КРАТКИЙ КУРС МАГИИ

Дистанционные он-лайн уроки Магического искусства

 

Практика Магии

МИФ: ХАОС И ЛОГОС

Н. С. АВТОНОМОВА

Доктор философских наук.

Ведущий научный сотрудник 

Института высших гуманитарных исследований

им. Е.М. Мелетинского РГГУ.

Член-корреспондент

Академии гуманитарных исследований. 

Практика: магическое и мифическое

 

Казалось бы, ясно, что размышления о любых мен­тальных феноменах в отвлечении от их практического обусловливания бессмысленны. Однако рассмотрение практики — вещь до такой степени трудная, что абсо­лютное большинство исследователей предпочитает огра­ничиваться ментальными образованиями как данностью. Существуют, однако, и достаточно плодотворные подхо­ды к практике как источнику познавательных феноменов.

В основе одного из таких подходов лежит представ­ление о том, что изначально человеческая деятельность была тем более подчинена случайностям, чем более она фактически строилась на неосознанных и непознанных необходимостях. В человеческом коллективе, поначалу возникшем как коллектив родовой, уровень развития производительных сил был весьма низким, и потому производственная деятельность такого коллектива удов­летворяла лишь первые жизненные потребности.

Однако в той мере, в какой это была уже не биоло­гическая («рефлекторная»), а сознательная деятельность, в ней присутствовал и момент свободы. Эта деятельность уже обеспечивала достаточно надежную связь с резуль­татом, хотя, конечно, мера этой связи оставалась для родового сознания неясной. Наряду с этим, однако, осу­ществлялась и такая деятельность, которая не имела реального отношения к результату. Конечно, границы между той и другой деятельностью не могли быть чет­кими; более того, сам вопрос о наличии такой границы предполагал бы заведомо невозможное осознание раз­ницы между деятельностью, направленной на результат и в принципе связанной с достижением реального результата, и деятельностью, имеющей лишь внешнее, ви­димое отношение к результату.

Возьмем такой сложный вид деятельности, как охо­та: он предполагал сложнейшим образом координиро­ванные стратегии поведения. Некоторые из этих «стра­тагем», безусловно, связывались с «животным опы­том» — инстинктивным поведением по выслеживанию, преследованию, «загонянию» добычи. Но наряду с этим воспроизводились и такие моменты деятельности, которые не были связаны с результатом,— ведь в слу­чае успеха деятельности любая деталь поведения чело­веческого коллектива казалась значимой и результатив­ной и соответственно точное воспроизведение всех звеньев предшествующей деятельности воспринималось как необходимое условие, скажем, при попытках в будущем добыть то же животное. В дальнейшем соответствующие стратагемы разрабатывались и закреплялись в зарож­дающемся сознании человеческого коллектива.

Таким образом, вплетенное в практику сознание из­начально было пронизано глубоким внутренним проти­воречием. Единая трудовая деятельность включала в себя нечто такое, что в принципе противоречило этой дея­тельности, было псевдо- или антидеятельностью, не толь­ко не приводившей к результату, но, по существу, требо­вавшей впустую растрачиваемых усилий. Это противоре­чие может быть обозначено как противоречие между «реальной» и «иллюзорной», магической деятельностью.

Можно, по-видимому, предположить, что поначалу вся производственная деятельность (в отличие от жи­вотной жизнедеятельности) сводилась к осознанному применению тех форм поведения, которые прежде были чисто инстинктивными. При этом в «реальной» деятель­ности всегда содержались также и моменты сознатель­ные, т. е. свободные, однако ни на одном этапе становле­ния человеческой деятельности в ней не было полной свободы от иллюзорного, «магического» элемента. В ра­ботах ряда советских исследователей (Ю. И. Семенов, Ю. А. Муравьев и другие) показано, как противоречие между реальной и магической деятельностью приводит к обособлению двух путей и в мыслительной деятельнос­ти, а именно реального и магического мышления. Ко­нечно, это различение — плод работы теоретика; для са­мого мыслящего человека вся его деятельность предста­вала как нечто единое, отсюда — все ее синкретические характеристики, отсюда — сеть оплетающих ее практи­ческих иллюзий.

По-видимому, первобытное мышление несло в себе это противоречие как основу для дальнейшей дифферен­циации между реальным путем познания, на котором возникает, в частности, и научное познание, и магичес­ким мышлением как первой формой религиозного соз­нания, развившейся впоследствии в религиозную идео­логию. Раз возникнув, магический образ мышления вби­рал в себя и все объяснения таких явлений, которые в принципе не могли быть объяснены первобытным соз­нанием. Ныне становится все более очевидным, что возникновение, например, неандертальских погребений связано одновременно и с осознанием единства первобытного коллектива, и со страхом перед мертвыми. Ре­альная опасность, исходящая от мертвых (гниение, раз­ложение органического тела, опасность инфекций и пр.) не могла осознаваться первобытными людьми: магичес­кий способ мышления «объяснял», «обосновывал» эту опасность в искаженной, превращенной форме.

Как это ни парадоксально, реальная практическая де­ятельность, направленная на нейтрализацию вредонос­ного влияния мертвецов, становилась, благодаря вкрап­лениям магических действий, причиной иллюзорного осознания такого влияния. Распространение магическо­го образа действий на события и предметы внешнего мира приводило в итоге к возникновению мифологичес­кого мышления и самих мифов — чувственных образно-нормативных схем, включающих рассказ о возникнове­нии какого-либо явления и предписывающих определен­ный способ человеческого поведения в связи с данным явлением.

Постепенно нормы морали стали включать в себя все более сложные запреты — магико-инфекционные табу; пронизанные магической практикой цепи событий и по­ступков получили значение обрядов. Так возникает фети­шизм— иллюзорное представление о возможности окру­жающих предметов магически воздействовать на жизнь людей. Каждый шаг первобытного человека убеждал его в собственном бессилии перед недоступными пониманию закономерностями природной и социальной жизни, а в результате возникало представление об особой магиче­ской силе, знание которой способно избавить человечес­кую жизнь от неведомых, но весьма ощутимых отрица­тельных воздействий.

Предстояло, однако, сделать еще один шаг и наде­лить этой магической силой уже даже не вещи окружа­ющего мира, но особые существа, способные влиять на людей магическим образом, чтобы перед нами возникла вполне законченная религия — вера в сверхъестественные существа, распоряжающиеся человеческой судьбой. Ани­мистические представления, наделяющие окружающий мир сверхъестественными силами, приобретают, таким об­разом, вполне четкую логику: мир населен существами сверхъестественными, одни из которых нейтральны по отношению к человеку и обществу, а другие могут быть либо добрыми, либо злыми. Соответственно и образ дей­ствий человека применительно к этим существам должен быть различен: если по отношению к нейтральным существам никакая особая деятельность не нужна — дос­таточно лишь считаться с их существованием при совер­шении других действий, то по отношению к небезразлич­ным человеческой жизни существам нужно вести себя так, чтобы вызвать милость добрых и обезопасить себя от злых.

Серия сообщений "Краткий курс Магии":
Часть 1 - Введение в Магию
Часть 2 - Краткий экскурс в историю Магии
...
Часть 12 - ТЕОРИЯ МАГИИ: ТЕКСТ5
Часть 13 - Практика Мигии! Текст 1
Часть 14 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 2
Часть 15 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 3
Часть 16 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 4
...
Часть 25 - ПРАКТИКА МАГИИ! ТЕКСТ 13
Часть 26 - Проверь свои экстрасенсорные способности
Часть 27 - Теория Магии я перенес магию читайте куда