Это всё- слова.
Дневнику времени до-утра.
Вестись он перестанет в любом случае.

Прошли года, прошли века,
А всё - одно.
Молчат, вздыхают в тишине:
- Не слышно слов.

начало смысла в красоте,
Начало жизни в кулаке
Случайных событий,
Понять - изведать, в клочках ран -
записок томных, тайных-
светлых.
И льдистыми узорами сплетаясь
Словесных кружева вязанье,
Ушли слова - молчат себе в
изгнанье.
А смысла нет, ведь всё - одно,
Твои движенья.
Вдох да плач, улыбкой робкой
Неумелой
Исчезнет мир, в одно мгновенье
С дрожаньем век.
Родится век в одно мгновенье
Ты счастлива.
Поверь мне - всё не так,
Как ты могла представить -
Всё не так, как захотелось мне,
Туман клубится - парит, всё
Не так..
И нету слов, всё - тишина,
Одни объятья в пустоте
И ты одна.. хотя не бойся -
Я везде.

L'historie d'amour ласково, сбивая бриллианты росы с щёк не спешит замолкать. А этот Год смеётся, смеётся над нами, одним за другим отбирает близких, хороших и просто знакомых людей. Сильным надо быть, отвозить по домам пьяных девушек, которые потеряли себя на дороге и обьяснять им - зачем им жить, не закрывать глаза. Хоть и слипаются очень-очень и не падать, когда даже хочется просто полежать. Потому что лёжа не поймаешь падающего человека. приходится. стоять.. а рядом пусто, даже стены и той нету, просто большая - пустынная поляна и звёзды только угадываются, мягко подсвеченные лунным светом и туман несбывшегося обнимает ноги, ластясь, забираясь повыше. Заботливо огладим и свернется калачиком на плечах - плащом заветным, дорогим - блестящим покровом тёмного неба. На-плечи, помнишь ли?.. А сердце привычно ноет после лишней чашки кофе и уютный отблеск монитора подсвечивает березы за окном и привычная тоска урчит, сворачивается клубочком на сердце, пытаясь согреть, да не умея. Какая грелка из тоски? да никакая.. холода наступают и листья скоро-скоро пожелтеют, опадут к ногам, пытаясь согреть их последним огнем.Тоскливо..Заснуть и не-про-сну-ться.Угм, знаю - утром буду смеяться над своими детскими ночными мыслями, утром буду я- другой. Но я -ночной знаю цену грусти, тоске... и простую цену этому миру.Он стоит того..он танцует под нас.А нам..Нам Здесь Жить.

нет, ты вынести всё не смогла,
и слова оскоминой злости
прожурчат ручейком "не судьба"
дверь трясётся - впустите нас в гости.
тебе спляшем, в бокалы нальем
вина белого, с черной каемкой.
а потом - дай ладонь, за окоём
мы уйдем. прочь от жизни жестокой..

Нутко, скажи-ка, друже. Не думая и не стесняясь - как порой бывает в сказках? Всё печально, всё отлично а потом - ХОП! и не стало булочки. =(

Веселье - вой навзрыд,
горло в тисках сжато.
крикнуть, нет - выплакать:
"где ты?!"
И не плакать а молча рыдать.
Да растворяясь в солёной воде -
пусть побудет надежда, уйдёт.
Посмотри же вослед Красоте.
Что с друзьями ушла на восход.
Почернела реки Невы вода,
капли - дрожью по волнам бежит -
Всё, что должно исчезнуть - прощай.
ослабели пальцы руки.
Не сдержу - не мечтай, не молчи!
Говори - говори..
я с тобой - навсегда!
Пусть всё рушится. Пламя -
сожги всё и вся, что мешало
нам жить - что мешало сказать,
что мешало дотронуться до тебя..

И смотрите вы удивлённо: что за бред? Такая муть и туман слышится в этих смешных, коротких словах. Тихий смех полнит грудь - пришёл Год, а с ним и гулко:
Прошлое.
С грохотом стучится в двери -
Помнишь ли?
Убитые точным, строгим движением безымянного пальца Судьбы слова.
Не знаю теперь что сказать людям, что потеряли всё, впустив этот год в свою жизнь. Смерти близких, слому любви, слому - Разлому в ущелье Сбывшейся Мечты. Оглянешься - как мало теперь тех, кто уцелел при встрече с Ним, а Он всё ведёт в неизведанную пустынь еще Несбывшихся событий.
Страшно.
Может это всего лишь дань свободного места обновлению? И Новое придёт и всё станет на свои места, где дОлжно быть, чтобы снова измениться, исчезнуть, дать нам.. свободу. Ту, за которую столько воевали, страдали и радовались последним оскалом черепа, устремленным в небо.
Как тепло и славно на душе, закройте глаза. Это не умерло, оно всегда с нами, сколь бы не закрывали глаза на очевидную радость Жизни. Не столь больно когда бьют, больно - когда бью тех, кто рядом с тобой. И порой нет возможности сказать Нужные Слова. И правильно.
Молчим.
Тихо смеёмся..
Излом дня, капля с острия, копоть-туманом, помнишь - было? Помнишь. Стало! Дерзкою молвою, ласковой хулою: тебя нету, небыль! Щиты в клочья в щепоть, ласковым дыхани-ем лета-а, Лета.. разли-ван-ная.
Кто пришёл?
Не знаю..
Осталось сделать еще один шажок и те, кем я живу останутся позади.
Кто со мной?
Мы всегда убегаем..
А Год нас нагнал и заботливо стряхнул всё с плеч.
Путешествовать надо налегке, мои хорошие.
Пошли.

Море запахов.

Это окружило на каждый день жизни, когда грудь оптимистично отрабатывает вдохи и выдохи не задумываясь о миллиардах вдохов и выдохов, что предстоит еще сделать.
Запахи нового дня, свежего, только-только поднявшегося солнца, когда лучи легки и нежно теплы, как пыльца, случайно налипшая на кончик носа.
Солоноватый, глубокий запах моря. Пусть оно далеко очень, но Финский залив щедро рассылает эту солоноватую благодать по необъятной стране. Чувствуете?
Его можно уловить за духотой и мощью живущего Города, просто попробовать на кончик языка этот воздух.
Запахи несбывшегося, того, что могло бы быть а может и нет. Когда осознание еще не пришло и понять - не чувствуя, что это? Что за смысл? А на вкус уже распробовано..
Непонятно?
М-м.. странно. Но так вкусно ^^
И закрывались глаза, вслушиваясь в вкусо-запахи случайника, а там и произойдет, юркнет сквозь форточку из Бездны Голодных Глаз© к нам, завернувшись в потрепанный халат События и надев кольца "я есть."
Кричим?
Не кричите, не бойтесь.
Просто надо было распробовать это, пока еще смотрело
сквозь
ФОРТОЧКУ.
Мм... чуете? Тонкая, вкусная ниточка пробралась в комнату и игриво щекочет ноздри.
Это мама булочки печёт. Ушла помогать. До-свидания.

