться. Действительно, при обсуждении колдовства с азанде я часто встречал у них сомнения по поводу предмета беседы, причем эти сомнения выражались не только в том, что они говорили, но еще больше в том, как они говорили об этом. Все это резко отличалось от уверенного изложения их знаний относительно социальных событий и экономических действий. Они теря­ются в попытках описать способы, которыми колдовство достигает своих целей. Ясно, что колдовство убивает людей, но как оно это делает, в точности не известно. Азанде скажут вам, что если бы вы спросили старого человека или знахаря, то, может быть, получили бы больше информации. Однако старый человек и знахарь скажут вам не намного больше, чем юноша или простой человек. Они знают лишь то, что известно другим: что душа колдуна отправляется по ночам грызть душу жертвы. Только сами колдуны вполне понимают эти вещи. Опыт азанде скорее включает в себя чувство колдовства, а не его идею, поскольку их интеллектуальные понятия слабы и они лучше знают, что делать при нападении колдовства, чем как объяснить его. Их реакция заключается в действии, а не в анализе.

Я предвосхищу здесь то, что более полно освещено в части, посвя­щенной магии, сказав, что при обсуждении с азанде магических ритуалов я получил такое же впечатление, как и от разговоров о колдовстве. Я заметил ту же неопределенность и также почувствовал, что речь идет о вещах, действие которых лишь отчасти наблюдаемо, а ненаблюдаемое объясняется ссылкой на некоторую врожденную силу, которая представ­ляется мистической не только нам, но также и им самим. Это — мбисямо, или душа вещи. У них нет ясного представления о том, как колдуны убивают людей, но «люди говорят, что колдун посылает душу своего колдовства есть душу тела человека». Точно так же им известно, что магия убивает людей, но если вы спросите у них, как она это делает, вам ответят просто: «Точно я не знаю, но предполагаю, что душа магического обряда выслеживает человека и поражает его». Они верят, что, когда человек умрет, он в некотором смысле становится тотемным животным своего рода. Но каким образом? Точно они не знают, но «душа человека превращается в животное».

С той же самой трудностью мы сталкиваемся в поисках перевода их идей относительно оракулов. Хотя в действиях и разговорах азанде по-видимому, персонифицируют их и относятся к ним так, как если бы они обладали мышлением, наблюдатель не сможет обнаружить и зафик­сировать такое утверждение, в котором это убеждение было бы выраже­но явно. Это опять ответ на вопрос европейцев, ибо именно мы спраши­ваем азанде относительно их убеждений и испытываем их своими новшествами. Азанде их провозглашают и не чувствуют необходимости их объяснять душа оракула слышит, что ей говорят, и отвечает.

Самое главное, при отсутствии туземной концепции мы должны постараться избежать искушения сконструировать догму, опирающуюся на представление о том, что мы действуем так, как действовали бы азанде. Не существует детальной и стройной концепции колдовства, которая объясняла бы его действия, и не существует такой концепции природы, которая разъясняет включенность колдовства в функциональ­ные взаимоотношения. Свои верования азанде проявляют в действиях, а не в интеллектуальных конструкциях, принципы этих верований нужно искать в социально контролируемом поведении, а не в доктринах. В этом заключается трудность, с которой сталкивается обсуждение темы колдовства с азанде: их идеи включены в действия и их нельзя извлечь и использовать для объяснения и оправдания действия.

Таким образом, нами была предпринята попытка извлечь из выска­зываний и поведения азанде в ситуации стресса и из их комментариев по этому поводу некоторую философию. Однако оказывается, что она весьма слабо выражена в понятийных структурах. Поэтому мы, быть может, лучше поймем смысл колдовства при описании поведения азанде в ситуациях несчастья. Кроме того, мы пришли бы к очень несовершен­ному пониманию колдовства у азанде, если бы просто выслушали их утверждения относительно его особенностей и сосредоточили внимание лишь на тех событиях, в которых оно участвует. Нужно иметь в виду также человека, который воспринимает эти события и у которого имеет­ся понятие о колдовстве,— только тогда мы поймем, что слово является не столько интеллектуальным символом, сколько реакцией на ситуацию неудачи

Серия сообщений "Краткий курс Магии":
Часть 1 - Введение в Магию
Часть 2 - Краткий экскурс в историю Магии
...
Часть 21 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 9
Часть 22 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 10
Часть 23 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 11
Часть 24 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 12
Часть 25 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 13
Часть 26 - Проверь свои экстрасенсорные способности
Часть 27 - Теория Магии я перенес магию читайте куда