"А украинцы? Мы давно не говорим - "украинские националисты", мы говорим только "бендеровцы", и это слово стало у нас настолько ругательным, что никто и не думает разбираться в сути. (Еще говорим - "бандиты" по тому усвоенному нами правилу, что все в мире, кто убивает за нас - "партизаны", а все, кто убивает нас - "бандиты", начиная с тамбовских крестьян 1921 года). А суть та, что хотя когда-то, в Киевский период, мы составляли единый народ, но с тех пор его разорвало, и веками шли врозь и вкось наши жизни, привычки, языки. Так называемое "воссоединение" было очень трудной, хотя может быть и искренней чьей-то попыткой вернуться к прежнему братству. Но плохо потратили мы три века с тех пор. Не было в России таких деятелей, кто б задумался, как свести дородна украинцев и русских, как сгладить рубец между ними. (А если б не было рубца, так не стали бы весной 1917 года образовываться украинские комитеты и Рада потом)...
...Едва только пали немцы перед Антантой (что не могло иметь влияния на принципы нашего отношения к Украине!), за ними пал и гетман, а наших силёнок оказалось побольше, чем у Петлюры (вот еще ругательство: "петлюровцы". А это были украинские горожане и крестьяне, которые хотели устроиться жить без нас) - мы сейчас же перешли признанную нами границу и навязали единокровным братьям свою власть. Правда, еще 15-20 лет потом мы усиленно и даже с нажимом играли на украинской мове и внушали братьям, что они совершенно независимы и могут от нас отделиться, когда угодно. Но как только они захотели это сделать в конце войны, мы объявили их "бендеровцами", стали ловить, пытать, казнить и отправлять в лагеря. (А "бендеровцы", как и "петлюровцы", это всё те же украинцы, которые не хотят чужой власти. Узнав, что Гитлер не несёт им обещанной свободы, они и против Гитлера воевали всю войну, но мы об этом молчим, это так же невыгодно нам, как Варшавское восстание 1944 г.)
...И вот в лагерях примерно в 1949 году появились первые партии оуновцев. Эти здоровые молодые широкоплечие парни осмотрелись и ужаснулись этой спячкой и принялись за дело. Им очень не понравилась царившая в лагере атмосфера: когда одна половина заключенных полностью зависела от другой, которая доносила. И они, привыкшие к сопротивлению, начали убивать доносчиков. «Умри в эту ночь, у кого нечистая совесть!», – таким был лозунг.
...Если до этого некоторые из заключенных, не в силах терпеть неволю, голод, унижение и рабский труд пытались убежать (обычно безуспешно), то есть, главной формой сопротивления было бегство, то отныне началась самоорганизация по национальному принципу. Начали появляться национальные и конфессиональные центры: украинский, мусульманский, литовский, эстонский. Узники начали сопротивляться конвою. Они перестали быть бессловесными рабами. Следующим шагом была организация массовых восстаний по всему ГУЛАГУ: Воркутинское (1953), Норильское (1953), Кенгирское (1954) и т.д. Их движущей силой были украинцы. Этого тоже не могли простить «бандеровцам». Нельзя было простить яростного сопротивления. Извечное вставание и вставание с колен. Их нельзя было прикормить, приручить. Бандеровцы принесли непокорный мятежный дух, которым разбудили и других. Затем этот дух неповиновения передался и украинским диссидентам-шестидесятникам."©
А. Солженицын "Архипелаг ГУЛаг" (1967)