Нарисованные люди,
Нарисованная жизнь.
Мы как в сказке,
Мы танцуем-
Ах, как трудно удержаться
Ближе, ближе! Пододвинься,
Тихим шепотом скрываясь,
Пусть побуду я героем
Книжки страшной
Не заветной.
И не слышно слов- кричите!
Я как в клетке, я в подвале.
Нарисованные двери
Жизни, кровью обливаясь
Я раскрашу день наш славный
Напевая - навевая в снах,
Как в сказке будем вместе,
Меня нету - уплываю,
Всё забыла - нету места
Чувствами по блеску глазок
Горько - нежных, неуёмных
И обласканная взглядом
Я забуду про поверье:
Смех заканчивается адом,
Скорбь смешит друзей, простите.
Маски - танцы, я вся ваша.
Таю быстро-всем забыта,
Всем забыта..
Всем простила в этой песне
Ухожу - не забывайте,
Утекаю, таю - таю...

Исчезла. Всё.

http://noti.narod.ru/lunnajasonata.htm

ёмае, я болен слогом, болен сказом, болен словом, болен счастьем - добротой, болен хаосом уменья слушать пустоту, болен cмехом, да весельем, боль оскомины и хмеля, счастьем радости глубокой славной детворы, помню - было! Помню, стал я! помню шерстку, волью - воем, помню сказку, помню небыль, помню птицу в небесах, помню зелень - помню флегму, лени - благости былого, помню... всё скажу, что знаю, скажешь - словом я играю? Нет, пою что на душе, говорят - так будет лучше... говорят...*старательно заткнулся*

я не плакал я не выл, то - души моей ковыль, мечется под ветром бурным, ветром затхлым, ветром студным - одиночество зовётся, да о нём же здесь поётся, прикоснуться, вздрогнуть, глянуть, павшим духом вновь воспрянуть, улыбнуться нежно -нежно и обнять.. ха, как потешно. Отберут, да изничтожат, крестик на него положат и придавят кулаком, гворят же - "ненароком", судьба? да клянусь я Роком!, как своею головою, эх, ведь большего я стою, стою счастья, стою Жить, а пока мне только выть, эх, услышьте вы меня, говорите - нет меня? Врёте, цуки, врёте - твари, не совсем меня изгнали! Вижу свет- воспряну вновь, воевать я за любовь, снова выйду в Путь! Клянёте? Ха, меня переживёте? Тело может быть - мертво, всё что я творил - живо! Буду жить я в вас, в сердцах, да в мозольных кулаках, что спасали вас от тех, кто был для вас главнее всех.. но что здесь - слово? Что - канва?
Что-что? А дальше - тишина....

- Дайте тему для рассказа, ы?

- Хм.. Арбузик^^

- Ну, сами напросились.

 

Шихта сидел за столом уже целый день. Он давно опоздал в школу и мама осторожно, стараясь не побеспокоить его, ушла отводить сестричку в детсад.

                Перед ним, на столе лоснился надутыми, хрусткими боками большой зеленый арбуз.

                Мальчик не знал и не задумывался – почему ему так нравится смотреть на мрачно – полосатый фрукт с обнаженным шрамом сочной мякоти.

                Родители старательно не обращали внимания на странность сына. Не беспокоишь его один денёк, а на следующий день он снова – весёлый, умный мальчишка . Гроза голубей во дворе и царь крыш старых гаражей, пока снова  не споткнется перед прилавком, застыв стеклянным взглядом перед каким – нибудь фруктом или хлебом. И мама, с трудом найдя застывшего в страшном столбняке сына, покупала ему эту еду, почему-то притянувшую взгляд мальчика.

                Шихта никогда не расскажет родителям о видениях – воспоминаниях, заливающих его душу смрадом Великой Отечественной Войны.

                Арбузик.

                Нет – мужчина, упавший, изрешеченный пулями в повозку с сгнившими от сырости фруктами. И кровь алая смешивалась с мутным арбузным соком.

                Мальчик давно привык к страшным воспоминаниям  и он знал, как прекратить их.

                Надо всего-лишь съесть арбузик. Весь, до последней капли сока.

                Неведомая сила сковывала его руки, не давая съесть так заворожившую его еду. И сквозь сочное окно багрового шрама на арбузе лился безудержный поток образов давней войны.

                Это – его сокровенный, личный бой со страхом, желтым зубом, застрявшим в его душе с самого детства.

                Он съест арбузик.

                Сейчас.

                Пальцы мальчика медленно и решительно сжали нож.

Учитесь, детки! Солнце еще высоко!

Дедушка В.И.Ленин

- С песней октябрят – мы пойдём в наряд. – Тихо напевала Настенька, старательно вырисовывая страшные интегралы в тщательно разлинованной тетрадке.

-Лампа Ильича, - свет из-за плеча. Книги Маркса – Энгельса, можно и повеситься. – Осторожно подпел сосед – Яшка.

 Старый профессор дремал за большим прозекторским столом, где были расчленены и разобраны не одни труды маленьких школьников.          

                Со стены над доской на них смотрел мудро-белобровый портрет дедушки- Ленина, чудом выжившего после страшной болезни, чуть не убившей великого человека.

                Новая жизнь, казалось, придала неистощимый запас сил молодому В.И.Ленину и он повел СССР к всемирному торжеству.

                Рекорды ВВП, военная мощь и богатства на душу населения давно остались позади,  освоена почти вся околоземная солнечная система и учёные многих стран в отчаянии бились над странным секретом – поему великие люди в СССР, сколь близко они бы не были к смерти – оживали. Не оставлял гениальный ум будь то учёного или прожженного политика или глубокого искусствоведа великую страну, пока тихо не умирал от старости, отдав отчизне всё, до последней капли патриотической души.

                Яшку переполняла гордость за свою великую страну. Еще год и его произведут в ответственный ранг пионера. И они с молодыми октябрятами, конечно, займутся вопросом времени и пространства. И когда-нибудь в будущее (или даже в другие миры!) придут они с ярким светом Учения в руках и взвеют Красные знамёна над серыми в своем невежестве и безпатриотизме домами.

                Настенька, чувствуя особое настроение друга неслышно запела гимн Свободных Республик. Глаза Яши сверкали радостным возбуждением и он, улыбнувшись девочке, встал и вдохновенно запел.

                Одноклассники оторвались от своих тетрадей и учебников и в классе стало светлее от понимающих улыбок. И профессор умилённо посмотрев, казалось бы, строгим взглядом на Настю с Яшей, встал сам и слил свой густой, хриплый голос с пением учеников.

