Зимой 1872 года американский финансист Эсбери Харпендинг находился в Лондоне, когда получил телеграмму: на американском Западе открыто месторождение алмазов. Источник информации был надежен — Вильям Рэлстон, владелец Банка Калифорнии, тем не менее Харпендинг отнесся к ней как к розыгрышу, возможно, навеянному недавним открытием огромных алмазных месторождений в Южной Африке. Однако к первым сообщениям о золоте, найденном на Западе Соединенных Штатов, все тоже отнеслись скептически, а это оказалось правдой.

Харпендинг показал телеграмму другу и коллеге барону Ротшильду (одному из самых богатых людей в мире) со словами, что это, вероятно, шутка. Барон, однако, ответил: «Не будьте в этом так уверены. Америка очень велика. Она уже преподнесла миру много сюрпризов. Может быть, есть и другие в запасе». Харпендинг не медля первым же пароходом вернулся в Штаты.

Когда он добрался до Сан-Франциско, там царило возбуждение, напоминавшее дни золотой лихорадки конца 1840-х годов. Алмазную жилу обнаружили двое простых старателей, Филипп Арнольд и Джон Слэк. Они не раскрывали ее местоположения в штате Вайоминг, а когда несколькими месяцами раньше возили туда весьма уважаемого эксперта геолога, ехали кружным путем, чтобы он не запомнил дороги. Оказавшись на месте, эксперт увидел, как шахтеры выкапывают алмазы. Возвратившись в Сан-Франциско, эксперт показал камни нескольким ювелирам, один из которых оценил их стоимость в 1,5 миллиона долларов.

Харпендинг и Рэлстон попросили Арнольда и Слэка съездить с ними в Нью-Йорк, чтобы ювелир Чарльз Тиффани подтвердил оценку. Старатели не сразу согласились, — они чувствовали ловушку: разве можно было доверять этим городским пройдохам? Что, если Тиффани и финансисты собираются украсть у них жилу прямо из-под носа? Рэлстон постарался рассеять их страхи, уплатив им 100 тысяч долларов и положив в банк еще 300 тысяч на случай, если сделка состоится. Они согласились.

Небольшая группа отправилась в Нью-Йорк, где всем предстояло собраться в особняке Сэмюэля Л. Барлоу. Съехались сливки городской аристократии — генерал Джордж Бринтон Мак-Клеллан, командовавший армией северян в Гражданской войне, генерал Бенджамин Батлер, Хорас Грили, редактор газеты «Нью-Йорк трибюн», Харпендинг, Рэлстон и Тиффани. Только Слэк и Арнольд отсутствовали — они отправились осматривать город.

Когда Тиффани объявил, что камни настоящие и стоят целое состояние, финансистам с трудом удалось справиться с возбуждением. Они связались с Ротшильдом и другими магнатами, чтобы сообщить им об алмазной жиле и предложить принять участие в инвестициях. Одновременно они сообщили старателям, что хотят провести еще одну проверку: они настаивали, чтобы эксперт геолог, которого выберут они сами, съездил со Слэком и Арнольдом на место оценить мощность жилы. Те неохотно согласились. Они сказали, что им всё равно пора возвращаться в Сан-Франциско. Камни, которые осматривал Тиффани, они оставили Харпендингу на сохранение.

Спустя несколько недель, лучший эксперт в стране Луис Жанин встретился со старателями в Сан-Франциско. Жанин, законченный скептик, был решительно настроен доказать, что жила ничего не стоит. С ним поехал Харпендинг и еще несколько заинтересованных финансистов. Как и в случае с предыдущим экспертом, старатели вели команду запутанной дорогой через многочисленные каньоны, не давая сориентироваться. Прибыв на место, финансисты с изумлением наблюдали, как Жанин роется повсюду, разрушая муравейники, переворачивая валуны и находя изумруды, рубины, сапфиры, а чаще всего — алмазы. Исследование продолжалось восемь дней, и в конце концов Жанин сообщил инвесторам, что они стали владельцами самого богатого месторождения драгоценных камней в истории. «Могу поручиться, — сказал он им, — что с сотней работников и соответствующим оборудованием добыча алмазов будет приносить до миллиона долларов в месяц».

