"У нас нет времени на жалость к себе. Мы не бессмертны"
Сержио Бамбарен – Почему бы не идти собственным путем

Бюст Аристотеля был единственным, что сохраняла моя память, когда я пришел в себя. Впрочем, я не уверен, что выражение «пришел в себя» вполне подходит. Я с детства ощущал в нем какую-то стыдливую двусмысленность: кто именно пришел? куда пришел? и, что самое занимательное, откуда? – одним словом, сплошное передергивание, как за карточным столом на волжском пароходе. С возрастом я понял, что на самом деле слова «прийти в себя» означают «прийти к другим», потому что именно эти другие с рождения объясняют тебе, какие усилия ты должен проделать над собой, чтобы принять угодную им форму.

...
Как объяснить бесконечную тягу к самому процессу самосовершенствования? Не стремление к идеальному телу или умению исполнять какие-то элементы и бить морды, нет. Получение удовлетворения от самого процесса изменения себя, покорения новых вершин, улучшения навыков...
© Алекс Кош, "Игры Масок".

...
Утро за утром я пытаюсь приручить и посадить на привязь диких псов моей ненависти к этому несовершенному миру,я протягиваю им пищу, но они кусают мои руки, ибо кротость и смирение, к которым я стремлюсь, чужды и непонятны им. Утро за утром я проигрываю схватку с реальностью, не меняющей свои очертания, а затем – извечную битву с самим собой, с теми частями, которые не желают примириться с этой действительностью, не признающие её и не умеющие жить, с теми частями, для которых каждая секунда пребывания в этом мире обращается в мучительную агонию, заставляющую страдать всё моё существо.
...
© Дмитрий Глуховский, "Лети"

В колонках играет - In Extremo.

Лирическое отступление, оно же пролог.
Для начала хотелось бы заметить, что Дмитрия Глуховского к виду "авторус гениалис" я даже приближенно не отношу. Мне он угодил атмосферой и типажами персонажей, за что я, закрыв глаза на стилистические ляпы, нежно его люблю. Он - исключение из моих правил. Однако, повторяю, близко не стоящее рядом с настоящей литературой.
____________________________________________
Проект "Вселенная Метро2033", по сути, официально издаваемый фанарт. "Путевые Знаки" Владимира Березина - первая книга, вышедшая в этой серии. Любопытство (и тот факт, что книга из недешевой "метросерии" продавалась за 160ру) мне, как водится, пройти мимо не позволило. Вот что из этого вышло.

"Из-за стальной двери, ведущей в какие-то лаборатории, вышел похожий на технолога человек и провел нас в помещение, напоминавшее закрытый узел связи".
Всё поняли? Или вы технологов не видели? А закрытых узлов связи? Только открытые? Ну, я так и предполагал. Серость вы и деревня.

Данный творческий выхлоп мы наблюдаем на 160й странице книги. Всего их, кстати, 268. Как водится, шрифтом в 14пт. Но это детали, за бумагу переплачивать мы уже привыкли.

Уже странице на сороковой понимаешь, что автор опуса видит мир Метро, мягко говоря, иначе, чем автор мира. Если у Глуховского совершенный без жертв переход между двумя соседними станциями уже приравнивается к рождению под счастливой звездой и неоднократно упоминается, что человек - животное ночное, одно из многих ночных животных города, а любая дневная вылазка длится не более десяти минут: от подъема до смерти. Солнце слепит подземного жителя, впрочем, темные стекла очков способны от этого оградить, а радиация убивает и без защитного костюма на поверхность не выйдет ни один сталкер.

Здесь же герои запросто решают полететь из Москвы в Питер, запросто находят самолет и солярку, запросто летят, не встречая опасностей до самой набережной Невы, где производят посадку и начинают странствия по чужому городу. Они не плутают, ходят днем и боятся ходить ночью, из средств защиты используют солнечные очки и респираторы, причем последние неоднократно в течение повествования снимают, дабы понюхать запахи живой природы. Персонажи лихо проходят питерское метро из конца в конец, запросто бродят поодиночке и не встречают там ничего страшнее затопленных станций и воюющих бандитских группировок. Они раза три ночуют на поверхности и вообще чувствуют себя наверху как дома. О небе в мыслях ГГ всего одна строчка... Можно продолжать, но уже должно быть понятно.

Теперь о героях, таких лихих и неуязвимых.
Саша (гг) - электрик с Сокола, в детстве - петербуржец, но уже давно, еще до Катаклизма (более 20 лет назад), переехал в Москву. Возраст неизвестен, но воспринимается около 30 лет, скорее чуть больше, чем чуть меньше. Цель - ищет отца, командированного накануне Катастрофы в Питер летчика. Именно он и ведет самолет (впервые в жизни сам, после огромного перерыва в обучении, если таковое и было, ага). В конце книги, буквально за 1,5 страницы до оглавления, выясняется, что он, оказывается, толстяк. По повествованию этого вывода сделать практически невозможно. "Наземного опыта" - ноль, кроме детских воспоминаний и большого количества прочитанной литературы, в основном ненаучной.

Владимир Павлович - старший друг Саши. В прошлом - неизвестно кто, однако позже показывает навык управления поездом. "Наземный" жизненный опыт до катастрофы имел место быть, после катастрофы - нет.