                Из стен старого здания, сквозь распахнутые навстречу весне и солнцу окна полилась величественная песня Великого Народа. Почки, вдохновённые искренней песней затрепетали, спеша распуститься и солнце подхватило игривые капли росы с крон деревьев Парковой Аллеи и пролил щекотным дождём на самозабвенно обнимающихся мужчину и женщину.

Mishele

Взопревший маг, задыхаясь от жары, остановился и вытер грязным большим платком лицо.

-Квиз, не так быстро! – Инквизитор, косо посмотрев на уставшего мага, только прибавил шагу. Сухощавому служителю церкви казалось всё было нипочём – ни душная пыль дороги, ни палящее солнце, старательно вбивающее розовые гвозди в затылок дородному магу.

- Да постой ты!

-Идём – идём, мой друг, - скарбезно улыбнулся инквизитор, небрежно стряхивая с балахона налипшие пылинки, -с Господней помощью, да не догонят нас идеи этого изумительного в своей мудрости правителя, чтобы сугубо заявить о себе.

- Эти идеи нежизнеспособны, - Веско возразил маг, - конкуренция большая! И государство должно держаться исключительно на..- Мага перебило тихое хихикание попутчика.

- Добрым и достойным правлением ковена магов, смею предположить? Ковена, что представляет собой исключительно смрадную змеиную клоаку? – Инквизитор шипел, выплескивая всю ненависть великой Матери- Церкви к еретическому образованию колдунов и ведьм, одержимых бесами и оттого власть великую имеющих.

Маг всплеснул руками , - да успокойся, Святой отец! Я совсем не такой и ты это прекрасно знаешь! Я честный и вполне порядочный маг, и соблюдаю все постановление Церкви вашей. Долгое время я изучал труди Шеленаха «О Государстве и Земледелии» и вашего, между прочим коллегу – святого Кица Полногубого «О Господних дорогах в странах власти, реквием».

 Маг разорялся, топая и поднимая пыль с дороги. Инквизитор скривился и вкрадчиво процедил разошедшемуся от осознания собственной исключительности и образованности магу.

- Уважаемый, давайте мы поднимем столь скептический взгляд на основы государства в сторону этого замечательного, расставленного по всем законам Фан- Шуа ряда крестов с распятыми уже два дня как, повстанцами.  – Мага замутило от пахнувшего в лицо смрада разложения и обгоревшей на солнце плоти.

- И подумаем, еще раз – ошибочны ли идеи монарха и великолепные способы убеждения народа в их актуальности?  И философско – этический ряд крестов вполне ясно подчеркивает идеальную точку зрения монарха, тебе не кажется?

Маг снуло поглядел на идеально и гармонично расставленные кресты , - Неоспоримо…

- Вот и пойдём дальше, святой отец потянул мага за рукав, нервно заглядывая за его спину, - пока нам не обьяснили эти основы правления государством господа, которые, насколько могу провидеть – приближаются к нам.

©Tullarien

Ты не думай, не томись, ты живи ,ты улыбнись. Улыбнись за тех, кто в мраке, тех, чья голова на плахе, тех, чей путь - он весь в тумане, тех, кто убежал в изгнанье, от себя, от пониманья, от красот войны кровавой, не за душу не за славу, не за денгьги - серебро. Мир - любовь, цветы - добро? как всё просто и убого, нет не та его дорога.. 

мы живем лишь отраженьем, блеском пламени видений ярости войны, жди нас - мы вернемся скоро, воем- яростью - укором, жди нас, мы - к тебе. А потом искра веселья проскользнет и нежность рук, отряхнет всю кровь сражений, и утешит ярый дух, улыбнется вздохом снежным, томным блеском карих глаз, улыбнётся.. 

нежно 

ласково-касаясь-щеки-губ-обьятий-грудь-поток-слов-не-ос-та-но-ви-т-ь-с-я.

я тебе дарю - тебе, если будет столь приятно, как сон на плече отрадном, если даст улыбку славы доброй простоты, если будет ветер виться, вкруг веселой вереницей - песней- сказкой - небылицей..

раной бытия.

up 12.05

Грудь под тонким сарафаном сдавило И светлая тоска приютилась у края сердца. Девушка быстро шла вдоль старой аллеи, по краю холма. Вот холмик - тут закопан Мита, а за ним, почти рядом - Грин.  Девушка вздохнула - что их задержало? Уже который день в этом месте она с ребятами что-то пыталась сделать. Но кто-то отставал и умирал. Тихо и безболезненно. Она сидела села на землю рядом с холмом Каяла. Тёплый ветер мехом задевал её голые колени и горький запах полыни полнил воздух вокруг неё. Тонкие пальцы перебирали засохшую землю, трогая проступившие ростки вереска. Каял.. Я не хочу остаться последней, хочу чтобы меня тоже закопали и посидели рядом. Очень хочу. Девушка улыбнулась. Тебе наверно там очень уютно, Каял? Послышалась громкая беседа двух оставшихся ребят. Третьего, которому поручили помянуть и закопать Фича всё еще небыло.Так хочу, чтобы постояли рядом и с моей могилой, братик. Но я должна быть последней, проводить всех. Не должна засыпать вечным сном вереска синего и будить тех, кто заснул рядом с почившими друзьями, теми, кто был до-конца. Фич наверно еще не проснулся, он ведь может не проснуться, братик! Как же я ему завидую, по-хорошему завидую. Белой - белой завистью. Лёр и Мила сели на землю рядом с девушкой, поджав ноги. Нам надо идти, сестрица. Хорошо, мои милые, Лина вздохнула и осторожно погладила край холма. Мы еще придём, братик..

Mishele

 -Ну? Вэл приподнял бровь и отхлебнул горячего кофе из давно не мытой кружки. Плавная аристократичность его движений изысканно скрывала хаос в его комнате. Странно – изысканное убранство царило в квартире демона. Когда всё лежит исключительно на своем месте, пусть даже и нелогичном.

У двери замерли, оглядывая его комнату Шем с Корнелией. Поджатые губы и спокойный отблеск серых с болотным отливом глаз выдавали в Шеме – Саймона. Отчаявшегося ангела. Правда это была игра и ничего больше? Кто знает..

За спиной Корнелии висел потертый футляр скрипки. Вэл улыбнулся.

- Это совсем не то, что вы ожидали? Позвольте познакомить вас с Одой. – Огромная овчарка подозрительно оглядела гостей желтыми глазами и легла у ног хозяина, положив лобастую голову Вэлу на ступни.

Девушка кивнула и присела на подоконник. Хозяин усмехнулся, «Сиди где хочешь, хоть на кровати». Корнелия смутилась и погрозила ему пальцем.

Шем устроился, скрестив ноги, на захламлённом полу и подпёр кулаком подбородок. Тяжелый вздох и внимательный взгляд в светлые глаза демона.

- А ты похож на человека.

Вэл осклабился, - Тебе нужны рога и дым из-под копыт? – Шем продолжил без улыбки.