Возвратившись в Сан-Франциско через несколько дней, Рэлстон, Харпендинг и другие оперативно создали корпорацию частных вкладчиков на 10 миллионов долларов. Первым делом они, разумеется, решили избавиться от Арнольда и Слэка. Это требовало от них скрывать свое радостное возбуждение — им вовсе не хотелось, чтобы те узнали об истинной стоимости месторождения. Поэтому они разыграли целый спектакль. «Кто знает, прав ли Жанин, — говорили они старателям, — жила может быть совсем не такой богатой, как ему кажется». Это вызвало лишь раздражение. Финансисты попробовали изменить тактику, предостерегая рассерженных старателей, что если те непременно захотят иметь долю в предприятии, то бессовестные миллионеры и инвесторы, организовавшие корпорацию, в конце концов оберут их. Безопаснее им получить 700 тысяч — по тем временам невероятная сумма, — забыв об алчности. Этот довод показался старателям убедительным, они согласились взять деньги, в обмен подписав бумаги о передаче всех прав на участок и передав финансистам карты и планы.

Новости о сказочно богатом месторождении распространились повсюду. По всему Вайомингу работали изыскатели. Тем временем Харпендинг и компания тратили миллионы, полученные от инвесторов, закупая оборудование, нанимая лучших специалистов и обставляя шикарные офисы в Нью-Йорке и Сан-Франциско.

Однако несколькими неделями позже, совершив первый выезд на место, они узнали горькую правду: ни единого алмаза или рубина найти не удалось. Всё оказалось фальшивкой, а они — разорены. Харпендинг, сам того не желая, вовлек богатейших людей мира в самую громкую аферу века.

Арнольд и Слэк, чтобы надуть своих важных богатых клиентов, не нанимали подставного инженера и не подкупали Тиффани. Все эксперты были настоящими, и они искренне поверили в существование жилы и ценность камней. Что было обманом во всей истории, так это сами Арнольд и Слэк. Эти двое казались такими простаками, деревенщиной, такими наивными, что никому ни на мгновение и в голову не пришло, что они могут быть способны на такой дерзкий обман. Старатели применили закон «кажись глупее, чем твой клиент» — первую заповедь обманщиков.

План мошенников был очень простым. За несколько месяцев до того, как объявить об «открытии», Арнольд и Слэк съездили в Европу, где приобрели драгоценных камней примерно на 12 тысяч долларов (часть денег, заработанных ими в свое время на золотодобыче). Затем они нашпиговали «жилу» этими камнями и пригласили первого эксперта, который «нашел» камни и привез их в Сан-Франциско. Ювелиры, изучавшие камни, включая самого Тиффани, психологически поддались ажиотажу, поднятому вокруг находки, и намного завысили их цену. Затем Рэлстон выплатил старателям 100 тысяч в качестве страховки, и сразу после поездки в Нью- Йорк они отправились в Амстердам, где закупили мешки необработанных камней, после чего вернулись в Сан-Франииско. Они во второй раз поработали над месторождением, так что теперь можно было найти гораздо больше драгоценностей.

Залогом успеха схемы, однако, были не эти трюки, а тот факт, что Арнольд и Слэк блестяще сыграли свои роли. Во время поездки в Нью-Йорк, где они вращались в обществе миллионеров и магнатов, они очень точно изобразили деревенских олухов, облачившись в слишком короткие и тесные штаны и куртки и недоверчиво косясь на всё, что видели в большом городе. Никто бы не поверил, что эти простодушные провинциалы могли одурачить самых искушенных и циничных дельцов своего времени. И когда Харпендинг, Рэлстон и даже Ротшильд признали существование жилы, каждому, кто засомневался бы, приходилось поставить под сомнение ум наиболее преуспевающих бизнесменов мира.

В результате репутация Харпендинга была безвозвратно разрушена, а Ротшильд усвоил урок и более никогда не становился жертвой мошенничества. Слэк получил свою долю и скрылся, его не удалось обнаружить. Арнольд отправился домой, в Кентукки. В конце концов, бумаги о продаже прав на участок были подлинными и законными, покупатели нанимали лучших консультантов, а уж если жила истощилась, это была не его проблема. На вырученные деньги Арнольд превратил свою ферму в великолепное хозяйство и открыл собственный банк.