Математик - вначале он начальник экспедиции, заносчивый, скрытный, имеет несколько хитрых приборов, располагает картами и информацией. Что-то или кого-то ищет в Питере. Корыстен, расчетлив. О наземном опыте неизвестно, но впечатления "бывалого сталкера" не производит.

Мирзо - таджик. Телохранитель Математика. Никакой другой функции не выполняет. Обвешан оружием и вечно хмур. О наземном опыте неизвестно, но впечатления "бывалого сталкера" также не производит.

Общий стиль повествования таков: мы шли, пришли, посидели-поговорили, пошли дальше, прошли то-то, повернули, постреляли, оп-па, снова пришли, поели, пошли дальше, встретили кого-то, он был плохой, он больше не будет, пошли вперед, вернулись назад, поговорили, пошли направо, а там мутанты, не пошли направо, пошли налево.

"Но несмотря ни на что, мы передвигались с удобствами и добрались до "Василеостровской" довольно быстро и вот уже стучали в двери внутреннего периметра перрона. С официального разрешения хозяев поднялись на поверхность, никого не таясь".

Последним камнем в почках моего терпения стало то, что мир наверху в общем-то заселен почти что густо. Там буддисты пешком кочуют в Ясную Поляну, тут людоед живет, через Волгу даже мост отремонтировали, так хорошо живут, а где-то за Тверью община эльфов-неформалов обретается, поклоняется Одину, Тору и Толкиену.
А была ли Катастрофа, ребята?

Итого: язык беден. Интрига слаба. Сюжета нет. Стиль убог. Мир перевран.

А пипл хавает. Пара отзывов с оффсайта проекта:
- Очень хорошая книга.Хотя есть маленькие несоответствия с "Метро 2033"

- меня любая книга метро радует)

Хотя, конечно, большинство читателей с моим мнением солидарны.

Чего нету (в порядке нужности/важности):

Энн Райс
"Вампир Арман"
"Гимн крови"
"Пандора"
___
"Лэшер"
"Талтос"

Все утро читал отзывы о книге, прочитанной мною еще в июне. Прочитанной, ушедшей на дно списка проглоченной с тех пор литературы, но не забытой, как многие другие до и даже после нее.
Отзывов было много. Восторженных и плюющихся, умных и не очень, обоснованных и примитивных, кратких и пространных, спорящих, обвиняющих, превозносящих.. Разных, разных, разных. Без малого полтысячи отзывов просмотрел я, внимательно или бегло, за это утро.
Кто-то считал, что автор исписался и хочет только денег, кто-то брался сравнивать несравнимое, тождественно ровнять дар божий с яичницей и с пеной у рта обсуждать нечто, совершенно не имеющее к книге отношения. Кто-то видел в описании средневеково-деревенской (условно назовем это так) жизни непростительные для литературы пошлости. И я не буду спорить (или говорить, мол, посмотрите на других отечественных и зарубежных авторов, или агитировать товарищей обвинителей заглянуть в свой лексикон), потому как спорить можно только с тем, кто разбирается в предмете спора, кто понимает, что атмосфера строится на деталях, деталях в том числе и нравственных, а жизнь в описываемом мире развитию нравственности не способствует ни коим образом. И что автор, желающий только гонораров без конца мочалил бы один, уже придуманный им мир, а не разрабатывал бы новых, непохожих друг на друга даже языком описания. Но метать жемчуга перед людьми мне надоело.
И никто, ни один из пятисот лиц, высказавших свое мнение, не понял или не захотел понять, о чем на самом деле написана книга.
Одни брали только то, что плавает на поверхности, другие черпали чуть глубже, но все равно не видели сути.
Глупо было бы утверждать, будто я смог нырнуть ко дну произведения и выловить полный смысл.
Однако для меня он, этот смысл, влился в один из последних абзацев книги. И жалко тех, кто видит в Альке только язвительного брюзгу, в Жаре - расчетливого вора, а в Рыске - деревенскую простушку.
***
- ..Ведь путник всегда знает, где его ждет удача!
– Я почувствовал. – Альк покосился на растерянное лицо девушки и не удержался от усмешки. – Было семьдесят шесть к одному, что дед пошлет меня к Сашию.
У Рыски отвисла челюсть.
– Но…
– А если бы мы все-таки смогли украсть путника? – вмешался Жар.
– Восемьдесят три к одному.
– Тогда почему ты так рвался в эти Шахты?! – Вор аж осип от праведного возмущения. – Зачем подбивал нас на это дурацкое похищение, если знал, что все равно ничего не выйдет?
– Потому что один шанс все-таки был.
– Но такой крохотный! – не укладывалось в голове у Жара.
– А иначе не было бы ни одного.

В колонках играет - Оргия Праведников.
Погрузившись в мрачный реализм Сигрид Унсет, исподволь заглянув в царство старости и болезни, даже болезненности, темных желаний и душных терзаний слишком живых героев, ты радуешься молодости. Тебя приводит в восторг собственное тело и его возможности. Восхищает бег, тонкие пальцы и гладкая кожа.

Я не люблю психологический мир книг Унсет. Он гнетёт. Однако, историческая канва сюжета изумительна.

Запахи липкого пота и мочи сметает соленым ветром. Море - всегда море, северное оно или южное.