- У нас для тебя кое-что есть, Веллиар. – Корнелия покосилась на Шема, достала футляр скрипки и неуверенно коснулась замка.

- Давай, Корнелия, не стесняйся. – Шем хитро посмотрел на девушку. Ты гениальна, как ни отнекивайся. И сыграешь так как надо.

Веллиар в предвкушении потёр руки. – Мир подарите? Или артефакт какой-нибудь мощный? Или у вас в мешке пара сотен невинных душ на праздничный ужин?

- Шем хмыкнул и покачал головой.

- Нет, Вэл. Всего лишь песня. Прости, что разочаровали.

Веллиар недоумённо посмотрел на них и хмыкнув, сложил руки на колене.

- Ну, послушаю.

Девушка, огладив футляр, быстро открыла его и бережно вытащила скрипку. Полированное красное дерево отблескивало стариной и узорами давно забытого мастера. Корнелия резко раздвинула тёмные пыльные шторы. В  комнату свежим ветром ворвался солнечный свет.

Шем не шевелился, и его сгорбленная спина сгибалась под тяжестью невидимых крыльев.

Веллиар покачал головой и откинулся на спинку кресла, что тонула в живой темноте угла.

Ласковое прикосновение смычка тронуло из скрипки короткий, томный вздох. Саймон не шевелился.

Нет, нет, прости – я не могу, я не твоя. 

Ты ушёл. 

Тихий голос девушки сливался с нежным напевом скрипки. Занавески слабо шевелились под холодным весенним сквозняком. Веллиар напрягся, стараясь не показывать виду. Глаза застыли с лихорадочным блеском.

Ждём, музыка льётся из души, 

Ждём тебя. 

Шем – Саймон, прикрыв глаза осторожно подпевал девушке, стараясь как можно тише. Голоса у него никогда небыло, но что делать, если песня от сердца идёт?

Гаснут свечные фонари над тобой – 

Отблеск зари. 

Жизнь началась. 

Веллиар застыл безмолвной статуей, окаменевшее лицо не выражало ничего, только зрачки опасно сузились.

Дрожащие пальцы Корнелии отстраненно касались струн. Её голос, перехваченный комком в горле затих.

Саймон, тяжело вздохнув, запел громче - помогая девушке.

Слов нет – нота «ля». Вся эта музыка твоя. 

Ты живой.

Корнелия отстукивала ритм каблуком. Веллиар перекосился от наплывшей головной боли.

Шаг – вздох, танец прекрасный. 

Я так мечтал. 

Всё рассказать. 

Вспомнив о шутливой просьбе демона о целом мире в подарок, девушка склонила голову. Мягкие ямочки улыбки осветили её лицо.

Но ты, прости, ведь у тебя весь этот мир 

В кулаках. 

Веллиар фыркнул и прикрыл рот рукой, сдерживая невольный смех.

Крепко сжатых вхруст и встон. 

Всё твое. 

Саймон встал с пола и, пряча улыбку, отвесил вместе с Корнелией поклон хозяину.

Еще пять патронов.

                Он стоял у стены, стараясь не попадаться в открытую для обстрела из окна зону. Онемевшие от холода пальцы медленно заряжали обойму офицерского маузера. Надо поставить на одиночные выстрелы . Пять выстрелов – пять мгновений жизни. Он криво улыбнулся.

                Женщина с мальчиком, зло отблескивающим черными глазёнками не отрываясь смотрели на солдата Третьего Рейха. Тёмное лицо женщины – еврейки было спокойно и сосредоточенно. Она знала, что скоро фашиста найдут и расстреляют. Ведь Русские победили. Германец резко передернул затвор. Он тоже это знал.

                Чёрное, пронзительное дуло уставилось точно в лоб женщине. Мальчик дернулся было к нему - защитить маму, но женщина резко осадила сына и спокойно, с интересом, посмотрела в глаза германцу. - Давай.

                В дверь сильно постучали, - Открывайте! – Дверь тряхануло сильнее. – Открывайте же, черт вас возьми!

                Германец медленно, не отводя взгляда от женщины отвел руку в сторону содрогающейся двери. На душе было мерзко и сыро. Он уже не мог вспомнить вкуса булочек, чем любила кормить его мама. И запах душицы, что она подкладывала сыну под подушку уже давно впитался в сырую землю с кровью друзей.

                Он криво улыбнулся и виновато посмотрел на женщину. Мама бы не простила ему ничего, что он успел натворить за этот страшный год. Приказ есть приказ? Но в раю она отвернется, запрется в своей комнате снова плакать.  Маме всегда были чужды идеи Гитлера, за что и была расстреляна по доносу соседа.

                Дверь хрустнула, разломанная солдатами, вычищающими от фашистской заразы город. «Хоть сдохну, как человек». Миш, офицер третьей полосы улыбнулся женщине и повернулся к ней спиной. Палец медленно вжал курок маузера.  Пуля, злобно взвизгнув, оторвала пол лица первому русскому, который ворвался в комнату. В кровавом тумане раздались крики и выстрелы. В живот тупо что-то ударило. Каял судорожно снова сжал курок. Выстрел, раздробленная лучевая кость пронзила его мозг острой болью. Тело германца сотрясли очереди из автоматов.

                Уже угасающим взглядом Миш увидел, как женщина бросилась под пули, закрывая своим телом. И тонко кричал мальчик.

Mishele

               

Мне лучше лежать,
Ведь все-таки я - мертвец,
И греет гнилью холодный склеп,
Ржавчиной пахнет доспех.
  Снаружи веют другие ветра,
Не помнят они моих,
И мертвое знамя лежит на мне,
Словно без смеха - смех.
  Улыбкой скалюсь - приди, мой враг!
  Ты видишь, теперь я мертв,
Бояться нечего, быль такова,
Что ты пережил нас всех.
  Я был последним, кто шел за тобой,
Забыв про сладость сна,
Жизнь прошла мимо, любовь прошла...
  Отметим же твой успех!
  Умей прощать, говорили мне,
Иначе не жить - а ждать,
И месть - это, в общем-то, тоже грех.
  Как пить? Как любить? Как лгать?!
  Мой склеп надежен,
Словно тюрьма, кладке износа нет,
Дубовых столбов поминальный ряд
Держит гранитный верх.
  Лет вереница, червей приплод.
  Что лучше считать? Как знать...
  Скрипнула дверь. Да чтоб я истлел!
  Меня пришли поминать.
  Камень рычит, в знамя - молотом свет,
Мой враг? Почему мне не встать?!
  Не дрогнули плечи, и рук - как нет...
  ...На грудь мне легли цветы.
  Прости, сказал он мне,
Прости и - спокойно спать!
  Я - тот, кто сумел пережить вас всех,
Теперь я умею прощать.
  Хорошо, мой враг, ответил я,
Хорошо, да - я буду спать.
  Как одуряюще пахнут цветы...
  Спасибо. Пора умирать.
  Осколки чести и павшим знак,
И склепа могильный вздох,
Прогнили столбы, мой любимый враг!
  Выдержишь тяжесть плиты?!
  Нам лучше лежать,
Ведь все-таки мы - мертвецы,
И греет гнилью холодный склеп,
Ржавчиной пахнут цветы.

