Вот бреду я вдоль большой дороги

В тихом свете гаснущего дня,

Тяжело мне, замирают ноги...

Друг мой милый, видишь ли меня?

 

 

Всё темней, темнее над землёю –

Улетел последний отблеск дня...

Вот тот мир, где жили мы с тобою,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

 

Завтра день молитвы и печали,

Завтра память рокового дня...

Ангел мой, где б души ни витали,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

Ф.И.Тютчев

 

 

 Не нам судить, насколько сложна и необъяснима бывает тропа любви, на каких невидимых струнах звучит над ней музыка притяжения, насколько сильна в этой мелодии нота страсти и как прочно она переплетена с сердечным порывом.

 

В разных судьбах это предстает по-своему, и порой внешний взгляд обращается к чувствам влюбленных и любящих с осуждением, а посторонние языки готовы опозорить эти чувства, особенно если они выливаются в длительные отношения.

 

Так случилось с той женщиной, к которой обращены строки стихотворения из эпиграфа. Елена Александровна Денисьева родилась в Курске в старинной дворянской семье, правда, изрядно обедневшей к моменту ее появления на свет. Девочка рано потеряла мать, а повторный брак отца привел к нарастающим проблемам в отношениях супружеской четы с ребенком.

 

Елену отправили в Петербург на попечение тетки, старшей инспектрисы Смольного института, которая быстро привязалась к племяннице, баловала покупками дамских туалетов и украшений, рано начала выводить в свет. Юная девушка с хорошими манерами, приятной внешностью и недюжинным умом была замечена и стала пользоваться вниманием мужчин, которое обещало ей возможность удачного брака. Но…

 

 Вместе в Еленой в Смольном воспитывались две старшие дочери Федора Ивановича Тютчева, поэта и дипломата. Он, к тому времени уже женатый вторично, обладал каким-то магическим влиянием на всех встречавшихся в его жизни дам. Не оказалась исключением и наша героиня. Но и Ф.И. Тютчев не устоял перед очарованием прелестной Е.А. Денисьевой. Страсть, вспыхнувшая в обоих, привела их в объятия друг друга. И пока она оставалась тайной для светского общества, ничто не препятствовало встречам. Ей было 24, ему – 47.

 

Однако случился скандал, когда перед самым выпуском и придворными назначениями

выяснилось, что воспитанница Смольного ожидает ребенка. Тетушку спешно выпроводили из института, назначив пенсию. От самой же Елены отказались почти все родственники и знакомые, а отец проклял дочь. Но как раз Александра Дмитриевна Денисьева, тетя, потерявшая престижное место службы, не оставила молодую женщину, поселившись вместе с ней, и даже классная дама из Смольного Варвара Арсентьевна Белорукова навещала отвергнутых обществом дам, проявляя заботу о них многие годы.

 

 Несмотря ни на что, Леля Денисьева не порвала отношений с любимым мужчиной, и странный любовный треугольник существовал четырнадцать лет, до самой смерти Е.А. Денисьевой. Она родила Ф.И.Тютчеву троих детей, а он дал им свою фамилию с согласия своей законной жены Эрнестины, которая была в курсе отношений мужа с другой женщиной. Отношения же в этой неофициальной паре вовсе не были безоблачными. Измученная Леля могла закатить возлюбленному сцену, но не могла от него отказаться. И он, не взирая на эти сцены, тоже не мыслил жизни без нее.

 

Елена Александровна скончалась от чахотки 4 августа 1864 года в возрасте 37 лет, а вскоре умерли от этой же болезни старшая дочь, тоже Елена, и младший сын Николай, которому было неполных три года. Уцелел лишь сын Федор, проживший затем долгую жизнь.

 

Ф.И. Тютчев, обожавший почти полтора десятка лет двух женщин и потому не сделавший выбора между ними, посвятил безумной страсти к своей Леле самый пронзительный цикл стихотворений, среди которых многим известные «О как убийственно мы любим…», «Не говори: меня он, как и прежде, любит…», «Чему молилась ты с любовью…», «Я очи знал, – о, эти очи!..», «Последняя любовь» и другие.

 

Одно из них описывает предсмертные часы женщины, положившей на алтарь любви всю жизнь свою, а не только благополучие и светское одобрение:

 

Весь день она лежала в забытьи –

И всю её уж тени покрывали –

Лил тёплый, летний дождь – его струи

По листьям весело звучали.

И медленно опомнилась она –

И начала прислушиваться к шуму,

И долго слушала – увлечена,

Погружена в сознательную думу...

И вот, как бы беседуя с собой,

Сознательно она проговорила:

(Я был при ней, убитый, но живой)

«О, как всё это я любила!»

Любила ты, и так, как ты, любить –

Нет, никому ещё не удавалось –

О Господи!.. и это пережить...

И сердце на клочки не разорвалось...

 

 

 И даже через многие годы после встречи с Еленой Александровной поэт по-прежнему будет обращаться к ней:

 

Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло

С того блаженно-рокового дня,

Как душу всю она свою вдохнула,

Как всю себя перелила в меня...

 

 

Не нам судить историю любви, и язык не поворачивается назвать ее банальным словом «роман». Но сегодня о ней можно вспомнить…

 

Валентина Пономарева