  Стихи Вячеслава Доронина

Меньше всего Егор любил ездить в метро. Сплошные массы серых, одинаковых людей с печатью будней, с печатью собственности города. Механически след в след они шли по переходам - лестницам, стояли, уткнувшись друг другу в спины, укутанные запахами пота и пыли впередистоящих.
 Спасали только мысли и мечты, которые уводили Егора далеко - далеко из-под земли под Нездешние Небеса. И бренное тело на автомате вышагивало в толпе, стремясь к цели-выходу, к солнцу.
 Что-то насторожило Егора и он резко очнулся. Они шли навстречу друг - другу. Егор определенно знал этих людей, особенно человека посередине. Белобрысого парня в длинном бежевом плаще до пят и с обалдевшим взглядом сквозь тонкие очки. Спутанные провода плеера свободно провисали, прячась в глубоком кармане плаща.
 Два его спутника тоже были не менее странны. Один огромный, одетый в кожу парень. Широкополая шляпа налезала на глаза, с плеч свисали толстые цепи. И толстые пальцы перебирали воздух-струны. Обрывки рюкзака чужим плащом, свисали с его левого плеча. А другой - худой, в кедах и бесформенном свитере на все времена года. Замерзшие, обветренные пальцы судорожно сжимали кпк и он не поднимая голову что-то писал в нем. Гигант иногда поглядывал на него, ухмыляясь. Но взгляд был серьезным и хмурым.
 Мы смотрели друг на друга не отрываясь. Ошарашенно разглядывали друг друга. Людской поток полноводной рекой настороженно обтекал нас. Остров прошлого в реке серых дней?
Они знали  друг-друга, настолько хорошо, как и себя порой не узнаешь. Хоть в то же время с холодком приходило и понимание, что друг друга не видели никогда.
-Мы незнакомы, - шепнул Егор, протягивая руку парню. Он улыбнулся и кивнул.
- Но мы знаем друг друга. Когда- нибудь.. - Егор хотел было предложить обменяться телефонами или договориться о встрече, но что-то держало его. Да, это было бы не правильным сейчас.
 Паренек снова кивнул понимающе, - Мы еще встретимся. Где-нибудь.
- Да. Никуда не денемся. До дрожи знакомым движением  парень махнул рукой и, коротко поклонившись, ушел, пританцовывая к выходу из города. За ним тенями проскользнули двое его друзей.. Соратников.
 Егор восхищенно покачал головой. Еще на прошлой неделе в утренней давке он встретился случайным взглядом с одной милой, темноволосой женщиной. И такое же странно чувство единения и понимания.
 Они улыбались друг-другу заговорщически - понимающе. Сначала отражениям в запыленном стекле, а потом, не стесняясь друг на друга.
 И молча разошлись по своим станциям, зная, что рано или поздно встретятся.
 Странны завихрения времен в городе. Он любит играть с нами, переплетая жизни, путая настоящее с будущим, как ребёнок,. Обрезающий или склеивающий неподошедшие части пазла, собирая другую, странную картину нашей жизни..

http://book.itep.ru/1/intro1.htm

Охота на крыс.

 

Персонажи: 

Наемники - Григорий Лицхак и Ёрхард.

Катарина Боннард Валесски. 

Георгий Боннард –oтец Катарины 

Даниил Валесски – жених Катарины

 Ксавьер де Жэан - священник

«Газета «Леконхийский вестник», колонка редактора» 

Многими слухами и легендами полнится наша исстрадавшаяся земля Румынии.  Истории об устрашающих демонах, называемых  вампирами, переходили из уст в уста, обрастая новыми  страшными подробностями.  Кровью были пропитаны отзвуки историй сумасшедшего старика, рассказывающего детям и усталым работникам плотницкого цеха небывалые вещи. О том, что в полнолуние эти мертвые, которым не суждено успокоиться из-за тех ужасных дел, которые они сотворили, будучи живыми, поднимаются из своих гробов, чтобы сосать кровь детей и молодых девушек, чтобы продолжить свою собственную не-жизнь в стране теней. 

И особенно был на слуху миф о некоем Принце Тьмы, который несся впереди этой кровожадной кавалькады во время Бешеной Охоты, сея смерть и отчаяние в села и города. Знали, что всякий, кто попадет в руки вампира безнадежно зачахнет, и рана на шее, как будто от укуса крысы или кошки, будет знаком Проклятья. И ни один врач не сможет помочь им излечиться. Несчастным останется только привыкнуть к своей жалкой судьбе, которая кроме боли в тело привносит невыносимую агонию и гниение в душу. Поэтому, как эпидемия, страстное желание крови вампиром, переходит к его жертве, и она меняется внутренне, становится одной из Них. И страшная цепочка продолжается, он ищет новые жертвы среди своих близких. Семьи, да и целые деревни, таким образом, оказались загублены. 

            Но этого было мало, вампиры оказались не одни в своих страшных преступлениях. Им помогали тени казненных преступников, не похороненные, как того требовала церковь, а закопанные в «братскую» могилу за церковной оградой. Насмешка властей! Люди, которые всегда были одиночками и в одиночку вставали против произвола судьбы и власти, умирали в одной общей яме. 

Также в их злодеяниях помогали и живые люди. Одна история гласит, как в городке Аюше один деревенский доктор, продав свою душу злу, стал помогать вампирам и был сообщником серии страшных преступлений, совершенных в той округе (в т.ч. см. ст.45 «Чума,  истреб. две деревни в Трансильвании, почти добр. до Аюша.») 

Вампир или – Стригой (lat.-Strix («кричащая сова» так Румыны прозвали вампиров, ведьм, и прочих демонов.),приобретал полную власть над жертвой своим смертным обаянием, пытается всеми возможными способами довести ее до самоубийства; для того, кто совершит это страшный грех – собственная жизнь будет потеряна. Для него золотые врата Рая закрыты навсегда – и никаких надежд! Это доставляло извращенную радость Стригоям. Их ряды пополнялись и пополнялись, растекаясь круговой волной по городам и странам из Трансильвании. 

В чем загадка их не-жизни? Кто сможет разгадать эти страшные тайны, скрытые от света дня? Сколь странна жизнь вампиров в смерти, столь странен и способ уничтожения их могущества.          Эти чудовища, которые не могут упокоиться в мире, должны быть убиты. И угнетенное человечество сможет избавиться от своего извечного кошмара. Во многих монастырских библиотеках хранились секреты борьбы с нечистью.  И, надо признаться, эти знания не были пустым звуком! Сколь безнадежно ни были сильны кровожадные демоны. 

В деревне Висилоба, которую долгие годы пугал вампир в виде старой женщины, поступили, как посоветовал тогдашний настоятель Вознесенского храма. На рассвете вскрыли могилу и увидели, что старуха лежит там, словно спящая. Лицо ее было спокойно и благостно.

Исстрадавшиеся люди не дрогнувшей рукой вбили ей в сердце железный кол и прибили ее мерзостную душу к склепу. Теперь она умерла настоящей смертью и кровавые преступления в Висилобе прекратились. 

Не менее ужасна еще одна легенда, гласившая, что много лет назад в деревне Кортемпьтиерр страшная эпидемия унесла жизни одиннадцати несчастных жертв. Доктора дали этой болезни научное имя, но среди людей распространился слух, что все это дело рук вампира. Люди шептались, что это – Маргарита Шопин, в давние времена убитая служкой и похороненная на деревенском кладбище. Всю свою жизнь Маргарита Шопин была чудовищем в человеческом теле. Она умерла без раскаяния и в час ее смерти церковь отказала ей в отпущении. Приехавшие из города наемники быстро обезвредили взбесившегося вампира. Но и Шопин забрала немало их жизней. Из восьми человек выжило только двое, им пришлось отрезать головы своим соратникам, зараженным страшными укусами Шопин.

З.Ы.

Надоело графоманствовать, пора писать вещи посерьезнее :P

 

Chernishev Vladimir

1203466126

- А сегодня, - сказала Алёна, - мы будем выть на луну!
Глаза ребят разгорелись веселым звероватым блеском. - Да!
**** ****
Она осторожно открыла окно, стараясь не уронить стопки книг и, присев на них, вдохнула полной грудью ночньй хладный город. Огромная, больше башни ратуши луна освещала ярким белым светом ночной город. Тени были глубоки и живы, не то , что днем - серые и не страшные.
Алёна посмотрела на часы - без пяти полночь. Еще немного. Девочка притянула к себе одеяло и закуталась потеплее, оставив только голову и руки. Дома никого небыло - мама с папой еще не приехали от бабушки. За две минуты до полуночи что - то завозилось в соседней комнате и девочка увидела, как соседнее окно распахнулось и оттуда высунулся Яшка. Она улыбнулась, братик не видел её. Он во все глаза смотрел на сказочную и страшноватую луну. Яша с широко раскрытыми глазами подался вперед, еще больше выдаваясь наружу и тихонько завыл.
Алёна посерьезнела и, крепко зажмурившись, подхватила ноту Яши. - У-у-у.. Тихо подвывая она потихоньку приоткрыла глаза и покосилась. Яша уже сидел, свесив ногу наружу и, ухмыляясь смотрел на нее. 
  Девочка зажмурилась и сразу взяла высокую ноту, грудь гудела выдавливая вой и стон. Сильный поток лунного, призрачного света подхватил её вой. По всему городу, из соседних домов, распахивались окна и высовывались дети. Улыбчивые, заспанные или просто еще не успокоившиеся после оживленного дня. И старательно выли. Вой с прилаиванием - Владик старался, у него всегда хорошо получалось лаять. Вой с визгом - Настенька, она всегда любила покричать. А когда еще удастся - как не в эту ночь? Ночь Волков.

 

Mishele

зайетс. Феся.

- Марин, отойди-ка подальше. Дмитрий подошел к ухмыляющемуся Михаилу. Марина шагнула было вслед, чтобы отговорить его, да он махнул рукой, мол - не мешай и хрустнул костяшками пальцев.
- И ведь не жалеешь совсем? Хмуро пробормотал Дима, внимательно осматривая одежду Михаила - не притащил ли чего острого или огнестрельного. Меньше всего хотелось ему, чтобы была задета Марина. А остальное.. Остальное приложится. Он не привык задумывать наперед результаты.
 Михаил приветливо улыбнулся, - неа, совсем не жалею, можешь не волноваться. И аккуратно снял куртку, сложив ее на скамейке позади. Он расстегнул пуговицы на манжетах белой рубашки, показывая ему, что бой будет честным.
[]
 Дмитрий молча дрался, отстаивая Иву, которую увидел сквозь холодные глаза преподавательницы - стервы. А она.. стояла и ничего не могла поделать и глаза ее давно позабыли холод отчуждения от низких в своей сути людей. И презрение к тупым студентам давно сменила молчаливая нежность к каждому, кто был рядом с ней.
 Уворот и резкий удар в скулу отшвырнул Михаила под ноги Марине. Заплывшим взглядом он заглянул Марине в глаза. Печальные глаза, безрадостные. Угораздило же ее полюбить. И ведь был таки сон! И была песня ее слов, последним эхом отдававшиеся досих пор в его ушах! "вы найдете меня, просто верьте и ищите. и каждый, каждый, кто любит - найдет меня и с каждым буду я". И выл, звериным воем, пытаясь вспомнить кто - она? Как выглядела?! Чтобы узнать и вцепиться всеми руками и не отпускать, иначе - смерть, Марина..Он, утробно зарычав, сделал усилие и встал с асфальта. Все мутилось и впереди стоял Враг, Дмитрий..что встал между Мариной и им...между Ивой и..кем?! Миша осклабился и пошел к Дмитрию, мягким, неспешным шагом, чуток вихляющимся от сильного головокружения.
 Дима поморщился, картинка в голове высверкнулась. Знакомая, как кто - то шел также к нему. И такая же улыбка. И доспех, блестящий на чужом солнце. Рука Миши дернулась в бедру, что то сжимая в воздухе и, резко выдохнув он сделал выпад левой рукой, целясь в висок Дмитрию. Дмитрий бросился под удар и припечатал коленом по странно отвердевшему животу Михаила.
 Не обратив внимания на резкую боль в животе, Михаил, отработанным движением мазнул скользящим ударом по горлу Дмитрия, стремясь уже убить. Вспышка - картинка не замедлила его удара. Чье - то плечо, широкое..стальное. Было рядом. И просверки лезвий и орда, волнами накатывающая на перевал. Их лезвия органично сплетались в непрошибаемую защиту. На душе было спокойно, он знал, что пока они вместе и пока верят в самое святое для них, они выстоят. И выстояли.
 Смертельные удары постепенно разворачивались в беседу - воспоминания. Тяжелый удар в скулу - тонкий звон сабли "ты помнишь этот выпад?"
- Ты им когда - то повалил меня, - шепнул Михаил, сплевывая кровь и глядя исподлобья на поднимающегося с асфальта Дмитрия.
- Да, помню! Но ты забыл, что было потом. И михаил отлетает, подсеченный под колени ловким ударом ноги Дмитрия. И в руках их отливала закатным огнем сталь мечей. И серебрились латы доспеха на груди. И шли навстречу, чтобы убить. Ради чего? Они пока еще не знали.
 Позади послышался тихий вздох. Марина отняла руки от лица. Застывшего лица, чужого лица.. И, приняв решение, подошла к ним.

 - Пойдем, Тань. Потянул ее за руку Егор, - не будем мешать им отвечать на свои вопросы. Таня задумчиво протянула:
- Что - то мне знакомо в чертах той девушки. Игорь покосился на Марину и, приобняв Таню, повел ее в сторону трамвайной остановки.
Эту девушку ты каждый день в зеркале видишь, - шутливо пробормотал Егор, с улыбкой пряча глаза.
- Да хватит тебе поддевать! - рассмеялась Таня, - не так уж и часто смотрю! Вот ты, Егор совсем за собой не следишь! Одежда мятая, щетина, да и патлы лохматые отрастил - кошмар! - Таня хитро улыбнулась и приобняла Егора.
 Егор поджал губы, напустив на себя обиженный вид. - Не  нравится, не смотри..
Таня вздохнула и настойчиво потянула Егора на лужайку неподалеку от остановки. Рядом на качелях качались дети, бабушки сидели на лавочках и ворчали про себя, улыбаясь внукам и внучкам.
- Егор, садись давай на скамейку, - потянула его Таня, - причешу.
- Да не надо!
- Нет, садись! - таня достала из сумочки расческу. Быстро очистив ее от волосков она пристроилась сзади Егора и запустила пальцы в его спутанную гриву.
 Старушки с интересом покосились и зашептались о чем-то своем, извечном. А Егор зажмурился, подставляя солнцу лицо. Наслаждаясь ее заботливыми прикосновениями - существенно отличающиеся от его собственных, когда он торопливо, за пару минут расчесывал свою гриву.

Mishele

http://www.dungeons.ru/

мм. Образ Шурфа Лонли - Локли чрезвычайно мне симпатичен и созвучен.
 ну и отличные выгоды...и удобен. ток сложен
но кто мы такие чтоб бояться трудностей.
нумс, поработаем над собой...)
*дышит по его методе*дико интересно что получицо)

-Mystery Of the City -

 

.....- part # 2………………………………………………….................................... 

 
            В темной, покрытой разводами ржавчины раковине плескалась мутная вода. Груда тарелок и чашек позвякивала, с трудом отдавая собратьев в Танины руки. Её лицо было спокойно, казалось, она отдалилась от этого темного мира кухни - высоких потолков с потеками копоти, от плиты, наверно, пережившей еще Великую Отечественную войну. Так оно и было.

           Из-за прикрытой двери доносились скарбезные крики друзей, музыка, хохот, - Таня поморщилась и, выключив воду, плотно прикрыла дверь. Под дверью шелестела облупившаяся дверная краска. Сколько уже друзья обещают сделать ремонт, покрасить, починить мебель, сменить стекла, хотя-бы на кухне. Таня медленно, но старательно отколупнула кусок отошедшей краски.

            Солнце припекало спину, а он все стоял у подъезда и прислушивался к звукам музыки и разноголосья, несущегося со второго этажа дома. Не так давно звонила Таня, очень просила приехать. Хоть и понимала, что не любит он эти сборища. Вот пройтись вдоль железной дороги, рассматривая город по обе стороны железнодорожного полотна. Залезать на крыши гаражей и лежать на спине, любуясь чистым, без проводов, небом.
 - ага, Алекс, привет. Открывай, я к Тане. Да нет - все хорошо, давай быстрее? Потом поговорим. - Замок пискнул и Егор, рывком открыв тугую дверь, вошел в подъезд.

            Кто помоет солнце? - думала Таня, сидя на низкой табуретке, которую прошлые хозяева  из детского сада, наверно, утащили. Солнце с трудом пробивалось сквозь толстый слой пыли на маленьком кухонном окне. Вода сочилась из крана тонкими каплями, выбивая последнюю эмаль раковины. И всё - же тут красиво, Таня тихо засмеялась. Трубы потеющие утренней росой - можно представить, что это сосны в лесу ее детства. Ранним, свежим утром и радуга в каплях переливалась.
            Колонка заперхала и фитиль, который раз за день, погас. Осторожно обойдя шаткий разделочный столик, заваленный грязной посудой и прочим казалось бы лишним хламом, она зажгла фитиль и продолжила мыть тарелки. С лица слетели последние остатки улыбки. Только ветер порой заглядывал через форточку, задумчиво перебирая пожелтевшие от времени страницы газет, удивляясь наивности прошлого.

            Егор тихо вошел в кухню и присел на табуретку. Он знал, что Таня услышала как он вошел. И что тишину сейчас лучше не нарушать. Надо прислушаться к ней, к ее миру вокруг и только тогда развязать ничего не значащий разговор - где беседуют только глаза и краешки губ.
            Пыль старательно выплясывала свои водовороты и элегантные па в воздухе. Редкие лучи солнца подсвечивали эту мягкую пелену, вырисовывая странные знаки. Стоит их прочесть и будет...
            На самой грани осознания смысла знаков Егор чихнул. И засмеялся - вот так и становятся пылью самые великие открытия и смыслы - от единственного чиха! Может эта пыль и есть Идеи, которых не стало?

            Любопытный сквозняк ворвался в кухню и, зашелестев листьями, вытершими снаружи окно, приоткрыл дверь и влетел в коридор, в самую гущу веселья. Таня аккуратно взяла очередную чашку и тщательно вытерла ее. На лице девушки блуждала грустная, непонимающая улыбка. На кухне ей стало гораздо уютнее, когда пришел Егор. Но чего-то не хватало. Из-за двери звучит мягкий перебор гитары. Колонка опять заглохла.
            - Ненавижу, Егор - эту обыденность, этот скучный мир, - тихо вздохнула Таня. Из приоткрытой двери донесся голос Миши:
            «…И каждый поймет, каждый поймет, любой..
            Он что то возьмет себе, себе у нас…»
            Таня вытерла глаза и ожесточенно начала мыть тарелки. Потом, махнув рукой, отложила тряпку и тяжело оперлась о раковину. Больше всего ей хотелось окунуть лицо в эту мутную воду и забыть обо  всем.
 Егор тихо шепнул, стараясь не смотреть на нее.
- Ничего, Тань. Найдем еще наше, вспомним. Свое - родное...
Она покачала головой, - нет.
            Гитара затихала:
            «…ослепнув - глотать осколки стекла.
            Надеясь увидеть, надеясь понять и вспомнить:
            Куда же нас ночью уносила река.»   
            Таня истерично всхлипнула и, резко размахнувшись, кинула в окно чашку. Оно нехотя разбилось и медленно расползлось на осколки. Яркие солнечные лучи жадно выдирали остатки стекла.
            Таня рванулась было выбежать в дверь и на улицу. Но Егор мягко, но крепко схватил Таню и прижал к себе. Держит. Она глухо заплакала, и вяло забилась в его руках, тщась вырваться. Егор, держа Таню, прокричал в дверь:
            - Миша! Заткнись!
            Егор сидел на скамейке в парке, рядом со своим домом. Теплый день потихоньку подходил к концу. Мягкий сумрак осторожно подкрадывался к городу со спины. Егору особенно нравилась та пора, когда еще не стемнело, но солнце уже ушло. День прошел - со стороны, казалось бы - бессмысленно. Но он был полон переживаний и нового понимания своей жизни и осени, что шелестела опавшими листьями перемен  уже вот несколько месяцев. А неподалеку тихо скрипели под ветром качели.
            Егор! Хватит думать! Пошли пива попьем, походим, подышим! - прокричал из подъезда только что вышедший друг детства - Тёмыч, брат Тани.
 С улыбкой, покачав головой Лис встал со скамьи и, потянувшись, побежал догонять друга.

            Двери шумно, с трудом, но захлопнулись. Народу было много - конец дня, студенты возвращались по домам. Кто с пар, а кто и с дружеских попоек в соседнем дворе. В трамвае царила незабываемая атмосфера сообщников и прекрасно ладящих друг с другом людей. Даже пенсионеры прониклись ею. И понимающе улыбались, косясь на развязных и милых в своей свободе студентов.
            Егор сидел в самом конце трамвая. Он вытянул ноги, нимало не волнуясь, что отдавят и, с улыбкой, прикрыв глаза, растворился в музыке. Она потихоньку лилась из наушников старенького кассетного плеера, снимая кальку обыденности с его мыслей. Сзади в окно жарило яркое летнее солнце.
            Тихо извинившись, сквозь толпу протиснулась Таня и села рядом с Егором на освободившееся место. Девушка дотронулась до руки Егора:
- Ли-ис, привет.
- Здравствуй, Тань, - улыбнулся Лис, - послушай, что вчера откопал. 

            Таня, кивнув, пододвинулась поближе и, прижав наушник к уху, прислушалась. Оперевшись спиной о плечо Лиса, она смотрела в чистое окно. Мимо мелькали дома, магазины, прохожие, резные фонари, яркие вывески ларьков, город. Лучи солнца, вырываясь между кронами деревьев ласково касались ее щек и пропадали.
 «All planet’s cities turned a deserted land
Annihilation declares its day
Life slowly
Utters me: “remain”»

Mishele

 

 

-Вит, лежи. -Я осторожно выглянул из-за обломка стены. - В дальнем углу бывшей торговой площади шевелилось огромное, грузное существо, Периодически выдыхавшее бирюзовое облако - простудился, бедняжка.
 Это оказался тот самый дракон, о котором говорила Лета - одна из попавших под власть этого монстра. Многих усилий ей стоило преодолеть власть Арна и не выдать нас хозяину. Тощая собака, поблескивая глазами покосилась на меня снизу, мол - что делать будем? Как там Лета? И что такое - большое и страшное чувствуется там?
 Я махнул рукой,- лежи, Вит, успеешь увидеть.Не дурак же он в самом деле? - Драконы чуют живых на многих радиусах вокруг себя, говорили исследователи прошлого. Этот, мнится - не исключение.
 Тут мне пришлось вдавиться в землю, прячась от взрывной волны, - Лета начала атаку. Своим излюбленным,классическим способом - арканой дрожи. Я быстро пролистывал в памяти все арканы и заклятия какие помнил. М-да, мой запас гораздо меньше запаса умений Леты, да и имя у нее с долей Силлы - Божественного влияния. Если она проиграет, то у меня точно никаких шансов.
 Землю снова тряхануло, аж в глазах потемнело. Когда облако пыли рассеялось чья-то когтистая лапа приподняла меня за шкирку и заботливо поставила на ноги. Передо мной стоял, ухмыляясь Дракон, точнее некое подобие тролля - шамана. Под его ногами лежала без сознания жрица - Лета.
 - И на что вы рассчитывали, недоросли? - хихикнул тролль, - девка с панели, пацан какой то, да собака подзаборная! Неплохое, надо сказать , воинство! Небось города берете такой армией? - тролль хмыкнул и деловито начал опутывать руки Леты шелковой веревкой.
 - Вам в школе не преподавали простую истину, что драконы имунны к совершенно любой! магии! Даже Великой Арканой какого - нибудь бешеного чародея вы нас хрен достанете! Ну что за сопляки.- тролль демонстративно всхлипнул и подошел ко мне вплотную.
 - Ну что, какой там файрбол у тебя заготовлен? Давай, трать быстрее,  дел полно, обедать надоть! И успокой свою шавку,холку не перегрызет - зубы тонки. - Хихикнул шаман.
 - Да нет - почему файрбол? - задумчиво протянул я, -можно и так.
 Я встряхнул руки, мысленно разливая накопленную ману по телу, вливая в мышцы и сухожилия. Укрепил кости, влил как можно больше силы в плечи и руки и улыбнулся дракону.
 - М-м? - тролль настороженно покосился на меня и торопливо начал превращаться обратно в крылатую здоровую бестию, с ней у меня небыло бы никаких шансов. Но я успел.
 Схватил уже дергающегося в преображени тролля за горло а другой рукой сдавил ему грудь, ломая ребра, добираясь до теоретического сердца. Кто знает, что внутри у дракона. Ничего, разберемся.
 Тролля охватила истерика, он хрипел от боли и ржал, выдавливая сакраментальное "нубы! идиоты!" он ржал, пока я не раздавил его сердце.
 Дракон, который так и не успел снова стать драконом лежал на земле, на последнем издыхании выхаркивая ругательства. Перед тем как издохнуть окончательно, он буркнул:"Читайте книжки, козявки, подумайте, почему наш род не вымирает" и испустил дух.
 Я сидел рядом с Летой и терпеливо ждал, когда она очнется, устало теребя холку Вита. Сил на то, чтобы вылечить Лету у мну небыло. Но ее состояние не критично, очухается. Зря чтоль своему Богу молитвы писала..
 Устало почесавшись я в кровь расцарапал себе бок - ноготь моего указательного пальца неправоподобно удлинился. Попытавшись отгрызть лишнее, я чуть зубы себе не сломал. В груди поднималась волна дурного предчувствия. В животе взорвался вулкан и разлился лавой по жилам. Сознание помутилось, я ничего за туманом, застлавшим мои глаза не мог разглядеть, только отблески далекой зари.
 Очухавшись, я грузно поднялся, придавив лапой взвизгнувшего Вита. Мир расцвел множеством красок и запахов. Неподалеку чуть слышно застонала Лета.
Мне очень хотелось есть. ©